[indent] В моей практике преподавателя была целая куча разных студентов. Они действительно, как и все люди в принципе, отличались друг от друга. Кому-то было интересно участвовать в спорах, кто-то даже намеренно начинал их, чтобы навести бучу в аудитории и сцепиться со мной языком, чтобы в конце концов либо доказать свою точку зрения, либо позорно поджав хвост, выражая всю свою повышенную горделивость, задетую мной так или иначе, уйти. Я старался быть максимально непредвзятым, всегда прислушивался к чужому мнению и старался не уничтожать его на корню, особенно, если студент так отчаянно пытается что-то доказать. Часто они несли полную чушь - нужно было мягко подталкивать их к тому, чтобы те в конечном итоге пришли к общему выводу и признали свое поражение - пусть даже не словами, но осознанием, которое моментально появляется в глазах. В этом деле мне не было равных, и я испытывал поистине огромное удовольствие, если кто-то из студентов оказывался гораздо умнее остальных и между нами завязывалась действительно интересная беседа, в которой прослеживалась откровенная борьба мнений. Но не все студенты, к сожалению, были такими умными, жаждущими получить новые знания. Были те, что откровенно клали на мой предмет, списывали и делали вид, будто все именно так и должно быть: работа их, вины не признаю, всего хорошего. В исключительных случаях, о последнем даже не было и речи. Но таких «персонажей» в моей практике были единицы, один из которых сейчас сидит на потоке и выделяется не только отсутствием интереса к предмету, но и откровенным выкладыванием члена на все, что происходит вокруг нее и ее королевской персоны. Сидни Касл, восстановленная студентка, которую отчислили, кажется, год назад. Не по моей вине, к счастью, в тот момент мы были еще не знакомы, а на моей голове было куда меньше седых волос, а в нервной системе куда больше нервов, которые теперь растрачиваются на людей, которые того не заслуживают. Я уже не первый раз делаю ей замечание о нагло списанном эссе, точь-в-точь, как у ее сокурсника. Брэд отличался внимательностью к деталям и подмечал то, чего остальные видеть просто не могли в силу отсутствия интереса к моему предмету. Сидни абсолютно точно не волновали не внутренние переживания героев, ни причины смерти Гете, ни что-либо еще кроме цвета ногтей, которые непременно должны быть тон в тон с ее губной помадой. Фиолетовый - отвратительный цвет. Ненавижу его, особенно на это девушке, потому что каждый раз, когда она приходит в аудиторию - я цепляюсь за эти губы взглядом. Наверное, именно поэтому я вечно цепляюсь к ней в надежде, что когда-нибудь она попробует изменить себя и свою модель поведения, но вместо этого все становится только хуже. Я уже не первый раз возвращаю ей ее эссе. Мое уважение Брэду за попытки помогать, как и за то, что он находит способ передать собственные мысли немного иначе, но - это точно работа не Сидни, и я планирую убедиться в этом - хотя и не нуждаюсь в этом, скорей в том, чтобы доказать ей в очередной раз, что она не может написать подобное самостоятельное - и именно поэтому попросил ее остаться после пары.
[indent] Естественно все происходит так, как я и думал. Сидни летит на первом же вопросе, не может даже пересказать то, что якобы писала сама. Ворчит, что-то требует, возмущается. Кажется, вообще не понимает, что ее поймали на лжи настолько откровенной, что хочется рассмеяться в голос видя, как она в очередной раз пытается доказать мне свою правоту. Я прекрасно все понимаю - ей, с такой мордашкой, сейчас бы тусить на вечеринке, о которой говорит весь университет, а не корпеть над каким-то сраным эссе. Я бы сделал тоже самое, будь я на ее месте. Но если бы она сказала честно, избавив меня от этих клоунских попыток доказательств своей правоты - я был бы мягче и возможно в журнале не появилась бы жирная позорна отметка под названием «неуд». Но этому человеку ничего не объяснишь. Хорошо, значит почитаем ее следующее эссе. - Когда в следующий раз решите снова меня обмануть - попробуйте хотя бы почитать то, что вы писали, а в идеале - начать читать то, что читают все остальные. Возможно тем для обсуждения станет гораздо больше, - с громким хлопком закрываю журнал, впиваюсь взглядом в ее возмущенное лицо и дожидаюсь момента, пока она уйдет из аудитории. Это единственная студентка, которая никогда не показывает свою ущемленную гордость, а ведет себя так, будто наоборот стала на две головы выше всех, кто ее окружает. - Еще было бы неплохо, если бы вы хоть иногда появлялись на парах, потому что ваша посещаемость оставляет желать... - дверь в аудиторию хлопнула, а моя фраза так и осталась незаконченной. Как и всегда. Наглая сучка, которая думает, что весь мир крутится вокруг нее. Возможно это действительно так, но в современном мире всем правят деньги. Кому как ни мне знать об этом. Потому что уверен - знай она о том, какое состояние лежит за моей спиной - она бы непременно нашла бы способ залезть мне под кожу и вырвать гребаный зачет. Прошлась бы по моей голове и скорей всего получила бы многое. Но в силу ее повышенного упрямства и полного отсутствия умения общаться с людьми - а если бы читала, знала бы об этом гораздо больше - она действует только напролом, прямо, говорит все в лоб и не чувствует ни грамма стеснения. Что же, значит придется действовать с ней точно так же. Только вряд ли она станет меня слушать.
[indent] Пары для меня сегодня уже закончились. В любой другой ситуации я бы торопился домой, чтобы посидеть в тишине и проверить кучу не интересных эссе, абсолютно стандартных. Находил в них только одно развлечение - искать, кто у кого списал. Во всем остальном - однотипно и скучно. Но через несколько часов меня ждала еще более скучная и унылая встреча с отцом, которую мне посещать не хотелось от слова совсем. Ноги не вели меня на парковку, я старался оттянуть момент выхода из университета как можно дольше, но в конечном итоге все же оказался возле машины. с опозданием вспомнив, что забыл ключи в кабинете. Сама судьба торопит вернуться обратно. Может взять какой-нибудь факультатив - так у меня появится возможность не врать отцу так откровенно, а прикрыться действительно настоящей причиной. К сожалению, мой план не сработал, и, забрав ключи, я все же возвращаюсь обратно на парковку, чтобы увидеть то, что совсем не ожидал увидеть. Сидни Касл собственной персоной сидит возле моей машины на корточках и... Твою мать она что царапает мою тачку?
[indent] Срываюсь с места, настигаю ее в несколько огромных шагов. Оказываюсь аккурат за спиной и жду момента, когда юная хулиганка обратит на меня свое гребаное внимание и, в конце концов перестанет выводить на крыле моей машины своей гребаной фиолетовой помадой - от этого цвета у меня действительно скоро начнет дергаться веко - оскорбительное слово. Откашливаюсь, привлекая ее внимание, потому что чем дольше молчу, не показывая свое присутствие, тем дальше эта девчонка заходит. Встречаюсь с ней взглядом, считываю наглую улыбку, такую идиотскую, что хочется стукнуть ее по голове, чтобы вернуть прежнее бешенство и молчаливый вызов, с которым она постоянно смотрела на меня. - То есть не получив зачет я автоматически становлюсь козлом? Очень мило, мисс Касл, спасибо большое за такую честную оценку. Но это абсолютно точно не поможет вам получить зачет и, думаю, что после оценки нанесенных повреждений я буду вынужден просить с вас компенсацию, - и нет, наглая девочка, у тебя не получится отработать это тем, чем ты умеешь и, судя по всему, любишь отрабатывать, а деньгами и полной оплатой ремонта, шлифовки царапин и покраской тачки. Я в бешенстве - уверен, она видит это по моему лицу, но голосом стараюсь показывать полное безразличие, чтобы быть выше ее на две голове и не дать с остервенением отобрать у меня место лидера, которое, конечно же, она так любит занимать. - Вы же понимаете, что сейчас под кучей камер вы совершаете административное правонарушение, вы портите чужое имущество из-за гребаного зачета? - веду себя совсем не как профессионал, но меня откровенно несет, потому что эмоции хлещут через край, и я возмущен, действительно возмущен до глубины души. Не могу закрыть рот ни на секунду, интонация каждый раз меняется. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы проверить нет ли опаздывающих на пары студентов, которые сейчас наверняка глазеют на нас во все глаза. А завтра я буду опозорен, как человек, как мужчина, да и вообще. - Что это за свинство? - возмущенный задаю вопрос и замолкаю, когда слышу щелчок, а на своем запястье ощущаю холодный металл. - Это что... такое????? - блять, - мое «блять» так и остается не произнесенным вслух, но отчетливо читается на лице и вздувшейся на виске вене. Прикрываю глаза, чтобы выдохнуть и успокоиться. Хочу провести ладонью по лицу, но не могу, потому что следом за собой дергаю Сидни, которая встает на ноги и оказывается прямо передо мной. Диктует свои условия. Прекрасно. Этого мне еще не хватало. - Ага, что еще мне нужно сделать? Может в кровать с собой взять и утром в туалет? - не скрываю сарказма в голосе, но судя по тому как дергается ее бровь понимаю, что она готова даже на такое. - Я не поставлю вам зачет за списанную работу, даже если в конечном итоге вы ляжете со мной в один гроб, что, судя по всему так и будет, - потому что я не выдержу, если эта заноза в заднице всего университета воткнется конкретно в мою. - И каким образом вы объясните это, - дергаю рукой, чтобы указать ей на результат ее хамского поведения, - своим одногруппникам или преподавателям? Каким образом мы вернемся в университет даже если я соглашусь поставить вам гребаный зачет? - нет, ни за что в жизни. Ей придется убить меня или задушить бедрами, чтобы потом моей же рукой этот зачет себе и поставить. Иначе ничего подобного и не будет. - Заслуженную оценку? Ха, - наигранно смеюсь, дергаюсь в ее сторону, совсем того не желая. Мне не нравится положение вещей. С этим что-то нужно делать, но я не могу придумать ничего лучше, кроме того, как вернуться обратно в аудиторию какими-нибудь окольными путями, чтобы нас, не дай Бог никто не видел. Зато теперь у меня появилась отличная причина не ехать на ужин, впрочем, объяснить «это» будет еще сложнее.
[indent] Это бесполезная словесная перепалка надоедает мне. Я забываю напрочь об испорченной машине, потому что сейчас мечтаю избавиться от пиявки, присосавшейся ко мне абсолютно незаконно, игнорируя право на личное пространство, да и вообще все законы приличия и логику. Дергаю руку на себя, давая понять, чтобы шла за мной. Упирается, но мне плевать. Я старше, я сильнее. В конце концов я преподаватель, с огромным опытом, а она всего лишь нахальная студентка. Тяну ее за собой, игнорируя неприятные ощущения в запястье, в сторону университета, абсолютно наплевав на то, кто что обо мне подумает и будет говорить. Полагаюсь лишь на свою интуицию, захожу вместе с Сидни в университет, оглядываюсь по сторонам, чтобы дернуть ее еще раз и нырнуть в коридор, ведущий прямиком в мою аудиторию. До конца пары осталось десять минут. Через десять минут весь университет освободит аудитории, заполнив коридоры, и в таком случае спрятаться будет куда легче, но безопаснее пересечь коридор и закрыться в аудитории. Именно так я и делаю. Дергаю ручку двери, ведущую в свою аудиторию. Заталкиваю внутрь Сидни, захожу следом сам, закрываясь изнутри. Внутри небольшой кабинет - мой личный, куда имеют доступ только я и уборщица, если я оставляю ключ от кабинета на охране. На этот раз мне хватило ума не сделать этого, чтобы избежать общения с туповатым охранником на входе. Хоть в чем-то я оказался умнее, чем Сидни, которая вообще не очень понимает, что именно происходит и чего я от нее хочу. - Заходи, - рычу, давая понять, что следующая ее попытка выебываться может закончиться ее свернутой шеей и здесь, за закрытой дверью ее никто не услышит и об этом точно никто не узнает, до тех пор, пока не найдут ее труп и оторванную руку, которую, если придется, я отгрызу собственными зубами. - Садись, - даю указания, киваю в сторону небольшого кресла, спрятанного в самой глубине комнаты. Сам тянусь к книге, лежащей на столе под кипой бумаг. Вытащить с первого раза не получается, по привычке дергаю плененную руку на себя, чтобы дать себе больше возможностей для маневра. Сидни возмущенно фыркает в тот момент, когда дергается следом за мной. - Сама все это придумала, еще и возмущается. Вы вообще умеете разговаривать или умеете только силой добиваться своего? В любом случае, если вы рассчитываете, что получите тут зачет или что-то такое, то ничего подобного. Вот, - отдаю ей книгу в руки. - Читайте, первые четыре главы. После я задам вопросы, на которые вы мне ответите. И так до тех пор, пока я не пойму, что материал усвоен, а вы заслуживаете зачет, - и в данном случае переубедить меня у нее точно не получится. Сидни садится в кресло, я устраиваюсь на полу, потому что больше сделать с таким маленьким расстоянием между нашими руками ничего не получается. - Читайте, - а я сам достаю телефон, чтобы написать сообщение отцу, рассыпаясь в извинениях и сетуя на сложность своей работы. В следующий раз буду научен горьким опытом, и не буду раздражать судьбу, чтобы не оказаться плененным еще чем-нибудь. Не зря говорят, что нужно быть осторожнее в своих желаниях. Странно, почему я о такой простой истине напрочь забыл.

[indent] Я ненавижу, когда меня шантажируют. Я ненавижу это так сильно, что когда-нибудь обязательно задушу того бедолагу, что окажется у меня под рукой и рискнет ставить мне условия или сделать что-то такое, что я сочту за откровенный шантаж. Мной никто и никогда не будет манипулировать - наверное, именно эту фразу выбьют как эпитафию у меня на надгробии, потому что... Потому что это так и иначе не будет. Если моему отцу - достаточно уважаемому человеку - не удалось это сделать, то у какой-то девчонки уж точно не выйдет. Особенно у той, что вообще не следит за своим языком и ведет себя так вызывающе нагло, то желание удавить ее просыпается внутри меня уже сейчас. Каждое оскорбление, пусть даже не доведенное по логическому смыслу до конца и в итоге так и не произнесенное вслух - режет слух и заставляет напрягаться. В каждой мышце напряжение - я чувствую его и от этого начинаю злиться сильнее. А в данных обстоятельствах, когда такая нахалка подстегивает, ударяя не только по самолюбию, но и по мужскому самолюбию, держать маску спокойствия и безразличия на лице становится с каждым словом все труднее. - Мисс Касл вы ходите по очень тонкому льду, если думаете, что можете вот так просто манипулировать мной и добиваться того, чего хотите силой, я повторюсь еще раз... - рычу, но договорить не успеваю, потому что в самой бескультурной манере она снова меня затыкает, а я тут же начинаю прикидывать как дотянуться до ее рта свободной рукой, чтобы заткнуть ее. Она невыносимая. Не уверен, что у нее вообще есть друзья, по мимо тех, кто пытается греться подле нее в лучах ее же вымышленной славы. Ведет себя как типичная сучка из старшей школы, задира, девчонка, которая играет главную роль злодея-антагониста и в конечном итоге остается ни с чем. Но, куда ей знать. Корона на голове так сильно жмет, что мешает думать, впрочем, было бы чем думать.
[indent] Я фыркаю в ответ на каждый ее аргумент и предложение. Хотя, это даже не предложение - это откровенный ультиматум, на который я в силу своего упрямства ни за что не соглашусь. Наверное, она это так и не поняла. Пытается соблазнять, ага, попробуй еще что-нибудь, девочка. Не заставляй меня произносить вслух то, что непременно тебя разочарует. Например, то что я видел в своей жизни столько сисек - что твои могу даже не запомнить, даже если ты прямо сейчас разденешься и заставишь на себя смотреть. Она отталкивает от себя своим вызывающим поведением, отчаянно бьется за всеобщее внимание - получает его, но с негативным окрасом, от которого не может избавиться. Стоит начать с себя, а не с окружающих тебя людей и возможно тогда будет и внимание, которого ты так жаждешь, и гребаный зачет. Мне ничего не стоит открыть журнал и выставить хорошие оценки. Я бы даже поставил «отлично», если бы видел хотя бы толику интереса к предмету. Меня это оскорбляет, как любого другого преподавателя, который положил большую часть своей жизни на изучение и преподавание этого самого предмета. Это как растить ребенка, а потом услышать, как его публично оскорбляют. - Да, условия здесь ставлю я, потому что, а. я старше, б. я гораздо выше тебя в этой студенческой пищевой цепочке и мне ничего не стоит оторвать тебе голову и в. следите за своим языком, мисс Касл, потому что чем больше вы говорите, тем дальше вы от заветного зачета, которого вам, судя по всему не видать до следующей сессии, - последние слова я буквально выплевываю в ее сторону, еле сдержавшись, чтобы не дернуть руку, ту самую, что в наручниках, и не потянуть эту маленькую сучку за собой. Слишком длинный язык - я бы его укоротил. - Я бы мог сейчас тоже начать устраивать эти извращенные прелюдии, угрожать и прочее, но мне это не интересно, как и то, чем вы так отчаянно пытаетесь привлекать мое внимание, думая, что я такой же пустой имбицил, как и ваши сокурсники, готовые доедать крошки со стола после того, как вы съедите свой сэндвич. Спешу огорчить - со мной этот номер не прокатит, - пожимаю плечами, показывая все свое безразличие. Честно говоря, мне уже абсолютно плевать, что именно она подумает. Даже если прямо сейчас пойдет и пожалуется ректору - я уволюсь, безусловно буду очень расстроен, но в стране тысячи университетов, где меня примут. Если не тут - значит буду расширять горизонты за пределами страны. Мир слишком большой, чтобы терять шанс изучить его и повидать из-за прихоти какой-то девчонки. - Вы можете хоть всему университету об этом рассказать, можете придумать целую историю с печальным концом, где вы, безусловно, останетесь в роли проигравшей, потому что мне, - приближаюсь к ней еще ближе, намеренно так, чтобы видела мое лицо максимально близко. Надеюсь, что оно на всю жизнь отпечатается у нее в голове, и она будет видеть его в своих кошмарах. - Абсолютно насрать на ваш шантаж, - веду себя не профессионально, позволяя себе выражаться подобным образом вслух, но как я сказал ранее - мне насрать. Ей видимо тоже, поэтому мы, как два упертых барана стоим на своем. Ее книга все еще лежит у нее на коленях, я все также катастрофически близком к ней и в любой другой момент, возможно дал бы слабину и почувствовал слабость в виде влечения - скрывать что она весьма сексуальная очень тяжело, если бы не одно «но» в виде нашего присутствия тут и статусов в границах этого самого места. Ничего не меняется, кроме того, что я пользуюсь ее отвлечением и дергаю ее ладонь на себя, вырывая из рук несчастную шпильку, которой она решила подразнить меня. - Вы можете говорить что угодно, если не закроете рот я буду вынужден применить меры и в таком случае - доказать у вас ничего не получится, потому что потом я выкину что-нибудь еще и окажусь в качестве жертвы, которую вы, притащили сюда насильно, пристегнули наручниками и... Бог знает, что вы там еще сделаете, - я несу какую–то чушь. Уверен, что в любой другой ситуации не позволил бы себе произносить такое вслух, даже думать не посмел бы, но Сидни просто вынуждает меня быть таким и вести себя так, чтобы быть на одном уровне с ней. - Поэтому либо читайте, либо не мешайте мне, - рычу в ответ на очередную ее попытку помешать мне.
[indent] Дергаю рукой чуть сильнее, заставляю склониться ближе, чтобы дать мне возможность избавить себя от чертового замка. Где-то глубоко в подсознании я уже думал даже о том, чтобы оторвать себе руку, лишь бы избавиться от ненавистного браслета, но заливать собственной кровью ковер в своем кабинете мне хотелось меньше всего, и еще меньше - позволять ей за всем этим наблюдать и безусловно наслаждаться. Прямо как сейчас, когда неотрывно смотрит за моими махинациями. Замок не поддается, я начинаю психовать так откровенно, что забываю о контроле над собственными эмоциями. В голове стучат ее фразы, об отсутствии денег о ненадобности моего предмета. Все это сливается в общую кучу и вишенкой на этом уродливом «торте» становятся ее попытки соблазнить меня. Хотя, может мне просто показалось? Интересно, а если бы я согласился и поддался бы ее провокациям - мы бы переспали, и она так и продолжила бы давить на меня своим неполученным зачетом, только на этот раз шантажируя уже этим? Ха, ну, уж нет, такое со мной точно не прокатит. И щелчок наручников - тому наглядное подтверждение. - Так, о чем это я? - скидываю металлический браслет, разминаю кисть руки, которая теперь неприятно болит после такого долгого нахождения в неволе. Если бы тут был какой-то сексуальный подтекст, я может быть, да нет, я бы совсем не возмущался. Но в данном случае из сексуального контекста только вырез на блузке Сидни и ее раздражающие фиолетовые губы, и то - действуют они с обратным эффектом. То, что раньше было на моем запястье теперь с еще одним щелчком оказывается на ручке кресла. - А вот теперь правила буду диктовать я, - шпилька теряется где-то в кармане, а на моем лице самая дикая улыбка, которую я только мог изобразить. И не просто наигранная херня, а такая, будто я только что получил дьявольский хвост и миллиард долларов в придачу. Выигрыш в лотерее, в которой даже не планировал участвовать. - Итак, мисс Касл. Глава первая, вторая, третья и... - щелкаю пальцами, - четвертая. Я готов даже подождать пока вы их дочитаете, либо оставить вас тут на ночь, и вы по определению от нечего делать все равно начнете читать. Вам надоест просто пялиться в телефон, наблюдая за тем, как радостно ваши друзья развлекаются на очередной вечеринке, а вы тут. И самое интересное, - на секунду замолкаю, пытаясь подобрать идеально подходящие к данной ситуации слова, - в этом нет ничего противозаконного. У вас факультатив, вы решили поиграть со мной и оказались прикованными к дивану, - пожимаю плечами, развожу руки в стороны, наглядно показывая «я тут не при делах, все сугубо на твоей совести». - Могу предложить вам небольшое послабление, и с удовольствием послушаю, как вы будете читать вслух. В таком случае будет две главы, а не четыре, - скидываю с плеч пиджак аккурат на спинку кресла, прямо позади Сидни. Расстегиваю пуговицы на манжетах рубашки, заворачиваю их по локоть, ненароком цепляясь взглядом за некрасивый отпечаток на запястье. Ничего, пройдет. С другой стороны, это выглядит даже немного интригующе и даже немного сексуально, но вряд ли тугодумные студенты догадаются от чего этот след. Разве что очень нахальные студентки, которые могут фантазировать всякое и... никто им этого не запретит. Если Сидни рискнет рассказать кому-то о том, что тут произошло - сама будет выглядеть идиоткой и в ту же секунду потеряет свою красивую корону и лучи славы, и, как следствие, всю свою свиту.
[indent] - Я прекрасно понимаю, как вас возможно задевает то, что сейчас не вы восседаете на троне. Звучит громко, согласитесь? Если бы вы были чуть-чуть умнее, больше читали и знали, каким образом можно просто по-человечески договориться - все было бы гораздо менее прозаично. Как печально смотреть, как трон королевы пустеет. Хотя, о чем это я. До королевы вам еще очень далеко, пока вы только на уровне очень избалованной принцессы. Я не ваш отец, не старший брат и не член семьи, чтобы воспитывать вас, но все же я преподаватель и это заложено в моей профессиональной клятве, которую мы, к счастью, никому не даем, в отличии от медицинских работников, - мой небольшой - или очень большой - монолог заканчивается, под очередное возмущенное фырканье с ее стороны. Я сажусь на стул напротив нее, складываю руки на груди и жду, когда весь этот поток дерьма, наконец, закончится. - Я мог бы вам напомнить про испорченную машину и о том, что я поймал вас на месте преступления, но, пожалуй, приберегу это для более возмутительного вашего следующего поступка, - я ведь прекрасно знаю, что ты не успокоишься и будешь пытаться всеми силами насолить мне, но главное, получить зачет, не прочитав ни одной страницы из этой книги. Уверен, что она даже не обратила внимание на ее название, а эссе было как раз на содержимое этой самой книги. Удивительно, но как удачно все совпало. Итак, Сидни, я жду твоего следующего шага. Ах да, ты же не можешь, потому что пристегнута к не самому комфортабельному, но все же, креслу.

[indent] Я безумно люблю свою работу, но также сильно, как люблю ее - ненавижу всех этих заносчивых засранцев-студентов, которых на весь поток обязательно найдется парочка, выводящая из себя и доводящая, до белого каления буквально каждого преподавателя вне зависимости от опыта и предмета, который он преподает. Сидни Касл - как раз тот самый студент, среди пятидесяти других более-менее адекватных. Она намеренно пытается подстегивать, как будто от этого корона на ее голове становится в три раза больше, а ее эго растет в геометрической прогрессии. Не тут-то было. Как жаль, что она до сих пор так и не поняла, что связалась не с тем преподавателем, и я сделаю все, чтобы она вылетела с моего направления, если эта девчонка так и будет валять дурака. Включать вот эти свои девичьи чары, вести себя так, будто она пуп земли, а я простой смертный, удостоенный ее внимания. Мимолетного, конечно же, потому что - где я, а где она. Рассказывать о своем состоянии, лежащем на счетах лет с пяти и не использованные до сих пор - я ей, конечно же, не буду. Сидни обязательно зацепиться за это, а зная, как сильно она любит добиваться своего - причем это могут быть самые изощренные способы - я не отвяжусь от нее не только с зачетом, но и с детскими попытками соблазнить меня. - Прошу, начинай, я очень внимательно слушаю, - фыркаю в тот момент, когда она корчит гримасу и с видом английской королевы открывает книгу. Странно, почему она до сих пор не начала показательно чихать, показывая все свое недовольство и дискомфорт. Ей явно не по душе вся эта затея, а значит - она по любому выкинет что-нибудь такое, от чего у меня вздуются вены не только на висках и шее, но и на руках, аккурат в тот самый момент, когда я буду душить ее. Эта идея мне кажется уже не такой уж и плохой, потому что видеть, как она лишается желанного кислорода, как цепляется пальцами за мои руки, ковыряя кожу ногтями и пытаясь оторвать меня от себя - Боже, прямо сейчас - это было бы просто идеально.
[indent] До меня доносятся фразы, которые абсолютно не похожи на те, что я сам читал пару часов назад. - Что вы несете? - возвращаюсь к своей роли преподавателя и тут же к роли мужлана, который вечно всем недоволен. Тянусь рукой к книге, которую она, конечно же, не отдает мне. - Серьезно? Не пробовала писать порно-романы? Может прибыль от их продажи хотя бы на десять процентов привьет вам любовь к книгам и литературе в целом, - фыркаю, дергаюсь вперед еще раз, чтобы попробовать снова отобрать книгу у нее. не выдерживаю, встаю на ноги, в один шаг достигаю ее, сидящую на диване. - Отдай, - рычу, понимая, что моя попытка отобрать книгу заранее проиграна и испорчена, да и вообще начинать не стоило. Дергаюсь вперед снова, понимаю, что делаю это не сам - это кто-то невидимый толкает меня вперед или кто-то вполне конкретный тянет меня на себя. - Сука, - рычу, когда оказываюсь на полу - также внезапно, как и Сидни сверху на мне. Происходящее доходит до меня слишком поздно, когда она коленями прижимает мои руки к полу, а я вижу ее лишь частично. Большая часть моего лица скрыта под юбкой. Я отчетливо вижу ее кружевное белье, от чего завожусь и начинаю злиться еще сильнее. Хорошо, сыграем по твоим правилам. Впрочем, если ты думаешь, что со мной действительно все это прокатит и тебе все же удастся меня сломать - хрен ты угадала. - Ой, ну, да, ушибся. Ударился головой так сильно, что мне почудилось, будто мисс Касл сидит у меня на лице и делает вид, будто она королева Англии, а не студентка, которая поступает слишком грязно, чтобы получить желаемое, кхм... - задумываюсь на секунду, держу паузу, видя в ее глазах интерес и любопытство. Она ждет моей реакции. Она ее получит. - Как жаль, что эта самая мисс Касл до сих пор так и не поняла, что в этом месте по ее правилам будут играть все, кого она выберет, кроме меня, но, если принцессе так хочется, - знаю, что ей не нравится, она же уже высказала свое недовольство касательно этого милого прозвища, но мне абсолютно плевать, - я сделаю, как она хочет, - понимаю, что, произнося это, действительно поддаюсь правилам ее игры, но иначе у меня ничего не получится. - Мои руки не пристегнуты наручниками, по вине моей же глупости, мои руки абсолютно свободны, и я могу делать ими что угодно, - развожу руки чуть в сторону, усыпляю ее бдительность, чтобы дать им чуть больше свободы и положить их ей на ноги. Абсолютно невинный жест, который даст мне преимущество. Она уже не первый раз пытается соблазнить меня - за то время, пока мы находимся тут вдвоем - дверь закрыта, так может быть... Вижу ее фиолетовые губы и понимаю, что пока эта помада на ней - максимум что я могу сделать - осыпать ее ругательствами. Но я молчу. Действуют только руки, которые скользят по бедрам, под ткань юбки, которую сдвигаю со своего лица - так мне лучше видно ее саму. Как хорошо, что я закрыл дверь и точно уверен, что последние ее реплики не сбудутся, и я не останусь в дураках и уж точно не потеряю все. Именно в этом месте максимум, что я могу потерять - это нервные клетки и ключи от машины, из-за которых мне пришлось вернуться обратно и моя забывчивость, которые в совокупности и привели меня сюда, в это положение. Но сейчас моя главная задача заключалась не в самобичевании, а в том, чтобы наказать и проучить одну очень самоуверенную девчонку, которая вдруг решила, что вся планета, «от» и «до» будет плясать под ее дудку. Пальцы скользят дальше, по мягкой коже. Ноги сложены и позволяют мне дотянуться до ее длинных носков, которые в комплекте с такой юбкой выглядят... Боже, как страшно в этом признаваться, но очень даже сексуально. Дело только в помаде или в том, что я пытаюсь изо всех сил спрятать свое желание в отношении собственной студентки? Что? Почему я вообще об этом думаю? Я и она? Ни за что на свете. Никогда. Никогда в десятой степени, потому что это невозможно и вероятней всего планета схлопнется, если что-то подобное произойдет. Но, как хорошо, что Сидни не умеет читать мысли и на моем лице вряд ли сможет прочитать хоть что-то.
[indent] Задираю юбку чуть выше, ныряю головой, понимая, что прямо сейчас подписываю себе смертный приговор. Если только ей не хватит ума не разболтать об этом всему университету и, конечно же, своим родителям. Касаюсь губами внутренней стороны бедра. Пальцы скользят выше, но не так, чтобы позволить ей получить удовольствие и застонать, а так, чтобы держать чертову интригу, пробуждать возбуждение, от которого будет тянуть низ живота и захочется большего. Еще один поцелуй на коже, пытаюсь подняться выше, а она начинает продвигаться вперед, как будто хочет почувствовать мой мягкий поцелуй где-то гораздо дальше, чем я нахожусь. Я делаю вид, что не замечаю ее желания, оставляю еще один поцелуй, продвигаюсь руками выше, к ее заднице, чтобы вцепиться пальцами в кожу, намеренно задевая кружево нижнего белья. Представляю в голове собственную бабулю в ее бикини, хочется блевать, зато это отлично помогает не чувствовать возбуждения, которое проявляется так быстро, что даже немного стыдно. Я давно не был с женщиной - работа убивает остатки времени на себя и остается время, увы, только на то, чтобы проверять эссе. Спасибо Сидни, благодаря ей у меня было на одно эссе меньше, и я успел выпить на полстакана виски больше. По сути, никаких плюсов из этой ситуации я вычленить больше не могу. Зато Сидни Касл, кажется может. Думает, что ей удалось найти то самое, чем она в дальнейшем сможет меня шантажировать. Но я не делаю ничего, разве что оставляю еще несколько поцелуев на внутренней стороне бедра. Тяну ткань нижнего белья на себя, но не снимаю - пока сидит в том, что белье останется на ней - я могу быть точно уверен. Поэтому, стараясь не заострять на этом внимание, опускаю руки ниже к длинным гольфам, тяну ткань от себя, чтобы чуть приспустить их. Она впервые за долгое время молчит. Ее выдает лишь рваное дыхание, которое контролировать не получается, а я, в отличии от нее и мое богатое воображение - которое уже просто не выдерживает, потому что я отчетливо чувствую ее аромат и, как бы я не ворочал нос, пахнет она ахуенно - держусь из последних сил. Последней стадией позора будет, если она увидит, как у меня встал и будет помыкать меня этим до конца жизни. Но мое собственное тело держится из последних сил и лишь в тот момент, когда я понимаю, что сил сдерживать у меня больше нет, а образ бабули даже в костюме космонавта - уже не помогает, я кусаю ее с силой за кожу, на внутренней стороне бедра. Сидни вскакивает, дергается обратно, потому что пристегнутая к креслу рука не позволяет ей отпрыгнуть дальше. Чуть ли не плачет, а у меня так сильно скручивает сердце, видя ее жалобное выражение лица, и член, когда чувствую ее аромат настолько отчетливо, что даже облизываюсь. Все это в совокупности срабатывает полностью против меня, да так, что хочется сбежать прямо сейчас и не показываться ей на глаза еще целую вечность. - Я предупреждал, со мной все будет иначе, а не так, как ты думала! - стою на ногах, делая шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами. Лучше бы она меня укусила - так я точно бы разозлился и ни о каком возбуждении не было бы и речи. Отворачиваюсь с умным видом к столу, как будто что-то ищу там. На самом деле перебираю руками бумаги, но она точно не поймет - делаю я это специально, потому что так надо, или потому, что пытаюсь спрятать свою эрекцию, от которой мне нужно избавиться как можно быстрее. Чтобы я не представлял - это не помогает, поэтому решаюсь на последний шаг, когда дергаю пиджак со спинки кресла, сую руку в карман брюк, доставая булавку и отдаю ей. - Надеюсь выберешься сама, в крайнем случае погуглишь. Мне пора бежать, завтра жду тебя на пересдаче. Снова. Только на этот раз будем сдавать при всей аудитории, чтобы потом у тебя не было возможности не очернить мое имя, не получить укус на второй части своих бедер. Кстати, белье зачет, твоим мальчикам точно понравится. Но к сожалению это один только твой зачет на сегодня, и... Ох, какая жалость, - вскидываю руку с часами, - уже так поздно, видимо на вечеринку ты теперь точно не успеешь, - подмигиваю ей, дергаюсь в сторону двери, как раз в тот самый момент, когда она пытается кинуться на меня. Поворачиваю замок, выдыхаю, понимая, что еще секунда и буду на свободе. - Жду вас завтра, мисс Касл, - толкаю дверь от себя и, громко хлопнув ей, скрываюсь из виду. Сбегаю с места преступления, потому что, если она увидела то, что увидеть была не должна - завтра об этом будет говорить не только весь университет, но и мне лично его ректор, когда вызовет на ковер. И к сожалению, моя поцарапанная и исписанная гадостями машина не оправдает подобного поведения преподавателя в стенах этого здания и в отношении своей студентки. Да и плевать. Она это заслужила! Как может быть, заслужил и я свой бесконечный стояк и аромат ее тела, стоящий в носу и кажется впитавшийся в мою кожу.

[indent] В случившееся я и сам не мог поверить. Не думал, что способен на подобное, но, как ни крути, когда пытаешься вырваться из плена, который тебе не по душе, или, которого ты отчаянно боишься и избегаешь - сделаешь что угодно. Ударишь или укусишь. Первое в моем случае было вообще недопустимо, хотя это было бы заслуженно, но пока во сне все еще преобладает чувство собственного достоинства и живо правило не бить женщину, которого я неукоснительно соблюдал, вариант, как именно мне поступить, оставался только один. Очень надеюсь, что следы моих зубов еще несколько дней будут красоваться на внутренней стороне бедра, как напоминание о том, в какие игры со мной играть не стоит и, конечно же, о соблюдении правил, которые лично я буду устанавливать, а не кто-то другой. И уж тем более не дерзкая девчонка, решившая, что она королева вселенной.
[indent] Как жаль, что она это так и не поняла. Несколько дней отсутствия на парах. В моем кабинете ее, естественно, не было, как и нож, который я оставил на столе по собственной глупости. Среди студентов не ходила слухов о Сидни, которая теперь бродит по кампусу с отрезанной рукой, крови тоже не было, а значит все обошлось более-менее нормально. В любом случае никто не пострадал, отчасти, конечно, потому что у меня до сих пор ныл копчик, а если след моих зубов все же остался на ее бедре, то можно смело сказать, что мы на равных условиях. Оба покалечены, но ничем не ущемлены. Впрочем, если попытаться разобраться во всей этой ситуации - рано или поздно всплыли бы некоторые нюансы, которые стали бы тревожным звонком для меня и для неё - любительницы острых ощущений и быть сверху. Я был бы не против, если бы она проявила хоть каплю уважения и, хотя бы попыталась исправить ситуацию делом, а не шантажом и пустыми словами. Интересно, каково было бы ее удивление, узнай она, что я не такой уж и бедный преподаватель в университете, и что моя работа больше служит мне оплачиваемым хобби, чем постоянным заработком? Впрочем, рассказывать ей об этом я все также не намерен, как и она бы определенно точно не стала бы отчитываться мне за каждый свой прогул после той ситуации. Да и «до» тоже.
[indent] В прежнем режиме работаю, веду лекцию по истории жизни Брэдбери, естественно, не оставляя без внимания одно из самых выдающихся произведений современности, созданных им когда-то. Часть аудитории внимательно слушает, вторая часть упрямо игнорирует, но хотя бы не мешает. Естественно Сидни на месте нет. Я абсолютно не удивляюсь, когда ставлю в журнале не первую отметку об отсутствии, уверенный в том, что не увижу ее сегодня уж точно. Но что-то идёт не так, когда дверь в аудиторию открывается на середине лекции, и Касл входит внутрь. - Судя по всему для вас правило пятнадцати минут никогда и не существовало. Ничего, конечно, можно сделать вид, что меня вообще не существует, как и в принципе всех тех, кому хотя бы немного интересен предмет, который я преподаю, - не скрываю своего недовольства в голосе. Слежу взглядом за ней до тех пор, пока опоздавшая не сядет на своё место, мгновенно обложив себя своими последователями и ручными песиками. Я фыркаю в ответ на ее полное игнорирование моего присутствия, но считаю, что это уже неплохо, раз такая острая на язык девчонка решила промолчать в этот раз. Уверен, что в этом есть какой-то подтекст, потому что... Она и молчит? Очень странно. Жду, пока Сидни сядет, отвлекая на себя внимание всех собравшихся вокруг нее. Шепот становится тише, те, кто игнорировал - даже не обращают на меня внимание, и я стараюсь переключиться на ту оставшуюся часть аудитории, которой хоть отчасти интересно то, что я рассказываю. Цепляюсь взглядом за какую-то студентку, что, уложив лицо на ладони слушает, максимально близко придвинувшись к краю длинной узкой парты. Продолжаю говорить, но каждый раз, когда пытаюсь сфокусироваться на главном - язык говорит, а мысли где-то в другой части аудитории. Взгляд так и тянет в ту сторону, где сидит Сидни. Сложно не заметить яркие розовые губы - и этот цвет ей идет гораздо больше, чем тот раздражающий фиолетовый, который действует на меня, как на быка красная тряпка. Отчаянно упираюсь, не поддаюсь собственному желанию, потому что считаю, что это неправильно. Конечно, а правильно пялиться на студентку, которую я даже не знаю? Она смотрит на меня так странно, что я даже слегка смущаюсь и все же перевожу взгляд в сторону. Замечаю Сидни, которую уже переключила все свое внимание на Мэтта. Не знаю, что происходит там на верхних рядах - мне снизу практически не видно, но что-то явно очень гадкое и мерзкое. На другое мисс Касл и не способна.
[indent] - Какие примеры произведений в жанре антиутопия вы еще можете назвать? - привлекаю внимание полусонной аудитории звуком собственного голоса. Поворачиваюсь, когда заканчиваю выводить на доске слово «антиутопия». - Может быть, если не названия, тогда авторов? - следом ниже вывожу несколько фамилий, надеясь, что это хотя бы немного поможет им вспомнить, что они наверняка читали, ну, или слышали когда-то. - Что, совсем ничего? - разочарованно оборачиваюсь к аудитории, но вместо того, чтобы получить хотя бы один вразумительный ответ - одно сплошное ничего. Качаю головой, перевожу взгляд на Мэтта. Может быть хотя бы он, как единственный представитель ума в этой аудитории - не считая меня - поможет поддержать беседу. Красный, как помидор Мэтт. рядом с ним Сидни, у которой лицо подобно лицу Чеширского кота - скрывать удовольствие от того, что она делает, неважно что, она явно не умеет. Мэтт вскрикивает, ругается, нарушая гробовую тишину в аудитории, которая изредка нарушалась шепотом с задних рядов. Компашка Сидни под стать ей - рты не закрываются ни на секунду. - Какие-то вопросы? Уж не думал, что вы так подведете меня, потому что кто-то кто, но вы уж точно знаете одного из ярких представителей современности в жанре антиутопия, - вразумительного ответа на мою реплику я снова не получаю и разочаровываюсь в этом дурдоме окончательно. Сажусь за свой стол, веду пальцем по списку присутствующих, вычеркивая отметку о Сидни Касл, которую ставил до ее прихода. - Хорошо, тогда думаю мне стоит устроить блиц-опрос среди присутствующих, потому что судя по всему вы уже весьма заскучали, и еще, - вскидываю руку с часами, чтобы подсчитать сколько примерно осталось времени до конца пары, - почти столько же скучать, - обвожу взглядом аудиторию, цепляюсь снова взглядом за Сидни, которая делает то, чего я точно не ожидал. Я знал, что она та еще сука, больная на голову, наглая и безбашенная, но, чтобы вот так открыто целоваться с одногруппницей на паре, смотреть мне после этого в глаза и думать, будто я дурак и совсем ничего не пойму - какой же идиоткой надо быть. Опускаю глаза, чувствую, как снова начинаю закипать. Недавние события только подливают масла в огонь. Пальцы чуть сильнее сжимают ручку в руках, стержнем уже почти насквозь продавливаю несколько оставшихся в журнале пустографок. Она же делает это специально. Вот прямо сейчас смотрит на меня, и я буду сумасшедшим, если не вижу отчетливый силуэт розовых губ в ряду, напротив. Вскидываю взгляд, встречаюсь с ее, получая подтверждение своим мыслям моментально. В следующую секунду она демонстративно опускает глаза в экран телефона и с интересом, какого я в ее глазах еще не видел, увлеченно что-то изучает там.
[indent] - Хорошо, значит будет именно так. Мисс Касл, - привлекаю ее внимание, вижу, как закатывает глаза, будто заведомо знала, что я выкину что-нибудь подобное. - Как насчет того, чтобы пересдать свое эссе, которое в прошлый раз Мэтт написал за вас, а вы выдали его за свое. Вы должны были пересдать мне его еще три занятия назад, которые вы, конечно же, пропустили. Так что? В этот раз вы придумаете что-нибудь еще или, может быть попытаемся по-хорошему решить вопрос? Или пообщаемся на тему антиутопий и Брэдбери, о котором вы, конечно же, ничего не знаете, - сейчас мне кажется, будто я на коне, но это ощущение настолько иллюзорное, что единорог и волшебный замок на радуге на фоне происходящего будут казаться более реальными, чем все остальное. Облизываю пересохшие губы, наблюдаю за тем, как она выпрямляется, не убирая телефон из рук. Игнорирует меня, бесит так, что я действительно хочу допрыгнуть до нее, приложить головой об парту и душить, душить, душить. Так долго, что этой извращенке подобное точно не понравилось бы. - Хорошо, если вы считаете, что игнорировать преподавателя при всей аудитории - это норма, тогда будем общаться с вами лично, после занятий, - это максимально плохая идея, но если она провернет что-то подобное тому, что было в прошлый раз - я точно буду готов. На крайний случай я оставлю ей отпечаток своих зубов такой сильный, что она не сможет залечить его ни мазями, ни растираниями и надолго запомнит о том, как вести себя нельзя. - Хорошо, Мэтт, жду от вас ответ на свой вопрос прямо сейчас в ином случае я начну ставить неуды и отправлять каждого из вас на пересдачи, как только закончится семестр, - весьма нечестно по отношению к другим подобное наказание, но упорное игнорирование - доведет до ручки кого угодно. Даже такого спокойного - на самом деле совсем нет - человека, как я. Интересно, а ей вообще хоть что-нибудь было интересно в течение всей жизни? Наверняка, ведь у любого человека в детстве были какие-то увлечения. Не могла же она сразу родиться вот так и вести себя вот так, еще не вытащив пустышку изо рта. Вряд ли.
[indent] Мэтт отвечает на мой вопрос вяло, за что получает такой же вялый плюс, больше похожий на точку. Потому что подобные ответы от тех, кто считает себя самым умным - вообще не принимаются. Если ты думаешь, что ты умнее всех - опускать планку просто недопустимо, а именно этим он сейчас и занимается. Это слегка разочаровывает, но не так сильно, как Сидни, которая так и продолжает копаться в телефоне. Оставшееся время занятий проходит в пустой битве с аудиторией, которая как будто оставила все свои мозги за пределами этих стен и ни в какую не хотела возвращать их на положенное место. Когда звенит звонок, и аудитория пустеет - остается только один персонаж, который интересует меня больше всего. По крайней мере сейчас, пока наша борьба продолжается. Бессмысленная, но очень опасная. - Итак, - привлекаю ее внимание снова, уже не надеясь даже, что она обернется. И, о чудо, она действительно поворачивается и идет прямиком к моему столу. - Мы в последний раз очень некрасиво расстались. Извиняться за это я естественно не буду, и это будет моим ответом на ваше вопиющее поведение, то, что было в прошлый раз. И все же, - поднимаю глаза, впервые вижу ее лицо так близко рядом с собой за последние несколько дней. Ладно, вообще сегодня первый день, когда я его вижу, если говорить откровенно. - Мы так и будем продолжать эту холодную войну или найдем компромисс и будем жить в мире? - сжимаю ручку в пальцах чуть сильнее в каком-то предупреждающем жесте. Если дернется - воткну ее ей прямо в артерию и скажу, что это была самооборона. Вряд ли после этого она сможет хоть что-то кому-то доказать, но и моя жизнь в таком случае точно будет окончена. Впрочем, агрессия постепенно спадает, а я снова нахожу для себя оправдание - цвет помады другой, не такой раздражающий, а не мое желание оказаться с ней снова один на один, которому я поддаюсь и даже не понимаю этого.