[indent] Я не фанат светских вечером и, наверное, мне несказанно повезло жить в двадцать первом веке, где подобное мероприятия проходят в совершенно другом формате. Если честно, это не должна была быть рабочая встреча - просто ужин в компании старых друзей. Ладно, как ни крути, из этого уравнения не выкинешь тот факт, что все мы достаточно богаты и занимаемся общим делом. Первое играет роль только по тому, насколько роскошными должны быть вечера, на которые мы друг друга приглашаем. Второе - не исключается в момент, когда мы разговариваем. К сожалению, от дружбы у нас только дружеское общение, все остальное уже давно переросло в партнерские, исключительно рабочие отношения. Сегодня очередь Ди Амато, а значит все пройдет на высшем уровне, с размахом, которому позавидовали бы даже британские короли.
[indent] Я приехал задолго до начала ужина. Хозяина дома не было на месте, но его дворецкий учтиво встретил меня на входе. Я по привычке протягиваю ему руку для дальнейшего рукопожатия, на что Ральф лишь отводит глаза. До сих пор не понимаю эти странные правила и почему мужчина не может пожать руку мужчине, ведь именно так было принято делать задолго до того, как появился этикет дворецких. Впрочем, я не силен в истории и в принципе не интересуюсь подобными вещами. Моя слабость — это цифры. Деньги, если быть точнее. И, наверное, я стал бы отличным бухгалтером или финансистом, если в юности все-таки закончил колледж и занялся бы «нужными делами», как любила говорить моя покойная матушка. Увы. Жизнь перевернулась в совершенно другом направлении, но все не так уж и плохо. У меня прибыльный бизнес, вилла в Италии, обеспеченные всем дети, получающие лучшее образование и в принципе все лучшее, что может предложить отец своим детям. В целом, было бы неплохо заниматься своими делами и дальше, что собственно и было моей целью на ближайшие несколько десятков лет. Вряд ли я стану кем-то выше, чем статус отца, хотя уверен, что Сид настолько безалаберная и иногда даже безответственная, что с ней не справится даже лучший телохранитель. Удивительно, как она до сих пор не просчитала меня и не раскрыла истинную личину человека, который находится с ней постоянно. Что же до сына... его нелюдимость и любовь к книгам - слишком сильная - вряд ли поможет познакомиться с девушкой и сделать с ней то, что делает любой мужчина с женщиной. Я давно махнул рукой на это пропащее поколение, стараясь отогнать от себя как можно дальше мысли о том, что они оба слишком сильно похожи на мать. И совершенно неважно, что я положил почти всю свою молодость - равно жизнь - на этих двух засранцев.
[indent] Недовольно фыркаю в ответ на собственные мысли, привлекая к себе внимание Ральфа. Он предложил мне дождаться Ди Амато в зоне ожидания - и почему-то я даже не удивлен тому факту, что в доме, где живут люди и куча прислуги если подобная зона, это как раз в стиле итальянца. Разительная разница между нами была на лицо. Два итальянца, семьи которых не были знакомы до момента, пока оба сына не унаследовали бизнес. И как можно было встретиться именно здесь в Штатах. Здесь никому нет дела до твоих соотечественников, до твоих дел в целом, как и до тебя самого. Но партнерские отношения всегда основополагающие хорошего и крепкого бизнеса. Наверное, поэтому я до сих пор не покинул эту чванливую тусовку, где даже разговоры пахнут богатством. Не для меня это все. Вечеринки, которые нужны только для того, чтобы похвастаться тем, что удалось купить на последней неделе моды в Париже, разговоры о браках, о смешении бизнесов и прочей ерунды, которой я не понимал. Очень долгое время никто не знал о том, что у меня есть дети. Я знал, чем все это кончится и что будет происходить дальше - попытки забрать часть моего бизнеса, кровью и потом выстроенным моей семьей с помощью никому не нужного брака. Сидни слишком строптивая для этого. А сыну просто плевать и, наверное, если бы ему предложили что-то подобное - он бы согласился. Чисто из принципа насолить мне. Ведь бизнес, как положено наследнику, он перенимать не хотел, а доверить его Сид... слишком опрометчивое решение. По крайней мере сейчас, когда ее образование висит на волоске из-за бестолковых, каких-то больше похожих на подростковые, принципов. - Я могу предложить вам что-нибудь выпить? - дворецкий появляется неожиданно, ведь я успел уже забыть о его существовании, провалившись в собственные мысли. Отрицательно качаю головой, боковым зрением замечаю, как он кланяется и делает шаг в сторону. Какие манеры. Интересно, кто его такому научил? Может Сидни отправить на такие же курсы? Хотя уверен, что скорей там все начнут вести себя, как хамы, нежели смогут справиться с этой девчонкой.
[indent] - Остин! Я надеюсь ты не сильно скучал, пока я решал некоторые свои вопросы... - на журнальный столик рядом со мной падает дипломат, а в кресло рядом хозяин дома, которого я жду уже достаточно долгое время. - Нет, листал биржу. Ничего интересного, но мне удалось скоротать время, - протягиваю руку для рукопожатия, получая такой же жест в ответ почти сразу же. Ди Амато выглядит очень запыхавшимся, как будто бежал кросс на несколько километров, не меньше. - Я прошу прощения. Почему-то был уверен, что ты приедешь вместе с остальными, но потом вспомнил, что нам нужно было обсудить кое какие детали один на один, - подмигивает, отчего мне становится не по себе. Отмахиваюсь, но не пытаюсь успокоить. Я ждал, да и мы договаривались задолго до этого. - Какие-то срочные дела? - из чистой вежливости задаю следующий вопрос, чтобы получить целый шквал ненужной мне информации. Слушаю его в пол уха, всем своим видом проявляя заинтересованность. Понятия не имеют, о чем именно он говорит, но, видимо удачно киваю и делаю удивленное лицо. Ди Амато остается довольным нашим с ним монологом. Это основная задача, и я с ней справился. - Мне нужно уладить еще парочку важных вопросов, а затем я смогу принять тебя в своем кабинете. Как раз угощу тебя тем самым двадцатипятилетним виски, о котором рассказывал в прошлый раз, - я киваю, но в этот раз уже не могу сдержать недовольство, рвущееся наружу. Пока только в эмоциях на лице. Киваю, давая понять, что в любом случае дождусь и, проводив взглядом хозяина дома, встаю, чтобы размяться. Следую за ним в главный коридор, к лестнице, на которой скрылся Ди Амато. Думаю, что здесь я его уж точно не пропущу. Опускаю голову в телефон, снова теряясь в нем, но на этот раз в рабочем чате. Смахиваю лишние уведомления, пытаюсь вникнуть в суть того, что пишут, но не выходит. Перечитываю снова и снова, но настойчивые уведомления от дочери продолжаются, из-за чего я едва не во весь голос ругаюсь отборным матом. Посторонний шум за спиной так и остается незамеченным, пока в последний момент я не услышу чужой почти детский голос. Оборачиваюсь, чтобы в следующим момент, абсолютно не понимая, что происходит, оказаться на полу. А сверху на мне Лолита. Уверен в этом, ведь совершенно точно знаю, как выглядит дочь Ди Амато. Но он же вроде говорил, что ее на ужине не будет, тогда кто это и почему она выглядит как Лолита? И разговаривает, как будто только что вернулась с рынка, где держит в страхе буквально всех, даже самых закоренелых «бизнесменов». Ошалело смотрю на девушку перед собой и в моей голове не складывается простое уравнение. - С каких пор ты так разговариваешь, Лолита? - задаю вопрос достаточно строго, чтобы та Лолита, которую я знал, смутилась и прекратила этот цирк. Уверен, что это какая-то злая шутка, потому что прямо сейчас мои представления о дочери Ди Амато разлетаются в пух и прах. Вместо ответа на мой вопрос девчонка лишь недовольно фыркает, бурчит что-то еще, что мне разобрать уже не удалось, потому что она буквально через минуту скрылась в соседнем коридоре.
[indent] Встаю на ноги, едва не падая снова. То, что произошло сейчас - это потому что я сильно ударился? Из-за чего? Из-за того, что Лолита съехала с перил лестницы? Лолита, та девушка, что вызывала восхищение буквально у каждого, кто был с ней знаком? Очень вряд ли. Моргаю несколько раз, внимательно смотря в одну точку - в ту самую дверь, куда шмыгнула девушка. Хочу пойти следом, но внезапно появившийся Ди Амато старший не дает мне это сделать. - А я не очень понимаю, - торможу по середине дорогу, когда разговорившийся хозяин дома уже тянул меня в сторону своего кабинета. - А с каких пор Лолита стала так странно себя вести? - тычу пальцем куда-то в пустоту - ведь там точно никого не было, я в этом уверен на все сто. - Так это Каллисто. Я же рассказывал тебе о ней буквально полчаса назад. Именно из-за нее я и задержался, - он начинает хохотать так громко, что я вздрагиваю от неожиданности. В целом теперь картинка складывается полноценная, а я безумно жалею о том, что так халатно отнесся к его рассказу, потому что вопросов в голове все больше, а ответы, как назло, хранились в самом начале нашего общения. Вот же... дерьмо.
[indent] Весь разговор с Ди Амато касательно наших общих дел я провел в очень странном состоянии. Я часто отвлекался и, кажется, снова почти не слушал то, что мне говорили. Бокал виски, действительно достаточно крепкий, но вкусный, опустел слишком быстром поэтому щедрая хозяйская душа тут же обновила напитки. По крайней мере у меня есть повод завтра переспросить все, о чем мы разговаривали сейчас, чтобы не выглядеть полным идиотом и не выказывать свое неуважение к, в данном случае и в первую очередь, другу. Собравшиеся остальные приглашенные на ужин вынудили нас в конце концов покинуть кабинет и спуститься в столовую, где уже быстрым шагом маячили перед глазами несколько официантов, нанося последние штрихи ко всему что стояло на столе из посуды, приборов и прочей мелочи. Обменявшись приветственными рукопожатия с остальными прибывшими гостями - мы сели за стол, каждый на свое место. Однако один стул возле Ди Амато все же был пустым, вызывая вполне логичный вопрос в головах у каждого: для кого он собственно предназначен? Отвожу взглядом окружающих меня людей. Кажется, я пару минут назад видел тут Ральфа, а теперь его и след простыл. - Мы ждем кого-то еще? Так вкусно пахнет с кухни, что у меня уже слюнки текут от предвкушения, - подает голос Эдуардо, пересмеиваясь с Джино, поддержавший его, и тут же переводит взгляд на меня и на мое не выражающее никаких эмоций лицо. Ловлю на себе его взгляд, криво улыбаюсь, и тороплюсь как можно быстрее посмотреть на Ди Амато. Он раздражает меня, пока что, меньше всех. Замечаю, как он нервничает и быстро складываю два плюс два, чтобы понять для кого все же соседний стул и кого мы так должно ждем. - Я хотел познакомить вас со своей потерянной дочерью. Она только сегодня приехала сюда, будет жить со мной и пожалуйста, не нужно удивляться, когда ее увидите. Она очень стеснительная, - я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть в ответ на последние слова мужчины. Особенно если вспомнить наш первый и надеюсь последний разговор возле лестницы. - А вот и она, - Ди Амато привстает со своего места, когда на горизонте сначала появляется Ральф, а затем незнакомка, в старой потрепанной майке, с собранными в какой-то нелепый пучок волосами. Джинсы с дырками. Классический вид подростка бунтаря. Я внимательно изучаю ее взглядом до тех пор, пока она не сядет на стул, даже не дождавшись представления. - Каллисто, - заключает Ди Амато явно огорошенный таким поведением дочери. Неловко стало всем. Кроме меня. Я воспитывал Сидни и знаю, что такое трудные подростки, которые вечно пытаются идти наперекор абсолютно всему, даже живому естеству. Официанты выносят первые блюда. Между всеми присутствующими здесь, за исключением, конечно же, девушки, возникает спокойный разговор о работе, естественно. Меня это не интересует. Если остальные смогли сделать вид, что видят разницу между этой девушкой и Лолитой, то у меня в голове это до сих пор не укладывалось. Как вообще можно было потерять второго ребенка, который как две капли воды похож на твою дочь. Странно, да? Но не задавать же мне такие вопросы при всех. В конце концов у меня есть чувство такта, а вот кто-то, глазеющий на меня словно на живое привидение, этим явно обделен.

Отредактировано твоя жена (2023-09-11 12:54:03)

[indent]Я всегда отличался способностью сохранять спокойствие даже в самых критических ситуациях. Для меня не было ничего страшного в том, что мой сын из-за какой-то нелепой случайности стал инвалидом, почти полностью замкнулся в себе и еще чуть-чуть - поставит на кон весь мой бизнес и подотрет свою юношескую задницу всем тем, что я вел на протяжении своей жизни. Для меня не было ничего страшного в том, что моя молодая - уже бывшая - жена ушла, оставив малолетнюю дочь на моих плечах. Я любил Сидни, любил Блейза - для меня было делом чести поставить их обоих на ноги. Возможно, скверный характер дочери и повышенное упрямство сына - результат именно моего воспитания, частого отсутствия дома и изобилие женщин, которых я менял слишком часто, чтобы хоть одну из них дети могли назвать «мамой». Мне кажется им было неплохо и без этого собирательного образа женщины. А может быть когда-нибудь я услышу от них обоих, что я причина всех их бед и скверных черт их характеров. Но даже это для меня не будет чем-то страшным или обидным. Я способен выдержать любой поток гнева и злости, просто делаю это по своему.
[indent]Сейчас я молча наблюдаю за происходящим за столом спектаклем. Едва ли не Сидни, только немного моложе. Интересно, а я со своими детьми со стороны выгляжу также нелепо или это только здесь подобный цирк? Поджимаю губы, чтобы не позволить себе ляпнуть лишнего и продолжаю безучастно следить взглядом за людьми, которые меня окружают. Большей части их просто все равно на происходящее, остальным это доставляет веселье. Я не отношусь ни к одной из этой категории потому что прекрасно понимаю что такое дети, а еще понимаю, что такое дети, о которых узнаешь случайно. Выглядишь как полный кретин, но... генетическую экспертизу не обманешь, а здесь даже она не нужна, потому что обе девочки, одна из которых нам более чем известна - абсолютно одинаковые. Я отвлекаюсь от своих мыслей благодаря Ди Амато, который решил, несмотря на все что вокруг сейчас происходит обсудить то, собственно ради чего мы тут и собрались. Эта тема увлекает за собой всех, меня тоже, но все равно за разом я продолжаю кидать взгляды в сторону Каллисто? Так нам не представил ее отец. Она совсем не похожа на свою сестру, хоть внешне они абсолютно одинаковые. Сразу вспоминается фильм о близнецах, одна из которых была аристократкой до мозга костей, а вторая росла в окружении мальчишек и в сухом остатке почти стала мальчишкой. За исключением некоторых генетических моментов. В целом поведение абсолютно пацанское. Это не прослеживается так сильно сейчас, но манерам ей все же стоит поучиться. Хмыкаю, замечая с каким упоением она заталкивает в себя овощи, которым я не уделил должного внимания. По крайней мере такого же, какое уделял присутствующей среди нас девушке. До сих пор не понимаю зачем ее привели на этот ужин, когда в целом можно было бы не заставлять ее спускаться и дать освоиться какое-то время, но это не мой дом и не мои правила, предпочитаю не лезть. Тем более, когда на кону сделка, которую нам нужно было бы обсудить, но все мысли, как назло заняты совершенно другим.
[indent]Через некоторое время нам приносят горячее и разговор, разбавленный парой бокалов выдержанного виски плавно переползает в расслабленное русло. Девушка тоже становится куда более живее и раскрепощенней, с большим энтузиазмом накидываясь на горячее. С любопытством наблюдаю за ней, стараясь не подавать виду и придерживаться полной анонимности. Вибрация телефона в кармане отвлекает меня от интересного наблюдения за девушкой и ее странным поведением - хотя и свое поведение назвать нормальным я бы не осмелился. Выхожу из-за стола, извинившись, но, кажется, все так увлечены беседой, что даже не услышали меня. Не оборачиваясь выхожу в длинный просторный коридор, отвечая на звонок. Звонил Аллан, рассказывая о том, что Сидни в очередной раз чуть буквально не вылетела из университета. Не понимаю, почему их разжигает звонить именно сейчас, в такие не самые удачные моменты. Слушаю в пол уха, оглядываюсь назад, на прикрытую слегка дверь. Закрываю ее окончательно, понимая, что то, что касается моих детей должно быть воспринято мной полноценно и с особым вниманием и не должно доходить до чужих ушей. Под рассказ своего телохранителя - точнее телохранителя моей дочери - оказываюсь в коридоре, с парадной лестницей. Дурная привычка бродить, когда разговариваешь по телефону, из угла в угол привела меня сюда, где я и был в самом начале этого вечера. Дальше по коридору выход, но уходить не попрощавшись как-то неправильно, поэтому я продолжаю внимательно слушать своего собеседника по ту сторону телефона, нервничающего и видимо чувствующего что все мое внимание на данный момент не принадлежит проблеме, а чему-то другому. - Я могу перезвонить тебе через час, сейчас очень неудобно. Ты прекрасно знаешь, как меня раздражает не разобраться в проблеме полноценно, сегодня у меня важная встреча и, не хотелось бы, чтобы она сорвалась из-за этого разговора, - говорю сухо и приглушенно, утыкаясь глазами в точку перед собой. Моргаю несколько раз, прежде чем услышу звуки сброшенного звонка, разворачиваюсь на каблуках, чтобы вернуться тем же путем, что и пришел сюда, но что-то мешает мне. Что-то быстрое и не самое легкое в движении. А ещё у этого чего-то, точнее «кого-то» очень острый язык и длинная копна черных волос, которые неприятно хлестнули по лицу прежде чем я почувствовал удар от столкновения.
[indent]А потом бесконечный поток слов, обвинений, от которых мой рот чисто инстинктивно открывается. Я в шоке, у меня пропадает дар речи, буквально, потому что от того, что слышу, даже не нахожусь, что сказать. Мысли в голове пролетают быстрее, чем машины во время гонки. С такой скоростью, что меня начинает подташнивать. Интересно, она вообще умеет молчать или хотя бы говорить элементарное «извините», потому что я даже буркнуть подобное не успел, как на меня посыпались обвинения о том какой я козел и... что? Мозг мгновенно трезвеет, едва я осознал, что она говорит о преследовании и приставаниях? С чего вдруг? Я даже пальцем ее не тронул. За сегодняшний день физическое насилие совершает только она, а я еще и крайний? Злость вспыхивает моментально. Одним движением руки, я хватаю ее за запястье руки, которая видимо в следующий момент должна была обрушиться на меня в виде удара. Дергаю на себя, заставляя ее закрыть рот - хотя бы таким образом. Это не помогает, потому что секундное молчание прерывается и продолжается поток слов, от которых меня потряхивает. Хватаю ее за талию, дергаю вверх, чтобы оторвать ее от пола и дотащить до туалета - кажется это единственное, место, местонахождение которого я знаю в этом доме. Толкаю дверь от себя, ставлю ее на ноги, не ослабляя хватки рук. Со мной так даже дочь не разговаривает, а тут какая-то девчонка, рот которой просто требует чтобы его либо заткнули, либо промыли с большим количеством мыла. Сомневаюсь, что это поможет или даст хоть какой-то результат, но все равно включаю кран, заставляя воду зашуметь по трубам. Это приглушает ее вопли, но недостаточно. Она слишком громкая, я слишком зол. Набираю в ладонь воды и заливаю ей в рот. Почему-то я даже не подумал о том, что это может привести к ужасным последствиям. Но в состоянии аффекта люди способны на всякие глупости. Считаю, что это и была одна из них. А нет, есть вещи хуже, потому что в следующий момент, когда оскорбления в мой адрес стали еще более агрессивными и четкими я шлепнул ее по заднице. Это тупая попытка, которая не действует ни на одного ребенка. Абсолютно бесполезный жест, особенно когда рядом с тобой далеко не ребенок. Рот не закрывается ни на секунду. - Какого хера ты блять себе позволяешь? - рычу, не стесняясь в выражениях. Еще чуть-чуть и я схвачу ее за волосы, чтобы боль от натянутых на кулак волос приглушила ее спесь и заткнула рот хотя бы на секунду. Еще удар, она на секунду замолкает, а потом впивается зубами в мою руку, за что получает еще два смачных удара. Я бы и дальше продолжал шлепать ее, если бы не одно большое «но».
[indent]Дверь открывается. На пороге стоит Ди Амато. Представляю, что за картинка сейчас предстала перед его глазами. Но то, что он говорит дальше - ни в какие ворота не лезет. Хватка рук ослабляется, девчонка исчезает из туалета вместе с отцом, а я стою и под шум воды пытаюсь осознать, что сейчас произошло. Не зря говорят, что генетика вещь страшная. Сейчас я получил прямое доказательство тому. Девчонка, которая делает выводы на ходу еще и не стесняется озвучивать их вслух, с полным набором оскорблений и отец, который блять сейчас сделал тоже самое. Нервным движением выключаю воду, потому что ее звук начинает меня раздражать. Оправдываться нет смысла. Он увидел то, что увидел, а может быть ему было удобно спихнуть на меня ребенка, который ему в целом то и был не нужен. Но жениться? Мне? Она младше моей дочери, с какой стати я вообще должен жениться еще и по принуждению. Страх, что меня убьют? Фыркаю, как будто не знаю, что у него кишка тонка и сделать это самостоятельно он не рискнет. Набираю сообщение водителю, чтобы тот подогнал машину прямо ко входу. Выхожу из туалетной комнаты, хлопаю дверью, сам вздрагивая от неожиданности этого звука. Спускаюсь вниз по лестнице, игнорируя Ральфа, который любезно спрашивает все ли мне у них понравилось. Нет блять не понравилось. Ничего. Одно большое ничего! Рычу, бросаю на него недовольный взгляд, заставив мужчину попятиться назад, стремлюсь к входной двери, толкаю ее от себя и выхожу на улицу, с жадностью глотая воздух. Мысли в голове мечутся в хаотичном порядке. Меня подташнивает, рука тянется к карману за сигаретами, но закурить я уже не успею. Черный автомобиль останавливается у входа, я спускаюсь вниз по лестнице, в несколько шагов пересекая брусчатую площадку, открываю дверь и сажусь внутрь. - Мне нужно к Блейзу, - командую, попутно набирая сообщение сыну. Я прекрасно знаю, как сильно он не любит встречи со мной. Но сейчас ситуация из рук вон. Стыдно признаваться ему в произошедшем, но мне нужно с ним поговорить. Именно сейчас. Потому что на брак я не согласен, а ситуацию со своим бизнес-партнером мне нужно решить.

[indent] Машина довозит меня до квартиры Блейза быстрее, чем я мог предположить. Мы каким-то чудом объехали все пробки – видимо выехали гораздо раньше того самого часа–пик, когда все трудяги возвращаются с работы домой – и уже через полчаса автомобиль останавливается возле высокой многоэтажки, которую узнаю уже издалека. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от сегодняшних событий, внутри все бурлит и клокочет и на мгновение мне кажется, что идея приезжать сюда была не самой лучшей, ведь если Блейз, в свойственной ему манере, решит показать свое недовольство или упрямство – это повлечет за собой непоправимые последствия. Откашливаюсь, чтобы сконцентрироваться на чем-то другом, привлекаю внимание водителя, но качнув головой даю понять, что не обращался к нему и вообще мне нужно побыть наедине с собственными мыслями. Пол молча кивает в ответ и продолжает изучать взглядом впереди идущих людей и несколько маленьких домов, которые совсем не вписываются в местную обстановку многоэтажек. Удивительно, почему Блейз выбрал именно именно квартиру дом в этом районе, ведь любовь выделяться и быть не таким как окружающие – это его любимое занятие. Второе после трепа моих нервов. Бросаю взгляд на экран телефона, фиксируя в голове время. Шесть часов вечера. Все молодые люди в это время обычно тусуются в барах, но не мой сын. Он наверняка сейчас занят очередной статьей и сутками не покидает пределов квартиры или офиса, в котором обитает большую часть своего времени. Дергаю ручку задней двери, выхожу на улицу, смахивая с пиджака невидимую пыль. Поднимаю голову, зрительно вспоминая номер этажа, на котором живет Блейз. Иду в сторону подъездной двери, набираю код домофона, дожидаюсь молчаливого ответа и вхожу внутрь многоэтажки, сразу же направляясь в сторону большого двух дверного лифта. Чисто интуитивно жму кнопку в лифте, который спустя несколько мгновений поднимает меня на нужный этаж. Блейз не встречает, но дверь к нему открыта – я точно это знаю. Дергаю дверцу ручки на себя, оказываюсь внутри просторной квартиры. Приветствую сына, который появляется на пороге лишь спустя некоторое время, вытирая руки полотенцем и закидывая его к себе на плечо, протягивая мне руку для рукопожатия. Интересно, насколько нелепо я буду выглядеть сейчас, когда расскажу ему обстоятельства случившегося и что теперь меня ждет?
[indent] Спустя некоторое время мы оказываемся в приблизительно похожем положении: оба в шоке, и это еще мягко сказано. Блейз качает головой и цокает, изредка бросая на меня недоверчивый взгляд. – Ты действительно думаешь, что я шучу? – в моем голосе ни тона шутки, на моих губах нет даже тени улыбки. Сын качает головой, перебирая пальцами листы журнала, лежащего перед ним на столике. Свежий выпуск, видимо он занимался его чтением в тот момент, когда я приехал. – Извини, если оторвал тебя от важного дела, но думаю, что, если бы ты оказался в подобном положении, это было бы не так абсурдно и глупо, как сейчас это выглядит со стороны у меня, – хмыкаю, бросаю взгляд на сына и не отвожу его. – Я понимаю, что тебе в принципе нет никакого дела до подобных вещей, но от этого зависит не только моя, но и твоя репутация, – начинаю аккуратно подводить к сути проблемы, заставляя сына поднять на меня глаза и внимательно посмотреть. Он будто выжидает момент, когда я, наконец, подскочу на месте и объявлю ему, что все это не больше, чем простой розыгрыш и вообще ему не о чем беспокоиться – пусть забудет, как о страшном сне. – Я понимаю, что мне нужно в первую очередь обращаться к адвокатам, но сперва я решил обсудить это с тобой. Сомневаюсь, что ты будешь счастлив, когда поймешь, что твоя «мачеха» в два раза младше тебя и в четыре раза более несносная, чем твоя младшая сестра, – и это еще мягко сказано. Каллисто была гораздо, в тысячу раз, если не больше, хуже, чем Сидни. Вторую хотя бы можно было просчитать и точно знать в какой момент она может выкинуть что–нибудь экстраординарное – как раз то, что всегда было в ее духе. С Каллисто подобные вещи не прокатывали, даже несмотря на ее юный возраст. Она будто дикарка, которую только что привезли из джунглей и научили пользоваться огнем, поэтому ей так сильно хочется поджигать все, на что падает взгляд. – Она невыносимая, просто! – откидываюсь на спинку кресла, замечая, как внимательно сын наблюдает за мной и молчит. Он будто ждет еще какую-то информацию от меня, чтобы получить полное описание ее автопортрета. – Еще у меня есть подозрение, что ее отец все это ловко придумал, чтобы выдать непутевую дочь замуж и на этом сделать целое состояние, – в глазах Блейза блеснул огонек, который я не смог бы не заметить, даже если бы был слепой. Он выпрямляется и предлагает свою версию происходящего. И скажу честно – я не сомневался в нем ни на секунду.
[indent] На следующий день я возвращаюсь в дом Ди Амато с адвокатом. Он сам назначил встречу, дав слово, что Каллисто рядом не будет, а если и будет, то она будет держать рот на замке. После той кучи сообщений с оскорблениями, что я получил от нее вчера вечером – разговаривать с ней – последнее, что мне хотелось бы делать, но, как ни крути – Ди Амато настаивал на женитьбе, а значит вопрос нужно было решать по–взрослому, используя всевозможные дипломатические пути. Если они вообще, в таком случае, существовали. На этот раз я приехал на своем автомобиле, но все также с водителем, который припарковывает его прямо возле входной двери особняка. Выхожу на улицу, пытаясь собраться с мыслями и подготовиться, хотя бы морально к разговору со своим… другом, деловым партнером? Определения этому человеку в данный момент я найти не смог бы, поэтому предпочитал просто не думать о печальный последствиях, к которым вчера привел ужин. Если честно, я до сих пор не мог поверить в то, что происходящее вокруг случилось именно со мной. Адвокат мне нужен был для уточнения законности действий и, как свидетель, который сможет уберечь меня от непоправимых последствий. То, что я хотел сделать с отцом этого семейства даже не сравнится с тем, что я сделал бы, при первой возможности, с Каллисто. Она спровоцировала все это и сейчас ведет себя так, будто все находящиеся в доме ей обязаны. Каково будет ее удивление, когда она узнает, что никто не планирует вытирать ей задницу до старости и что при первой возможности я избавлюсь от нее, сохранив и вою репутацию и свой бизнес.
[indent] – Ты же понимаешь, что если она выйдет замуж, то ничего хорошего с ней не будет. Слушай, я бы женился уже тысячу раз если бы действительно этого хотел, но сейчас, предполагаю проблема даже не в случившемся, а в твоем собственном желании выдать одну из дочерей замуж так, как выгодно именно тебе, – я встаю с кресла, будто заканчивая весь этот ненужный разговор. Адвокат встает следом, а Ди Амато так и остается сидеть в своем кресле напротив. – Как раз наоборот. Это весьма выгодная сделка, ведь ты давно мечтал о слиянии наших бизнесов – это будет отличная возможность доказать преданность и истинную заинтересованность. В конце концов – она будет твоей женой, и ты можешь делать все, что захочешь, – мне сейчас показалось или прямо на моих глазах родной отец буквально продает дочь, которую только недавно нашел? Удивительные совпадения, и я до сих пор не верю в то, что все это не было спланировано заранее. Возможно, Каллисто сама была причастна к подобной сделке – черт его знает, что он мог предложить ей в обмен на этот гнусный брак. Очень много вопросов крутится в голове, и ни на один, к сожалению, нет ответа. – Ты понимаешь, что именно сейчас говоришь? – мой голос очень сухой, а адвокат рядом начинает нервничать, поэтому ерзает в своем кресле, будто его только что пересадили с мягкой подушки на гвозди. Ди Амато кивает, перебирая руками бумажки на своем столе. – Вполне, – он смотрит на меня с вызовом, будто приглашает устроить бойню двух отцов. Это немыслимая наглость. В какой-то момент я понимаю, что мне хочется убить Каллисто у него на глазах и одновременно с этим увезти ее как можно дальше от этого алчного сукиного сына. – Она же не какая-то вещь или ювелирное украшение…, – завожусь почти моментально, чувствуя, как вспыхивает все внутри и горит. Рука тянется к пиджаку, но я удерживаю этот порыв, просто сжимая кулаки.
[indent] Диалог, с хозяином дома если его вообще можно было назвать таковым, после вышесказанного у нас не клеился. Помимо ощущения грязи на себе, будто меня только что окунули в ведро с дерьмом, мне постоянно звонили из администрации отеля, потому что именно сегодня, будто сговорившись, вокруг начался какой-то апокалипсис. Я в очередной раз извиняюсь, чтобы выйти из переговорной и ответить на звонок. Захожу за угол, разговаривая с администратором одного из отелей на довольно повышенных тонах. Я просил всех заблаговременно не беспокоить меня хотя бы час, но почему-то эта дамочка решила, что может делать все абсолютно противоположно тому, о чем я прошу. Сбрасываю звонок, показывая свое недовольство потухшему глянцевому экрану и возвращаюсь обратно по коридору, уже издалека замечая Каллисто, припавшую к двери. Она подслушивает – а это первое, что я бы никогда не потерпел в собственном доме. Подкрадываюсь сзади, чтобы зажать ей рот рукой и дернуть на себя. Она легче, чем кажется – я уже испытал это вчера, когда с такой же легкостью, даже при ее активном сопротивлении, дотащил ее до туалета. Спускаюсь вниз по лестнице, сдавливаю ей рот еще сильнее, в несколько шагов достигаю своего полностью покрытого тонировкой черного джипа, на мгновение опускаю ее на ноги, чтобы открыть дверь и затолкнуть девчонку на заднее сиденье машины. Сажусь на заднее сиденье следом, дожидаюсь пока Пол заведет мотор. Он делает это быстрее, чем Каллисто успевает вновь открыть свой рот. Но она не сдается и уже через секунду норовит оказаться на переднем сидении, царапая кожаный салон ногтями. Голос становится еще громче, но сколько не кричи – ее все равно здесь никто не услышит, да и дела до нее нет никому, ведь ее отец только что буквально продал ее мне за процветание собственного бизнеса. Она продолжает вопить, как сумасшедшая, пуская в ход уже кулаки и норовя расцарапать мне лицо. Последнее выводит из себя окончательно. – Закрой свой ебаный рот, – рычу, дергаясь в ее сторону, но и это не помогает. Поэтому следующим действием я открываю дверь машины со своей стороны, вытаскиваю пистолет, заряженный холостыми патронами и делаю выстрел, создавая звук, который ее буквально парализует. Она вжимается в соседнюю дверь, смотря на меня, как обезумевшее животное. – Я сказал тебе закрыть, свой ебаный рот, блять или я тебя пристрелю прямо сейчас! – дверь закрывается, а дуло пистолета уже направлено в сторону ее искаженного ужасом лица. – Ты заварила эту ебучую кашу даже не подозревая, что тебя теперь ждет. Думаешь, что сможешь и дальше вести себя как в своей приемной семье или на улице, или где ты там еще обитала? Думаешь я позволю тебе хамить мне? Ты будешь по струнке ходить и бояться лишний раз дышать без моего разрешения и только блять попробуй открыть свой поганый рот еще хоть раз, – я слегка подаюсь вперед, приближая дуло пистолета к ней еще ближе. Каллисто непроизвольно отстраняется, вжимаясь в дверь еще сильнее. – Пол, езжай. Преподадим девочке урок, если она не понимает с первого раза, – водитель кивает, вжимает педаль газа в пол и выезжает из особняка Ди Амато.
[indent] Мы едем молча. На этот раз молча, что дает мне чуть времени на то, чтобы успокоиться и заставить хотя бы свои руки не дрожать. Я чувствую злобу и раздражение. Я меня бесит даже то, что она дышит рядом со мной, не то что говорит или еще что-то. Лучше ей молчать всю дорогу, что в целом и происходит, пока мы не останавливаемся на пустыре. Щелчок ознаменовывает снятую с двери блокировку. – Выходи, – киваю ей в сторону ее двери. Каллисто молчит и не двигается. – Я сказал выходи, блять, из машины, – она дергает ручку и на ватных ногах выскакивает из машины, почти сразу оказавшись по уши в пыли. Выхожу следом, перезаряжая пистолет. Даже звука затвора будет достаточно чтобы дать понять, что следующие десять минут ее жизни будут зависеть от моего решения и настроения. – Ты же так сильно хотела сбежать? Думала, что будешь и дальше ебать мне мозги и думать, что тебе все сойдет с рук? Девочка, запомни раз и навсегда, что ты теперь – не имеешь никаких прав, даже на то чтобы дышать блять без моего ведома. Ты больше не обладаешь защитой своего папочки и пока мне нужен будет этот чертов бизнес – ты будешь жить. Как только я перестану в нем нуждаться – я избавлюсь от него, а потом и от тебя. Иди, – киваю в сторону горизонта. – Куда хочешь можешь идти. Там впереди город, можешь нарвешься на какую-нибудь парочку ослов, которые тебя оприходуют быстрее, чем ты вспомнишь как кричать. Я даю тебе фору в тридцать секунд. Ты либо бежишь, либо я пристрелю тебя на месте, – делаю предупредительный выстрел в воздух, заставляя ее вздрогнуть. Каллисто хлопает на меня глазами, и не двигается. – Мне начать считать? – через секунду она встает на ноги и срывается с места. Я отправляю в воздух еще одну холостую пулю, провожая девчонку взглядом. Если она думает, что так легко избавилась от меня, то она очень ошибается. Пару раз оглянувшись, она продолжает бежать прочь, а я сажусь обратно в машину, едва она скроется на горизонте. – Ты знаешь куда дальше ехать, – командую Полу, и он отправляет автомобиль по ее следу, но с противоположной стороны. Ближайший городок не славится добродушием и гостеприимством, но именно это мне и на руку. Как и люди, которые ее там встретят и напугают так, что ей больше никогда в жизни не захочется не то что кричать на меня, но и отходить даже на шаг.