[indent] Самое сложное в отношениях - это расставание. Рано или поздно сказка превращается в рутину, бытовуху и скатывается на самое дно, превращаясь в сущий ад по крайней мере для одного из двоих партнеров. Иногда случается так, что люди приходят к осознанию того, что абсолютно не подходят друг другу одновременно, но по большей части че происходит в одностороннем порядке. Или появляется кто-то ещё. Или что-то ещё. Угасшие когда-то чувства вспыхивают с новой силой и вот: теперь вы в отношениях, где вас уже трое. И нет, речь не о семье, в которой появляется ребенок или общий питомец. Нет. Речь идет о грязных вещах по типу измены. Отвратительная ситуация, от которой станет тошно любому адекватному человеку. В которой оказался теперь, и я сам. Уже второй раз за последние несколько лет. И если в ситуации с Тришей ничего подобного не было - в этом я теперь не сомневался - и злую шутку со мной сыграла моя слабость к тому, что говорят окружающие, богатое воображение и, возможно, ещё куча каких-то сторонних обстоятельств, то в случае с Эшли все было куда более прозаично. Путаница собственных слов, никакой конкретики. Глупый уход для «подумать», который теперь превращается лично для меня, дам не только, в сущий кошмар. Не знаю, как именно мои слова восприняла Эшли, но что-то мне подсказывает, что их было недостаточно для того, чтобы понять и быть уверенным в том, что это конец. Как минимум сейчас. Да, мне нужно было время. Но в тоже время я прекрасно понимал, что ничего подобного мне не нужно: я все решил и знал наверняка. Просто побоялся сказать ей правду. Боялся сделать больно. А вышло в сто крат хуже, чем планировалось.
[indent] Главной моей задачей на данный момент было разобраться со сложившейся ситуацией и максимально безболезненно уйти от Эшли. С Трише все гештальты закрыты и... я ничего в жизни не хотел так сильно, как восстановить наши отношения полноценно и знать наверняка, что она больше не уйдёт. И если первое зависело от меня. То второе - оставалось на волю случая. И, увы, сделать с этим ничего нельзя было. Разве что просто поговорить, но я был уверен, что Эшли даже слушать меня не станет. В таких ситуациях психологи советуют рубить сплеча и не затягивать с таким щепетильным вопросом. Но я не мог. Не мог поговорить с ней и остаться понятым - главное, что меня интересовало в данной ситуации. Но в тоже время... я не предпринял ни одной попытки, чтобы это изменить. После моего возвращения домой, если его можно было назвать таковым, у нас не состоялся даже стандартный разговор: Эшли не было дома. На работе она тщательно меня избегала и с каждым днем обстановка становилась все хуже, напряжение возрастало, да и возвращаться домой я больше не собирался. Поймать ее на работе было практически невозможно. Поговорить с ней удавалось только Трише, не удивительно, ведь они подруги и типо должны общаться и совсем неважно, что между мной и Тришей было что-то «до», да и то, что происходит сейчас отрицать было сложно. Да и не стал бы я этим заниматься.
[indent] Я буквально помешался на ней. Каждая моя мысль была целиком и полностью посвящена ей, и это нисколько меня не смущало. Мне нравилась эта зависимость. Хотелось больше: все взгляды, все мысли, каждое ее движение целиком и полностью должно принадлежать мне, но вряд ли это возможно. Но в моих интересах было сделать все, чтобы хотя бы на один шаг приблизить себя к желаемому. И главное - найти Эшли, чтобы не выглядеть идиотом, который водит ее за нос. Тем, кто изменяет и тем, кто элементарно не может порвать с девушкой, чтобы прервать, наконец, этот порочный круг, в котором не комфортно никому из нас. Нужно сделать это. Сегодня же. Потому что мое терпение тает на глазах, и никому не стоит испытывать меня и уж тем более избегать, так откровенно и намеренно.
[indent] С боевым настроем захожу в гримерку Триши, но нахожу там только ее. - Привет, - нелепое приветствие, абсолютно не в тему, потому что мы виделись десять минут назад и проснулись утром вместе, в одной кровати. - Эшли... она избегает меня, уже несколько недель, после, ну, ты сама знаешь. И... я был уверен, что она тут, - оглядываюсь по сторонам, но ответ очевиден - ее тут нет. - Но... Видимо я ошибся, - бросаю еще один вороватый взгляд по сторонам, затем делаю шаг вперёд, чтобы оказаться рядом с Тришей и украдкой целую ее. Не могу оторваться ни на секунду. На мгновение мне показалось - надеюсь, что действительно просто показалось - что она чем-то расстроена. И была маленькая надежда, что мой поступок хоть на крупицу поднимет ей настроение. Но, видимо что-то было действительно не так. Я чувствовал легкое напряжение в воздухе, а глаза девушки слишком задумчивые - она отводит взгляд, едва мне стоит взглянуть на неё. Поворачиваю лицо к себе за подбородок, внимательно смотрю в глаза, слегка склонив голову в сторону. Пытаюсь понять, что произошло, что не так и как это исправить. Но не могу. Она словно закрылась в собственных мыслях и держит оборону, не давая мне даже шанса подобраться к истине. - Никогда не думал, что буду с таким трудом пытаться разгадать, что происходит в твоей голове, - продолжаю смотреть на неё, наклоняя голову теперь на другой бок, - что ты скрываешь, Триш, что тебя так сильно беспокоит? - бросаю вслух вопрос, не скрывая интереса к будущему ответу.  Но уже не успеваю его получить. Слышу посторонний голос за дверью, успеваю чмокнуть Триша ещё раз прежде, чем дверь откроется и на пороге появится главный режиссёр. Его лицо выражает столько восторга и воодушевления, что становится как-то не по себе. Чаще всего для меня это могло обозначать только одно - творческая работа, из-за которой я скорей всего не смогу ночевать дома в тёплой постели - а проведу всю ночь здесь, создавая очередной шедевр, для «шедевра» нашего «гения». Да уж, с самооценкой у него, в отличии от меня, проблем не было. - Увидимся вечером, - ретируюсь как можно быстрее с глаз режиссера, чтобы не успеть попасть под раздачу и стать тем сотрудником, кто дохуя делает, но по канону устройства мира - носит звание главного бездельника. Чужой труд вообще никто не ценит, кроме тебя самого. Бросаю взгляд на Тришу - на ней лица нет. Замираю в дверях на одно мгновение, не слышу слов, с которыми обращается режиссер к Шоу, но что-то мне подсказывает, что разговор между ними происходит не самый приятный. Очень надеюсь, что Триша найдет в себе силы рассказать мне о происходящем сегодня вечером, либо мне придется пытать ее в своей самой любимой и изощренной форме.
[indent] Выхожу из гримерки, больше не оборачиваюсь, тороплюсь в сторону главной сцены. Прохожу несколько длинных коридоров, сворачиваю в сторону, чтобы остановиться на мгновение. Оглядываюсь по сторонам, будто боюсь быть застуканным на месте преступления. В моей голове нет подобных мыслей, потому что в следующий момент я достаю телефон из кармана джинс и набираю сообщение Трише. «Чтобы там не произошло - я с тобой, и ты можешь обо всем мне рассказать», - выдыхаю, нажимаю кнопку «отправить» и продолжаю свой путь. До тех пор, пока не окажусь в рабочем процессе, утянутый помощником по самую макушку. У него в очередной раз что-то не получается. Он злит меня, заставляет нервничать, а в моем и без того нервном состоянии это - уже лишнее. - Ты можешь просто... Господи, - на выдохе, закрываю лицо ладонями, потому что не могу смотреть на то, что он делает. - Ты вообще понимаешь, что ты делаешь и что должен сделать или... - выдыхаю, смотрю на Энди, встречаясь с его виноватым взглядом. Снова выдыхаю, качаю головой, стараясь взять под контроль бушующие внутри эмоции. Очень не хочу его обидеть, ведь даже несмотря на то, что он ничего не может и не умеет - он хотя бы старается. Не каждому это дано. - Ладно, давай я сам, а ты... принеси пожалуйста краску, вот, - на первом попавшемся клочке бумаги записываю номера. Надеюсь, что понимаю их не только я. - Там за кулисами огромная коробка. На крышках написаны номера. Принеси пожалуйста, - вручаю ему бумажку, - и кисти. Будем учить тебя с азов, раз... Нет, ничего, - отрицательно качаю головой, дав понять, что не собираюсь продолжать начатое. Энди исчезает за кулисами, а я возвращаюсь к работе, основной целью которой на данный момент является срочное спасение одной из самых крупных и потому сложных декораций. Съемки начнутся еще не скоро, слава Богу, у нас еще есть немного времени, чтобы привести все в порядок. Но не успеваю начать, как чей-то громкий голос заставляет меня отвлечься от первоначальной цели. Кажется, это режиссер. А на кого он так орет? Поворачиваю голову в сторону источника звука, присматриваюсь - в той части сцены, где я нахожусь почти нулевая видимость вокруг, так легче работается, - приходится выгнуть шею максимально, и даже приподняться, чтобы понять, что на самом деле происходит.
[indent] Режиссер, не стесняясь выражений, наседает на Тришу, которая стоит напротив, сложив руки на груди. На ее лице столько злости, губы сжаты в тонкую полоску, что мне кажется, будто еще чуть-чуть и она ударит его. Поднимаюсь на ноги, вытирая руки тряпкой, которую бросаю там же. Выхожу из своего укрытия, и с каждым шагом речь режиссера становится все более отчетливой. Я не понимаю истинного смысла его слов, но того, что слышу достаточно для того, чтобы, сложив два плюс два, уебать ему с ноги. Но я держусь. Молчу, принимаю тактику зрителя, постепенно сокращая расстояние. Но в конце концов даже самый терпеливый человек может взорваться. И если я - не буду орать так, что будет слышать весь театр, как наш достопочтенный «гений» - то даже рычащей интонации будет достаточно для того, чтобы дать понять: ни с кем не нужно так разговаривать, чтобы там ни было. - У нее очень тяжелая рука, знаю не понаслышке, - прячу руки в карманы, чтобы не спалить то, с какой скоростью пальцы сжимаются в кулаки. - Не стоит ее злить, потому что потом можно сильно потратиться на стоматолога, - ухмыляюсь, встречаюсь взглядом с Тришей, которая молча смотрит на меня и всем своим видом показывает мне не лезть. Но мне плевать. Я дал ей возможность разобраться самостоятельно там, в гримерке. Теперь разбираться буду я. - Таунсенд, твоего мнения вроде как не спрашивали, мы с мисс Шоу сами разберемся, тем более, что это касается съемочного процесса, никак не декораций и даже не сюжета. Это дело невероятной важности, и все, даже ее агент говорит о том, что ей нужно это сделать, - я останавливаюсь, переводя внимательный взгляд с режиссера на Тришу. - Сделать что? - где-то в затылке отчаянно бьется мысль о том, что история повторяется, но я ни при каких условиях не хочу об этом даже думать. А допустив эту мысль до себя хотя бы на секунду, осознаю тот факт, что Триша сопротивляется - именно это и вызывает бешенство на лице у режиссера. - Это не твоего ума дело, ты не ее агент, не продюсер и даже не режиссер, знаешь почему? Потому что режиссер я, и мы тут сами как-нибудь разберемся? - я чувствую, как все мое лицо и даже уши заливает краской. Я вот-вот взорвусь от возмущения. Мозг слишком плохо соображает, складывает такие простые «два плюс два» и никак не получит правильный результат. Они что хотят сделать? Чего добиваются? Да плевать мне на ваше мнение. Что-то внутри меня щелкает. Бешенство нарастает и толкает меня вперед, к Трише, загнанной в угол, где с одной стороны режиссер, с другой подоспевший агент - следующий рубеж, который попытается сломать ее. Цепляюсь пальцами за плечо агента, дергаю его в сторону. Его лицо кажется мне знакомым, но я никак не могу вспомнить, видел ли его раньше тут на съемочной площадке, или это было где-то в другом месте. Это сейчас не имеет никакого значения. Единственное важное - то, с каким остервенением я проталкиваюсь к Трише, цепляюсь за ее талию и впиваюсь губами в ее губы, давай понять всем окружающим чья это территория, и что я не готов вот так просто мириться, если в очередной раз кто-то решит поставить между нами клоуна и интрижку, ради повышения рейтинга сериала или чьей-то известности. Мне плевать. Она моя - и пусть кто-нибудь попробует меня переубедить.
[indent] - Кит? - голос Эшли заставляет меня замереть. С головы до ног меня обдает холодом, леденящим душу страхом, от которого становится не по себе. Это не могло остаться незамеченным ни Эшли, ни Тришей, которую я продолжал целовать. - Триша???? - дело плохо. Очень плохо. - Пойдем, - дергаю Шоу за руку, подальше от любопытных глаз. Очень не хочется, чтобы конфликт, который неизбежно наступит прямо сейчас - разнесет все вокруг в радиусе километра. И не хочется, чтобы все это было на показ и уж точнее не оказалось в социальных сетях. Достать мобильник может каждый, а вот разобраться в происходящем - никто. Я сам не могу.

[indent] Почему жизнь имеет дурное свойство накручивать события одно за другим, превращая их в один большой снежный ком. Почему нет встроенного фильтра, который включаешь и разбираешься со всеми проблемами либо по очереди, либо хотя бы по дате их появления. Если проблема с Тришей была решена, то сейчас обстоятельства, играющие нам далеко не на руку, усложняют абсолютно все. Так ещё и Эшли, появившаяся так не вовремя, подливает масла в огонь. Нет, сегодня я не способен ничего решать, разве что показать всем что Триша моя и никто не подобьет ее на роман, вне съемочной площадки, играющий на руку только продюсеру и режиссеру проекта, ну и; конечно же, агенту моей девушки. Дэвид мне никогда не нравился. Он был словно кость в горле, которая с каждым глотком или вдохом - меняла своё положение, продолжая мешать жить и моему, нашему с Тришей, комфортному сосуществованию. Сказать ей прямо о том, что ее агент козел, что у него на лице написано: я козел, который испортит тебе жизнь в угоду самому себе - я не решался. Но он уже однажды испортил нам жизнь и в этот раз повторить подобное я ему не позволю.
[indent] Тяну Тришу за собой в сторону выхода. Стараюсь абстрагироваться от происходящего - находиться в состоянии стресса - это вообще не мое, я сразу теряюсь, а мозг отключается на пару часов, впадая в состояние оцепенения. Да, я абсолютно не стрессоустойчивый - слишком эмоциональный, но еще сильнее я все воспринимаю к сердцу, слишком близко. Не достаточно, для того, чтобы впадать в депрессии, но этого хватает, чтобы на пару часов закрыться в себе и, хотя бы, не показывать никому, что мне блять просто страшно. Обстоятельства вынуждают быть сильным, в конце концов, я эту кашу заварил, мне ее и расхлебывать. Как минимум в отношении Эшли. Но не сейчас. Сейчас моя основная цель - спрятать Тришу, как можно дальше и как можно быстрее, чтобы обезопасить ее внутреннее состояние от этих разъяренных коршунов, которые готовы выклевать нам не только глаза, но и все внутренние органы. Жуткое зрелище возникает в моей голове отчего почти интуитивно чуть сильнее сжимаю ладонь девушки. Веду ее в сторону выхода, но понимаю, что ее необходимость забрать какие-то вещи из гримерки - тоже нужно учесть. Молча подчиняюсь ее порыву, стою в дверях, не решаясь зайти следом и стоит ей пересечь порог - цепляюсь пальцами за ее руку и теперь уже точно, не меняя траектории, веду ее на улицу. Триша будто чувствует мое состояние, предлагает ехать именно домой, а я, услышав это, незаметно выдыхаю - находиться сейчас здесь, на съемочной площадке или даже в трейлере - последнее чего я хотел. Хочется запереться в квартире и просто побыть в тишине, подальше от этого дерьма. Но для начала - сесть в такси. Тоже будет неплохо, учитывая мою рассеянность и полное погружение в мысли, каждая из которых все хуже и хуже.
[indent] Я прекрасно понимал, что ситуация будет становиться с каждым днем все хуже и хуже. Понимал это уже тогда, когда пришел к Трише. Знал - что сделал все правильно, но не учел некоторые особенности образовавшегося треугольника. Эшли - не мстительная сука, она не будет следить за нами и уж точно не будет портить жизнь Трише. Если бы она знала, что все это время занималась визажем моей бывшей - ни один мускул на ее лице не дрогнул бы. Она была слишком простой, потому неинтересной. Ее не нужно было изучать, чтобы понять, о чем она думает - все читалось на лице, словно в книге, которую открываешь на рандомной странице. С ней было слишком просто. После наших продолжительных отношений с Тришей - мне нужны были такие отношения, которые будут держать меня в тонусе и не давать расслабляться. Я был рожден для того, чтобы удивлять и поражать, а не в конечном итоге стать однородной массой, приросшей к дивану. Я хотел делать что-то для себя, для близкого человека, а если на первое нет настроения, а второго в моей жизни просто не стало - для мира и окружающих меня людей. Это помогало расслабляться, но главное - делало окружающий меня мир чуть лучше. Не идеальным, но все же пригодным для жизни хотя бы в том периметре, где находился я сам. Сейчас - зона комфорта нарушена. Меня вытолкнули за его пределы. Точнее, я был вынужден вытолкнуть себя сам, потому что это - не то что я хотел и, не то, о чем мечтал. Вернуться к Трише - возобновить отношения с ней - вот это единственный правильный выбор, о котором никогда не пожалею. Вот она - искомая зона комфорта, пусть порой не самая комфортная, пусть со своими шероховатостями и острыми углами - я знал тут от и до, но все равно каждый раз находил для себя что-то новое. Такая жизнь - мне нравилось. Жизнь с Тришей - мне нравилась.
[indent] Сжимаю ее руку, пока едем в такси. Бросаю взгляд в окно, пытаясь сфокусироваться хоть на одном здании, но машина, как назло, пролетает все светофоры. Времени на отвлечься недостаточно, но я знаю точно, что Триша - поймет и не осудит мои подобные заскоки. Она знает о них и уже давно привыкла. надеюсь, что отвыкнуть от подобного еще не успела. Поднимаемся в квартиру, которая с недавних пор снова стала нашей. Открываю дверь своим ключом, не позволяя нарушиться контакту наших рук. Только для того, чтобы пропустить девушку вперед. Закрываю за собой дверь на все замки, прохожу в гостиную, прямиком на диван. Выдыхаю, едва опускаюсь на него. Прикрываю глаза, чтобы просто послушать собственные мысли и поймать за хвост хотя бы одну адекватную. Такого сумбура в голове у меня уже давно не было, но ведь раньше я же как-то справлялся с ним. Что мне стоит сделать это снова? Договорюсь с Эшли о встрече завтра. Либо поймаю ее прямо на работе - все равно туда придется идти, как бы я ни старался избегать этого места и всех тех людей. В этой клоунаде нужно поставить точку как можно быстрее, чтобы не тянуть последствия за собой в новую жизнь. Не замечаю, как Триша оказывается рядом со мной на диване. Чувствую только едкий запах алкоголя, который сильно ударяет в нос. Открываю глаза, улыбаюсь одними уголками губ, принимая из ее рук стакан с виски. - Спасибо, - благодарю одними только губами. Болтаю жидкость в стакане, наблюдая за тем, как красиво он сползает по прозрачным стенкам и возвращается на прежнее место, туда, где и должен быть. Киваю в ответ на ее слова поддержки, ответно чокаюсь стаканом, но не тороплюсь делать глоток. Это не поможет мыслям очиститься, и не сделает жизнь проще. Но Триша настаивает, подталкивая дно моего стакана выше, вынуждая меня выпить. Не сопротивляюсь - доверяю ей во всем, даже в таком, казалось бы, простом решении, которое с легкостью мог принять сам. - Дэвид мудак, я всегда это знал просто не говорил, потому что боялся, что ты обидишься. И честно, он действительно не заслуживает быть твоим агентом. В моем понимании агент - должен работать на клиента, а не наоборот. Да, должен убить за тебя, потому что иначе это не агент, а... - не договариваю, качаю головой, делая небольшой глоток. - Ты все сделала правильно. Мне говорили, что, когда принимаешь правильные решения - всегда немного грустно. Сейчас - ты в бешенстве, я знаю и понимаю почему, но, если вдруг - тебе станет грустно, и ты начнешь думать, что возможно твое решение было несколько поспешным - это не так. Я в любом случае поддержу тебя, чтобы не произошло, - поворачиваю голову в ее сторону. Протягиваю свободную руку, тяну ее руку на себя, чтобы коснуться губами костяшек пальцев. Так привычно, нежно, что на мгновение мне кажется, будто все проблемы остались за пределами нашего дома и здесь им точно нет никакого мнения. Она подсаживается ближе, проводит пальцами по моей щеке, а я невольно прикрываю глаза и поддаюсь ее движениям, наслаждаясь таким привычным контактом кожи к коже. С ней мне всегда было спокойно. С ней все проблемы действительно переставали иметь вес, ведь если мы вместе - значит все основные проблемы остались позади.
[indent] - Не знаю, не уверен, - пожимаю плечами в ответ на ее вопрос. - Я знаю, но... Ты же прекрасно понимаешь, что этот червяк сомнения, он вот тут, - тычу указательным пальцем себе в висок, - даже не тут, - указываю на грудь, куда-то в районе солнечного сплетения, а затем вновь возвращаю палец к голове, на этот раз ко лбу, - а вот здесь. Это невероятно напрягает, потому что мыслей так много, и они все крутятся и крутятся, а еще я чувствую себя полным кретином, потому что, во-первых, поставил себя в идиотское положение - так и не поговорив с Эшли, а во-вторых, поставил в такое же положение еще и тебя - это каким же нужно быть идиотом... - качаю головой, выдыхаю, на этот раз делаю глоток из своего стакана гораздо увереннее. Смочить губы, пересохшие от волнения. Я высказываюсь и мысли возвращаются в привычный упорядоченный строй - это помогает расслабиться, как раз то, что мне и было нужно. - Мне не нравится тот факт, что мы не поговорили о том, что было тогда. Это сейчас не имеет значения, я знаю, но это важно, потому что история повторилась буквально сегодня. Я знаю, я слышал каждый твой ответ и знаю, что ты сделала тоже самое и тогда и от этого чувствую себя еще хуже. Мы потеряли так много времени на какие-то обиды и глупости. Это так по-детски, но... с каждым днем я все больше убеждаюсь в том, что не должен был позволить тебе уйти тогда. Я не знаю, как буду искупать свою вину, но я хочу, чтобы эта проблема оставила нас и больше никогда не возвращалась, - заканчиваю свою длинную речь на этой ноте, наконец, найдя в себе силы посмотреть ей в глаза. Я знаю, что уже говорил это, знаю, что косвенно касался этой проблемы, но сейчас - самое лучшее время закрыть гештальт, тем более, когда обстоятельства буквально вынуждают это сделать. - Я хочу поговорить с Эшли в пятницу. Успею забрать остатки своих вещей и дать ей время переварить произошедшее на выходных. Нам нужно будет выходить на работу в любом случае, не хочу устраивать побоище на людях и уж точно не хочу, чтобы у нее появились условия для скандала, - да, выглядит не убедительно, но у меня действительно нет другого выхода. Зачем я говорю об этом вслух? Потому что уверен, что, если Трише что-то покажется неуместным или даже глупым - она точно скажет мне об этом прямо и не станет умалчивать. Это - основное правило, которому мы придерживались на протяжении всех наших отношений. Однажды нас это погубило, но... ни один план еще не был идеален абсолютно во всем, и в любых, даже самых продуманных тактиках бывают оплошности. - Я уже примерно понимаю, что она может сказать и как отреагировать, но не знаю готов ли я слушать ее, а уходить, когда человек говорит, ну, это как-то невежливо, - качаю головой, поражаюсь сам тому, каким порой странным бываю сам, - да уж, не думал, что это может прозвучать настолько глупо, - отмахиваюсь от собственной мысли жестом руки. Залпом опустошаю свой стакан, ставлю его на столик, к бутылке, намеренно не вставая, а делаю это через Тришу, сидящую рядом. Из-за этого буквально ложусь ей на ноги, и в момент, когда она ошарашенно наблюдает за моими действиями, хватаю ее под бедра и тяну на себя. Сгребаю в охапку, едва не выплеснув остатки виски в ее бокале. - А сейчас я хочу побыть со своей единственной настоящей, прошлой и будущей любовью, не разговаривая о работе и обо всех этих проблемах, - чмокаю ее в макушку, быстро меняю место дислокации своих губ на ее лоб, а затем и на губы. Оставляю поцелуй. Затем еще один и еще. - Хотя нет, знаешь, - отстраняюсь, улыбаюсь, чтобы скрасить ее удивление тем, что делаю это не просто потому что не хочу ее целовать или что-то такое, а потому что еще не все успел выплеснуть в этом самом словесном фонтане. - Как насчет того, чтобы завтра сходить на свидание? Можно в ресторан, в кино или куда захочешь. Хочу посвятить весь день тебе и заставить тебя почувствовать единственной звездой на этой жалкой планете, - касаюсь кончиком носа ее, а затем аккуратно целую. Замираем в таком положении - ее пальцы перебирают волосы на моей макушке, а я не могу оторваться от ее глаз, губ, от ее лица в целом. Если бы я мог создать шедевр - то уже точно не смог бы переплюнуть тот, что сидит со мной рядом прямо сейчас.

[indent] Я никогда ничего не планирую заранее, потому что считаю это пустой тратой времени. Моя стезя - импровизация, в которой я был, наверное, лучшим из лучших, если конечно такое вообще бывает. Но даже делая что-то впопыхах, на скорую руку и подгоняя самого себя, правда, мысленно, результат всегда был ошеломляющим. Не знаю, наверное, я очень везучий, потому что стоит мне задуматься о том, как проведу будущий вечер - в эту же секунду приходит смс с вполне конкретным предложением, адресом и временем. Бинго. С Тришей не всегда было именно так. Скрывать не буду, но в каких-то моментах я был внимателен, непреклонен и придирчив, чтобы наверняка не попасть впросак. Впрочем, после нашего громкого расставания - моя нелюбовь к каким-либо планам возросла и теперь - только импровизация. Как мое предложение сходит на свидание. Понятия не имею куда, даже не знаю в каком направлении нас завтра занесет, но, будучи уверенным в себе в данных вопросах - особенно после таких комплиментов от любимой женщины - я никак не мог оплошать. Все буду решать завтра, возможно, судьба подкинет мне идеальный вариант, от которого я не смогу отказаться, но это потом. Сейчас я наслаждаюсь тем, как Триша, в какой-то свойственной только ей манере притягивает меня к себе. Здесь нет никакого потустороннего магнетизма, просто... только дурак будет сомневаться в том, что мы идеально подходим друг другу, даже в моменты, когда о чем-то спорим или даже ругаемся. Сейчас эти моменты остались по другую сторону дверей - проблемы, скандалы, разборки. Все это надоело и жутко утомляет. Мне хочется просто сидеть вот так, чувствовать ее пальцы, перебирающие мои волосы и наслаждаться каждым поцелуем, который она оставляет на моих губах, отвечая незамедлительно точно также. Качаюсь губами губ, оставляю поцелуй на щеке, ниже на шее, брожу кругами, стараясь охватить каждый миллиметр ее лица, которое она подставляет мне навстречу. Наслаждается, также, как и я. Бормочет что-то про платье, о том, что будет выбирать что надеть завтра. Какая к черту разница, если я все равно сниму всю эту одежду, скрывающую такое потрясающее тело. Как и сейчас. Столько ткани между нами, столько лишнего, что хочется избавиться от этого по щелчку пальцев.
[indent] Щелчок происходит, да, но где-то в моей голове, когда чувствую, как несдержанно целует меня, вырывая наружу всю ту страсть, все эти дикие эмоции, притаившиеся и выжидающие нужного момента. Идеальный он - прямо сейчас, когда меняю наше положение, уложив Тришу на лопатки. Все к тому и вело. Ее стон, мой в ответ, горячее соприкосновение языков в очередном поцелуе, доказывающем что мы можем не только растягивать удовольствие и быть нежными другим другом. Происходит щелчок и все меняется: настроение, эмоции, мы сами. Становимся другими, такими дикими и жадными друг до друга, будто оттягивающие неминуемое расставание, будто кто-то стоит рядом и ждёт, когда мы попрощаемся и ее снова заберут у меня. Это маниакальное желание обладать ей, сведёт меня с ума когда-нибудь. Триша - у этого желания главный соперник, потому что шансов свести меня с ума у неё гораздо больше. Чем она, безусловно, пользуется. Издевается, выкидывая абсолютно неуместные предложения про клубнику, мороженое. Женщина, что происходит в твоей голове? Получает мою незамедлительную реакцию - рычу, недовольный глупостями, которые забивают ее голову. Встречаюсь с дьявольским блеском в глазах и понимаю, что все это - ничто иное, как намеренная провокация. Злит меня специально, чтобы единолично получать все мои эмоции. Вот они, все твои. Тянусь к ее губам в поцелуе, затыкая рот и предотвращая последующий поток нелепиц. Смотри, все твои, как на ладони. Несдержанные, яростные, дикие, необузданные и абсолютно бесконтрольные. Впиваюсь губами в шею, приподнимаю ее, чувствуя отдачу и то, как выгибается навстречу, действуя со мной одновременно, как будто изначально между нами была какая-то договоренность. Одежда летит на пол, я вновь укладываю Тришу на лопатки, пытаясь избавиться от бюстгальтера, который, сука, сейчас так не к месту. - Зачем ты вообще все это носишь, - рычу, и едва не вскрикиваю от восторга, когда застежка, наконец, поддается моим дрожащим пальцам и освобождает ее спину, а мне позволяет увидеть то, что положено видеть только мне. В этом нет никаких сомнений - подобные мысли даже не посещают меня, запертые за семью замками где-то глубоко внутри, с пометкой «никогда не открывать» и опущены на дно разума так глубоко, что не добраться даже опытному психологу. Мой страх потерять ее - вот что превыше все, остальное - теряется в тени, либо попросту забывается.
[indent] Триша неугомонно пытается лишить меня одежды, будто стремится уравнять нас. Еле сдерживаю рвущийся наружу смешок, наблюдая за этими забавными попытками снять с меня рубашку. Я бы понаблюдал за этим еще пару минут, но цепляюсь взглядом за то, как она облизывает губы, и они в тот же момент становятся центром моей вселенной, моим личным объектом притяжения, к которым тянусь беспрекословно. Целую, вкладывая в этот поцелуй столько эмоций, что еще чуть-чуть и она буквально погибнет под ними. И, кажется, будет только рада. Рубашка не поддается, даже пара оторванных пуговиц не меняют положения вещей. Просит, чтобы снял, шепчет в губы, обжигает дыханием. Такая дикая, что завожусь в сто крат сильнее, но упрямо не поддаюсь. Она любит издеваться - я тоже. В этом мы с ней всегда были равны и если ее попытки отвлечь я пресек сразу, то у нее никаких шансов. - Твой бой проигран, ты же понимаешь это? - не понимает, потому что цепляется зубами в воротник и тянет на себя. Сейчас порвет, разорвет на клочки и пустит по ветру. Но это лишь эмоции, которыми я все также продолжаю наслаждаться, наблюдая за тем, как она раскрывается у меня на глазах. Меня всегда поражало это ее поведение. Она может быть абсолютно спокойной, рассудительной, может спать на ходу и совсем не важно, что в руках уже второй стакан с кофе. Но стоит мне появиться в поле ее зрения - превращается в бестию, готовую рвать и метать все, что окажется на пути, в том числе и меня. И в этом особая прелесть. Доступная только мне. Триша не сдается. Выпрямляется, проявляя все свое упрямство, собирает остатки сил, кажется, нашла способ договориться с собственными руками. Смотрит мне в глаза, улыбается, как-то дико, будто придумала какую-то особенную пытку для меня. Секунда - рубашка летит на пол, а я падаю ниц, полностью растворившись в ней и ее энтузиазме. В том, как хочет чувствовать меня ближе, буквально кожа к коже. Давит мне на плечи, заставляет повиноваться в тот момент, когда проявляю инициативу и уже готовлюсь снова положить ее на лопатки. Мягко давит снов - сажусь, как завороженный, упираясь в спинку дивана. Боже, как повезло, что подобный порыв не застал нас где-то в коридоре, иначе однажды мне точно придется лечить отбитую спину и менять позвоночник, как минимум, на титановый. Усаживается сверху, как ни в чем не бывало. А, нет, пытается устроиться, намеренно ерзает на мне, заставляет рычать и стонать одновременно. Не могу решить, чего хочу больше: оторвать ей голову или трахнуть до потери сознания. Издевается, безусловно. - Поудобнее ты можешь устроиться только если сядешь сверху, без ебаной одежды, - рычу ей в губы, цепляюсь за бедра и заставляю остановить пытку. Готовлюсь сказать еще что-то меткое и едкое, открываю рот и тут же замолкаю, выдохнув остатки кислорода из легких и полноценно оказавшись в плену. Цепляется за подбородок, чем приводит в восторг и исступление одновременно. Нервно сглатываю, не решаясь двинуться. Не могу вздохнуть, просто сижу, будто окаменевший и не решаюсь предпринять хоть одну попытку к тому, чтобы забрать ее власть над собой. Мне нравится, что ты делаешь со мной, Триша. Нравится, как остужаешь мой пыл одним простым движением и заставляешь молча следовать за тобой по пятам. Поднимаю глаза, медленно, в сотый раз спотыкаясь о ее губы. Хочу податься вперед, чтобы поцеловать, но не могу - тело будто парализовало, а я оказался в плену и даже не пытаюсь сопротивляться. Встречаюсь с ней взглядами. Пыл в моих глазах и эмоции все также бушуют, несмотря на полное подчинение. Хочу завалить ее на спину, сорвать одежду и заставить стонать и хныкать, захлебываясь в эмоциях, которые позволят выпускать с губ, с остатками воздуха, лишь мое имя. Напряжение растет, дыхание сбивается окончательно. Я готовлюсь к нападению, готовлюсь к любой ее выходке, но она в очередной раз опережает меня.
[indent] Тянется к губам, закрываю глаза, в надежде, что почувствую поцелуй, но вместо этого чувствую влажное прикосновение языка. Она делает это так откровенно и в тоже время просто, что на секунду задумываюсь: а не подменили ли мою Тришу, на кого-то другого? Но нет. Она тянется к шее, кусает, оставляя заметный след. Все та же Триша, которая так любит оставлять на мне свои метки и мне никогда не будет стыдно показать их всем. Я не буду прятать их, не буду прятаться сам и не позволю прятать наши отношения, которые не увидит теперь разве что слепой. Сжимаю пальцами ее бедра, подставляю шею, предоставляя возможность сделать все, что пожелает. Абсолютно без разницы, что подумают другие. Главное лишь то, что думаю я сам и, конечно же, она. Облизывает, возвращается к губам, дарит еще один поцелуй, от которого пальцы непроизвольно сжимаются сильнее, лишь перебираясь выше с бедер, на талию. Тяну ее к себе, хочу, чтобы выгнулась, стала еще ближе, но в тоже время не двигалась, потому что, если она и дальше будет ерзать на мне - все этим и закончится. Следующими словами ставит метку на мне полностью и тот засос на шее теперь кажется жалкой пародией на то, что на самом деле может Триша Шоу. Смотрю ей в глаза, не имея никакого права сейчас отвести взгляд в сторону. Дышу рвано, чувствуя грудью, как стучит ее сердце. В унисон с моим, также быстро, сбиваясь, спотыкаясь и ускоряя свой бег с каждым словом, которыми она ставит на мне метку собственника и не спрашивает моего согласия. Я согласен, вдолби это слово мне в сердце и, может тогда, я, наконец, успокоюсь и утихомирю свою жадность до тебя.
[indent] Поддаюсь вперед, сокращая расстояние до минимума. Чувствую ее дыхание на губах, вижу все непонимание в глазах, но мне так хочется видеть шок и удивление на лице, что не стесняюсь делать подобные вещи. Ставить в тупик. Заставлять нервничать. - Так докажи это, - слова вызов, от которого удивления на лице Триши становится еще больше. Чему ты удивляешься? Ты же прекрасно знаешь, что я имел ввиду. Действуй. Но вместо этого действовать начинаю я. - Я могу абсолютно точно сказать, что ты моя, - если бы мы сейчас стояли - я бы наверняка обошел ее, как зверь обходит со спины свою добычу, меняя ракурс. Голос становится тише, доходит буквально до шепота, которым я обжигаю губы, отчетливо слыша, как меняется ее пульс, как стучит адреналин, бурлит кровь, и дикая Триша Шоу выбирается наружу. Я бросил ей вызов - она ненавидит это также сильно, как любит меня. Я знаю это, именно поэтому раздражаю ее, бешу и задеваю. Хочу, чтобы открылась передо мной окончательно, показала себя ту, обезумевшую, которую показывает мне в моменты, когда обнажены не только тела, но и души. - Потому что я хочу делать тебя своей каждый гребаный день своей жизни, даже если что-то пойдет не так, плевать, я убьюсь, но докажу тебе, что ты моя. И буду доказывать, что принадлежу тебе каждой клеточкой своего тела, - цепляюсь пальцами за ее подбородок, точно также, как совсем недавно делала она. Приподнимаю, вынуждая посмотреть мне в глаза. Тянусь, чтобы оставить на губах поцелуй. Кажется, она все еще в шоке от происходящего, но именно это мне и было нужно. Эффект неожиданности, которым пользуюсь, чтобы окончательно выбить ее из колеи. Скольжу свободной рукой по плечу, приподнимаю за локоть и укладываю на свое плечо. Рука меняет направление вычерчивая невидимые узоры пальцами на талии, к бедрам, где все ще непростительно много одежды для разгоряченных разумов, которые через несколько секунд начнут атаковать нас, требуя продолжения. Цепляюсь пальцами за ткань юбки, тяну вверх, чтобы открыть себе доступ к остаткам нижнего белья. Пальцы продолжают изучать кожу, дыхание сбилось окончательно, но контакт глаза в глаза все также не нарушен. Она изучает меня, ждет какой-то подставы. Наверное, думает, что сейчас ляпну какую-нибудь очередную глупость или, может, в очередной раз попытаюсь разбить ее сердце. Максимум, что я могу разбить в такой ситуации - моя голова, и то, если окончательно свихнусь и, явно не от любви к ней. Это просто невозможно - разбитое сердце - я не собираюсь это повторять, никогда. А вот каждый раз, снова и снова проходить квест - сними трусики - это да, моя любимая игра. Особенно, когда можно вот так аккуратно чувствовать ткань кружева, заставляя вздрагивать от прохлады на кончиках пальцев. Весь огонь ушел к сердцу, ну, и ниже, потому что мозг отключился, позволив перенять бразды правления над всем организмом чему-то еще. Опускаюсь ниже, поддеваю кромку белья, заставляя Тришу приподняться, будто только сейчас осознав, что происходит. Она хочет этого не меньше, я точно знаю, потому что чувствую ее жар даже сейчас. А когда оказываюсь между ног - убеждаюсь в своих подозрениях. Пальцы упрямо следуют по нужному маршруту, заставляя Тришу впиться мне в плечи, с рыком и каким-то максимальным недовольством. Наверное, злится, что действую так медленно, что дразню и издеваюсь. А я намеренно продолжаю. Показательно облизываю пальцы, хотя знаю, что это мне точно не нужно. Я тяну время, играю у нее на нервах и на ее небезграничном терпении. Но я слишком упрям, чтобы позволить ей сдаться так просто. - Ты моя, - пальцы возвращаются на положенное место, но на этот раз скользят глубже. А ее стон срывается с губ, будто в подтверждение моих слов. - А я твой, - следующее скольжение, заставляет ее сжать бедра сильнее, будто в попытке перекрыть мне доступ. О, я уверен, что тебе это ни к чему. Уверен, что тебе нравится и ты кайфуешь от этого. Как жаль, что я кайфую еще больше. - Мое любимое твое состояние, - говорю тихо, заставляю фокусироваться на собственном голосе, чтобы не потерялась в ощущениях окончательно и побыла со мной еще хотя бы чуть-чуть прежде, чем крыша попрощается с ней, а затем со мной. - Ты по-особенному красивая, когда возбуждена, - когда хочешь меня - добавил бы я, но в таком случае все превратилось бы в мое самолюбование, а моя основная цель совсем не эта.
[indent] Пальцы теряют контакт с влажной кожей, вызывая очередную эмоцию вселенского разочарования на ее лице. Помогаю ей приподняться, чтобы пальцами стянуть белье и укладываю на лопатки - чтобы лишить ее его совсем, отправив к общей куче ненужной одежды, вместе с такой же неуместной юбкой, с которой расправляюсь также медленно и расчетливо. Моя жертва уже у меня на крючке. Выжидает, следит за мной, будто не знает наверняка с какой стороны нанесу удар. Сгибаю ее ноги в коленях, подтягиваю к себе ближе, чтобы опустить голову, оказавшись между ее ног и скользнуть языком по влажной коже, пробуя на вкус ее безумие. Срываю с ее губ заслуженные стоны, моя самая любимая музыка, как и ее положение - в агонии, на пике наслаждения, готовая продырявить обивку дивана и вырвать мне волосы на затылке. Идеально. Не сдерживайся, Триша, потому что твои мучения на грани удовольствия только начинаются.

[indent] Я жалею только об одной вещи в своей жизни: о том, что когда-то позволил тебе уйти. Перервал наши отношения тем, что ничего не сделал, не остановил тебя, думая, что так будет правильно, по справедливости. Клеймил тебя самым ужасным словом - измена, не желая ничего слышать. Мы не говорили об этом тогда, не готовые слышать друг друга. Достигли той кондиции, когда слушать уже невозможно и надо бы остановиться. Но мы не смогли. Я не смог. И я жалею об этом. О том, что позволил тебе уйти и не предпринял ни одной попытки предотвратить это. Мы могли быть семьей, если бы не разорвали помолвку. Возможно, у нас был бы сын или дочка, но, черт возьми, мы были бы полноценной семьей. Мы бы справились, пережили бы и поняли друг друга, как всегда понимали. Мы умели слушать раньше, тогда что произошло в тот момент, когда все рухнуло? Мир раскололся на две части, а жизнь поделилась на «до» и самое ужасное «после», которое только теперь приобрело истинный, правильный оттенок. Но больше подобной ошибки я не повторю.
А пока можешь ещё поуговаривать меня не останавливаться. Продолжать, делать то, от чего ты таешь в моих руках, словно мороженое, а я облизываю тебя и наслаждаюсь. Твоим вкусом, твоим возбуждение, тем, как ты стонешь, расслабляясь в моих руках, выгибаясь и двигаясь мне навстречу. Моим губам, моему языку, вырисовывающему на влажной коже даже мне непонятные узоры, но именно они доводят тебя до безумия. Хочу чувствовать, как течешь под моими ласками, какой несдержанной, дикой ты становишься, стоит мне пустить в ход руки, пальцы или просто оказаться в зоне видимости. Меня тянет к тебе, всегда тянуло и я не в силах сопротивляться этому притяжению, раз даже судьба решает сталкивать нас нос к носу открыто показывая, что именно теряю я, и что теряешь ты. Ты всегда смотрела на меня как на что-то недосягаемое. Я делал тоже самое, но глядя на тебя. Самая красивая девушка на свете - ты достойна стать натурщицей для всех великих скульпторов и художников, позволив им показать тебя всему миру. Только бы не одно «но». В моем лице, ревнующего тебя, жадного до твоего внимания, до тебя всей. И пока мы вдвоем: нам не мешают посторонние глаза и уши, мечтающие собрать как можно больше грязного белья, чтобы разнести сплетни и слухи, пока мы одни - я могу делать все, что захочу, позволяя своим самым грязным желаниям, прячущиеся глубоко внутри - вылезать наружу. Издеваться над тобой, оставляя влажные следы языка, отпечатки собственных пальцев на твоей коже, когда особенно сильно сжимаю твои бедра, не позволяя вырваться из моей хватки. Хочу свести тебя с ума. Всегда хочу, каждый раз, когда мы оказываемся в горизонтальном, вертикальном, любом другом положении. Языком, пальцами, словами, даже мыслями. Хочу оказаться у тебя под кожей, залезть в сознание, засесть в подкорке твоего мозга, проникая в каждую пору и заражая тебя собой, как самым тяжелым ядом. Хочу стать твоей неизлечимой болезнью, чтобы не позволить тебе снова исчезнуть из моей жизни. Мы потеряли слишком много время и, кажется, будто я пытаюсь наверстать упущенное каждый раз, когда оказываюсь рядом с тобой. Нагоняю, тороплюсь, спешу, поглощая эмоции слишком жадно - еще чуть-чуть и захлебнусь в них, но мне плевать. Каждый твой стон - стоит того, чтобы продолжать мучения. Чтобы касаться языком влажной кожи, забирая каждую каплю желания, полностью принадлежащего мне. Ты же не будешь спорить? Конечно, нет, потому что буквально пару минут назад она сказала мне об этом лично, буквально вручив мне в руки ключи от собственного рассудка, плавно скатывающегося на самое дно. Темное, такое глубокое и необычное - как каждое наше желание, которое без страха и стеснения мы раскрываем друг другу. Подстегивает, подначивает, торопит. Она что, пытается управлять мной? Плевать. Я получаю от этого еще больше удовольствия, потому что чувствую отдачу, чувствую, как она напрягается, как цепляется пальцами за мои волосы, прижимая к себе еще ближе. Подчиняюсь беспрекословно, скольжу языком глубже. Голос срывается, стоны превращаются в хрипы, а я проваливаюсь в симфонию звуков, звучащих, кажется не только в реальности, но и где-то в параллельной вселенной, в моих ушах, в моей голове. Не могу остановиться, хочу довести ее до бессознательного состояния, чтобы не отдавала отчет ни себе, ни тому, что говорит. Стала оголенным нервом, стала желанием и обнаженной душой - моей, без остатка.
[indent] Мы пробиваем не одно дно, кажется этаже на сто вниз. Спускаемся на самый последний этаж, щелкнув по носу самого Дьявола. Достигаем ядра Земли и разрушаем все правила, которые, лично нам, никто не устанавливал. Делаем, что хотим и получаем от этого удовольствия в два раза больше. Она - когда кончает, содрогаясь в моих руках, в очередной раз пытается отползти, но я не даю, доводя все до логичного конца. Я - когда слышу этот рваный стон, вскрик, выгибающееся в моих руках тело, норовящее снова отползти, когда нет сил отбиваться от накрывающего волнами оргазма. Я не отступаю от своих целей - никогда. И самая главная цель - это ты. Поднимаюсь поцелуями, губами, влажными прикосновениями, дорожкой вверх по телу. Остатки одежды исчезают с ее тела, как по мановению волшебной палочки - только от одной моей мысли о ее обнаженном теле - другой уровень магии, и все же - она обнажена, а я выпрямляюсь, оценивая картину, которая открывается перед моими глазами. Облизываюсь, склоняю голову чуть на бок, чувствуя себя на вершине самой высокой горы, смотрю на нее снизу-вверх. Вижу, как облизывает губы, копируя мои действия. Пытаюсь поймать ее затуманенный взгляд, но не могу. И вместо этого сталкиваюсь лишь с ее словами, полностью озвучивающими мои мысли. Она не в кондиции. - Нет, я бы сказал, что ты еще далеко не в той кондиции, в которой я хочу, чтобы ты была, - но это не значит, что я не порадую тебя желаемым. Ее нога упирается мне в грудь, дразня скользит ниже, цепляясь за пряжку ремня. Я ухмыляюсь, довольным тем, что вижу и чувствую. Моя обнаженная любовь - смотрит мне в глаза, на меня и хочет, чтобы я разделся. Разве нужно что-то больше для счастья? Сейчас достаточно даже этого осязаемого взгляда, чтобы дернуть ремень в сторону, расстегнуть его, выдернув из шлевок и с грохотом бьющейся о пол пряжки оставить его в стороне. Пуговица, ширинка, джинсы - улетают следом, а сгребаю ее в охапку, устраиваясь между ног, но не позволяю получить желаемое быстрее, чем она раззадорит меня и усладит мой слух. Поговори еще. Расскажи, как сильно любишь меня, как хочешь меня - это слышать приятно, безумно приятно - слушал бы часами, наслаждаясь тембром твоего голоса, твоим красивым акцентом, как необычно ты растягиваешь буквы, будто они, как и ты - выгибаются, словно кошка, только что проснувшаяся после сладкого сна. Тянет ко мне руки - не сопротивляюсь. Прижимаюсь к ней всем телом, сокращаю расстояние между нашими губами, чувствуя ее горячее дыхание на своих. Ее слова обжигают еще сильнее, заставляя внутри меня что-то щелкнуть. Что-то безумное, что-то дикое и бесконтрольное, что просыпалось во мне только благодаря ей. - Сперва я кончу в тебя, - рычу ей в губы, цепляюсь за нижнюю, чтобы прикусить и податься вперед, оказавшись внутри. Стон один на двоих, пальцы впиваются мне в шею, соскальзывают ниже и возвращаются обратно, завершив свой быстрый круг почета на моей коже.
[indent] Замираю, прикрываю глаза, наслаждаясь нашей близостью. Облизываю вмиг пересохшие губы, открываю глаза, чтобы, наконец, сфокусироваться на ее лице. Ее изучающий взгляд, такой нежный, что чувствую его на собственном лице, будто она очерчивает его, каждую черту. Настроение меняется, стоит мне двинуться вперед, вжимая ее в облучок дивана. Рычит, впиваясь ногтями в кожу. Но не отстраняется. Наоборот - подается навстречу, показывая все свое нетерпение и вместе с ним - свое бесконечное желание быть ко мне как можно ближе. Задает вопрос, выгибает шею, подставляя ее под мои губы. Разве ответ не очевиден? Еще один резкий толчок, прекращающий все ее попытки управлять процессом - а значит и мной - сейчас. Разве тебе не понятно? Ты нравишься мне любой, особенно - подчеркнуто - особенно, когда находишься в таком обезумевшем состоянии. Кусаю ее за шею, наращиваю темп и вновь замедляюсь, слыша, как скулит от недовольства и невозможности получить желаемое прямо сейчас, сию секунду. - А еще больше нравишься, когда вот так звереешь, - одна рука цепляет ее за бедро, вторая ложится на шею, ближе к челюсти, чтобы зафиксировать голову. Отрезаю ей любую возможность отвернуться от себя. Смотри на меня, Триша. Смотри мне в глаза и не отворачивайся, чтобы я видел во всей красе, как ты загораешься и полыхаешь. Как каждая клеточка твоего тела напрягается от желания получить меня еще больше, чем имеешь сейчас. Пальцы сжимают челюсть сильнее, ладонь соскальзывает, оказываясь на шее, и пальцы немеют. Теряю контроль над ситуацией, потому что мне нравится положение вещей. Мне нравится ее дикий взгляд, которым она буквально пожирает меня. приоткрывает рот, а моя грязная мысль уже успевает подкинуть парочку вариантов, как именно этим можно воспользоваться. Не сейчас. Сейчас - слишком велика вероятность задохнуться, потому что я вхожу в раж и не могу остановиться. Вдалбливаю ее в диван жесткими толчками, монотонными и грубыми, как будто злюсь. На самом деле - зверею, потому что хочу чувствовать ее полностью также сильно, как она. У нас все взаимно. Каждая мысль и желание - одинаково обезумевшие, как и мы сами. Стоны становятся громче, превращаются в хрипы, крики и вновь приобретают свою натуральную форму. Идеальную, как ты сама. Хочу, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Хочу слушать эти стоны бесконечно, наслаждаясь и ублажая собственное самолюбие тем, как ты таешь в моих руках, как горишь от ощущения меня внутри себя. Хочу обнять тебя так сильно, чтобы хрустели кости, а сердце, норовящее выпрыгнуть из грудной клетки - не смогло достичь желаемого, потому что окажется в клетке из твоих собственных костей, сжатых мной. Темп увеличивается - желание достичь оргазма перекрывает здравый смысл, отправляя рассудок далеко нахер, без возможности вернуться в ближайшие несколько часов. Ее слова до сих пор стучат в моей голове, и я бы порадовал ее выполнением ее желания, но больше всего на свете - хочу сделать все наоборот. Хочу остаться в ней, в ее горячем теле в тот момент, когда нас обоих накроет волной оргазма. Хочу чувствовать ее пульсацию, хочу чувствовать ее жар, сжигающий меня дотла и заставляющий двигаться в ней все быстрее и быстрее. Я не могу. Я не могу больше терпеть, а она все продолжает дразнить меня и поторапливать, как будто опаздывает и куда-то торопится. Сжимает меня все сильнее изнутри, прижимает к своему телу, жмется сама, жадно отбирая из моих губ кислород, лишая единственной возможности не задохнуться самому. Я бы отдал жизнь за тебя - о каком кислороде и жадности до него может идти речь? Абсурдно и глупо, но я делаю тоже самое, когда впиваюсь в ее губы поцелуем. Легкие вот-вот лопнут или наоборот уменьшатся до размера атома, никогда больше не вернувшись в прежнее состояние.
[indent] Рычу ей в губы. Следующий толчок срывает все пломбы и вышибает мозги. Они наверняка сейчас размазаны по потолку и вряд ли смогут затечь в мой затылок обратно, потому что... Да к черту их. Зачем они мне нужны сейчас, если единственное, что хочу - дышать, жадно глотая воздух и смотреть на нее, так же усердно пытающуюся восстановить дыхание. - Я люблю тебя, - губы к губам, в поцелуе, в который вкладываю истинный смысл своих слов. Еще один поцелуй, еще, еще и еще. Бегло и быстро, заставляя ее поежиться и, как факт, прийти в себя совсем ненадолго, позволив мне свалится в угол дивана и уложить ее на свою грудь. Пальцы в свойственной мне спокойной манере скользят по плечу, ниже по спине, очерчивая каждый позвонок и возвращаясь к лопаткам и плечам. Так приятно ощущать в своем теле подобное расслабление, когда сошел адреналин и тело пребывает в состоянии эйфории. Чувствую себя большим котом, готовый мурлыкать под лаской хозяйки, которая перебирает пряди моих волос, будто пытается зацепиться хоть за одну мысль в моей голове. Перебирает их усердно, ищет что-то, изучает. Но там ничего нет. Там только ты, во всех своих состояниях. Твой образ, который не в силах выкинуть из головы и могу лишь наслаждаться тишиной, нарушаемую только нашим сбитым дыханием. Дрожь по телу от плавных прикосновений. Не сразу понимаю, что происходит, когда чувствую ее руки, которые меняют положение. Царапает кожу на груди, заставляет повернуть голову, чтобы встретиться с хищным взглядом. Я не успел заметить, что случилось, прежде чем наше расслабленное состояние снова превратилось в какую-то безумную игру, войну, в которой не будет победителей и проигравших. Ее ладонь скользит ниже, заставляя меня замереть и задрожать, когда горячая ладонь сползает все ниже. Касаюсь губами ее губ, цепляюсь за них в поцелуе, который хочу углубить и делаю это, стоит ее губам лишь немного приоткрыться. Вместе с моими, со следующим стоном, когда руки оказываются ниже, а я чувствую в ее руках мое собственное возбуждение. Хочешь реванша? Забирай, я не посмею тебе отказать.

[indent] Я совсем не могу думать. Ты целиком и полностью овладела моей душой, моим разумом, каждой клеточкой моего тела, проникая так глубоко под кожу, что не вывести, не избавиться. Я бы и не захотел. Несмотря на все то, что было с нами - или не было по факту - в прошлом, я бы ни за что на свете не согласился, если бы мне предложили, забыть тебя или избавиться от всех тех воспоминаний, что я пережил вместе с тобой. Всю ту романтику, которую мы создавали из ничего, просто потому что хотели. Все те эмоции, что и сейчас находятся внутри меня, уверен, тебя тоже. Все это бесконечный кладезь опыта и знаний, которые несомненно помогут мне в будущем. Помогут не ошибиться и не поддаться сомнению. Каждое воспоминание бережно сохранится в моей памяти, а я буду отчаянно пытаться удержать их внутри себя, даже когда буду совсем старым. Возможно, мне не удастся встретить с тобой старость - жизнь очень непредсказуемая, но я сделаю все, чтобы продлить нашу совместную жизнь, рука об руку, как можно дольше. Потому что это наша общая сказка, которая превратилась в реальность. Потому что я хочу провести остаток отведенных мне дней рядом с тобой. И сделаю все, что для этого необходимо. Буду укреплять воспоминания новыми, обновлять и впечатывать их, новые или старые, в памяти. И эмоциями конечно, приятными моментами, которые мы разделим на двоих, как и положено. Потому что я этого хочу так же сильно, как и тогда. Потому что люблю тебя и люблю так сильно, что не могу передать словами. Да и есть ли в них смысл? От слов одни только проблемы - дела гораздо важнее.
[indent] Правда сейчас от меня вряд ли можно добиться хоть каких-то дел. Я чувствую невероятное возбуждение, такое сильное, что не могу расслабиться и выдохнуть. В напряжении каждая клеточка тела, а чем ниже скользит ее ладонь, тем сильнее завожусь и теряю самоконтроль. Его уже совсем не осталось, и сейчас ничтожные крупицы превращаются в ничто. Неконтролируемый стон срывается с губ, стоит ее ладони коснуться меня. Цепляюсь взглядом за ее довольное лицо, на котором эмоции восторга читаются так же легко, как алфавит. Хочу сохраниться в этом момент навсегда, но жаль, что жизнь не игра, где, пройдя чек-поинт возвращаешься на эту точку снова и снова, восстанавливая жизнь, силы и эмоции. Хочу отдать ей каждую из них. Хочешь? Забери, мне не жалко. Я буду восполнять запасы только взглядом на тебя, на то, как облизываешь губы, как загадочно улыбаешься, глядя мне в глаза. Касаюсь ее губ в поцелуе, снова, потому что уверен - в них спрятана живительная сила для меня, ну, или как минимум запас пороха, который мне нужно слегка поджечь, чтобы почувствовать такой шквал эмоций, от которых не смогу спастись или спрятаться. Она отвечает на мой поцелуй, ответно терзает губы, кусает, проявляя всю свою несдержанность. Искры между нами летят в разные стороны, как под работающим сварочным аппаратом. Перед началом таких отношений Богу следует каждому вручать маску, чтобы защитить глаза и только особенным безумцам, таким как я - везёт больше остальных. Потому что я способен выдержать эти искры и ответить на них тем же.
[indent] Ладонь продолжает издеваться надо мной до тех пор, пока из груди не вырвется рычание, показывающее всю мою несдержанность - абсолютно такую же, как у неё. Садится сверху, склоняет голову будто изучает меня - сразу узнаю этот взгляд. - Что ты задумала? - улыбка трогает уголки губ в ответ моментально. Так всегда было: я слишком остро ее чувствовал и слишком сильно был привязан к ней эмоционально, чтобы сопротивляться ее влиянию на меня. Мне это нравилось - наш негласный тандем, больше похожий на сговор, когда мы понимали друг друга без лишних слов, на каком-то эмоциональном, глубоком внутреннем уровне. Мне не хватает сил сказать что-то ещё - я просто наблюдаю и молча подчиняюсь, когда укладывает мои руки на кровать. Я бы не смог проявить сопротивление, потому что не понимаю, что происходит. Не контролирую ничего. Мозг превратился в кашу, и вся власть над ситуацией в ее руках. Пока что. Ей удаётся убедить меня быть «хорошим» мальчиком благодаря поцелую, будто отданному авансом в благодарность за мое послушание. Я заинтригован - одна из основных причин почему я до сих пор не атаковал ее вопросами о конкретике того, что она придумала. Но ответ на мой вопрос появляется сразу же, как только замечаю в ее руках фотоаппарат. Как он тут оказался - вопрос второстепенный и мало интересный. Другое - что она планирует с ним делать? Первый щелчок объектива заставляет меня вздрогнуть и моргнуть - весьма неожиданно. Внутри все сжимается от предвкушения и внутреннего страха. Я никогда не занимался ничем подобным, но... Все же когда-то бывает впервые, верно? Впрочем, Триша не удовлетворена лишь одной фотографией. Она дразнит меня, застаёт врасплох, когда снова начинает двигаться на мне, в катастрофической близости от моего тотального уничтожения и передачи власти - целиком и полностью - ей в руки. Вырывает из груди ещё один стон, какой-то дикий, абсолютно неконтролируемый - слышу еще один щелчок, абсолютно точно - это был фотоаппарат. Она играет нечестно, по грязному. Я тоже так умею. Уверен, она прекрасно осведомлена об этом. Зеркально повторяю ее действия, когда прикусывает нижнюю губу. Она даже не представляет, как сильно я люблю смотреть на неё. Как люблю говорить о том какая она красивая, что уверен, ни один штат в стране не может похвастаться такой девушкой. Тянусь навстречу к ней, к ее губам за следующим поцелуем, который заставляет огонь внутри меня зажечься с невероятной силой, позволяя напрочь забыть о камере и переключиться на возбуждение, которое чувствую. Ее возбуждение. Чувствую, как пальцы скользят по губам, но уже не слышу щелчков затвора. Переключаюсь на ее дикий взгляд, на то, как облизывает губы, наверняка чувствуя и наслаждаясь вкусом моих губ на них и следом от нашего поцелуя. Приоткрываю рот, чтобы позволить ее пальцу оказаться внутри. Облизываю его и прикусываю, выражая все свое недовольство продолжительностью этой ужасной пытки. Почему я до сих пор не чувствую ее изнутри? Почему она продолжает издеваться, а я ничего с этим не делаю? Кроме того, что заставляю изнывать и наслаждаться зрелищем, от которого, я уверен, у неё сносит крышу. Так же сильно ее сносило бы и у меня.
[indent] Что-то происходит. Не знаю что, но в следующий момент в руках Триши уже нет фотоаппарата, а она сидит на мне сверху, срывая с губ стон наслаждения, в унисон с ее. Кусаю ее палец сильнее, и чем быстрее она становится, тем крепче сжимаю зубы. Рычу, цепляюсь пальцами за ее бедра, не давая ей возможность соскочить или остановиться. Контролирую процесс, точнее, держу все под контролем на всякий случай. Прикусываю кожу, чувствую кровь поэтому тут же зализываю рану. До меня до сих пор не доходит осознание происходящего. Действую на инстинктах. Вижу, как она звереет и зверею сам. Ногти дерут кожу на груди. Она срывается на стоны, слова неразборчивые, но я точно слышу, как она упоминает меня и Бога в одном предложении. В ушах стучит, слышу стук собственного сердца и схожу с ума от количества эмоций и ощущений, сплетающихся воедино. Рычу от острой боли попутно тому как на коже появляются царапины. Триша пытается соскочить, в ответ на что лишь сильнее дергаю ее на себя, заставляю завыть от ощущений внутри. Темп увеличивается. Теперь я сам его контролирую и настраиваю и не в моих планах сейчас медлить и мучить ее в излюбленной манере. Хочу быстро, хочу так, чтобы из глаз искры летели буквально. Хочу слышать, как она стонет, как рычит и извивается, пытаясь вырваться из плена моих рук, соскочить, отодвинуться. Но я не даю ей этого сделать. Продолжаю без слов настаивать на своем, зная точно, что по итогу она точно не пожалеет о том, что прислушалась ко мне. Даже если продолжит вырываться - я доведу дело до конца, поэтому дергаю ее на себя сильнее, прижимаю так сильно, что ещё чуть-чуть и треснут кости, а мы вдвоём взорвемся и разлетимся на мелкие кусочки.
[indent] Темп увеличивается, мы становимся еще быстрее, как будто употребили что-то запрещенное и вообще не способны контролировать себя и адекватно оценивать все происходящее вокруг. Дыхание сбивается. Чем ближе оргазм, тем больше я теряю контроль, сжимая пальцами ее бедра и помогая ей двигаться на мне. Быстрее и быстрее, пока тело не впадет в состояние оцепенения, пока дыхание не собьется совсем, превратившись в рваный стон, больше похожий на крик, но все же одним на двоих. Нет сил двигаться, но все же я предпринимаю какие-то жалкие попытки. Пытаюсь восстановить дыхание, убираю волосы с лица, не свои, кажется Триши, но это не имеет значения. Но причина моего движения не просто желание устроиться поудобнее. Причина гораздо лучше, то, о чем Триша безусловно не догадается сейчас, когда пребывает в состоянии полного непонимания происходящего и отсутствием концентрации. Нащупываю на ковре фотоаппарат, так небрежно оставленный так недавно, собираю остатки сил на кончиках пальцев, чтобы сделать щелчок и запечатлеть нас двоих для личного архива и нам на память о том, что мы можем быть безумными и совсем нелогичными в своих поступках, особенно в тех, что касаются нас двоих. Возвращаю фотоаппарат обратно на пол, улыбаюсь собственным мыслям в голове, которые не могу ни сформулировать, ни озвучить. Глажу ладонью по спине Тришу, устроившуюся у меня на груди, чтобы было удобнее слушать стук моего сердца. Я бы тоже хотел услышать, только уже стук ее сердца. По мне, так это самая потрясающая мелодия, которую когда-либо может услышать человек в своей жизни. И я испытываю какой-то глубинный ужас и страх, стоит едва подумать о том, что я могу лишиться подобного наслаждения. Даже думать об этом не хочу, поэтому слегка встряхиваю головой, как раз в тот момент, когда Триша снова говорит. Замираю, чувствуя, как она напрягалась. Не даю ей думать, когда в ответ прижимаю ее сильнее. Молчу, потому что пытаюсь убедиться в том, что действительно услышал то, что услышал, что мне это не показалось. - А я хочу, чтобы ты стала моей женой, - отвечаю тихо, но она абсолютно точно слышит меня, потому что приподнимается, чтобы посмотреть мне в глаза. - Я действительно этого хочу, больше всего на свете, - цепляюсь пальцами за ее поясницу, чтобы подтянуть к себе ближе и поцеловать. Лишних движений делать все ещё не получается, поэтому сохраняю энергию на что-то более важное. Касаюсь кончиком носа ее, а затем оставляю поцелуй. Это наш давний и самый излюбленный способ без слов сказать о своих чувствах. Возможно, он какой-то детский и совсем нам не идёт, но мне плевать, потому что даже в моменты, когда она сильно злится - этот способ работает безотказно. Недостаточный для того, чтобы разом решить все проблемы, но его хватит, как доказательство глубокой привязанности и искренности чувств. - Значит теперь у нас есть ещё один повод сходить в ресторан, провести вечер, как настоящая пара. Чтобы, ну, знаешь, все выглядело так, как и должно выглядеть. Хотя знаешь..., - на секунду замолкаю, продумывая следующее предложение, - если ты не захочешь пойти в ресторан - я буду готов посидеть дома с пиццей и пивом. Мне неважно, где мы будем, главное, что мы будем вдвоём, - оставляю ещё один поцелуй на кончике ее носа, беглый и игривый.
[indent] - Кстати, - пытаюсь выбраться из ее плена, но не получается. - Позволишь? - ее чёткое «нет» и ещё один поцелуй, которым она буквально прибивает меня к дивану. - А теперь? - улыбаюсь, отвлекаю, чтобы выбраться и оказаться на ногах. Наспех натягиваю шорты, лежащие как раз неподалёку - удивительное путешествие вещей по квартире, которое меня иногда просто поражает - но так я хотя бы не свечу задницей и... не выгляжу полным идиотом, потому что прямо сейчас копаюсь в выдвижном ящике стола, в который свалил все свои приспособления для работы - знал точно, что Триша туда не полезет. Нащупываю металлический ободок кольца, того самого, что мне когда-то кинули в лицо. - Кажется, пришло время все исправить, ты так не думаешь? - нет, потому что она все ещё не понимает, что у меня в руки, а из-за отсутствия света - ей даже меня плохо видно, разве что размытый силуэт и один только голос. Подхожу ближе, чтобы раскрыть перед самым ее носом ладонь. - Я уже делал это однажды, все было мило и романтично, как полагается, но... - из последних сил пытаюсь не касаться темы нашего расставания, но даже наличие кольца в моей руке говорит об этом без слов. - Я не буду снова опускаться до банальности, делая это в ресторане, поэтому, - встаю на одно колено, пусть это крайне неудобно, но видеть ее обнаженной, цепляясь взглядом в ее глаза напротив и замечая в них тот самый нескрываемый неподдельный восторг - ради этого я готов стоять так хоть всю жизнь. - Триша Шоу, спрошу тебя ещё раз, вдруг твоё мнение за две минуты изменилось, ты выйдешь за... - не успеваю договорить, потому что цепкая хватка рук дергает меня на себя, чтобы впечатать мои губы в ее. Не отстраняюсь, все также держу ладонь раскрытой, жду момента, когда кислорода будет недостаточно, и она отстранится. Рано или поздно она сделает это и, как ни странно - делает. - Ты выйдешь за меня? - повторяю так быстро, что пару раз запинаюсь и забываю, что вообще хотел сказать. Язык спотыкается, я тоже споткнулся, если бы стоял на ногах. Триша снова тянет меня к себе, за ещё одним поцелуем, пока моя рука ловко надевает кольцо на ее палец. - Надеюсь это просто своеобразное и совсем не банальное «да», - потому что на меньшее я не рассчитываю. - Теперь у нас точно есть повод..., - поцелуй, - завтра после работы..., - ещё один, - я забронирую столик..., - следующий поцелуй, - заберу тебя, и мы отметим это. По нормальному, - хотя что в моем понимании «нормально» даже мне понять очень сложно.