[indent] Я ненавижу, когда меня учат, как именно жить. Но почему-то в последнее время все, как сговорились, и решили, что куча ненужных советов — это именно то, в чем я нуждаюсь. Черт с два. Я из тех людей, что на любое вмешательство в свою жизнь, будь то личная жизнь, образ этой самой жизни или даже то, какой именно кофе я пью по утрам перед работой - сделают все абсолютно наоборот. Я терпеть не могу, когда на меня давят, особенно, когда повторяют по нескольку раз одно и тоже, даже видя мою максимально негативную реакцию. Бесит. До чертиков бесит. Вряд ли отцу это можно доказать, ведь он, как самый старший из семьи Фокс решил, что меня, как самого младшего, нужно контролировать буквально во всем. Благо мой старик не додумался до блокировки всех карт, моих или кредитных, на которых вполне хватит средств на то, чтобы купить самый дорогой бордель в городе и стать «папиком» для сучек, которых я смогу трахать, не тратясь на кофе, ужины и прочую ерунду. Но что самое главное - не тратя на них свое драгоценное время. Разве что на сам секс, но это приятное - почти всегда - времяпрепровождения. Поэтому я не жалуюсь. Но пересмотреть график своей занятости и распределить как-то иначе свое внерабочее время все же стоило. Это единственное, что я услышал из разговора с отцом, потому что большую часть времени телефон лежал на заднем сидении такси, рядом со мной, а я листал фотографии девчонок в тиндере. На другом телефоне, конечно же. Зная любовь отца к маниакальному контролю буквально всего - я с детства приучил себя к наличию двух телефонов: один для подобной ебли мозга моей семейкой, второй для меня и телефонов красоток, которым я обычно никогда не перезваниваю и уж точно никогда не вернусь. Если я вижу девушку, которую трахал, во второй раз - я сливаюсь с мебелью и превращаюсь в человека невидимку, выдумывая что тысяч причин как можно быстрее сменить место дислокации. Терпеть не могу все эти «почему ты мне не перезвонил?», «тебе со мной было хорошо? Так может повторим?». Боже нет. Ни за что. Даже если мне заплатят как самой элитной шлюхе - ни за что на свете. Отвлекаюсь на некоторое время, пока читаю сообщение от хорошей знакомой - ладно, в любом случае в любом правиле есть небольшое исключение и именно Кристин была этим исключением для меня. Она была в стоп-листе для секса, так как замужние девушки меня не привлекают. Но зато привлекают умные девушки, особенно те, что работают напрямую с нашей компанией. Меня максимально разочаровала последняя наша несостоявшаяся встреча, поэтому вечером того же дня я написал ей сообщение. И только сейчас получил ответ. Читаю его с жадностью. Изобилие эмодзи уже не смущают, однако то, что она мне сообщила заинтересовало меня куда больше.
[indent] - Да-да, хорошо, я понял. Я уже подъезжаю к офису, поэтому, давай попозже обсудим, что мне еще не надо делать, а что нужно сделать, окей? - слышу, как отец на том конце провода фыркает, что-то добавляет, но я уже не слушаю. - Пока, пап, - сбрасываю звонок, пряча телефон во внутреннем кармане куртки. До офиса мне еще далеко, и мой убер пока не планирует останавливаться. Набираю номер Кристин, вслушиваюсь в пару монотонных гудков, пока не услышу женский голос. - Расскажи поподробнее, кому же хватило наглости и смелости сказать подобное обо мне в моем же офисе, - в моем голосе очевидно слышно усмешку. Я поражен подобной наглостью, но кажется прекрасно знаю, кто именно это мог сделать. Лола, моя секретарша. Еще одно исключение из правил, которое я не собирался трахать. Наверное, именно поэтому отец и нанял ее, чтобы прекратить текучку секретарш, алгоритм работы которых был понятен. Устроиться на работу - переспать со мной, ведь я начальник, а приказ начальника - это закон - вылететь с работы, не дождавшись даже окончания испытательного срока. Кристин, естественно подтверждает мою догадку, мы назначаем еще одну встречу, но в этот раз уже без подобных накладок. - Она иногда бывает невыносимой сукой, видимо ее расстроило то, как я трахал блондинку за пару часов до твоего прихода, и она решила перевоспитать меня, - ухмыляюсь на собственные слова, - но это временно. Она не выдержит, и сама сбежит. - Да уж, Лью, почему-то я сомневаюсь в этом и на твоем месте была бы поаккуратнее с этой девочкой. Она не так проста, как кажется на первый взгляд, - я фыркаю в ответ, прощаюсь наспех, больше не намеренный слушать как меня опять пытаются учить жизни даже друзья и сбрасываю звонок.
[indent] А таксист тем временем очень вовремя и весьма удачно останавливается на указанной мной ранее точке. Выхожу из машины, расплатившись наличкой, и направляюсь прямиком в любимую кофейню, чтобы заказать свой любимый кофе и хотя бы на полчаса забыть к чертовой матери обо всем, что мне говорят. В частности, о том, что говорят обо мне. Бариста, узнавшая меня уже на пороге, приветливо улыбается, начиная пробивать заказ. Очереди нет, ведь почти все бедолаги уже сидят на своих рабочих местах. У меня есть еще полчаса, поэтому потрачу их с пользой, ну, или в удовольствие себе. - Доброе утро, Джимми, - я сладенько улыбаюсь, слыша не свое имя. Конечно, ведь я никому не представляюсь своим, особенно тем, кто работает в кофейне и не знает меня лично. - Привет, самая обаятельная бариста на этой улице, - облокачиваюсь рукой о стойку, излучаю сексуальность и не меньшее обаяние. Уверен, что она хочет меня. - Вам как обычно? - я киваю в ответ, упираясь уже обеими руками о стойку, чтобы оказаться ближе настолько, насколько позволяет эта чертова стойка. - Если только вы не можете предложить мне что-то еще. Как насчет десерта? - не ем мучное и она это знает. Максимально скользкий намек и на самом деле я понятия не имел: выстрелит ли подобное или нет. Ладно, кажется придется сделать исключение в своде своих правил, ведь я не откажусь от вкусного кофе из-за какого секса с баристой. До тех пор, пока не окажусь на туалете с диареей, если она вдруг решит мне что-нибудь подсыпать. Но об этом я буду думать позже. Чувствую ее руку слишком близко к своей. Она не дергается, делает все максимально аккуратно, протягивая чек и намеренно спешит к контакту с моей рукой. - О, спасибо, вы так любезны, - забираю чек, заканчивая эту странную игру. Накрываю своей рукой ее руку. Встречаемся взглядами. Все что было дальше - больше похоже на туман. Я видел лишь стенки подсобки, стены, заставленные закупоренными упаковками с зерновым кофе и светлую макушку, с причмокиванием от наслаждения отсасывающая мне. Утро должно начинаться именно так, а все эти ваши байки про кофе и прочую ерунду - это не для меня. Давлю ей на макушку сильнее, губы послушно обхватывают член крепче, заставляя меня зарычать от удовольствия. Рабочий рот - лучший способ ублажить клиента - золотое правило, которое я придумал только что. Оставлю ей хорошие чаевые. Это же не будет считаться так, будто я снял ее и заплатил, как очередной шлюшке? Вряд ли, ведь в таком милом платьишке и в фартучке она больше похожа на служанку или еще кого-нибудь в таком стиле. Эта мысль заводит сильнее, чем я думал и законченный прямо ей в рот минет продолжается уже в другой ипостаси. Надеюсь, что нас никто не слышал, а даже если и слышал - мне плевать. Она течет как сука, не знаю из-за чего больше: моей ахуенности или моей ахуенности? И один и второй вариант меня вполне устроит, а если она будет не стонать, а мычать мне в руку, когда зажму ей рот - получу еще больше удовольствия. Сжимаю рукой ее задницу, задираю край платья, чтобы пальцами проникнуть внутрь нее и услышать жалобный стон. О, как мне это нравится. Никогда не променяю подобные ощущения на какие-то отношения, в которые свято верят все остальные. Это напряжение в воздухе, сексуальность, которую она излучает даже в том, как стоит и буквально дрожит от моих прикосновений. Сучка хочет секса - я хочу того же самого. Бинго. Все сложилось, как нельзя лучше, особенно сейчас, когда я в своей любимой агрессивной форме, отдаваясь на волю сумасшедшего желания, вдалбливаю ее в противоположную стенку. До тех пор, пока она не заскулит, а по телу не пройдет безумная дрожь. Грязный стон разрывает барабанные перепонки, которые и так страдают из-за сердца, стучащего так быстро и сильно, что вот-вот выпрыгнет из груди. Шлепаю ее по заднице, заставляя вскрикнуть, одергиваю резким движением, задранный подол платья и напоследок сжимаю упругую кожу. - Восхитительный десерт. Теперь, пожалуй, пришло время выпить кофе, - с видом победителя выхожу из подсобки. Встречаюсь с удивленными взглядами ожидающих посетителей. Киваю им так, будто давно знаком с ними, отправляя манжеты рубашки, забираю со стойки свой кофе и оставляю крупную купюру на столе со стороны баристы. Комплимент для нее - не больше. И желание больше никогда не возвращаться к подобным темам. Надеюсь, что так оно и будет иначе действительно придется искать новую кофейню с таким же вкусным кофе.
[indent] Который я, кстати говоря, прямо сейчас с большим удовольствием потягиваю, пока не торопясь иду в сторону офиса. Его макушка уже виднеется даже отсюда. Огромное офисное здание, высотой в почти двести этажей. Мой, естественно, самый последний, самый лучший кабинет и в целом все самое лучшее. За исключением секретарши, но, буду честен, работу она выполняет более чем отлично. Впрочем, заслуги ей это не делает, а порочить меня за моей спиной могу только я сам, если захочу. И никто больше. Прохожу с помощью пропуска через турникет, на входе, улыбаясь в своей традиционной манере, киваю всем красивым девушкам, парням не жму руку, ведь я босс, а боссы никому не жмут руки, только если это не бизнес-партнеры. Жму кнопку лифта, указывающую на самый последний этаж и залипаю в телефон, так как ждать пока лифт меня поднимет мучительно долго. Да, в любой крутой штуке есть свои минусы - это один из них. Впрочем, меня мало волнует сейчас скорость подъема лифта и моя скорость появление в кабинете. Больше интересует то, что мне ответит моя секретарша, когда я выложу ей, что знаю о тех гладких и совершенно неприемлемых на работе поступках, которые не делают ей лицо, а только раздражают, увеличивая шанс улететь с работы быстрее, чем она моргнет. Но, решаю, что моя импульсивность сегодня совсем мне не на руку, и нужно действовать совершенно иначе. Поэтому с видом самовлюбленного засранца, впрочем, как и всегда, выхожу из лифта, направляясь прямиком к дверям, ведущих в мою приемную. Допиваю свой кофе, выкидываю стаканчик по пути в ближайшую урну, толкал дверь, являя свой образ секретарше, которая, естественно уже здесь. Как и положено. Ее удивление невозможно описать словами. Но я искренне испытываю удовольствие, смотря на это кукольное личико, которое мгновенно меняет выражение лица, стоит мне улыбнуться. Намеренно гаденько, чтобы отбить у нее желание придумать своим девчачьим мозгом очередную гадость обо мне. - Кофе, - утвердительно киваю, больше не смотря в ее сторону. Но чувствую пристальный взгляд на себе и даже при этом, продолжаю ее игнорировать. Прохожу вдоль по кабинету к своей двери, открываю ее своим ключом, хочу зайти, но что-то меняется в последний момент в моей голове, и я торможу. - Передай пожалуйста Лиззи из третьего отдела зайти ко мне. Можешь сказать, сто у босса встал вопрос и ему совсем не хочется набрасывать на руки. А так как моя секретарша ре способна на такие элементарные вещи, ведь она может только распускать слухи обо мне, то я воспользуюсь помощью этой красавицы, - презрительно фыркаю, показывая все свое недовольство. - И не забудь, я пью кофе только со сливками. Без пургена. Иначе введем правило императоров и пробовать его сперва будешь сама. У меня на глазах, - на этот раз я оборачиваюсь, чтобы не менее гаденько улыбнуться очень удивленной моей наглостью - или тем, что я все знаю - секретарше, открываю дверь в кабинет снова и пропадаю внутри, громко и показательно захлопнув ее за собой. Будет знать, сучка. Не на того напала. И если придется, будет пить этот кофе вместе со мной. И никак иначе.

[indent] Если бы я не знал «мисс зануду» слишком долго, я бы подумал, что она от меня без ума. Так ведь почти всегда бывает: девчонки, которые язвят и пытаются быть на одном уровне с парнем, стараясь уколоть его как можно больнее - чаще всего по ночам ласкают себя, глядя на какое-нибудь сраное фото в фейсбуке или инстаграме. Это классика стара, как мир. Ладно, она стара как интернет, благодаря которому появились социальные сети и возможность беспрепятственно сталкерить любого интересующего тебя человека. Именно так и выглядела Лола со стороны, особенно сейчас, когда пытается казаться очень умной и пытается острить, вызывая у меня лишь нервный сдавленный смешок. Я знаю ее достаточно давно, чтобы понимать, насколько изощренный ее мозг. Она всегда добивается своего, но пока что мне сложно понять, чего макро она хочет от меня и от этой работы. Старший брат очень неудачно подослал ко мне секретарем свою бывшую девушку, ту самую девушку, что все свое детство и юность бегала за моим лучшим другом, а потом не нашла ничего лучше, как замутить с моим братом. Лютер чертов зануда. Я вообще не понимаю, как с ним можно общаться дольше пять минут на тему, в которой ты разбираешься лучше всего. Да-да, даже при таких обстоятельствах беседа будет нудной и снова сведётся к очередным бесполезным и очень тупым попыткам воспитывать меня, что, как многим уже известно я просто терпеть не могу. Именно эта с манная связь между моим братом и моей секретаршей - раздражала больше всего. Складывалось ощущение, которое все больше становится похожим на паранойю, что все делается специально, чтобы свести меня с ума. А зная ненависть Лолы ко мне - иначе ее присутствие даже за стенкой я уже давно не рассматриваю. Но именно сегодня, прямо сейчас, в эту самую секунду - мне впервые плевать на то, что она скажет или сделает. Правда говоря, я все же еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть в ответ на ее замечание касательно «сугубо профессиональных отношений», сказав что-то типо «да, отношения будут сугубо професси-анальные и никак иначе, потому что в любом другом случае, будь она единственной женщиной на земле - я бы и с ней поступил также». Ну, как минимум из благородных побуждений. Хорошенькая девушка не сможет долго протянуть, если ее хорошенько не трахнуть. Я бы и об этом хотел ей сказать, но вместо этого на удивление решаю промолчать. Я получил заряд эндорфина с утра благодаря перепихону с баристой и в целом больше не нуждался в энергетической подпитке от этой зайки. Но непременно при первом удобном случае я выдам ей все, что сейчас жужжит в моей голове в виде навязчивых идей. Но ничего. Уверен, что возможность выдастся в самое ближайшее время.
[indent] Закрываюсь в кабинете изнутри, но, естественно, не на ключ, чтобы дать возможность Лиззи беспрепятственно попасть ко мне в кабинет. В целом меня не смущало подобное положение вещей, и я хотел обсудить с ней рабочие вопросы, но никак не могу устоять от длинных ног и аромата шанель на женской коже, больших глаз, как у Бэмби и этого невинного взгляда, который хочется испортить, вывернув самое глубинное грязное желание наружу. С Лолой все было и так понятно. Я уверен, что она не оставит мой кофе в покое и даже ее показательное опробование его не гарант того, что через пару часов я не окажусь на туалете или еще хуже - на больничной койке. Пока есть время делаю пару звонков, договариваясь о встрече со своими немецкими коллегами. У нас планируется огромная поставка контрабанды буквально сегодня вечером, а уже через пару дней на моем персональном счете появится сумма с шестью нулями. Заработок, который никаким образом не отслеживается моей семьей и целиком и полностью принадлежит мне, как гарант того, что если вдруг, моему драгоценному отцу вдруг взбредет в голову лишить меня всех кредиток и финансов в целом - я не помру с голоду и не останусь на улице. Да и в целом мое благополучие не ухудшится.
[indent] Тяжело выдохнув, сажусь в свое кресло. Его ножка предупреждающе скрипит, но мне кристаллически поебать. Для меня это лишь очередной повод напомнить Лоле о том, что она горазда лишь следить за моими межличностными отношениями с девушками в этой компании, а не за тем, чтобы мой комфорт был на высшем уровне. Именно об этом говорил Лютер нашему отцу, не найдя лучше аргумента для убеждения того в том, что эта «мисс-слежу-за-всем-кроме-своего-длинного-языка» просто необходима нашей компании. Она не приносит доход, хотя могла бы. С такой фигурой ей бы сниматься в рекламных роликах, путая потенциальных клиентов своей восточной внешностью. Продукция немецкая, произведена в Америке, а рекламирует ее… ладно, я не занимаюсь подобными разделением по внешнему виду или расе. Она красива, думаю, она об этом знает. Миловидная внешность и сучий характер. Сахар и стекло. Она была бы для меня идеальной партией, если бы только... Так, стоп. Фокс, тебя унесло слишком далеко. И вообще, какого черта я о ней думаю сейчас, когда в дверях появляется Лиззи, в обтягивающей короткой юбке, которая едва прикрывает ее задницу и на каблуках, от которых у меня отвисла бы челюсть, если бы не мое моральное разочарование в том, что я все еще чувствую привкус прошлой мысли, так или иначе связанной с Лолой. - Мистер Фокс, - бархатистый голос, слегка писклявый, заставивший меня вздрогнуть, когда слышу его снова, - вы что-то хотели со мной обсудить? - в ее глазах танцуют черти, ведь она оказалась той самой из сотни других, кому досталась возможность оказаться у меня под столом. Она не закрыла дверь, и я вижу через щель глаза Лолы, стреляющие с недовольством в мою сторону. Улыбка кривит правый уголок моих губ. Я намеренно расстегиваю ширинку прямо показывая с кем именно ей придется пообщаться прямо сейчас. На самом деле в этом не было необходимости, ведь дозу утреннего минета я уже получил в кофейне, но мне слишком сильно хотелось расслабиться. Особенно после того разговора с моей секретаршей.
[indent] Лиззи проходит вглубь кабинета, оказываясь почти лицом к лицу со мной. Я не двигаюсь, уже предоставив ей поле для дальнейшей деятельности. Не нужны ни слова, ни дополнительные намеки, чтобы она поняла чего именно я хочу. Облизывать губы, намазанные вульгарной, просто отвратительной по цвету, помаде, от которой у меня наверняка разовьется эпилепсия, если она прямо сейчас начнет говорить. Но вместо этого Лиззи оказывается между мной и столом, вынуждая меня чуть отодвинуться и дать ей больше места для маневра. Я уже готов. Чувствую, как возбуждение сжимает меня в свои крепкие тиски, когда девушка опускается на колени. Рукой царапает ткань джинс, находя подтверждение моему возбуждению. Ширинка и ремень давно расстегнуты. Ей остается лишь спустить одежду ниже, и самой оказаться на уровне моих раздвинутых ног. Кушать подано. Мой стон срываются с губ, едва почувствую кольцо ее губ на своем члене. Она приступает к делу почти сразу же, не запрещая мне самостоятельно управлять процессом, в частности ее светлой макушкой, на которую давлю каждый раз, когда чувствую дразнящее движение языка. Я наслаждаюсь каждой секундой этого роскошного минета, и наслаждался бы и дальше, если бы не одно «но». Такое неприятное «но» в виде укуса, из-за чего инстинктивно дергаюсь, чтобы оттолкнуть причину дискомфорта, но не успеваю. Лиззи вскакивает на ноги под оглушительный крик, который проникает в каждую клеточку тела и не сулит ничего хорошего. Она верещит, а я пытаюсь понять в чем проблема, но в кутерьме происходящего внутри кабинета - не успеваю ничего разобрать. Лиззи уже стремительно вылетает наружу, проклиная все, что попадается ей на пути. Я дергаюсь назад, когда вижу что-то, торчащее из-под ковра под моим столом. Бросаю взгляд в сторону щели, приоткрывающей завесу тайны происходящего тут перед моей секретаршей. Той уже и след простыл, а значит, я могу совершенно спокойно узнать в чем причина сегодняшнего инцидента. Давлю ногой на торчащий кусок непонятно чего, но отчетливо напоминающей чей-то механический хвост. Нажимаю, чтобы убедиться в том, что это нечто неживое, а затем выталкиваю наружу. Змея. Почти такая же, как и моя секретарша, возомнившая себя королевой. Чем я тебе так сильно мешаю жить? Наличием личной жизни или тем, что игнорирую тебя? Это я еще узнаю. Как жаль, что болевой синдром и желание убить кого-нибудь пропадают не так быстро, как хитрожопые сучки типо Лолы. Поэтому остаток дня проходит в максимально недовольном настроении, а предложение Лютера выбраться куда-нибудь сегодня вечером воспринимаю весьма агрессивно. После нескольких едких комментариев в адрес старшего брата, я все же соглашаюсь на его предложение, и уже где-то через час покидаю офис, оставаясь в том же дурном настроении.
[indent] Вечером лучше, увы, не стало. Наше самое главное отличие с братом - это то, что он зануда. Самый настоящий зануда в мире, который никогда не умел развлекаться и веселиться. Ладно, еще одно - он любимый сын нашего отца. Тут на самом деле куча причин, почему именно он, а не я, но что-то для меня до сих пор остается загадкой. Например: почему отец до сих пор не надавил на своего старшего сына и не заставил его забрать бразды правления компанией? В тоже время, я, являясь одним из главных в совете директоров - после отца и брата  конечно же - до сих пор не получил предложение на должность повыше? Разве я недостаточно хорошо справляюсь со всеми задачами, которые он передо мной ставит? Фыркаю, с нескрываемым недовольством втираю огонек на истлевшей сигарете в пепельницу. - Мы так и будем сидеть тут и тухнуть, пока там жизнь прямо буквально бурлит? - киваю в сторону первого этажа с высоты своего второго. Лютер нервно дергает ногой, как делает всегда, как переживает или находится в состоянии ожидании чего-то. - Подожди, Льюис, не все так сразу, - и снова этот холодный тон. Он так сильно порой похож на отца, что хочется его ударить. Даже при всех наших паршивых отношениях - Лютер не всегда такой. И, наверное, во мне по большей части говорит ревность и зависть, которым я никогда не позволю открыто выбраться наружу. - Мы кого-то ждем? - подобно маленькому ребенку не унимая своего любопытства. Лютер начинает злиться - я вижу, как он сжимает в руке телефон, как ходят желваки и челюсть вот-вот хрустнет. Мне нравилось доводить его еще в детстве. Никогда не перестанет веселить его реакция, даже если мне будет далеко за пятьдесят. - Пригласил свою подружку познакомиться со мной? Давно пора. А то я слышал о твоей помолвке, но ни разу не видел, чтобы ты в сторону девушек хотя бы смотрел, - ухмыляюсь, цепляя пальцами со стойки свой бокал с виски. Делаю небольшой глоток, теряя интерес к молчаливому и очень напряженному брату. Мой взгляд цепляется за красивый зад, обтянутый юбкой цвета фукси. Сложно не заметить такой маяк, который буквально светится в темноте, призывая его трахнуть. Наверное, именно так бы я и сделал, если бы не Лютер, который переключает все мое внимание на себя, вскакивая на ноги. - Я сейчас, - бормочет что-то под нос, делает глоток из своего стакана и быстро, не объясняясь, спускается вниз по лестнице. Я бы занялся изучением той роскошной задницей, но чертов засранец заинтересовал меня куда сильнее, заставив встать на ноги и, опершись о перила, следить взглядом за перемещениями старшего брата. - Вот же... дерьмо, - вижу в компании Лютера две знакомые макушки, от одной из которых меня изрядно тошнит уже давно. Так вот почему он не сказал кого именно мы ждем. Он не мог допустить, чтобы я испортил все веселье, заранее придумав, как отыграться на его любимице-аля-бывшей девушке. До сих пор не понимаю, что он в ней нашел и почему носиться с ней так, будто она центр его гребаной вселенной. Отдал ей нашу старую квартиру, устроил на работу - на секундочку - именно ко мне - и продолжает это гребаное общение. Может она его призрачная невестка? Попытка слиться с брака по расчету, которым так грезил наш папаша. Какое счастье, что я недостаточно хорош, чтобы стать той самой жертвой его идеи-фикс и вся ответственность за исполнение мечт отца упала на плечи старшего брата. Фыркаю сам себе под нос, снова делаю глоток виски, но уже гораздо больше предыдущего, опустошая стакан одним махом. Подзываю официантку, заказывая бутылку на имя собственного брата. Сегодняшний вечер сможет исправить только алкоголь и чья-то задница на моем члене. Во всем остальном - это провальный вариант. Даже симпатичная подружка Лолы не вызывает у меня прежнего интереса, хотя я был бы не против трахнуть ее. Но эта штучка всегда была недосягаемой, как и некоторые другие, которые просто не вызывали у меня бешеного интереса. Вижу, как дергаются они обе на танцполе, забыв о существовании Лютера, который в свою очередь уже поднимался обратно ко мне. - Так вот кого ты ждал, - недовольно фыркаю в сторону подходящего ко мне брата. - Я знал, что ты не оценишь, поэтому действовал на опережение, - я снова недовольно фыркаю, даже не поворачивая в его сторону голову. - Мог бы просто не звать меня, чтобы я не проводил остаток вечера этого чертового дня в компании этой зануды, - опустошаю еще один бокал с виски. Алкоголь бьет в голову, толкая на необдуманные, максимально отвратительные поступки, за которые мне не будет стыдно ни сразу после, ни даже через неделю. - Что ты задумал? - ему всегда удавалось просчитывать меня почти сразу же, но в этот раз, дорогой братец, у тебя не получится быть правильным и заставить меня танцевать под твою дудку.
[indent] Спускаюсь вниз по лестнице, едва не падая на последних ступеньках. Ноги почти не держат меня, но на этот факт мне кристаллически поебать. Вижу цель - не вижу препятствий. Расталкивая всех на своем пути, игнорируя возмущения и летящие мне в спину оскорбления и логичные вопросы: «какого хера я делаю?», уверенной походкой направляюсь в сторону заканчивающих свой супер-развартный танец Сидни и Лолы. Лютер, поздно осознающий, что именно происходит торопится за мной, отвлекая меня - точнее думая, что отвлекая меня, и привлекая лишнее внимание, а именно Лолы, на чью голову я вот-вот обрушусь, как неожиданный ливень, о котором не предупреждал прогноз погоды. - Что, зайка? Пришла испортить мне еще и вечер? - цепляюсь пальцами за ее запястье, чувствуя сопротивление. Сидни тут же пытается встрять, встав между ними, за что получает мой неодобрительный взгляд. Встречаюсь с ее таким же, максимально тяжелым и недовольным, но, как я уже говорил - мне кристаллически поебать. - Сдуйся, принцесса, разберусь без тебя, - я знаю, что ее это не остановит, но все равно говорю это, дергая Лолу на себя, ближе. - Думала сможешь прийти сюда, подвигать жопой и я забуду, что ты устроила сегодня на работе? Как бы ни так, - рычу ей на ухо, проталкивая звук собственного голоса сквозь бушующую на заднем фоне мелодию. - Каждой влюбленной парочке напитки за мой счет! - раздается где-то на заднем фоне, я уже чувствую, как ложится рука брата на мое плечо, но вместо того, чтобы отпустить Банни - чего все и добиваются - или как-то переключиться на кого-то еще, я дергаю ее сильнее, впиваясь губами в ее губы. Жажда испортить ей вечер была такой же сильной, как жажда у блуждающего по пустыне путника. Я мечтал испортить ей не только день, но и всю жизнь. И что-то мне подсказывало, что прямо сейчас я именно этим и занимаюсь. Проталкиваю язык в ее рот, встречаясь с ее. Рука ослабляет хватку, оказываясь уже на ее заднице, обтянутом коротким мини. Как же мне похуй на ее сопротивление, точнее, на эти жалкие попытки. Отстраняюсь через несколько секунд, встречаясь с ее ахуевшим взглядом. - Я просто хотел выпить нахаляву, зайка, ничего личного, - шлепаю ее по заднице, под возмущенный вскрик и ухожу вглубь толпы, надеясь прямо сейчас выпить еще несколько крепких напитков и затащить первую попавшуюся сучку в туалет.

[indent] Мне кажется или произошедшее три секунды назад было апогеем моего идиотизма? Насколько нужно быть больным на голову, чтобы позволить себе сделать то, что сделал я? Ничего не имеют против Лолы, но это последний человек на планете, которого я стал бы целовать или делать то, что сделал. Наверное, я слишком много выпил. Слишком - это слово даже не передачи масштаба пиздеца, который я пытаюсь свалить на алкоголь. Никогда не позволял себе подобного, только если не знал наверняка, что девушка, к которой я прикоснись хоть как-нибудь будет вести себя нормально и уж точно не будет моей секретаршей, которая сегодня днём испортила мне минет. Сейчас она мне ничего не испортит. Я - да. В этом мне нет равных. И если сейчас я поставил ее в неловкое положение, то в ближайшем будущем все это будет мне на руку. В этом я был уверен совершенно точно. Именно поэтому ухожу в противоположную сторону, не позволяя себе обернуться: ведь настоящие крутые парни никогда не оборачиваются на взрыв. А за моей спиной сейчас совершенно точно происходит тот самый взрыв, с трудом сдерживаемый моим обожаемым братцем. До сих пор не понимаю, почему он носится с этой малолеткой - ах, да, уже не малолеткой, но какая в жопу разница - если уже давным-давно трахнул ее и, судя по всему, не очень-то ему и понравилось, раз между ними сейчас лишь «дружба». В дружбу между парнем и девушкой верят только идиоты и, судя по всему, Лютер - идиот, раз уверен, что сможет продержаться в дружеских отношениях с этим зайчиком и не думать о том, как бы ей присунуть. Ведь даже я этим грешил. Каждый из присутствующих этим грешит, потому что в такой короткой юбке, в которой она сюда заявилась нельзя не привлекать мужское внимание, а судя по тому, как пялится на нее Сидни - женское тоже. Но мне кристаллически поебать на это. На данный момент меня интересует только халявная выпивка, за которой я и направляюсь к барной стойке. - А вот и наш казанова! - притворно улыбаюсь на подобное обращение ко мне. Впервые в жизни мне не хочется кичиться собственной победой. Наоборот, я хочу, как можно быстрее избавиться от привкуса ее губ на своих губах, поэтому стоит только на стойке появиться моему заслуженному «выигрышу» тянусь к бокалу и опустошаю его залпом. По голове бьет не сразу, жажда, которая проснулась внутри меня тоже не угасает. Может быть, содержимое второго бокала мне поможет? Тянусь к нему, скользя взглядом по окружающим меня людям. Блядский глаз почти сразу замечает чью-то симпатичную задницу, обтянутую платьем так сильно, что с точностью могу сказать - белья на ней нет, а значит эта рыбка приплыла в такой большой аквариум только за один. Опрокидываю в себя содержимое второго бокала, жестом руки прошу повторить и показываю два пальца, удваивая свой заказ. - Вторым пусть будет «секс на пляже», - уточняю, получая подтверждение во взгляде от бармена и вразвалочку перемещаюсь вдоль барной стойки прямо к будущей цели. Мне все также плевать, что обо мне скажут окружающие, в особенности те, с кем я сюда пришел, точнее, тот, с кем я пришел и тот, кто притащил с собой каких-то малолеток. Недовольно фыркаю, чем привлекаю внимание своей цели. - А ты знала, что если приходишь в клуб в таком обтягивающем платье, то с вероятностью двести процентов снимешь какого-нибудь классного парня, ну, и свое платье тоже? - упираюсь локтем в стойку, задаю свой вопрос, еще больше заинтересовывая ее своим существованием. Она не такая симпатичная спереди, какой была сзади, но мне все равно. Вряд ли я успею рассмотреть ее лицо, потому что после минета буду трахать ее только сзади. Правила Льюиса Фокса не меняются, да и вряд ли позволит туалет, в который мы направляемся прямо сейчас. - Не волнуйся, зайка, я все сделаю в лучшем виде, - убеждаю ее, толкая стоящую рядом со мной парочку, в которой парень уже минут десять пытается снять какую-то девчонку. Вряд ли у него что-то выйдет и сейчас мне хотелось показать ему, кто в этом клубе главный «папочка».
[indent] Толкаю дверь туалета, за секунду до этого затолкнув свою жертву внутрь, смачно шлепнув ее по заднице и заставив вскрикнуть. Люблю, когда девчонки кричат из-за моих действий, но еще больше люблю, когда кричат и стонут одновременно. Это придает так много сил и внутренней энергии, что хочется вопить от восторга и трахать их всех с еще большей уверенностью. Не знаю в кого из семьи Фокс я такой самоуверенный или просто уверенный в себе. разбираться в этом я не хочу, потому что сейчас есть дела куда более важные. Например: зажать незнакомку у стены и поддаться ее губам, которые уже с жадностью поглощают мои губы поцелуем. Не могу сдержать улыбку на губах, которая искажает мои губы, пока чужие руки с остервенением разбираются с ремнем на моих джинсах и ширинкой. Я уже вовсю готов. Был готов, кажется с того момента, как увидел ее. Или раньше? Когда встретился с сопротивлением на губах своей секретарши. Сука, опять она в моей голове? Рычу от недовольства, но благодаря хихиканью своей спутницы обыгрываю все это, как звук страсти. Она уже опускалась на колени в тот момент, когда дверь неожиданно распахнулась - дурацкая привычка: вечно забываю закрывать дверь - хотя кто знает, может я сделал это специально? - а на ее пороге появилась моя разъяренная секретарша. Мало ей обламывать мне секс на работе, так она решила сделать это снова, но на этот раз на территории, которая ей не принадлежит нисколечко, даже в виде сраного кресла, на котором она сидит в моей приемной. Блондинка ошалело поднимается на ноги, бросает на меня вопросительный взгляд, в ответ на который я лишь пожимаю плечами. Чувствую, как бешеная доза адреналина выплескивается в мою кровь, разгоняя ее еще быстрее и заставляя сердце стучать так быстро, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Секунда моего отвлечения на эти потрясающие эмоции и ощущения, а затем неожиданный удар по лицу, отрезвляющий, приводящий в чувства. Не успеваю понять, что именно произошло. Скула ноет, но вряд ли на ней останется даже синяк. Сразу видно неумелый, девчачий по всем параметрам, удар. Но вместо того, чтобы упасть на колени и молить о прощении, а лучше, о пощаде, она открывает свой рот. И из него не льются комплименты. Из него льется грязь и желчь, а каждое слово лишь подчеркивает предыдущее жирной линией, превращая ее в одну большую, жирную, черную полосу - как раз такой, которую вешают на портреты недавно умерших людей. Ты устроила свои собственные похороны прямо сейчас и это далеко не эвфемизм. Еще хоть одно слово в мой адрес и... Мне не нужно долго себя уговаривать, да и ждать, пока Банни в очередной раз позволит себе сказать что-то оскорбительное в мой адрес тоже. Она никогда не отличалась сдержанностью, а ее слова о том, какая она правильная, замечательная и вообще агнец божий - прямо сейчас превращаются в пыль. Я предупреждал ее. Я говорил о том, что рано или поздно она покажет свое сучье лицо. Змеиное, обещающее укусить исподтишка, впрыснув в кровь дозу яда, которая за минуту убьет слона. Она сделала это. Показала свое истинное лицо. Я бы ликовал, если бы все вышесказанное ею не задевало и не било по больным местам. Где бы мы не находились: я все еще ее босс, а значит имеют право заткнуть ее рот любым удобным для меня способом.
[indent] Но ничего лучше, чем схватить ее за шею и придавить к стене в данном случае на ум мне не приходит. В голове бьется навязчивая мысль попробовать ее губы на вкус, ведь в прошлый раз мне действительно понравилось это. И как бы сильно я не старался отвлечься от этой мысли - каждый раз глаза фокусировались именно на них. На этих губах, на которых наверняка сейчас столько желчи, что я смогу почувствовать ее кислый привкус. Наверное, мои глаза сейчас источают столько ненависти, что еще чуть-чуть и я начну метать молнии. Я чувствую это в воздухе - напряжение, от которого начинают трястись руки, а хватка становится еще сильнее. В ответ на ее просьбу? - или что это за кряхтение сейчас было? - впечатываю ее в стенку еще раз, встряхнув и тем самым дав понять, что так просто она отсюда не выберется. Она царапает мою руку, видимо пытаясь отодрать ее от себя, но я игнорирую это, сжимая сильнее. Она так меня бесит, что еще чуть-чуть и я приложу ее головой об стену снова, но на этот раз двигаться она уже вряд ли сможет. Надо выплеснуть этот негатив, иначе он разорвет меня на мелкие кусочки, подорвав все вокруг, в том числе и эту сучку, что возомнила себя самой смелой. В моей крови сейчас дикая смесь алкоголя и адреналина, приправленная ненавистью и азартом. С таким химическим составом я не могу сосуществовать, поэтому просто обязан отравить ее всем этим, заставив подчиниться и признать, что в этой схватке она всего лишь глупая девочка, которая решила в одиночку одолеть дикого зверя. Впиваюсь в ее губы своими губами, безо всякого стеснения прикусывая ее нижнюю губу так сильно, что чувствую привкус крови. Я рычу, довольный результатом собственных действий, а вот ей все это не нравится. Она оказывает еще одну попытку сопротивления, ударяя в плечо. Я прикладываю ее о стенку снова, выбивая остатки дури из ее головы. Свободная рука закрывает дверь туалета изнутри - сюда теперь точно не сможет ворваться никто, а еще - это значит, что ловушка для зайки захлопнулась, и она осталась один на один с большим и очень злым серым волком. Ты в ловушке, Лола, и в твоих интересах вести себя покорно, а не раззадоривать меня еще сильнее. Кажется, она понимает это даже без слов, когда сопротивление спадает окончательно, а губы становятся мягкими и податливыми. Возможно, это очередная уловка, чтобы отвлечь меня и попытаться ударить снова. Но ничего такого не происходит, кроме ее податливого желания исследовать мой рот своим языком. Она притягивает меня к себе - я чувствую, как пальцы перемещаются на шею и далеко не для того, чтобы предпринять попытку удушить меня. Она хочет укусить, но не выходит. Она, кажется, готова на все, ради того, чтобы добиться желаемого, чем вызывает внутри меня какой-то истерический смешок. Ее рот снова издает какие-то оскорбления в мой адрес, сжимая губы в тонкую полоску. Через них не пробиться, да и нет смысла, ведь я достаточно исследовал ее для того, чтобы приступить к более радикальным действиям. Мне нравится, как постепенно ее оборона слабеет. Как упрямство сменяется на покорность и уже нет смысла сопротивляться. Я уверен: она хочет меня не меньше моего и как хорошо, что я понял это гораздо раньше, чем она увидит мой стояк. Она обломала мне секс. Дважды. А значит будет расплачиваться той же монетой. Пальцы свободной руки ползут между ее бедер, по внутренней стороне, плавно добираясь до горящей кожи. Вот оно - первое и самое главное доказательство моих мыслей. Уверен, что она предпримет еще одну попытку сбежать, но я не позволю ей этого. Я гораздо более хладнокровный, а ее импульсивность портит все ее сопротивление и планы по отмщению мне рубит на корню. Отстраняюсь впиваясь взглядом в ее лицо. Глаза буквально горят от ненависти. В них нет привычной томности, когда дыхание прерывается от возбуждения, выдавая с головой. Внутри нее слишком много лишних эмоций - снова - которые мешают мне получить желаемое. Ослабляю хватку на шее, показывая ей свою благородность: мне не хочется трахать ее без ее же согласия. Она не будет умолять - это очевидно и нужно быть дураком, чтобы не понять этого сразу же. Касаюсь рукой ее губ, проводя пальцем и смазывая остатки уже и без того смазанной помады. Вижу место, куда укусил ее и хочу ощутить вкус крови на губах еще раз, но вместо этого сухим голосом отдаю приказ высунуть язык в тот же момент, когда давлю на нижнюю губу, вынуждая открыть рот. Ее покорность приводит меня в какой-то бешеный восторг. Я окончательно теряю голову, как завороженный касаюсь ее языка пальцами, надавливая и заставляя открыть его сильнее. Лола смотрит на меня все тем же взглядом, полным ненависти, но на этот раз в нем замечена похоть, которая всегда гораздо сильнее, чем все остальное. Прижимаюсь к ней сильнее, когда она инстинктивно обхватывает мои пальцы губами, а моя свободная рука оказывается там, где закончила свой маршрут совсем недавно. На этот раз я поднимаю выше, минуя тонкую ткань нижнего белья. Она прикусывает мои пальцы, а я касаюсь ее горячей влажной кожи, срывая с губ первый стон. Это непередаваемое ощущение, такие же непередаваемые чувства победы над тем, кто всегда говорил об обратном. Сколько было слов о том, что она не позволит мне даже прикоснуться к ней. И все же главный вопрос: зачем она вообще явилась сюда? - так и висит в воздухе без ответа. - Ты так много говоришь и всегда не по делу. Поработаешь своим красивым ртом еще раз? - губы на моих пальцах сжимаются сильнее. Я не воспринимаю это как «да» или как «нет». Мне все равно, что она скажет. Она уже достаточно наговорила сегодня, чтобы сейчас оказывать даже толику сопротивления. Пальцы, ласкающие ее между ног, исчезают, лишая удовольствия, ведь теперь пришло время получать это удовольствие мне. Расстегиваю ширинку до конца, заканчивая то, что до этого начала та блондинка. Давлю на макушку Лолы, опуская ее на колени перед собой. Взгляд глаза в глаза, мои пальцы выбираются из плена ее губ, придерживая рот открытым, чтобы заменить их на кое-что более важное в данном случае. Едва ее губы смыкаются на моем члене - я не могу сдержать рваного стона, впиваясь пальцами в раковину справа от меня. Скребу ее поверхность короткими ногтями, не отводя взгляда от ее глаз, которые жадно исследуют мое лицо и, скорей всего, наслаждаются тем, что видят. Я стараюсь держать рот закрытым, чтобы не сболтнуть лишнего, ведь мне совсем не хочется уезжать отсюда на скорой с откусанным членом, а я почему-то уверен, что она на это вполне способна. Лишь спустя несколько минут понимаю, что могу, наконец, взять себя в руки, а еще взять в руку макушку Лолы, настраивая нужный мне темп. Она уже не сверлит меня взглядом, как делала это совсем недавно. Наслаждается моими стонами, наверное, также, как и я наслаждаюсь тем, что насаживаю ее рот на себя. Свободная рука машинально тянется в задний карман джинс, вытаскивая телефон. Все это происходит в моменте, когда крыша окончательно уезжает, а Лола входит во вкус. - Открой рот, зайка, покажи мне, что тебе действительно нравится сосать мне, и ты делаешь это с удовольствием, - мурлычу себе под нос, наблюдая за тем, как она покорно открывает рот, высовывая язык, пока мой член покоится на нем. Делаю первый снимок, уверенный, что смогу сделать еще один, как только кончу. Но даже если и нет, мне будет достаточно даже этого, чтобы каждый вечер передергивать на то, какой ахуительный минет мне делала моя дохуя правильная секретарша в кабинке туалета какого-то сраного клуба. Что-то не вяжутся ее слова с той картинкой, что я вижу перед собой, но мне сейчас так хорошо, что я даже не хочу говорить об этом.

[indent]Я знаю точно, что если я напьюсь - с почти стопроцентной вероятностью произойдет что-то такое о чем я непременно буду жалеть. Мой первый секс был по пьяни, и если честно я до сих пор не уверен - был ли он вообще тогда в школе или своей девственности я все же лечился уже позже. Я не помню половины из того, что делаю, едва выпью больше чем две бутылки пива или что-то такое что превысит двадцать градусов в алкогольном эквиваленте. Сейчас мой мозг отчаянно пытается достучаться до меня, заставляет каждый раз опускать глаза, чтобы увидеть, как знакомая макушка двигается на уровне моего члена. Я смотрю, но те невероятные ощущения, что доставляют ее губы в сочетании с тем количеством алкоголя, который я выпил, не заедая, забивают последние остатки мозга и голоса разума, который я слушать не привык даже трезвым. На телефоне наверняка останется живое доказательство тому, что я все это не придумал, но скорей всего завтра утром я даже не захочу туда смотреть, мучаясь от похмелья. У Лолы окончательно сносит крышу. Ее язык не подчиняется мозгу, и наверняка она тоже достаточно пьяна, чтобы не отдавать отчет тому, что она говорит. Говорит мне - самому дьяволу, человеку, которого она презирали буквально пару часов назад и пыталась стравить с кем угодно лишь бы увидеть, как кто-то с наслаждением разукрашивать мое лицо во все оттенки бордового и синего. Но этого не случилось. И вместо этого она стоит на коленях передоз мной, с благоговением принимая мой член и обрабатывая его так, будто это самый вкусный леденец в ее жизни. По факту так и есть. Она никогда не найдет члена лучше моего. Уж за это я могу ручаться.
[indent]Происходящее вокруг сейчас больше смахивает на больную фантазию моего напичканного алкоголем - и кажется уже не только им - мозга. Я туго соображаю, становлюсь похожим на животное, которое подчиняется только инстинктам и ничему больше. Все тело, как оголенный нерв, и она каждый раз касается, когда касается меня, или делает то, что делает прямо сейчас своим ртом со мной, заставляя срываться на неестественные стоны. Услышал бы со стороны, не поверил, что вообще способен на подобное, но это я и поверить в происходящее сложно, но это действительно происходит. Палец непроизвольно смахивает режим фото, превращая его в режим видео, записывая на телефон все, что происходит прямо сейчас. Понятия не имею, как я буду пользоваться этим в дальнейшем, но скорей всего я буду просто долбить в своем темном углу, не желая признаваться никому, даже себе, в том, что эта сука так сильно меня заводит, что хочется свернуть ей шею, чтобы больше не чувствовать себя таким... мерзким? Беззащитным? Дать определение даже самому себе я сейчас не в состоянии, поэтому просто продолжаю снимать, в надежде, что успею запечатлеть, как кончу ей в рот, а лучше на лицо.
[indent]Но в последний момент - по классике жанра, в чем я, черт возьми, даже не сомневался - она обламывает меня. Оставляет в состоянии полного невменоза, с членом, который вот-вот лопнет от перевозбуждения, а мой мозг лопнет следом от возмущения и ахуевания, что подобная наглость вообще может существовать на планете. Лола никогда не отличалась умом - хотя, признаться честно, была очень умной, но не в том, что касается мужской половины населения, точнее, гетеросексуальной половины мужского населения. Она всегда отличалась импульсивными поступками. Взять даже их отношения с моим братом. Я бы фыркнул и заржал в голос, если бы мог, но не могу. Все мышцы свело, пальцы сжимаются в кулаки уже непроизвольно и лишь тот факт, что я не чувствую под пальцами ее волосы и голову, точнее череп, который я хотел бы прямо сейчас сдавить до хруста - отрезвлять лучше чем ледяной душ. Она дразнит меня. Провоцирует. Заставляет делать все, чтобы чувствовать, как сама ходит по лезвию ножа, когда я смотрю ей в глаза и не стесняюсь сжимать пальцами ее шею. Чувствую, как пульсирует ее вена, еле сдерживаюсь, чтобы на сдавить еще сильнее, вырывая последний хрип из ее горла. Я бы хотел услышать его позже, только после того, как ее рот снова окажется на уровне моего паха так же покорно открываясь и доделывая то, что не сделала. Желательно с причмокиванием. Чтобы удовольствие чувствовалось не только на словах, но и на деле, на том, что она чувствует сама, покорно глядя мне в глаза снизу вверх. Но правила игры почему-то изменились. Никто мне об этом не сообщил, и это, на беду самой Лолы, очень печальный момент. Ведь со мной можно играть в игры только честно, а не ставя в неловкое положение и не ведя себя так, будто это я только что подписал себе смертный приговор. Хотя, возможно, так оно и было. Рычу на ее передразнивание меня, сдавливаю шею сильнее, заставляя ее глаза открыться чуть шире. Она видит в моем лице дьявола и не ошибается. Я - дьявол. Я протащу ее за собой по всем кругам ада, существующих у Данте и по всему тому, что придумывали до или после него. Я покажу ей самые темные уголки ее сердца, и я знаю точно, что это ей понравится. Не нужно скидывать все на алкоголь. Что у трезвого на уме - у пьяного на языке. Эта теория стара как мир и почти никогда не ошибается. Я уверен, что именно этого она всегда и хотела - оказаться на месте тех девиц, которых я без зазрения совести - хотя тут я бы поспорил, ведь у меня ее вообще нет - трахал буквально у нее на глазах. Она хотела оказаться на их месте и наверняка ласкала себя дома по вечерам, представляя, как это делает мой язык, а не ее наманикюренные пальцы. Слава обо мне и моих талантах была гораздо быстрее меня и распространялась со скоростью света. Я бы собрал все премии и медали, если бы их выдавали, конечно, как лучший любовник. Но даже несмотря на все это - я был бы таким же одиноким, как и сейчас. Меня не посещали мысли о том, что будет завтра со мной, а еще я мало задумывался о том, что будет завтра на работе. Я вообще не думал ни о чем что не происходило в момент настоящего. Никаких планов на будущее, ничего, о чем можно было бы потом пожалеть. Хотя уверен, я еще о многом успею пожалеть.
[indent]Сжимаю шею чуть сильнее, ухмыляясь тому, как быстро она капитулирует. Поднимает руки вверх, показывая мое превосходство над ней. Не хочу играть в поддавки. Либо сопротивляешься, либо идешь до конца. Я хотел бы сказать ей об этом, но не успел, ведь убрав руку с ее шеи я потерял время и контроль над ситуацией. Прошло всего мгновение, а она уже подталкивает меня назад, заставляя пятиться в пустоту, даже не оборачиваясь. Пячусь, как слепой котенок иду следом, не обращая внимания на расставленные вокруг ловушки. Женские хитрости я мог просчитывать на раз два, но почему-то именно сегодня мозг вообще отказывался соображать и я продолжал идти за ней. Я моргнул лишь в тот момент, когда хлопнула крышка унитаза. И в следующий момент уже оказался сидя на нем, сжимая пальцами бедра Лолы, сидящей сверху на мне. Ее губы уже долгое время жадно изучают мои, прикусывая и раззадоривая. Себя или меня? Какая в жопу разница, если действует это одинаково крышесносно. Боль в районе губы, привкус крови опускают планку в моей голове окончательно. Пальцы грубее сжимают ее бедра, губы впиваются в чужие губы, перехватывая инициативу, чтобы, воспользовавшись ее отвлечением, прямо как это сделала она сама, приподнять ее и посадить на свой член. Глухой стон теряется где это в районе ее шеи, которую кусаю, оставляя некрасивые следы своей грубости. Засосы такие откровенные, что посмотрев на них - не захочешь даже подойти к этой девушке. Даже на километр. Я будто специально метил ее, хотя в голове не было ни одной подобной мысли. Мне просто нравится это делать. Как и нравится управлять ее телом, помогая бедрам двигаться в такт мне, доставляя удовольствие нам обоим. Ее рваные стоны услаждают слух. Я веду себя как животное, хотя не уверен, что вел себя так хоть с кем-нибудь другим. С ней будто все было на инстинктах. Мозг отказывался принимать происходящее как факт просто потому, что это моя подчиненная. Моя секретарша, которая утром сорвала мне секс. Возмещение неплохое, но я буду очень зол, если что-то подобное повторится. Только сейчас до меня доходит, что на моем телефоне есть потрясающие доказательства ее похоти и такой же грязи в голове, как у меня. Ее острый язык сейчас не работает по назначению - она не говорит. Лишь бормочет что-то, царапая кожу и видимо заставляя меня раздаться. А еще она грязно стонет, продолжая двигаться мне в такт, уже изучив модель самого движения. Ведет себя как настоящая сотрудница, готовая сделать что угодно, лишь бы ее начальник был доволен. Я стягиваю футболку, ее мини-юбка уже давно задрана на уровне ее талии, обнажая ахуительную задницу. Сжимаю пальцами ее бедра, оставляя на нежной коже следы. Кусаю за шею, опускаюсь ниже к груди, которую она подставляет под мои губы, предлагая насладится всем, чем только наградила ее природа. Я в состоянии полного невменоза, схожу с ума от такого необычного тандема и того, как все красиво получилось, будто происходящее было спланировано заранее и теперь сыграно, как по нотам. Лола явно наслаждается процессом «сведи с ума босса», а я подзадориваю, ослабляю хватку на бедрах и тут же оставляю два звонких шлепка, заставляя ее дернуться на мне и задвигаться снова, но уже быстрее. Я вот-вот кончу, но так не хочу заканчивать нашу небольшую вечеринку. Лола настроена очень агрессивно, продолжает двигаться на мне, срываясь на уже какие-то бесконтрольные крики, мало похожие на стоны.
[indent]По ту сторону туалета кто-то агрессивно долбит по двери, а наши стоны с каждым разом лишь становятся громче. Мы свихнулись окончательно, кончив одновременно. Она дрожит в моих руках, прижимается, будто моментально замерзла и дрожит, а я чувствую, как она сжимает меня изнутри и продолжаю двигаться, неспособный закончить то, что мы начали. Я хочу еще. Я понимаю, что оставаться здесь - плохой вариант. А потом начинаю понимать, что выйдя отсюда - все закончится так же быстро и неожиданно, как и началось. Нужно было что-то придумать, но в голову ничего путного не приходило, кроме того, как продолжать оставлять засос за засосом на ее шее. В дверь колотят уже гораздо агрессивней и скорей всего через некоторое время охрана будет ломать ее с той стороны. Я не хотел бы оказаться в таком положении еще и со своей секретаршей на руках, подтвердив все самые тупые стереотипы об офисных работниках, начальниках и их подчиненных, поэтому встряхиваю головой, скидывая с себя пелену новой волны возбуждения. - Кажется, зайка получила желаемое и теперь может идти, - веду себя как мудак, стоит мне открыть рот. Как и всегда, ничего не меняется. Лола возмущенная вскакивает с меня, представляя мне обзор на свою задницу, где отчетливо вижу следы своих пальцев. Не могу удержаться - оставляю звонкий шлепок, за которым почти тут же следует пощечина от которой у меня гудит голова. - Я тебя убью, - рычу, поднимая с пола скинутую ранее футболку. Дергаюсь за Лолой, попутно застегивая штаны, но девчонка оказывается гораздо быстрее меня и почти моментально выскакивает из уборной, даже не поправив макияж. Как хорошо, ведь так она точно не узнает сколько следов я оставил на ней, буквальной показывая каждому присутствующему или видящему ее человека - что здесь был Льюис Фокс. Грязный ублюдок, которому никто и никогда не будет переходить дорогу. И уж точно не будет отвешивать пощечины.

[indent]Я даже не подозревал, что кто-то может совершить подобную наглую выходку в мой адрес. Чтобы кто-то бил меня по лицу? Это невозможно. Секретарша? Да вы шутите. Я даже в самом страшном сне не мог представить себе подобного, наверное, именно поэтому сижу сейчас на толчке в клубе и хлопаю глазами, как ребенок, ну, или как будто только что проснулся и в целом еще даже не осознаю, что произошло. Лола успевает выскочить из туалета быстрее, чем я подтяну штаны и застегну их, хотя бы для виду. От злости ударяю кулаком о стену, наверняка заставив подпрыгнуть кого-то по ту сторону. Но если бы хоть кто-то знал, как мне похуй – он наверняка бы заплакал. Естественно я не побегу за ней и не буду на глазах у вех доказывать, что она права не имеет так себя вести со мной. Здесь я ей не начальник, я прекрасно это осознаю, хоть и с трудом, поэтому придется просто закрыть рот и проглотить это. Прям как она полчаса назад сглатывала кое-что другое. Сделаю скидку ей. Наверняка после меня у нее просто атрофировался мозг, вот девка и не ведает что творит. Она даже не представляет с кем связалась и какую страшную игру сейчас начала. Страшную – только для нее, конечно же. Я прекрасно осознаю свое положение в обществе, в целом в нашей компании, и пусть отец и грозится выкинуть меня уже давно – держит, потому что знает, что никто лучше меня не справится с его задачами. Даже если этот «кто-то» водит к себе девиц. Об этом кроме Лолы, ну и в целом девушек с которыми я сплю, никто и не знает. Поэтому папуле нет смысла рыпаться, если ему не хочется потерять достойную ему замену. В отличии от...
[indent]Выхожу из туалетной комнаты, прежде умывшись и постаравшись хоть немного привести себя в божеский вид. Я прекрасно понимал, что на это вечер не закончился, а как раз наоборот – только-только начался. Лола задала неплохой темп всему происходящему и моему сегодняшнему будущему. Уверен, что-то девице, что попадется мне под руку в ближайший час, ох как не поздоровится. Но это хотя бы поможет мне стереть из головы воспоминания о моей подчиненной, которая опрокинула меня сейчас так, будто подчиненный тут из нас двоих – только я. Естественно я не скажу ей об этом. Этой милой головке не стоит забивать голову всякой ерундой, которая ей не по зубам. Но на заметку взял. Поэтому с видом победителя выхожу из туалета, кинув недовольный взгляд в ответ на такой же недовольный какой-то парочке, которая видимо прямо сейчас займет наше с Лолой место. Медленно походкой пересекаю танцпол, цепляя за талию какую-то подвыпившую девчонку. Представляюсь не своим именем, обещаю ее угостить, отвешиваю пару каких-то бредовых комментариев-комплиментов в ее сторону и с уверенностью в том, что мне перепадет – а мне перепадет – иду вместе с ней к барной стойке. Мысли целиком и полностью заняты Лолой, но я не позволяю им овладеть моим разумом сильнее, чем алкоголь, закидывая в себя уже какую-то там по счету стопку текилы и слизывая сок лайма с шеи своей незнакомки. Она так громко смеется, что еще раз – и у меня точно лопнет голова, поэтому беру ситуацию в свои руки – да, снова – и веду ее к выходу, попутно заказывая такси до дома. Мне не очень бы хотелось сейчас встретиться с братом или с Сидни, потому что от этих двух зануд меня тошнит, и пусть Сидни на втором месте в этом конкурсе «правильных людей», мой брат – победитель. Не там, где надо, конечно, но мне плевать. Я не хочу пересекаться ни с одним, ни с другим, поэтому стараюсь найти обходные пути. Вряд ли пьяный мозг вообще соображает где я и что я делаю. В последний момент, почти у самого выхода сталкиваюсь с Лютером, жестом руки прошу его заткнуться, сильнее прижимая к себе блондиночку, имени которой так и не узнал. – Меня ждет такси, а тебя твой занудный вечер, - салютую ему жестом и скрываюсь за входной дверью.
[indent]Оставшаяся часть вечера полностью выпадает из моей жизни. Утром просыпаюсь по злосчастному будильнику, который с присущей мне утренней агрессией выключаю, едва не выкинув телефон. Пальцы не слушаются, мычу что-то на недовольном, проклиная вчерашний вечер и пристрастие надираться до состояния мокрой тряпочки вечером, предшествующим буднему дню. Цепочка мыслей как назло складывается слишком быстро и уже через пару минут я понимаю истинную причину своего вчерашнего состояния. А еще вспоминаю, что сегодня рабочий день, пятница. Великолепно. Это непременно то, что нужно перед выходными, а мышка в кресле секретарши непременно поможет мне в этом. Моя вчерашняя гостья скрылась за дверь едва я открыл глаза, а это дало мне возможность не распинаться перед ней в своих классических «извини, но я даже не помню твоего имени», что помогло мне избежать неприятных конфузов с утра. Не каждый хочет видеть расстроенную мордашку, но я не все. Это могло бы меня расстроить – имеется ввиду отсутствие этой грустной опечаленной мордашки – если бы я не знал, что на работе меня ждет кто-то еще более злой или грустный, мечтающий отомстить, а лучше сгорающий от стыда. Не от стыда, потому что вчера мы славно повеселились, а от стыда, что хочется повторить. В этом я ни на секунду не сомневался. Ведь отметки на моей шее, ярко демонстрирующие дикое желание Лолы вчера вечером – нет смысла даже прятать. Вся шея усыпана засосами и укусами – это не мое стандартное состояние, ведь подобного я никому обычно не позволяю. Я слишком увлекся, но что есть, то есть и скрываться от этого нет смысла. Принимаю душ, надеваю чистый костюм, вызываю убер и еду на работу, уверенный в том, что сегодня я непременно приеду раньше, чем кое-кто супер-пунктуальный. И естественно, я как всегда прав. Заходя в офисное здание, бросаю взгляд на наручные часы. Нет еще даже девяти утра, когда я бодрой походкой захожу в служебный лифт. В офисе нет еще никого, а значит я могу расставить несколько ловушек для своей маленькой добычи и позабавить себя. Я не буду опускаться до уровня резиновых управляемых змей, конечно же, может и вообще не буду ничего делать, потому что тогда из-за этого пропадет прелесть игры в живом общении. Поднимаю в свой кабинет, открываю дверь своим ключом – найдя его, конечно же, не сразу. В комнате Лолы пахнет кофе и ее духами. Они так четко въелись в мою кожу вчера, что я чувствовал их и утром, даже после душа и по дороге на работу. Зачем смывать запах, который мне нравится, и пытаться отрицать то, что и так очевидно. Она меня возбуждала. Ну, не в те моменты, когда пыталась выглядеть как пуританка или монашка, только-только поступившая в приходскую школу девочка, хотя последнее выглядело очень соблазнительно. Может предложить ей поиграть в такую игру? Я бы трахнул ее, как только она появилась бы на моем пороге в этой короткой юбке и в чулках. Надо меньше смотреть аниме на выходных, иначе мозг реально скоро превратится в сухофрукт, ну, или переувлажнится фантазиями. Закрывшись в кабинете, я отчасти обезопасил себя от аромата ее духов, но рабочий лад так и не поймал. Без нее нет смысла начинать работать, а придет она, судя по-вчерашнему вечеру и ее состоянию, очень нескоро, если вообще придет, а не напишет на служебную почту сообщение о том, что увольняется. Вряд ли конечно. Но и подобное возможно, ведь вчерашний секс случился, а после него я имею полное право верить вообще во все что угодно. Через десять минут от тоски по вкусному кофе я ушел из кабинета, прикрыв дверь так, чтобы она знала, что я здесь. Хотя уверен, ей непременно доложат о моем раннем приезде любая представительница слабого пола в этом здании. Перекинувшись парой слов с секретаршей второго заместителя своего отца, я решил, что выйти из офиса вовсе и зайти в кофейню, где делают лучший кофе на этой улице. Секретарша заметно расстроилась, но я сделал вид, что не заметил этого. Эдит, наверное, единственная женщина, с которой я не спал в здании в силу ее... внешних особенностей и вообще я очень удивлен почему ее взяли на эту работу, ведь Эдвард был не меньшим бабником чем я. Только вот до Лолы он никак не доберется. Ну, и я бы не советовал ему это делать или даже хоть как-то пытаться.
[indent]В кофейне на смене был неизвестный мне бариста и я, расстроенный тем, что мне не удалось получить удовольствия от смущенного лица, результатом которого непременно был мой вчерашний утренний – или уже полуденный – визит сюда, забрав свой кофе я прошелся вдоль улицы, вдыхая свежий воздух полной грудью. Я был уверен в том, что сегодняшний день мне в принципе ничто не может испортить... если бы только не телефонный звонок, который вырвал меня из моих молчаливых рассуждений и внимательного наблюдения за проходящими мимо студенток, спешащих на занятия. Отец, звонивший мне, был явно не в духе. По его тону я понял, что ничего хорошего ждать от этого разговора не следует, а после того, как он назначил мне встречу – кинул взгляд на наручные часы и, не сдерживая стона возмущения, встал с лавочки, которую я облюбовал уже давно. Разговор закончился, как и начался, на сухих нотах, я вызвал машину и поехал в сторону назначенного места. Лолу предупреждать не было смысла, да и отчитываться перед ней лишний раз я не хотел. В любом случае я был уверен, что вернусь в изрядно испорченном настроении и будет весьма неплохо, если девушки в этот момент не окажется рядом. Потому что и это тоже не приведет ни к чему хорошему. В общем и целом, мои опасения оказались правдивыми. К моему удивлению на встрече с отцом был не только я, но и старший брат. Разговор шел о его женитьбе, очередные попытки отца переписать весь бизнес на Лютера, которые доводили меня до состояния бешенства. Я молчал, сжимая зубы до боли, чувствуя, как они хрустят под давлением. Но даже несмотря на это – продолжал молчать, надеясь, что когда-нибудь отец все-таки поймет, что старшему сыну далеко до пизды весь его бизнес. Ну, или не поймет.
[indent]Обратно в офис я вернулся в отвратительном настроении. В каждом движении читалась злоба на то, что слышал и видел. Безжалостно ударив по кнопке лифта, ведущей на нужный мне этаж – я попутно задел еще несколько, поэтому всю дорогу ехал с зажатой кнопкой закрытых дверей – лишь бы не столкнуться ни с кем, кто есть в офисе и перед кем эти двери случайно – или нет – могут открыться. Дверь в приемную моего кабинета была приоткрыта. Я точно знал, что Лола была уже на месте и к моему же удивлению понял это по ее тяжелому дыханию. Что на удивление странно, ведь обычно я определял это по ее голосу или звуку с какого-нибудь очередного видео, которое она просматривала пока меня нет на месте. Я не обращал внимания на подобные мелочи, потому что сам часто злоупотреблял подобными вещами – не дрочкой в кабинете, а просмотром видео, конечно же. Но подобное... Это перевело мою злобу в спящий режим и на смену ей пришло любопытство. Я замер в дверях, оглядываясь по сторонам, чтобы не столкнуться ни с кем из соседей по этажу и вслушивался в происходящее по ту сторону стен. В подобное верилось с трудом, но я знал, что она делает. Святая Лола решила дать волю рукам, ну, либо она в кабинете не одна. Чувствую неприятный укол в теле, как будто кто-то посторонний сунул гвоздь между ребер и прокрутил им несколько раз. Зажмуриваюсь, чтобы откинуть от себя все лишние чувства, собираю силы в кулак и дергаю ручку двери. Этого оказывается недостаточно и в самый пик ее удовольствия – я оказываюсь прямо напротив, свидетельствуя вживую все то, что тут происходит. Она одна и моя первая догадка оказалась верной. Чувствую внутри себя какое-то облегчение, а на губы ползет дьявольская улыбка. Я едва сдерживаюсь чтобы намеренно не напугать ее, ведь впереди еще смакование момента, когда она поймет, что именно произошло. Жду, когда она закончит и откроет глаза. Считаю про себя, заканчиваю на десяти, ведь в этот самый момент покрасневшая секретарша бледнеет, встречаясь со мной взглядами. Ну, что ты мне сейчас скажешь? Что это не то, что я подумал? Что это не мое дело? В очередной раз назовешь меня козлом? Склоняю голову на бок, понимая, что не могу подобрать слов к увиденному. Пусть понервничает, а она именно это сейчас и испытывает, замерев в позе статуи. Наверное, думает, что ей все это чудится. – Надеюсь это был плодотворный обеденный перерыв, - произношу растягивая. Это первое, что пришло мне в голову. Вторым – было желание взять ее за руку. Губы горели, мне так хотелось попробовать ее на вкус прямо сейчас, что я даже не заметил, как пальцы сами потянулись к запястью, которое до сих пор было зажато между ее бедер. Тяну ее пальцы к своим губам – на удивление, она даже не сопротивляется. Смотрит, даже не моргает, пожирая взглядом мое лицо и ту картинку, что она видит перед собой. Я обхватываю губами ее пальцы и облизываю их, не сдерживая стона наслаждения, когда чувствую ее вкус. Это сводит с ума, заставляя все внутри сжаться и перевернуться несколько раз, будто все мои внутренние органы сейчас запихнули в стиральную машинку и поставили на супер жесткий режим. Я не подаю вида, смотрю на нее, запоминая выражение ее лица и весь страх и похоть, которые застыли в ее глазах и разгораются жарким огнем. Ослабляю хватку, возвращая из плена ее пальцы. – Если так не терпелось – можно было и позвонить, на крайний случай написать сообщение, которыми ты так любишь меня закидывать, - смакую ее вкус, демонстративно облизываюсь. – Принесешь мне кофе? – тупой вопрос, на который не требуется ответ. Отстранившись от ее стола, я ухожу в свой кабинет, не закрывая дверь, тем самым облегчая ей доступ в мой кабинет. Она должна прикинуть что к чему, ведь мне сейчас совсем не интересен кофе, а интересен азарт, которому она может поддаться, а может и нет. Что ты выберешь, Лола?

[indent] Я всегда из любой ситуации, даже самой сложной, выхожу победителем. Это знает каждый, поэтому обычно со мной либо не соревнуются, либо делают так, чтобы моя победа впоследствии не превратилась для других – менее заинтересованных лиц – сущим кошмаром. Это всегда было легко, но сейчас что-то явно пошло не по плану. Я чувствую себя загнанным в угол диким зверем, которому сейчас в спину определенно выстрелят либо шприцом с транквилизаторами, либо сунут нож так глубоко, что он достанет до сердца. Что-то происходит, я определенно это чувствую, особенно после того, что произошло вчера вечером в клубе. И нет, я говорю не о той блондинке, имени которого не помню – читать: не знаю – а о том, что происходило в туалете между мной и моей, сука–нахуй–блять, секретаршей. Ладно, не в первые я кручу романы с девушками из соседних отделов, точнее – все они подчиненные моего отца и мои, соответственно, тоже поэтому… Подумаешь секс с личным секретарем, что здесь такого? Действительно. Для меня и моих похождений вообще ничего. Тогда почему меня так коробит от того, что было вчера и черт возьми произошло сегодня? Ответа на этот вопрос я не нашел. Пялился несколько минут в окно, пока не отвлекся от собственных мысленных рассуждений на телефонный звонок.
[indent] Читаю на экране «отец», закатываю глаза так сильно, что начинают болеть глазные мышцы. Вот сейчас только этого для полного счастья не хватает. Стискиваю зубы, чтобы хоть как-то взять себя в руки и не начать общение с агрессии, которая непременно будет замечена, а за ней точно последует получасовая лекция о том, как правильно разговаривать с отцом, все плюсы и минусы нашего общения и, как итог, очередное сопоставление меня и старшего брата. Только одна мысль о последнем заставляла мою кровь бурлить и кипеть. Из ушей точно повалит дым, если я еще хоть раз услышу что-то подобное, а в силу того, что сейчас происходит у меня внутри – это будет лишь толика того, что может произойти, в теории. – Алло, – снимаю трубку, отвечая на звонок. Отец говорит о будущем совещании, о сделке с китайцами, затем задает несколько вопросов по документам, которые я успел рассмотреть утром еще до того, как ушел из офиса. Мне до сих пор не очень понятно, зачем звонить и задавать все эти вопросы, если я буквально только что вернулся на место и несколько часов провел в его с братом компании. Наверное, это очередной способ проверить меня на соответствии занимаемой должности, ну, или ему просто скучно, а разве есть что-то лучше, чем вынос мозга сыну, который получился, мягко говоря, не очень. Непроизвольно сжимаю кулаки, продолжая отвечать на кучу вопросов. Его носит из стороны в сторону, в какой-то момент я теряю нить повествования, отвлекаясь на сигнал кофемашины, которую слышно через приоткрытую дверь. Оборачиваюсь, чтобы в следующий момент увидеть в своем кабинете Лолу с кружкой кофе в руках. Отворачиваюсь обратно к окну, чтобы перестать фокусировать внимание на ее пальцах, которые, по всей видимости дрожат. Она смотрела в пол, а не на меня и на бледной коже точно проступили красные пятна. Стыдно? От чего? Подумаешь мастурбировала на рабочем месте. Интересно, на меня ли? Ну, конечно на меня. Какие странные вопросы. Облизываю губы, не сводя взгляда с ее пальцев. Чувствую, как внутри все горит от возбуждения и стараюсь отвернуться, чтобы не показать, как сильно она бьет по моим слабым местам одним своим присутствием. Она не просто желанный трофей в моей коллекции. Она что-то недостижимое, что-то такое волнующее все мое нутро, что не верится, что со мной вообще такое может быть. Ни одна девушка не вызывала внутри меня такой животный интерес и желание обладать, как она. Наверное, именно в этом и была ее изюминка, тайна, о существовании которой она даже не догадывалась.
[indent] – Льюис, ты меня слушаешь? – моргаю несколько раз, сухо отвечая отцу в ответ на его бестолковые вопросы. Конечно, мать твою, слушаю. Если бы нет – я бы давно положил трубку и возможно не потерял бы несколько минут из своей жизни на пустую болтовню. Поворачиваю к себе экран телефона, чтобы уточнить сколько именно времени мы вот так вот бесцельно разговариваем. Почти восемь минут. Снова закатываю глаза, тяжело вздыхая. В отражении панорамных окон вижу Лолу, оборачиваюсь уже полноценно, чтобы убедиться в том, что мои глаза, да и отражение, меня не обманывают. Она сидит на моем столе и делает то, от чего я в любой другой момент – вышвырнул бы телефон через форточку. То, о чем мечтает каждый полноценный гетеросексуальный мужчина. Слежу за каждым ее действием, за тем, как она скользит пальцами по своему телу, как задирает свитер и юбку, как раздвигает ноги, чтобы я мог воочию видеть то, чем она занималась в мое отсутствие. Во рту пересохло. Кофе сейчас реально был бы очень к месту, но вместо этого гудящий где-то на заднем фоне голос отца, задающий новые и новые вопросы, пытаясь убедиться в том, что я действительно его слышу – раздражают и мешают сосредоточиться на главном. На том, что я вижу перед собой. С большим трудом проталкиваю, возникший из ниоткуда, ком в горле. Чувствую, как бешено стучит сердце, готовое выскочить наружу прямо сейчас. В голове возникает образ вчерашних событий, а еще небольшое фото и даже видео, сделанное на память. Я бы сейчас повторил это фото, потому что ее соблазнительно приоткрытые губы так и просят, чтобы в них что-нибудь вставили. Да и не просто «что-нибудь», а вполне конкретные вещи… – Ко мне пришли. Я наберу тебе… как-нибудь потом, – не дослушав отца, скидываю звонок, отправляя телефон в сторону, на кожаный диванчик, поставленный не для того чтобы я трахал тут очередную блондинку – как, наверное, думает Лола – а для того, чтобы я мог отдохнуть, когда сижу по ночам и проверяю документы к грядущей утренней встрече. – Я не верю своим глазам, – говорю это очень тихо, но достаточно, чтобы привлечь ее внимание. Она приподнимает голову, но не лишает своего тела контакта с пальцами. – Это что, действительно то, что я вижу? – наигранно протираю глаза, продолжая расставлять ловушку за ловушкой – скорей для себя, чем для нее, пропадая в пучине похоти и страсти – ее ловушке для меня. – Обеденного перерыва было мало, поэтому ты решила получить добавку и поделиться этим десертом со мной? – снова облизываю высохшие от возбуждения и перенапряжения губы. Подбираюсь ближе, шаг за шагом, боясь спугнуть ее. В любой момент Лола может вскочить и исчезнуть из моего кабинета. А может все это изначально иллюзия, которую подкидывает мой воспаленный мозг? Сейчас, когда в голове каждая первая мысль о ней и о том, что было вчера, все возможно и я даже не буду откидывать от себя эту сумасшедшую идею. Впрочем, она в любом случае уходит на второй план, потому что на первом – вкус ее пальцев. Вкус, который мне удалось попробовать, который я, кажется, запомнил на всю оставшуюся жизнь. И хочется еще. Это как наркотик, на который подсаживаешься моментально. Я не помню, чтобы позволял себе подобные выходки с другими девушками. Это неприятно, неправильно, да и вообще – откуда я знаю сколько членов за час до этого в них было до меня? С Лолой все было иначе, и я точно был в этом уверен. Как и в том, что я не так хорош, точнее, хорош, но не во всем, как она думает. Я непременно вел себя высокомерно – и был лучшим в этом. Я был таким гадом, каких на свете еще нужно поискать. Мой сексуальный опыт был богаче, чем количество поз в Камасутре, но даже здесь, в том, где я определенно всегда был лучше всех – был один небольшой недочет. Я никогда никому не отлизывал. Черт, это так тупо, что в подобном даже сложно признаться. Как и в том, что она будет первой – в этом плане – для меня. Потому что сопротивляться собственному порыву я просто не могу, не в состоянии я, черт возьми!
[indent] Придвигаю стул ближе к тому месту, где она так уютно устроилась. Откинутая назад голова, пальцы, которые скользят по влажной коже, проникают внутрь, издавая такой невероятный чавкающий звук, что мне хочется завизжать от восторга, как девчонка, увидевшая свою любимую голливудскую звезду. Придвигаюсь ближе, расставляю ее ноги шире, прикасаюсь губами к внутренней стороне бедра, прикусываю, чтобы воспользоваться моментов отвлечения и ее инстинктивно убранной руке, чтобы самому облизать влажную кожу. Она стонет, не поднимая головы. Выгибается, предлагая мне полюбоваться этой картиной прежде, чем я снова коснусь ее языком. Вылизываю каждый миллиметр ее влажной кожи, пальцами сжимаю бедра, притягивая ее к себе каждый раз, когда Лола так наивно пытается отодвинуться от меня. Ее вкус сводит меня с ума. Еще чуть–чуть и я сам начну дрочить себе – скорей всего неоднократно – наслаждаясь тем, что вижу, слышу и чувствую языком. И ей это явно нравится, потому что стонов становится больше. Пальцы находят мою макушку, прижимая к себе еще ближе, когда мой язык проникает внутрь нее. А затем вновь двигается вверх–вниз, задевая набухшую от возбуждения точку. Втягиваю его губами, а затем вновь проникаю языком внутрь, чувствуя, как от каждого моего движения она сжимает бедра и постепенно начинает дрожать. Пальцы инстинктивно тянут волосы на моей голове, дергают их, будто играя на струнах моих собственных нервов. Очень опасно так делать, но я не в состоянии даже говорить. Мое возбуждение уже достигло своего пика и, если она только прикоснется ко мне – я не смогу сдержаться и кончу. Я не могу так опозориться, не с ней, это уж точно. Лола хоть и притворяется бедной невинной овечкой – если ее разозлить, она точно может выкинуть что-нибудь такое, от чего я потом никогда в жизни не отмоюсь. Хотя, может быть будет скидка, ведь я прямо сейчас довожу ее до оглушительного оргазма. Она дрожит, сильнее и сильнее, сжимая мою голову бедрами так, что вот–вот задушит. Я не отстраняюсь, до тех пор, пока она окончательно не обмякнет на моем столе. Можно считать, что это белый флаг? Думаю, что да, потому что я уже расстегиваю ширинку своих джинс и безо всякого труда стаскиваю ее со стола, усаживая сверху на себя. Пока без проникновений, просто для того, чтобы наладить зрительный контакт. Для меня важно, чтобы она видела кто именно будет ее трахать. Чтобы это все отпечатывалось в ее сознании так глубоко, что не выведешь ни алкоголем, ни чем-либо еще. Она смотрит пустым взглядом на мое лицо, видит, как я облизываю пальцы будто смакую ее как сладкий десерт. Пальцы цепляются за шею, притягиваю к себе и удерживая на нужном мне уровне. Касаюсь губами ее губ, будто спрашивая разрешения – хотя, черт возьми, разве я хоть раз так делал? У нас есть несколько общих секретов и сейчас не время рассуждать о правильности моих поступков. Она отвечает на поцелуй, приоткрывает губы, пропуская мой язык внутрь. Свободная рука по-хозяйски лежит на ее бедре, сжимая в нетерпении. Я чувствую ее жар слишком близко к себе. Представляю, как она именно сейчас мокрая, но ничего не предпринимаю. До тех пор, пока она сама не сядет сверху, когда будет к этому готова. Мне достаточно чувствовать влажность ее языка, чтобы терять контроль окончательно. А что будет дальше – одному Богу известно. Хотя мне вообще запрещено упоминать его имя в любой ситуации. Дьявол мне все же как-то ближе.

[indent] Лола Банни – это живой представитель тех людей, о которых говорят: волк в овечьей шкуре. Иногда мне казалось, что она еще куда более ужасный человек, нежели я, и если на чашу весов поставить то, что делаю я и то, что делает она –мы будем почти равны. И перевес будет определенно в ее сторону. Вряд ли я когда-нибудь наберусь смелости сказать ей об этом лично, но мысль такая меня посещала неоднократно, и даже сейчас. Устроила весь этот концерт, будто она порно-звезда, забралась ко мне в голову, перевернула все вверх тормашками и теперь сидит довольная, как мартовская кошка. Но все это происходит лишь в моей голове. Реальность – абсолютно другая и сидит она не просто так, а на мне, отдавая каждую крупицу себя мне собственноручно, касаясь губами моих губ. Это странный поцелуй, который выворачивает наизнанку и заставляет все внутри переворачиваться, будто я сейчас впервые сел на американский горки и вместе с вагонеткой прямо сейчас рухну вниз. Скорей всего я не переживу этот кульбит, сильнее впиваясь пальцами в ее бедра, как в металлическую ручку, будто это поможет мне удержаться и не даст вывалиться наружу. Но аттракцион продолжается, а я стремглав лечу вниз, чувствуя, как весь воздух в легких выходит наружу со следующим стоном. Она садится сверху, делает это сама, будто садилась так много раз, вырывает с моих губ еще один глухой стон созвучный ее. Губы касаются ее губ в жадном поцелуе, она кусает меня за нижнюю губу, действует слишком резко, что вызывает во мне восторг и удивление. Она никогда не была похожа на человека, который может действовать импульсивно и агрессивно. Это – моя прерогатива, которой я пользовался совершенно открыто. Каждый, кто находился в этом офисе или в тех местах, где я часто бываю – знают меня. Знают, как я люблю действовать, знают, как нужно вести себя в ответ, чтобы удовлетворить все мои потребности, в основном сексуальные. А Лола действует так, будто знает меня лучше, чем я сам. Все, что происходит сейчас здесь – помешательство, иначе не назовешь, ведь скажи мне кто-нибудь лет десять назад, что я буду трахать Лолу Банни – я бы рассмеялся этому человеку в лицо.
[indent] В детстве отрицать факт симпатии было гораздо проще. Издеваться и доводить до слез, каждый раз получая лишь укоризненный взгляд старшего брата, который бил клинья к ней еще раньше, чем Лоле стукнуло восемнадцать. Их игра в недотрог была забавной. Я долго наблюдал за тем, как что-то происходит между ними, раз за разом находя повод подразнить брата и его подружку. Меня раздражало их поведение, их желание быть такими розово-идеальными, что каждый раз, когда я видел их вместе – даже когда они просто общались – мне хотелось подойти и громко кричать, лишь бы они прекратили быть такими омерзительными. Я впадал в состояния необъяснимые до сих пор. Гиперреактивность, переходный возраст, изучение собственного тела и тел одноклассниц и девчонок из параллельных классов – бывало, что и тех, кто были на год-два старше меня – было лучшим лекарством от тошнотворно идеального братца, которого то и дело ставили в пример буквально все: начиная с учителей и заканчивая собственным отцом. Он был лучшим во всем. Да, притворщиком, каких свет не видывал. А я был самим собой. И моя настоящая личина никому не нравилась, что в итоге привело к натуральной маске на моем лице, которая окончательно приросла ко мне, став единым целым. Я отталкивал всех, кто мне нравился или хоть как-то симпатизировал. Я оттолкнул и Лолу, в которую был влюблен до чертиков, но какого черта я вообще должен ей в этом признаваться. Где она, а где я? И в данном случае на вершине горы стоит она, а я брожу у подножия, отбивая пальцы и пятки. Даже сейчас, когда прошло столько времени наши роли не изменились. Только появились некоторые уточнения. Например, такие, как отсутствие любви к ней, а еще намертво приросшая к моему лицу маска, которую ей не удастся отодрать даже ногтями. И я лучше буду наслаждаться тем, что у меня есть в данный момент, нежели играть с ней в ее игры: докажи, что ты хороший и возможно я посмотрю в твою сторону. Это было нечестно по отношению к ней, но мне и на это кристаллически поебать. На данный момент моя главная задача – трахнуть ее так, чтобы она только и могла, что кричать мое имя, а дальше – собраться и пойти домой, чтобы провести очередной вечер за делами, которые приносят мне лишь мимолетное удовольствие. Я чувствую, что начинаю злиться. Состояние возбуждения увеличивается в несколько раз и больше не контролируется мной, как и то, что я делаю, как себя веду, и что позволяю себе. В конце концов мы на работе, а она моя подчиненная. Все те предыдущие девушки, которые частенько заглядывали ко мне в кабинет – не находились в моем подчинении. Лола и здесь стала чертовым исключением, которое меня раздражает.
[indent] Пальцы сильнее сжимают ее бедра, дергаюсь сам, дергаю ее за собой следом, укладывая ее на свой стол. Я старался быть максимально аккуратным и не выходить из нее, но подобные смены положения невозможно провернуть с грациозностью гимнаста. Лола падает на стол, впивается пальцами в мои плечи, пытаясь удержаться на мне, как какая-то обезьянка. Рычу, пытаюсь оторвать ее от себя, но вместо этого оказываюсь еще ближе к ней, впиваясь в губы жестким поцелуем. Она стонет, но ее стон приглушен моими губами. Она царапает мою кожу, а я в ответ лишь сдавленно рычу, пытаясь разобраться с ее одеждой. Толкаюсь вперед, чтобы вновь оказаться внутри нее. Стаскиваю безразмерный свитер, обнажая поврежденную мной вчера вечером в клубе кожу. Цепляюсь взглядом за кровоподтеки на ее шее и ключицах, обвожу их пальцами, пока она продолжает свою мышиную возню по избавлению меня от рубашки и пиджака. Чувствую, как натягивается галстук, как она тянет меня на себя, а затем освобождает от него и мою рубашку от нескольких пуговиц, которые очень громко рассыпаются по полу, заставляя меня вздрогнуть от резкого звука. Я несколько раз моргаю, только сейчас чувствуя, как бешено бьется мое сердце, а взгляд прикован к ее лицу. К ее приоткрытым губам, которые так соблазнительно толкают из себя воздух, что хочется прикоснуться к ним пальцами, ощутить ее горячее дыхание. Все вокруг почему-то замирает, будто кто-то посторонний вдруг решил остановить не только нас двоих, но и время. Ее пальцы настойчиво скребут мою рубашку, желая избавиться от нее, пока я обхожу ее уже на несколько предметов одежды вперед. Юбка трещит по швам, но я не хочу от нее избавляться, вместо этого дергая лямки бюстгальтера и срывая его, одним легким движением руки. Касаюсь губами ее шеи, ниже по ключицам, кусая и оставляя свежие отметки поверх тех, что оставил совсем недавно. Кусаю кожу, заставляя ее дрожать в моих руках – от холода или от остроты ощущений, которые она испытывает. Кусаю снова, когда толкаюсь внутрь нее. Ногти карябают кожу, сильнее впиваясь, переключаются на волосы на затылке, дергая их и заставляя меня снова рычать и двигаться в ней. Лола делает это специально, вынуждая меня быть грубее, но я сдерживаюсь из последних сил, пока тонкая линия на останется на моей спине, срывая башню и вызволяя из меня дикого зверя. Толкаю ее от себя, впечатывая в столешницу, а пальцы уже сжимают ее шею. Я чувствую, как глаза наливаются кровью, как я зверею буквально – это даже не метафора. А она улыбается, глядя мне в глаза, облизывает губы, делает все это нарочито медленно, будто дразнит и раззадоривает специально. Я еле сдерживаюсь, чтобы не ударить ее по лицу за это – кажется, это будет через чур, но вот пальцы инстинктивно сжимаются сильнее, заставляя ее задыхаться. Сам двигаюсь еще быстрее, вдалбливая ее в несчастный стол, пока женские ногти надрывают кожу на моей руке, лишь усиливающее сжатие ее тонкой шеи. Она закатывает глаза, а я в каком-то отчаянно безумии продолжаю трахать ее доводы до оргазма. Из последних сил она сжимает меня бедрами, прижимает к себе, будто хочет, чтобы я оказался в ней еще глубже, а может просто ближе. Я разжимаю руку, затекшую от перенапряжения и в тот же момент, вижу отпечаток собственных пальцев, красующийся на ее шее. Я не думал о последствиях и сейчас – не вижу в этом ничего плохого. Похоже на ошейник из моих отпечатков, агрессивно указывающих, что здесь все занято и к ней лучше не соваться. Но ее странный взгляд, который я не могу прочитать – меня напрягает. Я не кончил, а значит еще не время рассуждать о том, как ей со мной хорошо.
[indent] Пальцы вновь хватаются за бедра и тянут на себя, заставляя сползти со стола. Разворачиваю Лолу к себе спиной, задираю подол юбки, шлепаю, вынуждая приподняться и взвизгнуть. Я хочу ее. Так сильно, что сводит каждую мышцу в теле. Я хочу кончить, хочу, чтобы она довела меня до сумасшедшего оргазма. Хочу снять это на видео, хочу, чтобы она показала – как вчера – какой неземной кайф испытывает от того, что я делаю, что могу ей дать, о того, что я просто кончил ей на лицо или в рот. Она развратная, грязная. Еще хуже, чем я. Более порочная, более... Боже, от этих мыслей сводит ноги. Веду, себя как девчонка и не придумываю ничего лучше, чем войти в нее снова и трахать, вдалбливая в столешницу, но в этот раз не глядя ей в глаза. Видеть, как она сминает пальцами какие-то бумаги на столе, как раскидывает их в совершенно рандомном порядке, как хнычет и стонет, пытаясь отползти от меня, потому что ей просто невыносимо даже стоять сейчас, когда оргазм еще не отпустил. А мне все равно. Я хочу чувствовать ее внутренний жар, хочу чувствовать, как она сжимает меня, как обволакивает, принимая в себя так, будто она была создана специально для меня. Я чувствую, как она вновь сжимается, чувствую, как сам начинаю дрожать, готовый кончить. Секунда, в глазах вспышка и тьма, я теряюсь в пространстве, неспособный остановиться. Веду себя совершенно глупо и необдуманно, кончаю внутрь нее, зная наперед, что еще тысячу раз пожалею об этом после. Я никогда не допускал таких оплошностей. Но... я никогда и не желал никого так страстно, так сильно что даже в ушах звенит от перенапряжения. Растерянно дергаюсь назад, от нее. Под глухой стон, срывающийся с губ. Я сделал то, что делать не должен был и сейчас мне остается лишь верить в то, что последствий не будет.
[indent] Одергиваю подол ее юбки, стараясь не соблазнять себя лишний раз, сам поправляю свою ширинку и ремень, не рассчитывая найти пуговицы на полу. Галстук даже не ищу. Я знаю, что найду запасной костюм в соседней комнате. Скрытую от глаз, куда не допускал никого. Но одна мысль о том, как она вероятней всего будет полыхать через десять минут, мечтая получить еще один оргазм – и дело не в том, какой я классный, а в физиологии – не дает мне покоя. Надо разорвать этот порочный круг. Бросаю взгляд на настенные часы. Рабочий день скоро закончится. Наверное, ей нужно домой, куда-нибудь, лишь бы не оставаться со мной один на один или непременно случится беда. Возможно она на таблетках. Хотя, кто, Лола? Вот эта святая Лола, которая сейчас натягивает обратно свои трусики и разворачивается ко мне лицо, прикрывая ладонями обнаженную грудь? Святая? Не смешите. – В следующий раз, когда захочешь вот так прийти ко мне и разложиться на моем столе – хотя бы постучи, - я не мог сказать ничего лучше, потому что... Потому что я идиот, наверное? С этими словами, я, хлопнув дверью, покидаю свой офис. Так будет правильно. Да? Не отвечать ни на один из вопросов, которые могут появиться, а еще не вести эти беседы, которые никому из нас не нужны. А еще мне нужно выпить. Да, снова. Да, много.