[indent]Как можно не любить такое прекрасное создание, чье отражение я прямо сейчас вижу в зеркале? Легко. Особенно, когда это самое прекрасное создание ведет себя как законченная стерва. Не ладит с людьми, в том смысле, что не выполняет их прихоти по первой же просьбе и не бросает все свои дела, лишь бы посвятить все свободное время тому, кто об этом просит. Поэтому мне безумно интересно, с чего вдруг коллеги по работе решили, что они значат куда больше, чем условные друзья (потому что настоящих друзей у меня нет) и могу требовать, чтобы я обратила на них внимание? Особенно, когда я готовлюсь к выступлению, которое будет следующим, как только Диана закончить свои жалкие попытки быть самой сексуальной девчонкой на сцене. Однажды, конечно, она признает горькую правду и поймет, что она лучше, чем она есть, у нее не получится стать и что будут люди и лучше, как и хуже нее и этот недосягаемый пьедестал, который она сама себе же придумала, она никогда не достигнет. Просто не сможет. Провожу кисточкой по губам, поправляя красную помаду и все еще игнорирую жужжание над ухом Эрики, которая никак не успокоиться в своих жалких попытках выбить меня из равновесия и испортить выступления. Может, заклятых друзей у меня не было, зато заклятый враг появился и родился, если так можно сказать, он совершенно самостоятельно. Мне было плевать на нее и на тех, с кем я работаю, это просто коллеги, половина их них помогает моему выступлению, например, диджей или тот, кто работает со всеми этими спецэффектами, другие же танцовщицы просто танцовщицы. Я не воспринимаю их как конкуренток, потому что прекрасно осознаю, где они, где я. Где их место, а где мое. Мое на вершине, их не дне. Особенно этой назойливой мухи Эрики, жужжащей над моих ухом с жалкими попытками вывести из себя.
[indent]- … как можно танцевать под это старье? Ты просто опозоришься, Лулу, - она смеется, но это больше похоже на лай старой и больной гиены. - И я с удовольствием буду смотреть на это, - бросаю взгляд на нее через зеркало, чтобы увидеть это предвкушение на лице. О, как же сильно ты упадешь со своего воображаемого пьедестала, когда мне будут аплодировать стоя, что бывает довольно редко и исключительно в те моменты, когда я выступаю. Кисточкой наношу еще один алый слой помады, чтобы мои губы особенно отчетливо выделялись и не удостаиваю Эрику ни секундой своего внимания, пока не закончу образ. Мне нравилось работать в кабаре, потому что здесь я могла реализовать свою страсть в танце, выступать в красивых и откровенных нарядах, демонстрируя свое тело. Я стала одной из самых ярких звездочек, которые только могли сиять на этой сцене и совсем скоро добью большего и буду главной звездой этого кабаре. Возможно, таким как Эрика и нужно сосать боссу, чтобы добиться положения лучше, но соси, не соси, а пока буду я, ей всегда играть на задворках. Самое забавное, что мы обе это понимаем. Беру со стола шляпу, встаю на ноги, на каблуках я немного выше этой завистливой дурочки и, наконец, удостоила ее своим вниманием. - С дороги, - коротко и по делу. Пока она хлопает глазами, я сама пихаю ее плечом и прохожу мимо. У меня нет времени на этот детский сад, нужно подготовиться к выступлению, тем более осталось меньше двух минут, но Эрика сегодня хлебнула дерзости и позволяет себе схватить меня за руку. - Я с тобой вообще-то разговарива… ААА! СУКА, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! ОТПУСТИ!!! - мои когти с силой впиваются в ее руку, чтобы убрать от себя. - Дорогуша, я буду выступать под музыку, из-за которой каждый папик в зале раскошелится в зале и будет в таком восторге, что я стану главной звездой этого заведения. Почему? Да потому что я лучшая, - усиливаю хватку, чтобы следы когтей точно остались на ее руку. - Не согласна? Иди нахер, - разжимаю пальцы и хватаю ее за костюм на груди, сминая ткань и дергая на себя, ближе, чтобы смотреть в ее глаза. - Еще раз тронешь меня, и я сломаю тебе руку, - говорю спокойно, не угрожаю, просто констатирую факт. - А потом ногу, чтобы ты вообще не появлялась больше на моем пути со своими ненужными комментариями, - разжимаю пальцы и отворачиваюсь, показывая, что разговор окончен. Мне не интересно больше тратить на нее свое время, которое во-первых, не резиновое, а во-вторых стоит слишком дорого, чтобы тратить его на всякую хуйню.
[indent]Выхожу на сцену, прячась за широкой шторкой, поправляю рубашку и пиджак, распрямляю брюки, проверяя, крепко ли они держаться, хоть им и предстоит слететь в определенный момент и, конечно, шляпу. Я долго готовилась к этому номеру, решив воплотить нечто смелое и необычное, выступить в мужском костюме под нестареющую классику Элвиса Пресли и его песню Trouble. Понятия не имею, откуда эта курица узнала о том, подо что я буду танцевать, подкупила или угрожала Мэтту, но с ним я разберусь позднее, особенно, когда блестяще выступлю, иначе не будет. - Готова? - Лиза выглядывает из-за угла и смотрит на меня коршуном, иначе она не умеет. - Как и всегда, - киваю и поворачиваюсь спиной к сцене, вставая в нужную позу. - Пять, четыре… - оставшиеся цифры она показывает на пальцах и скрывается в тени в тот момент, когда поднимается шторка под первые ноты. Двигаюсь плавно, опускаю шляпу так, чтобы скрыть глаза и только мои алые губы приковывали внимание. Подхожу к стулу, сажусь на него, закинув ногу на ногу, в руки сжимаю трость, на которую опираюсь и с которой обращаюсь так, будто они шест, только гораздо меньше. Под первые резкие аккорды срываю с себя штаны на заклепках и избавляюсь от пиджака, аккуратно упав на колени и выгнувшись дугой, демонстрируя свое молодое, красивое тело. Пуговица за пуговицей, дразняще и медленно, позволяя рубашке скользнуть с одного плеча, потом с другого и накинуть обратно - я словно играю с публикой, цепляю ее, дразню и даже злю, не давая получить желаемое. Прокручиваю трость в воздухе, зажав ее между ног и оседлав как коня, облизываю губы. Рубашка, наконец, падает к моим ногам, а я красиво задираю ногу, демонстрируя вертикальный шпагат. Языком провожу по своей ноге, вызывая восторг среди публики и подвожу свое выступление к финальным аккордам, извиваясь как змея и не забывая держать шляпку на голове до последнего, чтобы после кинуть ее в толпу. Да так метко, что она падает прямо на колени к симпатичному темнокожему мужчине, который лишь поднимает бровь на подобную наглость. Пожимаю плечами, подмигиваю и удаляюсь со сцены, виляя задницей.
[indent]Как только оказываюсь за сценой, улыбка сползает с моего лица, потому что там с букетом лилий, которые я искренне ненавижу, стоит Джек и смотрит с таким помешательством на меня, будто я идеальная девушка. Тире невеста в его воображении, потому что предложение хоть и было, согласия я не давала и, конечно же, блять, не дам. Он просто был в зале, видел мое выступление и втрескался как озабоченный школьник, у которого стоит на все, что движется. Закатываю глаза, не скрывая своего неудовольствия от того, что его вижу. - Оставь меня уже в покое, Господи!.. - пытаюсь пройти мимо, когда он перегораживает мне дорогу сраным букетом. - Ты отлично выступила! - окей, я реально радуюсь похвале, но это не мешает моему раздражению от излишнего внимания поклонника. У меня прям голова начинает болеть, когда выхватываю букет и кидаю его куда-то в мусорку. - Я ненавижу лилии и вообще у меня на них аллергия, - безбожно вру, обходя ее и снимаю халатик с эмблемой кабаре и просовывая в него руки. - Можешь хоть луну с неба достать, я тебе не дам себе присунуть, подрочить на меня в моем, фу, Боже, присутствии или коснуться губами любой части моего тела - и я кажется, уже говорила это, - иду в сторону гримерки, в которой закроюсь на семь замков и сбегу через черный вход, смыв с себя макияж и переодевшись. - Я пришел сюда с отцом, чтобы познакомить тебя! - Джек как обычно не слышит меня и на какой-то своей волне фантазий и… - Чего, блядь?! - замираю столбом, парень аж врезается в меня. Поворачиваюсь как в замедленной съемке, сузив глаза. - Чего, блядь?! - повторяю свой вопрос, потому что от шока не могу больше ничего выдавить. - Я сказал родителям, что моя девушка танцует в кабаре и папа решил с тобой познакомиться, - он аж сияет, как начищенный до блеска чайник. Проходит вперед, отодвигает шторку и показывает на один из столиков в первом ряду. - Второй справа, в синем костюме, - с гордостью сообщает он. Успеваю спрятаться за шторку и рассмотреть мужчину, мечтая провалиться сквозь землю от идиотской ситуации, в которой я оказалась. Господи, Боже, Исусе, Христос!.. Какого хуя и каким хуем я влипла в это дерьмище?!
[indent]Мозг лихорадочно соображает, как выбраться из этой ситуации. Сбежать, конечно, идеальный вариант, но он же снова придет и еще мать притащит для знакомства с семьей, поэтому нужно отвадить его раз и навсегда. Скольжу взглядом по соседнему столику и замечаю того мужчину, к которому упала моя шляпа на колени. - Тогда и я тебя познакомлю кое с кем, ты не против? - и не дожидаясь ответа, я выхожу в зал и иду в сторону нужного мне столика, улыбаясь самой счастливой улыбкой, на которую только способна влюбленная по уши девушка, ведь она же видит своего парня и по идее у нее прям радуга из жопы должна быть. По крайней мере, я помню как вела себя Лола, когда я видела ее в последний раз и вытащила из нее, что у нее кто-то появился. Только гребанных сердечек в глазах не хватало, честное слово. Копирую поведение сестры, когда останавливаюсь у незнакомца, у которого на столе лежит моя шляпа. Обхватываю его лицо руками, наклоняюсь и целую, скользнув языком по губам сразу в рот. Черт, он вблизи еще красивее, чем я думала, а абсолютно черные глаза похоже на глаза демона, которому не прочь продать душу каждая первая здесь. Не могу удержаться от того, чтобы углубить поцелуй, срывая слабый стон с собственных губ и только потом отстраняюсь на небольшое расстояние, чтобы посмотреть ему в глаза и одними губами прошептать: - Подыграй мне.
[indent]Выпрямляюсь, не убирая своих рук и улыбаюсь еще шире. - Привет, дорогой, как тебе выступление? - бросаю взгляд на шляпу. - О, спасибо, что поймал мой реквизит, я с ним придумала еще парочку выступлений, - сажусь ему прямо на колени, ловя на себе взгляд вселенского разочарования от Джека. Думаю, отец теперь точно отвадит его от меня и неважно, какую тактику он применит, что я шаболда, раздеваюсь на публике и так далее. Плевать, главное, чтобы сработало. И судя по тому, как его папаша стремительно встает из-за стола и подходит к своему сыну, утягивая его в сторону выхода, это сработало. - Слава Богу… - выдахаю и закрываю глаза, потом вспоминаю, где, точнее на чем я сижу и первым порывом было встать на ноги, но вместо этого обвиваю шею мужчину руками и улыбаюсь уже не так явно, но зато более искренне. - Спасибо за помощь, что отвадил от меня ну очень настойчивого поклонника, теперь я тебе должна, - облизываю почему-то пересохшие губы, позволяя себе на миг вспомнить, как ахуительно было целовать его. - Выпивка за мой счет, что предпочитаешь?

[indent]- Вряд ли кто-то согласится? - выгибаю бровь и смотрю на него с какой-то женской обидой, потому что как мне вообще можно отказать? Он меня точно видел? Я знаю, что я красивая, я очень красивая девушка, умеющая преподать себя в самом лучше свете. Любая моя сторона рабочая. Я сексуальнее многих девушек в этом клубе, и мне не мешает не то, что я тощая, что я высокая или тем более моя национальность. Я знаю себе цену. Поэтому смотрю на него с некой иронией и на мгновение перевожу взгляд на соседний столик, где компания мужчин пожирает меня взглядом и, улыбнувшись, машу им рукой. Моя работа не просто нравится людям, чтобы они с удовольствием смотрели на меня, мне нужно, чтобы они раскошелились и чем больше они потратят, тем больше я получаю. В клубе отличные условия для работы: фиксированная ставка, которая всегда будет в независимости от того хороший день или плохой, и далее уже в зависимости от того, сколько выручит клуб и персональные чаевые, с которых не брали ни цента. Чтобы не говорили мои слишком воспитанные родители, пока я не показываю сиськи и не трахаюсь за деньги, я приличная. И работа у меня замечательная! - Ты пока не кидаешься на людей, поэтому я удачно села именно на те колени, которые хотела, - улыбаюсь и задумчиво бросаю взгляд в сторону барной стойки. - Мне мохито и пока безалкогольный, потому что у меня еще одно соло выступление и два вместе с девочками, - хочу уже слезть с его колен, потому что обычно, когда у меня хорошее настроение пофлиртовать или кого-то снять, я улавливаю вайбы и потом перехожу в наступление, а тут… ну по сути я действую спонтанно. Так вот, я бы реально слезла бы с его колен, но чувствую, как его пальцы скользят по спине, нащупывая позвонки. Хирург что ли? Зато теперь я точно улавливаю вайб и не могу пройти мимо. Окидываю его взглядом, на этот раз гораздо более внимательно, подмечая, что он, правда, очень, сильно, реально красивый. - С интересом выслушаю твои предложения после, - подходит официантка с моим мохито и недовольно стреляет в меня глазами. - Спасибо за выпивку, - улыбаюсь, разворачиваюсь и ухожу обратно за сцену.
[indent]По пути встречаю Мону, даю ей дружеское пять и хвалю за отличное выступление, сказав, что мы просто зажгли сегодня. - Ты видела, какой шпагат я выдала, а? Не зря это моя коронная фишка, которую я с детства дрочу, - широко улыбаюсь, явно довольная собой. И да, я хвастаюсь тем, что я умею. Почему нет? Стакан с коктейлем пустеет в моих руках быстрее, чем я успеваю дойти до гримерки. Сейчас на сцене небольшой перерыв, потом будет Лиза, которая станцует настолько чувственно, что от ее репетиции уже были мурашки. Сожалею, что не успею увидеть ее выступление в зале, потому что иду сразу за ней. В отличие от Лизы, которая была больше похожа на лебедя со своими плавными движениями, в белом платье, с серыми глазами и белоснежной кожей. Боже, она просто как ангел с небес в таком порочном заведении и срубает самые большие чаевые, какие только можно. Я ее искренне обожаю, и то каким она взглядом смотрит на этот мир, что все еще искренне верит, что у нее сложится судьба самым лучшим образом. Мне бы тоже этого хотелось. Искренне. Проскальзываю к себе в гримерку, снимаю халат и ищу свой следующий наряд: в этот раз я буду вся в золотом и в парике с длинными белыми волосами. Может, реально покраситься? Наматываю темную прядь на палец, смотрю на себе в зеркале и делаю в уме пометку просто подумать над этим. Быстро переодеваюсь, аккуратно поправляю стрелки, добавляю золотые тени и блеск для губ для полноты образа.
[indent]Попадаю на самый конец выступления Лизы, хлопая ей громче всех и успевая обнять перед тем, как подготовиться к своему выступлению. Закрываю глаза, выдыхаю, досчитав до десяти, и спешу на сцену под первые аккорды своей музыки. До двух ночи ни минуты покоя, ни секунды на передышку, потому что два общих выступления выматывают гораздо больше, чем в соло. Когда ты одна, ты все контролируешь, но в команде нужно успевать обращать внимание и на тех, кто рядом, да еще успевать подстраиваться под движения других. Я не люблю работать в команде, скорее я игрок в соло - контроль, уверенность в себе, какое-то спокойствие, потому что я могу на себя положиться. Вваливаюсь обратно в гримерку, падаю лицом на диванчик, типа первая его заняла и лежу без желания двигаться хоть когда-нибудь еще. Вообще. Никогда. - Живая, крошка? - Мона беззлобно пихает меня в бок и протягивает бутылку воды. - Ты опять решила от сцены не оставить мокрого места, - не вопрос, а утверждение, на которое я что-то мычу. - Да она просто красовалась для того красавчика в первых рядах, - хихикает Чарли, поглаживая меня по голове, на что я, конечно, же не могу больше спокойно лежать и резко поднимаю голову. - Он все еще там? - не жду ответа, с прытью, которой бы позавидовала молодая козочка, допрыгиваю до сцены, чтобы отодвинуть шторку и выглянуть, не слушая хихиканья к себе в спину. На том же месте, потягивая из своего бокала и закуривая сигарету сидел мой несостоявшийся молодой человек. Признаться, я не думала о нем, пока танцевала, потому что на работе я полностью поглощена работой. Я не из тех перфекционистов, которые стремятся делать все идеально, я просто отдаюсь вся танцу, двигаюсь, виляю бедрами, кружусь, расстраиваюсь - я просто живу в танце. Раз моя работа здесь и сейчас закончена, танцы тоже, то я могу… я могу?
[indent]- Заткнитесь, - закатываю глаза и возвращаюсь в гримерную, смывая с себя макияж, снимая яркую одежду, каблуки и переодеваюсь в топ и шорты, потому что грех прятать такие роскошные ноги, как у меня и сверху кардиган до пояса. Кроссовки дарят райское блаженство ногам, и довершает моя обычный почти-каждодневный-образ кепка. Схватив маленький рюкзак, закидываю его на плечо, не забыв сначала отдать салют девочкам, потом показать средний палец, потому что они не переставали хихикать надо мной. Хоть и делают это по-доброму, все равно засранки. В какой-то момент я понимаю что слишком спешу и веду себя как надоедливая фанаточка. Это нехило так тормозит, заставляет замедлиться и идти спокойно, подходя к его столику. - Привет, - ну да уж, получше не могла сказать, - как тебе выступления? - вот это уже намного лучше. Мы перекидываемся фразами, я получаю несколько комплиментов, что безусловно греет мне душу. Я не против. Я люблю комплименты, и похвалы, и любые способы сказать мне приятное. - Тут за углом есть отличный бар, где обалденное пиво и закуски, иногда, правда, футбол врубают и начинается вакханалия, - не могу не фыркнуть и перехожу уже к делу. - Выпьем? Я стараюсь не совмещать работу и отдых, - добавляю, чтобы сразу отпали все вопросы. Наверное, он хотел предложить что-то другое, просто я опережаю его. В отличие от своих младшеньких сестренок, я сразу говорила, потом думала. Лола все косила под святошу, до ужаса правильная, но стоило ей поддаться внутренним импульсам и… уф, держитесь демоны из ада! А Лиса вообще за языком не следила, ни за ним, ни за своей жопой, которая вечно куда-то влипает. Вот они обе взяли что-то от меня. Ну или мы все были просто одним организмом, в чем я редко сомневаюсь.
[indent]Я привожу его в знакомый бар, предлагая сесть за столик подальше от барной стойке, где обычно начинается какой-то пиздец. Сразу прошу себе стакан пива, куриные крылышки с соусами и сырную тарелку, потому что голодная как волк. Достаю телефон, чтобы выключить звук и убрать его подальше, все равно меня на съемке никто не ждет кроме стирки и уборки, ну и готовки в виде того, чтобы бросить что-то в микроволновку. Пиво приносят быстро и я, наконец, могу занять руки и начать говорить. - Еще раз благодарю за помощь сегодня в клубе и в качестве бонуса, небольшая предыстория, - делаю глоток, ставлю на место и с нетерпением жду свою еду. - Часто в клуб ходят слишком молодые-влюбчивые-легкомысленные, - загибаю пальцы на каждое определение, - хм, еще просто идиоты и самые опасные это романтики! - закатываю глаза. - Эти влюбляются вовсе подряд и фантазируют себе невесть что. Недели две назад мы были в образах морячек, и как раз этот паренек пришел с друзьями, увидел меня, я ему послала воздушный поцелуй и весь этот орел крутости - пуф - сдулся, как шарик. Вот и бегал за мной все это время, но чувствую, теперь его отправят либо к психологу, либо к гипнотизеру, - не могу перестать хихикать, вспоминая ту сцену. - Еще раз огромное спасибо, - поднимаю свой бокал пива. - За тебя!

[indent] Ответственность стала моим проклятием. Всем тем, что я так отчаянно выдирала из себя с корнем, когда поняла, как жестоко проебалась. Как старшая дочь я не оправдала ожидания родителей. Я не стала гордостью старших Банни, о которой будут говорить с восхищением и упоминать, что она так хорошо воспитана. Ко мне не сватали женихов, со мной не знакомились парни для серьезных отношений. А моя работа окончательно уничтожила какие-либо шансы на то, что я получу приглашение на ужин. Боже, как же срать я на это хотела! Если раньше совесть еще как-то пыталась на меня воздействовать, напоминая о младших сестренках, для которых я стала просто кошмарным примером, то теперь ее не было. Лола и Лиса достаточно взрослые девочки, чтобы они могли сами о себе позаботиться. Вряд ли хоть она из них по доброй воле обратиться ко мне за помощью, только если на этой чертовой планете не останется ни одного человека, вообще. Если с Лолой мы еще как-то пытались играть в сестер, потому что она была куда более покладиста по характеру и помнила, как я нянчилась с ней и учила танцам, то между мной и Лисой была пропасть, расстояние которой не поддавалось исчислениям. Она просто не могла простить, как я резко оборвала все контакты с семьей. Точнее, как семья отрезала меня, вышвырнула на улицу с сумкой вещей, но, конечно, они предлагали историю более выгодную для имиджа.
[indent] Я до сих пор помню, как с лестницы на меня смотрели испуганные глаза Лолы. Как она стала свидетелем сцены, когда наши родители поставили мне ультиматум: или я завязываю с танцами и подчиняюсь их воли, или я должна уйти. Я смотрела на маму с папой и пыталась понять, как они могут говорить такие вещи, как могли они уже собрать мои вещи в большую сумку и поставить передо мной. Я пыталась увидеть в них хоть каплю страха, что дочь может выбрать уйти. Хоть каплю любви к своему ребенку, несмотря на то, какой он есть. Чтобы они, наконец, приняли меня всерьез и услышали. Я не хочу выходить замуж лишь потому, что я должна это сделать. Как и родить детей. Как и бросить заниматься танцами, потому что они слишком откровенные и сексуальные. Я так устала бороться с ними, что у меня оставался лишь один единственный выход. Я бросила последний взгляд на испуганные глаза сестры, слегка качнула головой, показывая, что ей не стоит вмешиваться. Это не ее битва. Мне не нужна помощь. Я всегда была тем самым первым блином, который комом. Испорченным, некрасивым, но по вкусу не уступающим другим. Просто никто не пытался меня распробовать. Взяв сумку в руки, не сказав ни слова, я развернулась и покинула дом. Навсегда.
[indent] Эти мысли невольно проскальзывают на фоне той ситуации из бара, когда за сыном пришел его сгорающий от стыда отец. За ним хотя бы пришли, за мной не придет никто. Чертов алкоголь продолжает теребить старые раны на душе, как будто хочет напомнить, что быть безответственной это ужасно плохо. А, собственно, в чем это плохо? Я забочусь только о себе, о том, чтобы хорошо заработать и оплачивать счета. не забывая побаловать себя чем-то приятным. Я гораздо более взволнована тем, как пройдет мой номер, чем тем, на какой факультет пошла Лиса или с кем трахается сейчас Лола. Я годами вырывала в себе это чувство беспокойство за кого-то, сосредотачиваясь на собственном эгоизме, чтобы выжить. Чтобы тот период, когда я спала в парке, на крыше, где придется и попрашайничала, не прошел даром. Когда я убеждала себя, что стриптиз это не выход, что я смогу всего добиться сама. У меня были деньги, чтобы купить себе еду, даже снять номер в хостеле и жить там, но я прекрасно понимала, что это будет не бесконечно и надо было что-то сделать.
[indent] Теперь я успешная танцовщица в кабаре, где могу танцевать, как хочу, демонстрируя все то, на что способно мое гибкое тело. Я снимаю маленькую квартиру на окраине, я сама выбираю мужчин, с которыми хочу переспать… Кусаю губу, бросая еще один внимательный взгляд на Леона. Да, мы представились друг другу. Дальше, завязалась беседа, в которую я не слишком вникала. Да и как можно на чем-то сосредоточиться, когда во мне полторы кружки пива на пустой, на минуточку, желудок - потому что кто-то часто отвлекается на красивое лицо перед собой - и мужчина, к коленям которого хочется упасть, в чем я, конечно, никогда не признаюсь? Во мне слишком много гордости, чтобы склонить перед кем-то колени, как и слишком много болезненного опыта, превратившегося в школу выживания. Он снова отвлекается на телефон, пока мой воспаленный мозг подкидывает одну идею грязнее другой. Он делает мне комплимент, который я пропускаю мимо ушей. Я слышу их десятками, сотнями каждый день, когда работаю. Чуть сползаю вниз по мягкой обивке диванчика, протягиваю ногу и касаюсь его лодыжки. Ну, я очень надеюсь, что его. Медленно ползу вверх, уперев указательный палец в губы - не знаю, зачем - и наблюдаю за его реакцией. Она мгновенная. Мне это очень нравится. Подчеркиваю, очень. Он касается мой ноги, тянет к себе и массирует пальцами. В любой другой ситуации я бы кончила только от этого, потому что массаж ног после нескольких часов танцуя на каблуках, это райское блаженство, это ключ от врат в кайф, это амброзия богов с Олимпа…
[indent] Но мое подвыпившее нутро жаждет другого. Я снова навязываю свои правила, ногой скользя по его и не стремлюсь туда, куда мне так хочется, просто понять, на моей ли он волне. Я оттягиваю удовольствие, предвкушая нечто куда большее, чем быстрый перепихон в туалете бара. Уголки губ приподнимаются на его фразу, ответ уже крутится на языке, как к столу подходит официантка, почему-то сверля меня каким-то уже очень недовольным взглядом. Ты кто, вообще? Хули ты на меня смотришь? Она не сдерживает высокомерного смешка и сквозь зубы я отчетливо слышу “шлюха”. Наверное, я должна сейчас расплакаться и убежать в кабинку туалета плакать, потому что меня обозвали грязным словом, намекающим на то, что я падшая женщина. Как жаль, что я слишком удобно сижу, чтобы сделать это. Официантка поворачивает голову к Леону и тут же расплывается в широкой улыбке. Ее спина становится прямее, она открыто демонстрирует свои буфера, открыто показывая то, что есть у нее, но нет у меня. Хороший ход. Нет, правда, хороший. Я люблю, когда соперник сопротивляется.
[indent] С огромным сожалением встаю на ноги, заканчивая небольшое представление под столом, в танцевальном движении встаю четко между девушкой и мужчиной, под которым я планирую охрипнуть от стонов. - Красотка, я не расслышала, что ты мне сказала, - лениво протягиваю, упираясь рукой о стол и эффективно выпячивая бедро. Снятый кардиган был как нельзя кстати, потому что короткие шорты отлично подчеркивали мои длинные и сильные ноги. Которыми я бы запинала ее до потери сознания. - Можешь погромче повторить, пожа-а-луйста, - не скрываю, что произношу это издевательски. - Простите, мисс, - как же она подчеркивает это обращение, - я ничего вам не говорила, - врет и даже не краснеет. - Давай я тебе помогу, этим словом обычно называют женщину или девушку, которой очень сильно завидуют, особенно в красоте, - обвожу ее демонстративным взглядом. - Я никому не!.. - она тут же дергается, будто все время внутри нее была пружина. Такая забавная, как игрушка клоуна из коробки. - Я не договорила, - улыбаюсь еще шире, не повышая даже голоса, заставляя ее заткнуться. - Ты назвала меня шлюхой, при этом сама при любом удобном случае демонстрируешь свою грудь и позволяешь шлепать себя по заднице. Я тоже демонстрирую свое тело, когда танцую буквально в соседнем кабаре отсюда, но ты и так это знаешь, - теперь я вспомнила: она работала официанткой у нас, пока не уволилась, потому что на нее никто не обращал внимание. - К тебе может прикоснуться любой, кто только захочет, я же не позволяю никому касаться себя, если сама не захочу этого. Понимаешь, в чем разница? - даю ей несколько секунд на размышления, когда понимаю, что этого не достаточно. - Ты хочешь, чтобы тебя желали, такие как, - слегка отодвигаюсь, чтобы Леона стала видно, - он, но беда в том, что даже если тебе посчастливиться в этом дерьмо выловить бриллиант, - склоняюсь ближе к ней, чтобы прошептать ей на ухо, пока она смотрит на мужчину, - каждый раз, когда он будет трахать тебя, он будет представлять меня, - она моргает, второй раз, третий и резко поворачивается ко мне, в испуге делая шаг назад. - Потому что я не глори хол, чтобы любой с пятеркой баксов в брюках мог мне сунуть, - широко улыбаюсь. - Я себе цену знаю.
[indent] Ее лицо перекашивает эмоция такой чистейшей ненависти, которой я упиваюсь сполна. Она не первая и не последняя, которая будет оскорблять и поливать меня грязью. Одно оскорбительное слово не сломает меня, потому что я этого не позволю. Я слишком долго боролась за то, чтобы заниматься тем, чем я хочу и жить так, как я хочу. Официантка исчезает из поля зрения, забыв даже, что должна была принести счет. Открыто злорадствую над ее неудачной попыткой унизить меня, потому что в итоге униженной оказалось она. Провожаю ее взглядом, поворачиваюсь слишком резко, отчего ноги чуть не разъезжаются. Упс, я кажется уже в состоянии альденте. Облизываю пересохшие губы и пока я такая смелая, мне море по колено и все по плечу, вспоминаю, зачем вообще я здесь и что хотела сделать: - Я готова ехать без всякого пива, иначе я не смогу сполна насладиться концом вечера.
[indent] Если он что-то и сказал, то я вряд ли слышала, потому что как назло, музыка стала громче. Возможно, официанточка решила так отомстить и испортить мне вечер, мешая вести беседу. Тогда мне реально ее жаль, потому что с таким мужчиной как Леон. беседы - это последнее, что хочется сделать. Наверняка в этой голове, я не могу отказать себе в удовольствие и запустить пальцы в его волосы, пока мы едем в такси, потому что, блять, я хочу к нему прикасаться, скрыто очень много интересного. Запах дешевого одеколона разъедает ноздри, поэтому я стараюсь не ездить на такси, чтобы просто не задохнуться. Открытые окна спасают мало и либо они не открываются вообще. либо таксисты выебываются, что им дует. Так, блять, читайте инструкцию, сколько надо пшикаться! Придвигаюсь к мужчине рядом, утыкаюсь носом в его кожаную куртку и вдыхаю запах. Господи, я почти кончила. Это же настоящая кожа! Поднимаю глаза, чтобы убедиться, что он не смотрит на меня, высовываю кончик языка и легонько облизываю. Никакой логики. Просто захотелось. Я мечтала о такой куртке всю жизнь, сначала мне отказывали в ней родители, сейчас не было возможности купить, поэтому, хотя бы полностью смогу ее оценить. Пальцы сжимают ее, где-то в гортани утробный и тихий стон от ощущения под пальцами. На этот раз я привлекаю к себе внимание и использую невинную улыбку: - У меня слабость к косухам.
[indent] К танцам. К пиву. К людям, к которым тянет нечто непонятное и необъяснимое, чему я не сопротивляюсь. Наверное. Потому что Леон становится для меня первым незнакомцем, с которым я делаю все те вещи, которые обычно не делаю. Я теряю контроль, позволяя себе дойти до состояния легкого опьянения. Я не боюсь показать, что умею постоять за себя и бить гораздо больнее, чем пытались ударить меня. Я еду к незнакомцу, ни разу не задумавшись, что он может оказаться, кем угодно. - Я на секунду подумала, что ты можешь оказаться маньяком, - тихим шепотом, не сдерживаю смешка. - В таком случае, я совсем не против, что ты меня свяжешь, - я точно сумасшедшая. Отбитая наглухо. И именно такой я себе очень сильно нравлюсь.

[indent] Ты боишься темноты, Леон?
[indent] Ты боишься того, что она прячет?
[indent] Ты тянешься к ней. Ко мне. К ночному созданию, рожденному, чтобы услаждать глаза, возбуждать, чтобы заставлять чувствовать эту удушающую страсть, которая рукой ложится на шею и обманчиво нежно сжимает. Ты чувствуешь ее пальцы? Они легли на тебя в тот миг, когда ты посмотрел на меня. На то, как двигается мое тело, как она изгибается, создавая впечатление будто кости состоят из пластилина. Может, и так. Мое тело не просто набор мышц, костей и сосудов, по которым бежит кровь. Мое тело это совершенство. Годы, потраченные на то, чтобы довести его до идеала. Чтобы показать товар во всей его красе, чтобы продавать его каждую ночь снова и снова. Почувствуй под своими пальцами мою кожу, надави на нее, осознай, что я из плоти и крови. Представь, что ты можешь сделать со всем этим, пока я тебе позволяю это. Пока я продаю себя. Не за деньги. За деньги меня покупают другие, которые не позволено прикоснуться к тому, что можно назвать идеалом без ложной скромности. Они только и могут, что смотреть и пускать слюни, а ему я позволяю прикасаться. Жадно, грубо, нетерпеливо. Играючи, пробовать на вкус, дразнить. Прелюдия, которым не суждено продлиться долго.
[indent] Ты чувствуешь, как эта тьма обвивается вокруг тебя? Принюхивается, кружит, касается. Она изучает тебя, пока ты изучаешь меня.
[indent] Я смотрю на кровавый закат, чувствуя как по щеке мазнул луч солнца и тут же скрылся. Мне никогда не стать чем-то светлым, что так во мне хотели видеть все. Родителям подавай гордость семьи, жениху - хранительницу очага, родителям обеих сторон - внуков, для сестер - пример. Все всегда хотели от меня чего-то хорошего, когда я хотела обратного. Меня тянуло во тьму. Танцевать, соблазняя движениями, демонстрировать свою сексуальность, отказывая всем подряд. Я хотела быть самым желанным трофеем, за которой тысячи лет назад можно было и убить. За которой бы боролись на дуэли до самой смерти. Мне нравятся сильные и властные мужчины, ведь такая развлекуха им не подчиняться. Свести их с ума от того, что не бежишь по мановению пальца или по пачке хрустящих купюр, что последнее слово всегда будет за тобой. Эта власть стоит дороже всего, за эту власть я заплатила своей наивностью, своей добротой, своими остатками некогда светлого и хорошего во мне. Отрезала от себя эти тонкие нити одним резким взмахом ножа, перечеркнув для себя все то, что так во мне хотели видеть другие и став тем, что в себе так хотела видеть я сама.
[indent] Дверь закрывается, отрезая все пути к отступлению. Я в ловушке, но можно ли считать это таковым, когда добровольно шагаешь в капкан? Я могу создать впечатление девушки, балующейся связями на одну ночь. Такая будет пить коктейль за барной стойкой, осматривая присутствующих рядом и выискивая свою жертву. Приклеенная улыбка к глазам, пустота в глазах и желание на несколько часов забыть о том, какая жизнь несправедливая сука.  Таких было много. Такой я не буду никогда. Я возьму эту жизнь, эту суку за хвост и поставлю ее раком. Я пью коктейль за барной стойкой и улыбаюсь не только губами, но и глазами, потому что я контролирую свою жизнь, принимаю свои решения. Я совершаю спонтанные покупки, радуясь обычной плюшевой сумке, которая подходит к моей плюшевой куртке. Я иду гулять по городу в гордом одиночестве и с музыкой в ушах, наслаждаясь погодой, треками и тем, что могу просто быть собой. Я решаю, кто я и мне похуй, кто и что от меня ожидал.
[indent] Невинная и легкомысленная улыбочка слетает с моего лица, едва его губы касаются моих. Я привыкла быть такой слегка глупенькой, слегка наивной, эдакой девочкой, что сохранила в себе что-то хорошее и попала в этой страшный, большой мир. Такой образ был самым ходовым и отлично продавался, побуждая в мужчине включить инстинкт защитника или доброго самаритянина. Леон не был ни первым, ни вторым. Он срывал все мои маски, пытаясь добраться до самой сути. Тьма с любопытством склоняет голову, рассматривая его под совершенно новым углом. Зачем ты так глубоко лезешь? Ты не найдешь там девушка, которая попала в беду и которой нужна защита. Ты найдешь борца, что скорее сдохнет, чем позволит кому-то управлять своей жизнью. Когтями впиваюсь в кожаную куртку и тяну ее вниз. Хочу забрать ее потом себе. Как трофей, как воспоминание, как самую крутую вещь в своем гардеробе. Прыгаю ему прямо в руки, уверенная, что удержит меня на веса и пользуюсь своим положением, чтобы оказаться сверху, едва мы достигнем горизонтальной позиции. Люблю доминировать. Люблю смотреть сверху вниз. Люблю, когда красивый мужчина подо мной задыхается от возбуждения. Его куртка и футболка уже на полу, мой кардиган тусит где-то вместе с ними. Я выигрываю в этой битве и не собираюсь отдавать позиции, давая ему по рукам, когда он тянется к моему топу. Подожди, я еще не насладилась…
[indent] Его пальцы с силой впиваются в мою шею. Сжимают, перекрывая кислород в мгновение ока. Рот открывается в попытке схватить воздух, но не может. Руки не слушаются, не тянутся к его, чтобы ослабить хватку. Мозг тормозит, словно ему не просто перекрыли кислород, а выкачали все, что было. Тьма, моя тьма, забилась в угол и смотрит. Никто и никогда не делал со мной такого. Никто не хватал меня за шею. Никто не цеплял за подбородок, сжимая щеки. Никто не подавлял весь мой орел власти одним лишь взглядом черных глаз. Я теряюсь, я не знаю, что мне делать. Я просто смотрю на него, не в силах ни выдавить слова, ни отвести взгляд, ни пошевелиться.
[indent] А по губам скользит совершенно сумасшедшая улыбка. Как отчаянная попытка сделать вид, что у меня все под контролем. Контролем, которого на самом деле нет.
[indent] Как ты это сделал?
[indent] Кто ты такой?
[indent] Под кожей зудит новое для меня чувство, которое я не хочу называть. Потому что если ему дать имя, оно станет реальным. Я вздрагиваю, по коже бегут мурашки, стоит ему прикоснуться ко мне и избавить от топа. Мне не раз предлагали бросить кабаре, пойти в стриптиз, обнажаться и получать гораздо больше. По сути, такие же танцы, только ты раздеваешься гораздо больше и откровенных костюмов будоражащих воображение будет недостаточно. Никогда не будет достаточно. И потом от меня будут требовать еще большего. Трахаться за деньги? Стать подстилкой? Подчиняться? Никогда. Никогда и никому я не буду подчиняться.
[indent] Никогда.
[indent] Никому.
[indent] Но почему-то сейчас мои запястья в плену за спиной, стоит мне попытаться прикрыть свою наготу, навеянную мыслями о том, что со мной могло было быть, не начни я любить себя. Почему-то сейчас все идет не по привычному сценарию, где я доминирую, где несколько быстрых и особенно страстных раундов, доставляющих обоих потрясающие оргазмы. Быстро, качество, страстно. Так я привыкла.
[indent] Леон на хую вертел все, к чему я привыкла. Поэтому прямо сейчас он наслаждается моей растерянностью, пользуется невнимательностью и изучат своими губами мое тело так, как хочется ему. Медленно, жадно, не оставляя ни единый миллиметр без внимания. С губ срывается стон наслаждения, который я от себя не слышала никогда. Он такой глубокий, громкий, нетерпеливый. Прикрывая глаза, откидывая назад голову и будто выпадаю из собственного тела. Эти ощущения… необычны. Они новые для меня, странные, приятные раздражающие своей медлительностью, скулящие от удовольствия. Это было внимание иного рода. Не взгляд, который мечтает трахнуть прямо в уборной по быстрому, не рваные прикосновения, лишь бы побыстрее вдолбиться своим членом, не фантазии, в которых мне всегда отведена роль подчинения.
[indent] Ты хочешь этого? Покорности?
[indent] Это не будет. Никогда.
[indent] Ты можешь не бояться тьмы, Леон, но не стоит ее недооценивать.
[indent] Дергаю руками, как-то подозрительно легко освобождая свои запястья и возможно, мне бы следовало задуматься об этом, но сейчас я во власти другой сильной эмоции. Возмущения. Я так долго боролась за свою свободу, что не потерплю ни единого посягательства на нее. Запускаю пальцы в его волосы, снова наслаждаясь тем, какие же они, блять, идеальные, сжимаю и вынуждаю оторваться от своей шеи. С горящими глазами я смотрю в его лицу и снова чувствую это новое чувство, щекочущее под кожей и как будто предупреждающее меня о чем-то. Но я отмахиваюсь от него. Я смотрю ему в глаза, игнорируя такие очевидные вещи, что заставили бы любую другую девушку упасть перед ним на колени и сосать прощение. Я не любая другая. - Не пытайся подчинить меня себе, - копирую его ледяной голос, даже его интонации, чтобы показать, что могу точно также требовать все, что захочу. По крайней мере я так думала.
[indent] До того момента, как его пальцы с силой накрутили мои волосы на кулак и резко дернули вниз, отчего на глазах заблестели злые слезы. Приподнимаюсь на коленях, чтобы хоть как-то облегчить боль, и стоит только это сделать, как по заднице прилетает хлесткий удар. Ткань джинс не спасает. Ее словно нет между его ладонью и моей кожей. Вскрикиваю, дергаюсь, отчего волосы больнее натягиваются в его кулаке. Короткий приказ считать с его губ, на что плотнее сжимаю губы, зубами, блять, в них впиваюсь и клянусь самой себе, что не издам ни звука. Еще один удар, от которого во рту проступает отчетливый привкус моей же собственной крови. От третьего начинаю рычать, пытаюсь вырваться из его хватки. Держит крепко. Как непослушного котенка за шкирку, который только и может что болтать лапками по воздуху и не наносить никакого урона. Оставляю на нижней губе еще один сильный укус от последующего более сильного удара. Это не прелюдия. Это не игра. Сейчас все происходит по настоящему. И единственное, что неизменно с момента, как моя шляпа упала ему на колени - это возбуждение. Похоть. Страсть. И снова возбуждение. Потому что это одно и тоже.
[indent] - Один, - хриплым шепотом полного неподчинения, от жгучей боли на заднице, от того, как мои волосы путаются в его волосах. - Два, - встречаю следующий удар с касанием его губ на своей груди. Контраст от нежности и мягкости сводит с ума. Хватка ослабевает, выпуская мою гриву из плена и позволяя ей рассыпаться по обнаженной спине. Отсчет прекращается на десяти, выбивая из меня все желание хоть как-то сопротивляться. Все силы покинули тело, потерянные в неравном бою за доминирование. Обмякнув в его руках, я чувствую, как он избавляет меня от одежды и кидает ее на пол, увеличивая разгромный счет не в мою пользу. - Я не стану тебе подчиняться, - шепотом на ухо, самым томным обещанием, как будто клянусь ему совершенно в обратном.