[indent] Больничные стены грязного цвета начинают давить на череп. Тошно смотреть на бледные лица вокруг. Но еще хуже смотреть на собственное отражение. В уголках глаз тонкая паутина морщин, тяжелый взгляд и на лице печать холода. Я смотрю на девушку, которую знаю лучше, чем она сама. Как объяснить девушке, которая только что вернулась с небес на землю, что она – моя неудачная попытка стать тем, кем я никогда не стану. Как объяснить ей, что все, что она видела – ей не приснилось, а ее кома – вынужденная мера спасения? Как объяснить всем тем непризнанным, что вот-вот должны были пересечь черту и стать частью моего мира, что этого мира больше нет? И все это, потому что я, движимый целью, забыл, какова бывает цена.

[indent] Я смотрю на нее и не могу сдержать улыбки. Это так нелепо, так глупо, что мне приходится отвернуться. Отец обнимает ее за плечи и благодарит какого-то Бога за чудесное спасение дочери. Внутри закипает злость и мне хочется кричать во все горло. Но здесь – на Земле – я могу только улыбаться своей стандартной загадочной, немного отстраненной улыбкой и молча наблюдать за тем, как двигается жизнь. В ином, не положенном ей, направлении.

[indent] Я обнимаю ее за плечи, стараюсь приободрить, но знаю – в ее словах всегда была толика правды. Она как будто чувствовала сердцем, душой, не знаю, чем еще можно чувствовать подобное – что я не тот, кем являюсь. За моей спиной Небеса и Ад, и вместо того, чтобы искать выход – я продолжаю обнимать ее. Как будто это что-то исправит. Как будто это поможет решить «нашу» проблему.

[indent] Я никогда не был тем, кем меня считали. Эмоционально неустойчивый, асоциальный. Мне было сложно адаптироваться к жизни на Небесах за тот короткий срок, что я пробыл на троне, а здесь на Земле – это стало в разы сложнее. Гордыня не позволяла мне обратиться за помощью. Гордыня погубит меня однажды, но вряд ли я задумаюсь над этим всерьез. Мои люди под защитой. Да, под слабой, почти невидимой защитой. И вместо того, чтобы искать решение общей проблемы – я занимаюсь личной жизнью. Зачем она мне? Я не знаю, но непреодолимое желание находиться рядом с этой Непризнанной, человеком, заставляет меня становиться лучше. Таким, каким бы меня хотели видеть все. Таким, каким я не стал бы никогда, движимый отмщением и дурными помыслами.
[indent] Меня не прогоняли. Я ушел сам. Мне казалось, что сейчас мое пребывание в «школе» сделает все в разы сложнее. Хотя нет. Если честно – смотреть в глаза ангелам и демонам – вот что не позволяло мне оставаться там. Каждый день вереница вопросов в голове сталкивалась с такими же немыми вопросами в их глазах: ну, когда же? Когда же ты поведешь нас за собой обратно, домой. Мне хотелось кричать от бессилия, от безысходности, от собственного положения. Ведь теперь – ответственность за них лежит на моих плечах. И если на Небесах я мог помочь им, мог решить любую проблему, то теперь – я такой же беспомощный идиот. Я возмущался системой правления Шепфы, но со мной – никому не стало лучше. И это гнетущее чувство – сводило с ума.
[indent] Большая часть ангелов и демонов до сих пор не принимали меня. Да, открыв им тайну правления Шепфы, приоткрыв завесу тайны и истинных помыслов и мотивов его правления – я помог найти всем истинный путь. Но стало ли лучше? Теперь он – лишь кусок стекла, а я – беспомощный, как тот ребенок, заточенный в башне. Темная часть меня грозится найти и убить того, кто сделал это с нами, но свет внутри меня – с ней – стал сильнее, а я, как слепой дурак, иду за этим светом, совсем позабыв о том, как сильно он порой может обжечь.
[indent] Вики Уокер была нашим спасением до тех пор, пока все не рухнуло. Мне казалось, что наш общий тандем сделает жизнь лучше. Казалось, что, объединив силы – мы сможем установить между Раем и Адом баланс, в котором нуждалось мироздание уже много тысячелетий. Я был тем самым балансом. А теперь – я лишь живая оболочка, хранящая в себе невероятную силу. Но она скрыта под этой мягкой кожей. Жизнь в мире, среди людей, не ведающих о нашем существовании, сделало весь мир вокруг меня похожим на чистилище. Казалось, будто я нырнул в состояние вечного страдания, будто я вновь вернулся в тюрьму к Шепфалуму, и он, с еще большим остервенением, дробит мои кости и меня всего целиком. Вики Уокер стала моим спасением. И она же погубила меня. Мои чувства – сгубили меня в тот день, когда она открыла глаза в больничной палате. В тот день, когда я оказался рядом, придумав себе новую историю, слизанную с какого-то сериала, который с таким упоением смотрели ангелы и демоны на уроках «человеческого досуга». Я стал для нее героем из сопливого романа. И я готов был продолжать этот цирк ради спокойствия души, но больше это продолжаться не могло. Я не хотел обманывать. А в момент, когда правда всплыла наружу – было уже поздно. Но о том, что я совершил одну из самых больших своих ошибок в жизни – я узнал намного позже. И сейчас повернуть время вспять ни я, ни кто либо другой не в силах. И даже если бы мог, наверное, возвращать все, как было я не стал бы.

[indent] - Ты обещал. Но ты не сдержал свое обещание, и ответишь за это сполна.

[indent] Я вскакиваю на постели, сдерживая крик. В моей голове все еще звучит этот глухой голос, который пробирает до костей и на этот раз я знаю точно – я не сплю. Обстановка вокруг мне знакома. И я знаю наверняка, что сегодня – настал момент, когда мне нужно вернуться домой. Нет, не на небеса, нет не к Вики – туда, где остался мой народ и нерешённые вопросы. И пусть я знал, что никто не будет кричать от восторга, увидев меня, возможно даже я снова столкнусь с этими немыми вопросами: ну, когда же уже ты найдешь решение проблемы? Но не вернуться теперь – я не могу. Надвигается что-то страшное. Я чувствовал это кожей, чувствовал всем живым и неживым в себе. Адская боль в районе лопаток – стала невыносимой, но я терпел.
[indent] Терпел пока собирался. Терпел пока выходил из своего бывшего пристанища, башни, в которой я заточил себя еще на год. Терпел пока преодолевал расстояние между моей квартирой и домом Вики. Терпел пока смотрел на то, как она любовно укачивает ребенка…

[indent] - Мальбонте не планировал его выпускать, если, конечно, не передумал, - слышу за дверью и дергаю ручку. – Не передумал, - комментирую сухо, закрываю за собой дверь, встречаясь с ошарашенными и частично возмущенными взглядами. – Ого, какая честь, - Люцифер в свойственной ему манере начинает паясничать, а я уже начинаю жалеть о том, что не оторвал ему голову еще тогда во время битвы. – Не хочу слышать ничего о чести от того, у кого ее нет, - комментирую все также холодно. Оглядываюсь по сторонам, замечаю на столе частично опустошенную бутылку горячительного. Из-под руки Люцифера выбиваю стакан. Ошарашенный такой наглостью Люцифер выпрямляется, готовый сказать очередной неуместный комментарий в мой адрес, но я успеваю пресечь это на корню. – Не стоит разбрасывать весь свой потенциал сейчас, у тебя еще будет достаточно времени для этого, - подвожу черту, которую не увидел бы разве что идиот. Я пришел сюда, чтобы остаться. Чтобы забрать их домой. И кажется, я нашел выход. Но сперва, нужно решить проблему, которая повисла над нами. А как решить ее, когда кроме глупых догадок и ночного кошмара – у меня нет ничего. – Я тоже рад вас видеть, - опустошаю бокал одним глотком и в следующее мгновение вновь наполняю его. Но на этот раз не тороплюсь выпить. – У нас появилась проблема, и насколько она серьезная – будем решать вместе. Нужно собрать совет. Немедленно. Мими, - на этот раз обращаюсь к девушке, которая стоит поодаль, наблюдая за всем этим аттракционом невиданной щедрости со стороны, - нужно найти Дино, Мисселину, Геральда и Энди, - перевожу взгляд на Люцифера. - Ого, что прям всех-всех собираешь? Хочешь красиво появиться? Как будто мы тут все идиоты и не знаем, что наш великий Мальбонте вернулся, - язвительности у него не занимать, но я пропускаю это выражение мимо ушей. Лишь кривлю лицом, чтобы сдержать порыв резко высказаться в адрес сына Сатаны, ведь руководители не ведут себя так по отношению к своим подчиненным. Впрочем, назвать Люцифера, буйного сына, идущего против системы, какой бы она ни была – подчиненным – не поворачивался язык. – Ты приходи один, и постарайся не распространяться на каждом шагу об этом. Никто не должен знать о том, что мы будем обсуждать, где и с кем будем обсуждать. Пока не решим, что делать – никому и ничего не сообщаем, - делаю глоток, на этот раз прислушиваясь ко вкусовым рецепторам. Алкоголь приятно греет, но не дает в голову, как дает простым смертным. А жаль. Я бы сейчас хотел забыться. Хотя бы на несколько часов. – Это приказ, - добавляю строже, бросаю взгляд на Люцифера, с лица которого, наконец, сползла наглая ухмылка.
[indent] Он исчезает за дверью. А мы остаемся с Мими наедине. – Я не буду оправдываться за свое отсутствие. Ты ненавидишь меня, не скрываешь этого, а я не буду делать вид, будто не понимаю почему так произошло. Но, ты можешь мне помочь, - выдыхаю, осознавая, как тяжело все-таки просить помощь и неважно у кого, у Мими, Люцифера, Дино или кого-то еще. Я не привык показывать свою беспомощность, особенно рядом с людьми, которые всегда сомневались и будут это делать. – Пока собирается совет, я хочу тебе кое-что показать, - рядом с нами разворачивается бездна, а я протягиваю руку, встречаясь с недоверчивым взглядом девушки. Я не удивлен, терпеливо жду ее ответа. И в момент, когда наши ладони соприкасаются, мы шагаем в глубокую пропасть.
[indent] И оказываемся возле дома, где совсем недавно я видел свою бывшую «возлюбленную», укачивающую на руках наше общее спасение и нашу общую погибель.

*Меланж - mélange - (фр.) смесь

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

[indent] - Это не имеет значения, - отвечаю ей, сдавливая остатки слов в горле. Все в этом мире имеет значение, но вместо того, чтобы позволить своей светлой части души – рассказать почему мы расстались, поведать ей историю, которую она бы несомненно поняла – я выстраиваю между нами защитный барьер (нет, не физический, а мысленный), чтобы не позволить себе раскрыть все. – Сейчас это уже не имеет значения, как и ее роль во всей этой истории, - продолжаю сухо. Но ведь это действительно так. Ее существование имеет смысл только для одного – воспитать ребенка. Но для того, чтобы понять, как именно все устроено и нужно ли – именно для этого я привел Мими сюда.
[indent] После вопроса, который словно разорвал воздух вокруг нас, я бросаю взгляд на демона и встречаюсь с ее немым (или не очень) вопросом в глазах. Я прекрасно понимаю, слышу и чувствую, как много вопросов сейчас роется в ее голове, но не могу найти в себе силы ответить хотя бы на тот, что она задала вслух. Вновь перевожу взгляд в сторону окон, где отчетливо вижу девушку, к которой, словно к водовороту тянет сердце и рядом с ней, того, на кого возлагалось так много надежд. Демоны всегда был мне ближе. Их желание кричать громко о справедливости и приподняв подбородок принимать заслуженное наказание – это нравилось мне, и я видел в этом самого себя. А ангелы… в них мне нравилось только чувство справедливости. Их флегматичный характер сводил меня с ума, наверное, по большей части из-за того, что я сам – их полная противоположность. И совсем не имеет значения тот факт, что внутри меня, заключены обе эти сущности. Тьмы во мне куда больше, чем казалось на первый взгляд, но она вросла под кожу, прошлась по сосудам вен и впиталась, словно ее и не было. Она живет внутри меня и готовит план к побегу. Но она не сбежит – потому что единственное правильное положение вещей – находиться в балансе. Всегда. Кем бы ты ни был.
[indent] - Я не жду поддержки и понимания, - я хочу добавить, сто не жду также проявлений человеческой слабости, таких как: объятия, сожаление, грусть, все эти бесполезные слова, в стиле «все буде хорошо». Вики так часто повторяла мне это, что теперь, глядя на нее через тонкое стекло, слыша стук ее сердца, стук сердца ребенка – я все больше убеждаюсь в том, что ни здесь, на Земле, ни там на Небесах, ни в Раю, ни в Аду больше ничего не будет хорошо. Ничего не будет, как прежде. В лучшем случае мы вернемся домой и сможем восстановить то, что пораженное тьмой, разнесло по кускам.
[indent] - Я не буду говорить о том, что не знал об этом, - киваю в сторону окна, где Дино, который, кажется учуял наше присутствие, приоткрывает глаза. Я вижу удивление на его лицо, и уголки губ сами ползут в неприятной ухмылке. Ощущение, будто мы с Мими стали сценой чего-то интимного, но внутри меня нет ни грамма стеснения. Я чувствую, как внутри меня зарождается какое-то странное чувство, не то ревности, не то озлобленности. Дино смотрит мне в глаза, но не может слишком долго концентрироваться на взгляде. Мы видим, как он касается плеча девушки, которая мирно спала на его плече, что-то говорит ей и та, кивнув спросонья, тянется к колыбели, чтобы забрать мирно спящего ребенка и уходит из нашего поле зрения. Дино, как вор, оглядывается по сторонам и спустя несколько мгновений поспешно идет в нашу сторону. Я вижу, как ходят его желваки, чувствую, как его распирает от возмущения, которое он постыдно пытается заглушить. – Ты очень изменился здесь на земле, - говорю, когда он приближается к нам, - кажется стал сомневаться в чистоте своей души и помыслов, да, Дино, - я стараюсь придержать в голосе весь негатив, что сочится словно яд. Ангел выравнивается с нами, смотрит сначала на меня, затем на Мими, опускает голову, в знак уважения (от которого осталось одно название), и почти сразу выпрямляется. Наверное, думает, что я с легкостью суну ему нож между ребер. Боится, я чувствую этот животный страх, который будоражит кровь и заставляет мои губы вновь расползаться в улыбке. – Я не думал, - не думал, что я вернусь сюда, да? – я ухмыляюсь, и наконец принимаю тот факт, что могу говорить спокойно, открыто, не скрывая своих истинных помыслов. – Но я вернулся, - благосклонно отвечаю, стараясь повесить в воздухе мнимое спокойствие. – Ты мог бы и сообщить всем, что ушел из дома, ради Непризнанной, - я хотел бы добавить что-нибудь едкое насчет недоеденных яблок, может быть напомнить ему о том, что Вики – часть моей энергии все еще хранит в себе (но теперь куда меньше, чем нам казалось сначала), но оставляю эти замечания при себе. – Мы все сделали выбор, куда нам идти и с кем остаться. Я тоже сделал выбор, - оглядывается на дом, а затем возвращает взгляд на меня. – Смотрю привел с собой тяжелую артиллерию…, Мими, - он хочет казаться добряком, но выходит это так погано, что я еле сдерживаю порыв не изобразить рвотный рефлекс. Мое лицо, словно каменное – я контролирую собственные эмоции и чувствую, как начинаю контролировать все энергетическое поле вокруг себя. Воздух становится тяжелым, будто вот-вот начнется драка, и я лишь сжимаю пальцы в кулак, чтобы снова и снова пресекать в себе порывы агрессии. – Ты кажешься слишком правильным, но это не так, Дино. Твоя преданность ей – похвальна, но я пришел сюда не для того, чтобы устроить драку за смертную девушку. Я пришел за ребенком, - последнее предложение вводит в ступор всех, кто стоит рядом со мной. Я чувствую тяжелый взгляд Дино на себе. Чувствую шок, в котором пребывает Мими, переводя взгляд с меня на ангела. В воздухе повисает еще больше вопросов и, чтобы избежать нелепых додумываний, я сразу спешу внести ясность.
[indent] - Это мой ребенок, Дино, и ты прекрасно знаешь это. И, если бы не его роль во всей этой истории, колоссальная роль, от которой зависит «наше», - делаю особенно сильный упор на это слово, - будущее – я бы не пришел сюда. – Нет, - почти шепотом произносит Дино, поднимая взгляд. – Что? – это начинает меня веселить. Настолько сильно, что я готовлюсь сломать ему шею, если еще хоть раз услышу что-то противоречащее моим словам. Я не считаю, что выгляжу, как деспот или тиран, но, если у этого ангела после «падения» отбило последние остатки мозга – я в этом не виноват. – Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Не собираюсь объяснять и разжевывать тебе свои слова. Сейчас мы собираем совет, и ты обязан быть на нем, - отрезаю, снова и снова сдавливая внутри себя почти неконтролируемый порыв агрессии. – Ты не можешь вот так просто появляться, словно пророк и говорить кому и что делать, - Дино совершает новую ошибку. Я иду вразрез собственным правилам, и вместо того, чтобы прям сейчас одним ловким движением свернуть ему шею, улыбаюсь. Снова. Кажется, я похож на идиота, раз этому ангелу позволительно так разговаривать со мной. А может он действительно стал забываться, будучи здесь, на Земле, зачем мы вообще пришли сюда? – Знаешь, за время жизни здесь я понял простую истину: лучше господствовать в аду, чем прислуживать в раю. И глядя на тебя прекрасно понимаю ее истиный смысл, - произношу сдержано и, кажется нехило задеваю чувства ангела. - Оказаться на Земле – это не наш выбор, не наше решение, и ты знаешь это, - продолжаю, как ни в чем не бывало, - я пришел сюда не для того, чтобы красть ребенка. Это ни к чему, но, если я скажу, что от последующих нескольких часов и решений, принятых в это время – может измениться ее судьба, - киваю в сторону дома, - ты станешь более покладистым? Я начинаю сомневаться в том, что ты истинный ангел, даже серафимы были не такие непокорные, - я разрезаю воздух собственным голосом, чувствуя, как напрягается каждая частичка тела моего собеседника. Этот разговор становится похожим на игру в поддавки, и мне это наскучило. – Я знаю, что у нас появилась возможность попасть домой, - кажется благодаря этой новости и в Мими и в Дино появилось куда больше энтузиазма, чем во время нашей бесполезной словесной перепалке, - и этот ребенок поможет нам, - мои слова звучат как пророчество, но вряд ли это на самом деле было так. В голове складывается паззл, но не хватает нескольких элементов. – Как мой ребенок тебе поможет? – я срываюсь на смех, неестественный, грубый, как будто кто-то дробит гравий рядом с нами. – Мой ребенок, Дино, - поправляю его, и эта перепалка вновь приобретает какой-то нелепый оттенок. Ангел не перечит больше, и я продолжаю, - но, над нами определенно точно повисла большая проблема. И для того, чтобы разобраться в ней – мне нужно попасть в дом, - что? – и снова этот немой вопрос в глазах. Как будто разом из головы ангела вымело все мозги. – Зачем? – я снова улыбаюсь, движением руки отодвигаю ангела в сторону, чтобы пройти по дорожке к дому.
[indent] Я игнорирую кучу вопросов, летящие, словно стрелы, в мою спину, дергаю дверную ручку и оказываюсь внутри дома, где и сам жил совсем недавно. Вдыхаю знакомый аромат, стараясь не окунуться в небытие раньше, чем отведено. Поднимаюсь на второй этаж, в спальню. Чувствую энергетику нутром, иду почти с закрытыми глазами. Слышу позади себя шаги и знаю точно: Мими и Дино идут след в след за мной. Как объяснить Непризнанной, которая думает, что все, что произошло – лишь плод ее поврежденного воображения? Можно объяснить многое одной фразой: «вы были в коме, возможно таким образом ваш мозг пытался справиться со стрессом». Все, что Вики Уокер пережила в коме – вот это стресс, и даже автомобильная авария не сравнится с тем, что ее ждет впереди.
[indent] Я прохожу в комнату. Ступаю тихо, будто плыву по воздуху, а не иду по твердому полу. Мои спутники следуют за мной. Тихое дыхание Вики заставляет меня замереть. Я чувствую себя отвратительно, но, как говорится – цель оправдывает средства. Подхожу к кровати, изучая младенца, любовно спрятанного в руках матери. Внутри начинает щемить неприятное чувство, воспоминания жестоко выбивают землю из-под ног, но я собираю все свои силы в кулак, чтобы не показывать толику слабости, которую позволяю себе здесь, рядом с ней. За моей спиной расправляются крылья, и я не тороплюсь их прятать. Им слишком тесно, как и мне, здесь в этом доме, рядом с людьми и божественными существами. Я не хочу предпринимать никаких действий, но руки сами тянутся к младенцу.
[indent] - Бонт? – голос смертной заставляет меня замереть. Дино делает шаг навстречу, но я останавливаю его жестом руки. Страх в глазах Уокер застывает, когда она видит за моей спиной то, что невозможно объяснить ничем. – Вики, - я выпрямляюсь, делаю глубокий вдох, в жалких попытках не задохнуться, ведь в легких так катастрофически мало воздуха. – Это же сон, да? Это невозможно, - качает головой, словно в подтверждение собственным шокирующим сознание мыслям. Впадаю в ступор, силясь спрятать слабость, которая так и норовит сковать меня, ввести в состояние нелепого оцепенения. Я не отвечаю ей, лишь улыбаюсь уголками губ. Не хочу врать, но, кажется, это все равно будет необходимо. Я не мог разочаровать ее еще сильнее, а если дам понять, что все, что она видела и видит сейчас – не сон, не игра ее воображения, а жестокая правда – вряд ли она справится с такой информацией. – Я думаю, что тебе не стоит этого делать. Ты зашел слишком далеко, - Дино вновь оказывается рядом со мной, так критично близко, что его пальцы вот-вот коснутся моего плеча, а я вот-вот не выдержу и сломаю ему шею, отправив в бесконечную пучину небытия. – Ты говорил, что это твой ребенок, Дино, так почему ты так нервничаешь сейчас, почему дрожишь так, что твои крылья вот-вот отвалятся? – поворачиваю голову, смотрю внимательно, не отводя взгляд, почти протыкаю насквозь своими вопросами его глупое ангельское нутро. – Не хочешь узнать правду? – делаю шаг, крайний шаг, который сокращает расстояние между мной, Вики и ребенком до минимума. – Смотри, - протягиваю руку, касаюсь лба мирно сопящего на кровати ребенка пальцами.

[indent] Меня выплевывает наружу. Я одергиваю руку. Оглядываюсь по сторонам, натыкаясь на безумный взгляд Мими и потерянного Дино. Я хочу спросить, что именно произошло, но в тот же момент поворачиваю лицо в сторону Вики. В ее глазах застыл ужас, но яркий свет, освещающий ее лицо – привлекает мое внимание куда сильнее, чем все вокруг. Я смотрю на источник света и вижу, как он ярко разносится от ребенка. Он смотрит на меня, и я отчетливо вижу почти взрослую улыбку на его губах. Дергаю головой, и улыбка в ту же секунду исчезает. Как и вопросы. И не нужно делать генетическую экспертизу, чтобы признать факт отцовства.
[indent] - Нам пора, - заключаю я, бросаю взгляд на младенца и девушку, которая словно защищая его от всего потустороннего, прижимает к себе. Свет исчезает. Разворачивается темная бездна, водоворотом притягивающая нас к себе. Я протягиваю руку Мими, и бросаю Дино, – мы ждем тебя дома. Не нужны никакие больше объяснения. Пусть смертная думает, что ей все это просто привиделось. Дино сам разберется со своими проблемами, я это знаю и потому спокойно делаю шаг в бездну.

[indent] Мы оказываемся в замке. В том же кабинете, из которого ушли тем же путем, что и вернулись. Мими явно в шоке с происходящего, но честно, я и сам пребываю в недоразумении. То, что я видел – сложно будет объяснить совету, но кто, если не я сможет донести им истинный смысл происходящего и масштаб проблемы, которая надвигается на нас, словно природная катастрофа.
[indent] Молча выхожу из кабинета, погруженный в собственные мысли. Не замечаю никого вокруг. Продолжаю свой путь, двигаюсь по наитию, пока не упираюсь в огромные дубовые двери. Вокруг толпа ангелов и демонов. Все они смотрят на меня, словно ждут чего-то, а мне даже не приходится менять выражение своего лица – я и без того слишком сильно погружен в себя. Складываю кусочки паззлов, пытаюсь решить проблему в одиночку. Управлять незримым сложней, чем кажется, и дурак тот, кто считает, что это не так. Мы сможем вернуться домой. Я точно это знаю. Но сколько нужно будет приложить усилий и сколько для этого потребуется сил – мне неизвестно. И эта неизвестность пугает. Секреты — они как герпес. Если он у тебя есть, ты делишься им с окружающими. Пришло время поделиться своим секретом с теми, кому я могу доверять не смотря ни на что.
[indent] Я делаю взмах рукой, и дубовые двери покорно раскрываются передо мной, приглашая пройти внутрь.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

[indent] Демон, вырастающий передо мной – сбивает с толку. Я смотрю на Мими, пытаясь понять, что именно происходит, но кажется, ее не очень-то и волнует мое мнение, и то, как в целом отнесусь к ее выходке. Пропускает вперед всех членов совета, но придерживает меня незримой рукой. Она в принципе ничего не делает – просто стоит, но из-за этого я – не могу сделать шаг вперед, что сесть во главе стола и начать заседание. Горизонт совещательной комнаты пропадает в момент, когда маленькая, но очень сильная рука тянет меня за собой. Я вновь ощущаю себя мальчишкой, которому не дают шагу ступить без дополнительного контроля или совета. Молча передвигаю ногами и могу только видеть, как меняется обстановка. Пораженный наглостью или наоборот сраженный такой смелостью я просто иду следом за девушкой. Мы попадаем внутрь библиотеки и продолжаем путь, а я лишь успеваю краем глаза заметить, как какой-то любопытный ангел просовывает нос через стеллажи, чтобы услышать какую-то, наверное, очень важную, по его мнению, информацию.
[indent] В итоге мы оказываемся в тесном кабинете, Мими закрывает дверь и прислоняется к ней спиной, перекрывая мне пути отступления. – Ты могла бы просто позвать к себе в кабинет, если хотелось остаться один на один, - правая бровь изгибается, подкрепляя мое выражение лица усмешкой. Шутить сейчас не стоило, но я и этому нахожу оправдание, - это нервное, знаешь, чтобы хоть как-то смягчить обстановку и найти в себе силы спустить подобное поведение. Я делаю шаг назад, понимая, что выбраться из помещения мне не удастся. Хотя, выход найти можно даже из гроба, и, если нам удалось выбраться с Небес – пересечь границы какой-то жалкой комнатки для меня не составило бы труда. Но я жду продолжения. Нужно быть либо полным безумцем, либо иметь веские основания на то, чтобы поступить так, как позволила себе демоница. И причины были.
[indent] В момент ее недовольного высказывания собственного мнения – внутри меня происходила странная борьба. С одной стороны – в ее словах был смысл, а с другой стороны – почему я должен прислушиваться к мнению демона, по части касающейся моего ребенка, ее безопасности и безопасности всех Небес и Ада? Если Люцифер привык шутить на любую тему, спускать на тормоза любую дикость, которую могут позволить себе его подопечные – я не был готов с этим мириться. Каждый ангел, каждый демон знал об этом и лишь индивидуумам позволялись подобные дерзости. И вряд ли кого-то из них за это погладят по голове. Встать против меня – значит встать против всех и не потому, что я диктатор, подмявший под себя всех, нет, я ничего не имею против личного мнения, но, когда оно высказывается, как положено, а не как захотелось.
[indent] - А с чего ты решила, что я расскажу тебе все? – задаю вопрос, не сводя глаз с девушки. Ее слегка вздернутый подбородок в купе с выражением лица выражают вызов, который мне нравится. Ангелы могут улить, хоть и не обучены врать, но делают это так, словно всю жизнь готовились к этому. А демоны – обученные врать и юлить, удивительно, но так любят пороть правду-матку. Удивительный мир, удивительные люди и существа. Может быть это все происходит из-за того, что мы слишком долго на Земле? Не приученные к местным правилам, сливаемся с обществом, чтобы не выделяться, и в итоге срастаемся с ним. И эти отчаянные крики о помощи, мольбы о возвращении домой – лишь притворство? У них здесь есть все и возможностей куда больше, чем на Небесах? Так почему им так хочется вернуться туда? Потому что там все начиналось или просто жажда вернуться в отчий дом?
[indent] - Мне нравится твоя самоуверенность, знаешь, - я опираюсь спиной о стеллаж с какими-то пыльными книгами, нарочито вытираю пальцем пыль с корешка одной из них. – Я знаю всех наших демонов и, наверное, самым большим самоуверенным и самовлюбленным из них должен быть Люцифер, но, - выставляю палец вперед, - по самоуверенности или нет, - задумываюсь, пытаясь подобрать правильное слово, - упертости – ты превосходишь всю его армию, - я хотел было сказать что-то про ее отца, но вовремя осекся. Я не знал его от слова совсем, но судя по тому, как отчаянно сильно он хотел стереть меня с лица земли – видимо это упрямство у Мими от него. И хотя я не верю в генетику, не верю в то, что какие-то черты характера нам передаются от родителей – здесь это было на лицо. Возможно так происходит только у тех, кого принято называть «чистокровными».
[indent] - Много ли изменится, если я расскажу тебе? Ты думаешь ты сможешь, крича и тыча пальцем мне в грудь переубедить меня не рассказывать совету о ребенке, который откроет нам дорогу на Небеса? – внимательно смотрю ей в глаза и вижу сомнение. – Ты прекрасно знаешь, что стоит мне только заикнуться о том, что есть возможность вернуться домой – и ты не сможешь остановить эту волну. Но, я не идиот чтобы делать это. Именно поэтому я и хочу поговорить со всеми, - признаюсь, хоть это и сложно. Признавать, когда ты не справляешься в одиночку – тяжелей всего, особенно, когда на твоих плечах такая ответственность. – Но, если тебе так необходимо услышать историю, что выпустить меня отсюда, хорошо, - соглашаюсь, без тени сомнения готовый доверить ей свои секреты, какими бы они ни были. О моих взглядах на жизнь, на Рай и Ад, ходит множество слухов, но ни один из них даже близко не стоит к правде. Я понимаю это, потому и хочу заручиться поддержкой, пусть слабой, но основанной на доверии секрета, от которого зависит наше общее будущее. Она не сможет противиться этому. Не сможет это использовать против меня, как и не сможет самостоятельно исполнить задуманное. Мне нечего терять.
[indent] - Я до конца не понимаю, как и почему это происходит, но кажется начинаю догадываться об истинной причине произошедшего с нами. Если вкратце, я бы подумал, что это сделал Шепфа, - замолкаю на секунду, пытаюсь подобрать слова, чтобы моя речь выглядела куда более адекватно, чем может показаться на первый взгляд, если бы я открыто сказал: нас спустил Шепфалум, преследуя какие-то свои цели. – Зная историю Шепфы и его брата, ты, наверное, понимаешь, что Шепфалум, злой брат, брат отмщения и гнева – все еще заточен в тюрьме. Но никто из нас не был там, и не знает, так ли сильны стены, сдерживающие его и не успел ли Шепфалум насытиться тьмой, погубившей нашу землю. Говорить о том, что это сделал я – глупо, я думаю, ты и сама это понимаешь, потому что… я был готов править Небесами, но не готов был оказаться здесь, на Земле, и чтобы ты не думала – я бы не стал подвергать своих людей опасности. Мы пережили тяжелую битву, войну, которую можно было бы решить иначе, если бы не некоторые элементы нашего общества, которые не привыкли решать все мирно, включая меня самого, - я произношу эти слова как исповедь, но знаю, что этими словами не смогу вернуть ни одного из погибших на той войне, в том числе и отца Мими, и от этого произносить подобное становится в разы сложнее. Я и без того разбитый, так почему именно сейчас ей нужно было узнать все?
[indent] - Мне нужно понять, как, но у Шепфалума есть связь с этим ребенком, связано ли это со мной или с тем, что часть моей энергии все еще хранится в Непризнанной, - я чувствую, как мой голос становится холодным, как сталь. Чувствую, как вокруг накаляется обстановка, а девушка, пребывающая в шоке, кажется задается еще большим количеством вопросов, чем до этого эпизоды вынужденного терроризма и захвата заложников. – Видения говорят, что эта связь есть и она – ключевая. Шепфалум пришел получить плату за невыполненное обещание, и вступать с ним в переговоры – удел дураков и самоубийц. Я не готов жертвовать собственным ребенком и людьми, будет война, и я пытаюсь изо всех сил ее избежать. С твоих слов я кажусь монстром, который готов пожертвовать всем ради трона, власти, но это не так. Но я не хочу расставаться со своей жизнью, как и с жизнями каждого из вас. Я не за то боролся за свободу отношений между ангелами и демонами, чтобы рано или поздно пусть все на самотек, потому что сам кому-то когда-то задолжал. За что? Я не знаю. Каждый день проведенный в тюрьме, чувствуя, как он копытами дробит мои кости – я не думал о том, какую цену готов заплатить за то, чтобы остановить это. Часть меня, измученная этим наказанием – рвет и мечет, и я никому не пожелаю оказаться рядом в момент, когда баланс будет нарушен и эта темная часть вырвется наружу, - я начинаю злиться. Говорю тихо, тоже давно перейдя на заговорческий шепот. Не стоит остальным знать об этом. Никто не должен был знать, даже она. – И сегодняшнее путешествие до земли, до дома где Дино теперь греет свою ангельскую задницу рядом с матерью моего ребенка – это очередная попытка разобраться. Я не надеялся на понимание, но думал, что тебе хотя бы хватит ума – не вести себя так, словно я какой-то ангельский сопляк и мне не хватит сел переломать тебе шею за подобные выходки, - мне хватает сил сдержать в себе неестественный рык, который клокочет в груди, готовый вырваться наружу. Я чувствую, как неприятно горит спина в районе лопаток, как внутри меня мечется моя светлая часть и как сильно я устал. – Я доверяю тому, что вижу, и пока что я вижу сплошную несуразицу. Слова Шепфалума начинаются сбываться уже сейчас, и я сделаю все, чтобы они не стали пророческими. Ребенок наше спасение.
[indent] Кажется, мои слова звучат действительно логично. В них есть смысл, и добрые помыслы. Но, как и всякий демон Мими будет сомневаться во мне, в моих словах, в моих действиях. Я не осуждаю, но и не одобряю этого. – Видения тому подтверждение. И я не знаю, кто направляет их, Шепфалум или кто-то еще. Если не он, то кто? Как у Шепфы, заточенного в статуе получилось отправить нас на землю? Почему это нужно было делать? В моей голове вопросов не меньше, чем в ваших, и, если ты думаешь, что я смогу ответить на все вопросы, которые тебя волнуют – спешу разочаровать, - я чувствую себя слабым, не способным ни на что и от этого начинаю злиться. На Мими, на себя, на сложившиеся обстоятельства. На людей, среди которых мы теперь вынуждены влачить свое существование. – Поэтому мадемуазель Директор, идите к черту. Разговор окончен, и если ты все еще считаешь себя умней меня – вперед, будешь толкать речь первой, раз ты теперь у нас посвященная во все тайны, - фыркаю, раздраженно, стараясь сбросить со своих плеч навалившийся негатив. Мягко отодвигаю девушку в сторону, освобождая проход, дергаю ручку и поспешно удаляюсь из библиотеки.

[indent] Я чувствую холодный камень. Чувствую, как саднят ладони от удара, но не понимаю, что произошло. Сколько времени? Одно я знаю точно – я в школе, абсолютно один в пустом коридоре. Вокруг ни души. Собираюсь с силами, чтобы встать и сменить горизонтальное положение на противоположное. Поднимаю ладони внутренней стороной, изучаю ссадины, которые почти сразу затягиваются, но все еще отдают тупой ноющей болью. Медленно двигаюсь по коридору, глазами пытаясь найти дверь. Меня пробивает дрожь от мысли, как я буду выглядеть сейчас – потерянный и опустошенный перед советом, который сам же и созвал. Но все это меркнет на фоне других, куда более важных мыслей. В голове стоит образ девочки, которая улыбается мне так, словно знает всю жизнь, знает всю мою историю, знает меня лучше кого-либо. Я помню тонкое, почти неосязаемое тепло ее ладони, и потому снова смотрю на руки. Очередное видение. Почему сейчас? Что происходит там, за пределами нашей видимости и кто посылает все это?
[indent] Закрепив в голове эту мысль, я подхожу к дверям в зал. Снова делаю взмах рукой, чтобы пройти в растворившиеся двери. И на этот раз никто мне не помешает.
[indent] Прохожу внутрь, глазами изучая лица членов совета. Кто-то благосклонно кивает мне, кто-то даже не поднимает глаза. Мне плевать. Сейчас их отношение ко мне – на последнем месте в рейтинге самых важных событий. Мими тоже на месте, не сводит с меня глаз. Мисселина, кажется чем-то опечалена, но что взять с ангела, который всегда слишком опечален всем. И Дино, пытается прожечь меня взглядом, так, словно он и Люцифер поменялись ролями. И если первый отчаянно привлекает к себе внимание, то второй, видимо все же выпустив весь свой арсенал глупых шуток, пытался обновиться, опустив глаза в стол и ковыряя пальцем деревяшку на столешнице. Это меня раздражает. Они все – как каменные изваяния, боятся и трепещут, когда вместе, а когда каждый из них по отдельности сталкивается со мной взглядами – молятся, чтобы Шепфа поскорее вырвался из своего стеклянного кокона.
[indent] - Уважаемый Совет, - голос становится холодным и четким. Он звучит громче, чем мне хотелось бы, но так проще сдерживать дрожь. Так проще концентрироваться на проблемах куда большего масштаба, чем мое собственное состояние. – Спустя продолжительное время нашего пребывания здесь, на земле, в стенах Школы или же в обществе смертных, я могу сообщить Вас радостные, а для кого-то и не очень радостные, - бросаю взгляд на Дино, - вести. Проходит странный шепоток, все взволнованны, и я отчетливо чувствую это. – У нас появилась возможность вернуться домой, - гул вокруг меня возрастает, и я спешу как можно быстрее пресечь это неподобающее поведение, коснувшись поверхности стола. Он начинает дрожать, привлекая внимание всех сидящих. – Но в тоже время есть вероятность, что возвращение домой наступит не скоро. Нам предстоит побороться за это, и сделать это так, чтобы больше не пролилась ни одна капля крови, не погиб ни один из наших людей, будь то ангел, демон или непризнанный, оставшийся среди нас. После падения всем нам пришлось очень трудно. Каждый справлялся как мог, отдельное спасибо директору этой школы за то, что смогла организовать процесс учебы даже в такое непростое время, - я не смотрю на Мими, потому что чувствую толику вины перед ней и не хочу в очередной раз тешить ее самолюбие. – Нам предстоит долго и упорно решать вопрос возвращения домой, но прежде всего, - делаю паузу, стараясь собраться с мыслями, - над нами повисла грозовая туча и с каждым днем эта туча растет, - снова шепоток среди присутствующих, но теперь взволнованный, местами даже напуганный. – Никто из нас не был на Небесах с момента падения, и никто не знает, что именно стало с нашей землей. Но одно я знаю точно. Шепфалум нашел способ выбраться наружу. И теперь, не знаю, где он находится в нашем мире или же в мире смертных, но он имеет непомерную власть и всеми силами будет пытаться использовать ее против нас, - подвожу черту. Не говорю про ребенка, но точно знаю, что кто-нибудь, особенно умный обязательно задастся вопросом:
[indent] - А как нам все же вернуться домой? – этим умным (и не удивительно) выскочкой оказывается Люцифер, который подает голос одним из первых. Остальные одобрительно подхватывают и разносят этот вопрос по воздуху, словно пыль. – Есть способ, но для того, чтобы это сделать – нужно сперва разобраться с проблемой, которая рано или поздно настигнет нас. Вернуться на землю, наполненную тьмой – мы не можем. Нам нужна огромная светлая энергия. И если большая часть темной энергии моей и Вики Уокер была отдана в день битвы, то свет мы найдем в другом человеке. Но значительно позже, - я произношу это и в моей голове наконец все встает на свои места. Губы сами двигаются, собирая буквы в слова, а их в предложения. И ведь это так. Она – девочка из моих видений, которую я сперва принял за ангела – сосуд невероятной силы света. Девочка, рожденная гибридом ангела и демона и непризнанной, ставшей ангелом. И он придет за ней, когда наступит время и существование Шепфалума станет под ударом.
[indent] - Ты не ответил на главный вопрос, да и вообще отвечаешь так, словно сам не знаешь, как именно это сделать, - Люцифер начинает разжигать конфликт внутри собрания, я начинаю злиться, но весь свой порыв агрессии могу выразить лишь тем, что сжимаю пальцы в кулаки. Сдавить их до побелевших костяшек, стиснуть зубы и припустить всю злобу. – Люцифер, я думаю, что Мальбонте знает гораздо больше, чем говорит, просто не пришло еще время знать нам всех подробностей. Нам нужно защитить себя, очистить нашу землю от скверны, прежде чем ступать на нее, - голос подает Мисселина, чем вызывает меня легкий шок и бесконечное уважение. Я смотрю на нее, и в ответ получаю кроткую улыбку и свет в глазах. И пусть она из ангелов, пусть была против меня всегда – сейчас выступает сильным союзником. – Мисселина права, - голос подает Дино, тот от кого поддержку я ожидал в последнюю очередь. Я понимаю его и его тягу к тому, чтобы не раскрывать главный элемент в спасительном уравнении. Он понял все без объяснений. Прокатывается волна одобрений и в воздухе повисает вопрос.
[indent] - И все же. Что мы будем делать с Шепфалумом?
[indent] - Ждать, - отвечаю я, подводя очередную черту.
[indent] - Ждать чего? Когда всех нас перебьют, как свиней? - Люцифер не унимается, а я чувствую, как внутри меня вскипает новый поток гнева.
[indent] - Нет, ждать, когда наша помощь достигнет необходимой силы.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

[indent] С моим решением «ждать» пришлось согласиться даже самым непокорным. Люцифер после того заседания еще неоднократно пытался поговорить со мной, даже предпринимал жалкие попытки переубедить меня, ну, или на худой конец выяснить, что именно я задумал и как понимать фразу «ждать, когда наша помощь достигнет необходимой силы». Но с каждой последующей попыткой выбить из меня хоть какую-то информацию – мое терпение кончалось. И если бы в любой другой ситуации я бы спустил Люциферу все его шутки, его пренебрежительное отношение ко мне на глазах у остальных демонов и ангелов, на глазах у людей, которые веками помогали Школе существовать на Небесах и теперь помогают Мими поддерживать былую славу заведения здесь, не земле – то в один момент струна лопнула, а Люцифер был выставлен за дверь на посмешище всем своим дьявольским прихвостням. Что дальше происходило за порогом – я не знал, но представляю сколько в тот день полетело голов и насколько сильно заполнились подвалы школы, оборудованные специально (по воле Люцифера) под камеры заточения для провинившихся. Его право делать с подвалами все, что угодно. Его уровень – под землей – его владения там и пока в мире и в Школе в частности поддерживается баланс – сколько он накажет демонов – меня не интересовало. Жаль, что мое уважение к его персоне Люцифер так и не увидел. Он просто замолчал, а я был вынужден уйти на дно, чтобы готовиться к предстоящему, хладнокровному бою. Его не избежать, но можно было сократить потери до минимума, главное правильно расставить силы.

[indent] Пять лет прошли, как один день. Если для смертных каждый день – тянется бесконечно долго, то для нас, бессмертных, время – не больше, чем вода. Я старался найти ответы на многие свои вопросы, большую часть времени проводя в заточении, вдалеке от Школы и появлялся там слишком редко, чтобы успеть кому-нибудь надоесть. С другой стороны – это было правильное решение. Люцифер переключил все свое внимание и шуточный потенциал на своих демонов, Школа работала и жила в прежнем режиме. Основные правила жизни на земле каждый ангел и демон знал наизусть, и жить стало гораздо легче. Да, кто-то не справлялся, кто-то шел быстрее остальных, и постепенно более сильные ученики стали помогать слабым. Даже здесь прослеживался баланс. Но я, находясь далеко за пределами и мог лишь наблюдать со стороны в те короткие моменты моего пребывания в стенах здания.
[indent] Большую часть времени я проводил неподалеку от дома Вики Уокер. Дино удалось достучаться до девушки и однажды тайна моего отцовства пала, как между мной и Вики, как простыми людьми, с общей историей и теперь – ребенком. Жизнь текла своим чередом, а я мог видеть, как растет моя дочь, как крепнет в ней сила света. Видения прекратились, наверное, потому, что изо всех сил я пытался сдерживать свое обещание. На первый день рождения Сандра получила от меня в подарок крошечное зеркало, обрамленное рамкой в викторианском стиле. Вики не довольная этим подарком долгое время пыталась понять, что это за зеркало и почему так важно было подарить его именно сейчас, когда ребенок не может даже адекватно контролировать собственные глаза, не то что смотреться куда-то и видеть собственное отражение. Но у меня на то были свои собственные причины, и теперь, будучи далеко от дома, будучи на другом конце земли, копаясь в очередных старинных манускриптах, в поисках хоть какой-то полезной информации о Шепфалуме, я мог видеть своего ребенка. Да, тот самый кусок зеркала, через который когда-то давно, будучи пленником башни – я познакомился с Вики. Она спасла меня тогда, дав ход нынешней истории, а я в случае первой необходимости – смогу спасти их. И для меня не играло роли, как часто Дино присутствует рядом. Ему я доверял все меньше, но все же, в глубине души надеялся, что рано или поздно он вернется в Школу, к своим привычным обязанностям, будет проводить уроки полетов и перестанет уже быть душным. Хуже, чем Люцифер.
[indent] Я старался не забывать и про Школу. Добраться до туда я мог из любой точки земли, благодаря остаткам неземных сил – я смог избежать перелетов, авиакатастроф и нелепых ситуаций. Я до сих пор не знал многих вещей из человеческой жизни, которые знали, кажется самые слабые ученики нашей Школы. Но попросить помощи, попросить объяснить или рассказать – для меня равнялось смерти и бесконечному унижению. Чаще всего я появлялся в здании Школы по вечерам. Скрытый под покровом ночи, блуждал по длинным коридорам, стараясь найти ответы на вопросы тут, будто стены и этот безмолвный камень смогли бы мне помочь. Однажды я даже потерялся в замке, но и в этом нашел плюс – проведя ночь в гробовой тишине, нарушаемой лишь сквозящим ветром, в темноте, в которой не видел собственных рук – я научился справляться с собственными мыслями. Здесь на Земле их было слишком много и каждый раз становилось сложнее держать их в узде, особенно, когда рядом околачивается никто иной, как Люцифер, сын Сатаны, готовый одним своим видом раздражать и сводить с ума. С ним было сложнее всего, но в конце концов я просто научился игнорировать. Всех. Даже собственные мысли. Я стал чаще общаться с директором, которая только на вид казалась холодной и непробиваемой. Я видел в ней свое отражение, видел в ней свою демонскую часть, и не мог скрыть улыбки, удивления и восторга. Как удивительно сложен характер демона: ведь непросто ходить по тонкой грани ненависти и доброты ко всему живому. И это можно было проследить в ее словах, в ее отношении к детям, даже к самым несмышлёным флегматичным ангелам, которые, кажется с пеленок становятся такими.
[indent] Баланс между ангелами и демонами, наконец, начал приносить свои плоды. Постепенно ненависть между ними угасала, перерождаясь в уважение. Демоны жили своей жизнью, а главное – они прекрасно уживались с ангелами. И если во времена правления Шепфы демоны до хрипоты в голосе спорили и ругались, будучи против совместного проживания с ангелами, а те в свою очередь презрительно фыркали, но не высказывали противоположных эмоций, то теперь, когда условия для жизни изменились – ко всему пришлось адаптироваться. В наших рядах появлялись пополнения, и я чувствовал, что это – начало чего-то большего. Я не один. Среди нас появились такие же гибриды, каждый удивительней другого. И если моя тьма поглощала меня изнутри до момента падения, заглушала свет и гасила внутри меня того самого мальчика, которого мать любовно звала Бонтом, то в этих детях – в каждом из них свет и тьма разделились по-своему. Не было идеального баланса внутри них. Они были похожи на смертных детей, и ничем не отличались от детей, рожденных в статусе чистокровных. Они росли гораздо быстрее, развивались не по годам и к возрасту пятилетнего человеческого ребенка могли размышлять и думать, почти как подростки. Я не помню своего детства. Помню только холодные стены башни и неприятный, бьющий в нос, запах серы. Я не чувствовал любви, после потери родителей, не чувствовал себя своим – среди таких же небесных созданий, каким был я сам. Все видели во мне только убийцу, а я был лишь ребенком, которому нужно было указать на верный путь. Шепфа был жесток ко мне. А теперь он заточен в темном стекле. Таком же темном, как и его душа.

[indent] - Неужели я напугал тебя? – прохожу в комнату, бросаю озадаченный взгляд Мими, которая, словно в кино, прижимает руки к груди, стараясь справиться с неконтролируемым страхом. – Настолько страшный Мальбонте, да? – не скрываю ухмылки, но теперь чувствую, как девушка расслабляется и кажется пытается выругаться, даже сделать мне замечание. – Я знал, что ты не занята, знал, что не нарушу твою интимную обстановку, которую ты так любовно выстраиваешь, в надежде, что… - я вовремя замолкаю, встретившись с тяжелым взглядом демона. Конечно, я всесильный и всемогущий, но разве можно противостоять женскому гневу? Я не хотел даже испытывать это, хотя что-то внутри меня говорило: ты все равно победишь, разве есть сомнения? Сомнений не было, но все же я не хотел нарушать и без того шаткий мир, выстроенный между нами. Как вышло, что она – смогла принять мою политику, как вышло, что она смогла принять мою сторону и сообщить об этом открыто, на глазах у всего Совета. Наверное, именно это так сильно раздражало Люцифера – непонимание, как так получилось, что его же демон – перешла на сторону какого-то гибрида.
[indent] Я ухмыляюсь в ответ на собственные мысли и тороплюсь загладить свою вину. – Отменный виски, такой ты еще не пробовала, - кручу бутылку, как будто пытаюсь ее продать, прохожу вперед и выставляю стеклянный закупоренный сосуд на стол. – Я хотел поговорить с тобой, - начинаю издалека, если честно даже не подозревая, как именно она отреагирует на мои следующие слова. Я не хочу заглядывать внутрь нее, не хочу лезть в личное: копаться в мыслях, чувствах и эмоциях. Я считываю все, что мне необходимо примерно также, как это делают простые смертные на своих полицейских допросах. Но будучи на их месте – я бы делал это куда более виртуозно, безусловно. – С того момента, как мы оказались тут на Земле мы обсуждали многое, но постоянно избегали тем с «острыми» углами. Я хотел рассказать тебе свою историю, дать понять, что прекрасно понимаю тебя, и хочу, чтобы ты поняла меня, - я пытаюсь говорить спокойно и размеренно, чтобы в случае чего – девушка успела бы пресечь все дальнейшие попытки этого разговора. Она знает, о чем именно я хочу сказать, но все еще молчит. Прислушивается. И это позволяет мне продолжать. – Я потерял сразу обоих родителей в момент, когда они стали неугодны Шепфе и Цитадели, - сглатываю неприятный ком, образовавшийся в груди, решаюсь скрутить с бутылки спиртного крышку и наполнить два бокала. Делаю глоток. Этот виски действительно куда более крепленый чем все то, что мы пили раньше. Толкаю второй бокал, и он встречается с пальцами девушки, которая ловко цепляет его и прикладывает к губам. – Они не отступились бы от меня, как я не отступлюсь от Сандры, как твой отец не отступился бы от тебя, - мой голос начинает дрожать. Мне неприятно это признавать, но я чувствую вину, и эта вина гложет светлую часть меня. Кажется, будто спора ядовитой тьмы пытается пробиться в единственное святое во мне. И я хочу избавить от этой заразы, пока она не поглотила меня полностью. – Я понимаю твою боль, я знаю, что такое быть одному, когда любимые и дорогие тебе люди – бросили тебя по чьей-то чужой вине. Он не отступился бы. А я не мог поступить иначе, - делаю еще один глоток, чтобы заглушить дрожь в голосе, которая продолжала усиливаться все сильнее с каждым произнесенным вслух словом. Я мог сказать, что хотел бы все исправить, но это было бы ложью, а врать сейчас – я не собирался. Мамон – был сильным демоном, с ним сложно было бы бороться, а жить в постоянно борьбе и с мыслью о том, что рано или поздно кто-то сунет мне нож в спину – я не хотел. Да, я часто думал о том, что такое могло случиться и сейчас, здесь в Школе. Любой из демонов мог бы с такой же легкостью убить меня, поймать в минуту слабости. Но я не боялся их тут. Потому что знал, что этому не суждено случиться. – Я могу сказать, что жалею об этом, но это – лишний раз сотрясать воздух. Я понимаю тебя. Я чувствую твою боль и знаю, что это такое, - наконец, замолкаю. Подбираю с пола кем-то оброненную монетку. Кручу ее в руках, а затем выставив на ребро запускаю ее в бешеный круговорот. Я хочу сгладить нависшую неприятную ситуацию между нами, но не знаю, как, и от того веду себя очень глупо.
[indent] - Какая сегодня у нас тема для обсуждения, - доливаю себе еще немного горячительного в бокал и усаживаюсь в кресло. Делаю вид, будто предыдущего разговора не было вовсе. Провожу рукой по мягкой обивке, стараюсь держаться как ни в чем не бывало, скрывая истинные чувства, которые все еще терзают меня, скрываемые под маской напускного спокойствия. Это выглядит глупо и нелепо, но только так я смогу держать марку. Только так смогу показать, что не превратился в размазню, что я все тот же Мальбонте, которого боятся и уважают, и несмотря ни на что прислушиваются к моему мнению, и безоговорочно выполняют все, что скажу. Я знаю, что так будет лучше. Ведь худой мир, лучше доброй ссоры. И в наше время так важно иметь плечо, которое не будет, как преданная собака «заглядывать в рот», а даст отпор и спустит с небес на землю, когда все будет выходить за рамки дозволенного. – Почему ты не хочешь позволить Энди устраивать уроки полетов? Может быть нам бы удалось вернуть в Школу Дино, - смахиваю невидимую пыль с облучка кресла, - хотя даже второе пришествие Шепфы не смогло бы вернуть этого непокорного ангела сюда, - хмыкаю собственному замечанию, качаю головой. – И еще я хотел давно узнать – зачем мы продолжаем преподавать ангелам теорию человеческой жизни? Почему мы не вернемся к тем же дисциплинам, что изучались веками в стенах Школы? – этот вопрос волновал меня давно, но как бы я не старался скинуть груз ответственности за предыдущие свои высказывания – ничего не получалось.
[indent] Смотрю на Мими. Чувствую эту странную, повисшую в воздухе паузу и хочу взмахнуть рукой, чтобы избавиться от нее, но не решаюсь. Я делаю еще один глоток, слегка морщусь и молчу. Как будто это что-то изменило бы.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

[indent] Кажется, мои попытки уменьшить напряжение после моей идиотской речи не помогли ситуации от слова совсем, скорей наоборот. Повисает неловкое молчание и с каждой мучительно растягивающейся секундой становится только хуже. Я начинаю чувствовать необъяснимый прилив энергии, который сосредотачивается вокруг, забирается в каждый уголок, отравляет воздух. Я нутром чувствую приближающуюся угрозу, но продолжаю сидеть в кресле, изучая содержимое стакана. В этой полутьме двадцатилетний виски принимает почти багровый оттенок, не отражая жалкого света от ламп на стенах. Я погружаюсь в собственные мысли, принимая решение – дать Мими время. Разговор действительно выдался сложным, и если я могу спокойно скинуть с себя все вышесказанное (хотя и не думал так сначала, а как раз наоборот – переживал и пережевывал все это внутри себя на протяжении нескольких дней) по крайней мере сейчас, когда все задуманное сказано вслух, то вряд ли у девушки, впавшей в ступор после моих слов получится сделать это также легко и просто. Я понимал ее, понимал почему за моими словами последовала именно такая реакция. И я не винил ее, не осуждал. Я почтительно ждал, надеясь, что демонская натура и гордость в конце концов возьмут верх и Мими все же удастся взять себя в руки.
[indent] Но я никак не ожидал того, что произошло мгновение спустя. Я продолжал сидеть на кресле, изучая содержимое стакана, изредка пригуляю его и попутно ловлю себя на мысли о том, что погружен в собственные мысли. Мне не дает покоя тот факт, что сказанное мною ранее, настолько сильно задело ее. Старался прокрутить все слова еще раз, сбивался и возвращался снова. Мысль улетала далеко за пределы этого кабинета, наверное, даже дальше, чем дозволено увидеть человеческому глазу. И в момент моего отвлечения я упустил одну важную деталь. Не обратил внимания на то, как стремительно быстро демон оказалась прямо передо мной. Я успел лишь поднять голову, после чего последовал неприятный удар по лицу. Мне хватило секунды, чтобы понять, что именно сейчас произошло. Неестественно быстро я поднимаюсь на ноги, обузданный гневом и неконтролируемой яростью. Кажется, еще чуть-чуть и из моих ноздрей повалит пар. Я не свожу взгляда, смотрю прямо ей в глаза, радужка которых отливает алым. Я чувствую борьбу внутри себя. Меня рвет на части от шока, от нелепости сложившейся ситуации и от того, что я ничего не могу сделать. Хотя нет, подождите-ка. Могу.

[indent] Я так и продолжаю молча стоять и смотреть, пока внутри меня идет ожесточенная борьба. Пристыженная темная часть меня заткнулась, я смог выдохнуть, но мое лицо, больше похожее на каменное изваяние все еще излучает вселенское недовольство. Руки сжаты в кулаки. Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не преступить черту. Стараюсь дышать, но не могу и из-за этого ком гнева, растущий внутри меня, становится еще больше. От удара стоит звон в ушах, но я не обращаю на него внимания – это пройдет. Эти удары для меня – детский лепет, но, если ей так проще.
[indent] Это что? Я иду на поводу у какой-то девчонки?
[indent] Я сжимаю зубы до боли, сдавливаю кулаки еще сильнее, злюсь на самого себя, на Мими, на сложившиеся обстоятельства. Пытаюсь собрать в кучу мысли, которые как в безумной агонии разбегаются в разные стороны без возможности поймать хотя бы одну. Я продолжаю молчать, пока напряжение вокруг нас нарастает.
[indent] Когда ее губы касаются моих в поцелуе – я продолжаю стоять, словно статуя. Не могу пошевелить даже руками, просто стою, как вкопанный. Сколько это длится, секунду, две, я не знаю. Я потерял счет времени в тот момент, когда вошел в кабинет. И не потому что невнимательный, или отстраненный – я просто не задумывался над такими мелочами. В момент, когда мое сознание возвращается, и я чувствую, как кровь приливает к кончикам пальцев (и я хотя бы могу двигать ими), пытаюсь приподнять руки, чтобы коснуться талии, ответить на поцелуй, отказаться, сделать хоть что-нибудь, а не стоять так, словно статую Шепфы поменяли со мной. Но не могу. А когда нахожу в себе силы сделать это – дверь открывается. Мими отшатывается от меня, словно от какого-то зверя, делает шаг назад и переключает все свое внимание на Мисселину. - Мими, прости, что так поздно и без стука, но Анжеле стало плохо и я не знаю, что…, - слышу, как ангел бормочет что-то невнятное, замечаю потерянность на лице демона, и хочу обернуться, чтобы взглянуть на ангела, но не успеваю. Вместе с Мисселиной Мими исчезает за дверью так, словно я какая-то природная катастрофа и вот-вот накрою ее с головой и уничтожу. Да, это возможно, но…
[indent] Гнев проходит. Он отпускает меня так быстро, что я и сам не замечаю ту тонкую грань между: «я убью ее» и «какого черта только что произошло»? Опрокидываю содержимое стакана, бросаю взгляд на бутылку, двигаюсь в сторону двери, чтобы последовать за девушками, но на мгновение замираю. Возвращаюсь обратно, наливаю еще немного виски, и вновь опустошаю бокал одним глотком. Я не могу поверить в то, что произошло несколькими минутами раньше и даже не пытаюсь тешить себя надеждами на то, что алкоголь мне поможет. Нет, но так я хотя бы заглушить на своих губах необыкновенно приятный вкус ее губ. Стаканом придавливаю до сих пор крутящуюся монетку, забывшую правила гравитации, разворачиваюсь и покидаю кабинет еще быстрее, чем мгновениями ранее его покинула демоница.

[indent] Я быстро перемещаюсь по коридорам. Иду за толпой напуганных ангелов и встревоженных демонов, еще таких юных, не познавших жизнь. Они что-то бесперебойно обсуждают, и их голоса я проношу с собой по коридорам. Слышу, как они отлетают от каменных стен, как кто-то начинает плакать, а внутри меня нарастает необъяснимая паника. Я пытаюсь растолкать толпу демонов, застрявших в дверях следующего коридора. Народу становится все больше. Я слышу крик, безумный, дикий плач, как будто кто-то на живую режет младенца. Меня передергивает. В голове сотня мыслей, но ни одна из них не несет истинного смысла. Я не привык впадать в панику и истерику, но почему-то именно сейчас этим два состояния цепляются тонкими пальцами за мою шею и душат меня так сильно, что я вновь забываю дышать. Я полностью переключаюсь. Забываю о том, что произошло с Мими, о том, что произошло вообще с кем-либо за последние несколько дней и, наверное, даже с переломанными ногами я нашел бы силу дойти, добежать до истинного источника крика. Мими сама справится с Мисселиной, по-крайней мере ангел была напугана, но не настолько, чтобы визжать, как поросенок перед жертвоприношением.
[indent] - Ему плохо. Я..., я не знаю, что с ним. Пожалуйста, кто-нибудь позовите Люцифера, позовите Директора, пожалуйста, - мольбы вновь перерастают в истошный плач, от которого по моей спине пробегают мурашки. Я приближаюсь еще ближе, стараясь как можно быстрее, насколько это возможно, сократить расстояние. – О, могучий Люцифер, он… он что умирает? - в коридоре в новом приступе истерики бьется демоница. Она напугана. Впервые настолько напугана, что поражает всех окружающих ее ангелов и демонов. – Нужно позвать на помощь, почему вы стоите тут как истуканы? – выкрикивает из толпы, но, когда взгляд крикуна-ангела встречается с моим - в коридоре повисает гробовое молчание, нарушаемое лишь всхлипыванием демона и странным кряхтящим звуком. Толпа без лишних вопросов и рассуждений расступается передо мной, освобождая проход и невидимым напором почти заталкивает меня в комнату.
[indent] Я успеваю лишь взмахнуть рукой, чтобы дверь захлопнулась, освободив меня и демона на кровати от лишних взглядов. Кряхтящие звуки доносились из этой комнаты. На кровати лежит ребенок, на вид лет восьми, который всеми силами старается избавиться от удушающей его невидимой силы. Я прекрасно знаю этого ребенка – один из моих любимчиков, один из старших детей-гибридов, сын ангела и демона - Иезекииль. Меня бросает в жар, а затем, как под воздействием какой-то невидимой силы – в холод. Иезекииль продолжает кривляться, издавая почти нечленораздельные звуки, затем сворачивается калачиком и через секунду вытягивается в полный рост, освобождая легкие и начинает истошно кричать. Крик перерастает в рык, а затем в скулеж, словно это щенок, которого пнули ботинком. Я теряюсь, но лишь на мгновение.
[indent]   - Пришла твоя очередь, - искаженный звук, вырвавшийся из груди ребенка, заставляет меня пошатнуться. Нет, наверное, мне просто показалось.
[indent] Подскакиваю к кровати, скидываю одеяло, которое почти полностью покрыло ребенка. Я вижу его лицо и мне становится страшно. Внутри меня внезапно появляется демоническое спокойствие, просто нереальной силы хладнокровие. Я подхожу ближе, закрываю глаза и касаюсь пальцами его лба.

[indent] - Он проснулся. Проснулся. Смотрите, - я открываю глаза. Вижу перед собой удивленные лица ангелов и демонов, детей, которые внимательно изучают меня, словно я какой-то удивительный экспонат в музее. – Мальбонте, с тобой все хорошо? – передо мной возникает лицо девочки-ангела, которая большими голубыми глазами изучает мое лицо. И улыбается. – Он в порядке, он жив, Мальбонте жив, - проносится шепоток, и я понимаю, что народу так много – сколько обычно не бывает на общих собраниях школы. - Конечно он жив, это же Мальбонте, глупая девчонка, - раздается грубый подростковый мальчишечий голос. Я с трудом встаю с пола (опять я на полу, какая радость), потирая затылок, который так неприятно саднил. Бросаю взгляд на окружающую меня толпу, но потом вспоминаю – я пришел сюда не за этим. Смотрю на кровать, где, тяжело дыша, лежит Иезекииль. Я подхожу ближе, кладу ладонь на его лоб – чувствую жар. Мальчик вздрагивает, приоткрывает глаза и хочет что-то сказать, но не хватает сил.
Я поднимаю его с кровати, бережно держу на руках, выношу ребенка из комнаты. Я знаю где сейчас Мисселина – чувствую ее взволнованное энергетическое поле, а Мими – словно исчезла для меня со всех радаров. Стараюсь концентрироваться на энергетике ангела и нахожу ее в больничном крыле. Вместе с Мими и Анжелой – дочкой ангела и демона. Я знаю, что произошло. Знаю, что происходит, и знаю, что с меня спросят за это. Я снял запрет на отношения между ангелами и демонами, я открыл перед ними завесу таинства. А теперь – страдают их дети. Из-за меня.
[indent] Укладываю Иезекииля на кровать, рядом с Анжелой. Встречаюсь с вопросительным взглядом Мисселины и не менее обеспокоенным взглядом Геральда. – Что произошло? – задаю вопрос. – Мы тоже хотим знать, что произошло, - говорит Геральд, кивая в сторону соседней койки, где в таком же пред состоянии агонии находится его дочь.
[indent] - Видения снова начались, - бросаю взгляд на Мими, которая, наконец-то встречается со мной глазами. Делаю паузу, потому что ни Мелиссента ни Геральд не понимают о чем именно идет речь. - Я видел его. Снова. Он пытался забрать Иезекииля, - смотрю на мальчика, который ворочается на кровати видимо из-за сильного жара, не может спокойно уснуть. - Это был кошмарный сон, почти он. Такой же, как и пять лет назад, когда я впервые увидел Шепфалума. Как я погружал клинок в тело Вики. Мои руки были по локоть в крови. Но теперь. Теперь я видел змею. И она была огромная. Он набирает силу. С каждым днем все больше и больше. Нам нужно готовиться к войне, и защищать таких, как они в первую очередь, - смотрю на девочку на соседней койке, обхожу койку Иезекииля, огибаю взволнованных родителей. Делаю шаг, сокращаю расстояние. Касаюсь пальцами лба девочки. И вновь проваливаюсь в бездну.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

[indent] Меня выплевывает в реальность. Я чувствую, как цепляюсь рукой за горячую ладошку девочки, лежащую на кровати. По моему лицу что-то течет, но я не понимаю, что именно. Теряюсь в пространстве. Закрываю глаза и чувствую, как земля уходит из-под ног. Я не могу это контролировать и просто поддаюсь порыву. Я падаю на пол, скатываюсь по стене, насколько это возможно, стараясь собрать последние остатки сил внутри себя. Я слышу вокруг себя какое-то движение, но не разбираю ни слов, ни даже голосов. Я чувствую, как из меня выходит последний воздух, грудь сдавливает, мне нечем дышать. Кто-то кричит, но я не понимаю кто. Крик, наполненный болью, обидой и страхом. Я хочу посмотреть и понять причину звука, но не могу. По лицу продолжает что-то течь, неприятное, холодное. Судорожно касаюсь лица пальцами, в надежде, что это не очередное видение Шепфалума, и что на моих руках кровь, которую вновь пролил я. Приоткрываю веки, смотрю на пальцы и прежде, чем потерять сознание понимаю: на моих руках кровь, а истошный крик, разносящийся вокруг, ударяющийся об холодные каменные стены – мой крик.

[indent] Я не знаю, сколько прошло времени. Я не помню ничего из того, что происходило потом. Помню лишь, что раз за разом, когда в больничном крыле приносили детей – я вставал и продолжал борьбу за каждого из них. С маленькими было проще – они непорочные и души их чисты. Их легче было спасать лишь потому, что тьма внутри них не успела укорениться основательно. С более взрослыми – были сложнее. И каждый раз, когда я окунался в бездну – я слышал голос, который сбивал меня с пути. Но Свет внутри меня – продолжал отчаянную борьбу за свет в душах этих детей. Я только видел, как прибывают дети. Как вокруг стоят обеспокоенные родители. Я не видел в их глазах ненависти к себе, лишь благодарность. Но каждая слеза, ангела, демона или ребенка, пролитая сегодня ночью – на моей совести. Каждый детский крик – из-за меня. Я не смогу спасти их всех. Мне нужно время. Мне нужно больше света. Мне нужно больше сил, чтобы противостоять этой Тьме. Она растет с каждой секундой все сильнее, а я не могу ей противостоять. Я слаб. И мне страшно. Впервые за долгое время мне действительно страшно. И истинная причина этого страха кроется не в эгоизме, а в любви, в которой я бы никогда не признался самому себе. В любви к этим детям, к ангелам и демонам, даже к Люциферу – невыносимому ублюдку – ответственность за каждого и любовь к каждому из них.
[indent] Я сижу на каменном полу, обхватив голову руками. Мне не хватает сил даже открыть глаза. Я истощен и опустошен и не могу восстановиться. Кажется, все гибриды собрались здесь, в большой просторной комнате, которая никогда не видела столько пациентов внутри себя одновременно. Я слышу голос Мисселины, слышу Мими, которая мечется из стороны в сторону, пытаясь помочь, успокоить каждого ребенка. Они что-то придумали, но мне не хватает сил на концентрацию. Я готов молиться, но не знаю какому Богу, чтобы это все прекратилось. Я хочу встать, чтобы уйти, но не решаюсь. А что, если все это только начинается. Что если сейчас их станет так много, что я упаду замертво, истощенный и больной. Кажется, за эту ночь я потерял столько сил, сколько не терял во время битвы с Шепфой. Но тогда, движимый Тьмой – я чувствовал себя лучше, чем сейчас. И светлая моя сторона плачет, забившись в углу. Сдается, показывает слабость, которую имеет право показать, пока вторая часть меня готовится ринуться в бой: на слабых ногах, с опущенной головой, вымученный, истощенный. Я готов преступить черту и подставить собственную жизнь, лишь бы прекратить мучения.
[indent] - Тебе нужно отдохнуть, - слышу голос Мими, но не могу найти в себе силы поднять голову. Продолжаю смотреть в одну точку, но мельком замечаю ее ладонь, протянутую мне. Мне плевать, что сейчас обо мне подумают. Мне плевать, как я выгляжу: сильным или слабым. Мне плевать на все. Я не хочу, чтобы это продолжалось. – Я не могу их бросить, - говорю еле слышно, но ее протянутая рука выглядит так соблазнительно, обещая спокойный сон, что, удивительно, но светлая и темная стороны внутри меня впервые достигнув компромисса все же заставляют меня встать. На входе я сталкиваюсь с Люцифером. Его лицо искажено эмоцией, которую я не видел раньше. Никогда не видел. Он кладет руку мне на плечо, как будто мы с ним старые друзья, говорит – спасибо, - а я могу лишь кивнуть в ответ. Спасибо за что? За то, что я спасаю их всех потому что они мне также дороги и важны, как и ему? Зачем это? Жест доброй воли или искренняя (ого, а что такое бывает?) благодарность. Я не хочу сейчас думать об этом. Бросаю взгляд позади себя, оглядываюсь, прохожусь глазами по каждой койке, где благодаря Мими и Мисселине мирно спят дети, а рядом, устало прижавшись друг к другу, дремлют их родители, вымотанные не меньше каждого из нас.
[indent] Я следую за Мими на выход. Мы молча идем по коридору, погруженный каждый в свои мысли. Перед моими глазами стоит испуганное лицо Геральда, вымученное лицо Люцифера и гримаса страдания на лицах каждого ангела. Я взглянул на них по-другому. Я вижу их такими же несчастными родителями, какими были когда-то мои. Они породили что-то совершенно иное, а я так беспардонно и нагло не оправдал их ожиданий. Я убил Серафима. Я был наказан. Я жив, благодаря им. И сегодняшнее спасение детей не перекроет и маленькой части долга перед ними.
[indent] Я не чувствую ног. Чувствую лишь тяжесть на себе, словно кто-то положил камень размером в тонну на мои плечи и заставляет идти с ним в гору. Я просто иду, повинуясь какому-то далекому чувству. Не знаю куда, не знаю зачем. Иду молча, не нарушая повисшей между нами с Мими тишины. Вокруг ни души – я замечаю это лишь спустя время, когда начинаю приходить в себя и обращать внимания на такие мелочи, как дышать, моргать и концентрировать внимание. Я знаю, как много вопросов роется в ее голову, в моей их не меньше. Я не способен думать, не способен разговаривать и делать вообще что-либо другое, что с легкостью делал бы в другое, более спокойное, время.
[indent] Но Мими все же находит в себе силы задать мне вопросы, которые ее волнуют. Когда мы останавливаемся возле двери, ведущей в мою комнату, она не перекрывает мне вход, как это было тогда, в библиотеке. Не требует ответа на вопросы. Просто начинает говорить. Я слушаю, ловя себя на мысли, что именно сейчас единственный маяк в моей голове – ее голос. Я концентрируюсь на нем, слушаю внимательно, стараясь не упустить ни одного слова. Смотрю ей в глаза, в момент, когда она подводит черту в своих рассуждениях. Я не способен на возмущения, не способен на какую-либо словесную борьбу. Просто смотрю молча, пытаясь подобрать правильные слова. Мое молчание становится слишком долгим. Гнетущая тишина обступает нас со всех сторон, я пытаюсь начать говорить, но не могу. И, собрав последние (кажется их и так было не так много) силы, пытаюсь объяснить ей все, что происходит, как будто если бы передо мной стоял маленький ангел-демон, который пытался понять: почему именно он. Мягко, спокойно, пропуская через себя каждое слово.
[indent] - Я не знаю, - качаю головой, - змея – это образ, образ искусителя, образ тьмы, того, кто способен раскрыть в людях все самое потаенное, самое злое. Мы не спроста оказались на земле. Он – отправил нас сюда, чтобы смешать нас со смертными, показать нам нашу слабость. Мы – ничем не отличаемся от них, а теперь, когда мы так долго на земле – мы становимся слабее. В нас проявляются чувства, которые знакомы только смертным. Мы перестали контролировать свои истинные сущности. Мы стали другими. В каждом из нас появилась тьма и свет, и только те, в ком это состояние фактически – разрываются на части. Он знает, за что я боролся, знает, что за каждого из этих детей – я пойду на многое, потому что это именно то, чего я добивался. Баланса. Баланса между ангелами и демонами. Я хотел, чтобы все мы встали на одном уровне, чтобы одни перестали унижать или пренебрегать другими. Он бьет по больным местам, а, как известно у любого родителя – больное место – это ребенок. Он хочет развязать войну. Между нами, но я не позволю ему этого сделать, - я выдыхаю. Произношу это на одном дыхании, боясь остановиться, боясь забыть, что хотел сказать. – Я не знаю, на что он способен. Не знаю, по какому больному месту ударит в следующий раз и от этого чувствую себя еще хуже. Я несу ответственность за каждого из вас, а в итоге не могу сделать ничего, чтобы хоть как-то уберечь, - смотрю ей в глаза. Чувствую с замиранием сердца, как сильно дорожу ей, такой непокорной, такой сильной. Ей тоже страшно. Я чувствую этот страх кожей и внутри меня завязывается тугой узел, готовый сдавить горло в очередной момент слабости. Рука невольно поднимается, касаюсь пальцами ее точеного подбородка. Вновь окунаюсь во взгляд ледяных светлых глаз, чувствую необъяснимое смущение, внутри себя, внутри нее, но игнорирую это, как если бы вновь прошел Люцифер и пустил колкую шутку в мой адрес.
[indent] - Он набрался сил, он хочет, чтобы мы преклонили колени, но мы не сделаем этого, - мягко провожу пальцем, очерчивая ее скулы и опускаю обессилено руку. – Я не позволю, - это звучит гордо, сильно. Я вложил в эту фразу всю свою уверенность в себя, а ее, было предостаточно, несмотря на моей сегодняшнее положение, даже сейчас. – Чтобы ты знала, - хочу развеять все ее неправильные мысли и мнения о себе, - я никого не предавал, - обрушаю эту фразу на нее, словно ушат ледяной воды. – Я не предавал, потому что никому ничего не обещал, - снова взгляд глаза в глаза. Мне так хочется, чтобы она услышала меня. Сквозь свою толстую броню, хочу пробиться в душу, внутрь, чтобы она перестала видеть во мне чудовище. Я так устал от всего этого. Так устал быть антагонистом в этой истории. Я не такой, и видели во мне это только те, кто теперь мертв.
[indent] Так может не стоит? Не стоит показывать свою истинную сущность? Может все эти смерти – только моя вина? Ведь погибают только те, кто начинает верить в меня, верить мне и моей светлой стороне, которая теперь стала значительно сильнее. Я смотрю на нее и не жду ответа. Не жду никакой последующей реакции. Мне хочется лечь, утонуть во сне и забыть сегодняшний день хотя бы на пару часов.
[indent] - Останься со мной, - произношу это на удивление самому себе. – Я не хочу оставаться один, - внутри меня что-то трепещет, и это что-то отчаянно пытается повернуть время вспять, отменить предыдущие слова, перестать делать так, как я делаю. Она не должна стать следующей жертвой. Не должна, я не могу себе позволить.
[indent] Но все же дергаю ручку двери, открывая ее. На удивление самому себе обнаруживаю, что наши пальцы сцеплены, но это выглядит так невинно, так по-детски просто, что не позволяет чувствовать какое-то, по определению неизвестное мне, стеснение. Тяну ее за собой, ненавязчиво, даю понять, что не прошу ничего – просто остаться со мной, дать возможность опереться. Я сломан. Впереди нас ждет жестокая бойня, и я нуждаюсь в той, кто сможет сдерживать меня, кто сможет разбудить во мне свет, когда он будет так необходим. В ней не должно быть света – она дочь тьмы, демон – но, кажется за все время жизни на земле – баланс проснулся и в ней. Нельзя быть такой хорошей «матерью» для всех этих детей, если в тебе нет добра. Оно есть в каждом, и потому сейчас мы сильны, как никогда. Жаль, что не всегда мы видим этот свет внутри себя.

[indent] Когда моя голова касается подушки, я чувствую ее тепло дыхание рядом с собой, по-отечески целую ее в лоб, попутно закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон.

[indent] Я стою во дворе нашей Школы. Смотрю перед собой и не понимаю, как оказался тут. Голова гудит, мне кажется, будто кто-то отчаянно пытается влезть ко мне в сознание, что-то изменить.
[indent] - Он сейчас прыгнет! – чужой голос вырывает меня из небытия. Я смотрю на источник звука, а затем куда указывает тонкий палец. На крыше стоит ребенок. Один из тех, кого я спас совсем недавно. С закрытыми глазами он стоит на крыше. Я не вижу крыльев и в мою голову забирается самая ужасная мысль, о которой только можно подумать.
[indent] – Он сейчас прыгнет, сделайте что-нибудь!
[indent] – Да что с ним будет, у него же крылья! Взлетит!
[indent] – Их нет!
[indent] – Кого?
[indent] – Крыльев нет!
[indent] Я срываюсь с места, в момент, когда мальчик делает шаг и срывается с крыши.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

w a i t   a   s e c o n d,   l e t   m e   c a t c h   m y   b r e a t h
remind  me  how  it   f e e l s   to  hear  your
voice

[indent] В тот момент, когда я срываюсь с места – мир вокруг меня перестает существовать. Все замедляется, словно кто-то со стороны решил пошутить над временем. Я двигаюсь быстро, насколько это возможно в моем дерьмовом состоянии (и только сейчас я максимально остро ощутил слабость в мышцах), попадаю в круговорот обстоятельств, стараюсь соображать на ходу, чтобы выиграть время. Я понимаю, что от любого неправильно принятого мною решения кто-то может пострадать. И каково было мое удивление, нет, скорей возмущение, когда я вижу, что камнем вниз летит не только Бефор, но и Мими. Я готовлюсь закричать во все горло, но вместо этого гул голосов – подхватывает мой мысленный порыв, надрывая воздух громкими вскрикиваниями. Кто-то закрывает глаза, кто-то двигается в сторону летящих на землю Мими и ребенка, а я – откинув в сторону вообще все – вижу только цель. Делаю невероятно большой шаг в сторону, словно какая-то невидимая сила откидывает меня. Я не противлюсь ей, действую по наитию, доверяюсь только своей интуиции. Подскакиваю, как какая-то скаковая лошадь, в воздухе направляю руку в сторону земли, собираю всю энергию вокруг себя в один большой эфемерный шар, вздымаю грунт, вырисовывая нечто похожее на горку, которая с оглушительным грохотом, раскидывая вокруг себя куски грязи, лопается в тот же момент, как Мими вместе с мальчиком оказываются на ней.
[indent] Все происходит так быстро, что, оказавшись на земле, я еще не совсем понимаю: как именно там оказался. Бросаю взгляд в сторону, на восторженный возгласы, как на трибунах во время человеческих футбольных матчей (отец Вики часто смотрел подобную ересь по ящику, который называют телевизором). Я свободно вздыхаю, понимая, что удалось хоть как-то смягчить их падение. Но я так зол, что готов испепелить Мими одним взглядом. Не свожу с нее возмущенного взгляда, а она, кажется не очень понимает: почему? Взрываю пальцами влажный грунт, чувствую запах земли, нахожу в себе силы встать на ноги, даже показательно отряхиваюсь, что мало помогает при нынешних обстоятельствах. Место где совсем недавно был тот самые «земляной скат» теперь вспахано, вокруг грязь и в нос со всей силы ударяет запах свежей земли. Я морщусь, но практически сразу забываю об этой мелочи. Сейчас меня волнует совсем другое.
[indent] В один шаг подскакиваю к Мими, которая уже готова выдвинуть оправдания своему глупому поступку, но вместо того чтобы выслушать ее или конструктивно поговорить, я дергаю ее под руку и тащу за собой. В сторону, подальше от любопытных глаз и все слышащих ушей. Я замечаю, как нас странным взглядом провожает Люцифер, кажется, он даже попытался что-то сказать в защиту своего демона, но встретившись с моим не самым добрым взглядом – сразу вспоминает о том, что у него и тут, во дворе полно дел, да и вообще надо бы разогнать всех этих зевак. А я наконец целиком и полностью переключаю свое внимание на девушку, которая сопротивляется, но все же, не имея другого выхода из ситуации, тащится за мной.
[indent] Теперь пришло мое время прижимать ее к стенкам и ругаться. Именно так я и поступаю, когда мы остаемся одни, на безопасном расстоянии, без лишних глаз и ушей, которые обязательно услышат или увидят что-то не так – а потом объясняй им. Да и какого черта я вообще должен перед кем-то оправдываться?
[indent] - Какого хрена ты творишь? – я, наконец, отпускаю ее локоть, встречаясь со взглядом, полного возмущения. – Ты могла погибнуть! Ты вообще думаешь хоть иногда, или вот тут, - тычу пальцем в лоб так быстро и неожиданно, что Мими даже не успевает сообразить, лишь хлопает глазами, видимо пребывая в некотором шоке от моей выходки, - совсем ничего нет? Черт, да какого хрена, - я с силой ударяю кулаком в стену, совсем рядом с ней. Это действие заставляет ее вздрогнуть, а я, увидев это, делаю шаг назад, словно ошпаренный. Смотрю на нее, чувствую, как мне перестает хватать воздуха, от чего грудь вздымается так, словно я очень долго и упорно бегал. – Ты понимаешь, что ты могла погибнуть, просто разбиться, превратиться в гребаный кусок мяса? Когда ты последний раз летала? Еще до «падения»? – делаю воздушные кавычки, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, делаю несколько шагов и возвращаюсь обратно. – Я просто в шоке, - произношу на выдохе, стараясь, наконец, совладать со своими эмоциями. Я понимаю, что выгляжу слишком импульсивным, становлюсь слишком похожим… на себя самого. Мне неприятно осознавать это и с каждой секундой становится только хуже. Я снова смотрю в глаза девушки, чувствую новую, поднимающуюся внутри меня, волну недовольства, но стараюсь как можно быстрее подавить ее. Не дать разрастись, не дать ей выплеснуться наружу. Все заходит слишком далеко, я понимаю это, но ничего не могу поделать с собой. Я начинаю привязываться к ней, и это пугает. Не потому, что она плохая, даже не потому, что я возможно вообще ни коим разом не интересую ее, нет. Все это давно ушло на второй план. Сейчас главной причиной моего беспокойства становится ее безопасность и если держать ее на расстоянии от себя – однажды спасет ей жизнь, то я готов пойти на такую жертву.
[indent] Если честно, я вообще перестал соображать адекватно после этого инцидента. Чувствуя пульсацию в висках – я хотел только одного: отмотать произошедшее назад и не дать ей сделать это, не допустить такую ошибку. Почему чертов Люцифер не пошел за ней? Почему не уберег? Как она вообще оказалась на крыше? Зачем пошла туда? Как много вопросов и как мало ответов. Я только и могу, что смотреть в ее глаза, видеть негодование, злость и… обиду. Она не понимает почему я так зол, не понимает, почему я так сильно хочу придушить ее вот прямо сейчас. Прямо тут, в пустом коридоре. Сомкнуть пальцы на ее тонкой шее и сдавить их со всей силы.
[indent] Что вообще происходит в моей голове?
[indent] Дергаюсь в сторону, стараясь отогнать от себя эти мысли. Нельзя переступать черту. Но почему она… зачем? Какого хрена???

[indent] - Прости, - на этот раз произношу спокойно, искренне. Чувствую за собой вину, и эта борьба внутри меня заставляет ощущать ее еще сильнее. – Это было очень глупо и опрометчиво, - не уточняю что именно: ее поступок или мои слова. И в том и в другом случае эта фраза будет уместна. И я очень надеялся, что она поймет меня правильно. Я хочу сказать о том, что действительно очень сильно переживал за нее, испугался, что больше не смогу с ней поговорить, посмотреть в глаза, не смогу услышать аромат ее кожи, не почувствую вкуса губ.
[indent] Стоп. Что? Нет. Нет. Нет. Нет.

[indent] Да.

[indent] Я хочу почувствовать это снова. Хочу попробовать. Я не знаю зачем, но что-то внутри меня подначивает, шепчет, заставляет делать то, что происходит в следующие секунды. Я делаю какой-то странно неловкий шаг навстречу, слегка подпираю ее к стене, не дав возможности сбежать и касаюсь губами ее губ в поцелуе. Я не хочу быть навязчивым. Не хочу, но почему-то делаю это. Весь спектр моих эмоций заключен в этом поцелуе.

[indent] Какого хрена?
[indent] Дергаю головой, стараясь выкинуть из головы то, что продолжает упорно лезть в нее. Нет, я не могу. Я не готов. Так нельзя. Это неправильно.
[indent] Но это есть. Я понимаю это, чувствую душой, и светлая часть внутри меня гордо задрав подбородок произносит: ведь я же говорил. Она никогда не сможет ответить мне тем же. Я знаю это. Понимаю глубоко в подсознании, что обида на меня слишком велика. Она никогда не простит меня и не сможет посмотреть другими глазами. Так и будет видеть во мне чудовище, эмоционально неустойчивого психа с биполярным расстройством, который только и делает что всем жизни калечит. И даже добрые, чистые поступки от всей души – не помогут стереть эту границу между нами.
[indent] Я делаю еще один шаг назад. Поднимаю ладони перед собой, словно сдаюсь. Я даже не успел понять – был ли ответ от нее, просто пытаюсь ретироваться с места «преступления». – Я, я, это, - заикаюсь, пытаясь подобрать правильные слова, как будто я какой-то забитый всеми мальчишка, который украл поцелуй у самой красивой девочки в школе (я видел это на тех же урока «человеческого досуга»). – Я..., прости, - делаю еще один шаг назад и ухожу.

[indent] ?????

[indent] Я просто ушел. Оставил ее в коридоре, даже не посмел оглянуться. Просто шел так быстро, как мог, словно боялся куда-то опоздать. Как я буду смотреть ей в глаза после этого – вопрос, который я буду решать завтра. Не сейчас.
[indent] Сейчас есть проблема посерьезней и то, что происходит внутри стен этой Школы – первоочередное. Окунувшись с головой в собственные эмоции я кажется на одно мгновение забыл о том, зачем мы объединились. Нам нужно продолжать борьбу, а вместо этого я пытаюсь сделать что? Какую-то очередную ерунду.
[indent] И все же внутри меня сидел гадкий червяк, которому было очень интересно: чем бы все это обернулось для нас?

[indent] Несколько недель прошли в спокойствии. Дети из больничного крыла вновь вернулись в свои комнаты. Мы вновь вернулись к оттачиванию мастерства полетов и, признаться честно, я был этому несказанно рад. Возможность полетать – для каждого из нас стало своего рода праздником – мы вновь могли быть самими собой. Дети, которые впервые поднимались в воздух – под руководством Дино – больше дурачились, чем занимались. А взрослые – вспомнили, наконец, что значит быть ангелами или демонами – вернулись в привычную среду и, на мгновение могло показаться, что даже настроение внутри жителей Школы – стало гораздо лучше. Моменты спокойствия помогли нам вспомнить о том, что мы все такие же сильные небесные создания, что мы бессмертные и в наших руках – жизнь, которой можем управлять мы, а не какой-то Шепфалум.
[indent] На удивление, но о нем мы не слышали. Видения прекратились также внезапно, как и начались, дети спокойно спали по ночам. Возможно, так действовало их противоядие, но все же на очередном собрании совета – было принято решение забрать Вики Уокер к нам. Каким образом Дино посвящал ее в нашу общую тайну – известно одному Дино. Наш разговор с девушкой состоялся уже в стенах школы, когда она, внимательно изучая меня задала один единственный вопрос.
[indent] - Это действительно правда?
[indent] Я в ответ лишь смог кивнуть, и, если честно – это был мой максимум. Осознание того, что моя бывшая девушка, вместе с моим ребенком – будут жить со мной под одной крышей доставляли мне некий дискомфорт. Ведь о том, что я буду снова пребывать в длительном отсутствии, пытаясь найти ответы на все волнующие меня вопросы, как в былые времена, бывавшие до той роковой ночи… Нет, об этом теперь не могло идти и речи. Я перешел в состояние полной боевой готовности, старался поддерживать себя в тонусе и, как бы странно это не звучало – занялся своим физическим и душевным обогащением. Мне нужна была сила. И Тьме внутри меня пора было бы уступить место Свету. И если физические способности я мог развивать и укреплять на тренировках по полетам, или хотя бы просто бегая по лесу, раскинувшемуся поблизости, но моим душевным обогащением – взялись заниматься одни из лучших.
[indent] Я не мог подойти с подобным вопросом к Геральду. Не мог сказать о том, чтобы Свету меня обучил Люцифер – ну, у ж нет, точно не этот засранец, который Свет видел, наверное, только на дне бутылки, - я обратился к Мисселине. Для нее это стало приятным шоком, для меня неприятным почти что коленопреклонением, но за одно я ей премного благодарен: наши занятия оставались тайными. Я не хотел, чтобы это хоть как-то дошло до демонов, особенно до Люцифера. Мой авторитет в его глазах постепенно набирал мощь, а Тьме внутри меня уж очень не хотелось раскрывать перед царем Ада свою противоположную сторону. Свет светом, но все же авторитет лучше держать страхом и уважением.
[indent] Мими, явно недовольная сложившимися между нами странными отношениями – избегала меня и даже во время собраний Совета – не смотрела в мою сторону и большую часть времени проводила как можно дальше от меня. Я скучал по нашим с ней вечерам и активным спорам, но не хотел торопить события. Не знал, как себя вести в такой ситуации. Чувствовал вину, но в тоже время понимал, что частично ее избегание – подкрепляю собственным. А когда в Школе появилась и Непризнанная – положение только ухудшилось. Да я чаще видел дочь, видел, как она растет на глазах, как меняется и как с каждым днем в ней становится все больше света. Наверное, стоило бы брать уроки у нее, но чему может научить меня пятилетний ребенок. В сухом остатке я остался наедине с самим собой. Старался делать все отдельно, не появляться на глазах остальных в дневное время. Мое время – ночное. Время, когда ни одна живая душа не будет следить за мной.
[indent] Так мне казалось.
[indent] Я думал, что Шепфалум оставил нас, прекратил свои тщетные попытки поставить нас, бессмертных, на колени. Но он в свою очередь не оставлял жалких попыток сделать нашу жизнь похожей на Небытие.

[indent] В ночь, когда вновь все началось – я исследовал западное крыло Школы и собственное сознание.

[indent] Я максимально быстро шел по коридору к месту назначения. Шел быстро, задыхаясь. Торопился. Но все равно опоздал. Встретился взглядом с Мисселиной, которая с неким укором изучала меня на входе. Несколько минут. Я молча прохожу и сажусь на свое место.
[indent] Впадаю в состояние концентрации, но чувствую, как беспокойно заходится сердце.
[indent] - Научись концентрироваться на положительных воспоминаниях. Вспомни все, что греет душу, даже самые мелкие детали, такие как аромат цветов, - я закрываю глаза и чувствую свежий запах тюльпанов, - дуновение ветра, - меня обдает прохладным воздухом, к которому я рефлекторно подставляю лицо. – Все эти детали безусловно помогут, если ты сможешь концентрироваться на них, заглушая посторонние звуки, и все то, что пугает тебя.
[indent] - Меня ничего не пугает, - бормочу я, но в ответ слышу возмущенное фырканье. Открываю глаза и встречаюсь с недовольным взглядом Мисселины. – Заглуши гордыню. Она губит в тебе все то, чему мы так усердно учимся, - ее голос все такой же спокойный, но я все же распознаю некую толику раздражения. Улыбаюсь, как будто получил то, чего ждал. – На сегодня хватит, - заключает ангел, и я с облегчением выдыхаю. – Уже лучше, но тебе нужно больше концентрации. О чем ты думаешь в такие моменты? – изучает мое лицо, ждет ответа, но не получает его. – Постарайся цеплять за образы в своей голове. Давай попробуем, закрой глаза, - я недовольно вздыхаю, но все же подчиняюсь. Закрываю глаза.
[indent] - Опиши мне, что именно ты видишь, - ее голос руководит мной откуда-то издалека. Я проваливаюсь в странную бездну, где вокруг столько света, что режет глаза.
[indent] - Девушку, - морщусь, стараюсь разглядеть черты, но вижу лишь смутный силуэт, - опиши ее, - темные волосы, светлые глаза, у нее искренний смех и, кажется, как будто внутри нее столько жизни и внутренней силы, что мне просто не побороть ее, она несет в себе свет, хотя всегда была порождением тьмы, и я просто смотрю на нее и не могу ничего сделать. Она делает меня лучше, но сейчас…, - я замолкаю лишь на секунду и понимаю (а вместе со мной понимает и Мисселина) о ком именно я говорю. – Я думаю хватит на сегодня, - открываю глаза и встаю с места. – Бонт, подо..., - я бросаю на ангела нервный взгляд и тороплюсь в сторону выхода.
[indent] - Чертов свет, чертова ангельская ерунда, кто и зачем это придумал, фу, - я пытаюсь отделаться от этого неприятного (как мне хотелось бы думать) ощущения внутри себя. Как будто кто-то коснулся меня теплой рукой, и этот отпечаток теперь неприятно щекочет душу.
[indent] Я поворачиваю в сторону ближайшего коридора, ныряю под арку, тороплюсь и не оглядываюсь. Просто иду, как будто знаю куда именно, будто у меня есть какой-то четкий путь, четкая точка назначения.
[indent] - Эй, что ты делаешь? – голос вызывает меня из размышлений. Я останавливаюсь по среди коридора, прислушиваясь к звукам вокруг. Тихо. Но я все еще стою на месте.
[indent] - Прекрати! Баль, хватит! – дергаюсь куда-то в сторону комнат, идущих по праву руку от меня. Слышу какое-то кряхтение, тяжелое дыхание, визг. Дергаю ручку двери, чтобы попасть внутрь.
[indent] Передо мной стоит демон. Юный демон Баль, известный своими мастерскими навыками полетов, один из лучших в крылоборстве, после Люцифера конечно же. – Что ты делаешь? – задаю я вполне логичный вопрос. Демон смотрит на меня стеклянным взглядом, радужка его становится алой.
[indent] - Я заберу каждого из тех, кто тебе дорог, - произносит неестественным голосом, совсем не своим, и вонзает кинжал в тело испуганного ангела.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

[indent] Почему я постоянно нахожусь в состоянии вечного бега? Почему я постоянно срываюсь с места и куда-то бегу, как будто жизнь больше не может предложить мне кроме того, как бежать, спасать, оберегать? Я понимаю, что это моя обязанность, моя основная работа, моя цель – спасать чужие жизни, поддерживать баланс и не позволять сильным – принижать слабых, кем бы они ни были. Но почему сейчас?
[indent] В моей голове сплывают слова из последнего видения. Я слышу их отчетливо, будто кто-то снова и снова на повторе шепчет мне их прямо на ухо.
[indent] Срываюсь с места, дергаю Бальтазара за плечо, чтобы отдёрнуть от ангела, из тела которого уже торчит рукоять кинжала. Я опоздал. И демон сопротивляется мне. Смотрит пустым стеклянным взглядом, улыбается дико и неестественно, отчего мне бы сделать шаг назад, отшатнуться, но я понимаю – если я сделаю это – ангел погибнет. Мне нужно остановить его. Мне нужно хоть что-нибудь сделать. Я совершаю на удивление большой прыжок, чтобы быстро сократить расстояние между мной и демоном. Хватаю его за плечо, дергаю со всей силы на себя, но этого оказывается недостаточно. – Это невозможно, - бормочу себе под нос и с еще большим остервенением дергаю юношу. Тот разворачивается, смотрит мне прямо в глаза, наконец, переключая свое внимание с несчастного ангела на меня. – И что? Это все на что ты способен? – я продолжаю привлекать к себе внимания. Пытаюсь достучаться хоть до кого-нибудь из окружающих и не потому, что не справлюсь с демоном один на один, а потому что слишком сильно переживаю за мальчишку на полу. Еще чуть-чуть и он умрет от потери крови – клинок слишком глубоко сидит в его плоти. Я отчетливо чувствую запах крови. Он разносится на километр, так по крайней мере кажется мне, а может быть запах меди раздается от рук демона, который перешел в контрнаступление.
[indent] Но со мной лучше не играть в подобные игры.
[indent] Я делаю неожиданный выпад. Хватаюсь за шею пальцами, затем за плечи. Сдавливаю их, прикладываю все свои силы, чтобы не позволить ему вырваться. Мы превращаемся в один большой беснующийся клубок, как две кошки, сцепившихся в неравно битве. Я гораздо сильнее обычного демона, но сейчас в Бальтазаре так много силы, что я еле справляюсь с ним, чтобы не позволить вырваться. Он умудряется выскользнуть, развернуться, бросив на меня обезумевший взгляд, делает выпад рукой, но промахивается. Мне хватает секунды, для того, чтобы избежать последующего удара, и в тот же момент я хватаю его кулак, со всей силы сдерживаю его и выкручиваю руку. Пара секунд, и демон вновь в моих цепких пальцах, выкручивается, но каждое последующее движение причиняет ему боль - одна рука заведена за спину, вторую я сдавил по швам, и не позволяю больше обмануть себя. Не понимаю, почему коснувшись его все ещё не впадаю в привычное мне состояние видений, на секунду отвлекаюсь, но все же продолжаю сдерживать натиск беснующегося, словно сошедшего с ума демона. - Я все равно перебью их всех, всех до одного, - скрипит голос демона, выкручивая руки. Я слышу хруст и одна из рук демона ослабевает. Сквозь всю эту суматоху я слышу протяжный крик, раздающийся прямо возле уха, который перерастает в хохот. Сумасшедший, неконтролируемый смех пробирает до костей, а я ничего не могу сделать. Шумно выдыхаю в момент, когда в комнату стремглав вбегает Мими и бросается к истекающему кровью ангелу. Тот предпринимает жалкие попытки вытащить из своей плоти кинжал, но каждая из них оборачивается хрипом и неприятным кряхтением. Я молча наблюдаю за происходящим, не могу сдвинуться с места, сдерживаю все ещё неугомонного демона, который вот-вот сорвётся с места. Он тянется телом в сторону ангела, за его спиной трепещут крылья, которые, до сих пор н понимаю каким образом сдерживаются мной.
[indent] Как по волшебству в комнату вбегает Люцифер. Бросает оценивающий взгляд, переводит его с меня на Бальтазара, затем на Мими и ангела, который что-то бормочет в ответ на вопросы девушки. Подаёт признаки жизни, а значит ещё есть крошечная надежда спасти его. Эта надежда даёт мне шанс вздохнуть. Счёт идёт на секунды, я понимаю это и от того становлюсь ещё более агрессивным. Прикладываю все силы, чтобы продолжать сдерживать заложника моих рук, но и тот, кажется уже прекратил свои попытки. Он продолжает что-то бормотать на неизвестном мне языке, а может и известном, но в этот момент я слабо соображаю. Я вижу только цель: сдержать его любой ценой, и справляюсь с ней. Следом за Люцифером вбегает Геральд. Также изучает всех присутствующих непонимающим взглядом, но подчиняется четкому поручению Мими и исчезает из комнаты первым, не проронив больше ни слова.
[indent] В момент, когда Люцифер поднимает с пола и на руках уносит ангела - демон ослабевает, словно от быка убрали красную тряпку, и теперь он совсем забыл о том, что делал пару минут назад. Я чувствую, как его тело обмякло, он повис в моих руках, и я наконец могу спокойно вздохнуть, но все ещё не разжимаю кольцо рук, на всякий случай стараясь избежать «рецидива».
[indent] Мими даже не смотрит на меня. Она просто сидит на полу, изучая багровые пятна на своих руках. Встает и уходит.
[indent] Она даже не оглянулась.
[indent] Может и к лучшему?
[indent] Я слышу голос Люцифера. Кажется, он пытается перекинуться с Мими парой слов, или же мне прост окажется? Я не слышу ее голоса, зато мгновением позже на пороге появляется сын Сатаны, измазанный в крови ангела. – Люцифер, нет, - строго говорю я ему, пока тот закручивает рукава рубашки. Его лицо расплывается в странной улыбке, а я готовлюсь к тому, что мне вновь придется вступить с ним в бой. Но уже на другую тему. – Нет, Люцифер, - упрямо повторяю я, когда он делает первый шаг навстречу. – Не тебе решать, что мне делать с моими демонами, - рычит он в ответ, а я делаю шаг назад, волоча за собой еле живого Бальтазара. – Нет, он не виноват, это не его вина и не тебе решать, как именно его наказывать. Держи свои правила наказаний в подвалах Ада, а не здесь, и по отношению к тем, кто действительно этого заслуживает, - моя речь заставляет его остановиться. Ухмыляется, неприятно, словно готовится сказать какую-то очередную гадость. Его глаза наливаются алым, он вот-вот сорвется с места, но я продолжаю говорить. И теперь мой голос звучит совсем иначе. – Я сказал – нет, - я злюсь и это отражается даже на стеклах окон. Люцифер поднимает на меня глаза, но больше не решается сделать и шага. – И что ты, великий и могучий, предлагаешь с ним делать? Хочешь отпустить, чтобы он продолжил кромсать ангелов, а потом добрался до твоей Непризнанной? – в глазах неприятный огонь, и эта самодовольная улыбка… Он выглядит так, что мои кулаки непроизвольно начинают чесаться. Но, сохраняя максимальное хладнокровие, я поднимаю на руки демона, находящегося в обморочном состоянии и двигаюсь в сторону коридора. – Нет, но ему нужно в больницу, и, если ты так сильно хочешь, чтобы с твоими «подчиненными» все было по твоим правилам, можешь сам придумать, как привяжешь его к кровати до тех пор, пока он не выпьет двойную дозу противоядия Мисселины. Как и все твои демоны, включая тебя, - заключаю я, не собираясь слушать его пререкания. Я вообще не готов ни с кем разговаривать, поэтому отчасти рад тому, что двигаюсь в сторону больничного крыла. Мисселина точно уже в курсе, а значит будет ждать меня и Бальтазара там.
[indent] Люцифер следует за нами, но на этот раз молча. Не знаю почему на него внезапно напало такое состояние, но и не стремлюсь выяснить. Просто иду по намеченному пути, пока не упираюсь в дверь. Царь Демонов открывает передо мной дверь, и я вношу обессиленное существо внутрь. – Ох всевышний, когда-нибудь я перестану видеть тебя в таком виде? – с нотками переживания спрашивает Мисселина, указывая рукой на свободную койку. Я укладываю демона на кровать. – Как он? – на этот раз интересуюсь уже ангелом. – Придется подождать с заживлением, на удивление оно проходит слишком долго, я дала ему противоядие Вики, с ним раны у ангелов заживают гораздо быстрее, ну, и в общем еще кое-что сделал, это неважно, - она отмахивается, стараясь не привлекать лишнего внимания к своей персоне и к достижениям, которыми она безусловно должна гордиться, но не может. Люцифер приковывает своего демона к кровати, делает пару шагов вокруг нее, проверяя надежность крепления. – Я бы не советовал держать их тут вместе, потому что за его поведение я отвечать не могу, - он тычет пальцем в своего приспешника и качает головой. Ну, отчасти он прав. – Поэтому с ним останешься ты, - заключаю я, наконец, найдя способ наконец-то поставить сына Сатаны на место. Его перекосившееся от удивления лицо стоило сегодняшних терзаний (не считая терзаний ангела и демона). – Это же твой человек. Ты за него отвечаешь. Поэтому будь добр оставаться здесь всю ночь, если конечно ты не доверяешь кому-нибудь сильнее чем самому себе, - давлю на самолюбие и очень удачно. Лицо Дьявола перекашивается еще сильнее в попытках наступить на собственную гордость и не захлебнуться от злобы. – Хорошо, - скрипя зубами соглашается он, а я возвращаю свое внимание к Мисселине. – Сегодня тебе нужно отдохнуть. Я надеюсь Геральд передал тебе поручение Мими, - она кивает в ответ, поправляя сбившееся набок одеяло, укрывая стонущего ангела. – Нам нужно как можно больше этой вакцины. Потому что теперь мы должны вколоть ее тем, у кого в душе есть хотя бы точка Тьмы. Больше я не хочу повторений, - смотрю на ангела, которая благосклонно улыбается мне и не произнося ни слова кивает. Мы поняли друг друга. А она, как никто другой понимает, как сильно я устал и как сильно я хочу прекратить все это. Она, наверное, одна из всех, кто по-настоящему верит мне и в меня, несмотря ни на что. Сохраняет мои секреты и помогает, потому что верит. Так ведь?

[indent] Я покидаю больничное крыло и быстро двигаюсь по коридорам. Я вспомнил об одной важной детали сегодняшней ночи и хочу, как можно быстрее поставить все точки над i. Мне надоело жить в подвешенном состоянии, слушать острые подколы в свой адрес и каждый раз встречаться с хладнокровным избеганием. Да, и, если честно, к месту моего назначения меня вели совсем не эти возмущения. Скорей обеспокоенность. То, что я видел совсем недавно мне не нравилось, я переживал, искренне переживал.
[indent] Приближаясь к дверям я уже за версту чую что-то неладное. Внутри меня скручивается настолько тугой узел, что я одновременно почувствовал удар под дых, электрический разряд в миллион вольт и упавший на меня самосвал. Что-то не так. Я чувствую нутром. Останавливаюсь возле двери, хочу постучаться, но что-то заставляет меня действовать иначе.
[indent] Я дергаю ручку и толкаю дверь от себя. - Мими? – просовываю сначала голову, потом, не заметив никого в комнате прохожу внутрь, закрываю за собой дверь. Сердце начинает выписывать непонятные узоры и вот-вот вырвется из груди, как будто я совершаю какое-то преступление. – Мими? – снова спрашиваю, но в ответ – тишина. Совсем рядом слышу шум воды. Внутри меня снова все переворачивается и не раздумывая я пересекаю комнату и дергаю следующую дверную ручку, на этот раз ведущую в ванную. Сквозь шум воды, разбивающейся об поверхность душевой кабины, я слышу глухие рыдания. Они настолько отчаянные, настолько сильные, что я еле нахожу в себе силы, чтобы сглотнуть. Меня обдает сильной влажностью, но я все равно прохожу внутрь. Я знаю, что это за звук, знаю кто его издает и я начинаю бесконечно злиться на самом себя. Мне хочется кричать, разбивать в кровь кулаки, лишь бы прекратить этот звук страданий, который так и продолжает доноситься до меня, выбивая почву из-под ног, выбивая из меня все живое и неживое. Вижу размазанное пятно, скрюченное пополам, за запотевшим стеклом душевой кабины.
[indent] Я не знаю, как так вышло, что я позволил себе открыть дверь. Почему не подумал о том, в каком виде она могла там быть? Почему я не догадался выключить воду, а прям так залез к ней внутрь, сгребая в охапку, стараясь спрятать от горячего потока воды, бьющего теперь и меня по спине и затылку. Я прижимаю ее к себе, хочу спрятать от всех бед земных и неземных, хочу помочь ей пережить это все, но не знаю, как. Если бы мне кто-нибудь дал ответ на этот вопрос – возможно я бы провел общий совет, собрал бы всех учеников и жителей нашей Школы – и всем и каждому рассказал бы, как надо, а как не надо. Но я и сам не знаю. Я такой же забытый, брошенный, уставший. Я искал в ней поддержку, спасение, а в итоге притянул к себе и заставил нырнуть в это дерьмо с головой. И я так сильно ненавидел себя за это.
[indent] Продолжаю обнимать руками, чувствую, как она, даже будучи в душной душевой кабине, дрожит, заходясь в новом порыве истерики. Что-то шепчу ей, слышу ее прерывистые ответы, перемешанный со всхлипами, и потому я совсем не разбираю слов. Под шумом воды, разбивающейся об нас и пол в душевой кабине – я перестаю вообще замечать что-либо. Я переключен и полностью поглощен ее состоянием, хочу забрать, вытянуть все это из нее, но это не так просто, как кажется. И пусть броня ее стала чуть тоньше, она все также на ней и не дает пробиться внутрь. Не дает помочь.
[indent] Кусаюсь губами ее лба, подставляю лицо под продолжающийся поток горячей воды. Осыпаю ее лицо поцелуями, надеясь, что рано или поздно попаду на кнопку – кнопку, которая выключит внутри нее всю боль. Но вместо этого нахожу ее губы. Касаюсь их в поцелуе, мягком, будто сперва спрашиваю разрешения. Обнимаю ее крепче, провожу ладонью по мокрым волосам, но и в следующий раз позволяю себе поцеловать ее. Она успокаивается, кажется. Но не потому что я тут весь такой важный герой пришел и помог ей справиться со стрессом. Нет. Просто пришло время. Время, когда слез и воздуха в легких больше не остается, когда выплакаешь уже все, что только было. Когда дышать становится трудно и больше всего на свете тебе хочется найти уголок – утонуть в спокойствии и больше никогда-никогда не выбираться из него. И плевать, что говорят все остальные – это мой мир и я никого не пущу внутрь, как бы не просили.
[indent] Все же спустя некоторое время я поднимаю ее с пола. Выключая воду, которая все это время так и продолжала бить по нам горячим потоком. Было жарко даже несмотря на то, что мы промокшие до нитки. Я вывожу девушку из кабины, вновь приобнимаю за плечи. В таком виде ей нельзя выходить. С нее течет, и, если завтра она проснется на мокрой постели – неизвестно, что подумает. В моей голове нет никаких посторонних мыслей, когда я стягиваю с нее мокрую футболку. Когда снимаю с нее всю мокрую одежду, бросая в углу на полу. Оборачиваю ее в полотенце, как маленького ребенка после ванный, прямо с головой, и вновь обнимаю. Потерянную, грустную, с размазанной по лицу косметикой, слабую и беззащитную. Мне хочется спрятать ее от всего мира, никому не показывать и уж тем более никому не дать в обиду. Отстраняясь на секунду, приподнимаю обеими ладонями за контур лица, хочу найти ее взгляд, но она упрямо прячет его. Я сдерживаю странную улыбку на своих губах, ведь то как она продолжает упрямо показывать силу, даже в момент, когда окончательно разбита – это так на нее похоже. Касаюсь губами кончика ее носа, мягко, словно она фарфоровая и вот-вот треснет в моих руках, ну, или из-за переизбытка эмоций внутри нее. Но она постепенно приходит в себя, приходит состояние полного отсутствия души в теле, безразличие, усталость. Но я все равно чувствую облегчение. Каждому из нас порой нужны подобные моменты слабости. В этом нет ничего зазорного, и я очень надеялся, что и сама Мими это понимает. Нам всем иногда нужно быть слабыми.
[indent] - Я никому не дам тебя в обиду, слышишь, - произношу это и снова обнимаю девушку, прижимаю к себе, в надежде, что она почувствует весь этот бесконечный свет во мне. Свет, который растет внутри меня только благодаря ей.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

s o o n   i   k n o w   i' l l   w a k e   f r o m   t h i s  d r e a m
don't try to fix me i'm not broken

[indent] Время вокруг замирает, словно кто-то решил перейти в режим замедленной съемки. Я чувствую себя живым, рядом с ней, обнимая ее, прижимая к себе, стараясь поддержать так, как умею. Я – не умею обращаться с девушками, не знаю, как это работает и полагаюсь лишь на обрывки из фильмов и сериалов, которые видел лишь мельком, опираюсь на собственную интуицию, будто таким простым вещам, как объятия, слова успокоения и поддержки – не учатся – с ними рождаются и применяют в моменты, когда они необходимы. Рядом с ней я чувствую себя сильным, как будто в моих руках сама жизнь, и я могу управлять ею, как марионеткой. Она дает мне силы. Она наполняет меня бесконечным теплом, светом, счастьем? Я не знаю. Я думал, что такое бывает лишь однажды, думал, что был влюблен лишь однажды, но сейчас – все прошлое перечеркивается. Прошлое и настоящее отделяется стеной, где прошлое – ответственность, а настоящее – желание оберегать. Я знаю, как нелепо это выглядит, и как еще нелепее звучало, если бы я произнес это вслух, ведь Мими – одна из самых сильных (морально) демонов, может поставить на место любого и не гнушалась это сделать даже со мной – так почему так происходит? Куда делись эти замашки командира внутри меня, почему я не могу и не хочу ставить ее на место? Почему позволяю быть слабым? Почему и как это произошло? В какой момент мы перешагнули черту и стали… кем мы стали друг для друга?
[indent] Она отстраняется, но я упрямо поддерживаю под руку, чувствуя ее слабость. Смотрю со стороны, наблюдаю за тем, как по кирпичикам в ней вновь выстраивается стержень, благодаря которому она держалась все это время. Это сложно. Это доставляет ей так много дискомфорта, забирает так много сил, что она еле стоит на ногах. Но все же успевает отшутиться. Качаю головой на ее замечание в свой адрес, не решаясь произнести хоть что-то вслух. Не хочу нарушить эту идеальную обстановку, когда всего в меру: тишины и слов. Осматриваю ее с ног до головы и только сейчас вновь обращая внимание на тот факт, что она стоит в одном полотенце, с головой укрытая, словно в пледе. Я знаю, что меня сдерживает Свет. Мое тёмное начало мечется от возмущения, но свет, ставший в разы сильнее, сдерживает его пальцами, сдавливает до хруста, до боли. Я не решаюсь сделать даже шага. Просто молча наблюдаю со стороны.
[indent] Девушка сует мне в руки халат и исчезает за дверью. Я успеваю лишь ухмыльнуться, проводить ее взглядом и замереть на пару мгновений, держа в руках так заботливо вручённый мне халат. Снова ругая себя за непредусмотрительность, стягиваю прилипшую из-за воды к телу одежду, сгружаю ее в угол, не задумываясь о том: как завтра я буду выходить из комнаты. Что буду делать с мокрой одеждой? Как доберусь до своей комнаты, чтобы переодеться? В моей голове вообще нет мыслей, никаких. Словно их выдуло сквозняком, оставив лишь пустое пространство, позволяющее расслабиться. Я не хочу ни о чем думать и благодарю ситуацию за подобное благоговение. Мне впервые за долгое время спокойно и душа, каким бы эфемерным не было понятие о ее существовании, наконец-то на месте.
[indent] Выхожу из душевой, окунаясь в прохладный воздух. Видимо за время, проведенное там в ванной комнате, я настолько привык к влажной обстановке, что, выйдя наружу, мне кажется будто я заново родился. Мими протягивает мне руку, и я молча повинуюсь. Сцепляюсь наши пальцы, иду к ней навстречу, ложусь на кровать, вновь пряча ее в объятиях рук. Я закрываю глаза, вдыхая аромат ее волос, чувствую бесконечное облегчение, которое, наверное, не чувствовал вообще никогда. Каждый раз находясь рядом с Вики я хотел бежать, вершить правосудие и защищать всех, кому не лень. Жил в постоянном беге. А с ней рядом – я чувствую невероятную поддержку, и меня распирает от чувства благодарности. Я перебираю ее влажные волосы пальцами, путаюсь в них, но все равно продолжаю перебирать. Так выглядит момент слабости, когда с обоих спадает броня сильных и независимых. И глупец тот, кто считает, будто единство двух людей или существ, кем бы они ни были, бывает только во время физического единения. Все забывают о том, что сильнее всего – единение душ.
[indent] - Я хочу кое-что сказать, обещай мне, что ты никак не отреагируешь: ни слова, ни жеста, ни намека. Только не сегодня, ладно? – я открываю глаза, и после этой фразы даже не могу промычать в знак согласия, потому что не понимаю, а можно ли? Я борюсь с почти что непреодолимым желанием что-нибудь сказать, но держусь из последних сил. Она касается пальцами моей шеи, и только сейчас я осознаю, что застыл, словно каменное изваяние и каждая моя мышца – скованная неизвестным страхом или предвкушением? Все же киваю ей в ответ, тем самым даю согласие, и придаю самому себе уверенности в том – что сдержу обещание. Внимательно вслушиваюсь в ее слова и молчу, сдавив все свое возмущение внутри. Кажется, внутри меня опять идет борьба, но светлая моя часть слишком быстро укладывает темную на лопатки. Я смотрю на нее, но вижу лишь макушку. Когда Мими заканчивает свою речь, а лишь тяжело вздыхаю, прижимаю ее к себе, таким образом пытаясь показать, как сильно она ошибается. Я не могу ничего сказать, не могу повести даже бровью, а потому, глушу все это внутри себя. Рано или поздно она поймет, что ошибается. Но, наверное, не сегодня.
[indent] Я закрываю глаза, чувствуя ее ровное дыхание на своей шее. Я чувствую, как на меня наваливается бесконечная слабость, я не могу справиться с чувством усталость и проваливаюсь в сон, наконец, сдавшись.

[indent] Первый ленивый луч солнца пролезает в комнату и ударяет мне по глазам. Лениво открываю их, не узнаю комнату, в которой нахожусь, но теплое дыхание, которое касается моей шеи, напоминает о том: где я, кто я и что делаю. Вчерашний вечер заставляет меня проснуться почти сразу, скинув остатки сна и меня с кровати. Я выбираюсь из-под рук Мими, подталкивая вместо себя подушку, чтобы не разбудить. Она выглядит слишком вымученной, а сегодня – нас ждет слишком сложный день. Такой же, как и всегда теперь, когда мы пребываем в состоянии неминуемой войны. Я все еще в халате и молюсь неизвестному Богу, чтобы моя одежда хоть немного просохла. Но – мои молитвы не услышаны (удивительно, неправда ли?), и мне приходится влезать в сырую одежду, чтобы хоть как-то добраться до комнаты, прежде, чем проснется добрая половина Школы. Я действую максимально быстро, выскальзываю из комнаты и пересекаю коридоры в направлении своей комнаты, воровато оглядываясь по сторонам. Я не хочу, чтобы в этой части замка меня кто-то заметил. Я не боюсь осуждений, не боюсь косых взглядов, но в тоже время чувствую какое-то детское смущение – если я переживу это, то не горю желанием, чтобы подобные выходки, из-за моей непредусмотрительности, получала в свой адрес еще и Мими. Но мне на удивление легко и беспрепятственно удается добраться до своей комнаты. Вновь вылезаю из сырой одежды, скидываю ее в углу, образовывая небольшой тряпичный ком, переодеваюсь и на мгновение замираю. Окидываю взглядом комнату, пытаясь найти хоть какое-то изменение, но не нахожу. Странное неприятное холодящее душу предчувствие, закрадывается внутри меня и неприятно поддергивает, заставляя снова и снова оглядываться. Что-то не так. Я чувствую это, но не могу объяснить ни изменениями в комнате, ни изменениями внутри себя. Просто чувствую и все.
[indent] Возвращаюсь в комнату Мими. Зачем? Я не знаю, мне просто хотелось оказаться рядом в тот момент, когда она откроет глаза. Хотелось доказать, что вчерашний вечер не сон, что я действительно был рядом в минуты слабости и никогда никому не позволю узнать об этом. Мне хотелось, чтобы она видела во мне опору, не только физическую, но и душевную. Мне просто хотелось быть рядом с ней и в момент ее падения – схватить за руку. В момент, когда ей будет угрожать опасность – подставить свою голову. Но сдержать обещание и не позволить ей пострадать.
[indent] Когда я оказываюсь внутри комнаты, Мими только-только открыла глаза. Я бездумно брожу по комнате, чувствуя, как чего-то не хватает. Бросаю взгляд на девушку, улыбаюсь, но почти сразу прячу эту улыбку, чтобы не казалось, будто я издеваюсь. – Выспалась? – нет конечно, зачем задавать вопросы, на которые ты знаешь ответы. Но видимо Мими из-за моего дикого желания пообщаться с утра пораньше заметила во мне слишком много бодрости и в ответ лишь запустила в меня подушку. Я ловко уворачиваюсь, подбираю несчастную подушку с пола и бросаю на край кровати. Сажусь на пол в позу «лотоса», как учила меня Мисселина, и молча наблюдаю за ее сборами. На вопрос о костюме, коротко отвечаю, - синий, - про себя замечаю, что синий хорошо подчеркнет истинный цвет ее глаз, а не эту алую радужку, с которой она ходит словно с амулетом, отпугивая от себя всех бессмертных (да и смертных тоже, если не забывать о том, что Вики живет с нами в одном замке).
[indent] Я закрываю глаза и проваливаюсь в воспоминания. Чувствую, как свет наполняет меня, а я стараюсь контролировать внутри себя беснующуюся часть своей тьмы.
[indent] Я впервые показываю это кому-то кроме Мисселины.
[indent] Я готов к битве, но не готов это признавать.

[indent] Я вновь сижу за столом Совета в центре. Внимательно смотрю перед собой, пытаюсь собраться с силами, потому что все внутри меня чувствует – мы подходим к черте. Сейчас наступит самое сложное время для всех и каждого. Это напряжение передается всем, кто сидит рядом со мной. Кто-то обеспокоено бегает глазами с лица на лицо, цепляясь за мое – отводит взгляд. Кто-то все также безразлично, как и когда-то ковыряет пальцем деревянную столешницу. Слишком долгое, тяжелое молчание прерывает Мими, которая берет в руки бразды правления. Я молча слушаю ее, продолжаю изучать глазами лицо каждого из присутствующих. Но Люцифер особенно сильно сейчас привлекает мое внимание. Когда демоница обращается лично к нему, проверяя исполнение моего поручения, данное прошлой ночью, на его лице возникает знакомая мне усмешка. Глаза стеклянные, отражают лицо каждого из нас. Внутри меня сворачивается тугой узел, но я все же верю в то, что мне показалось. В его стиле отвечать вот так хамовато, поэтому заострять на этом внимание – как вестись на поводу у ребенка, который плачем и истерикой пытается добиться своего.
[indent] Но в тот момент, когда его пальцы сдавливают горло Мими, а вокруг проносится волна охов и ахов – полностью противоположная реакция тому, о чем буквально пару мгновений назад говорила девушка – я встаю со своего места. Взгляды напуганных членов Совета провожают меня, когда я, сохраняя титаническое хладнокровие двигаюсь в сторону Люцифера. Я слышу, как замирает мое сердце, пропускает первый удар. Как сдавливает горло в тисках, я не могу дышать, но знаю – это именно та реакция, которая нужна сейчас. Именно благодаря ей я смогу справиться с тем, что овладело разумом Царя Демонов. Я двигаюсь почти бесшумно, вокруг не слышно ничего, а в ушах эхом отдается лишь прерывистое дыхание. Я вижу Мими, которая еле касается мысками пола, вижу лицо Люцифера, который замечает меня и, кажется, лишь сильнее сдавливает горло девушки. – Отпусти, - командую я, но тот лишь дергает рукой в сторону, продолжая душить ее, заставляя потянуться за собой. – Я сказал отпусти, - я чувствую, как внутри меня закипает злость, но не такая, как прежде. Она смешивается со страхом, смешивается с эмоциями и чувствами, принадлежащие только ей, и которые я так упорно прятал под броней.
[indent] - Щенок, ты думал, что сможешь меня обыграть? – не свойственный голос Люцифера пробирает меня до костей, но я продолжаю сохранять спокойствие. Я знал кто передо мной, а остальные, впервые встретившись с этим существом так близко – взволнованно зашептали, но оставались на местах. – Я предупреждал тебя, я предупреждал, ты – ничтожество, твоя сила – равна нулю, по сравнению со мной, - он заливается в безумном смехе, дергая на себя Мими, которая так и остается в подвешенном состоянии. – Вера в тебя – ничтожна, никто из них не верит в тебя, пока ты тешешь себя надеждой, что сможешь спасти их. Пока рвешь себя на куски, стараешься бороться с собственным нутром, каждый из них – смотрит на тебя и видит чудовище, - его слова заставляют меня моргнуть. Я не могу обернуться, я не могу поверить в это. В его словах была доля правды, я знал это, но не хотел верить. Кажется, тот воздушный замок, который я возвел в собственной голове, воодушевленный новым, неведанным ранее чувством – прямо сейчас таял на глазах. Я бросаю взгляд на Мими, и это не остается незамеченным. – Она? Ха-ха-ха, - его смех ударяется о каменные стены, становится на несколько тонов выше. Я отвожу взгляд, мысленно ругая себя за подобную оплошность. – Она – демон, предаст тебя, как только появится возможность. Потому что ты – чудовище. Ты думал, что, развязав войну, пытаясь биться за свободу и равноправие своими дикими методами, а потом сделав для этих ничтожных тварей что-то хорошее, доброе, светлое, - его голос наигранно меняется, словно передразнивая все чистое в этом мире, - они простят тебя? Простят погибших братьев и сестер? Отца? – он бросает удовлетворенный взгляд на Мими и на лице вновь расползается улыбка, куда более приторная, чем все предыдущие. – Маленький, глупый мальчик, наивный Бонт, - меня невольно передергивает, когда я слышу такое сокращение своего имени. – Ты нравился мне больше, когда был там, со мной в Небытие, когда ненавидел их всех за несправедливое отношение к себе и к твоим родителям. Ох, бедный малютка, остался совсем сиротой в этом большой мире, в ненависти и злобе ко всему живому, потому что они забрали у тебя самое дорогое, - лицо Люцифера искажается в неприятной гримасе боли, он выпячивает нижнюю губу, стараясь придать своему лицу куда большую издевку. – И после этого ты прощаешь их? Спасаешь их ничтожные жизни? – каждое его слово – удар под дых. Я задыхаюсь, пытаюсь собрать остатки самообладания и не врезать ему. Я не могу смотреть ему в глаза, не могу дышать, но внутри обе части меня впервые объединившись бьются за мое напускное спокойствие. Я стараюсь собраться с силами, не поддаваться на эти жалкие провокации, вспоминаю все то, что они все сделали для меня. Все то, что я сделал для них.

[indent] Меня распирает неведомая мне сила, заставляет меня сделать твердый шаг вперед, чтобы оказаться прямо перед Демоном. Закрываю глаза, чувствую, как каждая клеточка моего тела наполняется приятным теплом. – Концентрация, - слышу за спиной подвывающий шепот Мисселины, но не позволяю себе оглянуться. Я вижу лицо Мими в подсознании, слышу ее хрип и просьбы отпустить здесь в реальности. Слышу ее неровное дыхание, как она отчаянно борется за жизнь.
[indent] Я открываю глаза. Делаю шаг вперед. Вижу перед собой лишь лицо Люцифера, которого поражает гримаса недовольства. Ощущение, будто ему дали понюхать или попробовать что-то отвратительное, мерзкое, что-то такое отчего его вот-вот вырвет. Я не обращаю внимания. Я слышу на заднем фоне голос Мими, слышу голос Сандры и всех тех, кто хоть когда-то позволил мне усомниться в темноте внутри себя.
[indent] Мои руки тянутся к лицу Люцифера. Я сжимаю его челюсть одной рукой, заставляю разжать пальцы, которыми он сдавливал горло Мими. Дальше происходит что-то странное. Я вижу блеск металла. Слышу визг вокруг, но не понимаю его истинную причину. Не успеваю собраться с мыслями, нахожусь в подвешенном состоянии, словно кто-то, но не я, управляет мной. Делаю неосознанный шаг в сторону, чтобы защитить девушку, приходящую в себя от неминуемой опасности. Острое лезвие оказывается внутри меня. Я делаю вдох, неосознанно закрываю глаза. Внутри меня еще больше тепла. Я чувствую запах крови, чувствую, как мои внутренности разрывает от неприятной боли и хочу упасть на колени, выдернуть этот инородный предмет, надрывающий мою плоть. Но не могу. Я могу лишь закрыть глаза и повиноваться чьей-то воле.

[indent] Одна рука ложится на шею Люцифера, сдавливая ее до потери воздуха. Вторая, свободная, рука касается виска. Сначала одного, потом пальцы отпускают горло, позволяя сделать вдох и опускаются на второй висок. Я где-то далеко, но чувствую свет, который собирается на кончиках моих пальцев. Свет, который заставляет тело Люцифера дрогнуть. Я вижу белки его глаз, вижу, как искажается его лицо, а на коже появляются черная сетка вен. Они собираются от шеи, ползут выше, к губам, а затем с странными, необъяснимыми звуками – тьма вырывается их него.
[indent] Я делаю шаг назад. Слышу мерзкий голос в своей голове, но так далеко, что не могу разобрать слов. Я опускаю руки. Тепло вновь расходится по всему моему телу, а глаза закрываются. Я падаю в бесконечную пропасть и не могу остановиться. Просто продолжаю падать.

[indent] Я открываю глаза. Вокруг темно, и лишь благодаря еле различимым очертаниям я узнаю место где нахожусь – это моя комната. Мое тело неприятно ноет и лишь спустя несколько мгновений я определяю истинную причину это боли. Пытаюсь приподняться, но от сильной слабости падаю обратно. Поднимаю руку, касаюсь места, которое отзывается ноющей болью и обнаруживаю на себе бинты. В голове всплывают смутные воспоминания. Я постепенно восстанавливаю цепочку событий и понимаю, что бинты на мне неспроста.
[indent] - Мальбонте? – в дверях появляется голова демона, но не того, кого я ожидал увидеть. Это Ости. Я еле различаю ее очертания, потому что тупая ноющая боль снова отбивает во мне всю концентрацию. – Ости? – пытаюсь убедиться в том, что это именно она. Девушка входит в комнату, прикрывает дверь, но не до конца. Я вижу, как она проходит внутрь и чувствую что-то неладное, но во мне так мало сил, что я не могу различить – правда ли то, что я вижу или очередное ведение Шепфалума? Демоница проходит глубже в комнату, оказывается рядом с моей кроватью. Чтобы не выглядеть беспомощным, собираю все силы и приподнимаюсь на локтях, перевожу себя в полу сидячее положение. – Как ты себя чувствуешь? – она садится рядом, почти на самом краю кровати и кладет руку на мое плечо. – Бывало и лучше, - стараюсь отшутиться, но выходить весьма дерьмово. - Где Мими? - задаю вопрос напрямую, чувствуя себя не в своей тарелке без нее. – Она того стоила? – странный вопрос, который заставляет меня бросить непонимающий взгляд на девушку. – Мими? Эта выскочка, стоила этого? – я все еще не понимаю, о чем она говорит, хотя где-то в глубине души чувствую – слишком много вопросов с подвохами. Напрягаюсь, но недостаточно, для того, чтобы сопротивляться. – О чем ты говоришь? – задаю вполне логичный вопрос. Логичный для того, кто действительно ничего не помнит. Но она не сможет залезть внутрь меня и выяснить причину. Истинную причину моих вопросов. – О тебе и Мими. Вся школа шепчется, что ты, правитель Небес ухлестываешь за этой… дешевкой, а мог бы, - ее ладонь сползает ниже, вычерчивая какие-то странные узоры на моей груди. – Она же просто демон второго сорта, выскочка, которая не заслуживает быть рядом с таким как ты, - ее пальцы скользят ниже, упираются в бинтовую повязку на моем животе, мягко проходят по ней, спускаясь ниже. Она как-то странно дергается, и с ее плеча сползает тонкий шелк халата (в котором она была, а я заметил это только сейчас). [float=right]hello
i' m   t h e   l i e   l i v i n g   f o r
y o u   s o   y o u   c a n   h i d e
don't cry[/float]Оголенное плечо приковывает все мое внимание, но я не акцентирую свой взгляд на этом. Смотрю ей в глаза, а она, словно завороженная продолжает говорить. – Я ведь всегда была на твоей стороне. Всегда верила тебе и в тебя, и что в итоге, - теперь не скрывая своих намерений она скидывает халат со своего второго плеча, оголяя себя полностью. Я сглатываю и не могу произнести ни слова. – Сначала эта Непризнанная, пустышка, а теперь выскочка демон, но ты не разу не посмотрел на меня, - она берет мою руку, тянет на себя, заставляя меня вновь превозмогая боль приподняться. Я не хочу верить в то, что-то происходит именно со мной. Не хочу верить в то, что это реальность, а не очередное видение. Я жду момента, когда буду убежден в этом окончательно. – Посмотри на меня, - поворачивает мое лицо к себе, управляет моей рукой, словно я безвольная кукла, кладет к себе на талию. Я чувствую обжигающее тепло, но не могу ничего сделать, словно все что происходит сейчас – мне неподвластно. – Я же лучше ее, я же готова пойти за тобой хоть на край света, хоть в тюрьму к самому Шепфалуму, ради тебя, а что может предложить она? – наклоняется, приблизившись ко мне настолько близко, что я чувствую ее дыхание на своих губах. – Она тебе не ровня, я, я ровня, - она целует меня так, словно пытается украсть поцелуй с моих губ, а я остаюсь безвольным мешком с костями, который не понимает, что происходит, а ноющая боль в животе сбивает меня с курса.
[indent] Я не отвечаю на ее поцелуй, а ее руки продолжают подставлять горячие участки кожи под кончики моих пальцев. Она сама управляет мной, управляет временем и моими руками. Я отстраняюсь, смотрю ей в глаза и нахожу в них полное отсутствие понимания. – Прекрати, Ости, - говорю почти шепотом, пытаюсь отодвинуться дальше, но не могу. – Нет, я не позволю тебе быть с ней, она – лишь жалкое подобие демона. На ее месте должна быть я, - она снова целует меня, но на этот раз встречается с куда большим сопротивлением. Я выдергиваю свою руку из ее власти и снова отшатываясь, пытаясь прекратить такое поведение. – Я сказал прекрати, - стараюсь совладать с голосом. Она пытается меня совратить. Дышит так тяжело, рядом со мной, обжигает мои губы своим желанием. - Ты хочешь сказать, что прямо сейчас, прямо здесь не хочешь меня? Не хочешь завладеть моим телом, которое я готова отдать тебе целиком, повиноваться тебе, вторить каждому твоему слову, - смотрит на меня, продолжает сокращать расстояние между нашими лицами, придерживая мой подбородок. Она держит меня в заложниках собственных желаний, но я собираю все силы в кулак и продолжаю сдерживать натиск. Я держу оборону, потому что знаю – это не она. Но даже если одна из фавориток Люцифера сошла с ума – я не позволю ей сделать то, чего она так желает.

[nick]Malbonte[/nick][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][sign][/sign]

r u n   a w a y,     r u n    a w a y
o n e  d a y   w e   w o n' t   f e e l   t h i s   p a i n   a n y m o r e
t a k e    i t      a l l     a w a y
shadows of you
c a u s e      t h e y      w o n' t
let me go

[indent] Я не вижу ее лица, но чувствую его слишком близко к себе. Меня неприятно передергивает, когда ее горячее дыхание обжигает мои губы. Отворачиваюсь, но я – лишь безвольная кукла в ее руках. Тонкие пальцы сдавливают мой подбородок, упрямо направляя мое лицо к ее. Она снова целует меня, настойчивее, крепче, как будто пытается разбудить во мне что-то чего ей так не хватает. Но я не согласен. Я не хочу. И никто не заставит меня пойти против воли, никакое внушение, никакие воздействия, никто не заставит меня преклонить колени и пойти на поводу у какого-то демона.
[indent] Я кручу эти мысли в своей голове. Отдергиваю лицо и тогда Ости переходит к решительным мерам. Я понимаю, что все, что она делает – не ее действия, хотя сложно в это поверить. Я знаю Ости слишком хорошо. Помню, как она крутилась возле меня в период войны, помню, что она – первая из демонов, кто бросила Люцифера, отвернулась от братьев и сестер, от Шепфы – и перешла в мой лагерь. Но даже это не помогает мне мириться с мыслью, что она, черт возьми, пытается взять меня силой. Где это видано, чтобы девушка, кем бы она ни была – пытается добиться своего такими способами? Не видано, но прямо сейчас – я вижу это собственными глазами.
[indent] - Ты все равно сдашься. Я чувствую твою внутреннюю борьбу, не знаю, как, но я выбью эту сучку из твоей головы, - она злится, почти срывается на рык. В момент, когда я в очередной раз отдергиваю свое лицо от нее, стараюсь на все таких же слабых руках подтянуться к изголовью кровати, чтобы увеличить расстояние между нами – она, наплевав на все приличия забирается сверху. Я чувствую тупую ноющую боль в районе живота, которую вызывает лишнее физическое воздействие. – Я не сдамся, - рычит она, - я никогда не сдаюсь, - обхватывает мое лицо руками, снова целует, но и в этот раз встречается с сопротивлением. Я чувствую, как она теряет самообладание, но даже в этот момент ничего не могу сделать. У меня просто нет сил. Мне хочется закричать, позвать на помощь, но воздух застрял в легких, и я не могу выдавить из себя даже жалкий звук. Выходят лишь какие-то странные хрипы, перемешанные с моей болью. – Не смей, - хриплю ей в лицо, когда она в очередной раз пытается поцеловать меня. Противно, мерзко, отвратительно. Меня поражает возмущение от ушей до кончиков пальцев ног. Меня трясет от злости, я пытаюсь сделать хоть что-то, но в момент, когда я в первый раз пытаюсь скинуть ее с себя – лицо Ости искажает жуткая улыбка, а затем следует хлесткая пощечина. Я теряюсь в пространстве. В голове жужжит и даже из-за отсутствия света – я вижу перед собой сотню мелких ярких точек. Я вновь проваливаюсь куда-то и из последних сил держусь за реальность. Я не должен допустить этого. Я не смогу. Не прощу. Не исправлю. В ответ на мое полувялое сопротивление, демоница начинает призывно качать бедрами, в очередной жалкой попытке добиться от меня того, что хочет. Это не она. Я понял это отчетливо. И теперь в полуобморочном состоянии – стараюсь найти выход из ситуации. Никто не придет ко мне на помощь, никто не поможет. Бесполезно кричать. Бесполезно просить хоть кого-то прийти и спасти меня от этого кошмара.
[indent] - Я выбью из тебя всю эту дурь. Я выбью из тебя весь этот отравляющий тебя свет, ну же, - рычит демоница не своим голосом, надрывает мою кожу ногтями, заставляя прийти в себя. Я болезненно открываю глаза, надеясь, что все это мне просто снится. – Ты не должен был вставать между нами, ты не должен был позволить ей жить. Она отравляет тебя. Заражает светом. Она должна была умереть, - новый удар. Я снова теряюсь в пространстве, но на этот раз на более продолжительный период. Я не знаю, что происходит потом. Не могу найти выход. Злюсь и ругаюсь на самого себя, но обессиленная душа из последних сил трепещет во мне, не позволяя отключиться. Я не могу потерять сознание. Я не могу. Не должен позволить себе такую слабость. Не сейчас.
[indent] Закрываю глаза и вижу перед собой Мими, которая улыбается мне. Я чувствую внутри себя крошечную часть света, которая все еще держит меня на плаву. Я слышу ее голос, улыбаюсь в ответ, но в реальности могу лишь дернуть уголки губ в невидимом для Ости жесте. Я готов был протянуть ей руку, готов пойти за ней, но не могу. Она – лишь мое воспоминание, а передо мной, в жестокой реальности, демон, который пытается толкнуть меня на путь, мне неприятный.
[indent] Краем уха слышу какое-то движение совсем рядом. Хочу рыкнуть, чтобы привлечь внимание, но демоница беспардонно затыкает мне рот рукой, прикладывая палец к губам. – Заткнись, или все, кто находятся за этой дверью – погибнут, не успеешь даже глазом моргнуть, - ее глаза даже не смотря на алую радужку – пустые, стеклянные. Теперь я точно в этом уверен. Я знаю кто передо мной и понимаю зачем все это происходит. Складываю паззл в собственной голове, но могу лишь сдавленно булькать, дергаясь под ее ладонью.
[indent] - Еле догнал тебя, Мими… Нихуя себе, - я отчётливо слышу голос Люцифера и понимаю – он не один. Пытаюсь снова дернуться, и, воспользовавшись моментом отвлечения демоницы, собираю все силы в руках и толкаю ее, скидываю с себя. Девушка падает и больше не встает. – Твою мать… – ругаюсь я, но не могу найти в себе силы встать и посмотреть, что с ней. Просто откидываюсь на подушку, протираю лицо ладонью, особенно отчетливо тру губы, чтобы освободить их от привкуса ее губ. Меня сейчас вырвет, но я подавляю этот порыв. Внутри все колышется, сердце вот-вот выскочит из груди. Даю себе немного времени, чтобы успокоиться, собраться с силами. Ости все так же не подает признаков жизни, поэтому мне приходится взглянуть на нее хотя бы с высоты собственного положения. Она без сознания. Видимо во время падения ударилась головой о край кровати. Впервые – это действительно спасло меня. Но не спасет от последующего позора, а он безусловно будет преследовать меня еще очень долго, как и последствия, которые обрушатся лавиной. Только этого мне не хватало.

[indent] Из-за недавних ночных событий мне пришлось отлеживаться еще несколько дней. Я не помню, каким образом сумел объяснить Мисселине сбитые набок бинты. Не помню даже, как ушла Ости, что было в ее голове в тот момент, когда она обнаружила себя в моей комнате, лежащей на полу. Меня это мало волновало. Больше – тот факт, что и она оказалась под влиянием Шепфалума. И именно этот инцидент заставил всю мою жизнь перевернуться с ног на голову.
[indent] Я был бесконечно рад встать на ноги. Все еще чувствуя слабость, опираясь сначала на Мисселину, а затем, когда пришел на помощь куда более крепкий Геральд – делать первые шаги, словно я младенец, который только учится ходить.
[indent] - Я не понимаю, почему это происходит, - возмущенно бормочет Мисселина, снимая с меня бинты. – Что происходит? – бормочу я и обеспокоенно наклоняю голову, натягивая кожу, пытаясь рассмотреть, что же там такое она увидела. В ответ получаю неприятный удар по пальцам и встречаюсь с недовольным взглядом ангела. – Не трогай, ты как маленький, - фыркает она, продолжая сматывать использованные бинты и бережно укладывать их в неизвестную мне до сегодняшнего момента емкость. – Слишком плохо заживают, - она качает головой, явно недовольная происходящим. Это кажется странным не только ей, но и мне, и найти истинную природу этой проблемы не могу. – Со мной такого раньше не было, - отворачиваю лицо в сторону, изучая обстановку вокруг себя. Эти стены мне уже до тошноты. Я изучил каждую потертость на этих стенах, каждый узор на шторах. Я радовался моменту, когда через плотные шторы пробивался задорный солнечный луч, старался подтянуться к нему, чтобы хоть немного погреться. Почувствовать себя живым, а не бесполезным куском мяса. – Ни с кем из нас не было подобного до того момента пока мы не оказались тут, - строго замечает женщина, а я вновь бросаю взгляд на нее. Она не поднимает глаз, потому что знает, что встретиться с недовольным мной, но все же продолжает говорить. – Я думаю, что ты можешь выходить из своего заточения, - пытается пошутить, но лицо искажается гримасой боли. – Как там дела? – интересуюсь я, ведь за последние несколько дней я не знал ничего из того, что происходит в стенах Школы. Никто не навещал меня, словно все забыли о моем существовании. Пару раз приходила Вики, приносила Сандру, но эти короткие встречи были настолько короткими, что сейчас и не упомню, когда последний раз видел ребенка. – Все стабильно спокойно, без происшествий, - рапортует она, словно ее реплики были готовы уже давно. – А если серьёзно? – упрямо допытываюсь я, но Мисселина лишь поджимает губы. – Я хочу знать, - в ответ на это она бросает бинты в ту же емкость, возмущенно, даже немного нервно сдувает выбившуюся на лоб прядь. Понимает, что потеряла самообладание, но торопится исправиться, видимо осознавая, что каким бы слабым я сейчас ни был – я в разы сильнее ее. – Все вернулись домой. Места хватает. Энди продолжает тренировки, Дино помогает всем новоприбывшим адаптироваться в замке и вернуться к привычному нам всем ритму жизни. Люцифер, как и обычно гоняет демонов. Он, кстати, принял лекарство, как и все его демоны, - добавляет она так, между прочим. Но я не идиот. Я понимаю, как упорно она избегает одного имени, и это выводит меня из себя. Я смотрю на нее, не отводя взгляда. Секунды длятся слишком долго, кажется я слышу, как в большом зале стучит маятник, но никто из нас не стремится нарушить эту тишину. – Что там с Мими? – задаю вопрос в лоб, больше не собираясь тянуть. Одеваюсь, покорно жду ответа, но Мисселина не дает мне его. Она принципиально игнорирует мой вопрос, помогает встать с кровати, придерживая одной рукой металлическую емкость с моими бинтами, а второй поддерживает меня, и если честно, это здорово помогает. Я встаю на ноги, готовый сорваться с места и бежать к долгожданной свободе, но все кажется не так уж и просто. Ощущение, будто мне обрезали связки на обеих ногах и наши тренировки – пошли прахом. Но вот шаг. И еще шаг. Я стараюсь, прикладываю все силы и даже умудряюсь выпрямиться. Я могу идти и этому маленькому достижению. Радуюсь, как ребенок. Я не узнаю почему так тяжело, не понимаю, почему до сих пор не могу ходить полноценно, но знаю – иду на поправку. Чувствую это и радуюсь. – Старайся меньше ходить, но делать это ежедневно или совсем забудешь, как передвигаться, - бросает Мисселина, и только сейчас я замечаю, что иду один, без поддержки. – Пару дней и будешь, как новенький, - заключает она, и распахивает передо мной дверь.
[indent] Я делаю шаг вперед, сталкиваюсь с кучкой ангелов и демонов, которые активно что-то обсуждают и замирают, когда видят меня. Я вяло улыбаюсь, и эта компашка стремглав срывается с места, словно я и впрямь какое-то чудовище. – А что? – я хочу обратиться к Мисселине, но та сейчас слишком быстро удаляется от меня в противоположном направлении. Я провожаю ее взглядом, а затем иду в сторону, куда убежали подростки. Медленно и верно пересекаю добрую часть замка, и начинаю жалеть, что вообще покинул стены собственной комнаты. Я чувствую себя пустым, когда вокруг меня столько знакомых мне лиц. Они улыбаются мне, так рады меня видеть, но… Никто из них не подойдет ко мне. Никто не спросит, как я. Им всем плевать? Или я настолько ужасно выгляжу, что все вопросы отпадают сами собой?
[indent] Вхожу в столовую. Замечаю на себе так много взглядом, что становится немного неловко. Мне нечего им сказать, но слышу, как по рядам проходит шепот. Мне некомфортно, хочется развернуться на каблуках и бежать отсюда, бежать без оглядки. И чем дальше я продвигаюсь вглубь столовой, тем больше ловлю на себе этих изучающих взглядов. Надо было бы хоть сообщить о том, что будет такая реакция – может я ушел бы в лес и жил там в качестве отшельника. Не привыкать уже. Минута ажиотажа проходит, когда я сажусь за свое место за столом. Смотрю в тарелку и понимаю, что есть не хочу совсем: не то от паршивого состояния, не то потому что слишком занят. Я ищу глазами знакомое лицо. Скольжу с одного лица на другое, и когда нахожу – встречаюсь взглядами, чувствую, как меня обдает ледяным холодом. Поджимаю губы, опускаю взгляд и, честно не могу найти ответ на вопрос: почему? Я не понимаю, что я сделал на этот раз? Почему все, кто хоть как-то сближаются со мной – думают, что все что я делаю – происходит по моей воле. Как будто я сам просил Ости залезть на меня. Как будто я запретил ей пить лекарство, и разрешил Шепфалуму забраться к ней в голову.
[indent] Злюсь. Прокручиваю в голове события той ночи, и чувствую, как почти закипаю. В моих руках вила, которую я со скрежетом сдавливаю, заставляя согнуться пополам. Теряю самообладание, дергаю рукой и все, что стоит передо мной – летит на пол с оглушительным грохотом. Я привлекаю к себе так много взглядов. Все они смотрят на меня с недоумением и даже неким страхом. Но она – молча ушла. Я даже не заметил, как, видимо слишком сильно был увлечен самобичеванием. Кусок не лезет в горло. Да и не так уж я и голоден. Встаю с места и молча ухожу, но на этот раз не проходя весь зал – а через заднюю дверь, подальше от этих любопытных взглядов. Мне не нужно что-то говорить, для того, чтобы они придумали все сами.

[indent] - Они меня ненавидят, - смотрю в пол, обронив эту фразу. Внутри меня пустота, и я не знаю, чем ее заполнить. – Не говори глупостей, - слышу строгий голос Мисселины, которая хлопочет в больничном крыле, делая какие-то свои обыденные вещи. Она теперь здесь главная – все знает и все умеет. Божественные создания, оказавшись здесь, на земле, стали слишком часто нуждаться в ее навыках врачевания. А Мисселина была в этом сильна, и никто бы не осмелился спорить на эту тему. – Это не глупости, это факты, - твёрдо произношу я, - они меня ненавидят. А видела бы ты их лица каждый раз, когда я появляюсь на глазах, мороз по коже, - пустой взгляд все также опущен в пол. – А Мими так вообще, - это заставляет ангела обернуться, а я затем ее реакцию поднимаю голову. – Или тоже скажешь, что это не так? – спрашиваю я с вызовом, надеясь, что она даст мне хоть толику информации о демоне. Хоть крошечку, хоть что-нибудь. За все время с момента моей первой вылазки из комнаты мне так ни разу и не удалось поговорить с девушкой. И теперь дерьмовое настроение, и апатия – стали моими постоянными спутниками, а Мисселина – добрым слушателем, способным дать совет на любую тему. – Ты пытался…? – Да пытался, - обрываю я ее, и в ответ женщина лишь вздыхает.
[indent] – Бонт, послушай, - она подходит ко мне, почти бесшумно. Поднимает мое лицо аккуратным движением, отчего я невольно дергаюсь, ведь в глазах опять та ночь и эти безумные глаза Ости. – Прости, - я не могу контролировать этот порыв, но ангел понимает и, кажется, не осуждает меня. – Я думаю, что вам все же нужно поговорить. Может не сейчас, может потом, но, я уверена, что у тебя все получится. Ты самое сильное существо, которое я когда-либо видела, и не только физически, - она проводит ладонью по моему лицу, - но и душевно. В тебе так много силы, что я уверена – ты справишься со всем, что уготовила тебе судьба, потому что здесь, - маленький ангельский пальчик касается меня в районе солнечного сплетения, - так много света, что хватит осветить всю вселенную. Она мягко касается пальцами моих волос, в странном материнском жесте перебирает их. Я тяжело вздыхаю, а она обнимает меня. И мне так спокойно, словно рядом со мной не ангел – а родная мать.

[indent] - Мне нужно начать тренировки, нужно, просто необходимо, - я перехожу на повышенный тон, пока Геральд упрямо продолжает переубеждать меня в этом. – Нет, Мисселина против, ты слишком слаб, нельзя! – демон, кажется начинает терять самообладание, но не может справляться с моим натиском. – Кажется, я волен сам принимать решения и решать, как для меня будет лучше, а как нет, что можно, а что нельзя, - произношу это и чувствую неприятный укол совести, что позволил себе так ответить. – Ты волен делать что тебе угодно, ты же наш правитель – это мы должны советоваться с тобой, а не ты прислушиваться к нашим советам, - я слышу в его голосе нескрываемую обиду и разочарование и почти срываюсь на рык, но вовремя сдерживаю себя. Меня привлекает знакомый аромат духов, который я не заметил раньше, увлеченный спором с демоном. Поворачиваю голову, встречаюсь взглядом с Мими, которая в тот же момент цепляет под руку Люцифера и двигается в сторону выхода. - Приглашаю тебя в кино! А потом перекусим где-нибудь в городе, есть там несколько шикарных мест, - доносится до меня, и я еле сдерживаюсь, чтобы в очередном порыве, как мне кажется, праведного гнева, не снести рукой со стола чей-нибудь завтрак.

[indent] - Соберись, Бонт, - я слышу голос на заднем плане, но он совсем не помогает, а только мешает. Открываю глаза, вижу перед собой Мисселину, которая недовольно сверлит меня взглядом. – Я не могу! – впервые за долгое время позволяю себе повысить голос. Кажется, во мне стало гораздо больше сил и совести, которая неприятно щиплет за бок каждый раз, когда я делаю что-то подобное. – Можешь! Просто отвлекаешься. Ты вообще, как мне кажется, находишься где-то далеко отсюда. Что происходит? – она сверлит меня взглядом голубых глаз и как бы это не казалось странным, но у нее это неплохо получается. Лучше, чем у любого демона. – Я не могу концентрироваться, когда знаю, что он там, что они там, не могу, не хочу! Я не знаю, все, я устал, я сдаюсь, мне надоело! – я веду себя как подросток во время переходного возраста. Мне осталось только вскочить на ноги и убежать из дома, хлопнув дверью. Я тяжело дышу, сверля пустым взглядом стену перед собой. – Кто они? О чем ты говоришь? – она искренне не понимает и до меня это доходит немного позже. – Я просто устал. Эти тренировки выматывают меня, - вру, откровенно и некрасиво. Она чувствует мою ложь, вижу это по взгляду, но ничего не говорит. – А ты хотел заняться полетами. Какие полеты если ты не можешь даже с собственными мыслями справиться, что будет если ты поднимешься на высоту? Что будет, если вот прямо сейчас Шепфалум войдет в эти двери? – тычет пальцем в сторону входной двери, но встречаясь с моим упрямым молчанием, быстро берет себя в руки. – Хорошо, - ее холодный голос заставляет меня вздрогнуть. – Не можешь, не хочешь, я поняла, хорошо. На сегодня закончим, - я встаю на ноги, стряхивая с себя невидимую пыль и где-то в глубине души очень радуюсь, что мне больше не придется закрывать глаза и видеть самодовольное лицо Люцифера, который там с Мими сейчас. – Приходи, когда будешь готов наполниться светом, а не неконтролируемой ревностью, - женщина отворачивается и в момент, когда я хочу возмутиться – встречаюсь лишь с ее спиной. Поэтому, молча ухожу, не оглянувшись, не проронив больше и слова.

[indent] - Ты слышал про Люцифера? – я замираю, прислушиваясь к разговору. – Что? – кажется сейчас кто-то насытится свежими слухами, а я как подросток стою возле двери и беспардонно подслушиваю. – Говорят, что сегодня днем он был с нашей директоршей на свидании, и там такое было, - кажется какое-то демоненок сейчас описается от счастья, что именно он принес своему дружку свежие сплетни прямиком из подвалов Школы. – Что? Что было? – голоса снижаются до полушепота и мне приходится напрячь весь свой слух, чтобы разобрать слова. – Говорят они были в кинотеатре, ну, это такая штука где картинки крутят для смертных, на последнем ряду, - в ответ молчание. – Ну, если последний ряд – это значит будет что-то такое, ну, ты понимаешь, - видимо его собеседник не очень умный. Я чувствую, как внутри меня поднимается волна просто неконтролируемого бешенства. – Да, они были на какой-то мелодраме, а потом Мими плакала у него на плече, и они поцеловались. Представляешь??? – слышу нервное хихиканье теперь уже обеих сторон этого бесполезного диалога. - Может быть если еще парочка таких свиданок – директорша перестанет быть такой неудовлетворенной стервой? – снова хихиканье, но на этот раз я, возмущенный такой наглостью, выдаю себя: громко кашляю, показываюсь в дверях, заставляя подростков разбежаться в разные стороны. Они обязательно обсудят это позже: и поцелуй Люцифера и Мими и ее «стервозность» из-за отсутствия мужчины, ну до чего же тупые дети, и все остальное, что не успели еще обсудить.
[indent] А я, взбешенный, злой, просто в состоянии пули – на всех порах, забыв про боль в теле, забыв обо всем на свете – стремлюсь в сторону лестниц, ведущих вниз, во владения самого Люцифера.
[indent] - Кого я вижу? – напускное удовольствие на его лице, а я уже сейчас чувствую, как сильно хочу стереть эту улыбку. – Неужели сам Мальбонте решил спуститься к нам, простым демонам, в подземелья, - он продолжает ёрничать, чем раздражает меня еще больше. Пока я стремительно сокращаю расстояние между нами, а Люцифер слишком занят, чтобы видеть истинные помыслы моего присутствия здесь, продолжая отпускать неуместные комментарии и такие же тупые, как и всегда, шуточки в мой адрес – я приближаюсь все ближе и ближе.
[indent] Достигаю его на удивление быстро. Кажется, сын Сатаны и сам сделал пару шагов мне навстречу. Без лишних разговоров, без лишних слов и ответных колких комментариев я со всей силы ударяю его в лицо. Четко попадаю по челюсти, отчего на костяшках моих пальцев проступает кровь, как и на губах Люцифера. Он держится ладонью за место удара и выглядит очень ошарашенным, видимо не понимает почему и что произошло. – Если ты из-за той ситуации во время Совета, так мы же вроде все уже обсудили, - он начинает предпринимать попытки найти истинную причину моего гнева, но не попадает. – Мими не держит на меня зла, мы уже это обсудили, - в момент, когда я слышу ее имя, срывающееся с его губ, я делаю еще один шаг вперед и снова окунаю кулак в его физиономию. Во мне скопилось слишком много злости. И ее так много что я продолжаю обрушать удар за ударом на безоружного, не защищающегося Люцифера. Наношу их до тех пор, пока лицо Дьявола не превращается в подобие мясного салата, о котором мне когда-то рассказывала Мими. – Если я еще раз увижу ее рядом с тобой – ты не отделаешься парой синяков и выбитых зубов, понял? – я киплю так сильно, что кажется из моих ушей вот-вот повалит пар. – А то что? Снова посадишь на себя мою Ости, а? – он сплевывает, встает и не собирается сдаваться. – Ты думаешь, что раз ты такой важный, то имеешь право вести себя как захочешь и забивать всех девчонок какие тебе придут на ум? Сначала Непризнанная, потом Ости, теперь Мими? Не слишком много ты на себя берешь, а? – отвлеченный разговором я не замечаю, как с его стороны в адрес моего лица тоже летит кулак. Я не успеваю увернуться, и рука Люцифера попадает четко по моему носу. Чувствую, как по губам течет кровь, и ее вкус и запах заставляет мои шарики окончательно и бесповоротно заехать за ролики. – Ты может быть и сильнее меня, может быть ты круче и главнее, но это не значит, что ты можешь заявиться сюда и вот так просто начать качать права, - глаза Дьявола наливаются красным и не только радужка, впрочем, из-за образовавшегося синяка – я ничего больше не могу разобрать, только черный-черный зрачок. И эта бесполезная драка, эти глупые махания кулаками продолжались бы слишком долго, возможно до того момента, пока мне не хватило бы ума – свернуть Люциферу шею. Но Геральд появился гораздо раньше…

[indent] Я снова возвращаюсь в исходную точку. Прошло минут тридцать между моим стремительным прыжком в подвал замка до момента, как я снова оказался в больничном крыле, вместе с тем же самым Люцифером. Мисселина окинула нас обоих оценивающим взглядом, задержав особенно долго его на мне, разочарованно качнула головой и ушла за своими склянками и бинтами. Снова.
[indent] Она не произнесла ни слова. Лишь быстрыми движениями что-то усердно делала с моим лицом. На нем было гораздо меньше повреждений, нежели на лице Люцифера, и я и моя Темная сторона не могли не радоваться этому. Поэтому закончив со мной, ангел потеряла из виду все, что происходит вокруг, полностью переключив внимание на сына Сатаны. А я, воспользовавшись моментом – выскользнул из помещения.

[indent] Замок погрузился во тьму слишком быстро. Либо я слишком долго не обращал внимания ни на что вокруг себя, кроме собственных проблем. Вырывался из, казалось, душащего меня помещения, сбежал в низину по знакомому мне лесному маршруту. Чем ниже опускался, тем спокойней становилось на душе, словно какая-то неведомая сила – тянула меня вниз. Но я, погруженный в свои мысли и размышления, не замечал этого. Мое чутье рвалось наружу, подсказывая, наводя, а я игнорировал его. Глупец.
[indent] Спускаюсь ниже, выходя к знакомому озеру. Окидываю его взглядом, внимательно изучаю водную гладь, на которой отражается лунный свет. Прислушиваюсь к дыханию природы, но слышу лишь свое буйное сердце. Мне хочется закричать, прочистить легкие, словно это поможет мне скинуть с себя весь груз, повисший на душе. Не поможет. Я знал это, и потому продолжал бездумно смотреть прямо перед собой. Ровная поверхность воды внезапно качнулась, я услышал звук, который мог быть похожим только на одно – кто-то упрямо кидает в воду камни и это бултыхание – сложно спутать с чем-то другим. Но кто знал об этом месте кроме меня и…?
[indent] Вытягиваю голову, стараясь оставаться незамеченным. Я вижу Мими, которая прикладывает все свои усилия, чтобы запустить блинчик по воде, но каждая ее попытка заканчивается либо очередным «бульк», либо одним блинчиком и последующим «бульк». Все ведет к одному. Каждая наша попытка чему-то научиться, что-то сделать рано или поздно увенчается успехом. И сейчас – я считаю – моя попытка поговорить должна была закончиться тем же. Я должен знать. Должен понимать. Должен объяснить. Слишком много должен, но так мало могу сделать.
[indent] - Возьми его по-другому, - звуком собственного голоса нарушаю продолжающиеся «бульк» и заставляю девушку вздрогнуть. Камень уходит на дно даже не попытавшись скользнуть по воде. Я делаю шаг из темноты, медленно, подбираюсь ближе, стараясь удерживать равновесие, но это, сложно сделать после такого эмоционально и физически тяжелого дня. Кажется, она не пребывает в таком же восторге, как пребывал Люцифер (со слов его демонят) после их «свидания». Меня передергивает, но я не подаю виду. Надеваю такую родную маску хладнокровия, сокращая расстояние между нами.
[indent] В момент, когда она пытается, развернувшись уйти, позволяю себе схватить ее за руку, чтобы приостановить. Но она непокорно вырывает ее, а в глазах все тот же немой вопрос: чего тебе нужно? – Нам нужно поговорить, - упрямо говорю я, впервые за долгое время, наконец, мне удается озвучить то, что я вынашивал в себе неделями. – Мими нам НУЖНО поговорить, - делаю упор на слово, повторяю так, словно она не могла расслышать с первого раза. – Я не знаю, что произошло, не знаю, что вы там себе надумали, что ТЫ себе надумала, но все это было не так, - мы оба прекрасно понимаем, о чем идет речь, но я не могу решиться, чтобы произнести это вслух. – Впрочем я смотрю ты тоже неплохо отрываешься, да? – вопрос в ее глазах просит объяснений либо хоть каких-то комментариев о моей реплике. – Ну, вы с Люцифером. Теперь больше чем друзья? Наконец-то, да? Спустя столько времени, - я ухмыляюсь, но эта ухмылка такая вымученная, такая горькая, словно я съел самый горько-кислый лимон на планете. Кажется, мой едкий комментарий не «в кассу», но меня это не останавливает. – Но, знаешь, ваше право заниматься чем хотите и делать что хотите, я не твой старший брат, чтобы следить за твоим целомудрием и с какими мальчиками тебе дружить, а с какими спать. Нам нужно разобраться между собой, потому что я чувствую между нами пропасть и не хочу, чтобы, находясь на грани войны – мы закончили вот так вот. Никто из нас не застрахован, может завтра я уже не проснусь, а ты так и будешь думать, что я козел, который позволил себе наплевав на чувства и эмоции, по крайней мере на свои собственные, вот так вот просто посадить сверху демона, фаворитку Люцифера, боже, - я начинаю смеяться, как сумасшедший, - это даже звучит по-идиотски, - хватаюсь за место, где некогда была рана все еще затягивающаяся, а послу сегодняшней потасовки – наверное, она никогда не затянется. – Настолько нелепо, что я не понимаю, почему не хватило ума – выяснить, что произошло, но это. Плевать, хорошо. Я начал это не за этим, - протягиваю ей руку в знакомом жесте. – Ты знаешь, что я могу показать тебе все, как было и, как бы страшно мне не было в тот момент, какие бы чувства я не испытывал – это нельзя подкорректировать, ты увидишь все и почувствуешь все сама. Позволь мне показать, - протягиваю руку, упрямо, выжидающе. Я не тороплю. Но очень надеюсь, что она не откажет мне. Я не хочу больше чувствовать эту пропасть. Не хочу.

[nick]Malbonte[/nick][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz]

« « « I wanna see you
burn with me 
I'm  just  an  empty  shell
a   n   o   t   h   e   r'   s      f   r   i   e   n   d
transformed to someone else » » »

[indent] Я не тороплю ее, молча жду, все также выдерживая руку перед ней. Я понимаю – она сомневается, не верит мне, но никак не могу понять почему? Неужели я настолько чудовище, беспринципный монстр в ее глазах, что она могла просто допустить мысль о том, что-то что было тогда между мной и Ости – правда? Я чувствую, как мышцы на моем лице неприятно сводит, чувствую, как воспоминания неприятно обступают меня и хочу скинуть их в себя как можно быстрее. Мне кажется, я никогда не смогу отмыться от этого ощущения грязи на себе. Гребаный Шепфалум.
[indent] Когда Мими все же дает мне согласие, хватает меня за руку в нетерпении, как будто посылая в меня возмущенное: давай быстрее и уже разделаемся с этим. Я чувствую неприятный укол по собственному самолюбию, но не подаю вида. Она смотрит мне в глаза, а я начинаю прокручивать все то, что было в ту ночь, окунаясь в эти омерзительные воспоминания, как черную воду. Они затягивают нас вдвоем, запирают в стенах моей памяти. Душат, причиняют боль, сводят с ума, но это такая форма лечения – без нее никак не получится расставить все точки над «и». Мы так и будем ходить вокруг да около, судьба, жизнь или кто-то еще будет продолжать сталкивать нас вместе до тех пор, пока мы не убьем друг друга, ну, либо…
[indent] Я вижу, как эмоции на ее лице сменяются одна другую, причем так стремительно, что не успеваю проследить за полным спектром ее эмоций. Я не чувствую ее, словно броня на ее душе стала еще толще. В тот день, когда она – была лишь ученицей, а я – жестоким завоевателем – я чувствовал ее. Видел насквозь каждую эмоцию, а теперь – смотр на нее и не вижу абсолютно ничего. Как это получается? Может я сам поставил между нами стену, чтобы не нарушать ее личное пространство хотя бы тут, чтобы не позволять копаться в ее эмоциях и чувствах – играть по правилам. Ведь никто из ныне живущих (не считая Шепфалума, который ни жив ни мертв и говорить о нем хотелось в последнюю очередь) не мог прочитать моих истинных чувств. Никто из них не чувствовал меня изнутри, им дозволено было лишь отслеживать мою энергетику, чтобы знать о том, что я где-то поблизости. Иногда это помогало. Иногда нехило мешало. Но это лишь мера предосторожности: им от меня. И моя для них.
[indent] – Все, хватит! – ее голос заставляет меня вздрогнуть. Наши руки расцепляются, разрывая такое приятное тепло. Я чувствую, как мое лицо искажается гримасой сожаления. Не нужно было показывать ей это. Не нужно было в очередной раз подвергать ее стрессу. Но ведь при ином раскладе – она бы так и видела во мне козла, который, даже при условии отсутствия между нами хоть каких-то очевидных ярлыков, умудрился наставить ей «рогов». Боже, как можно было вообще об этом даже подумать.
[indent] - Я не сделал ничего дурного, - заключаю я, качая головой, но кажется все слова сейчас лишние. Девушка стоит передо мной, борясь с разрываемыми ее пополам чувствами. Я сохраняю дистанцию между нами, не тороплюсь подойти ближе, хотя все внутри меня говорит об обратном. Я не решаюсь. Не знаю каким следующим будет ее движение, и по эмоциям на лице не могу это даже просчитать. Не могу или не хочу? Это не имеет значения. Я смотрю на нее и вижу Клеопатру – самую сильную женщину, которую только видела эта Земля. Она всегда боролась, была сильной и не позволила ни одному мужчине взять над собой бразды правления. Сильная, мужественная. Внутри нее стержень – такой же я вижу в Мими – дочери своего отца – упрямая, сильная, идущая напролом.
[indent] На ее слова лишь молча киваю головой, поджимаю губы, не стремлюсь сказать что-то еще. Все и так понятно, и это понимание я вижу в ее глазах. Она старается держаться, быть выше увиденного, выше ненависти и злобы, которые, наверное, так сильно сейчас распирают ее, вместе с непреодолимым отвращением ко всему вокруг. Я понимаю ее. Понимаю все и не держу зла. На то, что она не пришла ко мне ни разу. На то, что не дала объясниться сразу. На то, что ослепленная гордыней и обидой пыталась сделать мне больно. Я чувствую себя жертвой обстоятельств, но неприятный червяк внутри меня гадко шепчет на ухо: ты это заслужил.
[indent] Я сглатываю, нервно, стараюсь протолкнуть застрявший внутри ком из воздуха. Делаю шаг в тот момент, когда, потеряв равновесие Мими начинает падать. Подхватываю ее под руки, издав почти бесшумный выдох. На этот раз не так больно, но адреналин и пульсирующий в моих висках страх неизбежного – заставляют меня думать не так трезво и меньше отвлекаться на тупую боль, словно кто-то надавил на свежий синяк. – Почему ты постоянно пытаешься быть ближе к земле? – шучу я еле слышно, выставляя ее на ровные ноги, но все еще не опускаю рук. – Тебе поэтому тут так нравится? – снова жалкая попытка пошутить, но такая жалкая, что Мими даже не слышит ее. Может я вообще произношу все это мысленно?
[indent] Помогаю ей сесть на ближайший камень. Не расцепляю кольцо рук, обнимаю ее, стараясь насладиться каждым мгновением рядом. Вдыхаю аромат ее волос, такой до боли знакомый, что глаза начинает щипать, и я (откуда столько сентиментальности) чувствую, как подступают слезы. Я отвожу взгляд в сторону, чтобы меньше смотреть на нее, не позволять себе такую непозволительную сейчас роскошь – смотреть на нее и позволять себе чувствовать хоть что-то. Каждая моя попытка все равно обернется провалом. Я привык к этому и чудом оказалось то, что я вообще выжил после этой войны, и моя голова не оказалась на пике возле врат, ведущий к Шепфе. Здесь на Земле я чувствовал себя каким-то приземленным и не смотря на крылья за моей спиной, несмотря на то, что за моей спиной стоят все божественные существа – я чувствовал себя слабым. Любовь делает нас слабыми? Или наше желание просто плыть по течению, перестать бороться. Но я не переставал. Потому я здесь. Потому продолжаю обнимать ее, несмотря ни на что. Снова вдыхаю полной грудью аромат ее духов, запах ее кожи, сглатываю, нервно, словно дикий зверь, приструненный. Прирученный.
[indent] Мы встречаемся взглядами. Впервые ее лицо так близко к моему за несколько недель. Я смотрю ей в глаза и не могу оторваться. Ныряю с головой в этот омут, вспоминаю озеро при свете луны и наконец осознаю – где же я уже это видел.
[indent] Но это мгновение спокойствия нарушается ее возмущенными возгласами. Она обращает внимание на мое подрихтованное лицо, и как бы Мисселина не старалась скрыть рассечённую кожу не удается. Раны и впрямь стали заживать гораздо дальше. И скорей всего – это связано с тем, что здесь мы – смешиваемся со смертными, становимся похожими на них – такими же живыми и уязвимыми, и неважно – есть ли крылья за нашими спинами, или нет. Молча слушаю весь этот поток возмущения в свой адрес. Хочу что-то добавить, но в такие моменты все же предпочитаю молчать. Позволяю ей выпустить на себя весь свой праведный гнев, подставляю собственное лицо под удар, надеясь, что она не поднимет руку. Снова. Я не чувствую себя пророком, не чувствуя себя мучеником – скорей наоборот. И глядя на то, как она под своим возмущением пытается скрыть истинные чувства – еле сдерживаю собственные губы, готовые вот-вот расползтись в улыбке. Она так долго возмущается, и откуда в ней столько силы? Отчитывает всех на Совете, держит под контролем Школу, а теперь еще и меня. И как удается этой девчонке с замашками диктаторши так ловко скользить по острию ножа и ни разу не обрезаться.
[indent] Я просто прижимаю ее к себе. Стараюсь успокоить, спустить на нет все ее потоки возмущения. Касаюсь губами ее лба, будто в знак благодарности. Не произношу ни слова. Я слишком хорошо ее понимаю, и, кажется, знаю еще лучше, чтобы позволить себе оправдываться, распыляя это возмущение еще больше. С ней бесполезно спорить. Да, она сильная, она скала, которая выглядит неприступной, нерушимой. Но в момент подобных проявлений чувств, как этот, когда я мягко целую ее, провожу ладонью по волосам, в попытке успокоить, приструнить ее мысли – мне кажется, что в моих руках власть такого масштаба, что никогда не снилась ни одному богу. Она меня приручила, а я нашел способ ее приструнить. И как бы сильно она не противилась этому – все равно сдается. Утыкается лбом в мою шею. Я снова чувствую ее теплое дыхание, чувствую ледяные пальцы, которые она так силится согреть, изредка касаясь моей кожи под кромкой одежды.
[indent] - Пойдем, ты продрогла, - вслух произношу, и видимо удачно попадаю. Потому что Мими встает первая, помогает встать мне – и даже несмотря на то, что пару часов назад я махал кулаками пытаясь убить короля Ада – сейчас боль снова напоминает о себе. Боль в мышцах особенно, словно я долго и упорно тренировался без должной на то подготовки. Мы медленно поднимаемся в горку, движемся в сторону замка. Она рассказывает мне истинную историю сегодняшнего дня, а я продолжаю молчать. В моих правилах – дослушать все до конца, прежде, чем делать какие-то поспешные выводы. Они – чаще всего оказываются обратно противоположными правде, поэтому нет смысла доверять всему, что видишь. Но – мой поступок по отношению к Люциферу – в очередной раз доказал, что мне еще учиться и учиться контролировать себя. И особенно когда дело касается Мими.
[indent] Когда мы оказываемся внутри замка, чувствуя приятное тепло, даже в окружении этих холодных камней – молча идем в сторону комнат. Моя ближе и не понимаю почему, но мы идем туда. Не произносим слова, не нарушаем нависшую тишину, от которой веет спокойствием, таким желанным за последние несколько недель. И я был бы рад посидеть еще возле озера, посмотреть, как девушка в очередной раз будет предпринимать сотню попыток пустить настоящие «блинчики» по воде, хихикать с нее и быть может показать, как действительно правильно это делать, но сейчас мы в моей комнате. Опять в этих четырех стенах. Но когда я чувствую аромат ее духов вокруг – мне не хочется бежать отсюда стремглав, как прежде, словно я снова оказался в заточении в башне, без права на нормальное существование.
[indent] Оказываюсь на кровати, приятно проваливаю на мягком матрасе, впервые понимаю, как сильно устал сегодня. Кажется, вселенская усталость навалилась на мои плечи и вот-вот раздавит. Стягиваю с себя толстовку, скидываю ее в сторону на тяжелом вдохе. Бинты чистые, это радует, но я все равно чувствую тупую протяжную боль, как будто кто-то что-то забыл вытащить из меня и сейчас этот противный инородный предмет продолжает блуждать внутри моего организма. Мими оказывается рядом со мной, под одним одеялом, и я не смею сопротивляться. Внутри меня загорается какой-то странный огонек, который обдает приятным теплом тело внутри. Мне теперь спокойней, гораздо спокойней, чем, когда я лежал тут один. Откидываюсь на подушку, мягко выпрямляюсь, подбирая девушку под руку, в объятия. В таком знакомом мне положении нет никакого подтекста. Мне так хорошо, так спокойно, что есть непреодолимое желание остаться вот так вдвоем на кровати до конца существования вселенной, или пока мы окончательно не станем смертными и не умрем от старости.
[indent] Она водит пальцами по моей груди, едва касается толстого слоя бинтов и кажется предпринимает попытку сообщить мне о том, что ее спасение не стоило всего этого. Бросаю недовольный взгляд, в котором читается: «тут уж я сам решу кого и каким способом мне спасать». Многозначительный взгляд, тяжелый, неподъемный, но Мими больше не смеет сопротивляться. Замолкает, поджимает губы, а я могу позволить себе улыбнуться одними уголками губ. Провожу ладонью по ее плечу, в ободряющем жесте, хотя все еще немного злюсь на нее. Как можно было вообще допустить такое?
[indent] Мы снова сталкиваемся взглядами, но на этот раз они какие-то другие. Я смотрю на нее, и чувствую, как еще один огонек света загорается внутри меня. Теперь их несколько, и они так сильно жгут меня изнутри, что я облегченно вздыхаю, вспоминаю такое приятное чувство Света внутри себя. Будто кто-то зашел в темную комнату и одним хлопком включил все источники света. Она касается пальцами кончика моего носа, мягко сползает ниже, задерживаясь на губах. Я мягко целую их, как-то по-детски просто. Приближаюсь к ней чуть ближе, сокращаю расстояние. Чувствую на губах ее теплое дыхание, затем едва заметный поцелуй, которые не желаю больше прекращать. Она не торопится отстраняться, и это не может не радовать. Я хочу повернуться к ней всем корпусом, делаю неловкое движение, но почти сразу пресекаю его, чувствуя неприятное покалывание. Ругаюсь про себя, но не расцепляю наши губы, не позволяю разорвать такой теплый поцелуй. В нем невинности пополам со страстью. Все в равных долях. Идеальный баланс от которого перехватывает дыхание. Легкие жжет от нехватки кислорода. Кончики ее пальцем ложатся на мою щеку, я прижимаю ее к себе еще крепче, не хочу отпускать, не могу. Но нам обоим нужно дышать, и из-за этой жалкой потребности – нам все же приходится отстраниться друг от друга. Я облегченно вздыхаю, чувствую, как разрываюсь от возбуждения и от надежды на свое благоразумие, чтобы опять все не испортить.
[indent] Ее голос надрывает тишину между нами. Я благодарно киваю, снова касаюсь ее лба в поцелуе. Это почти, как благодарность. Почти что «спасибо» за то, что видит во мне что-то другое. Она видит во мне Свет, видит меня с другой стороны, нежели все остальные. Моя маска строгости и хладнокровия – лишь возможность держать в руках правление всем этим гребаным миром. Ведь если бы не она – не было бы ничего, что есть сейчас. Впрочем, как и не было бы жизни на Земле, не было бы этих страданий. Не было бы Анжелы, Сандры, всех детей-гибридов, которые теперь абсолютно точно встают на один уровень с другими ангелами и демонами. Они – бутоны, которые мы так тщательно растили в собственном саду в стенах этой Школы. Мы ухаживали за ними, учили быть честными, сильными, справедливыми, и неважно чего в них больше Тьмы или Света. Мисселина учила их искусству сестринства и взаимной поддержки. Геральд – силе братства и силе духа, которая известна ему, как никому другому. Мы не стали бы одной большой семьей, которая несмотря ни на что, несмотря на все разногласия и обиды – возьмет нож и встанет защищать другого. Мы объединились. Шепфалум, надеясь подкосить нашу веру, сделать нас слабыми заблудшими овцами в этом большом человеческом мире – не знал о том, что любовь может иметь не только корыстные поступки. Эта любовь – как любовь матери к ребенку. Чистая, беспричинная, может быть даже порой слишком сильная, оберегающая, удушающая – но она есть, и она помогает нам держаться вместе. Мы независимые, мы сильные, мы отличаемся от мира, который теперь окружает нас. Мы стали сильнее и обязательно успеем показать всю эту мощь. Когда придет время. А оно обязательно придет.

[indent] Я с трудом открываю глаза. Бросаю аккуратный взгляд в сторону и вижу Мими, которая все также мирно спит у меня на плече. Кажется, будто мир сузился до максимума, оставив только нас двоих в стенах этой комнаты. Я чувствую облегчение, но оно смешивается с неприятным дурным предчувствием, с которым я не могу совладать. Я целую спящую девушку в макушку, чувствую, как она ворочается, прижимаясь ко мне чуть сильнее, а сам поднимаю глаза и изучаю такой известный мне уже потолок. В голове одновременно так много мыслей, но ни одна из них не встает в разрез с тем, что я чувствую. Нет, мир сузился не до размеров моей комнаты. Он сузился и ограничился лишь ее присутствием. в которое я до сих пор не могу поверить.
[indent] Я закрываю глаза, наслаждаясь каждой секундой такого долгожданного спокойствия. Между нами больше нет пропасти, нет недопонимания. Я больше не боюсь смотреть ей в глаза и кажется для меня – все становится предельно ясным. И если мы вдвоем все еще не готовы вешать друг на друга все эти человеческие ярлыки, то достаточно лишь одного взгляда, чтобы понять, что именно с нами происходит.
[indent] - Она все равно предаст тебя, - слышу далекий голос. Стараюсь его заглушить, думая, что в очередной раз моя Тьма идет в разрез со мнением моей светлой половины. Но голо не затихает. Он пробирается в сознание, под кожу, заставляет меня вздрогнуть, зажмурить глаза со всей силы, как будто это поможет избавиться от навязчивых мыслей, которые науськивает мне голос. – Она демон – она недостойна твоего внимания. Она предаст тебя, как только выдастся возможность, - неугомонный голос продолжает шептать мне, а я в ответ лишь сильнее прижимаю к себе девушку. Она все также спит, кажется, не чувствует моего волнения, и я несказанно рад этому. Не нужно ей лишний раз переживать из-за того, что у меня в голове проходной двор и Шепфалум не отпускает меня. Не дает вздохнуть, не дает собраться с мыслями и дать возможность просто передохнуть. Он выматывает меня. Делает это специально, заставляет меня расслабиться, а потом ударяет по самым больным местам. Колени подкосились бы, наверное, если бы я не лежал. Я чувствую слабость в ногах, даже лежа, чувствую, как кто-то пытается проникнуть в мою голову, понимаю, что вот-вот провалюсь в знакомую мне пучину видений.
[indent] - Бонт! – в дверях появляется встревоженная, напуганная Мисселина, а следом за ней Геральд и Дино. Забыв о боли, забыв обо всем на свете я подскакиваю на кровати, отогнав от себя голос и разбудив Мими. Они смотрят на меня оценивающим взглядом и лишь Мисселина, кажется, улыбнулась уголками губ, но этого не было заметно под маской вселенской обеспокоенности. – Бонт, там Сандра, Вики, Бонт, срочно, - трепещет она от страха и только теперь я вижу страх и боль на лице Дино. Меня переворачивает. Мне хочется вскочить с кровати и лететь на всех порах, но я понимаю – как дико это будет выглядеть со стороны, особенно глазами Мими. Я разрываюсь на части, но при упоминании имени дочери меня встряхивает снова, словно я какая-то подушка, лениво валяющаяся на кровати. – Мне нужно, Сандра, Мими, - она не произносит не слова, понимает все и без этого. Видимо за это долгое время в должности директора успела примерить на себя знакомый теперь и мне родительский инстинкт. Меня не волновала Вики, только девочка, которая – наше спасение, моя плоть и кровь.
[indent] Мы собираемся на удивление быстро. Я бездумно копаюсь ищу свою толстовку, но не нахожу сразу, лишь спустя время – на Мими, которая кажется и не заметила этого, выскользнув за дверь вперед меня. Бормочу что-то невнятно, дергаю со спинки стула первую попавшуюся вещь и, насколько позволяют силы, двигаюсь в сторону двери, за всеми, кто буквально секундой раньше исчезли там же.
[indent] Я догоняю Мисселину, вижу затылок Дино и Геральдьа, поспевающую за ними Мими. Очередное утро, казавшееся сперва таким безобидным, снова в бегах, в погоне за чем-то неизвестным. Чувствую, как сильно пульсируют виски, как меня потряхивает на каждом повороте, как в пятки падает сердце, когда мы все вместе оказываемся на открытой площадке, окруженной стенами Школы, эдакий внутренний дворик – любимое место всех ангелов и демонов. Я вижу Люцифера, лицо которого стало значительно лучше с прошлой ночи, но даже не бросаю на него взгляда. Не могу смотреть на его самодовольную улыбку, хот в данный момент его лицо не передает ничего подобного. Я задираю голову, смотрю туда же, куда смотрит сын Сатаны и теперь все вокруг нас. Народ во дворе пребывает. Мы стоим как вкопанные, понимая, что история повторяется. Только теперь на крыше стоит не Бефор, а Вики – смертная, которая точно не справилась бы с влиянием Шепфалума. Она держит за руку Сандру, которая даже сейчас ведет себя как взрослая, тянет мать за руку, но та не реагирует – стоит как вкопанная и смотрит вдаль. Я замираю. Чувствую, как меня обступает паника. Слова застревают в моем горле. Но ощущение присутствия рядом дает мне возможность успокоиться. Я чувствую рядом с собой Мими. На мгновение замираю, пытаюсь набрать полные легкие воздуха. Но вновь этот ледяной голос выбивает почву из-под ног. Я молчу, и не могу поверить в то, что слышу это. Скрипучий звук, словно кто-то забыл смазать телегу. Искаженный, такой родной голос.
[indent] Я поворачиваюсь на звук. И вижу эти стеклянные глаза. У девушки, которая стоит в моей толстовке. Я разбиваюсь на миллион осколков и не могу собраться воедино.

[indent] - Не привлекай внимание, Маль, иначе ты не спасешь ни мать с ребёнком, ни директрису, - я слышу эту фразу, и чувствую, как слабеют ноги. Пристально смотрю в глаза и не вижу в них ничего. Ни прежнего тепла, ни каких-либо эмоций. Пустота, которая заполнена бесконечной тьмой. Алая радужка глаз лишь напоминает о том, что передо мной демон, но не тот, которого я знаю. Совсем чужой. Далекий. Не Мими. Не моя Мими.
[indent] Я делаю шаг, странное движение, на которое никто не обращает внимания. Сокращаю между нами расстояние, сжимаю кулаки, готовый броситься в драку, но в последний момент вспоминаю: сейчас Шепфалум выбрал не то тело, с которым я мог бы вступить в бой. Даже при условии значительной разницы в силах – я не могу трогать ее. Я не могу даже думать о подобном, мозг отказывается воспринимать эту тьму в ней. Это не она. Я понимаю это, продолжаю смотреть, пытаюсь найти в ней хоть проблеск истиной хозяйки этого тела. – На кой хрен они все тебе нужны? – рычу, еле слышно, и лишь в очередной раз сталкиваюсь с этим безумным выражением лица. Такое же было у Люцифера, когда он чуть не удушил Мими. Такое же было у Бальтазара в ту ночь, когда он вспорол живот ангелу. Я не знаю, что происходит со мной, но чувствую, словно мое тело покрывается невероятно легкой, но такой крепкой броней, через которую не пробьется ни одно живое, и уж тем более, ни одно неживое создание. - Никто в тебя не верит. Никто не будет молиться тебе. Я хочу, чтобы ты уяснил это, мальчишка, когда пойдешь на меня в открытую, - голова Мими смотрит на крышу, где все также покачиваясь стоит Вики. Я сглатываю нервный ком, застрявший в горле, следую за его взглядом. Я понимаю, что вокруг нас сейчас – вся школа. Все смотрят на происходящее, все следят за крышей и ждут момента, когда все закончится. Все ждут от меня решение, которое я не в силах принять. Мне хочется закрыть уши руками и перестать концентрироваться на происходящем. Мне хочется сбежать отсюда, как можно дальше и не оглядываться. Я сам виноват в том, что это происходит. Я окружил себя людьми, но не дал им защиту. И если я могу гарантировать им безопасность от собственной темной стороны, то от таких как Шепфалум – нет. Я заложник собственного страха, и не мог двинуться. Я скован, замираю, стараюсь больше думать и меньше обращать внимания на слова демона. Голос Мими искажен. Меня корежит от каждого произнесенного ею вслух слова. Мне хочется обхватить ее лицо руками и кричать, кричать в лицо громко, просить ее очнуться. Она сильная. Я знаю, что она обязательно справится. Но не могу быть уверенным в этом на сто процентов, поэтому встаю на незримый мост и жду. Мне нужно принять сторону. И кто сможет выбрать между тем, кого выбрало сердце и собственным ребенком? Да, я поступаю по свинки, вычеркнув из этого уравнения Вики, но….
[indent] - Какой позор. Демон просит спасти ангела взамен на свою жизнь, - что? – я снова возвращаю свой взгляд на девушку. – Нет-нет-нет, - я хочу сделать шаг вперед, но это ничего не изменит. Мими, словно кукла под управлением какого-то невидимого кукловода – делает шаг назад, толкая замершего в шоке от происходящего на крыше демона позади себя. - Может, мне свернуть ей шею, раз леди так просит? – я чувствую, как проходит оцепенение. Мне нужно принимать решения. Быстро, а главное обдуманно. Нельзя допустить гибель хоть кого-то из присутствующих. – Не смей, - говорю я одними губами, и снова совершаю попытку подобраться ближе в момент, когда голова Мими поворачивается в сторону. Одно неловкое движение и все…
[indent] – Один взмах руки, и она слетит с крыши. Один щелчок пальцев, и у твоей подружки сломается шея. Выбор за тобой, Маль. Ты не спасешь их всех, ты же не Иисус, - он начинает заливаться в диком потоке смеха, заставляя меня поежиться, незаметно для чужого взгляда. - От прошлого не убежишь и не скроешься. Оно настигнет в любом случае, потому что оно — часть тебя, - эта фраза словно молитва чужому Богу, выбивает почву из-под моих ног. Слова застревают в горле, мне снова нечего сказать. Я стараюсь делать вид, будто все, что он говорит - не имеет для меня никакого значения, но эта фраза все еще раздается на подкорке моего сознания.
[indent] Я слышу, как Шепфалум губами Мими продолжает что-то говорить. Он словно нашептывает мне о своих самых страшных планах на всех нас. В моей голове полная путаница, я стараюсь собрать мысли в кучу, но выходит какая-то несуразица. И пока он продолжает насмехаться надо мной, я провожу расчеты. Пытаюсь просчитать время, которое мне понадобиться, чтобы дотянуться до стоящего поодаль от меня Геральда, или Люцифера? Я не вижу кто, но знаю, что кто-то из них стоит прямо рядом со мной. Не хватает времени, чтобы сконцентрироваться, прощупать энергетику – все эти излишние подробности сейчас ни к чему. Мне нужна помощь. Мне нужно, чтобы меня услышали и поняли.
[indent] Я вижу взмах руки. Слышу, как толпа разрядилась громким вздохом. У меня есть тридцать секунд. Жалкие тридцать секунд, чтобы спасти тех, кто мне дорог.
[indent] - Мисселина, - я разворачиваюсь, дергаю женщину за рукав, заставляя развернуться. Киваю в сторону Мими. Мне неважно что сейчас происходит вокруг меня. Я должен, обязан успеть.
[indent] Двадцать секунд.
[indent] Собираю все свои силы в кулак, сцепляю их внутри себя, как большой огненный шар, срываюсь с места и бегу. Бегу так быстро, как никогда еще не бежал. Кажется, у меня были крылья, но они – сейчас мне не помогут. Направляю всю мощь из кончиков пальцев в сторону летящей с крыши Вики.
[indent] Удар.
[indent] Десять секунд.
[indent] - Нет, нет, нет, нет!!! – я оказываюсь ничком на земле, снова упрямо встаю, но не могу. Кто-то давит меня к земле.
[indent] Я слышу очередной вздох и шум вокруг себя. И яркий свет, который заставляет меня зажмуриться. Настолько яркий, что рядом со мной, спрятав головы под крылья, под руки опускаются демоны и ангелы, ослепленные тем же светом. Я – единственный, кто может встать и посмотреть на причину этого света. И то, что я вижу – потрясает меня в шок.
[indent] Я всегда плачу свои долги. И видимо - такова цена моего несуществующего долга перед Шепфалумом. Воздух сдавливает мои уши. Я не слышу ничего, не понимаю, что происходит. Осознание приходит слишком поздно. Я пытаюсь найти в себе силы, хоть на что-нибудь, но не могу. Я чувствую лишь бесконечную боль, которая разливается внутри меня, словно поток огненной лавы.
[indent] Вики лежит на земле, в позе куклы. Не двигается. Кажется, не дышит. Я делаю шаг. Переступаю через склонившиеся в ужасе тела демонов и ангелов, не обращаю внимания на то, как сильно подкашиваются мои ноги. Я слышу стук собственного сердца в ушах, чувствую, как слезятся глаза от бесконечного света. Я чувствую тепло, внутри себя. Оно проникает в меня, словно губка, впитывающая воду. Вся боль от увиденного уходит на второй план. Я продолжаю идти, пытаясь рассмотреть истинную причину этого свечения. Вижу пару крыльев, слышу их шум, но не понимаю – чьи они. Не верю собственным глазам. Одними губами произношу «этого не может быть», пока все ниже к земле опускается… моя дочь.
[indent] - Я же говорила, что помогу тебе, - она касается босыми ногами земли, делает шаг навстречу ко мне. Я чувствую от нее необыкновенной силы спокойствие и не могу понять: как и почему? Эти два вопроса крутятся в моей голове со скоростью света. Я смотрю ей за спину, заостряю внимание на крыльях, которые девочка складывает, словно они ей больше без надобности. Вижу лежащую на земле Вики. Вокруг нее лужа крови, грудь не вздымается, сердце больше не качает кровь, легкие не перерабатывают кислород. Она просто лежит – бесполезная, бездушная, безжизненная кукла. Я не чувствую ее энергетики. Наверное, потому что энергетика Сандры забивает все вокруг себя. Оборачиваюсь. Нахожу глазами Мисселину, которая прижимает к себе бессознательную Мими.
[indent] – Вики, - в моем голосе сожаление, боль и непередаваемый спектр эмоций, как будто от меня оторвали живую часть меня. Все вокруг меня принимают стандартное вертикальное положение, осторожно, не торопясь. Встают на ноги, обнимают близких, стоящих рядом. Они испугались света, так что будет, когда они столкнутся лбом с самой сущностью Тьмы.
[indent] Внутри меня бесконечная пустота, как будто все доброе и светлое вырвали с корнем. Я осматриваю себя, пытаюсь понять, что не так, но не получается. Моя темная сторона почти что плачет от безысходности. Впервые я чувствую себя таким слабым, что не знаю, куда себя деть. Просто стою, расставив руки, словно хочу кого-то обнять. Бессмысленно, бездумно стою. Что мне делать теперь, когда все светлое во мне – ушло в небытие? Как это возможно? Я ведь гибрид, никто не в силах забрать мой свет, никто не может забрать мою тьму.
[indent] - Спасибо тебе, папа, - я вновь оборачиваюсь, встречаюсь с ясным детским взглядом и этой полуулыбкой. Она ведь еще совсем ребенок. Я так пытался уберечь ее, а теперь – она оберегает меня. – За что? Я не смог спасти того, кто был тебе так дорог, - я чувствую, как к горлу подступает неизвестный мне ранее комок. Я чувствую, как меня разрывает на части, но не могу сопротивляться. Во мне не осталось ничего живого – я просто пустой сосуд – бери и наполняй чем захочешь: хочешь тьмой, хочешь светом. Мои ноги подкашиваются, и я позволяю себе единственную за всю мою жизнь слабость – опускаюсь на колени, на глазах у собственного народа. И не могу больше сказать ни слова. Просто сверлю пустым взглядом точку горизонта, касаясь взглядом безжизненного тела Вики Уокер. - Ты спас меня, - она улыбается. Я смотрю и не понимаю о чем она. Двочка делает несколько шагов ко мне навстречу, но я осознаю это только когда вижу ее прямо перед собой. – За это, - она касается маленькой ладошкой моего лба, и я проваливаюсь в бесконечную бездну.

[indent] Неожиданный поток воздуха заставляет меня закашляться от переизбытка кислорода.  Открываю глаза и почти сразу оказываюсь в сидячем положении. – Папа! – Сандра тянется ко мне, чтобы обнять, а я, все еще не осознаю, что происходит. Почему она здесь? Почему я тут? Что происходит?
[indent] - Я же говорила, что ты в порядке! – девочка делает шаг назад, ласково смотрит на меня и я не могу сдержать улыбки. – Директор Мими тоже сейчас проснется. Ей намного лучше. Чем маме, - бросаю рассеянный взгляд по сторонам и сначала вижу Мими, лежачую поодаль от меня, а на другой стороны комнаты – одну из кроватей, облепленную всеми существами этой школы. – Они не верят мне! Не верят, что мама в порядке! Она просто не здесь. Но она вернется! Ей нужно просто помочь! Я же говорила, что ты жив, и я права, так почему они не верят мне? – заглядывает в мои глаза, и я чувствую необъяснимую нежность, которую можно испытать к собственному ребенку. Я протягиваю руку, чтобы подтянуть ее к себе и мягко обнимаю. Чувствую, как маленькие пальцы сжимают мою руку. Мне так комфортно, как будто я возле камина, в теплом пледе. Все по классике романтичных жанров. – Бонт, ты очнулся? – удивленная Мисселина измеряет меня взглядом, видит рядом со мной Сандру и готовится снова нападать, но не решается. – Все хорошо, - отвечаю я, киваю головой в сторону кровати, от которой она только что отошла. Мисселина лишь качает головой. – Она смертная. Это невозможно, как бы мы не хотели, как бы мы не верили, - Сандра пытается что-то сказать в ответ, но не решается, а я лишь чувствую, как сильнее она цепляется в мою руку, будто боится отпустить. – Не трогайте ее. Разойдитесь. Все, - я стараюсь говорить, как можно строже, но выходит какой-то подавленный глухой звук. Все и без этого поняли. Расходятся каждый по своим делам, пока я переключаю все свое внимание на девочку, вьющуюся вокруг меня. Она рассказывает мне о Небытие, рассказывает о свете о чем-то отдаленном и таком непонятном. – Она просто блуждает, ей нужно помочь, дать свет. Иначе он доберется до нее, - шепчет она тихо-тихо, но мне удается услышать эти слова. Смотрю на дочь внимательным взглядом, пытаюсь найти в ее словах смысл. Он есть, но я никак не пойму в чем.
[indent] - Хорошо, - она смотрит на меня, как будто на рентгене, изучает, пробирается под кожу. – Я тебе верю, правда, - говорю честно. Я не могу врать ей. Смотреть в эти глаза и врать. Но я правда верил ей. – Пойдем, - пытаюсь встать с кровати, отмахиваюсь от Мисселины, которая готовится вновь напасть на меня за несоблюдение постельного режима. – Я в порядке, - повторяю снова пресекаю попытку ангела помочь. – Все нормально, я сейчас вернусь, - и исчезаю из поля зрения Мисселины, уводя за собой ребенка.
[indent] Я оставил ее в комнате. Знал, что с ней ничего не будет. Просто уложил в свою кровать, укрыл одеялом и помог уснуть. Она еще долго рассказывала мне о том, что все вокруг нас – лжецы, все они врут и не верят ей. Думают, что она маленькая. Я слушал и не мог поверить в то, что это говорит мой ребенок. Умные мысли губами пятилетнего ребенка. Но, частично списывая на стресс и чрезмерное количество силы, которая в ней проснулась – оставляю дочь в кровати, а за дверью Дино, который безусловно проследит, чтобы с малышкой ничего не случилось.
[indent] Медленно передвигаюсь по коридору. Восстанавливаю цепочку событий, произошедших сегодня (или вчера? Да нет, вроде бы сегодня), содрогаюсь каждый раз, когда вижу перед собой безумный взгляд Мими и задаюсь вопросом. Как так вышло?
[indent] - А ты давала Мими лекарство? – начинаю издалека, но вместо ответа получаю недовольный взгляд Мисселины. – Конечно… конечно давала, что за вопрос. Она получила его одна из первых, - следует ответ с ноткой обиды, и я больше не стремлюсь трогать ангела. Кажется, она очень нервная сегодня, видимо и на ней отражаются вечный прыжки по комнатам и спасение бессмертных душ и их смертных, на этой земле, тел. – Как ты вообще мог такое подумать? – я лишь пожимаю плечами, не желая вступать в лишние переговоры сейчас. Я пытаюсь найти в себе силы, чтобы, когда Мими откроет глаза – собственноручно не свернуть ей шею.

[indent] Я стою в стороне, молча наблюдаю за происходящим. Когда в подтверждение слышу голос Мисселины и последующий ответ – облегченно вздыхаю. Подхожу ближе, прислушиваясь к разговору и в момент, такой удачно подобранный ангелом, сменяю ее возле койки девушки. - Я все объясню! – она кажется боится меня? Почему? Неужели я такой страшный? Или просто осознает весь масштаб происходящего? – Ну, попробуй, - холодно говорю я, складывая руки на груди. Но не даю ей начать объясняться. – Я вообще не понимаю, как можно быть настолько безрассудной? Ты чуть не погибла сегодня! Ты вообще понимаешь, что было бы, если бы, - мне не хватает слов и воздуха, чтобы продолжить. – Сколько еще примеров тебе нужно увидеть, чтобы понимать, что подобные поступки не приводят ни к чему хорошему? – на моем виске вздувается жилка, но я сдерживаю негатив, который растет во мне с каждой секундой все сильнее. – Ты могла умереть! Ты могла убить кого-нибудь! Ты, ты, - мне не хватает слов, чтобы описать весь свой гнев сейчас. Задыхаюсь, хватаю губами воздух, но не могу ничего сказать. – Я бы не пережил, если бы ты погибла, понимаешь? – признаюсь, но очень тихо. Весь гнев уходит в воздух выпущенный перед сказанной вслух фразой. Мне тяжело. Сложно сопротивляться чувствам, которые тебя душат, особенно, когда кто-то очень безрассудно подставляет свою жизнь под удар. – Чтобы все мы делали без тебя? Чтобы делал я? – не могу смотреть на нее, потому что каждый раз – начинаю злиться и прощать. Почти сразу же. Этого недостаточно. Она уже не первый раз подставляет себя под удар! И каждый раз повторяет это, как будто это какой-то новый квест.
[indent] - Но ты ведь тоже не принял лекарство, - как гром среди ясного неба замечает Мисселина. Она появляется рядом достаточно неожиданно. Видимо все это время слушала меня, да и сложно было бы не услышать. – Поэтому вместо того, чтобы учить и лечить жизни – вот, - протягивает мне два пузырька. Я покорно беру оба. – В целях вашей же безопасности и для уравновешения сил и ваших взаимных желаний подставлять собственную шкуру под любую опасность, - она возвращается к своим привычным делам, в конце концов, оставляя нас наедине. Я смотрю на Мими и на пузырьки в своих руках. Характерный звук вытаскивающейся из узкого горлышка пробки. Один. Потом второй. Я опрокидываю содержимое первого флакона в себя. Чувствую неприятное жжение и вкус малины, свежий, приятный. – Тебе лучше открыть рот, потому что я не доверяю тебе и твоей забывчивости больше ничего подобного, - сразу пресекаю ее дальнейшее сопротивление. Ей некуда бежать. Никуда не спрятаться. И я не уйду, пока не буду убежден в том, что она выпьет все до последней капли.
[indent] Девушка покорно открывает рот. Я аккуратно вливаю содержимое, жду, когда проглотит. – Почему нельзя было сделать это сразу, я не понимаю, - качаю головой, но теперь не могу злиться на нее всерьез. Конфликт исчерпан и в этом просто больше нет смысла. – Пообещай мне, - подхожу еще ближе, склоняюсь над ее кроватью, критично близко. Чувствую ее дыхание, аромат духов. – Что больше никогда не будешь подставлять свою жизнь из-за меня или кого-либо еще. Я сам разберусь со всеми проблемами, хорошо? – это важно для меня, важно, потому что в этом – мое истинное предназначение. Зачем вообще тогда нужен Мальбонте, если всех спасает Мими. Я не чувствую свою ненужность, нет, просто не хочу потерять ее. Касаюсь губами кончика ее носи, аккуратно, еле ощутимо. Затем губ. – Я не хочу тебя потерять, - произношу тихо, еле слышно, - не хочу.

[nick]Malbonte[/nick][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz]

fatal touch
[indent]  [indent] final thrill
l o v e   w a s   b o u n d   t o   k i l l
October a n d
  [indent] [indent] [indent] [indent] [indent] [indent] [indent] April

[indent] - Ощущение, что другой моей интерпретации, кроме как образ крылатого чудовища, или монстра с рогами, - останавливаюсь, встряхиваю головой на мгновение, - хотя нет, рога это по части Люцифер, но я отошёл от темы. В общем, ощущение, что другой моей интерпретации больше и нет, - я наигранно обижаюсь и фыркаю, - представь заголовки в газетах смертных: новый бог, какой он, с рогами или без? - я провожу ладонью в воздухе, словно изображаю бегущий по воздуху текст, и не могу сдержать улыбку. Если честно говорить о себе в подобном лице - мне не привычно. Я не пытался стать новым Богом, не хотел этого. Я боролся за единственную цель, которую теперь достиг. Понимаю это лишь когда вижу кучки детей-гибридов, снующих по коридорам школы, таких же буйных и жизнерадостных, как демонов и ангелов. В их голове нет проблем и нет вопросов. Они не мечтают выбраться из башни, чтобы летать рядом с такими же детьми, как и они.
[indent] Меня неприятно передергивает, когда я вырываю себя из воспоминаний. От них мороз по коже и с каждым днём мне все меньше хочется возвращаться туда, в детство, в башню, во всю эту пучину непонимания и боли. И ещё меньше я хочу думать о том, как страдала моя темная сторона, находясь в агонии под копытами существа, которое убило, жестоко и бесчеловечно убило мать моего ребёнка. Я опять проваливаюсь в воспоминания, но что-то не позволяет мне там задерживаться. - Я не уверен, что понравился бы твоему отцу, в любом виде, даже с ангельскими крыльями, без вот этого, - указываю куда-то на спину в очередной раз напоминая себе о метке Шепфалума, - хотя если бы он знал откуда на волосах бессмертного, казалось бы самого сильного существа во вселенной, - это звучит так пафосно, что я начинаю хихикать, как подросток, - появилась вот эта штука, - оттягиваю светлую прядь на волосах, а затем также бросаю ее обратно, тем самым взъерошив волосы и придав себе внешний вид нашкодившего подростка, - он бы засомневался в том кто из нас крылатое чудовище, - я начинаю смеяться в ответ на ее серьёзное, немного обиженное выражение лица. Копирую надутые губы, специально оттягиваю нижнюю посильнее, чтобы она отчётливо видела, как смешно это смотрится со стороны. - Прости, - неловко мнусь, надеясь, что она восприняла мои слова как можно более просто, без намеков и обидных подтекстов. – Парень директора Мими, это звучит гордо, - на мгновение замолкаю, а потом почти сразу продолжаю, - и это очень льстит, если забыть о том, кто я по своей сущности, в особенности когда тебе больше чем планете, - замечаю я, бросаю на неё взгляд исподлобья, внимательно слежу за реакцией. Я мог бы прочитать ее энергетику, как заголовок в журнале для смертных домохозяек, но не хочу это делать. Изучать ее вот так - гораздо интереснее. В конце концов, даже у Бога должно быть какое-то хобби. Мое вот, например, изучать строптивых демонов.
[indent] Разговор плавно переходит с темы на тему. Я чувствую себя комфортно, в моей голове нет лишних мыслей, впервые за долго время пребывания на земле. Я чувствую себя самим собой, и не могу не благодарить девушку напротив, которая несмотря на свою темную сущность - оказалась не таким уж и демоном, каким все ее считали. - Знаешь, ты тоже не кажешься стервой, с короной на голове и замашками военачальника, - я замолкаю, на секунду, задумываюсь и добавляю, - хотя нет замашки военачальника - это твоя изюминка, и этих изюминок в тебе так много, что ты становишься похожа на… как их там называют? Кексы? Булочки? Ладно, это неважно, - отмахиваюсь от собственных рассуждений, переключая все своё внимание на игру. - До сих пор не понимаю откуда в тебе столько духа соперничества. Мне кажется, при удобном случае - ты обыграла бы самого Шепфалума, - прикусываю язык, но понимаю, что, сказав это вслух, в очередной раз напоминаю о том, о чем хотелось бы забыть всем нам. Эти несколько месяцев были хуже, чем ад. Хуже, чем небытие. Хуже, чем все самые страшные места, какие видели смертные и бессмертные вместе взятые. Но все же я узнал, что полон сюрпризов и открывшийся во мне необычный талант – тому доказательство. Я помог раскрыть в Сандре ее истинную сущность, и поняли мы это не сразу, лишь спустя несколько дней, когда события прошедших дней встали каждое на свое место. Все же в произошедшем были свои плюсы. И один из них сейчас сидит передо мной и продумывает следующий ход, не обращая внимания на мои легкие выпадения из реальности. - Хм, - я задумываюсь, поднимаю глаза к потолку, будто там найду ответы на все свои вопросы, - заманчивое предложение. Но, - выставляю перед собой палец стараясь заранее предотвратить последующие предложения, ведь в мою голову уже пришла отличная мысль, которая безусловно понравится Мими. Я в этом был уверен, как и в том, что передо мной сидит демон. - Сначала мы сделаем вот что, - я встаю со своего места, обхожу девушку, сидящую в кресле, встаю ровно за ее спиной. Открываю знакомый нам обоим шкафчик, вытаскиваю два бокала и бутылку, так любезно «одолженного» из запаса Люцифера, виски. Скручиваю крышку с бутылки, наливаю в бокалы спиртное, и возвращаюсь к Мими, вручив один бокал ей в руку, но не сажусь на место. Есть ещё одна проблема, которая постоянно нам мешает, и совсем неважно, куда дальше заведёт наша игра - я защелкиваю замок на двери изнутри, для надежности дергаю ее, и, убедившись, что дверь закрыта, наконец, возвращаюсь на своё место.
[indent] - Итак, на чем мы остановились, - прикасаюсь губами к прохладному стеклу, делаю глоток, - ах да, точно, - пододвигаюсь ближе к ней, проявляя весь свой интерес и все свое внимание. - Ну, смотри, желание - это неинтересно. В такие игры я бы играл с Люцифером, но на обещания, и загадал бы ему навсегда замолчать, ну, или хотя бы сменить пластинку в плане своего не очень смешного, я бы даже сказал «бородатого», - делаю кавычки в воздухе, для красоты слова, - юмора. Потому что все его шутки уже вышли из моды, у них уже правнуки. Поцелуи? Ну, это звучит заманчиво, но, - я перемещаю вперёд фигуру коня, четко по дозволенной ей траектории, и продолжаю размышления, - я никогда не откажусь от поцелуя с тобой, но, - она делает ход, а я делаю следующий, постепенно загоняя ее в угол, ход за ходом, - как насчёт игры на раздевание? - я чувствую, как уголки губ ползут вверх в истиной дьявольской усмешке и как одновременно с этим сердце делает кульбит, странный и незнакомый мне, но упрямо игнорирую это глупое тело. Видимо моя светлая сторона сейчас забилась так глубоко в угол, что даже не предпринимает попытки хоть как-то исправить положение, что странно. Чаще всего я чувствовал внутри себя постоянную борьбу. Свет тянул меня к справедливости, доброте и состраданию. А тьма наоборот подбивала на скользкую дорожку в совершении всех грехов, придуманных Шепфой, смертными и всем, кем только можно было за всю историю существования вселенной. А теперь - я чувствую себя комфортно и знаю, что соя темная половина взяла бразды правления. И не понятно почему, но я до сих пор не хочу пустить кому-нибудь кровь или прямо сейчас оторвать голову Люциферу. Смотрю на Мими и понимаю причину. Все предельно ясно, не нужно искать логику там, где ее нет. Все просто.
[indent] Я завершаю ход, смотрю на девушку, которая кажется полностью увлечена игрой и не сразу обращает внимания. Она бегает глазами по доске, в попытках найти выход из той западни, что я ей устроил. Хотя, может быть командный дух ей так управляет или желание снять с меня что-нибудь первой. Но как ни крути, у неё не получится. Эта партия обречена на провал, поэтому я откидываюсь на спинку кресла, с довольной улыбкой на губах, делаю ещё один глоток из своего бокала. Вот именно сейчас я ощущал себя богом, который вершит судьбы. Именно сейчас я чувствую в руках власть, которая не обременена ответственностью. Хотя стоило бы задуматься над этой философской мыслью, но я сейчас настолько расслаблен, что просто отказываюсь заниматься подобной ерундой.
[indent] - Шах и мат, - я выставляю последнюю фигуру в своей композиции, не скрывая своего удовольствия вновь откидываюсь на спинку и жду, как будто я выиграл не шахматную партию, а войну с самим собой (страшнее и сложнее противника, чем я сам, я пока ещё не встречал). - Раздевайся, - жму плечами, в очередной раз лишь подтверждая ее догадки, - снимай, что хочешь, на твой вкус, - я не уверен, что это так работает, это явно не по правилам, но какая разница. Одно знаю точно - в глубине души она меня ненавидит. Не так, чтобы воткнуть мне нож меж рёбер, но этой ненависти явно хватило бы на то, чтобы ударить меня по лицу, как в старые добрые времена, когда это не казалось таким критичным. Хотя нет, тогда это было определённо критично.
[indent] Новая партия застает меня врасплох. Кажется, я немного недооценил своего соперника или слишком сильно был увлечен своей первой сегодняшней победой. – Окей, - снимаю кроссовок, отставляю его в сторону, - о, ну, ладно, я сделаю тебе одолжение и сниму сразу два, - попутно стягиваю второй кроссовок. – Я все равно одержу победу, так что ты можешь особо не расслабляться и не радоваться этому маленькому недоразумению, - я сдерживаю странный смешок, вырывающийся из груди. Глушу его, встречаясь с горящим взглядом девушки, ради собственной же безопасности. Мими не любит проигрывать. А я слишком сильно люблю выводить ее из себя. Это какое-то новое хобби, хотя лучше бы я вязал или не знаю, издевался бы над Люцифером в отместку за все, что он делал эти пять лет со мной и моей нервной системой. Но нет же. Я решил поставить под удар спокойствие всей школы: ведь именно от настроения Мими зависит много, включая атмосферу здесь. Но, не будет вычеркивать из этого уравнение такую же и мою слабость – я никогда не проигрываю. Не принимаю проигрыш, не сдаюсь и не позволю никому обойти себя. Не знаю почему мы до сих пор не убили друг друга. Наверное, потому что каждый из нас слишком любит ходить по острию ножа, боясь и в тоже время мечтая сорваться вниз. Но есть одна простая истина: око за око — и мир ослепнет, поэтому забыть прошлые обиды – были принципом, на котором строилось наши взаимоотношения. Наше сотрудничество плавно перетекло в поддержку и взаимопонимание. Но даже несмотря на то, что я понимаю ее лучше всех, а она позволяет себе принимать меня таким какой я есть – я упрямо стою на своем. Жду чего-то и не тороплю события. Хотя порой мне казалось, что Мими для себя уже все давно решила. А я продолжаю чего-то бояться, как трусливый птенец. Это же не так. Я ничего не боюсь. Кроме ее разочарованного взгляда.
[indent] Партия за партией. Кажется, я уже вымотан настолько, что хочу перевернуть эту доску. Вымотан морально и физически, только и могу бросать на нее странный голодный взгляд, видя, как постепенно оголяются участки кожи, а вещи спадают на пол. Это какое-то тупое немое кино, в котором нет ничего кроме движений и взглядов. Я поддаюсь. Делаю это специально, но так, чтобы Мими не заметила. Не хочу, чтобы она психовала просто из-за того, что на мне на один предмет одежды больше, чем на ней. Мы уравниваем силы, и я снимаю через голову футболку. – Раскладывай, играем дальше, ночь еще длинная, - встаю со своего места, попутно забираю из протянутой руки пустой бокал, обхожу девушку со спины, чтобы получить доступ к наполовину опустошённой бутылке. Разливаю ее содержимое по бокалам, растягиваю момент, чувствуя взгляд на собственной спине. Обжигающий взгляд, от которого не спрятаться, не скрыться. – Итак, - разворачиваюсь достаточно резко, чтобы успеть заметить, как Мими отворачивается, чем подтверждает мои мысли и ощущения. Я как опасный хищник приближаюсь к ней со спины, протягиваю бокал, который почти мгновенно оказывается в цепких пальцах. Опускаюсь ниже, увлекаемый ароматом ее парфюма, и кожи. Почти невесомо каюсь губами плеча, растягиваю непреодолимое желание касаться губами кожи постоянно. Оставляю поцелуй на ее щеке и замираю, когда вижу перед собой ее лицо, чувствую сбитое дыхание на своих губах. Я сдерживаюсь, чтобы не перейти в наступление, потому что и сам не знаю – готовы ли мы к переходу на следующий шаг. Я – готов, а насчет нее… Сложно видеть нас в подобном образе, зная сколько всего мы пережили вместе и порознь, сколько боли было причинено и пусть надежда на то, что все осталось в прошлом – горит ярким огнем в моей душе, я все еще боюсь совершить очередную ошибку, о которой потом она пожалеет. Не я. А она. И остаться вновь под личиной вечного разочарования мне не хочется. Мне приходится согнуться пополам, чтобы добраться до ее губ, оставив на них мягкий поцелуй, секундная слабость, которую я могу позволить только с ней, за закрытой дверью, которая не распахнется в очередной раз, заставляя снова куда-то бежать. Призрачное спокойствие окутывает меня с головой и теперь я отчетливо стук сердца и то, как оно сбивается с ритма, каждый раз, когда я оказываюсь критически близко к ее губам. - Как насчет того, чтобы уровнять силы? - тянусь пальцами к краю ее футболки, поднимаю ее вверх, освобождая хрупкое тело от лишних предметов одежды. Это удается не сразу, ведь одна рука у мня все также держит бокал и лишь спустя пару мгновений я принимаю решение отставить его в сторону. Быстро, чтобы не потерять ее глаза из виду. - Так ведь лучше, согласись? - я чувствую неуправляемое желание, чувствую, как моя темная сторона тянет меня в омут, в который я так хочу окунуться. Я позволяю себе отбросить все сомнения в сторону. Поставить на кон все и либо сорвать джекпот, либо снова остаться в дураках. Мне не впервой. Но пульсирующая мысль, гласящая "я не могу проиграть" управляет мной куда сильнее, чем все остальное. Она тоже не сдастся, так почему не прекратить это соревнование сейчас, пока все живы и здоровы, пока мебель в целости и сохранности, а шахматная доска так неудачно когда-то принесенная Геральдом не стала камнем преткновения между нами. Азартные игры для демонов - детский лепет, но когда он заставляет все вокруг лететь к в бездну - такие игры никому не придутся по душе. Воздух наэлектризован до предела, я не могу сопротивляться ее энергетике, которая кажется пытается вобрать меня всего целиком, притянуть, утопить, поглотить. Я поддаюсь странному порыву, несдерживаемому больше контролю. Я не могу больше сопротивляться, и Тьма внутри меня поглощает каждую клеточку моего тела, заставляя быть более настойчивым. Уже столько моментов упущено зря, так почему я теперь снова сопротивляюсь этим порывам. Почему лишние мысли лезут в голову.
[indent] Я не хочу думать.
[indent] Я не хочу рассуждать.
[indent] Я хочу просто целовать ее, пока мои легкие не загорятся, пока мое тело не заноет от неудобного положения, пока она не оттолкнет.

[nick]Malbonte[/nick][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz]

[indent] Я сдерживаюсь, чтобы не выпустить горячий воздух и не обжечь ее губы. После сказанной вслух фразы я чувствую, как внутри меня разгорается огонь, и он так силен, что может спалить здесь все дотла. – И кто из нас играет нечестно? – бросаю мельком, не скрывая притворного разочарования. Это как игра в перетягивание каната, и сейчас она лишь в очередной раз напомнила, что вся наша жизнь, даже в самый спокойный день – это постоянная битва и противостояние. Мы не сможем жить рядом друг с другом если сменим правила игры, если закончим бой и проснувшись утром не начнем его заново. Неважно, что именно это будет: партия в шахматы или в людской пейнтбол (в котором я, между прочим, неоднократно одерживал победу). Рано или поздно победитель определится, но сейчас. Кажется, эта партия обречена на провал, потому что в ход идут самые гадкие, самые жестокие методы воздействия. Лучше бы она залезла мне в голову и устроила разнос, лучше бы ударила, но то, что она делает прямо сейчас, глядя мне в глаза – ох, я не знаю, что меня бесит больше: ее соблазнительные движения или мое упрямое желание разделать ее в этой партии, как глупую девчонку. Она накаляет, заставляет меня сбиваться с игры, отвлекаться. Ведет себя нечестно, ходит с козырей, при условии, что они здесь ни к чему.
[indent] Зачем? Зачем приковывать мое внимание, если оно и так целиком и полностью под ее влиянием? Мне было достаточно вдохнуть аромата ее кожи, чтобы потеряться в пространстве и подписать акт о капитуляции. Но она – не простой демон. Она вообще – значительно отличается от них от всех. Люцифер – берет обаянием, играя на чувствах похоти и страсти, захватывает в плен и не отпускает, потому то – он истинный Дьявол. Ости – берет деталями и сладкими речами, бьет в голову и не оставляет от тебя живого места. Даже Геральд – соблазнил умом и свое внутренней силой самого сильного ангела в этом здании. А Мими… Она залезает под кожу. Она берет умом и сноровкой, женской хитростью. Не успеешь оглянуться – и вот она уже прочно сидит внутри тебя, без возможности избавиться. Я и не хочу. Я хочу, чтобы она захватила мой разум полностью, как оспа, как чума – без права на дальнейшую жизнь без нее.
[indent] Подождите-ка. Я же наполовину демон. Сейчас мной управляет Темная сторона, так почему я не могу играть также грязно, как и она? Ах да, я же мужчина. И, наверное, было бы странно, если бы я также соблазнительно качал ногой, или откидывал волосы в сторону, ха. – Ты играешь не по правилам, - цежу сквозь зубы, когда в очередной раз скольжу взглядом по открытым участкам кожи. Кончики пальцев загораются, я чувствую, как радужка моих глаз сменяется на кроваво-алую, чувствую это, потому что пульсирующая боль в голове от желания – водит меня с ума. Я перестаю думать. Я теряю сноровку. Отвлекаюсь, а она бесцеремонно пользуется этим, выхватывая из-под моего носа победу. Это заставляет кровь в моих жилах кипеть. Кажется, будто я вот-вот начну плавиться от недовольства, от томительного ожидания и ее этих нечестных приемчиков, которые сводят меня с ума. Зачем? Неужели я совершил какое-то вселенское зло, и из-за этого проступка теперь можно вот так вот поступать со мной? Не заметно для себя же встряхиваю головой, отгоняя мысли. Нет, в этот раз я не стану жертвой обстоятельств. Я возьму то, что мне нужно, любой ценой. Нужно будет убить кого-нибудь – я убью, но сегодня вечером – она будет моей целиком и полностью.
[indent] Я не свожу глаз с игровой доски, пытаюсь концентрироваться, но с каждым ходом понимаю – думать не получается совсем. Внутри меня продолжает метаться гнев, перемешанный с желанием. Кажется, они настолько сплелись внутри меня, что стали одним целым. Нервно облизываю губы, обнаруживая себя вновь изучающим ее обнаженное тело. Пара клочков одежды, пара каких-то тряпок, которые отделяют меня от моей главное цели. Но нет. Я упрямо повторяю про себя, напоминаю, что наш, кажется очень неравный бой все еще продолжается. Я терплю, измученный сильной жаждой, как будто не пил тысячу лет. Делаю очередной шаг, и в ответ на ее выпад, придвигаюсь еще ближе. Сжимаю зубы до боли в челюсти, слышу, как скриплю ими от непередаваемого потока эмоций, которые вот-вот разорвут меня на части. Я не могу больше сдерживаться. Ныряю в омут ее глаз, снова и снова, без шанса на спасение. Я вижу ее дерзкую улыбку, фразу-вызов, как будто она не знает, что я отвечу. Я никогда не сдаюсь. Я. Никогда. Не. Сдаюсь.
[indent] - Я никогда не сдаюсь, - на моих губах ответная улыбка. Я привожу фигуру в движение, но понимаю, что загоняю себя в угол. Делаю последний глоток, допивая остатки алкоголя в своем бокале. Сжимаю пальцами стекло, почти до хруста, погружаюсь в игру. Я не могу больше позволить себе отвлекаться. Эта роскошь слишком дорого мне обойдется. Но уже поздно. Бегаю глазами по доске. Она заставила меня отвлечься и потерять значимую фигуру. Я понимаю это только сейчас, когда некуда идти, когда каждый мой шаг не приведет меня к победе, только к разгромному поражению. И я не могу себе позволить проиграть. Гордость давит на горло, но я сопротивляюсь, изо всех сил. Отвлекаемый ароматом ее кожи, чувствую его за версту и теряю самообладание. Я теряю самоконтроль, не могу управлять ситуацией, схожу с ума, злюсь и ругаюсь про себя. Мои глаза загораются еще ярче, на губах играет безумная улыбка, и я готовлюсь к своему поражению. Так может показаться, но я не позволю этому случится. Игра будет окончена, и никто из нас не выйдет из нее победителем. Не сегодня.
[indent] - К черту эти игры, - я дергаю рукой, сваливая шахматную доску в сторону. Фигуры рассыпаются на полу без возможности восстановить прежнее их расположение. От неожиданности моих действий девушка вздрагивает, но именно это мне и было нужно. Непредсказуемость. Невозможность контролировать процесс. То, что она так не любит. Будучи в должности директора, отвечая за столько жизней, за их безопасность – она, наверное, прекрасно понимает меня, ведь я в подобном положении. Но, вряд ли это поможет мне или ей прямо сейчас. Пользуюсь отвлекающим маневром, делаю выпад вперед, словно дикий зверь, долго выжидающий свою жертву и теперь предвкушающий сытный ужин. Я оказываюсь рядом с ней быстрее, чем она успевает опомниться. Мягко дергаю ее за руку, тяну на себя, не отпускаю. Я не позволю ей сбежать. И по глазам понимаю – она знает, что в западне, знает, что ей не вырваться из моих цепких пальцев. Слышу, как с ее губ срывается тяжелый вздох, словно каждый из нас ждал этого момента слишком долго. Я не заставлю долго ждать. Не позволю запалу исчезнуть, чего бы мне это не стоило.
[indent] Тяну ее на себя, заставляю встать, тяну момент наслаждения. Мы словно на американских горках: сначала резкий взлет, затем состояние подвешенности, невесомое, еле ощутимое, заключающаяся в каждом прикосновении. Я снова чувствую ее аромат, чувствую, как энергетика разливается вокруг нас, переплетается в один невообразимый плотный слой, словно кто-то придал электричеству материальный вид. Воздух вокруг нас можно потрогать. Приподнимаю ее лицо за подбородок, заставляю посмотреть в глаза. Выжидаю. Я вслушиваюсь в стук ее сердца, которое вот-вот выскочит из груди и останется в моих руках. Касаюсь губами губ, сначала мягко, аккуратно, почти неощутимо. Дразню своими действиями, заставляю ее злиться, ведь она и сама хочет того же, что и я. У нас одна цель. И любой сошел бы с ума, если бы ценный приз, манящая победа, которая виднеется на горизонте – оказалась бы в руках другого. Дух соперничества подбивает на необдуманные поступки. Но все что происходит между нами – так не назовешь. Я уверен в себе и теперь абсолютно точно знаю, что делаю все правильно. Очередной дразнящий поцелуй, проходящий по касательной линии возле ее губ. Градус напряжения растет, и я больше не могу управлять событиями, потому что сам срываюсь и лечу в эту гребаную пропасть.
[indent] Поцелуй за поцелуем. Настойчивее, злее, агрессивнее, словно вся похоть и страсть вселенной сейчас заключена только в нас двоих. Притягиваю ее к себе, наконец, получая возможность изучить ее изгибы пальцами. Прикоснуться к ним и делаю это так словно больше никогда не смогу. Будто все, что между нами сейчас в первый и в последний раз. Я не хочу торопиться, хочу растянуть каждый момент единения душ на как можно более длинный период времени. Подогреваю ее, хотя сам уже горю в огне, какой не видел даже Ад. Мне так хочется видеть ее желание, ее страсть. Что-то неконтролируемое управляет мной, словно марионеткой. Тьма во мне разрастается, толкает на скользкую дорожку, но даже в этом случае я стараюсь не поддаваться. Я хочу контролировать процесс, хочу видеть ее голодный взгляд, чувствовать сбитой напрочь дыхание. Я продолжаю жадно целовать ее, воровать из губ воздух, цепляясь пальцами за талию. Почти неощутимо провожу пальцами по контурам тела, еле касаюсь, вызывая ворох мурашек на коже. Я в гребаном огне и никто, ничто не сможет испортить этот момент.
[indent] Слепо иду куда-то, не разрывая поцелуя, не позволяя нашим губам разделиться ни на мгновение. Я живу сейчас этими мгновениями, словно в ее губах вся моя жизнь, весь смысл моего существования. И нет больше никого, ни вокруг нас, ни где-либо еще в этой бесконечной вселенной. Она попытается перехватить инициативу, но я не позволю. Я хочу сделать все сам. Сделать все красиво, сшибая с ног, заставляя ее чувствовать себя слабой, но под защитой. Даже сильным людям иногда нужно чувствовать себя слабыми, просто для того, чтобы расслабиться. Позволить плыть по течению, пока оно плавно тянет тебя за собой. Как я тяну ее за собой на дно, обещая все самое лучшее. Я знаю, что смогу это сделать. Сделать ее жизнь другой. Она разделится на «до» и «после» без точки возврата. Мы не сможем вернуться на несколько лет назад, как и когда-нибудь не сможем вернуться в этот момент. Поэтому я хочу взять из него все. Сохранить в памяти эти прикосновения, которые обжигают кожу. Сохранить каждый поцелуй, каждый вздох. Касаюсь горячими губами ее шеи, продолжаю толкать ее вперед, направляя в главную зону этой комнаты. Там, где она сможет спокойно принять поражение хотя бы в этом бое, даже не заметив. Но она безусловно его проиграет. И как победу я приму каждый ее вздох, каждое произнесенное в агонии слово.
[indent] Губами изучаю каждый обнаженный участок ее тела. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не разорвать ее сейчас, в порыве необузданного желания. Это сложно, но я сдерживаю, чтобы все также растягивать удовольствие. Нужно совсем немного, чтобы оказаться сверху. Совсем немного, чтобы позволить себе касаться ее губ в поцелуях, упрямых, продолжительных, с привкусом крови. Я чувствую на губах собственную кровь и не сразу понимаю откуда она. Но и думать не хочу. Отстраняюсь совсем немного, снова ныряю в ее затуманенный взгляд, стараюсь не заблудиться в нем, как в каком-то лабиринте минотавра, где главное чудовище – мое желание. Она еще не знает во что ввязалась. Не знает, что открыла ящик Пандоры и залезло в него, закрыв крышку. Она не знает на что я способен здесь и сейчас, в условиях полного безумства. Я не могу себя контролировать, и единственный рычаг управления – ее пальцы, путающиеся в моих волосах, притягивающие мен к ней, для очередного поцелуя. Слишком долгий. Ее губы, как карамель, которая тянется за мной, не желая разделяться. Мои руки уже по-хозяйски изучают ее тело, избавляя от всего лишнего. Те клочки одежды, которые разделяли меня и мою побед. В шахматной ли партии, или в незримом бое между мной и ей. Горячие бедра манят к себе, но я не сдаюсь. Касаюсь ладонью внутренней стороны бедра, заставляя ее издать первый протяжный стон, который срывает мне башню окончательно. Я теряю самоконтроль. Рычу, так, словно и правда превращаюсь в дикого зверя. Мое желание разорвет ее на части прямо сейчас, как волки разрывают жертву на первой охоте после долгой холодной зимы. Она не должна мне позволить этого сделать. Она не должна сдаваться, но это все заранее обречено на провал. Я уже не вижу вокруг себя ничего, крове алой радужки глаз, ее приоткрытых губ и горячего дыхания, которое обжигает меня. Я в самом настоящем Аду. И я бесконечно рад этому.
[indent] Люди начинают сходить с ума, когда понимают, что их жизнь кончена. Я схожу с ума, когда понимаю, что окончательно и бесповоротно отдал свое сердце ей.

[nick]Malbonte[/nick][status]твой краш[/status][icon]https://i.imgur.com/aOmKZUG.png[/icon][lz]<alz><a>мальбонте</a></alz><br>все умрут, а я <b>останусь</b>.[/lz]