[indent] Я всегда знал, что Лилит Мерфи не та, за кого себя выдает. В ней нет ничего от спокойствия и уныния, и уж точно в ней нет и не может быть серости и обыденности. Она абсолютно другая, готовая принимать вызов и кидаться в огонь, если сама загорится идеей быть сожженной дотла. Она всегда поражала меня своим упорством и упрямством, порой так сильно, что появлялось неутолимое желание оторвать ей голову, лишь бы успокоилась. Иногда ее инициатива и правило «я знаю, как лучше» переходило границы и в таком случае случались действительно масштабные катастрофы, как, например, наше расставание. В моей голове до сих пор не укладывалось ни это событие, ни причины, которые предшествовали этому. Но вникать в это и уж тем более копаться, пытаясь разобраться в истинном смысле случившегося мне не хотелось. Я знал наверняка, что рано или поздно это всплывет само, рано или поздно встанет вопрос выбора и в таком случае я ничего не смогу сделать. Выбор, как бы прискорбно это ни звучало, всегда будет за Лилит. Моя задача лишь добиться того, чтобы она сделала его в мою пользу. В прошлый раз - мне это не удалось. В этот - я просто не могу позволить себе облажаться. Но и эта гигантская - по моим меркам - цель оставалась где-то далеко на задворках сознания. После нашей первой, точнее второй, встречи - моя старая знакомая стала возвращаться в прежнее состояние. Я не знал, какой она была дома с мужем, но знал и видел, какой была со мной. И что-то мне подсказывало, что эти две Лилит абсолютно разные.
[indent] Впрочем, доказывать это различие самому себе мне не надоедало. Брошенный вызов, обернувшийся для меня самого каким-то адским кошмаром - с одной стороны весьма повеселил меня, ведь я был уверен, что на подобное Лилит Мерфи ни за что не пойдет - с другой - я чуть не рехнулся, вслушиваясь в рваные стоны на том конце провода. Черт. Это была лучшая идея, которая пришла мне в голове за последний месяц и в тоже время самая тупая из тех, что когда-либо приходила. Осознание последствий до меня, наверное, так и не дошло бы, если бы не стук в дверь и чужой голос, от которого каждая клеточка в моем теле напряглась, будто готовясь в следующую секунду выкинуть наружу сотню иголок. Я был напряжен и на этот раз не из-за того, что слышал на прямую, а из-за того, что фонило на заднем плане. Раздражало слух и нервную систему. А еще невероятно злило, потому что я знал, что в следующий момент она выйдет наружу и окажется с ним. Рядом. Снова. У ее мужа было лицо моего главного врага, и к сожалению, как бы я ни старался объяснить это законом и логикой, вместе или отдельно - я все также злился на него за то, что он просто есть. Желал ему смерти, потому что только так Лилит могла быть свободной, чтобы оказаться в моем личном плену. Эгоистичное желание обладать ей целиком и полностью не отпускало ни на секунду и, наверное, именно поэтому я стремился бросать ей подобные вызовы. Снова и снова. Чтобы в ее голове не осталось ни одной мысли, которая была бы свободна от меня, ни одного желания, ни секунды времени, которое она все равно, как ни крути, посвящала ему. Потому что так было правильно. Потому что так заведено в семье, которую я ненавижу.
[indent] Нервы сдают окончательно. Сбрасываю звонок, несколько минут смотрю на не гаснущий экран. Выдыхаю полной грудью, так, чтобы внутри не осталось ни грамма воздуха. Набираю сообщение Лилит, не рискуя звонить снова, ведь кто знает где и с кем она находится прямо сейчас. Обещаю отомстить, не уточняю как, потому что и сам не знаю и все же не нарушаю давно принятое правило о мести и ее холодном состоянии. Следом спрашиваю, когда смогу ее увидеть в следующий раз, чтобы быть готовым заранее и подготовиться к ее будущей изощренной пытке. Ответ получаю не сразу и осознание этого злит, а нехорошие мысли начинают заедать в голове, как заезженная пластинка, повторяясь раз за разом. Злюсь, поэтому не нахожу ничего лучше, чем решать рабочие вопросы, прямо сейчас, когда за соседней дверью Гарри и Тони - скорей первый - корпят над следующим инвестиционным проектом. Стоило бы им помочь, а во мне сейчас решимости куда больше чем обычно. Допиваю свой кофе, за которым вышел, и совсем неважно что прошло уже больше получаса, кофе давно остыл, как и моя версия истинного отсутствия. Мысли о Лилит заводят. Мысли о ее муже - сбивают возбуждение, будто профессиональный бейсболист бьет битой наотмашь. Прямо по моей голове, приняв его за бейсбольный мячик. Стаканчик из-под кофе улетает в мусорное ведро, а я, не стучась, дергаю ручку двери и пропадаю в кабинете, где пара удивленных глаз уже сверлят меня, а две головы генерируют очередные едкие и совсем неуместные комментарии. Это было не похоже ни на одного, ни на второго, но, когда они оказывались вместе против меня одного - им не было равных. А мне - не было спасения.
[indent] В назначенный день, буквально на следующий вечер после нашего небольшого одностороннего - и этот факт очень удручал - секса по телефону, остаюсь дома, чтобы подготовиться к будущей встрече. Я был на нервах, будто готовился к свиданию с девушкой по переписке, ни разу ее не видев. Приятное волнение, от которого чувствовал легкое покалывание буквально по всему телу. Я заметно нервничал, но знал наверняка, что стоит ей пересечь порог моей квартиры - вся нерешимость исчезнет, будто ее никогда и не было. Это происходило постоянно. Назначенное место, томительное ожидание, время встречи. Вижу ее - и становлюсь совсем другим, как будто по щелчку пальцев из юнца превращаюсь в мужчину. Я не знаю, как именно это работает, но точно знал, что именно она так влияла на меня. И сейчас - история повторяется с феноменальной точностью. Я знаю, что она пересечет порог многоэтажки совсем скоро, поэтому никак не могу найти в себе силы оторваться от окна. Веду себя, как девчонка, но ничего не могу с собой поделать. Адреналин и предвкушение встречи слишком сильно овладели мной, чтобы я мог хотя бы отчасти включить мозги, а не действовать на каком-то странном автопилоте. Вижу в окне знакомую макушку, которая успевает поднять глаза, но увидеть меня не получается - я уже тороплюсь в сторону входной двери, чтобы щелкнуть всеми замками на ней и ждать момента, когда придут в движение механизмы лифта. Барабаню пальцами по дверному косяку, жду, как будто от того, что я стою под дверью - время ускорит свое движение и Лилит окажется рядом еще быстрее. Слышу, как по ту сторону двери замирает лифт, двери открываются вместе с моей входной, а в следующую секунду долгожданная гостья в моих объятиях, ворует с губ уже не первый поцелуй.
[indent] - В таком случае я должен откусить тебе голову, потому что кто-то весьма некстати поменял все планы, и мне пришлось развлекать себя... иначе, - даю непрозрачный намек на то, что события вчерашнего вечера целиком и полностью ее вина, точнее вина того, кого нельзя называть. - Я знал, что ты это сделаешь, но я же должен был развеять и твой весьма унылый и скучный вечер, - склоняю голову набок, улыбаюсь, замечая, как меняется выражение ее лица с улыбающегося на притворно серьезное. - Не будь такой хмурой, - разглаживаю пальцами морщинка на лбу, придавая ее лицу какое-то детское и невинное выражение, - я соскучился, - теперь нет смысла шутить или таить этот откровенный факт. Стаскиваю с ее плеча сумку, заставляя ее расслабить руки, чтобы позволить ненужным предметам свалиться на пол и остаться там до тех пор, пока не понадобятся. - Я бы раздел тебя до гола прямо сейчас, но в таком случае это будет просто секс, а я так не хочу, - следом за сумкой на полу теряется пальто, а мои губы выталкивая наспех предложения возвращаются к ее губам за следующим поцелуем. Я не могу остановиться, потому что не хочу этого. Хочу целовать ее снова и снова, хочу, чтобы этот момент не заканчивался. Так почему бы не сделать все именно так? Почему непременно все нужно усложнять, а, Джерри? - Хочешь покажу тебе кухню? - тяну за руку за собой, не в силах оторваться от ее губ. Они действуют на меня как магнит: один раз прикоснешься и больше не сможешь оторваться, особенно, когда столько времени было упущено. Непременно хочется все наверстать и сделать это как можно быстрее, потому что осознание этого самого упущенного времени не дает покоя, тянет и толкает в пропасть, в которой хочу оказаться вместе с Лилит как можно быстрее.
[indent] Веду ее за собой по коридору, не тяну насильно, даю возможность осмотреться. Хочется спросить нравится ли ей, буквально все, начиная мебелью и заканчивая абстракциями на стенах, которые так любил изучать еще с детства. В них было что-то отдаленно напоминающее мою жизнь: ничего не понятно, но, если посмотреть под другим углом - можно увидеть много необычного и интересного. Такая же была и Лилит. Девушка, которую я выбрал, будто на инстинктивном уровне, идеально подходящая мне, как половина недоделанной когда-то той самой необычной абстракции, которую спешишь разгадать быстрее, чем все остальные. Она идеально дополняла меня. А я, надеюсь, дополнял ее. Спрашивать об этом я, естественно, не буду, потому что в очередной раз все испорчу, а для нас будущее предрешено. Осталось только дождаться удобного момента, когда юристы смогут начать свою работу, а мои руки крепче стиснут в такие желанные тиски самую дорогую цель в моей жизни. Самого важного человека. Завожу ее в просторную кухню, расцепляю наши пальцы, оттягивая этот момент до последнего, но мне все же жизненно необходимо сполоснуть кружку, из которой совсем недавно пил кофе. Идеальный порядок, от которого немного тошнит, как и от себя самого. Но я просто не имеют права ударить в грязь лицом. Лилит с любопытством оглядывается, будто дает мне невидимую фору, а я пользуюсь ей совсем не так, как должен был. Оказываюсь рядом, достигнув ее слишком быстро и неожиданно, цепляюсь за руку снова и тяну на себя, чтобы усадить на кухонную тумбу. Теперь она на моем уровне, смотрит в глаза, хочет отвести взгляд, но я не даю, поворачивая пальцами подбородок и направляя ее лицо прямо к себе. Касаюсь губами ее губ, которые она упрямо торопится облизнуть. - Итак, - голос такой тихий, что кажется, будто если я чуть добавлю звука можно будет услышать, как я мурлыкаю от удовольствия. - Наверное, ожидаемо было бы показать спальню, подтверждая мои слова о том, как я соскучился - действиями, но я не ищу легких путей, ты же знаешь, - отстраняюсь совсем немного, чтобы, склонив голову с особым вниманием посмотреть ей в глаза. - Как тебе обстановка? Не кажется, будто что-то не то… как-то пустовато, - осматриваюсь сам, будто пытаюсь убедиться в этом прямо сейчас, - не хватает женской руки, твоей, например, - пальцы сплетаются снова, а я опять оказываюсь прижат своими губами к ее, но на этот раз уже не сдаю позиций и иду напролом. Действую более решительно, раздвигая губы языком и проникая внутрь, встречаюсь с ее. Желание вспыхивает, как по щелчку пальцев. Тягучее чувство возбуждение обволакивает меня с ног до головы. Я намеренно растягиваю удовольствие, выжимая из нее все до последней капли. Каждый стон, который тянется следом за моими губами, стоит слегка отстраниться, а пальцам скользнуть под ткань юбки. Чувствую тонкий капрон, раздражаюсь и в тоже время чувствуя такую нелепую преграду - завожусь еще больше. Она не отпускает меня от себя. Цепляется пальцами за шею, давит, будто давая понять, чего именно хочет. А я упрямо игнорирую эти порывы. Веду пальцами по ногам, ниже, чтобы стянуть за задники туфли. Они с грохотом падают на пол, но совсем не отвлекают меня. Ни на секунду. Ничто сейчас не способно отвлечь меня от нее, война, цунами, что угодно. Абсолютно плевать на происходящее вокруг меня - главная цель - сейчас передо мной, тянется вновь навстречу моим губам, поддается каждому движению, показывая без слов, как сильно скучала сама. Оказавшись в моих руках уже не может остановиться, не может сдержаться и сдерживать внутри себя дикие желания. Вздрагивает и оставляет еще один стон на моих губах, дразнящий тихий и медленный, будто смакует каждый звук, когда пальцы вновь возвращаются под юбку, выше, туда, куда мне пока нет доступа. - Я бы порвал их не задумываясь, но у меня нет запасных, разве что у тебя есть? Или плевать? - губы оставляют невидимый отпечаток на шее, ползут ниже к ключицам, заставляя ее выгибать шею мне навстречу и продолжая эту мелодию тихих стонов, которые раззадоривают мою фантазию и терпение с каждой секундой все сильнее.

[indent] Даже несмотря на сопротивление Дафны я не могу прекратить целовать ее. Я так сильно соскучился, что мне недостаточно, что она просто находится рядом. Хочется впитывать ее присутствие в себя, словно губка, запоминать каждый момент, каждый вздох и слова, срывающиеся с ее губ в перерывах между поцелуями. Уже плевать на тонкий капрон, который еще пару минут назад раздражал меня тем, что так сильно мешает и создает преграду между нами. Все эти мелочи кажутся такими незначительными, ведь если смотреть на все более глобально - она все еще не принадлежит мне. И этот факт задевает сильнее, чем все остальное. Все в этом мире относительно и в данном случае одежда и ее сопротивление ничто по сравнению с тем, что нам еще предстоит решить в будущем. Надеюсь недалеком, потому что с каждым днем быть по отдельности и знать, что она ложится в кровать с другим мужчиной - становится все более невыносимым. Я хочу, чтобы она принадлежала мне - целиком и полностью, и это эгоистичное желание стирает все правила и толкает к необдуманным поступкам, которые в любой момент могут потянуть за собой последствия. И самое страшное, что они коснуться непосредственно ее. Человека, которого я так отчаянно пытался защитить от всего, не признаваясь в этом даже самому себе. Иногда вечером, когда мы заканчиваем наши переписки, ставшие обыденностью и уже вошедшие в привычку, я задумываюсь: а был ли вообще смысл начинать все это? Однажды она отвергла меня, но я отчаянно пытался забыть об этом и не думать. Смотрю ей в глаза и понимаю, что все это глупости, рассуждения мальчишки, которому когда-то отказались из-за простой причины: страха. Я не был идеальным тогда, не идеален сейчас и никогда таковым не буду, но она всегда видела меня иначе. Внимательно смотрела, склонив голову и загадочно улыбалась, будто считывала все мои мысли и эмоции именно в момент зрительного контакта. Мы были связаны на подсознательном уровне и вряд ли эту связь разорвало бы время или километры расстояния между нами. Она всегда была рядом со мной, даже если на самом деле, физически, находилась очень далеко.
[indent] - Я ничего такого не делаю, - бормочу ей в губы, целуя снова и не давая возможности возмущаться снова. Опускаюсь ниже, касаюсь губами шеи, вывожу языком собственное имя, будто пытаюсь оставить на ней незримую метку. Мне хотелось заполнить все ее личное пространство и не подпускать никого даже эмоционально. Я хотел защитить ее от мужа, который сделал ее такой - серой мышкой, той, кем она никогда не была, а теперь стала и мне больно от осознания этого и упущенного времени, которое я потерял. Которое мы потеряли, а теперь отчаянно пытаемся наверстать. - А кто сказал, что я буду помогать? - запечатываю слова поцелуем. Делаю это аккуратно, чтобы не оставить следов своего присутствия и не дать поводов «ему» для вопросов и будущих проблем для самой Дафны. Ей удается поймать меня ладонями, пользуясь моей задумчивостью и отвлечением на мысли. Смотрю ей в глаза, облизываю губы, чувствуя на них вкус ее кожи и поцелуев. Ее следующие слова застают меня врасплох. Сперва я не верю тому, что слышу. Внимательно изучаю выражение ее лица, вижу страх, который появляется в ее глазах сначала постепенно, затем усиливается и эмоции вместе с ним меняют ее лицо снова. Пытаюсь улыбнуться, но губы будто замерзли на морозе и не подчиняются мне. Слова тоже застряли где-то в горле и так и остались несформированными. Я бы хотел сказать ей тоже самое, но что-то останавливает меня. Может быть кольцо, которое теперь спрятано в выдвижном ящике и ждет правильный, подходящий момент. Может быть неуверенность в том, что через секунду она скажет что-нибудь абсолютно противоположное. Я верил ей, доверял, но обжигаясь однажды начинаешь с недоверием относиться вообще ко всему. Она ковыряет ржавыми гвоздями старую рану. Может быть это лишь попытка отомстить, но даже если так - сформировалась она в моей голове сама собой и совершенно непродуманно. Я не планировал все это и, наверное, мне действительно нужно открыть рот и сказать что-нибудь, чтобы не выглядеть полным идиотом в ее глазах и не дать ей возможность испугаться своих эмоций еще больше. Это было действительно неожиданно, как и то, как она затыкает мне рот в момент, когда я, наконец, собравшись с мыслями пытаюсь ответить ей. Ладно, я сделаю это чуть позже. Например, когда ее язык перестанет так нахально изучать мой рот, не давая отстраниться. Пальцы в замке на моей шее, меняют положение быстрее, чем я успеваю этим воспользоваться и уже через секунду тянут низ моей футболки вверх. Чувствую прикосновение ее холодных пальцев, вздрагиваю, на момент все же оторвавшись от ее губ. Но это лишь мгновение, чтобы поймать глоток воздуха и в следующий момент накинуться на ее губы снова. Опускаюсь ниже, чтобы помочь ей стянуть с меня футболку.
[indent] Пользуюсь эффектом неожиданности и цепляюсь руками за ее бедра, закидывая на плечо. - Если ты будешь сопротивляться - быстрее упадешь, а я бы этого не хотел, - бормочу себе под нос даже не для того, чтобы она услышала, а просто по факту. Я же сказал это - услышала она или нет уже не моя проблема. Несу ее на плече в соседнюю комнату, точнее, в спальню, умудряясь шлепнуть ее по заднице в тот момент, когда попытка сопротивления превращается в пытку для моей спины и плеч. Я предупреждал. Если не умеет вести себя спокойно, значит будет получать по зданице. И при этом, не будем отрицать тот факт, что ей это нравится. Пусть я никогда раньше и не использовал подобные методы наказания, за исключением того случая, когда наше свидание в ресторане закончилось приступом истерики и скандалом, но, кажется теперь это становится нашей маленькой традицией. Она делает тоже самое, но я не подаю вида, что меня это хоть как-то задело или хотя бы на крошечный процент вызывает дискомфорт. Ее отчаянные попытки заставить меня сделать что-то, чего хочет именно она - всегда меня веселили. Сейчас я решил принять немного иную позицию и, не показывая эмоций, продолжаю идти в спальню, насвистывая себе под нос какой-то знакомый мотивчик. Вряд ли я вспомню, что именно это была за песня, но... в принципе, а какая разница? Дафна рычит, показывая все свое недовольство, а я продолжаю ее игнорировать. До тех пор, пока не услышу свое имя смешанное с криком и не наслажусь картиной того, как мягко она приземляется на мою кровать, продолжая при этом возмущаться. Но теперь не на словах, а скорей в действиях. Вот теперь я не могу сдержать улыбки, которая превращается в неконтролируемый смех. Дафна злится еще больше, закидывая меня моими е подушками, от которых я ловко уворачиваюсь. В прошлый раз я был слишком зол, чтобы контролировать попадания в себя, а сейчас - я готов к тому, что она выкинет в следующий момент. Рано или поздно ей все же придется смириться с тем, что произошло, успокоиться и признать тот факт, что постель под ней достаточно мягкая, а мы слишком долго не виделись, чтобы продолжать наши звериные прелюдия на кухне и тратить время на пустую болтовню. И я сейчас не о ее признании, конечно же. Спустя лишь некоторое время, видимо взяв себя в руки и успокоившись, Дафна замечает мое недавнее приобретение. Зеркальный потолок - это идеальное вложение, особенно после того, как я испытал его эффект на себе в том отеле. - Мне казалось, ты оценишь, потому что в прошлый раз ты была в восторге, - говорю это и наконец, приходя в движение, снимаю с себя футболку и отбрасываю ее куда-то в сторону. Все это время мы общаемся глядя друг на друга через тот самый зеркальный потолок. Уверен, что она видела каждое мое движение, потому что даже сейчас следит так пристально, будто боиться упустить какие-то важные детали. Забираюсь на кровать, не отводя взгляда от ее лица, придвигаюсь все ближе и ближе, сокращая расстояние между нами и опускаю голову лишь в тот момент, когда оказываюсь сверху, к ней лицом к лицу и закрывая весь обзор. - Привет, - улыбаюсь в стиле соблазняющего кота, ухмыляюсь ее возмущению на лице, которое выглядит так, будто она ребенок, у которого отобрали конфету. - Так и будешь возмущаться и фыркать? Может я тебе перестал нравиться, а? - стоит это произнести, как тут же начинаю жалеть, потому что чувствую боль от того, как сильно впиваются чьи-то ногти - а ощущение будто когти дикого животного - в мои плечи и рвут кожу незащищенную теперь футболкой. - Ай! Вообще-то мне больно, - рычу, одергивая ее руки и сжимая запястья прямо над головой. - Еще раз так сделаешь и я тебя свяжу! - и это не пустые угрозы. Впрочем, зная Дафну все может закончиться тем, что я реально ее свяжу и оставлю лежать на кровати, без горячего продолжения, на которое она наверняка будет надеяться, потому что прямо сейчас вижу как черти в ее глазах принимаются активно двигать бедрами. Ладно, будем откровенны - мои делают то же самое в моих глазах. Мы оба не очень нормальные, наверное, именно поэтому мы никак не можем разойтись по разным дорогам и забыть о существовании друг друга. Сделать это практически невозможно и причина не только в нашей похожести, но и в той истории, длиною почти в целую жизнь, которую мы переживали вместе. Это было так давно, что страшно даже вспомнить ,но в моменты ,когда все становится слишком плохо, а мысли превращаются в слипшийся комок - вспомнить прошлое, особенно такое, порой очень помогает прийти в себя. И вспомнить, кем ты был до того момента, как превратился в холодный камень.
[indent] Дафна разжигала внутри меня не просто огонь, а самый настоящий пожар, способный спалить все вокруг себя в радиусе километра. Меня не пугало это ощущение. Наоборот - заряжало на подвиги, о которых меня, конечно же, никто не просил. Правда сейчас мне совсем не хочется совершать подвиги. Пока она так внимательно смотрит - хочется ловить каждый ее взгляд на себе. Целую в тот момент, когда она хочет открыть рот, чтобы что-то сказать. Делаю точно также, как совсем недавно она, только теперь действую гораздо быстрее, ведь я уже давно без футболки, а она все еще одета. Руками скольжу под ткань юбки снова, но на этот раз избавляюсь от колготок быстрее, чем Дафна успеет пискнуть от ощущения моих холодных пальцев на ее бедрах. Следом стягиваю юбку, оставляя на ней лишь нижнее белье. - Вообще было бы честно избавиться от него сразу, тогда мы будем в одинаковом положении, но, - подбираюсь ближе, снова нависаю над ней, рассматривая зеленые глаза, словно вижу их впервые. - Так даже интереснее, - шепотом в губы вместе с поцелуем, который оставляю на ее губах. Чувствую, как снова обвивает пальцами мою шею, пытаясь притянуть к себе еще ближе, пока я одним движением руки раздвигаю ее ноги, оказываясь критически близко к ткани нижнего белья. Чувствую, как по телу проходит дрожь от предвкушения неизбежного, но не позволяю себе распустить руки. Будем считать это небольшой проверкой на прочность: кто быстрее сдастся и у кого быстрее снесет крышу. Очевидно, что я проиграю в этой битве, потому что мой рассудок уже давно помутился, а каждый раз проваливаясь в бездну ее глаз шансов на возвращение в реальность все меньше. Она тихо стонет мне в губы, сползает ниже навстречу моей руке, но я упорно отодвигаюсь в сторону. На губах издевательская улыбка, в глазах черти уже устроили тусовку и не хотят останавливаться на достигнутом. - Что, так сильно соскучилась, да? Тогда почему не сказала мне об этом, когда пришла, ну, в ответ на мои слова, - это не попытка уличить ее в чем-то, а простой вопрос, на который я знаю ответ. Ей не обязательно говорить подобное, ведь признание в любви было гораздо большим подтверждением вообще всему, нежели простое «я соскучилась». Снимаю с нее блузку, теперь действительно оставляя ее в одном лишь нижнем белье. Рука возвращается на законное место, и, честно, я совершенно не удивлен тому, что ноги раздвигаются передо мной самостоятельно. - Ладно это был очень тупой вопрос, - шумно выдыхаю, когда проскальзываю пальцами под ткань ее нижнего белья, - очень тупой вопрос, - снова на выдохе, чтобы в следующий момент вобрать ее стон в себя губами вместе с поцелуем. Губы горят от жажды, я становлюсь неестественно медленным, как будто не только мир вокруг, но и я сам замираю в состоянии какого-то нереального наслаждения. Я чувствую, какая она мокрая, как двигается навстречу моей руке, вместе с поцелуем, в котором наши языки сплетаются. Прикусываю ее губу, чувствую такое же ответное действие и двигаю рукой дальше, вслушиваясь в ее стоны. И так бесконечно, до момента, пока один из нас окончательно не потеряет терпение. Ведь я все еще одет, и знаю, как сильно Дафна будет недовольна этим фактом, как только придет в себя.

[indent]Если я скажу, что не план отвал и был не готов к тому, что наша встреча будет проходить где-то еще, кроме того места, где мы сейчас находимся - я бы солгал. После того, что она устроила недавно, со спонтанным сексом по телефону под каким-то невероятным уровнем адреналина, я просто не мог повести себя иначе. Нет, я, конечно, мог устроить ужин при свечах и сделать это все в галантных традициях Малоуна, в чем я, кстати, был одним из лучших, но мне гораздо приятнее было бы готовить этот ужин вместе с ней и собирать по крупицам всю ту романтику, которую я наверняка растерял за время нашей долгой разлуки. Строить планы в наших отношениях - если их вообще можно так называть - это пустая трата времени. Всегда найдется куча причин и обстоятельств, которые будут корректировать все, чтобы мы ни задумали. Каждый раз цепляясь за эту мысль - мое настроение стремительно падает, разбиваясь в очередной раз о груду стекла, оставленную после того, как Дафна разбила мое сердце. Но сейчас, когда она так близко, смотрит все также внимательно, а во взгляде пляшут черти - прошло перестает иметь вес и теряет всякий смысл. Плохой опыт тоже опыт, и, наверное, нужно радоваться тому, что этот опыт в моей жизни был так рано и произошло именно в тот момент, когда удар от потери Дафны оказался не таким болезненным, как от потери родителей. Это событие даже сейчас, в далеко не юном возрасте, напоминает о себе. Никто из нас не говорит об этом, не отмечает годовщины и даже не перебрасывается словами в дни рождения родителей. Мы просто смирились с этим и живем дальше. Наверное, так нельзя. Но иначе не получается.
[indent]А сейчас, когда жизнь снова сделала крутой поворот и буквально впечатала меня в мою первую любовь - воспоминания становятся агрессивнее в своем проявлении. И только она своим присутствием в моей жизни сглаживает это, переключая все мое внимание на себя и забирая его целиком и полностью. Я бы хотел ей сказать об этом, но не могу. Все мои мысли превратились в кашу. Смотрю на нее и понимаю, как сильно скучал по ней. И это чувство невозможно описать словами и передать ей. Это внутри. Горит и так сильно обжигает изнутри, что хочется плакать от боли и объема внутреннего груза, который я до сих пор так и не отпустил. Это пройдет со временем, уж я то себя знаю. Как и знаю, что предпочту жить настоящим, нежели ворошить прошлое, в котором мы уже достаточно плавали, чтобы не позволить себе вернуться к этому снова. Лучше вернусь к тому, как сладко она стонет, пока я бессовестно дразню ее пальцами, не давая большего. В воздухе висит напряжение, барабанные перепонки вот-вот лопнут, потому что я напряжен еще больше. Наблюдаю не отводя взгляда за тем, как она меняется, какой становится во власти моих рук и прикосновений. Облизывает пересохшие губы, пытается поймать мой взгляд своим, но в следующую секунду снова стонет, откидывая голову на подушку позади себя и прикрыв глаза. Хочу перехватить инициативу, но не могу остановиться, продолжая мучить и пытать ее своим самым излюбленным способом. Пальцы скользят по влажной коже и пропадают, едва она начинает дрожать в моих руках. Держу ее на грани, заставляю ходить по этому краю ощущений снова и снова, в то время, как сам схожу с ума, едва сдерживаясь. Я так скучал по ней, по этим чувствам, что испытывал к ней, а то, в каком положении мы оказались сейчас лишь играет на руку и, буду честным, очень возбуждает. Я понимаю, что нас никто не увидит и не застукает, ведь мы не настолько больные, чтобы делать это у нее дома, но одна мысль о том, что она замужем приводит меня в бешенство и неконтролируемую агрессию, которую вымещаю самым приятным для нас обоих способом. Эти эмоции сложно описать, но складывается ощущение, будто мне нравится видеть ее такой, какая она есть на самом деле, когда с ним она совершенно другая - насколько я могу судить по тому, что видел в ту первую встречу после долгой разлуки. Но думать об этом сейчас нечестно по отношению к нам обоим, поэтому я концентрирую все свое внимание на ней, на стонах, которые все чаще рвутся с ее губ и на том, что чувствую, видя это и слыша то, как она едва не лишается рассудка от каждого моего прикосновения.
[indent]Оказываюсь снизу быстрее, чем успеваю моргнуть. Возмущенно рычу, показывая свое недовольство, но не оказываю сопротивления, наблюдая за тем, как именно Дафна будет справляться со мной и со своим желанием самостоятельно. Мне интересно наблюдать за не, за тем, как она преобразовывается на моих глазах и та, какая она сейчас - такая Дафна мне нравится куда больше. Странно, конечно, думать о подобном, но мне она нравилась бы любой, что сейчас, что в тот момент, когда я увидел ее, не говоря уже о том, что испытывал к ней когда-то очень давно. Внимательно наблюдаю за каждым ее действием, за тем, с какой граций она двигается на мне, переключаясь на какую-то свою личную волну. Плавно, будто в ее голове прямо сейчас играет одна ей известная мелодия. Скидывает лямку бюстгальтера, затем избавляется от него совсем, отправляя куда-то позади себя. Я слежу за ней не моргая, пока глаза не начнут зудеть из-за отсутствия элементарного инстинкта. Я боюсь моргать, потому что знаю - она может сделать сейчас что угодно и потом будет поздно - вернуть момент назад у меня, естественно, не выйдет. Облизываю губы, все же заставляю себя моргнуть и тут же жалею об этом, потому что ее пальцы уже скользят по собственному телу, будто подначивая меня пойти против правил, сорваться и сделать все самому. Я держусь. Из последних сил, заставляя себя лежать неподвижно, сжимать пальцы в кулаки до побелевших костяшек, чтобы не прикасаться к ней. Стоит это сделать, и я окончательно попрощаюсь со своим рассудком, отправив его очень далеко за пределы этой комнаты, не говоря уже о собственном мозге. Пальцы спускаются ниже, как и сама Дафна, оказываясь ко мне лицом к лицу, так близко, что я чувствую ее возбужденное дыхание на своих губах. Она вычерчивает пальцами маршрут до моих губ, послушно облизываю их, взбудораженный собственной фантазией, которая подкидывает уже не один вариант того, что она может сделать ими. Выпрямляется на мне, касается себя пальцами, которые я мгновение назад облизал. Голова кипит, дышать нечем, поэтому я просто завороженно наблюдаю за ней, пока сквозь все эти бушующие внутри моей головы мысли и эмоции не услышу ее хриплый голос. Предлагает то, от чего я не могу отказаться. Смотрю ей в глаза, не отрываясь, слушаю, как красиво она стонет. Рука сама начинает двигаться, под такт ее стонам, срывая теперь уже и меня самого. Я горю в огне собственных желаний, и то, чем я сейчас занимаюсь абсолютно бесполезно, ведь это вряд ли поможет мне успокоиться и забыть о том, что я вижу, слышу или чувствую. В воздухе все тоже напряжение, надрываемое нашими стонами. В голове стучит только одна мысль: помочь ей кончить и сделать это не так, как она это решила, а по своему. В очередной раз поменять правила игры и забрать всю власть себе, прервав ее соло и не допустить того, чтобы она сейчас - и никогда-либо больше - не заканчивала одна, даже если я сижу напротив готовый кончить одновременно с ней. В голове остается все меньше самообладания, Дафна продолжает издеваться, снова и снова бросая мне вызов, который я не готов принять. Потому что подобное меня не устраивает. - Я никогда не сдаюсь, - хриплю ей в губы, обжигаю взглядом, обещая самую настоящую расправу над ней за то, что она устроила прямо сейчас. Разрываю контакт собственных рук, дергаю ее руку на себя, ту, что так нещадно доставляла ей удовольствие все это время. Без меня. Это стучит в моей голове, злит и возбуждает так сильно, что в руках появляется куда больше силы, чем обычно. Тяну ее на себя, разворачивая спиной к своему лицу. Пальцы впиваются в бедра, ладонь оставляет звонкий шлепок, заставляя Дафну выпрямиться и оказаться прямо перед моим лицом. Стягиваю последний клочок ткани с нее, обнажая полностью. Шлепаю еще раз, возвращая в прежнее положение и предупреждая: отодвинешься, получишь еще раз. Она понимает меня без лишних слов, делает все, как хочу, а сама наверняка ждет момента, чтобы получить заслуженное в двойном размере. Предвкушение одно на двоих, воздуха не хватает, но я все равно действую по намеченному плану. Притягиваю ее к себе, касаюсь языком влажной кожи, забирая каждую каплю ее возбуждения, которая принадлежала мне одному. Прямо сейчас, тогда или когда-либо еще. Веду себя эгоистично по отношению к ней, но мне плевать. Она всегда была моей и кто бы чтобы ни говорил - это останется неизменным, как теоремы в учебнике по геометрии. Она стонет, на этот раз еще красивее, придвигаясь к моему языку ближе, давая себе куда больше места для собственной деятельности. Чувствую кольцо ее губ на себе. Мой собственный стон кажется каким-то далеким, а каждое ее движение, как ток по телу, заставляет дрожать. Мы должны дойти до финиша вместе, иначе во всем этом нет никакого смысла. Возвращаюсь к тому, чем занимался раньше, вылизывая каждый дюйм ее кожи и удерживая ее рядом с собой на уровне моего лица. Это тяжело. Пальцы не слушаются, ведь то, что она делает своим ртом - вообще противозаконно. Хотел бы я это видеть прямо сейчас, но вместо того, чтобы воплотить свою мечту - воплощаю свои собственные желания. Стоны становятся громче, будто принуждая закончить пытку. Я чувствую, как она дрожит в моих руках, впиваясь ногтями в ноги, пытаясь из последних сил удержаться в одном положении.
[indent]Мы заканчиваем вместе, срываясь на стоны, пребывая в каком-то странном полуобморочном состоянии из-за таких долгих пыток. До сих пор удивляюсь, как ей хватает сил терпеть все это, как и мне, с моими эмоциональными качелями и желанием везде и все буквально контролировать. Только это сейчас касается именно ее, а не работы и прочих людей, которые меня окружают. С ней все совершенно по другому. Но и на достигнутом останавливаться я не планировал. И если мозг отключился уже давно, то руки, поддаваясь чему-то другому: более темному и глубокому, спрятанному внутри меня. Тянут ее ближе, цепляюсь пальцами за подбородок, фиксируя ее лицо прямо перед собой. Внимательно изучаю ее глаза, напоминая себе их цвет, который я бы вряд ли смог забыть хоть когда-нибудь. Тяну ее к себе, к своим губам, чтобы оставить поцелуй. Сначала один, более мягкий. Второй более напористый, раздвигая языком ее губы и встречаясь с ее языком. Заряжаю нас снова, пускаю по ее телу искры, разряд в двести двадцать вольт - точно такой же чувствую сам и мышцы в теле ноют от предвкушения того, что меня ждет совсем скоро. Свободная рука блуждает по ее обнаженному телу, запоминая каждый изгиб, губы перемещаю на шею, кусая кожу. Она цокает, видимо от болевого ощущения, но не отстраняется. Царапает спину и плечи, ползет выше, подбираясь к шее. Рычу, сходя с ума от контраста ощущений, поддаваясь ей, но и сам не сдаю позиций. Губы к губам, кусаю за губу, заставляя ее заскулить и впиться в мою шею сильнее. Не хочу разрывать контакта губ - слишком соскучился по ним за это время. Делаю, как хочу. Продолжая дразнить ее поцелуями. Сдавайся, Дафна. Ты все равно сдашься рано или поздно, ведь я свое поражение уже давно признал, даже не озвучивая его вслух. Все понятно без слов и лишних уточнений. А это значит, что теперь пришла и твоя очередь.

[indent] Дафна всегда любила играть на моих нервах. Ощущение, как будто мы с детства играли в эту странную игру: кто сильнее вынесет мозг другому и не просто словами, а какой-то изощренной психологической игрой. И каждый раз – доказательств проведенным махинациям над другим – не было. Все будто складывалось само собой, всегда находились какие-то удачные моменты, где я мог поиздеваться над ней, а она – надо мной. Но сейчас все карты легли в ее руки, а я как сильный и смелый воин стою и держу оборону. Но, есть одно небольшое «но». Оно всегда есть, особенно, когда дело касается Дафны. Я ее предупреждал. И мое предупреждение не было шуткой. Если она расценила его именно так, то совершила грубейшую ошибку, потом что терпеть то, как врезаются ее ногти, подобно кошачьим когтям, в мою кожу – просто невыносимо. Если бы я был возбужден, а не расслаблен – я бы списал это на свое помешательство и скорей всего испытал бы удовольствие, но сейчас мое тело полностью расслаблено. И я чувствую боль, которая вызывает непредсказуемую реакцию.
[indent] Я рычу, уже представляя в своей голове с какой жестокостью расправлюсь с ней сейчас, воплощая свои угрозы в реальность. По ее полуулыбке – думала я не замечу? – понимаю, что все это было спланировано заранее. Уверен, что ей просто необходимо было довести меня до такого состояния, чтобы умолять о расправе или о том, чтобы я сделал хоть что-нибудь, помогая ей скинуть напряжение. Дергаюсь в сторону, чтобы перевернуть ее на спину и стянуть ее запястья какой-то тряпкой. Возможно это была моя старая футболка, а может наволочка – понятия не имею и особо не придавал значения тому, чем связываю ее руки. Дафна оказывает сопротивление, но скорее такое, ради приличия, чтобы показать, как возмущена и недовольна тем, что я делаю. На самом деле – это и был ее план, который я, как марионетка покорно выполняю, действуя строго так, как все и было спланировано. Но даже мысль об этом невероятно злит меня, заставляет быть грубее и действовать более непредсказуемо. Мне нравилось приводить ее в восторг какими-то незапланированными подарками или событиями, которые непременно веселили ее и заставляли улыбаться, даже если минуту назад она жаловалась на то, как все дерьмово. Сейчас игры стали сложнее и повзрослели вместе с нами. Мороженым, подаренным в рандомный момент, можно удивить, но вряд ли эффект будет таким же, как раньше. Но в тоже время масштаб действий стал больше. Теперь мы можем развлекаться вот так, оставляя откровенные следы друг на друге и после каждого секса выглядеть так, будто только что вышли с поля для боев без правил. Растерзанные и вымученные, как будто оба вернулись с тяжелой битвы. Но все это результат, до которого мы доводим друг друга сами, которого мы хотим и желаем. Как и Дафна сейчас, доводила меня до грани, которую я переступил, даже не задумываясь. Пытается обхватить меня руками, хоть как-то сократить расстояние между нами, но не получается – связанные руки не позволяют ей этого. Зато я – могу делать, что угодно и абсолютно безнаказанно. Прижимаю ее руки к изголовью кровати, полностью лишая любой возможности к телодвижениям. Веду пальцами по коже, обманчиво ласково, почти невесомо вдоль по внутренней стороне бедра, заставляя ее выгибаться мне навстречу. Цепляюсь за бедро, чтобы приподнять его, закинув к себе на спину чтобы в следующий момент оставить звучный шлепок. Дафна вскрикивает, а потом дрожащим голосом предлагает мне… посчитать удары? Внутри все холодеет, возбуждение становится таким сильным, что превращается в одну общую массу, заменяя во мне все живое и настоящее – этой бездушной иллюзией. Но мне так нравится эта тьма, и я ничего не могу с собой сделать. Я слишком зол, чтобы отдавать отчет собственным действиям, поэтому поступаю так, как велит мне дьявол на моем плече. Оставляю еще один шлепок, слыша ее вскрик, смешанный со стоном и надрывное «два», от которого по телу проходит новая волна мурашек. Я не щажу ее, нанося удар за ударом. Я думал ей будет хоть немного больно, чтобы хоть что-то осталось в ее голове, как предупреждение о том, что в мой адрес лучше не делать. Но она лишь становится очень мокрой, а мой член выдает меня с головой, показывая новый виток моего возбуждения, которое тело не в состоянии сдерживаться.
[indent] Мне надоедает эта игра. Я получаю удовольствие, но и она тоже, а значит пришло время поменять правила игры. Дергаю ее за перетянутые тряпкой руки так, чтобы голова свисала с кровати. Оказываюсь по другую от нее сторону, приставляя к ее губам член. – Открой рот, - отдаю холодный приказ и почти сразу оказываюсь внутри нее, едва приоткроются пухлые губы. Замираю, чувствуя, как сильно я возбужден, и она наверняка это чувствует. Начинаю двигаться, ловя кайф от того, как она работает язык. Вскидываю голову, чтобы зацепить взглядом наше общее отражение. В это сложно поверить – но это действительно происходит. И как бы мне хотелось, чтобы и она это увидела. Собственно, именно так и поступаю, отстраняясь и давая ей немного воздуха. Она смотрит на меня в отражении, видя над собой в жалких миллиметрах мой член, высовывает язык, приглашая оказаться внутри снова. На этот раз демонстраций не будет. Она тянет руки к себе между ног, чтобы хоть как-то доставить себе удовольствие еще. Уверен, что она сейчас напряжена и такая мокрая, что еще чуть-чуть и просто взорвется от перевозбуждения. Шлепаю ее по рукам, давая понять, что подобные вещи я делать не разрешал! Но это лишь на мгновение. Мне приходится склониться над ней, держа упор на каком-то энтузиазме, еле стоя на ногах, скользнуть пальцами по ее влажной коже между ног, мотивируя на отсос, который принесет удовольствие нам обоим. Это небольшая похвала за ее хорошее поведение. По крайней мере сейчас – она не пытается разодрать мою кожу и послушно сосет мне, доводя до очередного оргазма. Я уже сбился со счета сколько их было за сегодня, но каждый раз с ней – всегда будет новым, вызывая во мне какое-то внутреннее безумие и толкая к новым изощрениям. Я буду издеваться над тобой долго и мучительно, искусно, превращая нашу страсть в кровавое полотно, сотканное из наших душ. Измученных, израненных, вымученных годами разлуки по причинам, которые вслух даже стыдно рассказывать. И что теперь? Отдаем друг другу себя целиком без остатка и даже не думаем о том, что возможно будет потом. Сейчас – есть только два выходных, уикенд, который мы проведем с ней вдвоём, не думая о ее муже и о том, что скоро все это кончится и снова наступят дни, когда мы будем по разные стороны. До новых выходных. И так по кругу, пока рано или поздно я просто не сойду с ума. Но сейчас – сумасшествие только благодаря ей, ее рту, ее действиям, раз за разом сводящих меня с ума. Двигаюсь в ней еще быстрее, проникая пальцами в нее, доводя до оргазма нас обоих одновременно. Кончаю ей в рот со стоном, который не могу сдержать. Рычу, отстраняюсь, тяжело дыша, и сползаю на пол, прислоняясь к кровати.
[indent] Взгляд фокусируется на полу, едва касаясь распущенных волос Дафны, все еще спадающих вниз с кровати. Прислушиваюсь к тому, что она говорит, пытаюсь переместить взгляд на ее лицо, но на это просто не хватает сил, поэтому я просто слушаю ее, до тех пор, пока не позовет меня по имени. Поднимаю глаза. Она наверняка думает о том, какой я ужасный и больной на всю голову. Но вместо этого она говорит об обратном. – Ты просто получила много оргазмов, наверное, и у тебя поехала крыша, - кручу пальцем у виска, выдавливая слабую улыбку. На большее пока сил нет. – Если будешь злить меня – я могу сорваться и сделать что-нибудь гораздо хуже, чем просто связать тебя, - бросаю это в воздух, чувствуя, как она касается губами моего плеча, скользит языком, а потом прикусывает, заставляя меня обернуться в ее сторону. – Может я захочу тебя украсть и вывезти в лес, чтобы заставить выкопать яму в лесу, где потом тебя и закопаю? – естественно нет, и в моих слова она не видит угрозы, поэтому кусает снова, вынуждая меня почти рефлекторно схватить ее за волосы. Мне несвойственно это. Я вообще никогда не был таким диким и не позволял подобные вещи в отношение женщин. Но Дафна будто сломала что-то во мне, может, плотину, которая все это время усердно сдерживала всю ту дикость и необузданность внутри меня? Пальцы ослабевают, переползая с волос к ее шее, которую сжимаю гораздо сильнее. Она смотрит на меня с вызовом, облизывает губы. Рефлекторно тянусь к ним, чтобы провести пальцем. Оттягиваю слегка нижнюю губу, чувствую свое сбитое дыхание. Кажется, будет еще один круг, но я просто не в состоянии даже стоять. Вспоминаю о том, что она до сих пор с перевязанными руками, и решаю воспользоваться этим. Мне нравится положение, в котором я нахожусь. Уверен, что смогу удовлетворить ее даже не вставая с пола. – Слезай, - командую снова, встречаясь с ее недоумением в глазах. – Твои руки все еще связаны. Не вынуждай меня связать тебе еще и ноги и заткнуть рот, - и нет, это будет не член. Моя маленькая девочка вдруг стала взрослой девушкой, развратной и сексуальной. Послушно слезает с кровати, представляя мне свое обнаженное тело, которое я безо всякого стеснения рассматриваю снизу-вверх. – На колени, - не отвожу взгляда от ее глаз, читая в них новый виток возбуждения, особенно в том, как медленно она опускается на колени, не нарушая зрительного контакта. – Ложись на кровать, - вот так, как и сидит на коленях, подставляя задницу. Двигается медленно, как будто смущается своей наготы, а я пользуюсь этим, оказываясь между ее ног почти сразу же, проникаю языком внутрь нее и собирают все те остатки сока с прошлого ее оргазма. Вылизываю тщательно, будто получаю от этого не только моральное, но и физическое насыщение. Она стонет, дергается, пытаясь сопротивляться, но моя пальцы слишком сильно сжимают ее ягодицы для того, чтобы позволить ей сместиться хотя бы на дюйм с того места, где я ее и поймал. Она очень тихая, и мне не очень это нравится, поэтому шлепаю ее по заднице, оставляя несколько быстрых шлепков, заставляя ее взвыть и застонать во весь голос, демонстрируя все свое удовольствие. Одна рука остается на ягодице, пока пальцы второй руки проникают в нее, помогая языку в соревновании по доведению до еще одного оргазма.  Отстраняюсь, вижу, как она виляет задницей, будто просит меня продолжить, но в голову уже прокралась грязная мысль. – Попроси меня, - ухмыляюсь, зная, что она не увидит этого и шлепаю еще раз. – Попроси, Дафна, - пальцы выскальзывают из нее и теперь блуждают рядом, изредка задевая возбужденную кожу и намеренно испытывая ее терпение.