[indent] Я ненавижу того, кто придумал эти гребанные вечеринки, а еще придумал надираться в них до состояния беспамятства. Уже в четвертый раз за утро переставляя будильник, я пытаюсь уловить еще несколько жалких минут, чтобы насладиться ими и почувствовать желанное чувство высыпания. Но это чувство не приходит, а если я снова переставлю будильник, то просплю первую пару. Сестра уже давно ушла – она почему-то внезапно полюбила ранние подъемы и вообще в последнее время вела себя странно, но даже мне, своей кровной сестре, которая похожа на нее, как две капли воды – ничего не рассказывала. Она вела дневник, но мне не хватило бы наглости открыть и прочитать его. Все, что мне нужно знать Лавли расскажет сама, когда придет время, ну, или не расскажет вовсе. Внизу уже во всю кто-то шумит и бродит – после рождения близнецов – какая ирония – спать ночью было почти невозможно каждому из нас, но после такой вечеринки даже их крик – кажется колыбельной, под которую у меня снова предательски закрываются глаза. Приложив последние усилия я все же заставляю себя поменять положение из лежачего в сидячее, укутавшись с головой в одеяло. Ступни опускаю на холодный пол, и почти сразу задираю их обратно, будто обжигаясь. Тру тыльной стороной ладони глаза, прикладываю все усилия, чтобы все же заставить себя скинуть одеяло и сунуть ноги для начала хотя бы в носки. Бросаю взгляд на телефон – я уже опоздала на первую пару и если брат не ушел на работу – я давно сбилась в его графике и просчитать его весьма сложно, особенно сейчас – то мне предстоит выслушать тонну нравоучений и занудного ворчания. С каких пор он стал таким скучным? Фыркаю в ответ на собственные рассуждения, стаскиваю со спинки стула футболку и рубашку. Одеваюсь, попутно пишу сообщение сестре, которая даже не поинтересовалась встала ли я вообще, хотя она уж точно знала, где именно я пропадала сегодня вечером. Она не любит подобные тусовки, а может все дело в том, что я почти никогда не звала ее туда, разделяя наших друзей и нашу семью и держа на расстоянии все то, что она может случайно узнать и также случайно рассказать Итану. Уверен, брату не понравится если он узнает сколько пластиковых стаканчиков с дешевым пойлом я вчера осушила и во сколько вернулась домой, взбираясь по дереву, так удачно растущим возле нашего с Лав окна. Кажется, в этой спальне раньше спал сам Итан, но, делаю ставку, что ему ни разу не приходилось тут лазить. Ну, или я слишком плохо знаю своего брата, который возможно и умеет развлекаться. Фыркаю снова в ответ на собственную мысленную глупость, аккуратно поворачиваю ручку двери прислушиваясь к тому, что именно и кто именно орудует прямо сейчас на кухне. Слышно тихую музыку – так обычно делает только Ева. В спальне в другом конце коридора тишина, значит племянники с ней внизу, и Итана нет. Отбиться от его жены будет гораздо проще, но если мне повезет, то это утро не будет испорченным ни у меня, ни у нее. Аккуратно пробираюсь по коридору в ближайшую ванную комнату, наспех умываюсь и ищу зубы. Волосы зачесываю, собирая в высокий хвост. Надеваю очки и плевать что солнце обещали только к вечеру и то на десять минут. Даже легкий макияж я сделать все равно уже не успею, а темные круги под глазами, как результат вчерашней вечеринки, оставшийся на моем лице таким четким следом – скрыть иначе просто невозможно. Подбираю брошенные на полу рюкзак и спускаюсь вниз по лестнице, минуя открытую столовую. Выглядываю за угол – Евы не видно, поэтому у меня есть где-то около десяти секунд, чтобы сбежать и остаться незамеченной. Щелкает ручка двери, которую я и повернула, раздается знакомый голос с кухни, но я не слышу, что мне говорят, потому что успеваю только хлопнуть дверью и перейти на бег, едва перешагнула порог собственного дома. Через пару кварталов, изрядно запыхавшись, останавливаюсь на пару минут, чтобы перевести дыхание. В желудке предательски урчало – хотелось съесть большой сэндвич и запить его не менее большим латте с каким-нибудь необычным сиропом. После вчерашнего рациона есть действительно хотелось очень сильно, поэтому стоило только подумать, а затем почувствовать аромат свежей выпечки, доносящийся из соседнего переулка – живот заурчал еще сильнее, а мне пришлось снова сорваться на бег, чтобы как можно быстрее сократить расстояние между едой и спуском в метрополитен.
[indent] В метро мне удается подремать еще минут двадцать, прежде, чем толпа спешащих студентов заполнит вагон и придавит меня к стенке так сильно, что на мгновение мне показалось, что мне нечем дышать. Отсутствие воздуха было лишь результатом мимолетной паники, потому что дальше пошли рвотные позывы. Я бросила взгляд за окно, чтобы глазами найти название станции, на которой поезд останавливался в последний раз. Следующая моя, поэтому я уже сейчас начинаю пробираться сквозь толпу, стараясь не дышать ближайшие несколько секунд. Это были не просто студенты, а, видимо, футбольная команда, которая жила в общежитии неподалеку от университета. И они только вернулись с тренировки. Ну, или едут сейчас на нее – это в принципе не имело значения, потому что от смешения запахов одеколона и мальчишечьего пота меня едва ли не вырвало. Благо через несколько минут и благодаря аромату парфюма, оставшегося на рубашке, мне удалось побороть порывы тошноты и вырваться вместе с толпой на платформу. Перепрыгивая через раз ступеньки на эскалаторе – оказываюсь наверху, с огромным облегчением вдыхая свежий воздух. Есть уже не хотелось от слова совсем, но я уверена, что это лишь мимолетное ощущение, потому что как только я почувствую запах еды – вся эта напускная маска «я не голодна» спадет в ту же секунду. В здание университета я зашла под конец второй пары, плюхнувшись на свободное место в аудитории, достала общую тетрадь из рюкзака и с видом очень умного человека, который присутствовал с самого начала лекции, стала воодушевленно что-то записывать. В основном это были слова, которые так или иначе являются составляющей частью того великолепного сэндвича, который рисовало мне мое воображение. Из–за вновь нарастающего чувства голода я стала посматривать на часы через каждые пару минут, надеясь, что оставшиеся двадцать минут пары вот–вот закончатся. Одногруппники рядом со мной – бросали любопытные взгляды, которые я успешно игнорировала. Понятия не имею, что их во мне так заинтересовало, но общаться и выяснять истинную причину мне сейчас хотелось меньше всего. Едва прозвучал сигнал об окончании лекции – я выскочила в коридор, торопясь в сторону автомата с напитками и быстрыми закусками. Сэндвичей среди ассортимента этого «магазина на ножках» не оказалось, как и в целом ничего из того, что могло бы хоть отчасти утолить мой аппетит. Разочарованно разворачиваюсь на каблуках, видя вдалеке знакомое лицо. Сначала какой-то мальчишка, уткнувшись в экран своего мобильника, врезался в нее, затем она махнула рукой. Я в ответ сделала тоже самое, еще пару мгновений думая о том: а в мой ли адрес это вообще было? Лея исчезает в одной из аудиторий – я иду за ней следом, как тоже натыкаюсь на мальчишку из соседней группы. Он вчера был пьянее всех и позволил себе некоторые грубости в мой адрес, за что почти сразу же получил в лицо. Размазанные удар до сих пор отпечатан на его лице, правда он больше похож не на то, что я хотела бы увидеть – фиолетово–желтый синяк – а на царапины какого-то котенка. – О, вот и наша де-воч-ка появилась. Как головка? Болит? – в его голосе чувствовала угроза, но со мной на голодный желудок лучше вообще не связываться. Я считаю – его незнание об этом – мое преимущество. Рычу, отступая на пару шагов назад. – Мало вчера получил? Я могу повторить и в этот раз я точно сделаю все, как нужно, – чувствую, как внутри внезапно сковавший меня страх – их много, а я одна и вряд ли кто-то влезет между нами – сменился волной агрессии. Чувак, тебе реально лучше сейчас идти своей дорогой. – А если не получится, то что? Позовешь свою подружку? Весь универ уже видел ту сладкую фотографию. Не хотите присоединиться к нам сегодня вечером? Мы вас не обидим, – меня сейчас стошнит только от его манеры разговаривать со мной и постоянно наступающего тела, от которого меня подташнивает. Господи, ну, почему я родилась девочкой, а не мальчиком. Мне бы точно не помешали физическая подготовка и килограмм -цать к массе. – Че за бред ты несешь? – я искренне не понимаю про какую фотографию он говорит, и что-то мне подсказывает, что вряд ли пойму, пока не увижу это сама. – Спроси у своей подружки. Она точно тебе расскажет, – его рука тянется ко мне, я реагирую на удивление – даже для себя– быстро, щелкая его по пальцам. – Еще раз прикоснешься ко мне – я найду человека, который переломает тебе каждый палец, понял? – я не помню даже его имени, но чувствую, что непременно узнаю уже совсем скоро. Он – главный сплетник университета. Только о какой именно фотографии идет речь – я до сих пор так и не поняла. Виски вот–вот лопнут, желудок продолжает открыто протестовать. Время течет слишком медленно, перемена вот–вот подойдет к концу, а я так и не отвязалась от этого долбаеба и не нашла себе еду. – Отвали, – пихаю его плечом, расталкивая толпу и продолжая свой путь, который он так бесцеремонно преградил.
[indent] Захожу в кабинет, в котором скрылась Лея. На ее глазах очки – такие же, как на моей голове сейчас. – Видок не самый лучший, – она не слышит меня, но в любом случае я дала понять, что я тут, а значит если она испугается от неожиданности – это будет уже не моя вина. Подбираюсь ближе, чтобы понять, чем она занята. Чувствую запах сэндвичей, сглатываю слюну, но мой аппетит как рукой снимает в тот момент, когда я вижу фотографию у нее на телефоне. Разворачиваю мобильник к себе лицом, всматриваясь в силуэты тех, кто присутствует на фото. – Привет, – она наконец, замечает мое присутствие, а мне удается вытолкнуть это слово с трудом. Теперь картинка вырисовывается более понятная, потому что тот клоун, судя по всему, говорил именно об этой фотографии. – Ты такая спокойная? Значит еще не в курсе? – она смотрит на меня весьма обеспокоенно. – Весь универ это видел. Кто-то сфоткал на телефон и, думаю, что в интернет газете – это, точнее, похожее фото занимает первую полосу. Что за бред, – качаю головой, пытаясь скинуть весь свой страх от произошедшей ситуации. – Кому вообще какое дело кто с кем спит или целуется, Боже! Мы же не в Голливуде, и не фоткаемся на красных дорожках, – фыркаю от недовольства. По лицу Леи понимаю, что она до сих пор не в курсе в какую задницу мы попали, хоть я и не считаю это большой проблемой, но она же может? – Мне вообще все равно кто что думает, если честно. Я сейчас хочу съесть слона и запить его ведром кофе. У тебя есть сэндвич, но забирать его будет нечестно, поэтому пожалуйста, раз уж мы теперь с тобой, как ни крути, в одной лодке – составишь мне компанию? Сомневаюсь, что мы сможем нормально доучиться сегодня, хотя, судя по–твоему, да и моему тоже, состоянию – это вообще невозможно, – тяну ее телефон к себе, пересылаю на свой номер. – Теперь у меня есть твой номер и фотка. Кстати, ты классной получилась на ней, а как будто выпила вчера ведро какой-то алкогольной херни. Ах да, так и было, – тараторю, выдавая с головой свою нервозность. – Ну, что? Пойдем? – киваю в сторону двери и решительно направляюсь туда же, почему-то уверенная в том, что Лея не оставит меня один на один с проблемой.