[indent]Я открываю рот и зарабатываю внимательный взгляд, который заставляет меня замолчать. Скрещиваю на груди руки, выражая все свое неудовольствие от сложившейся ситуации. Мобильник лежит на другом конце стола, оповещая о новом уведомлении короткой вибрации. Хочу потянуться к нему рукой, но меня снова останавливает строгий взгляд. Не выдерживаю и показываю Айдену язык, потому что заебал уже держать меня за столом и не давать работать. Хмурюсь, потому что не помню момент, когда пообещала ему, что позавтракаю с ним и уберу телефон подальше, чтобы не отвлекаться. Вообще, в последнее время я только и делаю, что стараюсь все время быть занятой: ношусь на работе, когда вижусь с ним, то стараюсь побыстрее завалить и все это для того, чтобы избежать серьезного разговора. Ну как серьезного, скорее признания в любви, которого я дико… стесняюсь. Я не могу объяснить этого, почему так смущена и почему… вообще все. Я отвыкла говорить о своих чувствах, для меня они стали тем, от чего я могла отказаться в какой-то момент и не заботиться о том, что мне необходимо думать о том, как я к чему-то отношусь, что меня волнует и нахуй я вообще это чувствую. Я выпускала эмоции лишь на работе, когда пыталась оторвать кому-нибудь голову или наорать, еще в сексе, где я была особенно агрессивной и только брала и ничего не отдавала. Айден поменял в моей жизни многое, слишком многое и эти перемены в моей встраиваемой по правилам жизни были разрушительны. Увы, что-то менять было уже поздно. Рамси настолько сильно поселился в моей жизни, что я просто не представлял себе, как могу проснуться и не увидеть его внимательный взгляд.
[indent]Айден обладает феноменальной особенностью смущать меня. Начиная с того, что утром я привыкла просыпаться и первым делом видеть солнце из окна, которое меня будило, или стену, вообще просыпалась без всякого удовольствия. Я ненавидела каждое утро из-за жесткого недосыпа. Мне просто не хватало времени успевать все сделать: банально от работы, отнимающей все время и желания поесть и глянуть что-то отвлеченное, сложить все это и получится несколько часов сна. От силы три или четыре. Сейчас же благодаря Рамси я возвращаюсь домой раньше, я ем гораздо чаще и сплю больше, несмотря на то, что мы трахаемся как кролики. Я не могу контролировать свое возбуждение, мне сносит башню от того, что я его вижу или чувствую запах. Я стала настолько чувствительна к нему, его присутствию в моей жизни, что по ощущениям жестко подсела на Рамски как на наркотик. Единственное, что мне еще было как-то подвластно - это держать все в тайне. Мне так безумно нравилось в нашем маленьком мирке, где только и он ия и наша вселенная, которая всегда будет только нашей. Возможно, догадывались родители или его семья, ведь Айден не успокоился и нашел предлог притащить меня к ним. Хоть я и старалась держаться официально, но то знакомая рука на моем колене и ползет мне под юбку и заставляет подпрыгнуть. Или просто притягивает к себе, приобнимает и мое тело, становящиеся в такие моменты особенно податливым, буквально падает ему в руки. В отместку, я повторила тоже, что делала в доме своих родителей, маленькую шалость. Просто пошла умыться, освежиться, так сказать и заодно сделала несколько откровенных фото. Полученные нюдсы благополучно были отправлены Рамси на телефон и весь оставшийся ужин прошел гораздо быстрее и веселее, потому что когда на тебя смотрят жадные и злые глаза, вечер становится куда интереснее. До дома мы тогда доехали не сразу, свернули на пляж, на котором я когда-то испугалась и обломала все, и получила не совсем то, чего ожидала. Сначала по заднице, потом еще раз по заднице и напоследок еще и не кончила. Я говорила, что Рамси злопамятный сукин сын?
[indent]- Дай мне хотя бы проверить уведомления, - тяну пальцы к мобильнику, почти касаюсь его и получаю по рукам. Шиплю как змея, но сажусь послушно на место и жду свои блинчики. - Я могу заехать поужинать к тебе в ресторан, у меня по идее должна отмениться встреча и я была бы в курсе, если бы мне вернули мой гребанный телефон, - он усмехается, а я не могу сдержать себя и показываю ему язык. - Между прочим, - ставлю локти на стол и рассматриваю свой маникюр, - у тебя на работе есть парочка девиц, которые засматриваются на тебя, - может сделать лак красный? Чтобы, когда я расцарапаю кому-то лицо, не было понятно, что это я. Поднимаю глаза и ловлю на себе его внимательный. - Что? Я ревную, и? Что ты так смотришь? - признаться в ревности было тяжело, но когда эта сука мучает несколько недель, уже честно похуй. - Помимо этого мне нужно заехать домой, я будто вообще там не живу. Черт, счета… - закрываю лицо руками. - Айден, либо ты даешь мне блинчики, либо телефон или иначе тут произойдет убийство - твое, - тянусь к соусу, который он готовил для меня на постоянной основе и щедро поливаю им порцию моего завтрака. Телефон я получаю не сразу, ни после завтрака, ни после того, как потянулась поцеловать повара - у нас это стало негласным правилом, как и то, что потом в роли завтрака для Рамси выступаю я сама.
[indent]Опоздав просто везде, где можно, на ужин я успеваю вовремя. Тем более, что у меня был весомый повод, меня стала мучить постоянная тошнота и если это аллергия на что-то из его стрепни, я никогда в жизни не поверю. Но помимо того, что для меня готовит Айден, я успеваю есть на ходу и покупать все подряд. Раздраженная, толкаю плечом дверь ресторана и слушаю бубнеж относительно того, почему кто-то не хочет выполнять свою работу. - Да мне похуй, что ты там собрался делать или не делать, - рычу в трубку, садясь за свободный столик. - Я тебе сказала, мне нужно это интервью и ты его мне достанешь, или я тебе жопу на голову натяну, - слабенькая угроза, но я ничего не могу с собой поделать, потому что меня снова тошнит. Прошу официантку принести мне газированную воду, ныряю в меню, чтобы выбрать то, что еще не пробовала. Одновременно с этим открываю в планшете список дел на ближайшие недели, в телефоне короткое сообщение Рамси, что я пришла к нему в ресторан. На автомате ем, не помню как заказала три чашки кофе, а на четвертой ко мне подсел уже сам Айден и вместо кофе дал воду. От такой негласной заботы что-то в груди сжималось, я с трудом могла прятать улыбку и принимала его заботу без всякого выпендрежа, ну разве что немного. - Я хотела поговорить с тобой, как с человеком опытным: меня задолбала тошнота, не могу понять, что я такого съела, и это преследует меня до сих пор, даже сейчас тошнит от такого божественного сырного супа, - ворчу, но больше на саму себя. - Я еще такая раздражительная, а сегодня, представляешь, наорала на кого-то и человек так расстроился, что я сама расстроилась и мне стало жалко, представляешь? На работе я не могу показывать слабость, - рассуждаю вслух, отвечая на его вопросы и добавляя подробности о том, как прошел мой день.
[indent]Почему-то на обратном пути мы заезжаем в аптеку и он просит подождать в машине, ничего не объяснив мне, везет домой и уже там молча вручает тест на беременность, смотря таким взглядом, что я даже не могу пикнуть в ответ. Какая. Нахрен. Беременность. Я не готова быть мамой. Я не готова быть женой. Я просто его ну… девушка для начала. Мне требуется полчаса. чтобы набраться смелости, сделать тест и с ужасом увидеть сраный положительный результат. Выхожу на ватных ногах, с трудом дохожу до дивана и сажусь за него. Меня трясет, я не могу собраться с мыслями и мне снова страшно. Как было тогда, когда Рамси полез за меня в драку. Я испугалась за него. Теперь я боюсь за нас обоих. - Я… я… - такая говорливая, а могу лишь лепетать. - Я сделаю аборт, - говорю гораздо увереннее. Сжимаю тест на беременность. обвиняя во всем его. - Так будет правильно, у меня работа, мы даже не обсуждали это, мы еще только встречаемся, - голос крепнет, я обретаю уверенность в том, что говорю. - Да, так будет правильно. Я завтра запишусь к врачу, - беру в руки телефон, листая расписание врачей в поиске того, кто мне нужен. Я пытаюсь сосредоточиться на таком простом деле и у меня получается с огромным трудом, потому что не могу перестать думать о том, что произошло и что нам делать, и как вообще… Господи, мы же предохранялись… ну не всегда, но я пила таблетки и да, пару раз пропускала. Боже… Что делать?

[indent]Все должно быть так, как я хочу. Я хочу все контролировать и расслабляться и принимать все эти жизненные повороты я не намерена. Сжимаю тест на беременность в руке и мечтаю о том, чтобы его не было. Чтобы не было и моей беременности, которая совершенно не вписываются в мою жизнь. Я карьеристка, конченная, я мечтаю о том, чтобы у меня было с десяток звездных клиентов, приносящих мне неплохой доход. Я люблю все контролировать, нет, я обожаю все контролировать и мне жизненно необходимо чувствовать, что у меня все схвачено. Я знаю, что встану утром и первым делом выпью кофе, не зубы почищу, не умоюсь, не попытаюсь как-то осознать этот мир, а просто налью себе чашечку свежесваренного кофе и первый глоток сделает из меня человека. Даже более или менее способного не послать нахуй, если мне просто скажут привет. Потом я брала в руки телефон и начинала работать, попутно поедая завтрак и расправляюсь с мелкими заботами, оставляя рыбу покрупнее на более поздний срок. Работа на износ, перекусы, обязательно на кого-то наорать и принять сотню телефонных звонков и в два раза больше позвонить, жить с телефоном в одной руке и ноутбуком в другой, работаю без остановки. Я люблю работать, мне нравится, что я могу все контролировать, я обожаю командовать и скорее всего в прошлой жизни я была еще той командиршей. С ненормированным распорядком дня домой я возвращалась абсолютно в  любое время и меня это устраивало. Ночные доставки еды и продуктов, просмотр сериала, под которым я засну и с утра по новой. Моя жизнь была простой и понятной, наполненная хаосом, сумасшедшим распорядком, в котором я прекрасно ориентировалась. До того момента, как в ней появился Айден Рамси, принесший еще больше хаоса как оказалось в мой порядок. Он нагло ворвался в мою жизнь, все разнес, почему-то стал менять привычные мне правила, тот же телефон забирать пока не поем и меньше пить кофе - кофе вообще священно! Он все менял, просто, не знаю, до какой-то абсурдности! Я стала с кем-то жить, мои вещи каким-то невиданным для меня образом появлялись в его квартире, я постоянно ужинала в его ресторане, это прям стало ритуалом - РИТУАЛОМ У МЕНЯ! У СКОТТИ ХАУС! - которая вообще не любит подобные штучки, для нее необходим хаос. Хаос, который будет подчиняться ей, а не мужчине…
[indent]Со злостью швыряю тест на беременность на пол и хватаюсь за голову руками, совершенно не зная, что делать. Мои чувства растрепаны и разорваны, они мечутся от одного к другому, в мыслях царит самый настоящий кавардак. И впервые я абсолютно не знаю, что мне делать со всем этим хаосом. Открываю глаза и снова натыкаюсь на дурацкий тест на беременность, который глаза б мои не видели никогда. Я не хочу детей. Я не планировала их. Я с шестнадцати лет веду себя так, будто я одна во всем этом мире. Я забыла о том, каково это делить с кем-то крышу, еду, постель, как это вообще думать о ком-то и встраивать его в свою жизнь. Я привыкла все делать сама, зарабатывать, покупать, собирать гребанный стол из икеа, который даже с инструкцией хрен соберешь. Да, блять, одиночество это мое спасение, в котором я могу быть самой собой и не слушать осуждения, что я не такая, что я пинаюсь во сне, что я не умею, блять, готовить, что много работаю, да я столько всего слышала от бывших, от друзей и от… Меттью. Этот кадр был особенным, когда морально уничтожил меня, разнесся в пух и прах мой образ жизни, включая самые мелкие привычки, которые я считала милыми. Я была с ним обычной. Серой мышкой, как она меня звал во время и после расставания. Никем. Благодаря ему я обрела такие сумасшедшие амбиции и желание раздавить каблуком каждого, кто мне не по душе, стать сукой, чтобы все от нее взвыли. Спасибо, я научилась выживать. И планировала так жить и дальше, к огромному сожалению своих родителей, что мечтали, что я выйду замуж и рожу детей. Я не мечтала. Ни капельки. - Просчиталась, но где?.. - сквозь зубы, все еще не понимая, как при таком внимательном отношении ко всему я умудрилась залететь. - Господи, что же делать?..
[indent]На самом деле я надеялась, что Айден вернется, мы снова поговорим, только в этом раз будет более конструктивный диалог, но он не пришел домой. Ни вечером, ни ночью. ни под утро. Телефон не отвечал, хотя, признаться, это он должен был звонить мне и извиняться за свое поведение. Это я тут беременная женщина, и обо мне надо… Черт, я уже начинаю апеллировать своим положением! Не дождавшись ни Рамси, ни завтрака, я уезжаю на работу в офис с настроением наорать на кого-нибудь, что мне удается с лихвой. Сегодня я особенно агрессивна, ведь до самого обеда от одного злоебуна не было ни слуху, ни духу. Я даже на работу к нему поехала, где мне сказали, что сегодня су-шеф Рамси взял выходной. К вечеру горько осознаю, что он меня избегает потому что дома он так и не появился, либо был, но слинял до моего приезда. Мечусь по квартире, чувствую, как мне невыносимо оставаться здесь одной и принимаю решение вернуться домой. Впервые собственная квартира кажется мне чужой, холодной и такой пустой. Пинаю кроссовки, бросаю сумку куда-то на пол и иду сразу в кровать, чтобы упасть в нее лицом и не двигаться. Ничего не хочу. Ничего не хочу делать. Хочу только поговорить с Рамси, который все еще недоступен и даже не появлялся в социальных сетях. В двадцать первом веке у меня нет возможности поговорить с тем, с кем я хочу. Хуже всего то, что я понятия не имею, куда он мог пойти. Я ничего о нем не знаю: ни кто его родители, где живут, ни его друзья, ни у кого я могу просто спросить и узнать, где он, как он, жив ли он. В какой-то момент я так раскручиваю себя на последней мысли, что начинаю плакать и не могу успокоиться, пока не отрублюсь совершенно без сил.
[indent]Ни на следующий день, ни через три дня, ни даже сраную неделю от него не было ни слуху не духу. Мои эмоциональный качели совершенно ебанулись, отчего я постоянно пребывала в диких перепадах настроения, я могла заплакать, рассмеяться, швырнуть что-то в стену или с упоением до утра читать эротический роман. В перерывах проверять телефон и пробовать дозвониться до Айдена. Если первое время я пыталась убедить себя, что он мне не нужен, что я сама справлюсь со всем как всегда, то на самом деле я понятия не имею, что мне делать и как быть, мне нужно было услышать его мнение. Просто поговорить с ним. Я безумно хочу увидеть его. Мне нужно увидеть его. Откладываю вилку от себя, чтобы скрестить пальцы на руках и положить на них подбородок. Трубку он не берет, на работе не появляется, хотя, признаться, мне стало казаться, что он просто подговаривает своих говорить мне, что его нет. Может, я и мало что знаю о Рамси, но я могу судить по тому, что вижу - он слишком ответственный, чтобы взять и просто все бросить. Это ресторан его дяди, он самый молодой су-шеф на восточном побережье и не сможет с такой ответственностью так просто ебланить на работе. Нужно действовать непредсказуемо, потому что он слишком хорошо просчитал меня. Я помешана на работе, контроле, я привыкла все решать сама, но когда речь заходит о нем, я веду себя… я осторожничаю, не иду никогда первая на контакт, но всегда откликаюсь на его действия. По такой логике, он думает, что я буду ждать, пока он остынет и снизойдет до того, чтобы поговорить со мной.
[indent]Но Скотти, мать ее, Хаус никогда и ни под кого не подстраивается. Она действует напролом и получает то, что хочет. Нет недосягаемых целей, и если я могу выбить интервью у самых вредных ведущих, набивающих себе цену, могу выбить обложку, интервью или фотосессию, могу заткнуть любого пиарщика, то заставить Айдена Рамси поговорить со мной я в состоянии. Мой мозг начинает усиленно работать, подкидывая хорошие и не очень идеи. Можно было начать издалека и обработать его, как-то вывести из себя, прийти с кем-то в ресторан и вызвать ревность, но тогда пострадает ресторан, его имидж и мой знакомый, которому разобьют лицо. В таком случае мы не будем разговаривать. Даже после умопомрачительного животного секса. Подговорить и напугать кого-то из его людей? Они меня не любят, а его боготворят. От бога не отворачиваются по причине любви, только по причине страха. Я могла бы его подкараулить, но понятия не имею, где черный вход, может там даже не один есть и вообще… Остается только одно: полная импровизация и действовать напролом. Никаких правил.
[indent]Отменив на вторую половину дня все встречи и впервые поставив телефон в беззвучный режим, я долго роюсь в шкафу, чтобы достать обтягивающее красное платье. К нему подбираю белый пиджак и лабутены, чтобы проткнуть любого, кто посмеет встать на моем пути. Я давно не наряжалась так для кого-то, поэтому особенно тщательно подвожу губы помадой в тон платью и снова расчесываю волосы. Сажусь за руль своей машины, уверенно жму педаль газа и вылетаю с парковки своего дома в сторону ресторана. Как обычно хуй припаркуешься, потому что заведение пользуется особенной популярностью, нужно было вызвать такси. С трудом втиснув своего зверя, я решительно шагаю к дверям и захожу внутрь, безусловно приковывая к себе внимание. Эффектная блондинка с гордо поднятой головой и ледяным взглядом, заставляющим замереть официантов, которые, наверняка, бросились бы докладывать, что явилась местная “знаменитость” по указке того, кто сейчас стоит спиной ко мне рядом с чьим-то столиком и принимает очередную благодарность. Не теряю времени даром и решительно иду к  столику, возле которого су-шеф кому-то там улыбается, встречая вялое сопротивление, от которого отмахиваюсь как от назойливой мухи. Как я и думала: объект Айден Рамси обнаружен в ресторане. Невольно замираю на две секунды, чтобы полюбоваться им, ведь я не видела его целую, блять, неделю. Пости. Слишком много, когда время измеряется больше, чем сутки. Две секунды, которые никто не замечает, потому что я решительно иду в его сторону, не анализируя, не придумывая, что сказать, не ища никакой логики. Он не замечает меня и ему же хуже, потому что он блять должен был почувствовать приближающийся ураган имени Скотти.
[indent]Никаких нежностей, я хватаю его под локоть и резко разворачиваю к себе, готовая низвергнуть на него все гадости, грубости, вложить в каждую букву обиду, которая кормила меня эти часы, дни, эти гребанные ночи в одиночестве и каждое утро без блинчиков с сиропом. Мои пальцы сильнее стискиваются на его руки, втягиваю побольше воздуха, смотрю на него с такой злостью, что хочу порвать на тысячу маленьких Рамси и прибить каждого из них. Но вместо этого, вместо того, чтобы наорать, ударить, я хватаю его за грудки, дергаю на себя и целую. Потому что я соскучилась. Я пиздец как соскучилась. Мне пиздец как плохо без тебя. Я ломаю любое его сопротивление, нагло раздвигаю языком губы и проникаю в рот, я целую его будто хочу задохнуть, будто в последний раз. Вцепилась пальцами, будто боюсь, что если отпущу, то он снова исчезнет. Задыхаюсь, но все еще не отстраняюсь, испытывая какое-то болезненное удовольствие от того, что могу снова целовать его, прикасаться. Действую совершенно не по плану. Отстраняюсь лишь тогда, когда уже не могу больше и тут же смотрю ему прямо в глаза, смело и прямо, потому что хочу, чтобы он понял, что я достану его из-под земли. - Нам надо поговорить, - говорю так, чтобы было понятно, что отказа я не потерплю. Нам, правда, блять, надо поговорить.
[indent]Чей-то блаженный вздох заставляет меня моргнуть и понять, что мы не одни. Что я его поцеловала на людях, в его же ресторане и как десерт: за столиком, перед которым стоял Айден сидели мои родители. Мне стоит титанических усилий не упасть, заставить себя даже бровью не повести и показать любую эмоцию, что выдаст мой тотальный ужас и желание удрать от того сюра, что я устроила. Я не могу. Не сейчас. Не когда я, наконец, добралась до Рамси. - Мам, пап, - киваю им в знак приветствия и беру Айдена под руку, - мы на минуточку, - хотя скорее всего нет, и хочу вывести его на улицу, не отпуская до тех пор, пока мы не свернем в переулок. Пока я не буду уверена, что он никуда не сбежит. Пока мои эмоциональные качели не сделают кульбит, и пощечина не прилетит ему по лицу. - Где ты был?! - не даю ему и слова сказать. - Где ты был, все это время?! ГДЕ, РАМСИ?! Где, блять, пока я одна пыталась все это переварить?! Почему твой телефон отключен? Почему мне откровенно пиздят, что тебя нет на работе? О, я бы додумалась быстрее, - не даю ему и слова вставить, пока впадаю в настоящую истерику, - если бы со мной не творилась непонятная эмоциональная хуйня! Почему я должна за тобой бегать, чтобы мы блять поговорили? - тычу ему пальцем в грудь. - Это не только моя проблема, это твоя проблема! И если я предложила хоть какое-то решение, которое тебе ахуеть как не нравится, это не дает тебе никакого гребанного права уходить! Прикинь, твоя подружка беременна! - меня несет, но это самолет, который несется по взлетно-посадочной полосе и его не остановить. - И беременна она от тебя, я это знаю, потому что я ни с кем кроме тебя не спала! Или что? Ты решил обратное? Может вообще с бывшим спуталась? - абсолютная глупость, но я реально не могу остановиться, и что хуже всего я даже не замечаю, как начинаю плакать и кричать одновременно. Эти эмоции меня убивают. - Я осталась одна со всем этим дерьмом, когда ты должен был быть рядом со мной! - пальцы сменяются на кулак, которым ударяю его в грудь. - Ты должен был быть рядом и помочь мне! Потому что… потому что я совершенно не знаю, что мне делать без… без тебя! - голос срывается и я закрываю лицо руками, стыдясь своих слез и того, что он меня видит такой. Несовершенно. Не идеальной.

[indent] Я никогда и никого в жизни не любила так сильно, что мне было бы плевать на все. На то, что обо мне подумают окружающие. К каким это приведет последствиям. Что будет со мной. Что будет с человеком, которого я полюблю. Чтобы меня вообще не беспокоило ничего, кроме всепоглощающего чувства. Любовь не только была прекрасна, она была ужасна. Ужасно сильной, настолько, что рвала мышцы в теле, ломала кости и рвалась наружу. Ей было плевать на то, что может быть больно или прекрасно, что может быть плохо или хорошо. Что нельзя любить, что есть обстоятельства, что есть какие-либо препятствия. Этому чувству было плевать на все, стоило ему поселиться в сердце и добраться до разуму. Любовь была ужасно нетерпеливой. Она хотела все и сейчас, она ломала под себя, вынуждая меняться, отказываться от привычной жизни и подстраиваться под нее. От того, что нравилось, но не вписывалось в правила любви. Она превращала даже самого сильного человека в жалкое подобие существа, дергая его за ниточки. Беспощадная, всегда голодная, захватывающая каждую клеточку тела с такой легкостью, будто не встречала никакого сопротивления.
[indent] Я боялась любить. Я не могла представить, что смогу отдать какому-то чувству, человеку всю себя. Свои страхи, свои надежды, снять маску и не притворяться перед ним, что я сильная, независимая, что могу со всем справиться и плевать на то, с какой силой навязывают найти мужа и детей. Ведь без этого я якобы не полноценная личность. Не живу свою жизнь. Обнажить свою суть было гораздо интимнее, чем раздеться. Это то, что ты оберегаешь и лелеешь. Что по ошибке отдаешь кому-то и оказываешься на грани морального уничтожения. Учишься, выстраиваешь стены и становишься сильнее. Сама начинаешь решать, что ты хочешь, что будешь делать, как себя станешь вести. Ты сама диктуешь жизни правила, посылая всех, кто пытается сделать это за тебя. Бесценный опыт, за который платишь так дорого, что лучше сдохнешь, чем позволишь подобному повториться.
[indent] А потом ты встречаешь его. Нелогичного, ни на кого не похожего, в жопу имеющего твои правила. Ему плевать на то, что он не вписывается в твой план будущего. Он отравляет любовью, поселяя в организме паразита, от которого невозможно избавиться. В глубине души я ненавидела Айдена за то, что он делает со мной. Какой уязвимой и слабой я стала, какой несдержанной, ревнивой и голодной до его поцелуем. Еще глубже, там за выстроенными стеными, за рвом с крокодилами, за клетками с самыми дикими снежными барсами, под семью замками - я влюбилась в него. Я могла врать кому угодно, но не самой себе. Это чувство проникло под кожу, бежало по крови к глупому органу под названием сердце и проникало в голову. Мысль за мыслью, знакомые чувства, которые я думала, больше не смогу испытывать.
[indent] Твоя любовь ко мне - это смерть прежней меня. Чересчур самоуверенной в себе успешной женщины, идущей по головам ради своей карьеры. Которая собрала себя по кусочкам и слепила заново, навсегда закрывшись от мира. Ее не интересовала семья, дети, отношения. Только карьера.
[indent] Твоя любовь ко мне - это жизнь новой меня. С которой я совершенно не знакома. Я думала, что все будет также как было с моим бывшим. Бабочки в животе, вечное чувство легкой эйфории будто под экстази и все. Рамси ворвался в мою жизнь как ураган, снес фасад, не побоявшись пробить оборону куда сильнее, чем он вообще мог встречать за свою жизнь. И сейчас перед ним новая и незнакомая даже самой себе я - уязвимая, ей дико страшно остаться одной, ей нужна помощь и защита, чтобы этот мир не сожрал ее.
[indent] И ты ее, Айден, отталкиваешь.
[indent] Наверное, со стороны ему кажется, что у меня поехала крыша. Вот она я плакала, говорила о том, как он мне нужен, а сейчас на губах кривая улыбка и слышен истерический смех. Он не был первым, кто отказывал мне - переспать, в работе, в общении. Но он стал последним, кто разрушает все то, что я прятала от мира глубоко в себе.
[indent] - То есть все, что тебя интересует - это ребенок? - неосознанно тянусь рукой к пока еще совершенно плоскому животу. - Как ты там сказал, ты вообще понимаешь, что ты сказал? - улыбка сползает с моего лица, я чувствую мокрые дорожки слез на щеках. Воздух вокруг нас холодеет на несколько градусов, как и моя голос. Как и мой взгляд, в котором теперь лед. - За всю свою пламенную речь, тебе было абсолютно плевать на то, что я сказала, что ты мне нужен. Что ты мне был нужен все это время, пока я была в ужасе от своих собственных эмоций, которые накрывали меня одиннадцати бальным штормом. И все что ты, - дергаю плечами, скидываю его руки. Сокращаю между нами расстояние медленно, как будто зверь, приготовившийся к прыжку. По сути, я сейчас и была раненным, истекающим кровью зверью, который будет до последнего защищаться. - Все что ты, можешь мне сказать - это обвинять меня в моей же собственной трусости? В слабости, которую я проявила с тобой, не боясь показывать тебе все больше себя настоящую? В панике, которая была отчетливо видна в том, что у меня тряслись руки? Ты же такой, блять, умный, Айден, но не замечаешь то, что у тебя под носом, - в голосе слышится рычание. Я буду защищаться. Я буду бороться за себя, потому что это единственное, что у меня осталось, когда тот, кого я полюбила, от меня отворачивается на собственных глазах. - Ты даже не допустил мысль, что я могу не допустить аборт, что я могу сказать, что испугалась, признаться тебе в том, как мне, черт подери, страшно! И если бы ты за неделю хотя бы раз взял ебанную трубку или прочел мое сообщение, если бы ты, как говоришь, любишь меня, ты бы хотя бы поинтересовался, что со мной происходит, - еще шаг, вплотную. Так близко быть к нему тяжело. Больно. От того, что не могу прикоснуться. Все, что нужно Айдену Рамси от меня это его ребенок, а я лишь переменная. - Ты так яростно веришь в то, что мне нужна только карьера, ты придумал столько аргументов, причин и продумал за меня мое собственное поведение и взгляды на эту ситуацию, что даже не удосужился услышать, что я не знаю, что мне делать, - повторила я то, что говорила ранее. Когда разрыдалась и полностью открылась перед ним. Когда позволила ему увидеть то, что никто не видел. Даже мои собственные родители. - Ты был мне нужен, - глухо, признавая окончательно свое полное поражение перед ним. - Каждый день этой недели. Каждый телефонный звонок, который ты сбрасывал, и сообщение, которое ты так и не прочитал. Ты был мне нужен, - как мантру, как то, что бьется в голове. - Чтобы поговорить, чтобы просто обнять меня, чтобы сказать, что я тебе нужна, - глаза жгут очередные слезы, они смешиваются с кровью, которой я истекаю в этом переулке, стоит мне только закончить и уйти. - Ты же вечно говорил, что решают двое, что разговаривают, находят общий язык, но тебе стало плевать на свои же собственные слова, стоило только услышать то, что тебе не нравится. Ты даже не дал мне шанса, ты просто исчез, будто тебя никогда не было, - отстраняюсь на один шаг, на второй, на третий. - Я бы никогда не сделала аборт, чтобы убить частичку человека, которого я впервые и по-настоящему полюбила, какой бы паники, истерикам, страху я не поддалась и еще не раз буду поддаваться, - качаю головой, усмехаюсь. На миг опускаю голову, чтобы с силой зажмуриться и сдержать слезы. Сил почти не осталось даже на такое простое действие. - Захочешь обсудить совместную опеку, научись отвечать на телефон, - вскидываю голову, чтобы бросить на него взгляд.
[indent] Надеюсь, наш ребенок унаследует его черты. В нем гораздо больше хорошего, чем во мне. Мне бы не хотелось, чтобы он пришел в этот мир глубоко несчастным и познал, что такое разбитое сердце. И его черты лица, они мягкие, красивые, не такие грубые и острые, как у меня. Меня жизнь не щадила. Ни с сестрой, которая ненавидит меня за то, что я сдала ее, рассказав родителям, что она балуется наркотиками. За то, что не была достаточной ей опорой и поддержкой, когда погибли ее родители. За то, что мне было легче притвориться, что мы не сестры, чем взглянуть глаза собственным страхом, прийти к ней и сказать - Рокси, я так, блять, облажалась. Ни с родителями, мечтающими о том, что дочь подарит им внуков, станет по-настоящему счастливой и сможет взглянуть на этот мир иначе, не готовясь каждое утро к новой битве. Ни с любимым человеком, который, видит во мне машину, готовую пойти даже на убийство, чтобы двигатель работал без перерыва.
[indent] Все от меня чего-то ждали. И всем было глубоко плевать на то, что от них я ничего не ждала и никогда. Я не ждала от Рокси сестринской любви, как в сериалах, которые мы любили в детстве, чтобы через годы вместе путешествовать, снимать глупые сторис в инсту и всегда писать друг другу. Я не ждала, что родители перестанут намекать мне на семью, потому что я понимала, что им просто хочется внуков. Я не ждала, что Айден будет следовать моим правилам простого перепихона. Я знала, что все они будут делать то, что хотят и пытаться как-то бороться с этим было настолько же глупо, насколько и бессмысленно. Рамси все равно превратил наш перепихон в настоящий роман, с настоящими чувствами, которые ко мне испытывал. Но он не смог поверить, что у меня тоже были настоящие чувства.
[indent] Я не могу больше здесь находиться. Я не могу смотреть на него смотреть. Если он был солнцем, с сильной и настоящей любовью, то я была луной, которая стыдливо пряталась в темноте, боясь, что ей сделают больно. Потому что любовь идет неразделимо с болью. Рука об руку. Такому сильному и светлому чувству должно противостоять что-то такое же, только сильно и темное. Две стороны одной медали. Законы природы, которые не изменить никогда. Ничем и никем. Они всегда будут править в этом мире, подгибая под себя смельчаков, отчаянно пытающихся доказать обратное.
[indent] - Мы облажались, Рамси. Ты и я, - бросаю напоследок, скользя по его лицу взглядом. Больно. В груди словно дыра, которая видна невооруженным взглядом. - Вряд ли ты это признаешь, ведь ты так красочно спихнул всю вину на меня, но мы оба облажались с первым же испытанием, которое нам подбросила жизнь. Сразу начала с чего потяжелее, а не с обычной бытовухи, на которой сыпятся все, - отворачиваюсь и иду в сторону шумной улицы. - Мы оба облажались, - бросаю уже тише, подводя такую простую истину.
[indent] Не важно, кто из нас больше. Не бывает такого, что виноват кто-то один. В любой ссоре участвую двое, нет разнице в том, кто кого сильнее заденет. В итоге в проигрыше будут оба. Им будет больно, обидно. Им будет пусто. И снова больно. И так по замкнутому кругу. Больно. Больно. Больно.