[indent] С того момента, как Гарри встретил мой самолет в аэропорту Сан-Диего, прошло больше недели. Если быть точнее: неделя, четыре дня и четырнадцать часов. Ровно столько времени назад я последний раз видел Кэсси, которая садилась в салон моего автомобиля, и мой личный водитель увозил ее... Не знаю куда, в агентство или домой. Я не стал уточнять, посчитав, что так будет достаточно честно по отношению к ней и ее личным границам, которые после того случая в отеле - нарушать не хотелось. Между нами чувствовался самый настоящий холод. Недосказанность в словах висела в воздухе и каждый раз, когда мы находились критически близко, норовила вырваться наружу потоком слов, в целом, не самых приятных. И совсем не важно, что именно мы делали: танцевали, или спали в соседних комнатах - в данном случае расстояние вообще исчезало во всех его понятиях, пусть мы и не спали больше, но именно так я это и ощущал. Она не смотрела мне в глаза - разговоры между нами сократились до стандартных приветствий. Оставалось только пожимать друг другу руки и к моменту, когда мы садились в самолет - стали бы просто знакомыми. Я не знаю, что именно произошло в тот вечер - не помню почти ничего, кроме лютой ненависти к тому месту, где мы находились и к злобе, которая норовила вырваться наружу и оказаться целиком и полностью на ее плечах. Помню ее пронзительный взгляд и момент, когда мой рот закрылся и больше не открывался. Кажется, я наговорил лишнего, но понятия не имеют, что именно так сильно обидело ее: правда, которая резала глаза или моя чрезмерная собственническая натура. Я ошибся, когда позволил себе показать слабость, приоткрыв плотную броню и оголив брешь внутри себя. Я не должен был этого делать и, чего и следовало ожидать, закрылся от нее совсем. Гарри звонил несколько раз и каждый звонок заканчивался через пару минут, потому что мне не о чем было с ним разговаривать. Так я говорил ему. На деле - много чего нужно было рассказать, но даже в отношении его броня стала крепче и не подпускала никого ни ко мне, ни к моим делам. И совсем неважно, что по большей степени именно Гарри хлопотал над каждой встречей и каждым делом, которые успешно завершились по итогу. Я полностью погрузился в работу, мозг изменил полярность и Кэсси ушла на второй план. Ушла, но не совсем. Маячила в роскошном платье, попивая шампанское из дорогих бокалов. Улыбалась, когда знакомилась с кем-то новым, поддерживала светскую беседу и, казалась идеальной - как будто назло мне и нашему обету молчания. Но стоило моей ноге ступить на родную землю - все предрассудки отошли на второй план. Осознание, что эта встреча -  наша последняя - не давала мне покоя. Впрочем, Гарри это мало интересовало. Он устроил мне экспресс-тест в формате вопрос-ответ в тот же вечер, завалив меня бумагами и предложениями. Джерри я был рад видеть гораздо больше, но от него, не менее поникшего, ждать поддержки и понимания не было смысла. Поэтому я действовал по старой схеме - ушел в работу. А лучше бы в запой.
[indent] - Мне нужно позвонить в агентство? - Гарри с умным видом оборачивается, когда я перестаю идти за ним следом, проваливаясь в телефон. - Зачем? - сажусь на диван, потому что в принципе никуда больше идти и не собирался. В отличии от Гарри. - У нас через пару дней важное мероприятие, а насколько я понял твоя свита должна быть только в ее лице и никак иначе, - поджимаю губы и сразу отворачиваюсь, чтобы не дать ему возможности прочитать в моих глазах вселенское негодование. - Думаю, это плохая идея. Схожу один, - погружаюсь обратно в телефон, стараясь сфокусировать внимание на новостях или на чем-нибудь другом, лишь бы не разговаривать о Кэсси и почему я, который так отчаянно любил трепать Гарри нервы этой темой, внезапно переключился и потерял всякий интерес. Гарри садится в кресло напротив, складывая бумаги на коленях. Молчит, смотрит на меня, пытаясь жалкой попыткой сверлить меня взглядом узнать истинную причину моего настроения. - Но знаешь, ты можешь сделать кое-что другое, - передаю ему в руки телефон. - Это нужно передать ей лично в руки. Как ты это будешь делать не знаю, но думаю ты что-нибудь придумаешь, - лицо Гарри меняется в цвете не то из-за увиденного на экране украшения, не то из-за его стоимости или просто от осознания того, что ему предстоит сделать. - И как ты... себе это представляешь? Хотя нет, подожди-ка, у меня есть вопрос поинтересней, - он выпрямляется, как будто пытается сесть ближе ко мне, вынуждая оторвать взгляд от окна моей гостиной, которую я с таким упоением изучал. - Какой в этом всем смысл? Я точно знаю, что между вами что-то было - это очевидно, но понятия не имеют, что произошло после... Это из-за того инцидента с той блондинкой? - я качаю головой в ответ. - Я не хочу это обсуждать, и ты не мой личный психолог, чтобы попытаться разобраться, Гарри, - под конец голос с нотки суровости перескакивает на какое-то умиротворение. Я понимаю, что перегнул, поддавшись эмоциям. По лицу помощника, по собственному нутру, которое делает кульбит, а я пытаюсь сдержать себя снова. - Прости, но это реально так! - Гарри отворачивается в сторону того же окна, куда минутой раньше смотрел и я. - Давай без сопливых драм, сейчас я не настроен рассуждать и пытаться понять первопричину проблемы. Пожалуйста, сделай то, что я тебя прошу и, - вижу, как он пытается перебить меня, выставляю палец, затыкая Гарри мгновенно, - без лишних вопросов, хорошо? - тяжелый выдох Гарри. Прямо сейчас на моих глазах разворачивается спектакль в театре одного актера под названием «Гарри и его стадии принятия горя», где вижу каждую стадию буквально за минуту. Принятие ознаменовывается переписыванием артикула с моего телефона в свой блокнот. Телефон возвращается обратно мне в руки и летит в сторону дивана. - Так и что? Ты подаришь ей это и не позовешь на будущую вечеринку? Уверен, что это правильный поступок? - я в ответ лишь пожимаю плечами. - Не хочется нарушать личное пространство. По крайней мере не сейчас, - встаю со своего места, развернувшись лицом к помощнику. - Мне кажется - она этого не заслужила, - хмыкает Гарри, а я встаю на ноги, качнувшись вперед, что на месте помощника я бы воспринял весьма агрессивно и уж точно в свой адрес. - А мне кажется, что тебе уже пора. Сообщи, как все будет сделано, потому что... просто так, мне нужно знать, - Гарри встает следом, собирая все свои принадлежности с колен и часть со стола. Он любит захламлять пространство вокруг себя - я же наоборот, предпочитаю больше места в своем окружении, особенно, когда дело касается места где я живу. - Я заеду к тебе завтра в обед, надеюсь ты будешь готов, потому что нам нужно обсудить бизнес-проект по будущей застройке и мне очень хотелось бы, чтобы ты лично посмотрел ее. Думаю, что ты будешь в восторге, - я киваю, провожая Гарри до двери. Стараюсь сделать это как можно быстрее, потому что изрядно устал от общества и хочу просто побыть один. Максимум с любимым псом, который появляется возле дверей в ту же секунду, как она открывается. Провожу ладонью по его голове, чешу за ухом и возвращаюсь вглубь дома в самом серьезном сопровождении.
[indent] Гарри действительно приехал ровно в полдень с приятными новостями. Он успел перевернуть половину Сан-Диего, но мою просьбу выполнил. Заходя в дом с лицом победителя и уже начиная тираду о том, что вставать нужно раньше или я просплю весь день - остановился посреди кухни, не веря собственным глазам. К его, да и моему личному, удивлению я уже давно был на ногах. Начать день с кофе и блинчиков - моя давняя мечта, но никак не удавалось воплотить ее в реальность, а готовить для себя одного завтра совсем не хотелось. Поэтому, с большим усилием мне удалось уговорить моего помощника позавтракать и одновременно с этим пообедать вместе со мной, под его редкие бормотания о том, как вкусно и как важно посмотреть проект и мое молчаливое залипание в телефон. Снова. Мне кажется, скоро я окажусь там с головой, но ничего не могу поделать и остановиться, листая ленту. Натыкаюсь на знакомые места и лица, вздрагиваю, несколько раз моргаю, перелистывая ниже. Я морально был готов увидеть что-нибудь подобное, знакомое платье, знакомые люди, потом что-то незнакомое: места, люди. Клуб в Сан-Диего, пару раз видел его, но туда не заглядывал. - У нас вечер сегодня свободен? - мой вопрос становится неожиданностью и для меня, и для Гарри, а звук, с которым ложится на стол мой телефон заставляет вздрогнуть нас обоих. Я как будто вынырнул из-под толщи воды и сделал первый долгожданный вдох. - Хм, да, вроде да, - Гарри копается в своем блокноте, качая головой, - точно да, свободен, - получаю подтверждение, качаю головой. Сегодня все будет по-другому. Если она может тусить и развлекаться в клубах, значит и я могу, правильно? Не было еще ни одной такой ситуации, где Энтони Де Сальви страдал или не получал то, чего хотел. - Давай сюда проект, я посмотрю его прямо сейчас. Хочу разобраться со всем побыстрее, чтобы освободиться пораньше. И еще, Гарри, - заставляю его поднять глаза и посмотреть на меня, - если ты позвонишь мне сегодня вечером или окажешься завтра у меня дома раньше назначенного времени отправления на вечеринку - я пристрелю тебя, - это не попытка запугать, а реальная угроза. И что-то мне подсказывает, что он прекрасно понял мой посыл.
[indent] Вечер проходит скомкано и совсем не так, как я планировал. Алкоголь не шел, пить мне не хотелось от слова совсем, а брюнетка в обтягивающем платье уже полчаса, крутящаяся вокруг меня, наконец, получает свое, когда мы садимся в такси в сторону моего дома. В моих правилах был запрет на подобные мероприятия - ни одна девушка, с которой я спал не была в моем доме. Чаще всего это были уютные или не очень номера отелей, туалеты клубов, что угодно, но только не моя личная территория. В этот раз я нарушаю правило, впрочем, ощущение, будто сегодня вечером я нарушу каждое правило из своего списка. Не хочется, но нужно что-то в этой жизни менять. Например, женщину, которая тянется к моим губам за поцелуем, но упирается в щеку. Кажется, ей даже нет до этого никакого дела, как, впрочем, и мне, потому что за этим не следует абсолютно никакой реакции. Вялые попытки возбудить меня заканчиваются... не то чтобы неудачей, но узнать точно не получается, потому что машина тормозит в указанной точки, и мы выходим из машины безо всякого энтузиазма - по крайней мере с моей стороны. - И ты живешь... тут? - наверное, это вопрос с ноткой удивления, потому что идти в дешевый клуб, чтобы снять не менее дешево одетую девушку, от которой пахнет дешевым парфюмом и нет даже пары нот аромата интеллекта - совсем не похоже на человека, который может жить в ТАКОМ доме. Я не слышал восторга от своих партнеров и друзей - которых у меня нет - Джерри вообще не отличался энтузиазмом, а когда приезжал занимал свою комнату и по большей части времени использовал ее как большой шкаф для вещей, которым нужно было место на «полежать». В иных случаях я обитал здесь один, точнее, я и Аид. Нам вполне хватает места, а сейчас кто-то чужой врывается в мои личные границы, и это... совсем не заводит. Но я все равно тяну ее за собой к входной двери, которую открываю быстрее, чем хотелось бы. Оказываемся внутри, проваливаясь в страсть, которой она пытается окутать меня, словно паук в свой липкий кокон прячет желанную добычу. Не заводит. Не чувствую возбуждения. Не хочу, не могу. Не получается.
[indent] Осознание этого доходит быстрее, чем мне хотелось бы. Тянусь к бутылке, чтобы налить выпить, но из-за одного нелепого движения звук бьющегося стекла и янтарная жидкость растекается по паркету. Выпить не вышло. Может, оно и к лучшему. Мне нужно проверить... Да, мне нужно проверить... себя. Дергаю ее за руку к себе, ближе, задираю платье, которое задрать ничего не стоит - настолько оно короткое. Она вскрикивает, но не отстраняется, выгибается мне навстречу, будто приглашая шлепнуть ее или сделать хоть что-нибудь. Но я не хочу. Я чувствую ее возбуждение, но меня это не заводит. - Тони? - моргаю, не веря собственным ушам. Передо мной Кэсси, которая тянется ко мне, а я тянусь навстречу, потому что... Не буду скрывать - этого я хотел больше, чем чего-либо. Чувствую прикосновение губ на своих губах, но незнакомый аромат отрезвляет почти моментально, а я нахожу себя нос к носу с незнакомкой, хлопающей глазами так внимательно, будто я Сикстинская капелла, а она на экскурсии в Ватикане. Но ее состояние и настроение интересует меня в последнюю очередь. На первом - мое личное, которое совсем не похоже на то, что было раньше. Раньше - групповушка с двумя девушками для меня ничего не стоила. И это было пару недель назад. Я не мог стать слабее за это время, не мог не чувствовать возбуждения и желания трахнуть кого-нибудь так, как хочу, особенно, когда мне это буквально предлагают, подставляя себя словно блюдо на красивой тарелке. Я везде ищу изъян, постоянно сравниваю, как будто весь мой мозг находится во власти чьих-то чужих рук. Кто-то отчаянно не хочет, чтобы я это делал. Кто-о, чье имя мне прекрасно знакомо. - Я не могу, - отстраняюсь в тот момент, когда ловкие пальцы уже расстегивают несколько верхних пуговиц на моей рубашке. Возможно, они были расстегнуты еще в машине, но я в упор этого не помню, как будто мозг отказывается запоминать что-либо напрямую не связанное с Кэсси и ее существованием на планете. - Не можешь? Да уж, я вижу, - разочарованный кивок в сторону меня и моего нестояка. Это злит, да и любого разозлило бы, когда вместо того, чтобы, ну, помочь, например, так открыто указывают на чей-то недостаток. Пусть и временный, потому что верить в свою преждевременную импотенцию я просто отказываюсь. - Тебе лучше уйти. Я вызову тебе такси, - цежу сквозь зубы, даже не смотря в ее сторону. Делаю несколько шагов назад, разворачиваюсь полностью, не желая даже смотреть в сторону незнакомки. Мои мысли заняты причинами моего состояния. Все до смешного просто, но я отказываюсь в это верить. В данном случае не может быть причина не логичной и та, что не объясняется научным путем. Просто не может.
[indent] Из мыслей меня вырывает хлопок входной двери. Аид заливается лаем, провожая гостью не самым джентльменским образом, но я даже не пытаюсь его успокоить. Лай громкий - он помогает держаться в реальности и не дает мне окунуться в не самые хорошие мысли. Понимаю, что углубляюсь в проблему слишком сильно, раз начинаю думать о том, чтобы прямо сейчас сесть и найти какого-нибудь спиритического мага или как их там называют и сейчас же поехать провериться на сглазы и порчи. Но, чем черт не шутит? Вбиваю запрос в интернете с телефона, понимаю, что поступаю абсурдно и нелогично, возвращаюсь к листанию ленты, но на этот раз иду целенаправленно по нужному запросу, вбивая никнейм, который запомнил наизусть. Свежая публикация, кажется, сделана пару часов назад в неизвестном месте. Обнаженные плечи, линия декольте - я облизываюсь, чувствуя, как спирает дыхание, стоит только представить, что можно сделать с этими ключицами. На ее плече наверняка еще остался след от моих зубов. Блокирую экран телефона, переворачиваю его экраном вниз и не раздумывая направляюсь в душ. Мне нужно остыть. Под струями холодной воды мозг начинает думать гораздо лучше, чем, когда находится в стадии отрицания. Если не встает на бабу, но встает на какую-то сраную фотку, то... Сложить два плюс два легче простого. Это точно порча. Она меня либо приворожила, либо прокляла, не знаю, что может быть в голове у обиженной бабы. Узнать это почти невозможно, потому что я даже не знаю где именно она сейчас находится. Но могу узнать. Могу, но хочу ли я? Состояние отрицание уже достигает своего апогея. Душ не помогает, сколько бы я не стоял под ним. Возбуждение уходит, но голова все еще кипит, будто кто-то поджег канистру с бензином прямо в черепной коробке. Дергаю рычажок крана, вытираюсь и, уже понимая, что все мои путешествия на сегодня закончены - переодеваюсь в то, что комфортно. К черту рубашки и костюмы - я хочу просто лечь на диване и ничего не делать, смотря в потолок, в окно или в ту же пустоту. Мне нужна перезагрузка. Я хочу секса, но мне не дают желаемого. Дают, но я не беру. Я хочу провести вечер в спокойствии, но даже тут все играет против меня. Поэтому телефон вновь в моей руке, вновь я изучаю почти досконально, не гнушаясь приблизить знакомое лицо, фотографию, на которую походу буду смотреть всю ночь, если не подохну от... Сука. Возбуждение цепляется за меня гораздо сильнее, чем в предыдущий раз. Не отпускает. Мысли становятся развязными, тягучими и как будто приобретают новую форму, стоит опустить руку ниже и не останавливаться, желая получить то, что хочу. То, что заслужил, мать вашу, спустя столько дней скучных встреч и мучительного общения с теми, кто мне надоел. Пальцы сжимают телефон сильнее, с губ срывается первый стон, а я уже не нуждаюсь ни в фото, ни в уговорах самого себя. Прикрываю глаза, еще стон, глухой, тихий, как будто стесняюсь быть громче в собственном доме. В моих фантазиях я здесь далеко не один. Достаточно лишь прикрыть глаза и увидишь все, что захочешь. Можно даже почувствовать, если воображение достаточно яркое, а воспоминания о нужно человеке стоят в голове, как ком в горле. А я помню все. Начиная с аромата кожи, заканчивая каждым стоном, которые слышал собственными ушами, которые пробовал на вкус и не было ничего вкуснее в моей жизни, чем это. Виски стучат от напряжения, чувствую, как что-то давит на грудную клетку, слышу знакомый голос, а каждое прикосновение чувствую так, будто все происходит наяву. Внутри меня идет борьба: меня же со мной. Одна часть меня отказывается подчиняться тому, чего жаждет тело и рассудок, вторая - подталкивает двигать рукой быстрее, приближая к точке невозврата. Я сейчас не вспомню даже собственное имя, зато ее лицо помню так четко, что буду видеть его перед собой, даже если открою глаза. Уверен в этом, но не решаюсь проверить. Не хочется лишать себя такой потрясающей иллюзии, а о том, что именно происходит я подумаю чуть позже. Когда мозг отключится окончательно, когда возбуждение достигнет апогея и отпустит меня, наконец, дав кончить. Рычу, не способный совладать с собой. Противоречие на противоречии, злость на самого себя, что позволил себе сделать подобное. Затем осознание произошедшего, как и попытка сложить все обстоятельства в единую картинку. Это невозможно по одной простой причине - я ей никто, она мне тоже. Но что-то тянет выяснить причину. Задать в лоб вопрос, который меня волнует. И, наверное, получить ответ в виде откровенной насмешки, которую она без стеснения бросит мне в лицо, стоит только заикнуться о чем-нибудь ритуальном и потустороннем. В современной жизни я вряд ли смогу хоть чему-нибудь удивиться, особенно, когда речь касается Кэсси и того, что она может выкинуть. Делаю ставку на ее максимальную непредсказуемость и веду себя точно также, когда убираю остатки своей мужской гордости с дивана. Салфетки летят в туалет, подчищаю следы, будто только что убил в гостиной человека - и то, наверное, не был бы так педантичен в плане уборке, нежели сейчас. Ищу в телефоне ее номер и набираю, полагаясь на все свое безрассудство. В крайнем случае - даже если меня пошлют нахуй - может хотя бы моему члену станет легче, и ее магия спадет?
[indent] Долгие гудки, которые заставляют нервничать. Дышу также неровно, как и веду себя, блуждая по комнате по кругу, как завороженный. Голос Кэсси, тихий, раздается на том конце провода, заставляя меня замереть. - Где ты? - вопрос в лоб. Мне не интересно занята она или нет, чем занимается и вообще в этой ли стране находится. Мне абсолютно плевать, потому что чем больше вопросов я задам, тем меньше будет смелости продолжать разговор. - Сейчас я не твой клиент, мне плевать, что ты скажешь, плевать на обиду, вообще на все. Я хочу тебя увидеть. Напиши мне адрес. Я приеду, - по факту. Может быть грубо, но я получаю достаточно информации для того, чтобы больше не раздумывать. Не планировать. Вообще ничего не делать, а положиться полностью на свою интуицию и разум, которому явно нужна помощь специалиста. Я даже не переодеваюсь - в жопу этот пафос. Вряд ли ее вообще будет интересовать во что именно я одет. Сам факт моего внезапного появления - не даст ей даже думать об этом. Впрочем... В любом случае это не так важно. Наша встреча либо закончится убийством, либо чем-нибудь более приятным, на что я даже не рассчитываю. А в домашней одежде легче закапывать труп, да и избавиться от нее не так жалко, как от костюма знаменитого модельера. Пафос в деталях - на меня это не похоже и снова упираюсь в собственную непредсказуемость. Когда имеешь такое состояние за спиной - не задумываешься о подобных мелочах, а просто берешь и делаешь. Сейчас, в домашних трениках, в футболке, толстовку нахожу по пути к выходу - я обычно гуляю в ней с собакой во дворе - цепляю поверх и быстрыми шагами иду в сторону машины. В навигаторе вбит адрес - честно, я даже не помню, в какой именно момент получил от нее смс и получал ли вообще - завожу мотор, давлю на газ и еду к месту, указанному на карте. И если вдруг что-то пойдет не так... лучше, чтобы такого не было вообще.

[indent] Если бы Гарри сейчас сидел рядом на пассажирском сидении - он бы наверняка сказал, что я рехнулся, совсем потерял голову и веду себя, как минимум безрассудно. Но насколько я помню моя мать умерла достаточно давно и вряд ли успела бы переродиться в Гарри, чтобы последний мог вести себя, как первая. Мне не нужны учителя и наставники. Я взрослый, самостоятельный человек, который может принимать самостоятельные решения, пусть кому-то они будут казаться безрассудными или глупыми. Я так решил. Я так хочу. Поэтому давлю на педаль газа сильнее, заставляя мотор автомобиля рычать также громко, как рычу я сам, раскаленный и взбешенный внутри. Не знаю, что на меня нашло. Подобная импульсивность мне вообще не свойственна, но именно с этим человеком, к которому я лечу через весь город далеко за полночь, хочется быть таким. Непредсказуемым. Под стать ей, потому что просчитать ее у меня не получается. У меня - с математическим складом ума, знающему столько всего о людях и о том, как именно они устроены - не получается просчитать девчонку, которая в своей жизни не видела ничего кроме денег и своей работы. Все, что входит в состав последней - туда же - не дает опыта и знаний, дает лишь небольшое преимущество в общении с клиентами, в кругу которых она обитает. Может быть поэтому Гарри ее боится. Потому что ему, в силу его характера, недоступен просчет даже самого себя и каждое действие, движение и мысль кажутся странными, чужими. Он боится собственной тени, хотя давно пора было бы перенять у меня некоторые качества, которые дали бы ему большой отрыв от насиженного места в виде «тепло и уютно и так сойдет» и открыв перед ним гораздо больше возможностей, чем есть на самом деле. Вопрос о его ориентации последний, который меня волнует в общении с Гарри. Он идеально выполняет свою работу. Идеально - значит рядом со мной. Не идеально - значит ты либо делаешь, чтобы все было как положено, либо катишься ко всем чертям. Кэсси - была другая. Ее не идеальность я мог простить, хотя никому другому не прощал. Она ломала все мои правила, рушила стереотипы, которые уже давно устоялись в моей голове, как насчет молодости и ветрености подобных девушек, так и их жажда денег. Она сломала свое правило, нарушив баланс в моей собственной голове. Я позволил ей это сделать и потому свои дальнейшие действия, и принятые решения не считаю импульсивными. Они вынужденные. И обстоятельства, в которых мы оказались тогда по прилету из Милана - предшествовали катастрофе, навстречу которой я несусь прямо сейчас на всех порах.
[indent] Не обращаю внимания на навигатор, лишь вслушиваюсь в механический голос, стараясь справиться с внутренним волнением. Меня трясет. Не знаю от чего: от адреналина, которого слишком много в крови сейчас, от предвкушения, потому что уже примерно знаю, чем буду заниматься ближайшие несколько часов или же от непредсказуемости, в которую могу врезаться на всех парах. Прямо как в столб, который успеваю обогнуть прежде, чем встречусь с ним лоб в лоб. Сворачиваю на более освещенный участок дороги, снова давлю на газ. Навигатор показывает десять минут до точки назначения. Сердце делает кульбит, готовясь выскочить наружу. Чем я ближе, тем сильнее повышается уровень адреналина в моей крови. Я прямо чувствую, как жилы закипают, как внутри все рвется и мечется, мечтая вырваться на свободу вместе с демонами, которых я так тщательно прятал все это время. Точнее, не прятал. Пытался игнорировать, делая вид, что отлично справляюсь и без этого. Каждый метр, проплывающий за окном и остающийся где-то позади все сильнее приближает меня к цели. Пальцы сжимают руль до боли в суставах, зубы стиснуты так сильно, что челюсть вот-вот рассыплется под таким напором. Я очень зол. Больше на самого себя, неспособного справится со своими мыслями и желаниями, поддавшись какому-то неконтролируемому желанию и не справившись с управлением собственного тела. Как справляюсь с автомобилем вообще одному Богу известно, но мысль об этом меня больше не посещает, стоит услышать, что до конца маршрута осталось двести метров, надавить на педаль газа чуть сильнее, сокращая ненавистное расстояние. Заворачиваю за угол, паркуюсь где-то в сторону от подъезда. Я видел Кэсси, спешащую в мою сторону издалека и необходимости в следующем смс, чтобы узнать какой номер квартиры и этаж мне нужны уже нет. Прикрываю глаза лишь на мгновение, стараюсь выровнять дыхание, чтобы не спалить им все вокруг. Вижу, как Кэсси обходит машину с другой стороны, открывается дверь, впуская прохладный - и такой необходимый воздух - внутрь салона. Слова застревают в горле даже не добравшись до губ. Я вообще забыл, о чем именно хотел поговорить. Просто смотрю на нее, слегка взлохмаченную, совсем не такую, какой я помню ее с нашей последней встречи. Воздух вокруг тяжелеет, складывается ощущение, будто от следующего движения вокруг появятся искры от повышенного уровня напряжения между нами. Смотрю на нее, чувствуя дикое возбуждение. Не уверен, что смогу справиться с ним, если вдруг все пойдет не так, как хотелось бы. Облизываю губы, чувствуя на них ее вкус. Сердце делает удар, а отдает где-то в затылке. Висок вот-вот начнет пульсировать от напряжения уже не только вокруг, но и в моем теле.
[indent] Но это ощущение спадает, как тяжелые оковы, стоит ей дернуться ко мне навстречу. Пальто остается на соседнем сиденье, Кэсси перебирается ко мне на колени, целует жадно, а я не могу не ответить тем же. Потому что хочу этого. Не хочу разглагольствовать, не хочу выяснять отношения и причины. Я забыл напрочь о первопричине своего приезда сюда, а когда руки чувствуют знакомое тепло тела, скользя под тонкую ткань, раздражающую даже при условии своей мягкости. Кэсси прижимается ближе, чувствуя все мое возбуждение так остро, как я чувствую жар между ее ног. Кусаю за губу, не в силах справиться с желанием укусить сильнее просто ради того, чтобы она приоткрыла рот и позволила мне углубить поцелуй. Я чувствую ее прохладные руки, тянущие одежду вниз, лишая меня последних остатков брони. На ней нет белья - это преимущество, которое в любой другой ситуации возмутило бы меня, в чем я тоже не уверен. Я вообще думаю, что сейчас буду не уверен даже в собственном имени, в погоде за окном и времени суток. Мозг остался на пороге дома, подобрать его не было времени, а сейчас я думаю - если бы было чем, конечно же - что это была не такая уж и плохая идея. Приехать сюда, чтобы получить желанное тепло от человека, с которым это тепло хотелось разделять. С каких пор я стал таким сентиментальным? Наверное, с тех самых, когда последний раз был с ней и больше не смог ни с кем, хоть и пытался лишь один раз. Вздрагиваю, вновь чувствуя холодные ладони в тот момент, когда она усаживается сверху. Не сдерживаю стона, рвущегося из самой глубины души, дергаю ее на себя за бедра, чтобы посадить лучше, чтобы оказаться глубже и еще ближе к ней. Чувствую, как она дрожит, цепляясь пальцами за мои плечи. Царапает ногтями, смотрит своим затуманенным взглядом в мои глаза и медленно облизывается, считывая мое возбуждение и будто прощупывая слабое место. О, ты прекрасно знаешь о моих слабых местах и именно поэтому двигаешься медленно, испытывая и мое и свое терпение. Не пытаюсь ускорять ее, держусь из последних сил, впиваясь пальцами в бедра и дергая на себя в тот момент, когда кажется, будто она слишком далеко от меня. Я оказался в ловушке, в которую так стремился и совсем не жалею об этом. Красивый стон срывается с ее губ отчего я теряю самообладание и проваливаюсь в желание, вцепившееся в меня мертвой хваткой. Чертов руль не дает развернуться, но я отчаянно пытаюсь сделать хоть что-нибудь, чтобы выбить из этих губ еще и еще один стон. Двигаюсь ей навстречу, подаюсь вперед, заставляя упереться спиной в руль. Гудок на руле, на который она систематически давит, разбудит весь квартал, но мне плевать. С каждым движением стоны становятся громче, воздуха не хватает, и я бы открыл окно, чтобы все слышали и знали о происходящем прямо тут. Жадно ворую кислород с ее губ, будто его там больше, чем во всем салоне, да и в мире в целом. Пальцы сжимают бедра слишком сильно, не давая ей возможности двигаться так, как ей хотелось бы. Рычу, оказывая сопротивление, и чувствую, как она расслабляется, отдавая контроль мне в руки. Но и я не буду играть по ее правилам, отдавая желаемое слишком скоро. Поэтому губы медленно сползают ниже по шее, заставляя тело расслабиться, чтобы в удачный момент укусить, оставив след на коже. Вскрик, смешанный со стоном, ногти впиваются в шею сильнее, перебираясь ближе к волосам и норовя выдернуть парочку с затылка. Плевать. Помогаю ей двигаться, а сам спускаюсь губами ниже, цепляясь зубами за тонкую ткань пеньюара. Я бы разорвал его на клочки, но... не я покупал, не мне и рвать. Это нехило так тормозит меня и отвлекает, но Кэсси, уловив нотки сомнения в моих действиях, вновь начинает двигаться на мне, заставляя рычать и тем самым просыпаться, скидывая пелену заторможенности. Не хочу торопиться, но тело требует обратного, как и ее, горящее в моих руках, словно облито бензином. В моей голове что-то щелкает, отрывая губы от ее кожи и заставляя взглядом вцепиться в ее лицо. Прикрытые глаза открываются, чувствуя мой пронзительный взгляд на себе. Выпрямляюсь, тяну ее за собой, обнимая руками за талию. Вычерчиваю пальцами каждый позвонок, пытаясь запомнить ее от и до, включая каждую черту лица. Даже в сплошной темноте мне легко понять, как именно она смотрит на меня. Изучающе, запоминает каждую мою реакцию в ответ на ее действия. Медленное движение вверх, такое же вниз, исключая факт того, что меня может интересовать что-то кроме нее. Тянусь губами к ее губам, оставляя поцелуй за поцелуем. Действую жестче, когда понимаю, что расслабляюсь совсем и сдаю позиции. Не хочу, чтобы она думала, будто я мечтал только об этом. Держу себя выше, надеясь, что она не заметила моего животного желания во взгляде, едва она села в машину. Думаю, это сложно, потому что я не смог спрятать истинное лицо в момент опасности, вложив себя и свои мысли с потрохами, буквально предложив ей взять их, вместе с разумом, на блюдечке с голубой каемочкой.
[indent] Тело в моих руках напрягается, воздуха становится еще меньше, когда мы начинаем двигаться навстречу друг другу, придерживаясь какого-то болезненного и такого не похожего на нас унисона. Единение не только тел, но и мыслей. Я так легко считываю все ее желания с, даже мимолетных, едва заметных, движений. Она делает тоже самое и в такие моменты я даже не задумываюсь о собственной слабости, трусости, импульсивности и обо всем том, о чем думал по дороге себя. Пальцы вновь сползают на бедра, сжимая кожу до синяков, крепко. Хочу быть сверху, хочу управлять процессом, но не могу. Машина просто не позволяет этого, а я ловлю себя на мысли, что не готов заканчивать с ней так просто. За все те недели отсутствия близости - по какой бы причине это не произошло - хочу отыграться и дать понять, что в следующий раз она не отделается от меня так просто. Как и в этот. Скорость ее движений увеличивается. Я цепляюсь пальцами за ее шею, видя, как она выгибает ее на встречу, будто хочет продемонстрировать всю мою власть одним движением. Завожусь еще сильнее. В голове снова что-то щелкает и вместо того, чтобы любоваться таким красивым подчинением себе - я дергаю ее на себя. Заставляю выпрямить голову и посмотреть мне в глаза, чтобы в следующий момент химия между нами стала еще сильнее, взрыва мозг и тело и стирая нас обоих до основания. Не могу оторвать руки от ее тела, сжимая так сильно, что Кэсси начинает хрипеть, царапая шею и пытаясь отодвинуться от меня. Рычу, показывая, что недоволен ее попытками отстраниться. До одуревшего мозга только сейчас доходит тот факт, что в машине все можно было сделать гораздо проще, стоило просто отодвинуть сиденье или разложить его горизонтально, но сейчас об этом думать уже поздно. Тянусь к ее губам снова, словно хочу извиниться за что-то, но причины и повод не озвучиваю. Просто делаю это, чувствуя тонкие пальцы на своем лице и отдачу в том, как отвечает на поцелуй. Она скучала, уверен на все сто, потому что иначе быть просто не может. И я скучал, но знать ей об этом не обязательно, иначе весь мой ореол власти и самоуверенности исчезнет в ту же секунду, а у нее появится отличная возможность управлять мной. Пусть не намеренно, но подсознательно точно. - Не ожидал такого горячего приема, - хриплю ей в губы, не в силах оторваться от них. Оставляю еще один поцелуй, ниже на скулах и линии челюсти. То, как она выгибается мне навстречу - покоряет меня все больше. Я действительно расслаблен, а мысли о том, что на большее я и не способен - уходят на второй план. Сегодняшняя неудача окупается с лихвой и теперь у меня есть причина и понимание, что именно происходит со мной. - Скажи честно, - губы ползут ниже по шее, оставляя едва ощутимую дорожку ниже, - ты меня прокляла или приворожила? - уверен, что она понятия не имеет, о чем именно я говорю. Убеждаюсь в этом, едва поднимаю глаза. Тяжелый выдох в ответ на полное непонимание на лице. - Неважно, - это был глупый вопрос, и я заранее знал, что задавать его не стоит. Но все же задал. - Поедем ко мне? У меня гораздо больше поверхностей и полное уединение, - возвращаюсь губами тем же путем, рычу, чувствуя, как начинает ерзать на мне сверху, - никаких соседей, никакой звукоизоляции и вокруг ни души, - идеальная обстановка для убийства, но я думаю, что об этом она вряд ли сейчас задумывается, обхватывая мою шею пальцами и прижимаясь ближе. - Это согласие или попытка сбить меня с толку и остаться здесь, в машине, на неудобном сиденье, где я точно не смогу тебе отлизать, а так хотел бы, - по телу дрожь, вместе тихим рыком, растекающемуся по грудной клетке, в которую она упирается ладонями. Наверняка сделала это специально, чтобы почувствовать это. Если бы ты знала, Кэсси, что творится у меня внутри - ты бы не остановилась на этом, а сунула руку так глубоко, что потом не смогла бы вернуться назад. Что-то мне подсказывает, что ты уже сейчас находишься в этом положении, судя по тому, как меняется твой взгляд, которым ты прожигаешь меня до самого основания. Еще чуть-чуть и в моем лбу будет зиять дыра, а там - сотня мыслей, среди которых каждая - сука - о тебе.

[indent] Мне нужно собраться с силами, чтобы попытаться сгрести в одну кучку остатки собственного разума. Кэсси просто не дает это сделать. Сидит сверху, в своем пеньюаре, таком тонком, будто его на ней вообще и не было никогда. Мысленно прокручиваю в голове воспоминания о том, какая гладкая у нее кожа. Еще более невыносимо знать какая она на вкус и не иметь возможности попробовать. Облизываюсь, повторяя за ней. Губы высохли, дыхание все еще не восстанавливается. Пальцы на моей груди заставляют все внутри дрожать. Задираю голову, чтобы выиграть в положении и быть чуть выше этого, с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, как она вслушиваться в рык, вновь рвущийся наружу. Но на этот раз от слишком долгого и из-за этого томительного ожидания. Ее голос выводит меня из состояния транса. Моргаю несколько раз, чтобы сбить с ориентира картинки, подкидываемые моей фантазией. Не задаю вопросов, не прошу объяснить, что случилось в Милане и почему она вела себя так странно - впрочем, со своей стороны мне все понятно и, если честно, не вижу в том, что сказал спьяну ничего особенного. Но, уверен, она считает иначе. И все равно не интересуюсь. Помогаю ей слезть с меня, как бы мучительно неприятно не было расставаться с ее горячим телом - дома будет гораздо лучше. Я знаю это точно, а она, надеюсь, убедится в этом чуть позже. Главное добраться обратно и не влететь в очередной столб. Это будет уже второй подобный инцидент за сегодня, и, если в прошлый раз удача мне улыбнулась, то есть вероятность во второй раз получить по заслугам. Испытывать судьбу мне не хотелось, поэтому накидываю ей на колени пальто, ведь точно знаю, что буду пялиться на них и облизываться всю дорогу, представляя эти ноги на моей шее, или как моя голова оказывается... Так, нет, стоп. Хватит, Тони, возьми себя в руки. Включаю обогрев сидения, ведь не могу не заметить того, как она потирает руки и ежится. Я бы согрел, но, нам лучше добраться до дома как можно быстрее. Поворачиваю ключ зажигания, завожу мотор и выезжаю обратно на дорогу.
[indent] Первые полчаса я держался. Правда. Искренне верил, что меня хватит, а мое самообладание действительно на том уровне, на котором я всегда думал. Но боковое зрение будто приклеено к ее прикрытым коленям, к плечам, которые не спрячешь тонкими бретельками пеньюара. Каждый миллиметр ее тела действует на меня странно. Берет под контроль мозг и разум, управляет мной, что мне совсем не нравится. Но я буду думать об этом позже, когда эйфория отпустит, когда удовлетворится каждая моя потребность, а их накопилось достаточно много за это время. Чувствую взгляд на себе, такой голодный, будто не мы трахались полчаса назад в этой самой машине. Соскучилась. Хочу, чтобы эта гордячка сама мне об этом сказала и это будет приятнее вдвойне: ведь я получу подтверждение своим мыслям, так еще и услышу то, что согреет слух. И это факт, от которого я не буду открещиваться. Кэсси отворачивается, что меня совсем не устраивает. Пытается погасить в себе то, что чувствуем вдвоем. И если я не могу смотреть на нее также, по понятным причинам и во имя нашей безопасности, то она может, и никто не будет ей этого запрещать. Поэтому тянусь к ней, цепляюсь пальцами за подбородок мягко разворачивая к себе. Бросаю беглый взгляд, улыбаюсь едва заметно, как и она в ответ на мое действие и возвращаюсь к дороге. Все еще не узнаю местность. Наверное, мы где-то совсем не рядом, в лучшем случае. В худшем, могли заблудиться, ведь навигатор выключен, и надо было бы включить его, но знакомый отель на отшибе города дает мне понять, что дорога выбрана верно. Голос Кэсси выбивает меня из мыслей, из седла, было бы точнее, если бы не было так печально, ведь когда она опускается на четвереньки и исчезает у меня между ног - резкое движение руки выбивает машину в сторону. Гудок снова страдает повышенной истеричностью, неудачно попадая под мою руку, но это меня совсем не отвлекает. Прикусываю губу, чувствую вкус крови и зверею еще сильнее. Нога вжимает педаль газа в пол и надо бы взять себя в руки и не гнать на такой скорости, но я не могу. Не получается. Потому что рядом с ней, летящей на таких бешеных скоростях, быть медленным - не получается. Нужно успевать за ней. Я хочу этого и, кажется, отлично справляюсь с собственной целью. Матерюсь про себя, затыкая рот, потому что не хочу спугнуть ее. Ее губы, язык, рот в целом, творят что-то невероятное, и я не прощу себе если она не доведет дело до конца. Рык смешивается со стоном. Хочу вцепиться в ее волосы и насадить на себя, но вместо этого лишь сильнее сжимаю руль. Костяшки на пальцах белеют моментально. Рассудок снова мутнеет, на глазах пелена, которую пытаюсь сморгнуть, но вместо того, чтобы вернуться в привычное состояние - стону еще громче. Бросаю беглый взгляд на двигающуюся внизу макушку, хочу запомнить этот момент, запечатлеть его и вспомнить даже когда память совсем откажет. Каждый мужик хочет, чтобы девушка отсосала ему в машине. Испытать этот безумный адреналин, который впрыскивается в кровь в тот момент, когда губы смыкаются на члене, начиная вытворять что-то запредельное. Ослабляю хватку, наконец, найдя в себе силы оторвать хотя бы одну руку от руля. Провожу пальцами по ее волосам, мягко, будто поощряя за ее смелость. Стоило бы отчитать за такое безрассудство, но тогда скорей всего я совру, потому что я в восторге от того что она делает. Знать ей об этом, конечно, не обязательно, но все же.
[indent] Знакомый квартал видно уже за углом. Узнаю дома вокруг нас, но кажется, видел из раньше или нет? Мозг отказывается думать, еду основываясь чисто на свою интуицию. Уверен, что мы вот-вот подъедем к точке назначения и останется лишь несколько минут и шестнадцать столбов, в которых мы можем оказаться на полном ходу. Нога не ослабляет педаль газа, Кэсси ускоряется под давлением моей руки. Я вот-вот кончу и хочу, чтобы последние минуты своей жизни провел под ощущением оргазма, от которого сводит пальцы на ногах и руках. Последние в свою очередь давят на макушку Кэсси еще сильнее, насаживая глубоко настолько насколько это возможно. Дергаю руль вправо, едва не пропустив поворот, не отпускаю ее голову до тех пор, пока не подъеду к дверям гаража. Тяжелый выдох, прикосновение ее щеки ко мне действует успокаивающе нежно, помогая мне расслабиться окончательно, чтобы ухватиться за возможности взять себя в руки. Вижу, как она облизывания и снова теряю контроль, набрасываюсь на ее губы. Целую жаждет, будто требую от нее чего- о жизненно важного для меня. Нужно взять себя в руки, чтобы добраться до кровати, до дивана, до чего-нибудь, где я смогу снять с нее чертов пеньюар и все, что мне до сих пор мешается. Последняя попытка взять себя в руки. И ее на руки, потому что я не намерен ждать больше ни секунды. Закидываю на плечо, несу ее домой, как свою главную добычу. Борьба с замком на входной двери, которую естественно выигрываю. В полумраке ни черта не видно, поэтому пробираюсь внутрь дома наощупь. Аид даже не вышел, видимо уснул на улице во дворе, да и не надо ему тут быть, чтобы не травмировать психику - что конечно полная глупость - тем, что может увидеть. Вряд ли он обратит внимание на мои действия - скорей на мою гостью, у которой я не спросил, как она относится к собакам и вообще. Да и спрашивать некогда, потому что ее вялые попытки сопротивления нужно успевать пресекать звонкими шлепками по заднице, оголенной из-за ненадежного пеньюара. За каждую провинность оставляю шлепки все сильнее, но она не успокаивается и в момент нашего не самого надежного подъема по лестнице пытается ударить по заднице уже меня, за что получает ответный удар гораздо сильнее предыдущих. Минуя лестницу, толкаю дверь в спальню от себя, бросая Кэсси на кровать.
[indent] Тихий вскрик, возвращающий меня в наш первый раз в Милане. Я зверею окончательно, пытаюсь охватить каждый миллиметр ее тела, срывая пеньюар. Губы жадно изучают кожу, выводя языком красивые ключицы. Кусаю и облизываю, сохраняя контраст ощущений, от чего она тихо стонет, будто боится нарушить идиллию, состоящую из моего рыка и звуков поцелуев. Но я с этим в корне не согласен. Возвращаюсь обратно к ее губам, целую с голодом, будто не делал этого так давно, что вот-вот потеряю сознание. Каждый поцелуй, как глоток свежего воздуха. Начинаю дрожать сам, чувствуя дрожь в ее теле. Выгибается, подставляя под мои губы и требовательные поцелуи всю себя. Возвращаюсь к линии ключиц, но быстро отвлекаюсь, пресекая очередную ее попытку взять меня под свой контроль. Пусть даже тем, что цепляется пальцами за шею и тянет к себе. Слова, которые она произносит вводят меня снова в состояние транса. Я отстраняюсь, чтобы выпрямится. Не могу отвести глаз от ее тела, от такой красоты, которая прямо сейчас на моих глазах сминает мои простыни. Стягиваю футболку, откидывая ее куда-то в сторону. По количеству одежды мы явно не наравне, но у нее даже в ней преимуществ куда больше. Она полностью овладела моим разумом, управляет мной, ничего не делая. - Прямо все что хочу? - склоняю голову набок, внимательно изучая ее лицо. - Все. Что. Захочу? - пальцы ведут кривую линию от ключиц ниже по груди, по животу, очерчивая силуэт. Она похожа на фарфоровую куклу или скульптуру, сделанную руками самого лучшего скульптора. Ее тело отзывается на мои действия, когда пальцы опускаются ниже, к горячей влажной коже. Раздвигает ноги, позволяя мне скользнуть между ними. Стон срывается с губ, вызывая на моих улыбку. Я не могу насладиться тем, как она реагирует на меня. Как изгибается, бросая взгляд то прямо, то через плечо на меня. Затуманенный, в сочетании с тем, как облизывать губы... В висках начинает стучать от возбуждения, поэтому пользуюсь секундой ее отвлечения, опускаюсь ниже, туда, где совсем недавно блуждал рукой. Скольжу языком по влажной коже, собирая ее возбуждение все, до последней капли. Стону от удовольствия, осознавая, что действительно начинаю сходить с ума, желая добиться своего. Она отстраняется - я цепляюсь за ее ноги и тяну к себе, не давая ей возможности быть дальше от меня. Языком скольжу глубже, будто хочу прибить им ее к кровати намертво. Колени сдаются под моим напором, она пытается свести их друг к другу, зажимая мою голову и делая меня еще ближе к себе. Сожми еще крепче и получишь оргазм, от которого твою голову унесет так далеко, что уже никогда не сможешь ее найти. Языком вылизываю каждый миллиметр ее кожи, забирая соки возбуждения себе все до последней капли. Это будет честно, ведь ты отсосала у меня жизнь буквально. Стон срывается с моих губ, когда она, будто слыша меня, сжимает ноги сильнее. Я не слышу и не вижу ничего. Перед глазами все мутнеет, но я все равно продолжаю работать языком еще быстрее. Хватка моих рук ослабляется, Кэсси отползает от меня, содрогаясь от оргазма с таким ярким стоном на губах, смешанный с моим именем. Так красиво, что хочется доводить ее до этого состояния снова и снова, не думая о том, что последний раз может стать последним. - И я еще даже не начинал воплощать свои фантазии, - приближаюсь к ней, выше, лицо к лицу. Пальцы сжимают подбородок, поворачивая голову в мою сторону. - Что хочешь ты, чтобы я с тобой сделал? - шепчу в губы, оставляя беглый поцелуй. - Что угодно, - знаю на какой риск иду, озвучивая такое вслух. Оставляю еще один поцелуй на уголке губ, замечая, как она тянется за моими губами следом, желая получить больше. А я упрямо опускаюсь ниже. - Я могу делать так всю ночь, все утро, весь день. Я могу бесконечно это делать, - целовать тебя, потому что я так хотел этого с момента нашей беззвучной ссоры. - Поэтому советую определиться как можно быстрее, а то что-то мне подсказывает, - оказываюсь снова у нее между ног, так близко, что вошел бы, будь я не одет, - что ты не выдержишь и твое терпение вновь лопнет, - голос становится еще тише, а губы скользят возле кожи, не касаясь ее, заставляя волну мурашек пробежать следом. Чего хочет твоя душа, моя развратная королева? А может, чего-то совсем не связанного с сексом? - Что угодно, - встречаюсь взглядом с ее, оторвав губы от шеи. Еще десять секунд, и я укушу ее за чрезмерно длительное молчание. Поэтому советую меня не дразнить.

[indent] Терпение кончается вместе с укусом и последующим следом, который оставляю на ее шее. Рычу, сжимаю пальцами одеяло, пока упираюсь пальцами в кровать - единственная точка опоры на данный момент, которая все еще более-менее удерживает меня на одном уровне. Если бы не она - отправился бы в удивительное путешествие вслед за своей крышей, которая съехала, кажется, еще в тот момент, когда я позвонил Кэсси. Еще утром я бы даже не позволил себе думать об этом - это слишком тонкий лед, ступать на него опасно, потому что каждый шаг может стать последним - но я все же сделал это. И, судя по всему, оказался глубоко под водой, трачу последние остатки кислорода прямо сейчас, обжигая ее кожу дыханием. Выжидаю, готовлюсь к нападению, ведь Кэсси наверняка придумает что-нибудь максимально извращенное, что-то такое, что выполнить будет почти невозможно. Но, судя по ее затуманенному потерянному взгляду - ее мозг превратился в желе и сейчас бесполезно болтается в черепной коробке. Она улыбается, как-то таинственно и в тоже время расслабленно, а я не могу оторвать взгляда от картины, которая предстает передо мной. Губы шевелятся, намереваясь сказать что-то важное. Два слова - внутри меня все замирает, переходя в состояние ожидания и предвкушения. Перестаю дышать и слышу отчетливо ее хриплое дыхание. Она замирает, словно застывает в одной позе. Двигаются только глаза, изучая меня. Меняются эмоции на лице, я подаюсь вперед, чтобы понять, что не так, потому что перемена ее настроения происходит слишком быстро и, честно говоря, очень неожиданно. Сердце пропускает удар, а затем начинает стучать еще быстрее, словно готовится к прыжку прочь из грудной клетки. Слова застревают в горле, не способные вырваться наружу. Все вокруг замирает вместе с нами, а затем вновь переходит в движение, когда пальцы тянутся к моей шее, притягивая к себе. Заветное желание, такое непростое, если не забывать о правилах, на которые мы уже давно забили и такое необходимое, что губы начинает щипать от того, что я все еще не касаюсь ее губ. Пальцы давят на шею, я опускаюсь ниже без лишнего промедления, чтобы коснуться ее губ. Скольжу языком по губам, будто приглашая открыть рот и встретиться со мной, разделить собственное желание, которое хочу исполнить на высшем уровне. Не думаю, что это можно сделать как-то иначе, но в жизни бывает всякое, а я не привык исключать оплошности даже в таких плёвых вещах. Чувствую, как прижимает меня к себе ближе, а поцелуй, моя собственный, становится каким-то диким. В голове что-то щелкает, и уже через секунду я несусь на бешеной скорости, рычу, готовый разорвать ее в эту же секунду на мелкие кусочки, чтобы утонуть в ней целиком и полностью. Движения становятся более резкими, хочется скинуть с себя последнюю одежду, чтобы добиться цели и оказаться в ней. Сейчас же. Но Кэсси не дает. Ее ноги вокруг моих бедер не дают возможности раздеться. Это злит меня, но на нее действует совершенно противоположно. Она будто бросает мне вызов, когда впивается ногтями в спину, дерет кожу, вырывая из груди сдавленный рык, перемешанный со стоном. Мне так критически важно оказаться в ней. Зачем ты мешаешь мне? Немой вопрос, который задаю действием в тот момент, когда кусаю ее за губу, заставляя ослабить хватку. Руки слабеют, Кэсси падает на кровать подо мной, предоставляя доступ к себе беспрепятственно. Рука по-хозяйски ложится на шею, пальцы сдавливают кожу, представляя мне еще более роскошную картину. Она не боится меня. Наоборот. Выгибается сильнее навстречу мне, моей руке, которая сжимает шею еще сильнее. Это мания, от которой нельзя избавиться, когда видишь собственными глазами, как медленно человек теряет рассудок от того, что ты делаешь. Хриплая просьба сделать это сильнее. Пальцы невольно сжимаются снова, провожу большим вдоль по шее, чувствуя, как она напряжена. Облизываюсь, перестаю дышать сам. Теряю голову, но не хочу это останавливать. Меня не пугает тот факт, что с каждым действием в ее сторону я теряю контроль над собой, собственными мыслями и чувствами. Они просто покидают меня, а я превращаюсь в какого-то другого человека. В того, кого прятал слишком долго от посторонних глаз, не давая выход ни себе, ни собственным желаниям. Оказаться внутри нее, освободив шею из цепкой хватки лишь для того, чтобы услышать ее хриплый стон. Встретиться взглядами, вцепиться в нее снова, сдавливая в унисон с ее такими же сдавленными хрипами и просьбой сжать сильнее. От приглушенного голоса, смешанного со стонами, срываюсь с цепи, безжалостно вдалбливая ее в матрас резкими толчками. Будто хочу оставить ее здесь навечно в этой позе, безвольно лежащую подо мной, беспрекословно подчиняющуюся любому моему желанию, хотя совсем недавно я сам просил ее озвучить свое. Мне нравится это. Нравится, как она смотрит на меня, ловит каждое мое слово губами, каждый поцелуй, каждое прикосновение. Тянется ко мне, хотя сама не меняет своего положения. Губы к губам, воруя кислород и каждый стон, которые и сам не в силах сдерживать. Пальцы не отпускают шею, подчиняя и показывая ей ее же место. Подо мной, безропотно выполняя все, что я захочу, потому что... Это будет честно, ведь в таком случае я сделаю тоже самое в ответ. Сведу ее с ума, проведу по тонкой грани безумия, толкая вперед. Пошатнувшись, рухнуть на самое дно и не желать возвращаться обратно, потому что здесь - нам самое место. В каждом извращенном желании и таких же мыслях, где единственное чего хочешь обладать и подчинять. Ловить хриплые стоны, рычать в ответ на каждый ее стон или невольную попытку отстраниться. Встряхнуть, придавив к кровати сильнее. Быть еще ближе, резкими толчками, сменяя их на медленные, настолько, что хочется ударить себя по затылку за это маниакальное желание управлять буквально всем, даже собственным оргазмом. Замираю, впиваясь взглядом в ее лицо. Приоткрытые губы будто приглашают их коснуться и в этом случае я тоже не в силах отказать ей. Рука ползет выше, к подбородку, сжимая его и направляя к себе. Хочу, чтобы смотрела мне в глаза, когда большой палец будто сам по себе давит на нижнюю губу, приоткрывая рот сильнее. Толкаю палец глубже, прижимаю язык, чтобы почувствовать разряд не меньше двухсот двадцати, дернуться вперед, чтобы губы сомкнулись, вбирая палец в себя. Дикие движение, такая же дикая скорость. Я будто под тяжелыми наркотиками, не могу остановиться, и чем ближе долгожданный оргазм, тем быстрее становлюсь. Контроля все меньше, толчки быстрее и резче. Я срываюсь с цепи окончательно, едва не придавливая ее всем весом. Еще чуть-чуть и я просто придушил бы ее, благо обстоятельства повернулись иначе, и моя рука не осталась на ее шее. Ногти раздирают кожу на спине и шее, неприятное жжение подливает масла в огонь нашего общего безумия, заставляя вдалбливать ее в кровать до тех пор, пока она не сожмет меня изнутри. Дрожь проходит по всему телу. Я так остро чувствую ее, что кончил бы еще раз, даже не прикладывая дополнительных усилий. Пальцы руки, судорожно сжимающие ее бедро так и остаются полусогнутыми. Я не могу разжать их, не могу двигаться от слова совсем. Только падаю рядом, дышащий так тяжело, будто пробежал несколько километров без остановки, совершенно не соблюдая правила бега. Вообще никаких правил. Потому что рядом с ней у меня их нет. И чем дальше ночь, тем меньше границ. Они стираются окончательно, позволяя нам делать все что угодно. До тех пор, пока не рухнем замертво, пока не уснем, перенасыщенные собственными эмоциями и сладкой местью за чрезмерную долгую разлуку. Непростительно долгую. Надеюсь, что в следующий раз ей хватит ума не затягивать с подобными выходками, иначе... Вряд ли она проснется.
[indent] Это была первая ночь, которую я провел в своей постели не один. Первый человек, которому я позволил остаться со мной, и с кем позволил себе остаться рядом. Возможно, при других обстоятельствах, все сложилось бы по стандартной схеме: я исчез бы под утро, едва она уснула и не вернулся бы обратно до тех пор, пока не пришла пора прощаться. Никаких лишних слов, секс, взгляд - не больше. В этот раз правила сломались окончательно. Моя внутренняя система дала сбой. Ее закоротило и восстановить уже не будет возможности. Придется либо начать с нуля, либо жить с тем, что есть. Сомневаюсь, что на следующий день она найдет в себе сил или смелости сказать мне об этом. Ей не обязательно говорить - лучше также безмятежно спать, чтобы дать мне возможность прикрыть обнаженное тело одеялом, а себе дать небольшую фору выбраться из постели раньше. Бросаю взгляд через плечо, в тот момент, когда надеваю футболку и уже иду в сторону выхода из спальни. Она спит. Все также безмятежно и спокойно, будто не она этой ночью нашептывала мне свои желания со свойственной только ей хрипотцой в голосе и такими красивыми стонами, что кажется, будто они до сих пор звучат в ушах. А может отпечатаны на подкорке головного мозга? В любом случае я не могу вести себя адекватно и было бы правильным принять душ, чтобы смыть с себя остатки прошлой ночи и эту пелену приворота, который, судя по всему, она действительно на меня наложила. Аид встречает меня на кухне, готовый выйти на улицу. Открываю дверь на задний двор, позволяя собаке выскочить наружу, а сам возвращаюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак. Впервые за долгое время мой завтрак действительно себе соответствует, потому что на часах нет даже двенадцати, а я уже разбиваю яйца в миску, чтобы сделать смесь для оладий - единственное, что я умею готовить в совершенстве. Быстро, просто, вкусно, сытно. Десять баллов из десяти для журнала по готовке для холостяков. Большего в принципе и не нужно, кроме кофе и девушки, что спит уже слишком долго.
[indent] Кэсси спустилась вниз около полудня как раз к тому моменту, когда на тарелке уже собралась целая стопка оладий. Я допивал вторую кружку с кофе и только сейчас, когда увидел ее сонную и в моей футболке - где она ее нашла? - понял, что понятия не имею, как себя вести в таких случаях. Ведь для этого должны быть какие-то особенные слова? Доброе утро? Как спалось? Тупее вариантов я и придумать не мог, поэтому... - Привет, - самый простой вариант, выставленная перед носом тарелка с молчаливым приглашением позавтракать и кофе, который появляется следом. - Отравить точно не отравлю, но это лучше, чем то, что через пару часов может быть привезет Гарри, - его мне сейчас хотелось видеть в последнюю очередь. Сажусь за стол напротив, пальцами цепляюсь за еще горячий оладушек, чтобы скинуть его к себе на тарелку. - Что ты делаешь сегодня вечером? - лучше сразу разобраться во всем, нежели тянуть до последнего. - Гарри просил меня приехать на какую-то вечеринку, и я хотел бы, чтобы ты меня сопровождала. Мы можем сделать это... просто, либо, я оплачу тебя в агентстве, - расставляю все точки над i сразу же, чтобы избежать всех недоразумений. Наверное, выгляжу, как последний козел, но это лучше, чем держать ее в неведении моих собственных планов и мотивов. - Естественно, я хотел бы, чтобы это было не как «клиент-эскортница», думаю, это очевидно. И я знаю, что может тебе помочь сделать выбор в мою пользу без лишних мыслей, - мой заговорщический взгляд цепляет ее, я уверен в этом, по тому, как внимательно она смотрит на меня. - Гарри не знает, о том, что ты будешь. Он вообще уверен, что я приду один, потому что мы... якобы поругались, и... Я не сказал бы, что он ликовал, но, ему до сих пор больно от того, что ты сделала с его... ну, ты поняла, - опускаю глаза ниже пояса, давая непрозрачный намек на то, что знаю о том, как прошла их последняя встреча. Не говорю про украшение - это лишнее, будто намек на то, что я пытался подкупить ее. Не было ни единой мысли на этот счет, но кто знает, что у нее в голове. - Если ты согласна, то предлагаю принять душ и отправиться в магазин. Хочу купить тебе новое платье или может быть что-то другое? Это не официальный прием, можно дать своей фантазии разгуляться, - сую оладушек в рот, чтобы на пять минут заткнуть себя и дать ей время подумать. Хотя, на ее месте я бы вообще не думал. Уверен, что отказать мне у нее не получится. Но эту карту нужно было разыграть... по-честному. Без козырей в рукаве.

[indent] Я не настолько плохо готовлю - оладьи уж точно были в моем списке одним из самых лучших блюд в моем исполнении - поэтому, считаю, что комментарий Кэсси был больше как попытка разрядить обстановку нежели обидеть меня. Делаю вид будто не услышал этого, и все же не переключаю внимание с ее лица и эмоций на нем, пока она с таким аппетитом уплетает мою стряпню. Я никогда никому не готовил, кроме единичных случаев в рамках моей семьи. Либо единолично для себя. Озвучивать это вслух я, естественно, не стал, чтобы не выставлять это как что-то такое, чем потом можно будет пользоваться против меня. - Думаю, что проблем с одеждой на вечер - это последнее о чем ты можешь переживать, - откладываю вилку, оставляя надежду на завтрак, потому что общая тарелка с оладьями уже опустела. Надеюсь, тебе было вкусно, Кэсси, но, судя по тому, как она облизывание вилку, и тянется к тарелке с остатками сгущенки - было более чем вкусно.
[indent] Договоренность не освещать наш сегодняшний выход в агентстве взамен на ее одиночный поход по магазинам - идея, на которую я согласился с большим трудом. Я все еще считаю, что отпускать девушку одну, даже в городе, где я знаю каждую собаку, буквально каждую, самая глупая идея на свете. Но все же, сунутый в руку телефон, взгляд, обещающий придушить ее, если вдруг что-то пойдет не так, и она, посчитает, что способна решать все свои проблемы - какими бы они ни были - самостоятельно - и опустившееся в разы настроение все то время, что мне пришлось потратить в ожидании, в ближайшем кафе. Время тянулось невероятно долго. Большую его часть я благополучно провел в телефоне, снова и снова заказывая себе кофе и смахивая с экрана сообщения транзакций с карты, которую я отдал Кэсси. Упрямо игнорирую названия магазинов, стараясь сохранить интригу прежде чем она покажет мне весь свой образ. Лучше отвлечься на что-нибудь настоящее,то, что происходит здесь и сейчас. Любимый кофе в этом городе, не менее любимое место и полное отсутствие интереса к официантке, которая, не то заметила ролексы, не то просто меня самого. Этот факт мало меня интересовал, и, скорей всего я просто игнорировал бы его и дальше, если бы терпение девушки не лопнуло, или, появилась масса решимости внутри нее, что она уверенным шагом прямо сейчас направлялась в мою сторону. Не знаю, остановил ее недостаток той самой решимости или что-то еще, но появившаяся передо мной Кэсси, заставила выдохнуть и расслабиться. - Сложно не заметить такой изумруд перед своими глазами. Я уверен, ты всех покоришь, - по крайней мере меня уж точно. Облизываю губы, встаю со своего места, убирая телефон и протягивая ей руку. - Ты очень вовремя появилась, как впрочем и всегда, - не думаю, что ей захочется слушать какие-то объяснения на этот счет, поэтому, не дожидаясь ответа, тяну ее в сторону выхода. Я мог бы сделать это показательно красиво: положить руку ей на задницу, приобнять за талию или вообще поцеловать, но я не из тех людей, что устраивают показательные выступления на публике или делают что-то из рук вон выходящее, непременно привлекающее внимание. Думаю, что эффектное появление моей спутницы, как и ее не менее эффектный вид - скажут все сами за себя.
[indent] - Надеюсь ты приятно провела время, но.., - открываю перед ней дверь, помогая сесть в салон, - в следующий раз это не прокатит, - вижу этот ее взгляд, который будто обещает мне бесконечные страдания в самом горячем адском котле, если я действительно сделаю то, что сейчас сказал. Но я никак не реагирую на это, закрываю за ней дверь и обхожу машину с другой стороны, чтобы оказаться в салоне рядом с ней. Не могу оторвать взгляд от обнаженных коленей рядом со мной. Воспоминания прошлой ночи, особенно о том, что она творила в машине, когда мы были примерно в том же положении, что и сейчас, только я - за рулем и с ответственностью за чужую жизнь - яркими вспышками всплывают в голове. Милан - наш первый совместный выход в свет, который отчасти стал роковым, потому что... Я уехал не один, но и не с ней. Уверен, это невероятно разозлило ее, заставив эмоции выбраться наружу и поддаться им в итоге, когда целовала меня в лифте, наплевав на собственные правила. - Если бы нам не нужно было ехать туда, то я бы прямо сейчас делал бы что-нибудь... - пальцы двигаются ближе к ткани платья, обтягивающее бедро. Тяну ее выше, обнажая кожу, чтобы в конечном итоге переместиться к колену. - Такое, - перевожу взгляд, чтобы встретиться с ее таким же обезумевшим. Если она скажет, что соскучилась и готова к тому, чтобы я слегка смазал ее макияж - я ни на секунду не задумаюсь, чтобы сделать это. И абсолютно плевать на водителя, который непременно нас увидит или услышит или и то и другое вместе взятое. Рука ползет выше, задирая ткань платья еще сильнее. Чувствую чужие пальцы на своей руке, замираю, не совсем понимая, что именно делаю не так и почему она мешает мне. Но вместо того, чтобы делать то, о чем я, естественно подумал в первую очередь, Кэсси тянет мою руку к себе ближе, помогая пропустить ее глубже. Горячая кожа внутренней стороны бедер манит к себе еще сильнее, стоит оказаться критически близко. Облизываю губы от переизбытка напряжения. Воздуха вокруг становится слишком мало, машина, как и все вокруг нас замедляется в разы. Я тоже. Замираю, пропуская вперед несколько ударов обезумевшего сердца, которое в следующую секунду будет готово вырваться из груди и куском мяса упасть ей на колени. Не могу сдерживать себя и свое бешеное возбуждение, которое накрывает с головой и держит слишком крепко. Разворачиваюсь к ней, тянусь, чтобы чувствовать горячее дыхание на губах. Я все еще не делаю ничего из такого желанного, а только наоборот. Все еще изучаю ее реакцию, то, как облизывает губы, пытаясь увидеть мое лицо, но в темноте вечера ничего не разобрать. Ее дыхание становится все более горячим и рваным. Дышит тяжело, притягивая мою руку к себе между бедер ближе, туда, где, кажется горит так сильно, что через несколько секунд начнет умолять меня прикоснуться к ней. - Как жаль, что у нас нет твоей любимой игрушки, да? - касаюсь ее губ совсем неощутимо, дразняще, чтобы заставить нервничать еще сильнее. - Хочешь этого, да? Хочешь, я знаю, - вопрос, на который не нужен был ответ, чтобы знать наверняка. Облизываю ее губы, чувствуя, как они приоткрываются, предлагая оказаться глубже. Пальцы скользят дальше, по бедрам. - Ты без белья. Это... - отстраняюсь, чтобы дать себе секунду на то, чтобы собраться, а ей на то, чтобы не свихнуться окончательно, - очень заводит, - и это чистая правда. Вена на виске вот-вот лопнет от перенапряжения. - У нас есть совсем немного времени, но я могу помочь тебе расслабиться, чтобы ты выглядела более безумной и возбужденной в тот момент, когда мы придем на вечеринку. Скучная, невероятно скучная вечеринка и куча комнат, в одной из которых я могу трахнуть тебя так, что ты забудешь собственное имя, - упрямо делаю вид, будто меня совсем не удивляет факт отсутствия белья на ней или то, что я завожусь от одного только ее взгляда. Я раскрываю себя по всем фронтам - возьми нож и ударь, и в любом случае не промахнешься. Броня становится тоньше, брешь в ней непростительно велика. И чем дольше мы в таком положении, тем больше шансов на мой проигрыш. А я не привык проигрывать.
[indent] Поэтому пальцы скользят глубже по влажной коже. С губ слетает первый развязный стон, который она глушит в моих губах. Кусает за нижнюю, облизывает, будто извиняется. Дает мне возможности перехватить инициативу полностью и овладеть ей, ее разумом, каждой ее мыслью. - Я не смогу расстаться с тобой ни на секунду. Страшно оставлять такую красоту в одиночестве - наверняка украдут, - еще один поцелуй оставляю на ее губах, пока пальцы плавно скользят между ног. Губы вновь приоткрываются, наши языки встречаются в следующей поцелуе, а я давлю чуть сильнее, вжимая ее в заднее сидение. Ногти впиваются в руку, отпускают и вновь сжимают с силой. Отрезвляет, но лишь на секунду. Видеть, как человек рядом с тобой медленно, но верно теряет рассудок - вряд ли это может помочь мне удержаться в состоянии адекватности хотя бы секунду. Она слишком горячая, слишком мокрая и слишком сильно хочет кончить, чтобы я не мог ей не помочь. И почему-то в каждом из этих мыслей я уверен, как в своих собственных. - Тебе нужно будет попросить об этом, - касаюсь губами кожи шеи, опускаясь ниже. - Я мог бы сказать, что это нужно заслужить, но... это я начал приставать к тебе первый. У меня было преимущество, как и у тебя в виде колен и полным отсутствием белья, - я ведь уже говорил как сильно это заводит? Да, но сейчас складывается впечатление, будто все чувства и ощущения обострились и стали в сотни раз сильнее и мне было просто необходимо повторить это снова. Чтобы почувствовать горячее дыхание на губах, увидеть, как она тянется ко мне, но я отстраняюсь, не давая желаемого. Взгляд пустой в один момент становится горячее пламени. Она изучает меня, вряд ли подробно, потому что не может концентрироваться на моем лице, только на губах, на которые смотрит неотрывно. Дергается назад, вжимаясь в заднее сиденье сильнее и пряча нас от любопытных глаз водителя. Я садистски долго растягиваю удовольствие. Знаю, как сильно она ненавидит меня за это, но мне так плевать... если честно. Я готов пытать ее вот так вечно, лишь бы видеть это безумие в глазах. В каждом движении, даже в том, как она облизывает губы, царапает кожу и тянет мою руку ближе к себе. - Может мне стоит просто смотреть на тебя, а ты все сделаешь сама? - ослабляю контроль, чувствуя, как она сильнее цепляется за меня, не позволяя отстраниться. - Или нет? - она качает головой, а я хмыкаю, довольный своей небольшой увертюрой, извращенной прелюдией, которая непременно закончится как всегда красиво, четко по нотам, которых у меня не было. Импровизация - лучшее, что придумало человечество, и очень вовремя, ведь если бы Кэсси родилась раньше, все пошло бы прахом и скорей всего сейчас я был бы с проткнутым ее каблуком сердцем. А пока... у меня есть возможность показать ей кто в этом доме хозяин. Или кто кому принадлежит. Пусть не так открыто, не так явно и в лоб, но если я захочу - скажу ей это прямо глядя в глаза. Не в момент, когда она растекается, буквально, по сиденью, а когда находится в трезвом уме и памяти. Получу порцию сопротивления и все равно окажусь на уровень выше. Не потому что хочу унизить ее или опустить, а потому что так будет всегда.
[indent] - Я уже говорил, как сильно меня заводит то... что сейчас происходит? Отсутствие белья на тебе, каждый стон, то, как отчаянно ты пытаешься держать себя в руках, но не можешь. Тело не обманешь, как и меня, - голос становится тише, я вновь приближаюсь к ней чуть ближе, чтобы шепнуть на выдохе, - и мне это нравится. Если бы я мог, я бы покраснел, но черт с два она увидит хоть каплю смущения на моем лице. Веду себя так, будто знаю, что делаю и знаю наверняка какой будет ее послудеющая реакция. Поэтому с уверенностью тяну ее руку, которую она так смиренно продолжает прятать между ног ближе к себе, на уровень джинс, чтобы доказать на деле свои собственные слова. - Чувствуешь? Конечно, чувствуешь, - рычу, чуть слышно, ощущая ее ладонь на себе. Обжигает мои губы своим дыханием, видимо теряя остатки самообладания и терпения. Еще чуть-чуть и она разорвет меня на части, но, по правде говоря, я будто намеренно делаю все это, чтобы вывести ее. Из состояния равновесия, сбить с толку, застав врасплох, когда пальцы снова заскользят по бедрам дальше, глубже. С каким-то больным извращенным чувствовом удовлетворения срываю с ее губ еще один стон, который на этот раз не позволяю заглушить ни в своих губах, ни где-либо еще. Возможно, голова водителя сейчас сделает оборот вокруг своей оси, или какой-то зевака увидит чем мы занимаемся, заглянув в окно, едва остановимся на светофоре. Вряд ли, ведь стекла затонированы, а водителю просто не хватит наглости сунуть свой нос в мои дела. Втягиваю носом аромат ее кожи, оставляю еще один поцелуй, влажный след, едва ощутимо прикусывая, сохраняя контраст ощущений, ведь мои пальцы все также продолжают работать. Я чувствую аромат ее похоти и хочу попробовать его на вкус, как и то, как и ее возбуждение. И сделал бы это, если бы мы были в иных обстоятельствах и между нами и передней частью машины было хоть какое-то разделение.

[indent] Мне кажется я рехнулся. Не знаю, что происходит, но стоит Кэсси оказаться рядом со мной, как я превращаюсь во что-то бесконтрольное, безумное. Животное, которое непременно добьется своего, загнав свою добычу в ловушку и подвергнет ее самой мучительной, бесконечной, пытке. И мне это нравится. Наверное, это пугает больше всего. Даже больше, чем нездоровая одержимость ею и желание обладать и подчинять. У любого крупного бизнесмена есть такая черта - управлять, командовать, иметь власть над кем-то. Мы рождаемся такими, воспитывая и вскармливая эту черту в себе собственным упрямством и целеустремленностью. Только в таком случае люди с такой чертой добиваются чего-то. Упорством и трудом. А еда отпущенным поводком, на который сажаем себя сами и ждем момента, когда сможем выпустить внутреннего демона на свободу, раскрыться и стать собой.
[indent] Кэсси пробуждала во мне эту черту, этого дикого зверя одним только взглядом. Своей похотью, что находит отклик с моей внутренней жаждой. Мы чертовски похожи, только вот роли в этом сценарии распределяются вполне понятно. И не нужно указывать где чье место. Достаточно просто пользоваться положением, обстоятельствами, чем угодно, что подвернется под руку и ими самими, если потребуется. Как сейчас, когда мои пальцы скользят по влажной коже, заставляя тело Кэсси беспрекословно подчиняться мне. Достаточно услышать еще один стон, чтобы понять, что она готова к тому чтобы кончить, стоит мне только сказать об этом. Но я не сделаю этого, потому что еще недостаточно поиздевался над ней, недостаточно помучил и себя и ее. Я только начал свою маленькую импровизацию. И даже ее рука, которая прямо сейчас расстегивает пуговицу на моих брюках и скользящая под ткань. Чувствую холодные пальцы на горячей коже, тянусь к ее губам, чтобы поцеловать и заглушить наши стоны, сливающиеся воедино. Как жаль, что воедино слиты они, а не мы. Плавные движения рукой, мои пальцы, проникающие в нее и доводящие до состояния полного отсутствия контроля. Представляю, как тяжело ей сейчас двигать рукой, как тяжело контролировать такой, казалось бы, минимальный процесс. Потому что чувствую тоже самое. Возбуждение накатывает волнами, накрывает с головой окончательно, выбивая из-под моих ног землю. И плевать что я сижу. Плевать, что происходит вокруг. Сейчас важно лишь наше общее желание и то, с каким остервенением мы стремимся этого достигнуть. Рычу, едва успевая заглушить этот рык у нее на коже. Кусаю, отлизываю и снова кусаю, поддерживая ее на контрасте ощущений и эмоций. С последним она отлично справляется и без меня, когда шепчет в ухо одно единственное слово, обозначающее мою безоговорочную победу и ее поражение. Но я ни она об этом не скажем вслух. Зачем? Ведь все очевидно, и сейчас я хочу думать о том, как бы заставить ее кончить и кончить самому. Как, куда, каким образом? Очень много вопросов, на которые у меня нет ответа, но в таких обстоятельствах вообще думать это последнее в списке дел. Добавляю еще палец, продолжая доводить ее до состояния безумия, до яркого оргазма, который получаем одновременно. Она вытягивается в ответ на мои действия, а я шумно выдыхаю, молясь Богу, чтобы ее рука ни на секунду не останавливалась. Как и мои пальцы, соскальзывание лишь в тот момент, когда слышу откровенный скулеж, и хрипы уже далеко не похожие на стоны.
[indent] Отрываюсь от нее, пытаюсь оторвать ее руку от себя, чтобы прибрать все лишнее, но для начала найти чем именно это сделать. Салфеток под рукой нет, да и быть не может, ведь я не планировал подобное заранее. Это все ее платье и колени, которые сейчас с радостью бы раздвинул, чтобы оказаться между ними и сорвать еще не один десяток стонов с этих красивых губ. Поворачиваюсь в ее сторону, чтобы сказать что-нибудь, но слов не нахожу, потому что то, что она делает дальше - выбивает остатки мозга из моей головы к чертовой матери. Рот приоткрывается по инерции, потому что я удивлен и нахожусь в диком восторге. Ловлю себя на мысли, что сейчас сам облизал бы ее пальцы если бы она попросила, но тут же отметаю от себя эти мысли, потому что... отдает какой-то хуйней, которая мне совсем не по нраву. Впрочем, сообразить и отплатить ей той же монетой, облизав свои пальцы и попробовав ее на вкус, не успеваю. Мозги просто стекают по сиденью вниз, куда-то под меня, а может вылетают в щелку открытого окна. Единственный источник свежего воздуха, который помогает держать себя в руках до конца дороги и на самой вечеринке. Хоть в моей голове и стучит навязчивое желание как можно быстрее оказаться с Кэсси один на один и воплотить в реальность свой план, который озвучил еще в самом начале нашего пути - Гарри, увидевший нас еще на входе, не дает мне этого сделать. Но, удивление на его лице, злость и некая враждебность - веселит меня и все же слегка отвлекает от мыслей о моей спутнице и о том, как сильно я хочу отвязаться от своего помощника, который то и дело торопится протолкнуть меня вглубь толпы известных бизнесменов, инвесторов и прочих крупных шишек этого города, да и всей страны в целом. Говорит что-то, но я не слышу его. Мозг отказывается воспринимать информацию, частично, возможно, да, но это мой максимум на сегодня. Меня тянет обратно к Кэсси, которую вижу лишь урывками в момент, когда она цепляет с подноса, проходящего мимо официанта бокал с шампанским и ведет какую-то беседу и даже смеется над чьими-то шутками с людьми, которые неизвестны даже мне. Внутри просыпается что-то глубокое с примесью ревности и чувства собственности. Я начинаю злиться, но, чтобы не повторять прежних ошибок держу себя в руках. Кэсси не успокаивается, как будто делает все это намеренно, назло мне, выводя на эмоции... а может на ревность?
[indent] Оборачиваюсь уже в тысячный раз, делаю небольшой глоток из своего бокала, чтобы смочить горло и слегка притупить свою повышенную внимательность. Сканирую взглядом толпу людей, в первую очередь обращая внимания на тот угол комнаты где видел девушку в последний раз. Но сейчас ее там нет и этот факт не дает мне покоя. Взгляд ползет дальше по толпе, выискивая глазами ткань изумрудного цвета - ее ни с чем не спутаешь. -... и поэтому Энтони сначала сделал небольшое вложение... У него есть такой маленький маневр, о котором он не любит рассказывать, но сначала он как бы заманивает своих возможных партнеров, а потом предлагает то, от чего те уже не в силах отказаться. Ему вообще сложно отказать, вы только посмотрите на... - остаток фразы я не слышу, потому что взгляд цепляется за танцующих в центре зала людей, пар, в числе которых была и моя Кэсси вместе с каким-то неизвестным брюзгой. Гарри оборачивается, зовет меня по имени, видимо для того, чтобы я вернулся и поддержал продолжение его странной истории, суть которой мне вообще не интересна, как и то, что происходит вокруг, потому что ноги упрямо ведут меня в единственном направлении - в сторону моей спутницы. Шаг за шагом, достаточно уверенно, будто в следующий момент я сделаю еще один и с размаху пропишу в челюсть этому засранцу, который все время моего отсутствия окучивал Кэсси. Точнее, она позволяла ему окучивать себя, а сейчас танцует, будто меня здесь не было вовсе. Я начинаю злиться, а в этом состоянии мозг не просто работает хуже - он вообще перестает работать, подкидывая дальнейшие развития событий в вариациях, о которых в трезвом адекватном уме я бы даже не задумался. Уверенность в том, что я делаю улетучивается, стоит подобраться ближе. Играет самолюбие и осознание, что он со мной не сравнится. Немного нарцисстично и эгоистично, но мне плевать: где он, а где я? Я пару часов назад довел ее до оргазма пальцами, оставив на ее шее откровенную отметку кончил сам. Набираюсь терпения, чтобы дождаться, когда музыка закончится, сверля взглядом одну конкретную перемещающуюся по залу пару. Кэсси видит меня, улыбается загадочно, будто получает то, чего и добивалась и стоит мелодии утихнуть - идет в мою сторону. Наверняка хочет что-нибудь сказать, в своем репертуаре, резкое и дерзкое, но не успевает, потому что стоит ей поравняться со мной, как я цепляюсь за ее запястье и с силой тяну на себя куда-то в сторону. Подальше от толпы и любопытных глаз, которые могут осудить или проявить интерес к тому, что будет дальше. Я понятия не имею где здесь что, где найти укромный уголок, который не будет кем-нибудь занят или где нас точно не найдут и искать не станут. Кэсси не сопротивляется, на что я даже не обращаю внимания. Иду слишком быстро, поэтому мне приходится тянуть ее за собой почти силой, дергать, чтобы передвигалась быстрее. Упрямо игнорирую ее туфли и высокие каблуки, ее неспособность идти быстрее из-за платья, которое наверняка стесняют движения, но мне плевать. Вообще по барабану. Как и на то, что нас найдут.
[indent] Поэтому толкаю первую попавшуюся дверь от себя, заталкиваю Кэсси вперед, чтобы захлопнуть дверь за собой и перекрыть ей все пути к отступлению. - Признайся, ты извращенка, да? Тебе нравится выводить меня на ревность? Или что? Иначе я никак не могу это объяснить, - это - значит ее вопиющее поведение, которое не только портит наш имидж, как пары, но и невероятно злит меня. - Нравится, да? Бесить меня? - наступаю медленно, зажимая ее возле стола, стоящего прямо напротив. Дороги назад нет, бежать некуда. - Чего ты добивалась? Моего внимания? Ты же знала, как я буду себя вести. Знала и рассчитывала на это, верно? - в моей голове уже сложилась вполне конкретная картинка, которую ей не изменить и не сломать, даже если на деле и по факту все было совершенно не так. Шаг вперед, последний, поджимающий Кэсси к столу окончательно. Между нами жалкие миллиметры. Я чувствую ее дыхание, вижу, как вздымается ее грудь. Вижу почти отчетливо, благодаря свету фонаря, расположенного за окном прямо напротив нас. - О, я уверен ты спланировала все заранее, да? - пальцы смыкаются вокруг ее горла, сжимая весьма ощутимо. Она делает еще шаг назад, последнее движение, которое получится сделать самостоятельно в таких условиях. Пальцы сжимают шею чуть сильнее. - Если бы я мог сидеть в твоей голове, уверен, я нашел бы там много чего интересного для себя. Ведь тебе так сложно своими красивыми губами говорить со мной словами, впрочем, я могу найти им применение гораздо более выгодное, нам обоим, - непрозрачный намек, которым мотивирую себя самого, будто обещая наверстать все в будущем, а сейчас позволить себе развернуть ее к себе спиной. - В Милане тебе это сошло с рук, теперь не сойдет, - задираю платье, напрочь забыв о том, что она без белья и снова искренне и с восторгом удивившись этому. Она может говорить мне что угодно, убеждать в том, что я все не так понял или наоборот с уверенностью сказать, что добивалась именно этого - я все равно ее не услышу, потому что вижу красивый силуэт ее задницы, и уже не могу остановить себя, когда рука сама тянется оставить на коже отпечаток ладони. Звонкий шлепок, сопровождающийся ее вскриком, смешанным со стоном. Боже, как красиво. Стыдно упоминать Бога сейчас даже мысленно, но я тот еще извращенец, поэтому - насрать. Еще один шлепок, слышу, как хнычет, стонет и считает одновременно, потому что прямо сейчас рука ложится как влитая уже точно зная, как нужно бить, чтобы доставить максимум удовольствий, а еще - оставить следы на бледной коже, которые наверняка увидит кто-нибудь еще. Это оттолкнет. Потому что это моя задница, это мое тело. Она моя. И принадлежит мне. Даже если сама она сейчас думает иначе и уверена, что подобная экзекуция для нее лишь приятный бонус. - А я смотрю ты правда, та еще маленькая извращенка, - стоит руке скользнуть ниже и почувствовать влажную кожу между ног, как вывод сам срывается с губ. - В наш первый раз ты была такой же мокрой, да? - еще один звонкий шлепок, который приятным покалыванием отзывается на моей ладони. На этот раз она, сбившись со счету, отвлеченная моими словами и вопросами, получает дополнительный шлепок. И не один. Кожа задницы горит, но я вижу, как выгибается спина, как подставляется задница мне навстречу. Мне и моей ладони, оставляющая шлепки один за другим. Меня и самого это заводит, отрицать нет смысла, потому что стоит ей повернуться - все будет видно и без слов. Ее стоны, хнычущие звуки, которые она глушит в собственных руках и куче бумаг, рассыпанных на столе из-за нашего несанкционированного вторжения. Пальцы интуитивно ищут влажную кожу, едва касаясь ее, чтобы раздразнить. Ведь на этом фоне следующий удар будет приятным дополнением, как и стон, разрывающий на куски мои барабанные перепонки. Я не могу больше. Не могу контролировать себя и свое дикое желание оказаться внутри нее. Поэтому я не нахожу ничего лучше, чем резким движением развернуть ее к себе, рывком опустить на колени, споткнувшись взглядом о глаза, которые тут же впиваются в мое лицо, а затем о приоткрытые губы, дышащие рвано из-за разрядки, которую она так хотела получить. - Давай, я знаю, чего ты хочешь... открой рот, - неотрывно смотрю на нее, не видя ни капли смущения, - свои косяки нужно отрабатывать, и твоя задница это лишь начало, - потому что следующей фазой моего безумия будут расстегнутые ширинка и пуговица на брюках, которые она спускает уже сама, чтобы в следующий момент взять в рот. Я почти инстинктивно цепляюсь за ее волосы рукой, чтобы надавить и быть еще ближе. Она не сопротивляется, а я уже не контролирую происходящее вокруг себя. Видимо она добилась того, что хотела. Как минимум миссия, чтобы выбить почву из-под моих ног окончательно - прошла успешно.