[indent] - Мистер Харрис, - прижимаю телефон к уху плотнее, чтобы услышать голос секретаря директора - вполне милая женщина, если бы не ее жажда совать нос в чужие дела, - да, миссис Сноу? - стараюсь быть вежливым, хотя бы с ней, потому что большая часть педагогического состава упрямо избегают моего общества, будто у меня на лбу, а может в личном деле, написано, что за моей спиной есть не один грешок, которым не горжусь, но все же. - Мистер Саммерс очень хочет видеть Вас у себя в кабинете, - голос опускается до шепота, заставляя меня выпрямиться, - по очень важному вопросу, - в школе каждый вопрос важный, особенно, если в этом вопросе хоть каким-то образом участвую я. - Хорошо, я подойду, - бегло отвечаю и сбрасываю звонок. Мой кофе видимо так и останется нетронутым, а я все таким же не выспавшимся и замученным - не стоило тратить большую часть ночи на новую докторскую работу профессора Эндельса из университета, где я провел, кажется, большую часть своей сознательной жизни. Но мне действительно хотелось узнать, что же такого нового он смог обнаружить в поведении детей, живущих в условиях неблагополучных семей, если там из года в год ничего не меняется. У нас в школе была парочка таких детей, за которыми я пристально наблюдал - пока издалека, наверное, очень смущая их своим повышенным интересом, но не подавая виду о том, что догадываюсь или, того хуже, знаю, что с ними не так и почему. Второе - более важное. С этим можно было работать, но негласная договоренность между мной и директором гласила о том, что мне не стоит лезть к тем детям, чьи проблемы никоим образом не касаются безопасности окружающих или их самих. До тех пор, пока ничего подобного не происходит мне нужно молча наблюдать. Изредка мне удавалось пообщаться с ребятами из старших классов - до сих пор не понимаю почему, ведь переходный возраст самый опасный период в становлении ребенка... взрослым. Редкие замены, которые мне удавалось проводить в момент болезни или по любой другой причине отсутствия учителей биологии, анатомии и любой другой естественной науки - проводил я. Это приносило мне какое-то отдельное удовольствие, потому что дети в условиях учебы, так еще и с внешним раздражителем в виде человека, который ничему - как им казалось - не может их научить, превращались в абсолютно неконтролируемых засранцев. С такими работать было еще интересней.
[indent] Но сейчас, раз поступил звонок от секретаря, так еще и с прямым намеком на то, что директор хочет видеть меня лично - заставил напрячься и немного занервничать. Подобное происходит впервые и, честно говоря, я не был готов вот так сразу идти и решать чьи-то проблемы. Не потому что не знал, как, а потому что первый раз это всегда очень волнительно. Цепляю пальцами свой термостакан с кофе, благо еще теплым, делаю глоток, попутно стаскивая со спинки своего удобного - господи просто великолепного - стула, на котором провел большую часть сегодняшнего утра. Откладываю в сторону остатки недочитанной работы профессора Эндельса, ставя в голове пометку обязательно завершить знакомство с его трудом, поправляю бумаги так, чтобы не торчали лишние листки - безумно раздражает, когда это происходит, всегда хочется поправить, и это часто становится большой проблемой в социализации, потому что не каждый понимает мою подобную педантичную болезнь. Бросаю взгляд на обстановку в своем кабинете - все на своих местах, это хорошо - киваю, будто в подтверждение самому себе о том, что могу спокойно покинуть кабинет и выхожу за дверь. Вдоль по длинному коридору, ловлю внимательные взгляды школьников, которые выпрямляются и будто пытаются сделать вид, что не делали ничего неправильного - абсолютно нормальная реакция ребенка при виде взрослого - а затем, стоит мне только отвернуться, продолжают заниматься своими делами. Главное, что головой не суют друг друга в туалеты и не закрывают в шкафчиках - остальное пережить можно, впрочем, и все это тоже. Спускаюсь вниз по лестнице, сворачиваю налево, в силу своей повышенной невнимательности во время движения чуть не столкнувшись лоб в лоб с учителем истории. - Прошу прощения, - бросаю бегло, ловлю на себе удивленный взгляд и тороплюсь скрыться с места аварии как можно быстрее, чтобы не успеть начать рассыпаться в извинениях в своей стандартной форме: много и не по делу. Оказываю в коридоре, ведущему прямиком к кабинету директора. Оказываюсь в приемной, толкая тяжелую дверь с надписью «Директор».
[indent] Миссис Сноу говорит с кем-то по телефону и не сразу обращает на меня внимания. - Да, пожалуйста, это очень срочно, я думаю, что ваши лекции подождут, потому что речь идет о вашей дочери и... не хочется доводить все это до полиции, сами понимаете, от этого пострадает репутация школы и мистер Саммерс очень не хочет, чтобы... Да, да, спасибо, очень ждем вас, - ловлю конец разговора внимательно прислушиваясь. Интересно, это поэтому меня вызвали сюда в срочном порядке? - Мистер Харрис, - о, она очень любезно улыбается, может быть мне все-таки удастся вклиниться в коллектив и не быть белой вороной среди «старичков» педагогического состава? - Да, вы просили побыстрее и вот я тут, - улыбаюсь как можно более вежливо и дружелюбно. Стучу пальцами по деревянной поверхности ресепшена, который отделяет стол миссис Сноу от любого, кто окажется в приемной. - Да, проходите, мистер Саммер ждет вас, и..., - кивает куда-то в сторону. Я не сразу замечаю, что мы тут не одни. Оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с девушкой, наверное, класс десятый не меньше, которая сидит в углу на длинной лавочке, надув губы и старательно делает вид, будто ей абсолютно все равно на то, что происходит вокруг. - Клэр, тебя ждут, - девушка резко оказывается на ногах и, даже не подняв глаза в мою сторону идет в сторону соседней двери. - А, это... - поворачиваюсь в сторону миссис Сноу, которая сперва следит за школьницей, и как только та пропадает в дверях переводит взгляд на меня. - Клэр Мун, десятый класс, поймали в туалете, с... запрещенными веществами, - оу, - она кивает, я тяжело вздыхаю и иду следом. Туда, где только что пропала некая Клэр. - Удачи, мистер Харрис, - я киваю, польщенный ее дружелюбием, толкаю дверь, ведущую прямиком в кабинет директора.
[indent] - Мистер Харрис, рад видеть, проходите, присаживайтесь, - мистер Саммерс встает, чтобы ответить на мое рукопожатие садится и кивком головы указывает мне на стул, стоящий в углу. - Я думаю, вам будет интересно послушать, что у нас произошло, а после этого я буду настаивать на ваших личных беседах с мисс Мун, - он говорит, а сощурившись перевожу взгляд на темную макушку девушки. Таких совпадений не бывает, но я все еще глупо и наивно верю, что имя и фамилия этой школьницы всего лишь совпадение, шутка судьбы, которая решила подкинуть мне проблем в самом начале моей работы в этом месте. Ладно, не стоит быть настолько пессимистичным, ведь моя работа заключается в том, чтобы избавляться от этого негатива в жизни других людей. А что насчет моей? - Мистер Харрис? - моргаю, перевожу взгляд на директора, но сталкиваюсь глазами с девушкой, сидящей напротив. У нее взгляд как у Леи, такой же... пронзительный. Это точно она, я не могу ошибаться. - Да? Да, я слушаю, - безбожно вру, моргаю еще несколько раз, с трудом отвожу взгляд от девушки. - Мисс Мун была поймана в женской уборной с этим, - он что-то кладет на стол, и мне вынужденно приходится встать, чтобы подойти ближе и посмотреть что же там такое. - Отличный косяк, в смысле... это ужасно, - пиздец, сказал бы я, но не могу, мы ведь не можем так выражаться в школе, верно? - Мисс Мун в момент, когда дежурный по школе поймала ее утверждала, что это ее, теперь говорит, что нет, так ведь? Я же ничего не перепутал? - в этот раз вопрос обращается к девушке. Перевожу взгляд, облизываю губы и нервно сглатываю, потому что в глубине души верю в то, что моя дочь не могла заниматься подобными вещами в женском туалете. Не уверен, что Лея пропустила бы такое в воспитании наших детей. - Да, то есть нет! Это не мое, я... я никогда не употребляла ничего такого. Можете взять у меня тесты, что там нужно сделать, пописать в баночку, я готова, я... - громкий кашель заставляет вздрогнуть меня и Клэр словно по команде. - Мисс Мун, пожалуйста, - директор осаждает пыл, с которым девушка пытается доказать свою невиновность. Это у нее от меня, безусловно. Мечет взгляд с директора на меня, еле сдерживается, чтобы не вспыхнуть снова. Нервничает, явно не врет, тогда зачем все это было нужно сначала? Зачем обманывать, брать на себя подобную ответственность, чтобы защитить? Возможно. - Я не хочу, чтобы нашу школу посещали блюстители закона, вы должны меня понять. Но для того, чтобы решить, что делать с этим, - он кивает в сторону косяка, который в силу своей забывчивости так и не убирает туда, откуда достал. Вспоминает об этом с опозданием, дергается в сторону вещественного доказательства, тянет на себя и в итоге избавляет нас от лицезрения главной ошибки современных подростков.
[indent] - Миссис Сноу уже позвонила ваше матери, в любом случае мы не будем заводить дело, и я очень не хочу делать пометку в вашем личном деле, поэтому... Вам придется рассказать нам правду, и я думаю, что мы обойдемся вашим честным словом и посещением мистера Харриса каждую среду в течении трех месяцев. Но сперва мы дождемся вашего непосредственного родителя, который должен знать, что происходит в жизни его ребенка, я считаю, это будет правильно, - вполне логичное умозаключение, в ответ на которое утвердительно киваю. В голове что-то щелкает и вот уже голова быстро-быстро качается в отрицании. - Нет, я не согласен, - слова застревают в горле и не сразу находят выход. Мне никак нельзя встречаться с ее матерью, если она действительно та, за кого я ее принял. - Я думаю мисс Мун все прекрасно поняла и почему-то уверен, что она кого-то покрывает. Я думаю, что мы можем разобраться с этим не приплетая сюда мисс Мун, - мисс же? Слежу за реакцией девушки, жду, поправит или нет, но должной реакции не поступает, и я продолжаю. - Зачем беспокоить родителей, если мы и сами можем решить это небольшое недоразумение, - господи, какую же чушь я несу. В данном случае никто и ничто не может справиться лучше собственных родителей, только вот загвоздка: я, являясь ее отцом, сейчас упорно отговариваю своего работодателя приглашать сюда свою бывшую жену, которая, безусловно на всех парах уже мчится сюда, подобно фурии, которая снесет все и всех на своем пути, если только почувствует опасность, надвигающуюся на своего ребенка. В этом Лее не было равных, а я на ее фоне просто самый ужасный человек на свете. Потому что прямо сейчас смотрю на Клэр и понимаю, что все, что происходит в ее жизни - даже если моя теория о покрытии подруги или друга неправильная - происходит непосредственно из-за моих ошибок. Все тянется из детства, от родителей - это основа моей теории, на которой строил свой диплом и всю свою психологическую практику. - Думаю, что это невозможно, - директор вырывает меня из моих рассуждений, отрицательно качая головой, когда моя, наконец, нашла успокоение и замерла. Задерживаю дыхание, глубоко выдыхаю. Встреча состоится, она просто неизбежна. Разве что.
[indent] - Может быть тогда мы пообщаемся с вами насчет Клэр уже позже, ведь мое присутствие здесь сейчас не обязательно, да? - встаю с места, не дожидаясь разрешения. - Да, но... - да, я зайду чуть позже, определенно, - пячусь в сторону двери, буквально начиная откланиваться и держусь из последних сил, чтобы не сбежать, словно пытаюсь скрыться с места преступления. - Мистер Харрис, - директор успевает окликнуть меня в тот момент, когда я уже дергаю ручку двери и сталкиваюсь лицом к лицу с проблемой, с которой стоило бы разобраться уже очень давно. А теперь, судьба сама толкает меня вперед, потому что... Нужно быть полным идиотом, чтобы избегать человека, намеренно или нет, я был уверен, что никогда больше ее не увижу, но. Теперь она стоит передо мной, запыхавшаяся, явно торопившаяся сюда, к нам, к нашей дочери, а я стою напротив и не могу сказать ни слова. Потому что все они застряли в глотке и хрипом срываются с губ на выдохе.
[indent] - Мисс Мун, отлично, мы как раз вас ждали. Мистер Харрис, останьтесь все же с нами, пообщаемся все вместе. Думаю ваша помощь нам пригодится, - естественно, мне моя помощь сейчас тоже пригодится. Пячусь назад, еле разжимая пальцы, которые стискивали дверную ручку. Пропускаю Лею вперед, а сам возвращаюсь на то место, откуда совсем недавно встал. Вот же... дерьмо.

[indent] На ватных ногах возвращаюсь в кабинет. Пячусь назад, словно на своем пути повстречал не бывшую жену, а Медузу Горгону не меньше. Разница лишь в том, что я как смотрел, так и продолжаю смотреть ей в глаза, как будто до последнего не верю в то, что вижу перед собой именно ее, а совсем рядом сидит не наш общий ребенок, а какой-то чужой ребенок. Слова застревают в глотке и, наверное, оно и к лучшему, потому что... ну, а что я могу ей сказать? Привет? Выдать себя с потрохами, потому что мы знакомы? Обратиться к ней на «Вы», выказывая уважение? Вряд ли она оценит подобное притворство. Поэтому мне ничего не остается, кроме того, что вернуться обратно, в угол, где я сидел раньше, только на этот раз сесть на пару стульев дальше и остаться неподвижным в ожидании колпака позора, который мне по иронии судьбы должны были бы принести прямо сейчас, если бы мы снимались в каком-нибудь странном реалити-шоу. Но колпак не принесли. А я стал непосредственным зрителем того, за чем должен был следить лет двенадцать, и далеко не со стороны.
[indent] Лея держится на удивление хорошо. На секунду мне показалось, что она сейчас засмеется - стоило директору школы показать ей на несчастный косяк на столе. Перевожу взгляд со стола на дочь, слежу за ее реакцией, затем на бывшую жену. Прищуриваюсь, чтобы понять, что с ними обоими не так, но ничего подозрительного не замечаю. Поэтому просто наблюдаю, слушаю и не могу не обратить внимания на то, как отчаянно Лея защищает Клэр. Естественно, всегда защищает и будет защищать и нужно было быть полным идиотом, чтобы думать иначе. Стараюсь не влезать в их разговор, хотя Саммерс и пытался несколько раз аккуратно приобщить меня к высказыванию своего мнения. Я в ответ лишь утвердительно киваю либо качаю головой высказывая свое отрицание. Язык прилип к небу и мне покоя не дает кулер, стоящий снаружи - пару литров воды мне сейчас явно не помешали бы. Но я продолжаю сидеть. До тех пор, пока мое внимание не привлекает Лея, встающая со стула. За ней следом встает Клэр и директор, а я сижу, будто приклеенный задницей к стулу. Запоздалая реакция на высказывание бывшей жены. Я хлопаю глазами, сглатываю - хотя, казалось бы, от слюней ничего не осталось - и киваю, представляя в самой изощренной форме, что такого особенного она может сказать мне наедине. Кажется, я стал более нервным буквально за секунду, а может на меня влияет аромат ее духов, не изменившийся с момента нашего последнего разговора. Втягиваю воздух носом, посильнее, наполняя слипшиеся легкие кислородом, смешанный с ее ароматом. Бросаю взгляд в сторону директора с выражением лица «мы видимся с вами сегодня в последний раз». Встречаюсь с его непониманием, взглядом указываю на косяк, все также лежащий открыто на столе. Директор поспешно прячет такую откровенную улику, стряхивает невидимую пыль с пиджака, откашливается и в немом жесте указывает мне валить нахер.
[indent] Мне два раза объяснять не надо. Выхожу из кабинета, следом за Леей. Та прощается с дочерью и стоит только Клэр скрыться за дверью переходит ко мне, словно проводила расчет, как сделать все это максимально красиво и логично еще до того момента, как оказалась в стенах школы. Я пытаюсь вести себя как можно более непринужденно, как будто встреча с бывшей женой не стала для меня неожиданностью и не перевернула весь мой и без того очень шаткий мир с ног на голову. Тянусь рукой к долгожданному кулеру, достаю стаканчик и уже готовлюсь налить воды, как голос Леи заставляет меня замереть. Еще чуть-чуть и вода польется через край, поэтому оставляю стаканчик на подставке - видимо попить мне просто не суждено сегодня - и поворачиваюсь к ней. - Я знаю, - короткий ответ, на который меня хватает на данный момент. - Спасибо, я сделаю пометку в ее личном деле, что у нее отличная мать и никудышный изменщик отец, я понял, - киваю головой, будто в знак подтверждения того, что говорю. - Так же, как и настояла на том, чтобы наши встречи за пределами этой школы тоже прекратились? Мне хватило одного раза, спасибо, Лея, повторений не нужно, - говорю абсолютно спокойно, а сам чувствую, как начинаю закипать изнутри. Делаю шаг к ней навстречу, чтобы успеть зацепиться пальцами за локоть. Тяну на себя, чтобы добавить еще кое-что. - Это и мой ребенок тоже и не в моих интересах гробить ей жизнь, так, на всякий случай тебе напоминаю, - отпускаю руку, поднимаю обе свои ладони в воздух, будто сдаюсь, а сам просто пытаюсь показать, что больше не планирую ее трогать и уж тем более не буду препятствовать ее уходу. И она уходит. А я остаюсь стоять в приемной и провожать ее взглядом даже после того, как дверь захлопнулась. - Тяжелый разрыв? - голос миссис Сноу заставляет меня вздрогнуть и лишь спустя несколько секунд молчания до меня доходит, что она все это время сидела тут - и, скорей всего, слышала весь наш разговор «от и до». Бросаю взгляд в сторону ее стойки, поджимаю губы, киваю головой, будто услышал какую-то мелодию и пытаюсь попасть в ее такт. Тянусь рукой к стаканчику с водой, опустошаю его в несколько больших глотков. - Передайте пожалуйста мисс Мун, той что Клэр, что я буду ждать ее в среду после уроков, - и я понятия не имею, о чем мы будем разговаривать, потому что смотреть в глаза собственному ребенку не то, к чему меня готовила педагогическая практика и моя практика как психолога в целом.
[indent] Первая встреча была назначена Саммерсом в первую же среду, буквально через день после инцидента. Все утро прошло на иголках, я не мог найти себе места и ни разу не присел с момента, как пересек порог собственного кабинета. Не помогало абсолютно ничего, ни социальные сети, ни чтение - вообще ничего. Чем ближе маленькая стрелка часов падала в направлении назначенного времени, тем более дерганым я становился, а в момент икс был готов прыгнуть через окно. Мне действительно нужно разобраться в себе, прежде чем помогать разбираться в проблемах других, особенно детей, эмоционально и психически неустойчивых пока что абсолютно ни к чему. Но стоило Клэр появиться в моем кабинете - настроение и даже атмосфера вокруг меня заметно изменилась. Иначе быть не могло, когда зареванная девушка оказывается рядом со мной в радиусе метра - хочешь не хочешь, но сразу превращаешься в супергероя, готовый помогать всем, кого обидели. - Что случилось? - первый вопрос, вполне логичный, а за ним последующая волна эмоций, которые видимо слишком долго держались внутри. - Она его увела, а я так хотела ей помочь, я думала мы подруги, а что в итоге? - я молча наблюдаю за происходящим. За тем как с озлобленностью она скидывает рюкзак на пол, как садится в кресло и подбирает ноги, стараясь спрятать в коленях заплаканное лицо. - Я не хочу об этом разговаривать, особенно с вами, но мне просто некому больше сказать. Я уверена, что меня будут обсуждать и осуждать, что никто не поймет и не услышит. Я хотела помочь подруге, а теперь сижу тут, с вами, а она... она с ним, а я тут и... - мои глаза округляются от полученной информации и, честно говоря, не то чтобы я был уверен в правильности своей теории, да и спорить с Леей насчет ее уверенности том, что Клэр никого не будет «предавать» я не стал бы, но то что происходит передо мной сейчас - действительно заставляет поверить в простую истину - родители почти никогда не знают абсолютно все о своих детях. Каждый знает в равной мере одинаково и только обобщив - получишь полноценную картину. - Ты пробовала поговорить с мамой? Может она смогла бы дать тебе совет, как... поступить в подобной ситуации? - становится не по себе от того, что говорю подобное вслух, но точно знаю, что у Леи был такой опыт - и пускай она думает, что все было по-настоящему, а не спланировано заранее для того, чтобы уберечь ее и детей, один из которых сейчас заплаканный сидит передо мной. Бумеранг, прилетевший мне прямо в лицо спустя несколько лет - предательство, от которого сердце сжимается и становится размером с изюм. Черт, почему все так происходит? Ответа на этот вопрос у меня нет.
[indent] Моргаю несколько раз, осознавая, что все это время Клэр продолжала говорить. Черт, что я пропустил. - ...и она попросила меня взять вину на себя, потому что знала, что, если мать поймает ее - она ее убьет. Я не могла ее подставить так сильно, потому что моя мама она... - замолкает на секунду, встречаясь с моим внимательным взглядом. Наверное, он слишком внимательный, раз она громко откашлялась, протерла ладонями щеки, смахивая остатки слез. - Она хорошая, и она бы меня поняла, - сделала вывод, к которому я ее пытался подвести, но что-то пошло не так. - Но у нее и без меня слишком много проблем, поэтому... - внимательный взгляд, буквально копирующий мой, - я отчасти даже рада, что пришла сюда, - подобная откровенность напомнила мне наше первое общение с Леей, когда из людей, которые ненавидят друг друга, по непонятным даже самим причинам - стали ближе, чем кто-либо. Стандартная проблема - любовный треугольник, который сильно ударил по вере в дружбу и во все то, что, судя по словам самой же Леи, она так отчаянно взращивала внутри дочери. И теперь я вижу это своими собственными глазами. - Не хотите в субботу прийти к нам на ужин? Я думаю, мама будет не против, - я перевожу взгляд с блокнота, в котором отчаянно старался делать хоть какие-то записи, а в сухом остатке оставил только пару каракуль не несущих никакого смысла. - Не думаю, что это хорошая идея, - бросаю куда-то в сторону, и боковым зрением вижу, как девушка выпрямляется, переводя все свое внимание на меня. - Почему? - логичный вопрос, на который я не могу ответить прямо, а врать ей... не хочется от слова совсем. - Как по мне - подобные мероприятия должны происходить явно не с студентом, что ходит к тебе на... скажем так на реабилитацию. И в школе никто не поддержит, если узнает, а я... уже однажды попался на подобную удочку и повторять не хочу, - честно, да, отчасти. Не нужно ей знать всех подробностей. - Я думаю, что не будет никаких проблем, если мой отец придет к нам на ужин, - я поднимаю голову так резко, что чувствую головокружение. - Что? - и вот опять я в состоянии полного анабиоза, не верю в то, что слышу. Может мне просто показалось. - В субботу, в шесть часов, - встает с кресла, поднимает рюкзак, закидывая его на плечо и не оборачиваясь уходит.
[indent] Твою мать, вот это я встрял. И почему мне не хватило духу сказать твердое «нет»? Почему я опять оказался в ситуации, когда... ну, буквально все против меня. И главный вопрос, который меня волнует - откуда Клэр знает? Не могла она вот так просто по нескольким минутам моего наблюдения и молчания в кабинете директора понять, что я ее отец, а Лея моя бывшая жена. Может Лея рассказала? Очень много вопросов и ни одного ответа, и вряд ли я смогу получить их в ближайшее время. Разве что...
Поднимаю голову в сторону двери, за которой минуту назад скрылась Клэр. Встаю, откладываю блокнот в сторону и иду на выход. Замираю возле двери, задерживаю руку в воздухе, не успев дотронуться до ручки. Вряд ли это поможет. Она точно ничего не скажет. В какие игры играет этот ребенок и зачем она все это делает? Показательное выступление, чтобы раскрутить меня и получить доказательства? Вряд ли. Тогда какого хрена? Одно радует - Клэр знает и ее попытка общения, пусть даже такая странная, вызов меня на ужин, на котором меня никто не ждет, разве что только она сама. Все это становится все более странным с каждой секундой. Но выбора нет. Нужно идти, даже при условии, что я прекрасно понимаю - ее мама точно будет не рада видеть меня у себя дома, и уж тем более на ужине. Хотя может быть, я просто стал слишком мнительным? А может быть на меня так сильно влияет наша последняя встреча с Леей и мое поведение в ее присутствии. Тогда что будет со мной, как только я окажусь в одном помещении с бывшей женой, за одним столом? Надеюсь, что она захлопнет перед моим носом дверь, подведет жирную черту под нашим общением, которое никогда не выйдет на новый уровень. Может хотя бы тогда я смогу с полной уверенностью сказать, что моя жизнь превратилась в ад и мне никогда больше не светит ни общение с детьми, ни общение и налаживание контакта с бывшей женой. Да, все остальные поступки и события, разворачивающиеся все это время меня же не убедили. Господи, какой же идиот.

[indent] Я всегда думал, что из троих детей больше всех на меня похожа старшая дочь. В ней прослеживались черты разума и недетская проницательность, с которой она смотрела на мир, широко распахнутыми глазами еще с самого детства. Она обладала фантастическим чутьем и, безусловно, как и любой другой ребенок умела манипулировать, добиваясь поставленной цели. Игрушка, велосипед, деньги на карманные расходы. Крутила нами с женой так, что никто из нас, даже я, будучи весьма опытным специалистом в своей области, не замечали такой тонкой манипуляции. Но сейчас я убеждаюсь совсем в другом. Мими обладала ослиным упрямством - поставив себе цель, была готова пройтись по головам, лишь бы получить желаемое. Я не видел ее несколько лет и сейчас абсолютно точно не могу сказать, чтобы она делала в той или иной ситуации, но одно знал точно: она ненавидела меня так сильно, что, кажется, задушила бы собственными руками. Детская обида, переросшая в ненависть. Стандартная схема, от которой становилось тошно. Она становилась похожа на мать. В этом нет ничего плохого - Лея потрясающая женщина, чуткая и добрая, готовая простить, что угодно, за исключением одного - измены. Просить прощения за то, чего не было, за попытку уберечь собственную семью от позора, который безусловно обрушился бы на нас после той ситуации - это была моя главная цель, о которой я не рассказал. Потому что был слабым. Трусом, который посчитал, что разрушить все, себя, свою семью, абсолютно все, чем дорожил и что любил больше всего на свете - было единственным правильным решением. Как же я ошибался.
[indent] Впрочем, толика надежды на светлое будущее, хотя бы на частичное признание моего существования в жизни всех троих детей - еще теплилась где-то глубоко внутри. Сказать, что я был удивлен поступком средней дочери - не сказать ничего. Был ли я в шоке? Рядом, но все еще не то. Тонкая игра. Настолько тонкая, что никто бы не заметил подвоха. Возможно, она не знала наверняка о том, что я появлюсь на пороге кабинета директора. Не знала и о том, что я - ее отец. До тех пор, пока мы не столкнулись. До тех пор, пока Лея не расставила все точки над i. Все стало до смешного простым и понятным. Клэр - на удивление - отличалась от старшей сестры абсолютно всем. Наблюдательность - главный ее конёк. Вместе с крепкой логикой и интуицией - идеальное сочетание для того, чтобы в будущем стать психологом, каким мне точно не стать никогда. Она даже в детстве больше молчала - наблюдала со стороны и делала выводы настолько точные, что поражала даже меня. А теперь... ей снова удалось меня удивить. Впрочем, ни в одном из своих детей я никогда не сомневался, как и сейчас.
[indent] Отвертеться от ужина у меня не получилось, как бы я ни старался. Клэр решила пойти ва-банк, разве что не начала меня шантажировать, как... уже бывали случаи. Дети в ее возрасте злопамятные и очень обидчивые. Перечить им - значит идти против, а значит становиться врагом номер один в их глазах. Я мог пойти на это, если бы это был кто-то другой: задира-старшеклассник, который приходит ко мне два раза в неделю, чтобы выговориться и скинуть негатив. Или отличница из девятого класса, которую затюкали одноклассницы. Их много - все они разные. Но особенно сильно от других отличался только один ребёнок. Клэр Мун. И, честно, мне все еще стыдно, что я не узнал собственного ребёнка сразу. Наверное, подобную оплошность мне уже никогда не удастся искупить. Но может стоит хотя бы попытаться? И этот ужин вполне себе хорошая идея... наверное. Но, учитывая мою везучесть, в лучшем случае после него я окажусь в больнице. В худшем... Нет, нельзя настраивать себя на негатив уже сейчас. Нужно просто сделать это. Прийти, позвонить в дверь, войти внутрь и быть собой. Многодетным отцом, который потерял семью ради спасения этой же семьи. Звучит благородно, а на деле... полный отстой.
[indent] В назначенный день - я был сам не свой. Единственное желание, которое я испытывал, закрыть кабинет изнутри, вылезти в окно, и неважно, что второй этаж, и уйти домой. Лишь бы не сталкиваться с Клэр и избежать этого ужина - главной ошибки этого года. В этом я был почти уверен, и стоило мне решиться хотя бы на первый пункт своего плана - дверь открылась и в моем кабинете оказалась средняя дочь. - Сегодня все в силе? Надеюсь, что да, - я делаю несколько шагов назад, даже не успев поздороваться. Слова застревают в горле, потому что я, мягко говоря ошарашен ее внезапным появлением, но уже не удивлён. Клэр стала частой гостьей в моем кабинете и дело даже не в наших занятиях, а просто. Складывалось ощущение, будто она использует меня, как личный дневник: знает, что никому не расскажу и уж точно не осужу, ведь это непрофессионально. Официально никто не знает, кто мы друг другу, просто психолог и ребенок, которому нужна помощь и поддержка. Не больше. - Привет, да, все в силе, наверное, - эти слова даются мне с большим трудом, но все же я решаюсь попробовать испытать судьбу и исправить то, что совершил когда-то много лет назад. Ошибку, о которой жалею. Но об этом но детям, ни, собственно говоря, бывшей жене знать не обязательно. Клэр проходил внутрь, скидывает с плеч рюкзак прямо на пол и с ногами забирается в свое любимое кресло. Я слежу за ее передвижениями и, в конце концов, сдаюсь - сажусь на свое место и молчу. Жду, когда она скажет что-нибудь первая. У неё отлично получается развязать мне язык. Даже лучше, чем у меня самого. Но сегодня она на удивление молчалива. Кусает внутреннюю сторону щеки, смотрит куда-то в сторону и молчит, как будто переваривает какую-то невероятно важную информацию. - А твоя мама в курсе, что я приду? - задаю вопрос в пустоту, только сейчас осознав, что точно также залипаю в одну точку и не могу отвести взгляда до тех пор, пока боковым зрением не увижу какое-то движение. Поднимаю глаза, внимательно всматриваясь в лицо дочери. Она какая-то подозрительно тихая для того, кто с лёгкостью может выложить абсолютно что угодно, не думая, и не размышляя. Кажется, спустя несколько наших сеансов общения у неё все же появилась толика концентрации. - Нет, конечно. Если она узнает об этом заранее, то вряд ли вечер пройдёт относительно гладко. Она не знает, что я знаю, что ты мой отец, - загибает пальцы, перечисляя всех действующих лиц в своей длинной логической цепочке. Я моргаю, пытаясь понять, что происходит и на что я, мать вашу, подписался, но чем больше об этом думаю, тем сильнее ощущаю чувство паники, которое сковывает и мешает не только мыслительному процессу, но и всей жизнедеятельности организма в целом. - Клёво... - больше мне сказать нечего. Вот серьезно. - Я думаю, что она воспримет эту новость по факту и спокойней, чем если бы я сказала об этом заранее, - в ее словах есть правда, а уверенность, с которой она произносит эту фразу отчасти вселяет в меня надежду. Снова. Содержательная беседа никак не получается. И я, и Клэр погружены в свои мысли - большую часть времени мы провели в тишине, перекидываясь лишь редкими фразами, не несущими в себе никакой смысловой нагрузки.
[indent] Но вечер становился все ближе. После звонка школа опустела почти полностью. А у меня началась самая ожесточенная внутренняя борьба, где тот прошлый молодой я вел отчаянный бой с современным я, стараясь переубедить в том, что бояться нечего и мне действительно просто необходимо разобраться во всем этом дерьме. Откладывать его в долгий ящик дальше уже не представляется возможным. А осознание того факта, что и Лея, и все мои дети теперь находятся где-то поблизости и вряд ли собираются покидать город в ближайшие несколько лет - открывало для меня только два варианта развития событий: мой скорый позорный отъезд, как я и поступил в прошлый раз, или поход на сегодняшний ужин. Повторять прошлые ошибки я не собирался - это я для себя решил четко уже давно, поэтому подталкиваемый только жаждой разорвать этот порочный круг, в конце концов, с большим трудом, но все же оказался на пороге дома, где меня никто не ждал, кроме разве что Клэр. Окидываю взглядом фасад здания, пытаюсь найти совпадения с той скромной квартиркой, в которой мы жили когда-то. Ничего. Все абсолютно другое, даже атмосфера другая. Он - дом - нависает надо мной, как будто пытается запугать уже сейчас, но я отмахиваюсь от любой посторонней мысли. В конце концов, сколько я буду еще вести себя, как ребенок?
[indent] Заношу руку над дверным звонком, зажмуриваюсь так сильно, что из глаз вот-вот посыплются искры. Давлю на кнопку. Выдыхаю, стараюсь проморгаться, чтобы хоть немного настроить фокус глаз и видеть того, кто появляется передо мной через несколько секунд. - Ты... - Мими делает неуверенный шаг назад, едва не падая на спину. Успеваю вцепиться в руку старшей дочери прежде, чем она упадет окончательно. Дергаю на себя, жду момента, когда она выпрямится, показательно выдернув свою руку из моей хватки. Поднимаю руки вверх, в жесте «сдаюсь», хочу сделать шаг назад, но не успеваю. Передо мной уже возникает Клэр, которая буквально затягивает меня внутрь дома. Хлопок двери заставляет меня вздрогнуть и слегка приводит в чувства, но недостаточно для того, чтобы осознать масштаб происходящего. Меня буквально загнали в ловушку, в мышеловку, которую только что захлопнули, а я этого так и не понял. Стою посреди прихожей и не могу и слова сказать. Смотрю на Мими, затем на Клэр, которая через секунду буквально лопнет от восторга. Видимо происходящее вокруг ее забавляет, а я на удивление даже не злюсь. Потому что нет времени на это. Мысли в кучу. Лея стоит спиной, замечаю ее не сразу, а лишь в тот момент, когда она оборачивается и звук бьющегося стекла вновь заставляет вздрогнуть. Прикрываю глаза, чтобы хотя бы чуть-чуть прийти в чувства. Прохожу дальше, почти на автомате опускаюсь, чтобы собрать осколки, едва не столкнувшись лбом с Клэр, которая тоже решила помочь. Ага, знаю я ее намерения - пытается спрятаться от взгляда матери - по нему все было понятно и без слов. Она в шоке, она в бешенстве, но мастерски это скрывает, потому что на данный момент ее главная цель - не показывать эмоции, а значит не упасть в грязь лицом. Как глупо делать это сейчас, на моих глазах. Ведь я знаю ее вдоль и поперек, и уже очень давно выучил все ее взгляды, мимику и движения. - Надеюсь ты довольна, - шиплю еле слышно дочери, в ответ на что она лишь пожимает плечами. Забираю осколки из ее рук, затем возвращаю обратно, поняв, что элементарно не знаю, где здесь помойное ведро. Клэр исчезает с горизонта, а Лея уже восседает во главе стола, указывая мне на место напротив. Странный выбор места для того, кто всеми правдами и неправдами пытается выгрызть себе место, достойное особей королевских кровей. Ей хорошо на этом воображаемом троне, да и я даже не задумывался над тем, чтобы забрать у нее заслуженное. - Привет, - запоздалая реакция. Настолько запоздалая, что теперь выгляжу абсолютным идиотом, который с каждой секундой вязнет в болоте без шансов выбраться на поверхность. - Чтобы ты понимала - это была не моя инициатива, и чтобы знала - я не говорил ей ничего. Поэтому у меня очень много вопросов, касательно того, откуда она знает. Впрочем, я так понимаю Люк тоже в курсе. А Мими... - бросаю взгляд куда-то за спину. Детей поблизости не видно. Лея нервничает, бросает взгляд куда-то в сторону, видимо пытается выследить свою самую главную группу поддержки. - Я не собираюсь устраивать борьбу за приз и первое место. И, наверное, будет весьма глупо даже пытаться вклиниться в ваш такой милый семейный круг, где мне нет места, разве что в ДНК наших общих детей, но это... судя по всему тебя не очень интересует. Ни тогда, ни сейчас. Я думаю, что мне не стоило приходить, и лучше уйти, пока я не наговорил еще какой-нибудь абсурдной ерунды и не испортил наш и без того худой мир, - встаю из-за стола, чувствуя напряжение, повисшее в воздухе так отчетливо, что на мгновение показалось, будто что-то тяжелое вот-вот ударит меня по затылку. - О, уже уходишь? Так скоро. Знаешь, а я даже не удивлена. Это твоя любимая фишка - уходить, наплевав на мнение остальных. Ты же эгоист да. Точно, кажется именно так зовут таких людей, - Мими появляется из ниоткуда. Руки сложены на груди, она в состоянии начать бой, кинуться на меня с голыми руками: так агрессивно сдувает выбившуюся на лоб прядь волос, что кажется, сейчас сдует ее совсем. От подобных слов ноги сами подкашиваются, усаживая меня обратно за стол. Дело принципа. - Очень интересно, - цокаю языком, перевожу взгляд на Лею, сверлящей взглядом каждого присутствующего. - Может вы все присядете, и мы попробуем поговорить? - глупая попытка, но я все же испытаю судьбу. Люк, явно не понимающий, что происходит вокруг не задает лишних вопросов - молча садится на стул по правую руку от меня. Клэр по левую руку, а Мими между Люком и Леей. - Мне сразу хочется прояснить один момент, - начинаю говорить, упрямо не поднимая глаза на Лею. Стыдно смотреть и на детей. Потому что нелепость ситуации просто не описать словами. - Я понимаю, что я явно нежданный и уж точно не желанный гость в этом доме. Поэтому, прежде, чем мы устроим разбор полетов или что там по плану мисс Мун дальше будет, - бросаю взгляд в сторону Клэр, недобрый, осуждающий, с привкусом «я же тебе говорил», но не больше. - Я хочу сразу сказать: если вы хотите я уйду и не появлюсь больше в вашей жизни. Все, кто хочет пообщаться отдельно - жду у себя в кабинете, думаю, у каждого из вас есть такая возможность, кроме... - смотрю на Мими, понимая, что озвучивать следующее уточнение вслух нет смысла. Все и так поняли, что происходит и о чем идет речь. - Но я пришел с миром и ругаться ни с кем не хочу. Говорить, что я скучал, тоже не буду, потому что ваш скептицизм - не позволит оценить это по достоинству, - делаю глубокий вдох. И выдох. Сердце вот-вот выскочит из груди или я его выплюну прямо на тарелку. Почему бы и нет? Есть все равно не хочется, да и особо не хотелось... Как и существовать в целом тоже. Единственное, о чем я мечтаю прямо сейчас - превратиться в крошечную молекулу и исчезнуть. Иначе кто-то особенно недовольный происходящим испепелит меня взглядом в следующую секунду.
[indent] Но разговора не выходит. Едва Лее стоит открыть рот, чтобы начать говорить - раздается дверной звонок. В недоумении перевожу взгляд с каждого из присутствующих, но вижу на их лицах такое же удивление, как и мое. - Мы кого-то еще ждали? - Клэр смотрит на Лею, Мими смотрит на Лею. Все смотрят на Лею. - Я открою, - бормочет Мими, скидывая салфетку с коленей на стол и вставая со своего места. Исчезает в прихожей, а затем я слышу разговор на веселых нотах: голос моей дочери никогда не звучал так же звонко рядом со мной, разве что в детстве, как сейчас звучит рядом с каким-то мужчиной. Он появляется в дверях через несколько минут, смотрит на Лею глазами, словно он преданный щенок. - Я очень старался успеть. Ничего не пропустил? - его взгляд падает на меня. Я нервно сглатываю и встаю. Чтобы протянуть руку, для последующего рукопожатия. Неловкое движение, его сухая ладонь, которая сжимает мою намеренно чуть сильнее. - Тимоти, - Марк, - стандартный обмен приветствиями во время знакомства. Я сажусь на стул и не могу выдавить из себя ни слова... Пиздец. Просто пиздец. Любое другое слово тут будет явно неуместным.

[indent] Ладно, я понял. В стрессовых ситуациях главное - держать себя в руках, в идеале - держать все под собственным контролем, хотя я никогда не славился подобными лидерскими качествами. Но жизнь любит вносить свои корректировки в каждого из нас. Как, например, сейчас. Обстановка накалена до предела. В воздухе висит напряжение и сотня вопросов, на которые никто из присутствующих не имеет ответа. Я обвожу взглядом стол, упираюсь в одну точку и отчаянно стараюсь совладать с эмоциями, которых внутри меня так много и все они такие разные, что сложно разобраться за какую из них хвататься в первую очередь. Аналогичная ситуация происходит и в голове, только там - мысли, которые мечутся в черепной коробке и вызывают не только головную боль, но и желание уйти. Выдыхаю, стараюсь придать себе как можно более уверенный вид. Никто не послал меня и не планирует гнать взашей. То, что к нам присоединился новый ухажер моей бывшей жены - этот факт я все еще никак не могу признать даже внутри самого себя. Хорошо, Тим, жизнь у нее продолжалась и без тебя и сейчас винить кого-то не имеет смысла. Вина целиком и полностью лежит на мне, поэтому, стараюсь вести себя дружелюбно и сдерживать косые взгляды в сторону Марка, который, как ни в чем не бывало садится за стол, как будто он тут нередкий гость. Бросаю взгляд на Лею. Встречаюсь с ее таким же - полным непонимания происходящего, впрочем - удивительная реакция. Я пришел к ней в дом. Я попал на ужин, на который меня никто, ну, за исключением Клэр, не ждал и не приглашал. А ахуеваем мы абсолютно одинаково. Ладно, допустим Лея тоже не знала, что Марк заявится - возможно именно это и повлияло на ее решение позволить мне остаться. Она не ждала его. Тогда зачем оставила меня? Глубокие чувства теперь не о тебе? Или ты просто не можешь отпустить меня, также, как я тебя?
[indent] Чувствую, как кто-то толкает меня ногой под столом. Сначала аккуратно, потом сильнее, стоит Марку только открыть рот. Перевожу взгляд на Клэр, которая не смотрит в мою сторону, а лицо ее выражает вселенскую внимательность. Как будто то, о чем рассказывает Марк - если я правильно понял из кусков того, что услышал - о том, как он удачно закрыл какую-то сделку. Бизнесмен? Боже, да ему только в офисе бумажки перебирать. Он не излучает необходимой уверенности для того, кто только что совершил какую-то грандиозную сделку. Врет? Или пытается выглядеть крутым на фоне... На чьем фоне? Он обо мне даже не знает. Точнее, знает, я же представился, но истинной причины моего присутствия сейчас здесь - никто из присутствующих озвучивать вслух не стал. Бросаю взгляд на среднюю дочь, но она все так же делает вид, что ничего не происходит, в то время, как продолжает толкать меня ногой под столом. Еле сдерживаюсь, чтобы не толкнуть ее в ответ, но с каждой секундой все больше понимаю: чего именно добивается Клэр. - Кхм, Марк, - заставляю его закончить свою речь, от которой в тоску и сон сейчас загонятся все в радиусе километра. - Вы хоть раз были на картинге? - что за вопрос и зачем я его задаю понятия не имею, но мне удается переключить его внимание с Леи на себя. Прищур бывшей жены сменяется расслабленностью - эмоции на ее лице считывать я всегда умел и видимо за столько лет не растерял подобный навык. Разговор уходит в абсолютно другом направлении, и теперь интересно не только Марку, но и Люку, Клэр почти сразу включается в разговор, без стеснения вспоминая как на прошлых выходных они все вместе ездили кататься на квадроциклах. Люк тут же включается в разговор, рассыпаясь в эмоциях восторга, что от их переизбытка даже начинает заикаться. Как я в детстве. Но Марку этого не понять. Он как-то отстраненно улыбается, пытается потрепать мальчика по волосам, но тот в последний момент успевает увильнуть. Интересно. Дети не воспринимают его от слова совсем, Мими так вообще издевается - она же не просто так посадила его рядом с собой и теперь я - бывший и он - нынешний в идеальном обзоре напротив Леи. Господи, как же глупо и нелепо все получается. Нужно будет сказать Клэр, в следующий раз, чтобы не приглашала меня на ужины, где присутствуют нынешние ухажеры ее мамы. А лучше пусть все эти мероприятия заранее обсуждает со мной, а не ставит перед фактом, будто это я - непослушный подросток, а она мой психолог, а не наоборот.
[indent] В конце концов Марк уходит, предоставив возможность абсолютно всем выдохнуть спокойно. Мой плану по изгнанию его из этого дома не увенчался успехом, потому что я, как минимум, не успел его даже толком продумать и большую часть ужина занимался изучением его эмоций и эмоций собственных детей. Ненавижу себя за это: не могу отключиться и быть просто человеком. Профессионализм так сильно впитался в меня, в кожу, в мысли, в сознание, что теперь я просто не в силах от него избавиться. Остаток ужина проводим за какой-то простой беседой, в которой нет упоминаний о Марке и о статусе меня в этой семье. Клэр и Люк полностью переключают внимание на меня, в то время как Мими продолжает дуться. Стоит пообщаться с ней один на один, потому что она - старшая и, вероятней всего, в ее голове я все тот же козел, что и до развода - дочь должна знать правду, а еще то, что враньем никогда не решишь проблему. Причем никакую. Но как бы сильно я не хотел наладить отношения с детьми, пусть даже двое младших и без моих особых усилий тянулись ко мне без толики обиды и злости, основная задача - наладить отношения с бывшей женой. Как ни крути цепочка обиды тянется от нее, а значит это основная проблема, с которой нужно разбираться. Вопрос: как? На него ответа у меня все еще не было. И не помогают взгляды, изредка бросаемые в сторону Леи, не помогает общение с детьми - и не было в этом никакой корысти, мне действительно хотелось знать, чем интересуется сын, и какие сейчас отношения у Клэр с одноклассницей, которую она так отчаянно покрывала. Во всей этой череде обсуждений я и не заметил, как Лея ушла, оставив нас с детьми наедине. - Я скоро вернусь, хорошо? - тянусь рукой к макушке сына, увлеченно разбирающего машинку, которую совсем недавно принес мне и вручил лично в руки. Треплю его по волосам, не встречая сопротивления - такого, какое он оказал по отношению к Марку. Ухмыляюсь собственной мысли о такой маленькой крохе превосходства, встаю с дивана и иду в сторону кухни. Ориентируюсь слепо, буквально наощупь. Слышу звук воды из крана - теперь понятно, куда делась Лея.
[indent] Замираю возле дверей, вслушиваюсь в тишину и в голоса детей, доносящихся из гостиной. Прикрываю глаза, выдыхаю, чтобы успокоиться хотя бы от части. Костяшками пальцев стучу по косяку, привлекая внимание Леи. Не хочу напугать ее своим внезапным появлением или вызывать какие-то негативные эмоции с ее стороны. Обстановка и без того не самая лучшая, нет смысла делать ее еще хуже. - Могу помочь? - вопрос, с постановкой, словно утверждение. Прохожу на кухню, медленно, давая ей возможность послать меня нахер прежде, чем подойду к ней максимально близко. Оказываюсь за спиной, вдыхаю полной грудью аромат ее волос, вспоминая, как сильно любил утыкаться лицом в ее макушку. Это единственное, что успокаивало и помогало расслабиться после тяжелого рабочего дня или сильного эмоционального перенапряжения. Держусь, пока есть силы, перехватываю одну из тарелок из ее рук, тяну на себя полотенце, висящее на ручке духовки. Вытираю, отставляю в сторону. Как было всегда. Только сейчас я молчу, и она молчит. И мы не можем переброситься фразами, которые когда-то были для нас обыденностью. Теперь все по-другому, и с каждой секундой пребывания в ее компании осознаю тупость всех своих прошлых поступков и все больше разочаровываюсь в самом себе. - Ужин был потрясающе вкусным. Не думал, что могу так сильно соскучиться по домашней кухне, - отставляю тарелку в сторону, принимая из ее рук следующую. Поворачиваюсь спиной к кухонным стойкам, опираюсь о них, продолжая вытирать тарелки так, будто только этим и занимался всю жизнь. - Я невероятно удивлен твоему выбору, - тонкий намек, который даже не скрываю, говоря о Марке, - бизнесмен? Или финансист? Никого не хочу обидеть, но он так много говорил, что я запутался. Так чем он занимается? - я искренне интересуюсь, без какого-либо подтекста и двойного дна. Мне хочется понять: что в нем такого, чего не было во мне? Думаю, ответ очевиден. Вероятно, он просто не изменяет ей с какой-нибудь школьницей или со студенткой. Только со своей работой. Но это ведь не так важно, верно? - Если не хочешь отвечать - не нужно, я не обижусь. Я прекрасно понимаю, что тебе стоило большого труда принять меня сегодня, но, кажется, я уже говорил, но мне несложно повторить еще раз - я не планировал заявляться к тебе домой и ломать планы на вечер, правда. Но... ты прекрасно знаешь Мими и то, как болезненно я отношусь к ее выпадам... - на секунду задумываюсь, чтобы подобрать нужные слова и забираю из рук Леи еще одну тарелку, - и я думаю, что она делает это специально, но, к сожалению, у меня нет доказательств, чтобы быть уверенным в этом на все сто процентов, - разговор кажется глупым и бесполезным, ведь говорю только я, а бывшая жена все также моет посуду, словно не присутствует со мной здесь, а где-то далеко. Уверен, она все слышит, просто не может или не хочет отвечать.
[indent] - Давай я тебя сменю, - киваю в сторону нескольких кастрюль и сковородок, - я знаю, что ты ненавидишь их мыть, - и не удивительно, что знаю, ведь мы жили вместе столько лет, правда печально, что сейчас кажется, будто это было вечность назад. Встречаюсь с ее немым сопротивлением, когда в ответ на мое предложение она тянется рукой к сковородке. Успеваю перехватить ее, коснувшись пальцами ее рук. Одергиваю, готовлюсь сделать шаг назад, но не решаюсь. Встречаюсь с ней взглядом, улыбаюсь как-то по-идиотски невинно, и все же вытаскиваю из рук злосчастную посудину. Отдаю полотенце, меняюсь с ней местами, попутно включая струю чуть сильнее и прохладнее, потому что не могу находится в горячей воде слишком долго. - Клэр исправно ходит ко мне. Хочу в понедельник подойти к директору и попросить его освободить ее от этих занятий, потому что в них больше нет необходимости. Я думаю, что ты пообщалась с ней сама, точнее... Клэр обмолвилась об этом. Ты всегда была отличной матерью, остаешься ею и сейчас. В этом нет сомнений. И я не думал о том, что наша дочь, пусть я и не был уверен на сто процентов, что это она до тех пор, пока не увидел тебя, может употреблять или делать что-то подобное. Впрочем, судя по тому, что делали мы в студенческие годы..., - пожимаю плечами, качаю головой и не могу сдержать улыбки, - но то было в студенчестве, там мы были совершеннолетние и явно не под крылом собственных родителей... или матери и... ну, в общем я не поощряю ее поведения, но в тоже время понимаю, что ноги растут с... известной нам обоим причины. Как ты думаешь, - задумываюсь, на секунду замолкаю. Пытаюсь взвесить все «за» и «против» будущего вопроса, который крутится на языке на протяжении всего вечера. - Я понимаю, что момент не самый удачный и я опоздал лет на десять, но, я все же хочу спросить, точнее, сначала объяснить тебе, а затем задать вопрос, - да, так будет правильней. Нужно решить эту проблему раз и навсегда. - То, что произошло тогда было не совсем так, как я преподнес. Сейчас не самое лучшее время об этом говорить и, если ты подумаешь, что за все это время нашего... вынужденного расставания я успел придумать новую теорию или оправдание самому себе - я все пойму, потому что это имеет место быть. Но я хочу, чтобы ты знала правду, потому что... это гложет меня, но я все никак не находил возможность тебе рассказать. Нам нужно было уехать из Сан-Франциско. Нужно было, потому что, если бы мы это не сделали - под откос пошла бы не только твоя карьера, но и вся наша жизнь, репутация, пошатнулась бы даже репутация детей, я не мог этого допустить. Я никогда не изменял тебе и та ситуация - это стечение обстоятельств, где я оказался в дураках... дважды. Первый раз, когда купился на шантаж девчонки с ее отфотошопленными фотографиями, второй, когда позволил тебе уйти, - сковорода выскальзывает из моих рук и с грохотом падает в раковину. Я вздрагиваю, только сейчас осознавая, как предательски сильно трясутся у меня руки, но все же упрямо тянусь, чтобы поднять ее. - Я никогда не изменял тебе и не стал бы этого делать. Просто хотел, чтобы ты знала это. А мой вопрос..., наверное, в нем нет никакого смысла, но я все же его задам, - откашливаюсь, чтобы прочистить горло, потому что с каждым словом мой голос становится все тише и тише, и это, увы, никак не контролируется. - Ты действительно думаешь, что я смог бы изменить тебе с кем-либо...? Действительно думала, что я изменил тебе?

[indent] Я не рассчитывал на то, что она кинется ко мне с распростертыми объятиями, скажет, что скучала и особенно сильно ждала того момента, когда я приду к ней и скажу, что не изменял ей. Я не рассчитывал даже на то, что смогу сказать ей об этом самолично. А сейчас – ну, просто так вышло. Без какой-либо логики, просто сказал то, что думал – это вообще не похоже на меня, но раньше все, что было в моей голове – обязательно озвучивалось вслух безо всякого стеснения. Подобная откровенность – был основным пунктом между нами, которому мы всегда придерживались. И сейчас, оказавшись рядом с ней возможно во мне проявились старые привычки. Нужно научиться держать себя в руках, а не идти на поводу у собственных чувств. Хотя это совсем на меня не похоже. Но сделать это сейчас практически невозможно. Да и не только сейчас, а вообще, потому что, чувствуя аромат ее волос, я теряю голову окончательно и вот-вот упаду. А может оно и к лучшему? Ударюсь головой о раковину, потеряю сознание, может мне повезет и ко всему прочему я потеряю еще и память, чтобы попробовать жить сначала, а не тянуть потрясающе красивый хвост прошлой жизни за собой.
[indent] - « Я думала, что ты никогда этого не сделаешь,» - ее слова заставляю меня вздрогнуть, вовремя успев поймать сковородку, которая вот-вот снова свалится в раковину. Чувствую, как с головы до ног меня обдает самым неприятным ощущением в моей жизни – холодном от разочарования. Единственное, чего я всегда боялся – увидеть в глазах или услышать собственными ушами это отвратительное понятие разочарование. Хочется положить несчастную сковороду в раковину и молча развернувшись уйти, не оглядываясь. Это было глупо и абсолютно неуместно: говорить о прошлом сейчас, когда я посмел ворваться в ее жизнь без предупреждения. Глупо и безрассудно, будто нам снова по восемнадцать, и я пытаюсь ворваться в ее жизнь, чтобы спасти от самого ужасного человека в ее жизни. Ирония в том, что теперь этим ужасным человеком стал я сам и никто не поможет, ни мне, ни, главное, ей. – Глупо было начинать этот разговор. Я все понимаю, не ждал от тебя веры и уж тем более не рассчитывал, что... - замолкаю, чтобы следующие слова сказать чуть слышно даже для себя самого, - смогу сказать подобное вслух сейчас, - глубокий вдох, шумный выдох. Пальцы предательски дрожат и мне приходится приложить все усилия, чтобы передать ей в руки сковородку, выключить воды и постараться существовать дальше: без права на дальнейшую ошибку. Будем искать плюсы в том, что имеем на данный момент: она не зарядила мне по голове сковородкой, которую отчаянно вытирала и не выгнала из дома – все не так плохо, как могло быть, как я представлял в своей голове в ту самую секунду, когда произносил свое откровение. – Не стоило этого делать, прости, - бросаю в сторону, хочу встретиться с ней взглядом, но не могу – она избегает меня. Пожимаю плечами, будто подтверждая собственные мысли и пытаясь сбросить с себя весь негатив, который отчаянно наваливается на плечи. Пытаюсь собраться с мыслями, чтобы не вести себя как последний идиот и в конце концов не упасть в ее глазах окончательно. Хотя, куда еще ниже...
[indent] Вслушиваюсь в ее голос, хоть уже не надеялся на продолжение разговора. Она снова поражает меня и заставляет удивляться тому, какой разной может быть. Выглядит такой сильной, что чувство вины начинает грызть меня еще сильнее и, кажется, уже прогрызло не только мозг, но добралось и до сердца. Хочу извиниться снова, будто это поможет, но не решаюсь. Молчу, киваю в ответ на ее слова, как болванчик, который ничего кроме этого делать-то и не может. – Если ты даешь на это разрешение, то я буду только рад, - это правда, каждое слово, потому что это мои дети и я считаю большим упущением такие огромные пропуски моего присутствия в их жизни. – Мими взрослая девочка, я думаю, что она уже давно вышла из того возраста, когда ее мнение на тебя влияет, впрочем... Я не знаю, что было «до» и надеюсь, что рано или поздно все это пройдет и... - мы снова сможем стать семьей? Даже не вздумай говорить об этом, Тим, или карма ударит так сильно, что тебя вряд ли соберут даже лучшие травматологи страны. – Все наладится. Я думаю, мне нужно пообщаться с ней лично, поэтому, я буду очень признателен, если ты дашь мне ее номер, ну, или организуешь нам встречу. Знаю, она пройдет не в лучшем виде, но лучше начать что-то делать, нежели сидеть и ждать чуда, потому что... Вина моя и говорить о том, что ты что-то делала, обвинять тебя или... прочее – очень глупо. Вина моя, поэтому, - пожимаю плечами, потому что тяжело признавать собственную вину или ошибки, которые были совершены даже давно – они не имеют срока давности. Нет смысла это отрицать. Мысли путаются и никак не придут в нужный порядок. Это невероятно злит, но я изо всех сил стараюсь сдерживать негатив, который навязчиво лезет в голову и не дает думать ни о чем другом. В воздухе повисает неловкая тишина. Лея нарушает ее, в который раз спасая положение. – Да, будет очень неплохо, если вдруг, - что? Если вдруг что? – Просто будет очень хорошо, - закапываю себя еще глубже, по самые уши стою в дерьме и не могу ничего с этим сделать. Она разворачивается, чтобы уйти и по стечению обстоятельств все мои потаенные желания, которые крутятся в голове и требуют выхода – становятся реальностью. Она поскальзывается и оказывается у меня в руках, в момент, когда я почти инстинктивно поворачиваюсь, чтобы успеть ее подхватить. Замираем в подобном положении рядом друг с другом. Чувствую, как с силой сжимает мои руки, и как я в ответ крепко сжимаю ее пальцами за талию. Минутная слабость, приоткрывает завесу собственных тайных желаний, когда шумно вдыхает воздух, утыкаясь лицом мне в грудь. Хочу погладить ее по спине, показать, что я рядом, всегда был и буду, чтобы не случилось, но не могу сделать этого. Не хочу нарушать ее личное пространство – и совсем неважно, что только что она сама его нарушила – и уж тем более не хочу навязывать ей собственные желания. Тонкая грань, которую мы вот-вот перешагнем, но... Не перешагиваем. Лея отстраняется, я разжимаю руки, стараясь вернуть им подвижность после такого внезапного оцепенения. – Да, конечно, я понимаю, - бормочу что-то такое же несвязное в ответ, делаю неловкий шаг назад, едва не падаю, но вовремя успеваю удержать себя на ногах. Собираюсь идти за ней следом на выход, уже представляю, как сяду в такси и уеду к себе в пустую квартиру, скорей всего открою первую попавшуюся бутылку виски и напьюсь, чтобы потом отговаривать себя от того, чтобы написать ей какое-нибудь нелепое пьяное смс с текстом «я очень скучаю по тебе» и в итоге усну на диване. Как и всегда. Только при прошлых попытках у меня не было одного важного элемента – ее телефона. Был старый тот, что я не смог удалить, но... Наверное, она уже давно сменила номер и это было бы абсолютно верным решением. Если бы я был таким же больным ублюдком, как ее бывший.
[indent] - Да, я был бы рад, правда не уверен, что Люк разрешит мне вклиниться в его личное пространство вот так просто, в конце концов... я толком не успел стать ему отцом, как... ну, это должно было быть, - очередное весьма серьезное признание собственного ничтожества в данной ситуации. Чем дальше – тем становится хуже, но пойти наверх и заняться детьми лучше, чем стоять и мямлить что-то здесь, сейчас, стоя перед своей бывшей женой и раз за разом пытаясь взглянуть ей в глаза. В душе теплится надежда на то, что моя попытка объясниться перед ней – работает, но лишь на один процент из возможной сотни и вряд ли необходимый мне результат придет раньше, чем через десять лет. Попытка не пытка. Почву для размышлений ей я дал, а дальше – будь что будет. – Наверх, да? – Лея кивает, объясняет мне как добраться до комнаты сына, затем до комнаты средней дочери, и я, кивнув в знак благодарности, покидаю просторную гостиную, чтобы предстать перед собственными детьми в лице не самого уничтоженного морально человека.
[indent] Первой на очереди становится комната Люка – уроки с Клэр могут затянуться, младшему члену семьи уже давно пора спать, и эта задача становится первоочередной. Стучусь в дверь, слышу едва слышное «кто там» и дергаю ручку, чтобы пройти внутрь. – Можно? Мама попросила уложить тебя спать, хотя я уверен, ты еще не совсем готов к этому, - нахожу Люка на его кровати в куче журналов, которые он с жадностью листает. – Что там? – киваю в сторону этого бардака и делаю еще один шаг вперед, уже куда более уверенный. – Перед сном я читаю о космосе, так я лучше засыпаю, с детства, - чувствую укол совести, но всеми силами стараюсь не показать этого ребенку. – Но? – чувствую в его словах некоторую недоговоренность, сажусь на кровать, разворачивая один из журналов к себе. – Мне кажется кто-то стащил у меня один журнал. Не думаю, что это сделала бы мама, но вот Клэр... да нет, вряд ли, - отмахивается, сгребая журналы в кучу. Тот, что в моих руках забрать не решается, поэтому протягиваю его сам. – Я пойду к ней сразу после тебя и спрошу про журнал, идет? Ты сможешь уснуть без... своей коллекции? – интересуюсь аккуратно, прощупываю почву его настроения и состояния в целом, чтобы не попасть впросак и не наступить на мину, которая непременно разорвет меня на кусочки после. – Думаю да, - журналы исчезают на последней полке прикроватной тумбочки, а Люк ныряет под одеяло. – Ты скучал по маме? – его вопрос ставит меня в тупик, заставляет закашляться, и я чувствую, как неприятно сводит каждую мышцу в теле от такой проницательности. – Да, по тебе тоже, - улыбаюсь, тянусь к макушке в каком-то уже привычном жесте, чтобы пригладить выбивающиеся на затылке волосы. – Я люблю все, что связано с космосом, а еще обожаю Звездные войны, думаю, что..., - я ухмыляюсь, - с таким именем, как у тебя в этом нет ничего удивительного, а еще... - мама их обожает, - произносим одновременно. В глазах сына какой-то немой восторг, от которого я и сам заряжаюсь не меньше. – Как насчет того, чтобы на следующих выходных съездить в тематический парк. Только ты и я, - предложение возникает также внезапно, как и какая-то невидимая связь между нами. Никогда не чувствовал такой сильной привязанности ни к кому, видимо не зря говорят, что пусть в детстве дочери всегда ближе к отцам, с возрастом все это меняется и у мужчин в семье возникает связь куда более сильная, такая, какую невозможно объяснить. – Только если ты посидишь со мной, пока я не усну, - бормочет под нос Люк, закрывая глаза и спуская вниз на кровати, оказываясь под одеялом буквально с головой. Я киваю, поправляя одеяло, чтобы прикрыть ноги, на что Люк реагирует весьма ожидаемо – скидывает с одной ноги одеяло, точно так же, как это делаю я. Генетика вообще удивительная вещь, но... мне его чувства понятны. Никогда не любил устраивать парниковый эффект перед сном.
[indent] Дожидаюсь, пока Люк уснет и ухожу, аккуратно прикрыв за собой дверь. Направляюсь прямиком в комнату Клэр, которая не слышит моего предупреждающего стука – не удивительно, ведь открыв дверь я вижу, что она лежит вверх ногами на кровати и от ушей тянутся провода наушников, а девушка с кем-то активно переписывается. – Кто там? Новый ухажер? – Клэр вздрагивает, меняет свое положение из лежа в сидя и сдергивает наушники. – Нет, - врушка, - улыбаюсь, проходя в комнату. – У тебя завтра биология, ты говорила, что мистер Джейкобс завалил тебя практическими заданиями. Ты сделала хоть одно? – она отводит взгляд, пожимает плечами, откладывая за спину телефон. – Ну, да, - снова врет. Несложно это понять даже неопытному в психологии человеку. Прячет взгляд, кусает губы. Точно врет. – Да, и что за практическое задание ты сделала? Расскажешь, а... может покажешь? – киваю в сторону стола с закрытой крышкой ноутбука. Видно, что к нему не прикасались давно, по крайней мере сегодня уж точно. – Ладно, ты прав, - фыркаю в ответ, качаю головой с толикой разочарования, но сдерживаю стандартную фразу «я же говорил», которая стремилась сорваться с губ. – Тебе помочь? – А ты силен в биологии? – качаю головой. – Но я сдавал анатомию в университете и у меня был отдельный курс о психологии животных, поэтому, может быть смогу помочь с чем-нибудь похожим. Ну, по крайней мере начнешь, а если что – завтра в школе доделаем, - киваю снова в сторону ноутбука, заставляя Клэр подняться с кровати и начать делать хоть что-то. – Только маме не говори, - озвучивает вслух мои собственные мысли, поэтому охотно киваю. – У меня есть как раз то, в чем ты можешь помочь, - крышка ноутбука, наконец, открывается, а я стараюсь изо всех сил помочь ей в том, что помню и отчасти знаю сам.
[indent] Сделав добрую часть задания, оставляю Клэр один на один с проектом. Оборачиваюсь у дверей, чтобы задать один важный вопрос, который волнует не только меня, но и самого маленького обитателя этого дома. – Где журнал Люка, - девушка машет рукой куда-то в сторону. – Я просила его не брать мои наушники, он меня не послушал, я его забрала, он там, в тумбочке, возьми, - ах вот оно что. – Спасибо и больше не делай так, никогда, - возможно Клэр уже и не слышит моих слов, потому что вставляет наушники в уши и погружается в работу, а я выхожу из комнаты, чтобы занести журнал сыну и вернуться обратно вниз к бывшей жене. На мгновение я и забыл о той неловкости, что была между нами до этого, поэтому веду себя весьма естественно, когда сталкиваюсь с ней в гостиной. – Я, наверное, пойду. Вечер был отличный. Люк спит, Клэр делает биологию. Рад был помочь, - жду, когда подойдет ко мне, чтобы проводить, хотя бы для того, чтобы закрыть за мной дверь. – В следующие выходные я пообещал Люку сводить его в тематический парк, надеюсь ты будешь не против и, возможно, составишь нам компанию... Может с Клэр и Мими, но тут уже на ваше усмотрение. Рад был увидеть тебя, - такой роскошной, будто не было всех этих лет расставания, - тянусь к ее руке, чтобы поднести к губам и оставить поцелуй на костяшках пальцев. – Спокойной ночи, Лея, - надеюсь, что она будет действительно спокойной, не то что у меня.

[indent] - Ты отлично справился, - Клэр заходит в кабинет так, словно здесь не мое рабочее место, а ее комната. Кидает рюкзак на пол, в свойственной ей манере - так было всегда, еще до ужина с ее мамой и по совместительству моей бывшей женой. - Честно говоря, я думала, что ты не придешь и подумывала сопровождать тебя до самой двери, но, - пожимает плечами, ловя мой недовольный взгляд на себе. Забирается с ногами на кресло, как и всегда. Мне кажется я уже настолько изучил ее манеру поведения, что могу с легкостью предугадать, что именно она сделает в следующий момент. - Но что? - вскидываю брови, откладываю бумаги, которые уже с час изучаю без особого интереса. Анкета на одного из старшеклассников - типичный мальчишка, который слишком любит адреналин и потому влезает во все дырки и задницы, какие только могут произойти и случиться в жизни подростка. Сейчас есть вопрос поважнее, остальное может подождать... немного. - Мне не пришлось, и, я рада этому, если честно, - пожимает плечами, отводит взгляд, будто стесняется обсуждать эту тему, хотя сама же ее и начала. - Люк без остановки болтает о том, что ты обещал ему поход в парк, это правда? - чувствую небольшой укол совести, ведь ей лично я этого не предлагал. Подумал, что ей будут неинтересны подобные походы, тем более, наверное, она успела находить в парки в свое время. - Я думал тебе будет не до этого, - сажусь в кресло напротив, откидываюсь на спинку кресла, провожу ладонями по лицу, пытаясь скинуть с себя внезапно возникшую усталость. - Хотя знаешь, - ее лицо внезапно становится удивленным и выражает максимальную заинтересованность. - Ты пойдешь с нами, - я не спрашиваю, я утверждаю и считаю, что это правильно в данный момент. - Ты подставила меня с ужином, выставив весьма в неудобном свете перед Леей, - осекаюсь, - то есть перед твоей мамой, поэтому ты мне должна, юная леди, - с лицом победителя ухмыляюсь, глядя на нее, но лишь на мгновение, потому что не вижу на ее лице никакого разочарования. - Хорошо, - какое-то спокойное безразличие, в том, как пожимает плечами, ковыряя дырку на коленке на джинсах. - Вот так просто? - мое удивление абсолютно неподдельно. Я действительно не понимаю почему она отреагировала на подобное заявление спокойно, а не устроила бойню за свободные выходные, которые может спокойно провести с друзьями или с каким-нибудь парнем - на этот раз хорошим. Но на минуту задумываюсь о том, что предлагаю это я, выходные мы проведем все вместе, а главное, с нами будет ее мама. - Ах ты ж... - Клэр вскакивает на ноги, цепляет с пола рюкзак и пытается как можно быстрее ретироваться из кабинета. - Клэр! - хлопок двери, мой тяжелый выдох и нервное постукивание пальцами по ручке кресла. И как ей удается обойти меня на несколько шагов вперед. Особенно, когда мне кажется, будто все, что происходит в моей жизни - спланировано только мной. Этот ребенок никогда не перестанет меня удивлять.
[indent] Рабочие дни на удивление быстро проходят, и, как полагается, мимо меня. Клэр больше не приходила, а с ее отсутствием в моей жизни - взамен приходили мысли, от которых было просто невозможно избавиться. Лея появлялась в голове все чаще. Ее становилось катастрофически много - даже больше, чем, когда мы были вместе. Каждый вечер - гордое одиночество - и на повторе перечитывание одного и того же сообщения, которое она прислала мне в тот вечер. Наверное, мне стоило остаться подольше. Поговорить с ней: не о нас, а о ней. Спросить, как она. Как живет, чем занимается. Любит ли все также математику и свою профессию преподавателя? А может узнать изменились ли ее предпочтения в музыке, в десертах. Все те же цветы ее любимые или уже какие-то другие? Духи - точно те же. Я запомнил их звучание и всегда вздрагивал, стоило услышать их на ком-нибудь другом. Привычка - самое страшное, что происходит с человеком в отношениях. Иногда она - мешает разрубить авгиев узел и уйти, когда отношения уже совсем не похожи на те, о которых снимают фильмы, а скатываются в бездну и тянут туда тебя. У нас такого не было, но в моей практике - подобное случалось. Это - самое страшное, что я видел в своей жизни. Абьюзивные отношения, от которых не спрятаться ни скрыться, а самое страшное - чувства и страх остаться одним. Я попал под влияние этого страха сразу после развода. Мне казалось, что весь мир обернулся против меня - встал спиной и хладнокровно не обращает внимание на меня. С трудом вернулся в прежнее состояние, а сейчас - будто снова проваливаюсь в бездну. Боюсь, что когда-нибудь застряну там окончательно и только мысли о Лее, о наших детях, с которыми теперь я могу общаться... значительно чаще - и внутри крепнет уверенность в том, что все же, каким бы я ни был, плохим человеком, хуевым отцом и самым отвратительным мужем на свете - я все еще кому-то нужен. Отчасти. Даже наше общение с Клэр доказывало это. Она лишь однажды буркнула что-то отчасти похожее на «папу», а потом так же быстро сбежала, оставив меня в полном шоке от происходящего. Я, наверное, не должен был так бурно реагировать на это, но иначе просто не мог. Потому что отвык. Да нет... Потому что соскучился.
[indent] И даже в момент, когда Люк сидит у меня на шее, Клэр и Лея идут рядом - скучаю. Не могу объяснить почему. Наверное, так влияют пропущенные годы жизни детей, выкинутые несколько лет, мое полное отсутствие и беспомощность, потому что... я не мог появиться на глазах у Леи. Я не был виноват перед ней, но то разочарование в ее глазах - помню до сих пор, будто она до сих пор смотрит на меня точно также и больше никогда не посмотрит иначе. - Держи ровнее, посмотри у тебя дуло в пол смотрит, - легонько пихаю Клэр в плечо, получая недовольное бормотание в ответ. Люк кричит от восторга, цепляясь руками за плюшевые игрушки, висящие на козырьке палатки возле которой мы стоим. Лея рядом - пьет свой любимый шоколадный коктейль. Все вроде бы хорошо и, наверное, можно было бы сказать, что мы идеальная семья. Кроме одного «но». На моем пальце есть обручальное кольцо, которое я не смог снять после развода. На ее - помолвочное, чужое, незнакомое. Блестит ужасным камнем и буквально слепит мне глаза. Я уже в седьмой раз цепляюсь за него взглядом и все никак не могу перестать пялиться так открыто. Переключаю все свое внимание на Клэр, которая попадает по мишени с первого раза. С восторгом в голосе и счастьем на лице буквально не подпрыгивает на месте. Я смеюсь, потому что еще никогда не видел, чтобы девчонка была в таком восторге от стрельбы по мишеням. Ладно, такое было однажды, когда мы, с еще маленькой Мими ходили в тир. Но это было давно, Мими уже взрослая, да и все наши трое детей далеко не того возраста. Слишком много времени упущено. Утыкаюсь снова в эту мысль и не замечаю, как почти интуитивно сжимаю ноги сына чуть сильнее. Он дергает ими, приводя меня в чувства. Я моргаю под оглушительный выстрел и очередной вскрик Клэр. - Я попала! Снова! Ты видел? - киваю в ответ на ее вопрос, хотя это ни черта не так. Но знать ей об этом не обязательно. - Мы все видели, Клэр, - кричит Люк, заставляя меня снова рассмеяться. Искренне. Обращаю внимание на то, что Лея ушла от нас, не разрешаю себе обернуться, чтобы проследить за тем, куда именно она направилась и не потерять ее из виду. Наверное, у нее должно быть право на личное пространство, тем более при подобных обстоятельствах, в которых жирной линией подчеркивается мое присутствие. Несколькими выстрелами Клэр добивает мишень, получая долгожданный, поистине заслуженный ею приз. - Господи, я никогда ничего не выигрывала в тире! Наверное, сегодня просто мой день, - с гордо поднятой головой ускоряет шаг, болтая выигранной плюшевой игрушкой прямо перед собой, едва не сталкиваясь с какой-то семейной парой. - Извините, - бормочу в ответ на их возмущенные взгляды, пока Клэр, продолжая не видеть ничего на своем пути торопится в сторону сидящей на лавочке матери. Воздерживаюсь от комментариев, хотя очень хочу похвалить дочь вместе с Клэр. Сажусь на лавочку рядом, опускаю Люка на землю. - Только давай без непредвиденных обстоятельств и всего такого, хорошо? - сую ей в руку купюру, чтобы купила мороженое и билеты на колесо обозрения. Дочь цепляет брата за руку и скрывается из вида. Только сейчас замечаю, как мы с Леей, вдвоем, словно по команде, провожаем их взглядом. Наверное, подобное поведение появляется у каждого родителя, но, удивительно, как мы не умудрились растерять синхрон между друг другом за столько лет.
[indent] - Я тоже, конечно, я не выиграл корги в тире и не посидел у отца на шее, но, - пожимаю плечами, слегка разводя руками, - наверное, в моем возрасте это просто не положено, - улыбаюсь, в ответ на ее улыбку. Быть дурачком - это моя работа в нашей... в нашем тандеме. - Жаль, что Мими не смогла пойти с нами, - говорю с искренним разочарованием в голосе. - Но эти подростки, они... в общем ты сама знаешь, - отмахиваюсь, потому что сейчас не самое удачное время для того, чтобы учить ее чему-то подобному. - Но я очень рад, что мы выбрались, пусть и не можем обкатать добрую часть этого всего, - обвожу взглядом окружающие нас аттракционы, вздыхаю, барабаня пальцами по деревянной поверхности лавочки. - Хотя знаешь, если бы мы были чуть моложе я бы отвел тебя на тот огромный батут и... - внезапно вспыхнувшие воспоминания из нашей молодости заставляют вовремя закрыть рот. - Мы уже не молодые и... - снова не туда, Тим, попробуй еще разок. Развожу руки, не находясь, что сказать, потому что чтобы не произнес - в любом случае нарвусь на мину из прошлого. - Но, кстати говоря, на колесо обозрения можно было бы сходить всем вместе. Как думаешь? - киваю в ту сторону, куда ушли дети, перевожу взгляд, замечая самую верхнюю кабинку колеса и слежу за ней, медленно опускающейся вниз. - Пойдем, - мой внезапный порыв просто невозможно остановить. Хотелось сделать что-то такое, чего еще никогда не пробовал. Почему бы не сделать это вместе? Да, мы давно не пара. Да, мы в странном статусе родителей и не в браке. Да, между нами полно недоразумений и, наверное, непонимания, но сейчас - какая к черту разница? Мы в парке аттракционов, здесь просто запрещено замыкаться в себе и зацикливаться на проблемах. Удивительно, почему до сих пор вокруг не поставлены подобные знаки? Цепляю Лею за руку, тяну за собой, не обращая внимания на ее слабое сопротивление. Веду сквозь толпу, огибая особенно шумные семейные пары с кучей детей. Ну, же, Лея, вспомни, как это круто и весело быть самим собой, а не взрослым, у которого куча обязательств и обязанностей. Просто будь собой. - Нам два билета на следующий круг, - протягиваю купюру юноше в красном картузе, как у цирковой обезьянки. Еле сдерживаюсь, чтобы не пошутить над ним, прямо на ухо Лее, чтобы услышала только она. Странный порыв - быстро утихомирить и успокоиться. Итак слишком много меня сейчас в ее жизни. Юноша вручает нам два билетика. Один отдаю Лее, второй держу в руке, второй все также сжимая ее руку. Колесо опускает Люка и Клэр - мы видим их на противоположной огороженной забором дорожке. - О, смотри, - Клэр пихает брата в плечо и добавляет, - мы подождем вас здесь, - незаметно подмигивает мне, заставляя мое лицо изобразить ужас и возмущение одной эмоцией. Дочь улыбается, машет пальцами, не скрывая ехидства на лице. Мы с Леей проходим в зону посадки, садимся на пластиковое сиденье. Сотрудники парка помогают нам правильно закрепить страховку, и уже через несколько секунд мы поднимаемся вверх. Сиденье покачивается от подхватывающего ее порыва ветра. Я сильнее сжимаю пальцами не выглядящую безопасной железку, которой нас огородили.
[indent] - Черт, - оглядываюсь по сторонам, понимая, что когда шел сюда с полной уверенностью, что нам будет весело, наверное... Не знал о том, что до усрачки боюсь высоты, а находиться на высоте птичьего полета без пола, дверей и крыши - это вообще смерти подобно. Ладно. Попробую расслабиться. - Надеюсь, что мы не застрянем на самом верху, - нервный смешок, бросаю взгляд в сторону Леи, которая выглядит весьма расслабленной и умудряется еще к тому же с закрытыми глазами подставлять лицо лучам заходящего солнца. Так она выглядит действительно, как принцесса. Расслабленная, безумно красивая. Но это позволяет мне отвлечься лишь на секунду. Дергаюсь к ней чуть ближе, вызывая на ее лице удивление. - Неудобно сидел, - конечно, не могу же я ей сказать, что мне пиздец как страшно. Мне даже выругаться страшно, не то что говорить что-то. Сиденье скрепит, движение вокруг нас прекращается. Я чувствую, как по спине пробегает волна мурашек, а пальцы сильнее сжимают железку передо мной. - Только не говори, что мы застряли, - я даже по сторонам боюсь смотреть, не то что вниз. А представить на каком уровне мы находимся и как далеко до земли. - Господи... - подступающая волна истерики вот-вот сведет меня с ума. Дыши, Тим. Просто дыши. - Сейчас все будет хорошо! - слышу голос кого-то снизу, дергаю головой, почувствовав внезапный приступ головокружения. - Если это сейчас растянется хотя бы минут на десять - я умру, - бормочу под нос, не обращая внимания на то, как пальцы Леи сползают к моей руке и сжимают ее. Сильнее, чем должно быть. Если ей тоже страшно - то, ну уж мне-то не должно быть! Тим, очнись! Открываю глаза, стараюсь взять себя в руки и дышать. Глубокий вдох. Такой же выдох. Сплетаю наши пальцы, чувствую тепло ее рук в контрасте со своими ледяными от страха пальцами. - Я понятия не имел, что будет так страшно, - бросаю куда-то в сторону, поворачиваю голову, находя отличную опору в ее лице. Так мое дыхание хоть оправданно прерывается, можно будет списать на возбуждение, восторг, какие-то эмоции. На что угодно, кроме страха. Ее пальцы сжимают мои сильнее, улыбка на губах слегка расслабляет, но этого недостаточно. И я делаю то, чего не ожидал даже от самого себя. Тянусь к ней, целую в губы, надеясь, что если мы умрем, разобьемся и больше никогда не увидим наших детей - я хотя бы сделаю то, о чем мечтал последние несколько лет. И умру счастливым.

[indent] Боже, какой же я идиот. Зачем я сделал то, что сделал? Зачем повел себя, как последний идиот? Зачем, в конце концов, ругаю самого себя за то, что сделал и чего, блять, хотел! Абсолютно нелогичное поведение, настолько нелогичное, что даже раздражает. А Лея не отстранилась. Она не сделала ничего из того, за что я мог бы себя сейчас корить и ругать. Возможно, она шокирована и поэтому замерла и не двигается. Но не отстраняется, не отталкивает меня и не просит остановиться. Позволяет чуть больше, когда приоткрывает губы и дает мне возможность углубить поцелуй. Мне кажется я сошел с ума и все это происходит сейчас не со мной. С кем угодно, только не со мной. Потому что Лея ведет себя так, будто мы на первом свидании, а я набрался смелости поцеловать ее. Все было совсем иначе, тогда, но сейчас - все происходит, как обычно по абсолютно не запланированному плану, так, как должно было случиться еще очень давно. Единственное, о чем я имею право сожалеть, за что могу ругать и корить себя - тот день, когда не сказал ей правду, когда струсил, не смог найти в себе смелости сказать ей, как сильно люблю ее, люблю наших детей и все, что мы создали вместе и не позволить ей уйти. Не дать ей даже шанса на то, чтобы развернуться и выйти из моей жизни, оставив после себя одно сплошное «ничто», которое я просто не в силах был заполнить. Ничем. Она смогла. Наверное, Марк не первый мужчина в ее жизни, после меня. Злиться на это не имею права, но все же злюсь. Не на нее, на себя и обстоятельства, на свою трусость, что несмотря на все свое дикое желание, так и не нашел в себе силы, ни разу за эти года написать или позвонить, предложить встретиться. Возможно, мы были оба к этому не готовы. А сейчас - судьба сама сталкивает нас лбами, я - губами. Буквально привязываю к себе, потому что... иначе быть уже не может. У нас трое детей. Как бы мы ни хотели - жизнь без них ни для меня, ни для нее не представляется возможной, потому что это НАШИ дети. Ни Марка, ни Шона ни какого-нибудь еще бизнесмена, художника или врача-кардиолога, кого бы она там не нашла. И, может быть я буду настоящим козлом, сказав, или подумав об этом, но... Уверен, что они - дети - никогда не примут никого постороннего в семью. Теперь точно нет.
[indent] Лея отстраняется первой. Отворачивается, а я замираю в положении идиота и все равно, в конечном итоге, вынужденно отстраняюсь сам. Облизываю губы, чувствуя вкус этого поцелуя на губах. Чувствую, как держит меня за руку, до сих пор, но не смотрит в мою сторону, как будто находится на грани важнейшего выбора, будто решает, что делать дальше. Я думаю о том же. Потому что, совершив подобный поступок - понятия не имею, что делать с последствиями. С тем, как подвесил наши взаимоотношения - и без того достаточно натянутые - за яйца к потолку и с энтузиазма школьника с синдромом недостатка внимания херачу по небу битой, как по пиньяте. Скорей всего из нее выльется одно только разочарование и расстройство, но мне плевать, я продолжаю херачить по ним в своей голове, но не делаю ничего, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Мне уже абсолютно плевать, упаду ли я с высоты птичьего полета, начнет ли движение — это гребаное колесо или нет, потому что хочу, чтобы мы застряли в этом моменте как можно дальше, чтобы вселенная и люди в оранжевых жилетках внизу, старающиеся разобраться с технической неполадкой аттракциона - дали нам еще немного времени, чтобы принять правильное решение. То, что будет соответствовать желанию сердца и требованиям разума. Никак иначе. Но вселенная меня не услышала, а работники парка, уж, тем более. Колесо вновь приходит в движение и, в конце концов, опускает нас на землю. Тороплюсь как можно быстрее оказаться ногами на ровной почве, едва ли не обнимаю столбы и деревья, намертво прибитые к земле. Кажется, этим определенно точно решила заняться Лея, которая чуть не вписывается лбом в ближайший столб, но я, по счастливой случайности или все той же задумке природы, успеваю вовремя ее подхватить, чтобы избежать неприятного столкновения. Остаток вечера проводим в каком-то подвешенном состоянии - впрочем, когда оно было иным, если мы находимся рядом? - до тех пор, пока дети не вымотаются окончательно, посидев, кажется, на каждой лавочке. До дома добираемся не так быстро, как хотелось бы, но все в той же тишине. Как будто нам удалось выбить себе немного времени для того, чтобы взвесить все «за» и «против». Как будто впереди нас ждало что-то основательное, что-то такое грандиозное и в тоже время устрашающее, что чем ближе мы приближались к дому Леи, тем сильнее я нервничал. Пальцы цепляются за руль, как за спасительную соломинку, но мне все равно нужно остановиться. Для того, чтобы помочь Клэр выйти из машины, а Люка донести до постели, потому что он так и не смог проснуться, сколько бы мы ни пытались его разбудить. Вызываюсь уложить детей спать, чтобы оттянуть неминуемое завершение дня, каким бы оно ни было, ну, и, конечно же, дать Лее возможность побыть наедине с собой, своими мыслями. Как и мне. Уложить Люка было не сложно, заняло буквально пару минут, на то, чтобы помочь ему, сонному, раздеться и нырнуть под одеяло. С Клэр все было слегка сложнее, но та справилась и без меня. И что, даже не выдаст никакую ехидную шуточку? Что? Совсем ничего? Удивительно. Вот бы дети всегда так гуляли, чтобы вечером и ночью их было не слышно и не видно, до самого утра. Это - приятная тишина, которую ждешь, когда они совсем маленькие и которой наслаждаешься больше, чем чем-либо. Уж я-то знаю. Пусть Люк рос вдалеке от меня, но мне посчастливилось не спать несколько лет благодаря своим дочерям и, это лучшее, что было в моей жизни. За исключением их матери.
[indent] Нахожу ее на кухне. Был уверен, что она будет именно там, поэтому нигде не задерживался. Просто шел, будто на запах, будто наверняка знал, где она стоит, чувствовал аромат ее парфюма и вкус поцелуя, который так нагло забрал у нее пару часов назад. Мне не стыдно. Вообще не стыдно, если за подобный поступок можно испытывать такое хотя бы отчасти. Вечер вот-вот кончится, а я замираю на пороге, потому что не хочу. Все внутри меня кричит и сопротивляется следующему шагу, потому что она наверняка попрощается, и мы пойдем в сторону дверей: она, возможно, с толикой облегчения, а я, как Иисус на Голгофу, не иначе. Боже, меня так сильно уносит, что нет возможности остановиться, зацепиться и удержаться хоть за одну адекватную мысль. Их нет. А когда она оборачивается и делает шаг ко мне, чтобы протянуть мне бокал вина. Секунда, если не меньше, и все летит к чертовой матери. Бокал с вином летит на меня. Я лечу за пределы планеты, потому что не понимаю, что мать вашу тут происходит. И не хочу понимать. Она извиняется, бормочет что-то: зарисовка та же - мы на кухне, у нее что-то падает из рук, падает она сама. Круг замкнулся, мы на том же месте, только на этот раз я не начну рассказывать ей о своем сожалении, о том, как виноват и прочем. Я не такой уж и идиот, чтобы повторять свои ошибки дважды. Под звук барабанов в виде моего сердца, стучащего по барабанным перепонкам, я расстегиваю пуговицы на рубашке и скидываю ее быстрее, чем Лея успевает опомниться. Все происходит слишком быстро. Быстрее, чем я ожидал, чем мог подумать и сообразить. Не ориентируюсь в пространстве, в том, что делаю, как себя веду. Ничего не говорю, но абсолютно точно осознаю ее рядом со мной, настолько близко, что внутри все скручивается и лопается, как под сильным напряжением. Шаг за шагом. Слежу за каждым из них, но не делаю шага навстречу. Подсознательно мечтаю и жду следующего, хочу, чтобы сделала их сама, сократив между нами расстояние настолько, чтобы я окончательно потерял голову и связь с космосом. Прекрасно осознаю, что терять уже нечего, потому что отдал ей все без остатка в тот день, когда впервые признался в любви. Ни разу не задумывался о реальности этого чувства, хотя должен был и не раз, в силу профессии и обстоятельств, в которых оказался. Я просто был верен себе и своим чувствам, был верен ей и чувствам, которые к ней испытывал. Несломленная вера, наконец, оправдана и оценена по достоинству. Я так долго ждал тебя. Я так скучал по тебе, что ты не сможешь себе это даже представить. Последний шаг между нами пропадает быстрее, чем успеваю протянуть к ней руки.
[indent] Чувствую ее пальцы, обхватывающие мое лицо, чувствую ее губы на своих губах. И эту карусель уже невозможно остановить, потому что скоростью она напоминает центрифугу, а ощущениями... Нет ничего в мире, что сравнилось бы с этим. В ней напора больше, чем я мог представить. Прижимает меня к столешнице, целует, так жадно, что сознание отключается, забывая о том, что мы здесь не одни, что где–то там в своем черном мерседесе едет ее нынешний парень, который, вроде как все еще ее парень. А я все еще ее бывший муж, который сохнет по ней сильнее, чем в университете. Стонет в губы, развязывая мне руки, а откровенное признание ее собственных желаний ставит крест на моем благоразумии и мыслях о «правильности» того, что мы делаем. Меняю нас местами, теперь сам прижимая ее к столешнице. Сжимаю пальцами талию целуя так, что самому не хватает кислорода. К черту его, вообще все это к черту. Страсть вспыхнувшая, как искра, разгорается слишком сильно, слишком быстро превращается в пламя, которое сжигает все до самого основания, вместе со мной. Чувствую голод, который раньше заливал алкоголем, словно таракана ядом, потому что его не прокормить. Его не утолить и не насытиться так, чтобы не чувствовать внутри себя всю ту же пустоту. Это бесполезная игра в одни ворота, потому что единственная женщина, чьего внимания, чьи стоны я хотел - сейчас стоит прямо передо мной. Тянется ко мне, за каждым поцелуем, позволяет нырнуть руками под свитер, чтобы ощутить кончиками пальцев горячую кожу. Боже, что мы делаем? Неужели мы вдвоем так сильно этого хотим, что не можем остановиться? Вряд ли нас остановит даже землетрясение - так будет даже лучше, никаких свидетелей, все заняты спасением жизни, а перемещение в горизонтальное положение избавит от лишних движений. Я хочу предложить ей уйти в спальню, потому что черт его знает, вдруг Клэр захочет проснуться и попить водички? Так, думать о детях сейчас вообще запрещено. Нужно повесить в собственной голове полицейскую ленту и не пересекать ее до тех пор, пока не будет полного штиля в эмоциях. Впрочем, рядом с Леей для меня это вообще кажется чем-то невозможным. Цепляю ее на руки, чтобы усадить на стол. Тяну на себя, потому что хочу, чтобы была ближе. Она не сопротивляется, обвивает ногами, не отпуская от себя ни на шаг. Стягиваю с нее ненавистный свитер, чтобы чувствовать тепло ее тела своим собственным. Слова рвутся наружу. Хочу сказать, как сильно сам хочу ее, но не могу, потому что губы заняты совсем другим. Жадными поцелуями, на губах, на скулах, подбородок, шея. Хочу охватить каждую клеточку ее тела, напомнить ему, как любил, люблю его и его обладательницу. Как скучал по ней, по тому, как сжимает волосы, притягивая к себе. Как стонет тихо, так, чтобы слышал только я, а вокруг все также оставалось девственно чистым, нетронутым звуками поцелуев и стонами. Все происходит на каких-то диких скоростях, словно мы торопимся или боимся быть увиденными, услышанными. - Ты уверена, что нам нужно делать это именно здесь? - шепчу в самые губы и сам в это же время цепляюсь пальцами за кромку ее юбки, чтобы задрать ее выше. Тяну за бедра на себя, готовый в любой момент подхватить ее на руки и отнести, куда захочет. Либо действовать, как положено, без лишних разговоров и вопросов. Боюсь ли я, что она передумает? Безусловно. Наверное, поэтому сую руки под юбку, глубже, чтобы зацепиться за белье и стянуть его. Как гарант того, что назад дороги уже нет и не будет и, если она даже передумает, я буду настойчиво добиваться обратного решения. Потому что хочу этого. Хочу ее, также сильно, как хотел в первый раз, как хотел всегда, каждый раз, когда мы оказывались наедине, или нет, а между нами вспыхивал вот этот самый огонек страсти, затушить который просто невозможно. Рука скользит глубже, по внутренней стороне бедра, чтобы оказаться в критической близости с горячей кожей. Не задерживаюсь, потому что хочу ощутить весь жар ее желания полноценно. Касаюсь влажной кожи, слышу стон, срывающийся с губ и не могу удержать свой собственный. - Боже, как я скучал по этому, - звуку, ощущению, по всему этому и мне абсолютно не стыдно признаться в этом вслух. Целую ее снова, куда более настойчиво. Скольжу языком по губам, навстречу к ее языку, чтобы поцеловать ее как положено, а не мять вот это вот все, словно мы школьники, которых заперли в раздевалке. - Хочу тебя, - ты даже не представляешь насколько. Но она представляет, потому что ее руки, изучающие меня, находят моим словам подтверждение в том, что я не в силах скрыть и спрятать. И вряд ли смог бы, когда такая женщина горит в моих руках, позволяет насладиться каждым стоном, срывающимся с губ, которые ловлю губами, ушами, всем чем только можно. И продолжаю издеваться, без возможности насытиться этим. Потому что скучал. Мечтал и грезил об этом слишком долго, чтобы вот так просто остановиться.