[indent] Я никогда не отличалась спокойствием в характере. Для меня жизнь - сплошная борьба, потому что каждый день, сколько я себя помню, представлял собой бой с тенью. Либо ты, либо тебя. Хочешь, не хочешь - в любом случае пришлось бы биться за честность, за правду, в конце концов, за собственную свободу и правоту. Жизнь научила меня отстаивать свои интересы, свои права на личное пространство и самовыражение. Мои интересы всегда были выше, чем что-либо, потому что при любом другом раскладе - я бы скорей всего потерялась в этом мире, либо закончила также, как и моя мать. Ну, или отец.
[indent] С того момента, как я... переехала к Сэму - моя жизнь не изменилась, но появился необходимый комфорт. Мне казалось, что жить можно где угодно - неважно с кем и как, главное, чтобы была крыша над головой, оберегающая от пневмонии и любой другой болезни, от которой можно склеить ласты. Но сейчас - мой мир будто перевернулся с ног на голову. Комфорт встал на первое место, задвинув животные инстинкты самосохранения. Я не чувствовала себя лишней. Нет, первые пару дней, пока шел естественный процесс знакомства, узнавания и привыкания - я приспосабливалась к новому месту постоянно обитания. У меня были порывы собрать вещи и сбежать. Так далеко, чтобы никогда больше не сталкиваться с этим человеком и не позволить ему посмотреть себе в глаза еще хоть раз, потому что события того вечера, когда я все же переступила порог его квартиры очень долгое время, отчетливо стояли в моей памяти, без возможности отпустить хотя бы на секунду. Его милый квест, который я обнаружила с утра - сгладил острые углы. Неловкость не ушла, но мне стало спокойней. Я не чувствовала того объема вины, с каким ложилась спать. Было неловко да. Пару дней я старалась избегать зрительного контакта, потому что была уверена - он не понимает меня и, скорей всего считает легкодоступной и глупой - а что можно еще подумать о человеке, который буквально соблазнял его на этой самой кухне? Наверное, я очень мнительная. Да, определенно. Люблю надумывать лишнее, вместо того, чтобы сесть и поговорить прямо, разложить все в правильном порядке у себя в голове и дать ему ясно понять, что все было абсолютно не так, как он то увидел - или как это увидела я. Но разговор не произошел. Не знаю, было ли это интуитивное понимание - что приятно удивило - а может он находился в не меньшем смущении, чем я, но разговора не было, и, честно говоря, я очень этому рада. Возможно, когда-нибудь потом, мы сможем обсудить все, что нас волнует, но не сегодня. И не завтра. И даже не послезавтра. С каждой мыслью вероятность того, что это вообще когда-нибудь произойдет стремится к нулю, и вместо нее возникает вопрос: а есть ли в этом смысл?
[indent] Находиться в вечном поиске ответа на этот вопрос - становится моим каким-то личным кредо. Кручу вопрос и тысячу вариантов ответов на него, когда мою посуду, когда готовлю, даже когда лежу в кровати, изучая глазами потолок. Рисую - думаю. Пью кофе - думаю. Интересно, я найду хоть что-нибудь такое, что способно забить мою голову и избавить от этих мыслей?
[indent] Громкий чих заставляет меня вздрогнуть. Пальцы сильнее сжимают кружку, которую я пытаюсь отмыть уже... минут десять? Какой сейчас год и сколько я спала? Следующий чих звучит еще более внезапно, отчего кружка падает в раковину, а я подпрыгиваю на месте. Слышу голос Сэма, позади себя. Не оборачиваюсь, прикрываю глаза, пытаясь восстановить дыхание, чтобы не выглядеть так, словно я напугана или чем-то расстроена и в конце концов для того, чтобы успешно выпустить злосчастную посуду из рук. Не хотелось бы в конечном итоге совсем ее не разбить. - Да? - не оборачиваюсь еще некоторое время, но даю понять, что слышу его. Следующая его фраза звучит словно выстрел в воздух. Я не знаю, что в меня вселяется в этот момент, но уже через секунду я чувствую себя Наполеоном, готовящимся захватить весь мир на своем коне, не смотря на маленький рост, идущим вразрез с огромными амбициями. Я знала, что люди болеют из-за постоянного стресса, либо из-за того, что неправильно питаются. С питанием у нас все было отлично - вся доставка была заменена на домашнюю еду и очень редко случалось такое, что мы позволяли заказать себе роллы или пиццу - да и зачем это нужно, если я, вроде как, неплохо готовлю. Значит проблема не в этом. Поэтому следующим пунктом, который несомненно может влиять на общее самочувствие и здоровье - работа. Ноутбук Сэма отправился в ту самую сумку, до которой я боялась даже дотронуться первое время - и был убран подальше, чтобы ни какой-либо рукой, ни ногой, ни любой другой частью тела, включая вспомогательные предметы до него невозможно было добраться. Первые несколько дней я запретила ему даже вставать с кровати, разве что дойти до туалета - хорошо, что мне не хватило ума следить за ним и там, а то знаю я, на что способны люди, которые жить не могут без своей работы. Телефон тоже оставался на тумбочке, поэтому я была спокойна, что мистеру Кормаку не придет в голову позвонить из туалета своему начальству или иметь хоть какую-то связь с теми, кто может загрузить его мозг хотя бы на йоту. Не знаю, что так сильно повлияло на меня и заставило вести себя так, словно я курица-наседка, а Сэм мой маленький птенчик - но мне хотелось, чтобы его состояние улучшилось как можно быстрее. Находиться рядом с болеющим человеком - самое настоящее испытание, особенно с мужчиной. Потому что они несомненно считают, что при температуре чуть выше нормы безусловно умирают, а если появятся еще хоть какие-то симптомы - все, начинается активный поиск в интернете сперва диагноза, а потом нотариуса, который быстро и дешево сможет заверить завещание. Мне повезло - у меня не было братьев или парней, за которыми бы я так ухаживала, но однажды мне довелось попасться на мелком хулиганстве и двести дней в доме престарелых научили меня многому, а теперь, видимо дали о себе знать.
[indent] Спустя несколько дней моих причитаний в виде бубнения под нос чего-то нечленораздельного о невыносимости, заговора над тремя кастрюлями бульона, от которого, кажется, тошнит уже даже меня, кучи выпитых таблеток и постоянного измерения температуры - Сэму, наконец, стало легче. Это стоило бы отметить пузырьком с валерианой, потому что следующий, кому понадобятся таблетки буду я. Меня не утруждала забота о нем - меня убивало мое собственное переживание, которое сложно было объяснить как-то иначе, нежели проявление искренних чувств. Это - стало новыми мыслями, которые меня донимали, но, слава Богу, от прошлых я, наконец, избавилась. Сэм был безумно милым и казался таким беззащитным, что хотелось подергать его за щечки и улыбнуться, когда услышала его абсолютно честные, будто детские, ответы на мои вопросы. Но вместо этого тянусь к градуснику на тумбочке, чтобы убедиться в том, что температуры действительно больше нет. С облегчение выдыхаю. - Да, у тебя даже цвет лица стал лучше, надеюсь, что это хороший признак, а не потому, что ты... - хочу добавить про бульон, но его следующая фраза заставляет меня вовремя закрыть рот. Видимо я действительно СЛИШКОМ много надумываю. - Я добавляю туда траву из комиссионного магазина, знаешь, такие, связанные еще, - намекаю на свои ведьминские способности, но, кажется, шутка не была оценена по достоинству, потому что выражение его лица нужно было видеть. - Я шучу, это просто куриный бульон, - отвожу глаза, возвращаю градусник обратно на тумбочку - мало ли, вдруг еще пригодится, - или нет, - и возвращаюсь к своим делам. Точнее, к продолжению усиленного ухаживания за одним очень больным мужчиной. Но даже в этом были свои плюс - не в ухаживаниях, в его болезни - мы стали как-то незаметно ближе. Неловкость совсем пропала, мы часто обсуждали что-то совсем не имеющее ничего общего с нами двумя, но до безумия интересное. Мы нашли для себя своеобразный досуг и если не болтали, то играли в карты. Никогда бы не подумала, что буду заниматься чем-то подобным, хотя я часто крутила колоды в руках еще в детстве. Дурная привычка, которая после одного инцидента ушла на задний план. Сэм помог избавиться от этих неприятных пятен в моей памяти и научил чему-то новому. А теперь некрасиво, почти грязно, пользуется этим.
[indent] - Мистер Кормак! Это абсолютно..., - нечестно, - отличная мысль, кстати, - меняю выражение своего лица и даже эмоции моментально становятся какими-то другими. - Давай, я согласна, - мне терять нечего, у меня на руках четыре козыря из четырех имеющихся карт. Я по любому выиграю. Так они еще и лежат так идеально, что бьюсь об заклад - Сэм даже не подозревает с каким набором карт я сейчас сижу перед ним. Делаю вид невинной овечки, которая понятия не имеет, что делает, когда выкладываю сперва червовую десятку, которую он тут же отбивает. Следом выкладываю уже козырную десятку. - Забирай, - задираю подбородок так высоко, что кажется еще чуть-чуть и прочешу им потолок. - А еще вот это, - кладу козырного короля, - и вот это, - на импровизированный стол в виде дивана, на котором полубоком лежал Сэм выкладывается козырной туз, которого он тоже... снимает. - Итак, ужин, - мое лицо буквально светится от восторга. Чувствую себя каким-то фонарем, или маяком, который освещает пространство на километры вперед себя. - Я не могу, это не контролируется, - пытаюсь перестать смеяться от удовольствия первой действительно заслуженной победы. Иногда выигрывать приятно, если он вот так же улыбается в ответ и наслаждается этим со мной вместе. - Прости, я правда не могу это контролировать, оно само, - цепляюсь пальцами за уголки губ, пытаюсь опустить их вниз, чтобы улыбку сменить на что-нибудь едва ли похожее на гримасу. - Ладно, просто признай, что я тебя сделала, признай это, - господи, меня сейчас разорвет от восторга. Не могу сопротивляться этому чувству, не потому что обыграла его, а потому что просто смогла. Столько дней играть и выиграть всего от силы раза два и то, уверена, он просто поддавался мне, видя, как сильно меня это огорчает. Не огорчало поражение, огорчало то, что я не могу играть также хорошо, как он сам. Мне хотелось быть лучшей во всем. Не лучше его, а лучше для него. И это необъяснимое желание поднимало меня с кровати каждый божий день, это желание толкало меня в сторону кухни, чтобы приготовить завтрак, толкало в сторону ванной, чтобы смочить тряпку и вытереть пыль. Мне хотелось, чтобы он жил в комфорте, в таком же, в каком стала жить я, едва оказалась в его квартире. Но еще больше мне хотелось, чтобы этот комфорт мы делили вместе... не как соседи, а как... Не знаю кто. Но мне хотелось, чтобы подобные вечера, как сегодняшний стали нормой не только пока он болеет, а всегда. Впервые в жизни мне хотелось довериться мужчине и стать к нему чуть ближе... не в том плане, в котором может подумать каждый примитивный представитель мужского пола, а душевно. С ним было хорошо и хотелось, чтобы это чувство оставалось со мной как можно дольше. Я слабо представляю, как будет выглядеть наш ужин, который он планирует приготовить, но обязательно сделаю все, чтобы помочь ему его организовать. Все, что будет позволено мне сделать, потому что даже при условии своей бесконечной жажды контролировать абсолютно все - тут, стоит признаться, мне придется отдать ему бразды правления.
[indent] - Так что? Я думаю, ты в принципе готов к тому, чтобы отправиться в свободное плаванье, отдельно от своего плота в виде кровати. Если завтра не будет температуры, конечно же, - делаю маленькую поправку, успев вовремя пресечь его попытку встать с кровати уже сейчас. - Как насчет вечера пятницы? Я буду в студии, если нужно, чтобы ты подготовил все самостоятельно, или буду у себя в комнате, чтобы помочь с готовкой. Хочется, чтобы это был сюрприз, но, если ты просишь помочь с готовкой, то... я могу приготовить необходимое с утра и уйти в студию, до вечера. Люси как раз просила помочь ей, сейчас какой-то ажиотаж на клиентов, - пожимаю плечами, опускаю взгляд, чтобы прямо сейчас тщательно изучить появившийся на пальце заусенец. Да уж, никогда не умела принимать подобные приглашения к романтике, но... наверное, с ним стоит попробовать начать? - Я не знаю, я просто не была готова к тому, что... будет так, как ты сказал тогда, - эй, Иззи, пора закрыть рот и не поднимать тему того вечера. Слова заставляют язык развязаться, коснувшись лишь вскользь того, что было между нами. - Я чувствую себя какой-то идиоткой, - бормочу под нос, продолжая ковырять палец. - Я думала ты забудешь, и мы больше никогда не вернемся к этой теме. Все так делают, а ты - нет, - констатирую факт и чувствую ,как щеки заливает румянцев. Нужно прекратить ковырять пальцы и вернуть сюда ту Иззи, что с гордостью смотрит в глаза любой проблеме и препятствию. Ни того, ни другого сейчас нет, поэтому, даже не знаю, как реагировать. А сорванная с пальца кожа приводит в чувства и заставляет встать на ноги. Не хочу признаваться в том, что дико смущаюсь, потому что это совсем на меня не похоже, но очень надеюсь, что Сэм не глупый мальчик и сам все поймет. - Решение, как сделать лучше пусть будет за тобой, а я подстроюсь, - сгребаю рукой карты с дивана, на секунду замираю, чтобы приложить ладонь тыльной стороной к его лбу. Не чувствую. Опускаюсь ниже, чтобы коснуться лба уже губами. Аккуратно целую и отстраняюсь, потому что краснею еще больше. - Температуры нет, это правда очень хорошо, - цепляюсь взглядом за его взгляд и опять зависаю в какой-то необъятной вселенной, из которой, кажется, никогда не найду выхода.

[indent] Я никогда не верила в принцев. Ни в них, ни в эти сказки, которые с таким удовольствием слушали все дети в том районе, в котором я жила когда-то. Для меня подобные вечера, когда соседка выходила во двор, садилась в свой любимый шезлонг и читала вслух, собирая всю детвору в радиусе нескольких метров от себя, уже были сказкой. Большего моя жалкая жизнь не позволяла. И вера в лучшее угасала с каждым днём. Чем старше я становилась, тем было сложнее слушать и верить в это. Но в один прекрасный момент все изменилось. Категоричность к жизни и всем ее прелестям ушла на второй план, а я, наконец, смогла вздохнуть спокойно. Сэм стал тем самым светла, к которому хотелось тянуться. В моей жизни не встречался еще ни один мужчина с кем мне хотелось бы находиться, с кем я чувствовала бы себя настолько комфортно, для кого хотелось делать хоть что-то кроме бросания язвительных комментариев и абсолютно неуместных шуточек, в которых я была буквально лучшей. Он делал меня лучше. Сначала я старательно отрицала этот факт. Внутри сидела обида за тот инцидент, когда я чуть не оказалась за решеткой. Да, это весьма сильно ударило по затылку и заставило пересмотреть все свои взгляды на жизнь. Так не могло больше продолжаться, и его предложение... не то, чтобы я не раздумывала над ним, нет, я скорей опасалась, предполагая самые худшие варианты развития событий - кто этим не грешит. Довериться абсолютно незнакомому человеку, особенно когда знаешь, что он предпринимал попытку получить меня, пусть и по моей собственной вине - настораживало и напрягало. Но стоило только один раз рискнуть, как жизнь стала абсолютно другой. Как будто кто-то избавил меня от камня, весом в целый центнер, с груди. И я снова смогла дышать.
[indent] Назначенная дата нашего настоящего первого свидания заставляла меня нервничать. Я чувствовала волнение с самого утра, даже зная о том, что проведу большую половину дня на работе - даже там думала об этом постоянно. Первая мысль: как там Сэм? Вторая: как он себя чувствует? Что он чувствует, как себя будет вести? Я не знала ответов на большую часть этих вопросов, кроме тех, которые могла задать лично, стоило только позвонить. Ответ на звонок поступает моментально, я выдыхаю, бормочу что-то неразборчивое, но ему даже в таком случае удается понять, о чем я говорю. Подголосочный слышу, как он улыбается и чувствую, как внутри растет уверенность в том, что я все делаю правильно. Что мы делаем все правильно. Как быстро появилось это «мы»: для меня, человека, который с трудом сходится с кем-то во мнении даже на тему какой кофе лучше пить: заварной или быстрорастворимый? Он действительно заряжал меня позитивными эмоциями, был галантен и очень осторожным в каждом своём высказывании. Интересно, это на нем так отразилось наше последнее «свидание», когда не было света в доме, зато как ярко он разгорался между нами? А может он всегда такой? В любом случае, чтобы я не думала сейчас или час назад - мое мнение на его счёт оставалось неизменным, нетронутым и не испорченным ни одной порочной мыслью. Он стал похожим на святыню в моей голове. И самое страшное: меня это не пугало. Как будто я уже заранее знала, что все предопределено - он тот самый, как пишут в книгах, единственный и не повторимся. Но червяк сомнения упорно не покидал меня. Неуверенность в самой себе, в собственных поступках и этот дикий, почти животный страх сделать что-то не так всегда все портили, а сейчас упорно обступают со всех сторон и вот-вот завладеют моим разумом. Ни в коем случае нельзя допустить подобное. Нельзя, потому что в этот раз я ничего не испорчу. Не хочу и самой себе не позволю.
[indent] - Ты какая-то сегодня... не такая, - Люси обращается ко мне, а я вздрагиваю от неожиданности. Сбрасываю звонок, услышав прощальное «до вечера» от Сэма и позорно вздрагиваю, как будто оказалась застуканная прямо на месте преступления. - В смысле? Я такая же, как и всегда, - пожимаю плечами, не скрывая легкой обиды в голосе, - все как обычно, - вру безбожно, и на самом деле сама не понимаю зачем, ведь все так очевидно. - Ага, ходишь такая окрылённая, что не пойму сама: ревную или завидую, - она хихикает, откладывая инструменты. Звук гремящей посуды заставляет меня снова вздрогнуть. Чувствую напряжение даже в плечах и никак не могу расслабиться. Стесняюсь собственной нелепости, но ничего не могу с этим сделать. Мне не удаётся обмануть Люси - ощущение, будто она считывает с меня абсолютно все эмоции, даже те, в которых я сама пока что не разобралась. Разговор с подругой помогает прийти в себя, отчасти, но некоторые курьезные вопросы, ставящие меня в тупик, смущают, а некоторые действительно заставляют задуматься. По ее теории - я влюблена. По моей... до этого момента у меня не было никаких теорий, да и в моем понимании нет ничего такого в том, что я живу с парнем под одной крышей, помогаю ему по дому и буквально веду хозяйство, будто мы давно женатая пара, которая живет, душа в душу. Люси считала иначе, но я отмахнулась от глупостей, которые она говорила. Но задумалась.
[indent] Чем ближе к вечеру, тем больше я волновалась. Дорога домой оказалась почти невыполнимой, сомнений в том, что я уверена, будто ничего не чувствую к нему, а поцелуи, а то желание, которое заставляло меня задыхаться от одного только нахождения рядом с ним в радиусе метра? Что это тогда? Животное влечение? Или уверенность в том, что рядом с ним я смогу быть собой и не буду стесняться ни своей фигуры - стандартные заскоки любой девушки - ни своего характера, с которым никому не удавалось справиться. Никому и никогда. Все частицы «не» и «ни» рядом с Сэмом исчезали. И в этом я была уверена на все сто процентов.
[indent] Поднимаюсь домой, на лифте, продолжаю насиловать прядь волос, накручивая ее на палец с самого утра. Ещё чуть-чуть и она окажется оторванной, но я ничего не могу с собой поделать. Сэм встречает меня в дверях, целует меня, так просто и обычно, как будто мы действительно пара. Я чувствую, как спадает лишнее напряжение и все идет своим чередом - возвращаюсь в привычное состояние и не чувствую никакой неловкости - стоит только посмотреть на него. Вспомнить, как волновалась пока он болел, как нервничала, когда не брал трубки, как старалась удивить его, приготовив на ужин что-то необычное, что сама никогда не готовила и так боялась все испортить. И все становилось предельно ясным. - Я тоже очень соскучилась по тебе, - и эти слова правдивы от и до. Произнеся это выдыхаю. Наконец-то. Я дома, рядом с ним и все как обычно. Без клише, без лишних слов и вопросов. Просто, так как есть и как должно было быть. Он помогает мне снять куртку и разуться, ведёт под руку в сторону кухни. Чувствую себя немного неловко, но этой неловкости есть логичное объяснение: со мной никто не вел себя так галантно, я не чувствовала себя королевой никогда, а сейчас мне кажется, будто у моих ног не только весь мир, но и целая вселенная. Рядом со мной мужчина, которому я могу доверить свое состояние и быть уверенной в том, что с ним меня ждёт только одно. Просто счастье.
[indent] Подготовка ужина полностью под моим руководством проходит более чем идеально. Мне неважно: умеет ли он готовить, как настоящий шеф-повар. Важно, что он пытается и целиком и полностью включается в процесс, пытается помочь и даже взять главенство над процессом - не мешаю, поощряю все его успехи и не пытаюсь шутить, когда он уже в который раз пытается совместить несовместимое. Я бы сказала, что наше свидание началось с момента, как я вошла в квартиру. И продолжается сейчас, когда мы сидим за столом, пережигами вкусный ужин, сделанный нашими общими усилиями и абсолютно ни к чему не принуждающая беседа. Я чувствую себя на удивление спокойно. Мы не вырядились так, словно собрались на прием к президенту. Не делаем ничего такого, что могло смутить, впрочем, его галантное поведение, заставляет меня, как и всегда, краснеть, словно я какая-то скромница. Никак не могу привыкнуть к тому, что он такой: правильный, но не вычурный, умеет шутить и поддержать разговор даже в те моменты, когда сам чувствует себя неловко. В этом я не сомневалась.
[indent] Тянусь, чтобы положить ему добавки, но не успеваю - моя ладонь теряется в его руке, а мягкое прикосновение губ к костяшкам пальцев, позволяет расслабиться окончательно, выдохнуть и просто насладиться моментом. - Тебе нужно отдельное разрешение, чтобы называть меня так? - говорю это и улыбаюсь, потому что сейчас он похож на подростка, который впервые оказался на свидании и стесняется собственных чувств. Впрочем, уверена, что это мое чувство обманчиво. - Никто не называл меня так, потому что обычно я против подобных клише и вообще считаю мужчин невыносимыми занудами, которые только и добиваются того, чтобы хорошенькая девушка раздвинула свои ноги перед ними. Знаю, это глупо и звучит, как клеймо, которое я поставила на лоб каждому, но... - вижу, как он выпрямляется и готов вот-вот выпустить мою ладонь из своей руки. Цепляюсь пальцами за не, не позволяю это сделать, проявляю все свое упрямство, которому не часто даю выход. - Ты исключение, - заставляю его посмотреть на меня, чтобы повторить это ещё раз, - ты исключение, Сэм, и я хочу, чтобы ты так и остался этим единственным исключением для меня, - потому что кажется я влюбилась в тебя так быстро и так сильно, что уже не представляю, как буду жить иначе. Об этом я пока говорить не готова. И все же, стараюсь передать ему капельку своей уверенности в том, что происходящее между нами безусловно правильно, и иначе быть не может. Провожу большим пальцем по костяшкам уже его руки. Аккуратно изучаю каждую, очерчиваю кончиками пальцев, чтобы в следующий момент подтянуть к себе и поцеловать в ответ. Странное желание становится маниакальным и преследует меня до тех пор, пока не сделаю это. В его глазах смесь восторга и полного отсутствия понимания происходящего. Я смущаюсь такого откровенного изучения себя и хочу перевести тему на что-то другое, но язык явно отключившийся от мозга заставляет произнести что-то абсолютно противоположное.
[indent] - А я могу называть тебя своим? А то это будет слегка нечестно - ты можешь, а я нет, - улыбаюсь, отвожу взгляд, потому что неловкость возрастает и чувствуется даже в воздухе. Все же нахожу в себе силы оторвать от него свою руку и положить добавки. - Ты отлично постарался сегодня, и честно говоря я приятно удивлена... нашему тандему, потому что обычно я все это делаю сама. Мне сложно уживаться с кем-то, наверное, поэтому я всегда одна. А с тобой - я чувствую себя комфортно. Не хотела об этом говорить, но я не жалею, что тогда попыталась... обворовать тебя, - откашливаюсь, потому что подобные слова становятся пыткой, пока произношу их. В этом стыдно признаться, это действительно было ужасно, но, если бы не моя колоссальная ошибка, где я была бы сейчас, и кто сидел бы тут, на моем месте? - И вообще, для меня свидания темный лес, если честно. Не думала, что когда-то соглашусь на подобное, но и об этом не жалею, о том что согласилась, точнее - обыграла тебя, - не могу скрыть улыбку на лице - она распрощается моментально, стоит лишь вспомнить о том, с каким разгромом я его по ездила в нашей игре в карты. - Но у меня есть ещё одна... мечта, наверное, и не знаю, как ты к этому отнесешься, но..., - встаю со своего места, под пристальным взглядом своего соседа, подхожу к стойке, на которой лежит мой телефон, тот, о котором я благополучно забывала, находясь рядом с Сэмом. Перекладываю его на наш стол. - Потанцуешь со мной? - включаю первый попавшийся трек, протягиваю ему ладонь. Я никогда не танцевала с кем-то в паре и сейчас очень хочу это исправить.

[indent] Идея потанцевать сейчас была более чем странной. Не знаю, почему вершилась вдруг, что это будет уместно, но, насколько я помню - любое свидание включало в себя стандартный набор: цветы, ужин, танцы, секс. И если ужин у нас был, секс - в наших с Сэмом отношениях пока были только его вайбы и предпосылки, ни он, ни я в этом плане не торопились - когда-нибудь обязательно будет, когда мы оба будем к этому готовы, цветы - не оговаривались, и мне просто жалко смотреть на эти несчастные растения, которые срезают для удовольствия женщин на какие-то пару дней - как по мне, абсолютно кощунств, то для баланса полноценной картины нам нужен был танец. Это было точно не спланировано мной заранее, нет, просто хотелось чего-то простого и в тоже время безумно романтичного. Наверное, здесь, на кухне, она же стволовая, смежной с гостиной и по совместительству спальней Сэма, делать это было максимально неуместно. Но душа требовала романтики, а рядом с таким романтичным кавалером я просто не в силах была сопротивляться собственным желаниям. Естественно на моем лице читался откровенный восторг, что он вот так просто согласился на мое предложение: не каждый день приглашаешь парня на танец. Да и вообще - никогда не приглашала. С ним многое в моей жизни происходило впервые. И все это было до идеального правильным и не несло за собой никаких последствий и уж тем более общей неловкости. Рядом с ним мне было комфортно, как будто какая-то сильная часть меня вдруг внезапно исчезла, и я нашла ее в нем. Защиту, опору, того, на кого можно положиться несмотря ни на что, потому что всю свою жизнь я только и делала что искала и, конечно же, находила все это внутри себя. Больше не в ком. - Я уверена, что ты себя недооцениваешь, - улыбаюсь в ответ на его забавный комментарий, помогаю уложить руки, как положено, а сама двигаюсь чуть ближе. Не могу, находясь с ним рядом так близко, не оказаться еще ближе. Чувствую себя неполноценной, и дело даже не в нашей существенной разнице в росте. Все более прозаично. Я чувствую себя маленькой и под защитой, когда чувствую его спокойное дыхание на своей макушке. Начинаем двигаться, сперва нерешительно и медленно, затем прибавляем в наш танец немного траектории и двигаемся уже по ней, будто действительно в бальном зале и на дворе не двадцать первый, а восемнадцатый век, не раньше, не позже. - У тебя отлично получается, - говорю это, а сама едва не запутываясь в собственных ногах, потому что концентрация потеряна и теперь звание «коровы на льду» присуждается мне по праву. Сэм не дает мне упасть, прижимает ближе, меняет нашу траекторию движения и общую концепцию танца. Первая песня заканчивается, и теперь мои руки благополучно оказываются на его шее, а его руки на моей талии и в этом тоже так много правильного, что сердце сжимается и вот-вот лопнет от восторга.
[indent] - Последний раз я танцевала очень давно. Меня учил мой отец, а… ну, ты сам понимаешь, наше общение было слишком краткосрочным, чтобы научиться всем азам и правилам танцев, хотя бы для того, чтобы хоть раз по человечески выйти в общество. Но, я думаю он бы мог гордился, раз ты тоже все еще не затоптан и не лежишь с переломом пальцев в, как минимум, трёх местах, - делюсь самым сокровенным, потому что считаю, что сейчас нашла того самого человека, с которым могу поделиться чем угодно и не получить в спину, или, еще хуже, глаза в глаза, взгляд полный разочарования. - Я не попала на выпускной, потому что… толком и не училась в школе, а последний год в старших классах выдался… особенно тяжелым, - откашливаюсь, пытаясь протолкнуть возникший в горле ком. Воспоминания нахлынули буквально за секунду, и мне так сильно хотелось отвлечься от них, что ничего лучше я не придумала, нежели начать об этом говорить. Многие психологи говорят, что это единственный действенный способ избавиться от страхов и душевных переживаний. Я не сильна в психологии, но кажется, мне стало совсем чуточку легче. Но в разы лучше становится, когда он прижимает к себе, будто чувствует мое настроение. Все проблемы, волновавшие меня так долго ушли на второй план, едва нам стоило разделить одну крышу на двоих. И дело даже не в его благородстве - хотя и в этом тоже - скорей в том, что я впервые увидела действительно стоящее отношение к себе от того, у кого в жизни все складывалось лучше, чем у меня. Не у сиротских детей, которые видели во мне: кто-то старшую сестру, кто-то маму - ближе меня у них никого не было. Как и у меня. А теперь… Жизнь решила повернуться ко мне лицом, и я не знаю как долго буду благодарить ее или фортуну за то, что все это происходит сейчас именно со мной. Этот поцелуй, который он оставляет на моих губах, не спрашивая разрешения. Руки, которые прижимают к себе, будто торопятся спасти от жестокой реальности. Он сам, его аромат, будь то одеколон или аромат его тела - весь он стал для меня осью, вокруг которой хочу кружиться, как планета. Потому что иначе уже не сумею.
[indent] - Второе свидание? - отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза и убедиться, что он не шутит. Странно, наверное, было задавать этот вопрос после того, как совсем недавно он в открытую заявил, что хочет называть меня своей, но он вырвался случайно, необдуманно, на эмоциях и от какого-то детского восторга, который крепко укореняется внутри меня. И мне совсем не хочется от него избавляться. - Ты правда хочешь второе свидание? Со мной? - истерическая нотка в голосе выдаёт меня с потрохами. Нужно как-то объяснить свое поведение, иначе я в очередной раз все испорчу. - В смысле… никто не говорил мне о вторых свиданиях никогда, и это для меня - приятный сюрприз, просто… я не сомневалась в тебе ни на секунду, но безусловно боялась, что что-то пойдёт не так и в конце концов ты отвернешься от меня, воздушный замок рухнет, и я по канону останусь под его, как выяснится позже, не самыми приятными руинами, - пожимаю плечами, показывая всю свою неуверенность. - Это не значит, что это так, - тянусь рукой к его лицу, цепляюсь за подбородок, чтобы повернуть к себе и не дать возможности отвернуться. - Просто я очень волнуюсь, точнее, волновалась, - тянусь на мысочках к нему, чтобы оставить на губах поцелуй. Чувствую, как крепче сжимают пальцы талию, тянусь ещё ближе, чтобы не вздумал остановиться, потому что хочу этого. Хочу чтобы всегда вот так вот крепко держал меня и не позволял глупостям проникать в мою голову, а мне отстраняться. - Хочу свидание в четверг, - заглядываю к нему в глаза и спешу объяснить свой необычный выбор, - потому что пятница и выходные это слишком банально. Хочу приготовить тебе что-нибудь необычное и в нескольких вариантах, завязать тебе глаза и предложить попробовать и угадать, что именно ты пробуешь. А ещё я видела лестницу, ведущую на крышу, прямо вот за этим окном, - киваю в сторону большого окна слева от нас, - хочу на крышу, смотреть на звёзды, и, может ты мне расскажешь какую-нибудь историю… может даже никогда не существовавшую в помине, как ту, что рассказывал тогда, помнишь? - едва успеваю закрыть рот, чтобы не успеть сказать ещё что-то. Что-то такое, что безусловно отпугнет его, слова, которые рвутся наружу, и я никак не могу совладать с ними. - А еще хочу, чтобы ты спал со мной в комнате… мы же теперь пара, да? И, наверное, нам стоит пропустить тот момент, когда мы ходим на свидания, первый поцелуй и все такое, ведь мы уже живем вместе, я знаю твой распорядок дня, знаю твои хорошие и не очень привычки, и… - подманиваю пальцем, чтобы склонился ко мне, оказался ближе, предоставив возможность шепнуть на ухо, - они меня совсем не раздражают, - отстраняюсь, вновь цепляюсь взглядом с его, - и это удивительно, потому что я та ещё заноза в заднице. Не могу скрыть улыбку в ответ на его. Это молчаливое согласие, или мне просто показалось? Наверное, нет, ведь инициатором второго свидания был именно он и совсем неважно, что я вероятней всего в очередной раз все испорчу.
[indent] В конечном итоге все так и вышло, стоило мне подумать, что я способна достойно выйти свет: ресторан, свидание на высшем уровне. Наши планы стремительно менялись раз бесят, в конце концов, придя к общему мнению, что нам, как там самым людям, что теперь имеют право говорить друг другу «мой» и «моя» необходимо появиться на людях. Сделать все красиво, как и полагается, без ужинов на скорую руку, а на всем готовом. Насладиться тем, что мы пара и не обязательно весь день стоять у плиты, чтобы удивить другого, достаточно просто занять угловой столик, где меньше всего взглядов в нашу сторону - ведь ни от кого не скрыть тот факт, что мы абсолютно не похожи на всю ту публику, что нас сейчас окружает - и постараться быть нормальными. Платье, жутко неудобное, пришлось одолжить у Люси, потому что мои выглядели так, будто я украла их на блошином рынке или сняла с какой-то доярки. Стресс начался еще утром, когда я, собираясь впопыхах на работу, чуть не сломала ногу, сменив удобную обувь на туфли - идти с кроссовками в руках в ресторан мне совсем не хотелось. Сломать не сломала, но подвернула знатно, а пока шла до соседней улицы - мне казалось, что абсолютно все пялятся на меня так, словно я сломанный кузнечик, с коленками назад. Бороться с внутренним психозом абсолютно не получалось. Мое напряжение было заметно невооруженным глазом, благо Люси хватило ума не расспрашивать меня. Она без лишних разговоров помогла с платьем и причёской и в конце рабочего дня, едва не благословив меня, вызвала мне такси. Храни Бог эту женщину. Если бы не она вряд ли я добралась бы до ресторана раньше чем до Рождества. Но вот я на месте, в огромном панорамном окне вижу Сэма, который вот-вот оторвёт несчастную скатерть - нервничает не меньше моего - но с полной уверенностью, что хуже быть не может я все же захожу внутрь. Учтивый администратор провожает меня к нашему столику, Сэм ведёт себя безусловно галантно, но что-то продолжает его беспокоить. А я, кажется, проглотила не только язык, но и забыла все слова, потому что ничего, кроме того, что хлопать глазами, я больше ничего и не могла. С опозданием вспомнила, что даже не поцеловала его, но тянуться через весь стол не стало. Господи, абсурдность ситуации просто на грани сумасшествия, а туфли жутко натирают ноги, и я молю всех святых, помочь поварам и официантам, как можно быстрее принести наш заказ.

[indent] Если бы это свидание проходило в обществе другого человека, я скорей всего уже бежала бы без оглядки, сняв эти жутко неудобные туфли и сверкая ноющими пятками. Я бы расплакалась от удовольствия снять из и просто почувствовать прохладный асфальт под ногами, даже при условии, что он жутко режет кожу, доставляя дискомфорт. Но я с Сэмом. И я просто обязана быть вот такой: красивой, с макияжем, уложенными волосами, в туфлях и в платье, которое надевала последний раз, кажется... да никогда. Свободный стиль в одежде не мешал мне на работе - чем удобней, тем комфортней работать, а значит никаких лишних трудностей но с клиентом, ни с бардаком в моей голове. Все разложено по своим местам и я не думаю ни о чем другом, кроме эскиза и желания перенести его на кожу, убеждая клиента в том, что эта боль временная и все рано или поздно закончится. Прямо как сейчас мысленно убеждаю саму себя. Сэм, наверное, чувствует мое напряжение, которое передается по воздуху и буквально висит в нем, заставляя задыхаться и теребить край скатерти. Я чувствую себя нелепо, глупо, будто кто-то решил сыграть со мной злую шутку и сунул не только не в свою одежду и условия, не соответствующие зоне моего комфорта, но и тело подсунул чужое, мысли, кстати, тоже. Но мой... молодой человек, парень, да, решает, что правила приличия могут немного подождать, когда встаёт со своего места, подходит ко мне и целует. На глазах у всех. В последний момент останавливаю себя, чтобы не вцепиться пальцами в воротник его рубашки, перебираясь на шею, чтобы в конце концов повиснуть на ней и попросить, нет, просто умолять его унести меня отсюда к нам домой, под одеяло, включить наш любимый сериал, который мы можем смотреть сутками без перерыва и кажется выучили уже все реплики - и просто оставить меня так. В своей компании, конечно же. Но я сдерживаю себя. Отвечаю на поцелуй, стараюсь вести себя спокойно, не выдавая еще большее напряжение и нервозность. - Так гораздо лучше, - шепчу ему в губы, улыбаюсь искренне, когда встречаюсь с ним взглядом. Не отрываясь продолжаю наблюдать за ним до тех пор, пока не вернётся на своё место - прямо напротив меня. - Ты даже не представляешь насколько рада я, - говорю это на эмоциях, громко, кажется, привлекая слишком много внимания к нам, от чего вжимаю голову в шею, будто страус. Выпрямляюсь, чувствуя себя глупо. Пытаюсь расслабить плечи и выглядеть более естественно. Вздрагиваю, когда к нам подходит официант, принимаю из его рук меню. - Пожалуй, доверюсь твоему выбору, - потому что моя голова туго соображает, а он, если успел заранее все изучить, точно не ошибется. Впрочем выбор напитков Сэм все же оставляет за мной. Бегаю глазами по строчкам винной карты, понятия не имея что из этого смогу выпить сейчас сама, чтобы хотя бы немного расслабиться. По возвращению официанта задаю пару наводящих вопросов, благодаря которым беспрепятственная и с полной уверенностью тычу пальцем в красное полусладкое вино. - Понятия не имею, что это такое, но думаю, точнее, уверена, что не ошибусь с выбором, - произношу это с видом победителя и видя на лице Сэма какой-то благоговейный восторг улыбаюсь, потому что не могу иначе. Наконец, чувствую расслабленность, а во время ужина - забиваю желудок едой, точнее, ужинаю, наслаждаясь каждой съеденной вилкой своей лазаньи. Предпочитаю не есть то, что вполне неплохо готовлю сама, и всеми силами пыталась убедить Сэма попробовать лазанью вместе со мной. Хочу, чтобы лучшее впечатление о болоньезе у него осталось именно от меня, а не от ресторанных шедевров, которые здесь, непременно готовят.
[indent] Остаток ужина проводим в более менее расслабленной обстановке. Я незаметно, благодаря слишком длинным, я бы даже сказала бесконечно длинным, скатертям снимаю туфли, оставляя в них только пальцы, ловлю волну едва ли не оргазма от ощущения свободы в ногах - и все идет своим чередом. Кроме одного момента - платье слишком сильно стягивает грудь, и живот приходится втягивать, чтобы не дай Бог где-нибудь не выскользнула складка из-за которой я рехнусь буквально за три секунды. Все не так, кроме моего потрясающего собеседника, всеми силами отвлекающий меня от насущных проблем. Разговор о работе, о моей о его, какие-то забавные моменты из жизни, благодаря которым мы узнаем друг друга еще ближе. Тарелки пустеют, вино выпито, счет оплачен, и я, с выражением вселенского разочарования на лице вновь влезаю в туфли, встаю из-за стола и иду в сторону выхода, держа Сэма на руку и буквально повиснув на нем. Свежий воздух дает мне мимолетное ощущение расслабления, но это лишь мгновение, которое длится слишком мало, чтобы успеть им вдоволь насладиться. На предложение пройтись смотрю слишком резко, но Сэм тут же предлагает альтернативный моим мучениям вариант. - Господи, да, - буквально не вскрикиваю, когда, опираясь о его руку снимаю сначала одну туфлю, а затем вторую, даже не думая о том, чтобы облокотиться о него другой рукой, для поддержания равновесия в теле. Едва не падаю лицом на асфальт - Сэм вовремя подхватывает меня и ставит обратно на ноги. На моем лице такое облегчение, что не передать словами. - Господи, ты даже не представляешь... как это ужасно, - едва ли не хнычу, чувствуя под ногами ровную поверхность и прохладу асфальта. Ступни горят огнем, каждый палец сводит, а суставы ноют, будто мне уже давно за сто. - Я думаю, что вода облегчит мне жизнь и даст возможность добраться до дома, так сказать, откроет второе дыхание, - цепляюсь за него, аккуратно иду следом в сторону набережной. Острая поверхность асфальта ничто по сравнению со штырями в пятках, что были все то время, что я была обута. Вот правда, лучше всю жизнь ходить босиком чем вот так мучиться. Никогда не понимала всех этих богатых красавиц, которые покоряют ковровые дорожки на высоченных каблуках или шпильках. Но стоит подумать о том, что они - всегда на машине, не преодолевают огромные расстояния и большую часть времени на приемах сидят - то все сразу встает на свои места.
[indent] Доходим до набережной быстрее, чем я думала. Оказывается за чередой всех моих недовольств я даже не заметила, что Сэм выбрал ресторан, между прочим один из самых дорогих, с шаговой доступностью от океана. Самая шумная улица, роскошные здания, яркие вывески - лоска мало, зато яркости, особенно в темноте, хоть отбавляй. По деревянному настилу спускаемся вниз, ближе к воде. Ступаю на прохладный песок, не сдержав стона от наслаждения, потому что это - лучшее, что было со мной сегодня. Не считая ужина с моим... парнем и нашего общения. Ну, и конечно же того остатка вечера, что ждет нас впереди. - Мне кажется тебе тоже не очень комфортно вот так, поэтому... - обвожу пальцем его ботинки и брюки. Только сейчас обращаю внимание на то, что он тоже приоделся - в ресторане кроме рубашки ничего разглядеть и не удалось. - Тебе кстати очень идет так, - цепляюсь пальцами за воротник рубашки, слегка дергаю его в сторону, будто пытаюсь поправить, но на самом деле открываю себе доступ к коже, которую ненавязчиво касаюсь кончиками пальцев. - Но все же по песку не будешь ходить в обуви, а он такой прохладный, ммм, - соблазняю да, буквально подталкиваю к тому, чтобы оказаться со мной на одном уровне, окунуться - буквально - в это наслаждение и разделить его вместе со мной. Сэм разувается, цепляя пальцами обувь и оказывается рядом со мной - по самые щиколотки в песке. И если мои босые ноги и платье позволяют идти беспрепятственно, то длинные брюки Сэма - мешают. Не задумываясь о том, что подумают обо мне другие - честно говоря в мою голову даже не пришло, а что обо мне подумает сам Сэм - опускаюсь на корточки, подворачивая сначала одну штанину, затем другую. Вот так просто. Поднимаю глаза, встречаясь с его, нервно сглатываю, чувствуя, как кровь приливает к затылку, а дыхание сбивается. Я никогда не видела его... под таким углом. И, признаться честно, есть в этом что-то... невероятно интимное. То, что невозможно описать словами, только почувствовать - тупой ноющей болью внизу живота и желанием снять трусики прямо сейчас. Боже, Кормак, что ты со мной делаешь? А он даже понятия не имеет, что именно делает - просто смотрит, протягивает руку, оставаясь верным своим аристократичным манерам. Поднимаюсь на ноги, чувствуя легкую дрожь в коленях. Ежусь, потому что дрожь пробегает теперь уже по всему телу, а меня с головой захлестывает в какое-то дикое возбуждение, которое сложно объяснить. Причина этому тоже не до конца известна. Ведь не может такой просто взгляд сверху вниз привести меня в такое... обезумевшее состояние.
[indent] Внутри закипает какая-то обида и злость. Не знаю почему это происходит, не понимаю, почему меня швыряет из одного настроения в другое, но сейчас, когда думаю об этом - чувствую отчетливую злость. На саму себя. Потому что стала инициатором всего этого, потому что из-за меня мы оказались в ресторане в условиях, от которых оба чувствовали себя некомфортно и... мы все это время притворялись? Бросаю взгляд на Сэма, чтобы увидеть на его лице хоть что-то отдаленно напоминающее недовольство. Нет, ничего. Абсолютно ничего. И это злит еще больше. Не понимаю, что со мной происходит - завожусь с полоборота и если две минуты назад я хотела завалить его на спину и сесть сверху, то сейчас хочу развернуться и ударить. Вот так просто. Пихнуть в плечо, а потом ударить, а если начнет возмущаться барабанить по нему кулаками пока не замолчит и не даст мне успокоиться. Боже, кажется, у меня поехала крыша, потому что я веду себя как ненормальная и самое страшное - сама не понимаю почему. Настроение стремительно летит на самое дно, спасает только прохладная вода, к которой стремлюсь почти сразу, стоит почувствовать запах океана и прохладный ветер. Чувствую, как прибой лижет пальцы ног, закапываюсь сильнее, замираю, прикрываю глаза. Пытаюсь поймать поток мыслей, бушующих и яростных, усмирить их и успокоить. - Ты не жалеешь, что сегодня пошел в ресторан? - задаю вопрос, не поворачивая головы. - Я хочу услышать честный ответ, не связанный с тем, что пошел ты туда из-за меня, возможно по своему желанию, я спрашиваю не об этом, - открываю глаза, жмурюсь, чувствуя, как поток воздуха режет глаза и заставляет их слезиться. Боже, только этого сейчас не хватало. - Тебе было комфортно там? В этом виде? Лучше, чем было дома? - зачем задаю все эти вопросы? Не знаю. Я хочу услышать честный ответ. Хочу знать, что ему было также, как и мне, что мы с ним на одной волне, и я не одна сумасшедшая, которая не любит все эти помпезные рестораны и вряд ли пойдет туда еще хоть раз, даже если он меня попросит. Это не мое - вычурные места, благородное общество. Моя кровь должна меня к этому подводить, она буквально вынуждает меня быть одной из тех размалеванных куриц, которым по кайфу подобные общества. Даже мой брат - заносчивый ублюдок - от него прямо исходят эти флюиды богатства и власти, хотя он и одевается, как подросток. Идеальный кандидат на наследство, за которым так гонится. А мне это не нужно. Я хочу быть просто Иззи, без вычурного Изольда и такой же вычурной фамилии, услышав которую, один из пяти человек обязательно обернется. - Тебе понравилась бы такая жизнь, будь она твоей постоянно, а не только на один вечер? Кажется, ты чувствовал себя так, будто буквально создан для всего этого, - пожимаю плечами, наконец, находя в себе силы посмотреть в его сторону. Он отводит взгляд лишь через несколько секунд. Пытаюсь найти ответ в его глазах уже сейчас, но... ничего. Видимо мой внутренний сыщик только что ушел в спячку, либо... либо я пиздец как ошиблась.

[indent] Иногда мне кажется, что я невыносимая зануда. Никогда не отличалась таким поведением, а как раз наоборот - абсолютно противоположным. А сейчас... Слишком много всего навалилось буквально за один день. Возможно проблема была в переизбытке стресса, может быть даже в этих гребаных туфлях и в платье, которые терпеть не могу. Обстоятельства накладываются друг на друга, а еще Сэм такой спокойный, идеальный, буквально источает уверенность в своих словах. Говорит так спокойно, будто готовил свой ответ заранее. И тоже бесит этим. Почему он не может быть... другим, таким как? Почему не может быть таким же импульсивным и вспыльчивым? Может потому что он - другой? Не такой, как я. Ведь не зря говорят, что противоположности притягиваются. И вот такая вспыльчивая и импульсивная я - притянула к себе спокойного и уравновешенного Сэма? Возможно.
[indent] Эта мысль позволяет мне успокоится лишь на секунду. Вслушиваюсь в то, что он говорит, жую нижнюю губу, показывая всю свою повышенную нервозность, которую никак не могу сдерживать. Не могу быть спокойной. Дерганная, как на шарнирах. Песок забивается между пальцев - остужает - бесит. Что происходит со мной? Почему такие сильные эмоциональные качели - меня бросает из стороны в сторону. Мне хочется расплакаться и кинуться ему на шею и в этот же момент я хочу сжать пальцы в кулак и со всей дури ударить его. Господи, почему быть женщиной так сложно? Самое страшное во всей этой ситуации - я сама не могу объяснить, что именно со мной происходит. Эмоции - вспышки. Возникают мгновенно и также быстро тухнут, как фейерверки вдалеке, на той части побережья. Смотрю на них прямо сейчас и чувствую, как внутри все взрывается и сгорает точно так же. Кусками, выборочно, под шум и грохот залпов. А Сэм продолжает отвечать на мой вопрос. Ловлю его речь частями, пропускаю мимо ушей, как будто не я спросила его, как будто мне было неинтересно получить ответ. Интересно. Я всегда внимательно слушаю все, что он говорит - потому что я прекрасный слушатель и, наверное, отлично бы справилась с работой службы поддержки самоубийц. Но, там нужно не только слушать, но и говорить, а это, судя по всему, у меня не так хорошо получается, как хотелось бы. Отвлекаюсь от своих мыслей только в тот момент, когда чувствую прикосновение к своей руке. Перевожу взгляд, чтобы понять, что именно происходит. Вижу пальцы Сэма, крепко сжимающие мою ладонь, прослеживаю взглядом за тем, как он тянет руку к себе, касается губами, почти неощутимо, обжигает горячим дыханием, в попытке согреть. Улыбаюсь ему в ответ, облизываю губы, потому что вижу, как он это делает. Ловлю себя на мысли, что хочу попробовать их на вкус прямо сейчас, прокусить и потянуть на себя. Пробудить в нем другую сторону, посмотреть на нее. Хожу по минному полю, которое выстраиваю сама для себя, но... его правильность, его поведение джентльмена - я не могу позволить вести себя так с ним. Это нечестно и абсолютно неправильно. Ты - правильный, тебе было бы скучно. А я... До знакомства с тобой только и думала о том, как отжать законную часть своего наследства, как использую ее в будущем, что куплю и как буду жить. Думала о своей, пусть и маленькой, но все же своей квартире. О том, как смогу помочь закрыть аренду салона на несколько месяцев вперед, чтобы обеспечить нам с Люси безоблачное существование, работу, которая не будет обременяться погоней за деньгами - просто работой для души. Он рассказывает мне о своей семье, говорит о том, что хочет познакомить меня с ними. Наверное, его намерения серьезные, ведь ни один мужик не заикнется о знакомстве с родителями, если не уверен в будущем, в отношениях, в конце концов, в девушке, с которой у него отношения. Он слишком много не знает обо мне. Видит лишь поверхность этого айсберга и даже не представляет, что таится в глубине. Какой отвратительной была моя жизнь и какой отвратительной была я, пытаясь выгрызть шанс на жизнь из чужих рук или глоток, что делала все, для того, чтобы выжить. Хотя бы выжить. Именно так мы с ним и познакомились. Но он настолько добрый и отзывчивый, что в момент своего приглашения пожить у него - не думал, скорей всего, о том, что было «до». О том, как я чуть не обворовала его, его, человека, что сейчас держит меня за руку и ведет вдоль по песчаному пляжу. Я злюсь на него за чрезмерную наивность и на себя за то, что не сказала ему все сразу. Не рассказала обо всех подводных камнях, о том, что до знакомства с ним вообще не видела себя рядом с мужчиной, потому что - они мерзкие, наглые и только и делают, что мечтают оказаться у меня между ног. Может поэтому злюсь? Потому что он разительно отличается от всех других мужчин, под которых не легла. А он - не предлагает. Держит дистанцию, порой по привычке уходит спать на диван, как будто мы не начала отношения... Может просто боится со мной переспать? Хочется сказать ему, что у меня между ног нет зубов, и я его не укушу, но сейчас - это весьма неуместно. Особенно во время того, как он смотрит на меня своими большими красивыми глазами. На глазах выступают слезы от омерзительности сложившихся обстоятельств, в которые я загнала саму себя. Меня тошнит от моих внутренностей, от того, кем я являлась и кем, отчасти, являюсь сейчас. Хочу помыться, отмыть репутацию и себя, буквально изнутри. И вряд ли мне поможет что-то из того, что я делаю прямо сейчас. Ни самобичевание, ни злость - ничто из этого не даст мне должного результата. Нужно что-то делать, но ничего кроме того, как смотреть ему в лицо, в глаза, облизывая губы, которые моментально сохнут из-за сильного ветра я больше и не могу. Я не в порядке, Сэм, разве ты не видишь?
[indent] Тянется ко мне, к моим губам, чтобы поцеловать. Я ждала этого, подсознательно, где-то глубоко внутри мечтала и ждала, когда он наконец перестанет беспокоиться обо мне и сделает то, что хочет сам. Чрезмерная опека мне не знакома, потому что я - всегда одна, сама по себе. Научилась жить, не опираясь и не надеясь ни на кого, кроме самой себя. Возможно, это сыграло со мной злую шутку сейчас, но тогда - мне было все равно. Я должна была выжить во что бы то ни стало, а, как известно, хочешь жить - умей вертеться. Тянусь к нему, чтобы показать - как сильно хотела почувствовать его губы на своих, почувствовать его руки, сжимающие мою талию, его желание быть рядом со мной и целовать меня, будто ничего не произошло. - Хочу домой, - даю подтверждение его вопросу, жмусь сильнее, будто предчувствуя какую-то ужасную беду, которая обязательно разведет нас по разным сторонам. Втягиваю носом аромат его одеколона, смешанный с запахом кожи, от которого завожусь, как сумасшедшая. Облизываю губы, чувствую, как сердце пропускает удар. Его руки гладят меня по спине, а я лишь сильнее вдыхаю носом запах. Сильнее, до тех пор, пока легкие не завопят от переизбытка. Всхлипываю, раз, второй, два, понимаю, что начинаю рыдать буквально навзрыд, но не даю ему ничего сделать. - Нет, молчи.., просто, - делаю шаг назад, выставляю перед собой руку, палец, указывая ему остановиться, предупреждая. - Нет, Сэм, - вытираю тыльной стороной ладони щеки, отворачиваюсь, чтобы не видел эту постыдную функцию организма. Плакать на людях - как глупо. Моя мать обязательно сказала бы, что я нытик, не способный сдерживать эмоций. Воспоминания всплывают мгновенно, хлещут по лицу, заставляя успокоиться моментально. - Домой, - бурчу под нос, - домой, Сэм, пойдем домой, пожалуйста, - не дожидаюсь его ответа, разворачиваюсь и бреду в противоположную сторону. Песок уже не успокаивает, кажется слишком холодным, а мелкие веточки и камешки, попадающиеся на пути, режут и добавляют картинке еще большего негатива.
[indent] До дома добираемся на такси, которое Сэм так учтиво вызвал. Всю дорогу молчу, перемалывая произошедшее. Украдкой вытираю слезы, продолжающие подобно предателям выдавать меня и мое настроение с головой. Кручу каждое воспоминание, словно на репите: мать, которая, кажется, никогда меня не любила, отчим, который за дозу был готов продать меня в сексуальное рабство, отец, которого я, кажется, любила больше всех на свете, хоть и знала его совсем недолго, сукин сын, решил умереть. Прекрасная картинка вырисовывается, просто потрясающая. С этой девушкой ты хочешь строить семью, знакомить с мамой, папой и братом? Меня, всю жизнь, живущую одну, буквально благодаря тому, что подкинет судьба или случай? Уверен, что твоя мама этого бы не одобрила, а узнай она историю нашего знакомства - обрадовалась бы, что ты привел в дом воровку, точнее, того, кто тебя ограбил, а потом ты сам лично написал заявление? Не думаю. Я бы не оценила, если бы мой сын привел в дом такую девушку. Снова и снова вытираю щеки, пытаясь остановить поток слез, отвлекаясь на картинку за запотевшим окном. Сэм молчит, видимо, вслушиваясь в мои всхлипы. Ничего не может сделать - не нужно. Спасибо, что не трогаешь меня прямо сейчас и даешь возможность переварить происходящее. Просто... Жизнь слишком сложная, когда у тебя нет семьи, нет того, с кем можно было бы пообщаться по душам, обсудить какие-то совместные воспоминания. Брат, сестра - нет с ними связи, ни одной ниточки, за которую можно было зацепиться, кроме долбаного завещания. Ничего - кроме ненависти и страха потерять все. До сегодняшнего дня я даже представить не могла, что я настолько одинока...
[indent] Машина тормозит возле нашего дома. Выхожу из машины быстрее, чем Сэм очнется от своего легкого забытья. По дороге цепляю на ноги туфли, буквально скуля от неприятных ощущений в пятках. Набираю код домофона, ошибаюсь. Второй раз - не попадаю по цифрам. Набираю снова и снова, не выходит. С силой ударяю в бесчувственный металл двери кулаком - не помогает. Делаю шаг в сторону, чтобы дать Сэму возможность открыть долбанную дверь или через пять секунд я вынесу ее к чертовой матери. Домофон пищит, я прохожу вперед, поднимаюсь вверх по лестнице - не достаточно быстро из-за каблуков, стучу ладонью по кнопке лифта. Двери открываются, мы оказываемся внутри. Сердце колотится как бешеное, я зверею и успокаиваюсь на глазах. Все слезы ушли - осталась только злость и обида, еще более опасное сочетание, чем девушка во время предменструального синдрома. Черт, вот же... Достаю телефон из сумочки, бормоча под нос, что выкину ее как только выдастся удобная возможность - слишком маленькая, сюда не помещается даже телефон, но вот когда нужно что-то найти - сюда с легкостью поместился бы даже рояль. Проверяю календарь, откидываю голову, упираясь ей в стенку лифта. Все понятно. Качели, нервы, все эти эмоции - оправданы и понятны. Но объяснить это Сэму будет так же сложно, как и успокоиться и держать себя в руках.
[indent] Меня хватает буквально на пять секунд: вся наша дорога от лифта, до двери квартиры. Скидываю туфли, на ходу расстегиваю платье, нервничая только из-за того, как мешает гребаная молния. Направляюсь прямиком в спальню, чтобы снять его там окончательно, взять самую длинную футболку и уйти с ней в ванну - смыть остатки своей истерики. Вряд ли это поможет, но хотя бы немного остудит пыл. Немного - считай почти ничего, потому что следующий прилив эмоций возникает в ту же секунду, как покидаю ванну. Сэм в гостиной, аля, своей бывшей комнате и кухне одновременно. Лежит на диване, в мобильнике. Молчит. Молчит, ебаный в рот. - Ты будешь спать тут? - говорю намеренно громко, чтобы привлечь его внимание к себе. Я все еще тут, ты же помнишь? Завожусь за секунду, чувствую, как вновь сердце стучит словно бешеное, а кровь приливает к голове, а должна совсем к другим местам. В этот момент в моей голове не возникает мысль о том, что он, возможно, просто ждет душ, может просто, хочет побыть один, в тишине, какую возможность дал мне. Прохожу в комнату, встаю напротив него, со взглядом надзирателя. Мокрые волосы липнут к лицу, футболка тоже - безумно раздражает. - Серьезно? - вопрос-выстрел, после него лучше бежать всем на радиус километра, потому что мой пулемет заряжен и сейчас я буду стрелять. - Я понимаю, что мое поведение весьма неадекватное, но знаешь, на это тоже есть свои причины. Как минимум то, что у меня нет такой потрясающей семьи, как у тебя, у меня, блять нет даже собственной квартиры. Классно, да? И ты говоришь мне о том, что не стал бы жить такой жизнью? Оглянись, ты уже живешь! - развожу руками в сторону, делаю круг вокруг собственной оси. - Своя квартира, полный холодильник, работа, интернет - у тебя все есть, и что-то я не видела, чтобы ты жаловался, что ты один! Как ты не поймешь - у тебя есть все, буквально все, Сэм! - перехожу на крик, пока он - молчит. Сука, да скажи хоть что-нибудь! - Ты думаешь твоя мама обрадуется, познакомившись со мной? Без сомнения, она готовит самую лучшую пиццу, а не собирает последние украшения, чтобы купить дозу, а твой отец не бросил тебя еще до твоего рождения! О, кстати, мой отчим пытался продать меня за дозу в рабство. Как насчет этого? У тебя есть брат, у тебя просто потрясающая семья, Сэм. Зачем тебе такая я? Зачем? У меня ничего нет, абсолютно ничего, кроме этого, - поднимаю руки перед собой, - а еще этого, - изображаю жестом руки и движением языка сунутый за щеку член, - все, блять, понимаешь, все? Что ты скажешь своей маме? «Мама, знакомься, это Иззи, она пыталась меня ограбить, а теперь я с ней живу?» Ахуенная идея, - демонстративно хлопаю в ладони, не осознавая, как далеко меня унесло. Так далеко, что уже просто невозможно остановиться. И слова все сыпятся и сыпятся, без остановки, не прекращаясь. - О, нет, ты можешь сказать ей, что я пыталась обворовать тебя, потому что у меня не было денег на аренду квартиры. А как так вышло? Не знаю, например, потому, что мой отец сдох, когда это было не нужно, как и вся моя семья. Вокруг меня нет никого живого, я сука одна, всегда одна! И я бы никогда не сказала, что эта жизнь не для меня, потому что я никогда не жила такой жизнью и даже представить себе не могу каково это, - на выдохе. - А еще, вишенка на торте. Ты ушел сюда, потому что боишься спать со мной? Боишься, что буду приставать к тебе? Боишься трахнуть меня, Сэм? Или что? Боишься, что из моей вагины вылезет что-то такое, чего ты раньше не видел и не встречал у женщин? - это, наверное, самое тяжелое, что я сегодня сказала вслух. Потому что это - беспокоило меня больше всего. Стучало в затылке и раздражало. Как и раздражает сейчас, даже будучи озвученным вслух. Потому что нет ответа, потому что он - все еще не во мне и не доказывает мне обратное. Сука. Сука. Сука. Угомонись, Иззи, ради всего святого. Но это уже просто невозможно. - Или боишься показать себя? - делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами. Упрямо, шаг за шагом, до тех пор, пока не упрусь своими коленями в его. Я не провоцирую его, я действую уверенно и без промедления, потому что знаю, что не смогу получить ответа на свой вопрос. Точнее, получу, но на словах. В жопу слова. - Тебе придется постараться, чтобы меня успокоить, - забираюсь сверху, цепляюсь за воротник его рубашки и тяну на себя. И пока мои губы жадно впиваются в его - пальцы расстегивают пуговицу. Одну за одной. Пусть думает, что я чокнутая, но прежде, чем я дам ему ответить - я его трахну.