<!--HTML--><center><div class="ank">
<!-- ССЫЛКА НА КВАДРАТНОЕ ФОТО ЛЮБОГО РАЗМЕРА НЕ МЕНЬШЕ 150PX ВМЕСТО HTTP://PLACEHOLD.IT/150 -->
<div class="aimg" style="background-image: url(
https://i.imgur.com/KTuEhiw.gif
);"></div><div class="aname">
<!-- ПОЛНОЕ ИМЯ ПО-АНГЛИЙСКИ -->
Isolda 'Izzie' Cormac
<br><span class="anameru">
<!-- ПОЛНОЕ ИМЯ ПО-РУССКИ, ВОЗРАСТ ЦИФРОЙ ВМЕСТО ** -->
Изольда 'Иззи' Кормак (Таунсенд), 28
</span></div><div class="aank0 aank1">
<!-- ДАТА РОЖДЕНИЯ В ФОРМАТЕ ДД.ММ.ГГ -->
19.04.1993
</div><div class="aank0 aank2">
<!-- МЕСТО РОЖДЕНИЯ -->
Атлантик-Сити
</div><div class="aank0 aank3">
<!-- ОРИЕНТАЦИЯ -->
бисексуальна
</div><div class="aank0 aank4">
<!-- СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, МАКСИМАЛЬНО КРАТКО -->
замужем
</div><div class="aank0 aank5">
<!-- ПРОФЕССИЯ, МАКСИМАЛЬНО КРАТКО -->
тату-мастер
</div><div class="aank0 aank6">
<!-- ВНЕШНОСТЬ -->
billie lourd
</div><div class="abio1"><div class="abio2">
<!-- ТЕКСТ АНКЕТЫ В ЛЮБОЙ УДОБНОЙ ДЛЯ ВАС ФОРМЕ; НЕ ЗАБЫВАЙТЕ, ЧТО АНКЕТА ДОЛЖНА БЫТЬ ПОНЯТНА НЕ ТОЛЬКО ВАМ, НО И ДРУГИМ ИГРОКАМ, ПРОВЕРЯЙТЕ ТЕКСТ НА ОШИБКИ, СТАРАЙТЕСЬ РАСКРЫТЬ ПЕРСОНАЖА МАКСИМАЛЬНО ПОЛНО -->
Моя мать самая настоящая шлюха.
<br><br>
Без прикрас. По факту. Шлюха такая, каких не видал еще белый свет.
<br><br>
Когда она узнала, что беременна – встречалась с парнем, каким-то гитаристом в местной панк-рок группе, а по факту залетела от, как считала очень крутого бизнесмена. Думала, что таким образом сможет вытащить себя с социального дна, подняться, стать на уровень выше. Но в итоге родила меня и скатилась в дыру под названием – жизнь. Мой биологический отец знал о моем рождении, знал о том, что где-то на окраине города растет его дочь, но ему было абсолютно наплевать на меня, мою мать и нашу жизнь в целом (так мне казалось). Я не обижаюсь на него, потому что от своей матери если бы я могла – я бы тоже сбежала. Она меняла члены, также часто, как все интеллигентные дамы меняют перчатки, мне кажется она не помнила и половину из тех, кто в ней побывал. Меня до сих пор трясет от некоторых воспоминаний в моей жизни, но я предпочитаю молчать. Все останется лишь в моей памяти и никогда не омрачит мою собственную репутацию.
<br><br>
Моя жизнь не отличалась ничем особенным. Я училась в школе, большую часть времени проводила с мальчишками, проживающими неподалеку. Я не стремилась быть пай-девочкой, да и не стала бы ей, даже если бы мне предложили миллион долларов, потому что трусики и бусики, платьишки, носочки – все это не для меня. Мне некогда было быть девушкой, да и зачем, если влезть в старые рваные на коленках джинсы, натянуть безразмерную толстовку и бежать куда глаза глядят – мое любимое правило по жизни. Я не люблю сидеть на месте. И, наверное, не смогла бы жить как в кино, где американская мечта: двухэтажный домик, десять детей, столько же собак. Эта жизнь не для меня. Меня судьба закаливала, подставляя каждый раз новые и все более сложные препятствия.
<br><br>
Чем старше я становилась, тем скептичней относилась к жизни. В семилетнем возрасте мало понимаешь, но я знала точно – нельзя перечить пьяному парню матери, нельзя возвращаться после десяти, независимо от того где я и что делаю – нужно прийти вовремя иначе в очередной раз случится какая-нибудь катастрофа. А они преследовали меня всю мою жизнь.
<br><br>
В десять лет мать научила меня тонкому мастерству воровства. Она изо дня в день вдалбливала мне в голову мысль о том, что богатым дяденькам и тетенькам – ни к чему столько денег, ведь мы живем в нищете, еле перебиваемся, нам не хватает даже на элементарную еду, и уж что говорить про кисти и простую акварель, которую я так долго и усердно вымаливала ее купить мне. Все мои мольбы проходили мимо, словно я ничего и не говорила. А воровать я научилась и благодаря своему природному обаянию слишком часто избегала наказания.
<br><br>
Единственной моей отрадой в жизни было рисование. В школе на уроках изобразительного искусства (в основном в начальной школе) учителя были в восторге от моих работ, приглашали участвовать в конкурсах, но я отказывалась. Не могла же я им сказать о том, что мне негде рисовать, что каждый раз, когда я доставала бумагу и карандаш, ручку, что угодно чем можно было бы рисовать – кто-нибудь обязательно забирал у меня мои инструменты для творчества. В основном это был Макс – мой отчим. Мать не была с ним в браке, но слишком сильно прикипела к этому парню душой. Он прикипел к ней. А в двенадцать я впервые увидела ломку. Самую настоящую героиновую ломку.
<br><br>
До сих пор не могу передать словами кошмар той ночи. Но для себя я строго решила – в моей жизни никогда не будет никаких наркотиков. Ни будь то легкая конопля или тяжелый героин. Я просто не воспринимала всерьез людей, которые хоть как-то были связаны с этим дерьмом. Как только по их глазам или вспухшим венам я понимала, что человек наркозависимый – этот человек почти сразу умирал для меня. Но так было до поры до времени. Пока однажды я не столкнулась с тем, кто как ни крути не смог бы умереть для меня. Но об этом позже.
<br><br>
В шестнадцать лет я впервые влюбилась. Это был хороший парень из обеспеченной семьи. Он уважал меня и мое мнение, был добрым и обходительным. Он был моим первым, хотя подобная роскошь за столько времени не доставалась никому. Не знаю почему, но мне показалось, что это любовь на всю жизнь. Для него я хотела стать принцессой из тех сказок, которые мне никогда не читала мать перед сном, но я слышал, как своим внукам их читает бабуля из дома напротив. Я нередко сбегала под вечер, чтобы, сидя на веранде, теплым летним вечером просто послушать убаюкивающий голос женщины. Рисовала в голове образы, к которым никогда не прикоснусь и после ночь напролет рисовала, набивала руку, училась видеть руками. С каждым штрихом, с каждой проработкой контура – у меня получалось все лучше и лучше. Но в итоге этот мальчишка – оказался одним из тех ублюдков, что готовы сделать что угодно, пойти на самую грязную мерзость, чтобы заработать себе репутацию «клевого» парня. Мое желание общаться с парнями отбило за раз. Я больше никому не доверяла и вряд ли смогу даже сейчас довериться. Они все – лживые ублюдки, которым нужно только одно…
<br><br>
Близился мой семнадцатый день рождения. На носу выпускной класс. А моя жизнь скатилась по пизде основательно. Моя мечта стать дипломированным специалистом умерла, видимо в тот день, когда я родилась – на стипендию мне не хватало из-за отсутствия конкурсных работ и внеклассных занятий (а когда мне было этим заниматься, скажите на милость?), а мать, не особо обремененная моим дальнейшим благополучным существованием и удачным устройством в жизни, решила воспользоваться моей свежестью и молодостью. Она совершила главную ошибку в своей жизни, о которой я сама жалею до сих пор.
<br><br>
Я помню, как Макс тащил меня за волосы по пустому шоссе. Я помню, как сопротивлялась, давила слезы внутри себя. Я помню рваные коленки и содранные ладони. Я помню, как мне было страшно. Он притащил меня к заброшенному зданию, где каждую ночь ошивались местные маргинальные личности, причем каждый раз новые. Я помню, как шла сделка, как он пытался меня продать тем двум парням, сальные рожи которых я помню до сих пор. Он выручил за меня около штуки баксов, но этим парням я не далась. И последнее что я помню из того дня, то как быстро я бежала в неизвестном направлении.
<br><br>
Жизнь с того момента разделилась на «до» и «после». Я больше не хотела возвращаться домой. Не хотела попадаться на глаза учителям и, если честно даже не помню, как все же дорога привела меня обратно. Кажется, меня нашли копы, пытались допросить, но из меня в тот момент сложно было хоть что-то вытащить кроме: «я не знаю» и «я не хочу». Все же по моей не самой чистой репутации им удалось откопать мой адрес и привезти домой на служебной машине.
<br><br>
В тот день я узнала, что такое смерть.
<br><br>
Их нашли в состоянии полного анабиоза, с синими венами, с пеной у рта. Врачи сказали: «передоз», посмотрели на меня своими печальными глазами и увезли два трупа в мешках. Благодаря обыскам в доме (хотя не знаю, что нужно было там искать, если причины смерти и так были на лицо) полиции удалось найти спрятанные обналиченные чеки на имя моей матери от некого Таунсенда. Кто этот человек, зачем он давал ей деньги и почему помогал столько времени – я не знала и, наверное, никогда не узнала бы. Я знала только одно. Моя жизнь просто медленно и верно скатилась в тартарары.  Жила как собака, на вечных передержках в приемных семьях. Никто не хотел забирать такую взрослую, почти совершеннолетнюю девушку к себе, да и кому я нужна с таким тяжелым характером и стальной броней на всю грудь. С табличкой «не лезь – убьет» я обошла девять приемных семей, сталкивалась с вещами подобные тем, что устраивала мне родная мать и отчим, и все меньше мечтала хоть когда-либо завести собственную семью.
<br><br>
В итоге я воплотила свои мечты стать художником только благодаря воле случая. Меня случайно прибило к тату-мастеру, которая научил меня искусству татуировки, научила честно зарабатывать на хлеб тем, что я умею, а не подрезанием кошельков. Благодаря бродяжничай жизни – я познакомилась со многими людьми и перестала роптать на судьбу, ведь у кого-то она сложилась куда хуже, чем моя. В моем окружении многие люди, внешне походившие на убийц и воров – оказывались хорошими людьми с непростой жизнью. Особенно дети, которые вели бродяжничай образ жизни. Мне кажется я никогда не смогла бы стать матерью, но материнский инстинкт проснулся у меня, когда я впервые попала в их окружение. Маленькие и беззащитные, они смотрели на меня большими глазами, полными страха и жажды жизни. Я никогда не забуду тот день, когда впервые познакомилась с их так называемым главарем. Они называли себя потерянными мальчишками, да, как в истории про Питера Пена, только вот они точно знали – нет никакой волшебной страны и им нужно вертеться, чтобы жизнь не подмяла их под себя.
<br><br>
Вскоре, собравшись с силами я все же решилась найти своего биологического отца. Начала поиски с тех самых чеков и некого мистера Таунсенда найти было не сложно. Сложнее было заявиться к нему со сногсшибательной новостью: «здравствуйте, я ваша дочь». Но и этой новости он не удивился. Как выяснилось позже – он знал о том, что есть некая Изольда, рожденная вне брака, что эта самая Изольда – я и деньги в чеках – на мое образование, на мою жизнь и на мои увлечения. На меня. А не на наркоту, на которую мать их с таким удовольствием просаживала. Мы общались, но из-за того, что в его жизни я была не единственным ребенком, из-за кучи проблем внутри семьи, вечно недовольной жены, такого же недовольного сына и еще в довесок двух дочерей – наши отношения так и не сдвинулись с точки «вот тебе чек, купи себе одежду и сними квартиру». 
<br><br>
Когда один из мальчишек донес мне о жестоком убийстве в его доме, то я сперва не поверила. Но проверять не стала. Общение прекратилось и лишь спустя некоторое время я узнала – это действительно правда. Единственного человека, кто хоть как-то пытался меня поддержать, пусть не морально, но хотя бы финансово – больше нет. Но в его завещании – мое имя. А значит я все же имею право хоть на какую-то компенсацию за столько лет унижений от собственной жизни.
</div></div></div></center>