[indent] Вся моя жизнь целиком и полностью состоит из взлетов и падений. Последних почему-то всегда больше. Ощущение, будто падаешь бесконечно долго и еще несколько раз сильно впечатываешься лицом в землю прежде чем остановишься. А потом снова встаешь и снова падаешь. И так по бесконечному кругу.
[indent] Мой брак был точно таким же. Первые недели были просто невыносимыми, а потом. Что-то произошло между нами и все изменилось буквально до неузнаваемости. Вещи Лилит перекочевали в мою комнату. Нет, не так. В нашу комнату. В нашу спальню. Потому что так было правильно и, пусть я многое не озвучивал вслух, но я хотел, чтобы она находилась со мной постоянно. Ее порывы сделать что-то безумное подхватывал мгновенно. Мне нравился мой брак, я был в восторге от девушки, с которой живу, даже если изначально все это было лишь делом договоренности и жаждой справедливости. Кроме чувства исполненного долга я ничего больше не должен был чувствовать, но чем дольше находился рядом с ней, тем больше понимал, что не жалею об этом. Не жалею о том, что открылся ей и позволил открыться ей, не жалею даже о том, что она несколько раз пыталась меня убить, защищаясь от меня или от собственных страхов, неважно. Все это осталось позади, даже при условии, что большинство из этого происходило буквально пару дней назад. Я не хотел мириться с тем, что моя жена спит отдельно от меня, мне не хотелось прокрадываться к ней в спальню - там я чувствовал себя неуверенно - и хотелось обнимать ее, потому что я черт возьми привязался к ней. Чем дольше мы находились вместе, тем сильнее эта привязанность отражалась на мне и моем поведении. Меня мало интересовали проблемы на работе, которые начались сразу же, стоило мне только один раз не выйти. Меня вообще ничего не интересовало, кроме человека, жившего со мной под одной крышей.
[indent] Уходить на работу стало невыносимым испытанием. Если раньше я мечтал о том, чтобы наступило утро понедельника, после длинных выходных взаперти в своей комнате, то теперь, как и полагалось - я буквально выл, осознавая окончание недели и наступление новых рабочих будней. Оставлять Лилит одну было все также опасно, в силу ее неосведомленности и неумении пользоваться буквально каждым механическим или электрическим прибором в квартире. С горем пополам обучил ее телефону, надеясь хоть на какую-то скромную связь во время моего отсутствия. Для меня это было не в тягость. Мне нравилось учить ее. Буквально всему. Даже то, что предпочтительно было бы скрывать за стенами спальни, но мы упрямо игнорировали этот пункт и... Что мы только не делали. И что мы еще сможем сделать.
[indent] - Адам? - голос Джимми, нашего начальника безопасности, вырывает меня из мыслей, заставляя несколько раз моргнуть. Перед глазам до сих пор стоит лицо Лилит и то, как она облизывает губы, тянется ко мне за поцелуем, а у меня сжимаются зубы до скрипа и боли, ведь сейчас все закончится - мне нужно как можно быстрее уходить на работу ведь я и так опаздываю. - Да? - скриплю зубами, вызывая на лице коллеги недоумение. - Чего ты так напрягся? - да блять, знал бы ты от чего меня отвлекаешь, сам бы напрягся не меньше. Но я не позволю никому не узнать о том, что творится в моей извращенной молодым телом моей жены голове. - Я? Да нет, ничего я не напрягся, - стараюсь как можно быстрее расслабиться, скинуть с себя все напряжение, включая то, что так моментально проявляется ниже пояса. - Да? Ладно. Я не мог до тебя дозвониться, поэтому пришел сам, там на втором уровне сидит парочка - они мне совсем не нравятся, знаешь, ведут себя как-то максимально подозрительно, может взглянешь? - отрываю глаза от изучения камер, которым занимался все это время. Не знаю зачем вообще это делал, потому что на черно-белом экране ни черта не видно и это меня только злит. Но у меня был повод спрятаться тут, чтобы побыть один на один... со своими мыслями. - Да, конечно, - вновь дергаю плечами, выпрямляюсь более уверенно, потому что былое возбуждение, наконец, отпускает, и я могу двигаться по казино не боясь, что меня спалят. Не знаю в чем, но вряд ли это понравится хоть одному из здесь присутствующих. - А что значит, ты не можешь дозвониться? - информация доходит до меня как-то запоздало, но я все же интересуюсь этим абсурдным замечанием. - У тебя срабатывает голосовая почта. Не знаю почему, может разрядился? - я пожимаю плечами, хлопаю по карманам брюк, сую руку во внутренний карман пиджака. - Черт, - с днем тупых проебов, Адам, молодец, - я кажется забыл его дома, - вот же дерьмо. Тысяча негативных мыслей, наконец, находят в голове нехилую брешь и начинают атаковать меня с новой силой. Бросаю взгляд на часы. До конца смены осталось пара часов. - Надеюсь, что все будет хорошо. Дашь мне позвонить, я буквально на секунду, убедиться, что сейчас тоже все хорошо, - Джимми кивает, пока мы продолжаем путь по длинному коридору. Вверх по лестнице, на третий этаж, чтобы полноценно наблюдать за тем, что происходит на втором уровне. Стараюсь не думать о том, что с Лилит что-то случится за время моего отсутствия, потому что картинки, которое подкидывает мне воображение сейчас совсем не помогают. - Но сначала убедимся, что тут у нас тоже все хорошо, - так будет правильно, наверное. Но червь сомнения гложет меня сильнее, чем желание разобраться в том, что якобы показалось и почудилось начальнику безопасности. Конечно, в стенах этого заведения главное - это безопасность, а все личные проблемы и вся личная жизнь в целом должна оставаться за ее пределами, но не сейчас и не в тех условиях и отношениях, в которых мы теперь находимся с Лилит.
[indent] - Дай телефон, - протягиваю ладонь и дожидаюсь момента, пока он вложит в нее свой мобильный. Набираю номер, заученный заранее наизусть - надо будет заставить тоже самое сделать и Лилит, на случай, если что-то пойдет не так, и она окажется без телефона - но не нажимаю кнопку вызова Подхожу к перилам огромного балкона, вслушиваюсь в слова коллеги, скольжу взглядом по игральным столам, изучая каждого присутствующего. Нажимаю кнопку вызова, вслушиваясь в длинные гудки продолжаю наблюдать за столам. - Вон тот, видишь, парочка сидит. В покер играют, - Джимми кивает в сторону одного из самых отдаленных столов. Я перевожу взгляд туда, отвлекаюсь, когда срабатывает голосовая почта на телефоне Лилит. Теряю из виду парочку и снова набираю звонок на повтор. - А что с ними не так? - меня рвет на части, потому что волнение начинает нарастать - она не отвечает, и жажда быстрее вернуться домой становится сильнее, чем любая другая проблема. - Ну, а ты посмотри, как этот крендель ведет себя за столом, - с усмешкой говорит мужчина, и я, наконец, перевожу все свое внимание на нужный стол. Изучаю сидящую парочку. Сначала девушку, одетую так роскошно, что сразу бросается в глаза - она выглядит действительно потрясающе, а затем парня, который на мгновение показался мне очень знакомым. Опираюсь о перила, стараясь приблизить то, что вижу перед собой и детально рассмотреть его лицо. Приглушенный свет совсем не помогает. - Как их зовут? - интересуюсь, ругаясь под нос, когда в очередной раз слышу сработавшую голосовую почту на телефоне жены. Сбрасываю звонок и набираю снова. - Не знаю, у нас же не принято представляться, многие желают оставаться инкогнито. А что? - пожимаю плечами в ответ, не признавая тот факт, что вижу то, что вижу. Точнее, того, кого вижу. - Он изменился за это время, - бросаю куда-то в сторону, вызывая вполне логичный вопрос со стороны Джимми «кого», но не отвечаю на него. Михкель действительно очень изменился с того момента, как я последний раз видел его. Когда это было? Лет восемнадцать назад. Удивительно, ведь вся семья была уверена в том, что он погиб, потому что пропасть вот так, словно провалиться сквозь землю мальчишка в его возрасте просто не мог. Но, как известно, первое впечатление бывает обманчивым. Даже если это первое впечатление складывалось и росло у тебя на глазах. - Я разберусь, - говорю одними губами, и в момент, когда вновь срабатывает голосовая почта, спешу записать Лилит голосовое сообщение.
[indent] Спускаюсь вниз по лестнице, в сопровождении коллеги, который старается не выпускать меня из виду - в такие моменты чувствую себя президентом в окружении своих телохранителей. Мы с Джимми слишком давно друг друга знаем, оба начинали с низов и теперь находимся там, где находимся и являемся теми, кем являемся. Кем было положено быть с того момента, как впервые пересекли порог этого заведения. Оказываемся на втором уровне быстрее, чем поднимались на третий. Я перескакиваю через две последние ступеньки, едва не врезаясь в мягкую обивку стены. Ускоряю шаг. - Может сказать ребятам на входе, чтобы не выпускали их? - предложение звучит вполне логичным, но у нас нет никаких оснований задерживать их здесь. Даже то, что я не видел собственного брата слишком долго - не имею права вмешиваться в его жизнь, ни тогда, ни сейчас. Но он - единственный, кто сможет вывести меня на Еву. А значит поговорить нам все же следовало.
[indent] И пока сокращал расстояние между мной и моим выходом на семью, рассыпанную по всему миру, продумывая хотя бы первое предложение, которое скажу ему - с печалью обнаруживаю, что ни Михкеля, ни его спутницы за столом больше нет. - Черт, - ругаюсь, не скрывая своего разочарования в голосе. - Вот же, черт, - а это уже в адрес брата. - Адам, давай я скажу ребятам, они же не могли уйти так быстро, - Джимми вновь торопится мне на помощь, но я лишь отрицательно качаю головой. - Когда будет Эдвард? Вроде с минут на минуту, да? - сам же отвечаю на свой вопрос, вновь бросаю взгляд на часы. Джимми пожимает плечами, но меня уже мало интересуют ответы на вопросы, которых с каждой секундой становится все больше. - Я поеду домой, передай ему и всем ребятам за столами, что если еще раз увидите эту парочку - сразу же, без промедления, говорите мне, а лучше - ведите ко мне, - поворачиваюсь в сторону дилера, находящегося как раз за тем столом, где сидел брат. - Сколько он поднял? - встречаюсь с непониманием на его лице, - парень, который только что был тут, сколько он поднял? Дилер на мгновение задумывается, видимо пытаясь собрать оставшиеся крохи разума в своей голове. - Десять тысяч, - ебать, - отвечаю мгновенно, заставляя глаза парня округлиться. - Ладно, Джимми, передай Эдварду все, что я сказал, я поеду домой, больше у нас ничего нет, такого... срочного? - Джимми качает головой, а я тем самым получаю подтверждение к тому, что, наконец, могу уехать.
[indent] Чем ближе к дому, тем сильнее стучит сердце. Не могу выкинуть из головы события сегодняшнего дня, а телефон Лилит, который все также молчал в ответ на мои еще несколько попыток дозвониться до нее только подливали масла в огонь. Открываю дверь своим ключом, переступаю порог квартиры, чувствую приятный аромат, который точно идет с кухни. - Я дома, - на выдохе, потому что уже сейчас понимаю, что зря беспокоился и все в порядке, а я слишком мнительный и нужно поработать над чувством самоконтроля и доверия. Показываюсь на кухне, не успев стянуть с себя даже пиджак, оказываюсь в ее объятиях, буквально на ходу подхватываю на руки. От нее пахнет домом и вкусным ужином. - И ничего страшного, что просто омлет, главное то, каким будет десерт, - целую в ответ, не позволяю ей отстраниться и в тот момент, когда она все же это делает, тянусь к ней снова. - Я скучал больше, - честно и искренне, потому что правда скучал по ней и сейчас, находясь на таком критически близком расстоянии к ней ощущаю это как никогда сильно. Опускаю ее на пол, расцепляю объятия, хотя совсем не хотел этого делать. Стягиваю, наконец, пиджак с плеч, кидаю его на спинку кресла и иду следом. - Да, я оставил телефон дома и, я звонил тебе пару часов назад. Волновался, что остался без связи и сегодня вечером я буду вынужден заставить тебя заучить мой телефон, если вдруг твой разрядится или ты... потеряешь его - всегда сможешь попросить кого-нибудь и позвонить мне. На всякий случай, - не хочу озвучивать весь список несчастных случаев, которые крутились в моей голове весь вечер. - Сообщение? От кого? - тянусь к диване, где кажется и оставил телефон еще с утра, не знаю, как правда, но это уже не имеет значения. Включаю голосовое сообщение, стараюсь прислушаться к тому, что говорят на том конце провода. Меня обдает холодом, стоит только узнать голос. Это Дельфа. Моя старая знакомая... ну, точнее, не знакомая, а женщина, с которой я спал. С которой нас связывал только секс и жажда удовлетворить свои потребности, потому что в силу ее загруженного графика и отсутствия у меня желания начинать хоть какие-то отношения с кем-то - нам это идеально подходило. Вскрик Лилит переключает все мое внимание и теперь я тороплюсь к ней, чтобы выяснить, что случилось. Слышу шум воды и то как она бормочет себе что-то под нос. Подхожу со спины, ныряю взглядом туда, где ее рука под водой. - Дай посмотрю, - зажимаю телефон плечом, продолжая прослушивать сообщение. Она наверняка назначила встречу и мне нужно встретиться с ней, чтобы прояснить одну важную деталь. Я женат. И теперь меня не интересуют наши... встречи. Тяну руку жены на себя, внимательно осматриваю порез. Дельфа называет точку назначения, кривлю лицом в ответ. Как и на то, что она говорит, что скучала. Чувствую себя каким-то грязным после этого и очень хочу избавиться от этого неприятного ощущения. Голосовое заканчивается длинным сигналом, телефон все также лежит у меня на плече, зажатый ухом. - Убери его пожалуйста, - прошу Лилит избавить меня от мучений моей не самой удобной позы, пока сам тянусь рукой к навесному шкафу над головой. Нащупываю пакеты с бинтами, вытаскиваю их и выставляю перед собой. - Не дергайся, - обрабатываю рану, накладываю тонкую полоску бинта, аккуратно оборачивая его по порезу. - Мне нужно будет встретиться с... тем, кто звонил, чтобы прояснить некоторые моменты. Я хочу сделать это как можно быстрее, чтобы вернуться домой и посвятить остаток вечера тебе, - целую сначала палец в том месте, где минутой раньше красовался порез, а затем в макушку, стараясь не вдаваться в подробности того, кто звонил и чего хотел. Очень надеюсь, что она не поняла этого и не будет задавать вопросы. - Обещай поужинать, а я вечером приготовлю что-нибудь еще нам на двоих, на... поздний ужин, - еще один поцелуй в макушку. - Включи телефон, ладно? - но даже с выключенным телефоном, пока мой у меня - я могу знать где она находится - это даст мне небольшое спокойствие, если вдруг что-то пойдет не так. - Я скоро вернусь, - тянусь, чтобы поцеловать в губы, но натыкаюсь на щеку. В надежде, что она не обиделась, не хочу поднимать эту тему и устраивать разборку прямо сейчас - у нас для этого будет еще куча времени - провожу ладонью по ее плечу, ниже по спине. Разрываю контакт с ее телом, разворачиваюсь, чтобы сдернуть со спинки кресла свой пиджак и направляюсь в сторону двери. - Закройся пожалуйста, - бросаю напоследок и исчезаю за дверью.

[indent] - Адам! Ты даже не представляешь, как я соскучилась, - Дельфа тянется ко мне, чтобы поцеловать, но я, в точности повторяю действие своей жены и подставляю щеку. Девушка не сразу понимает, что случилось, это действие приводит ее в шок. Она делает шаг назад, качает головой, а затем, будто поймав новую порцию какого-то присущего ей вечного воодушевления, ставит сумочку на стол и садится напротив. - Дельфа, нам нужно поговорить, - мой голос звучит максимально спокойно, а на ее лице сразу же читаю недоразумение. - Так сразу, я думала, ты хотя бы спросишь, как у меня дела. Обмен новостями, так сказать, с человеком которого ты не видел очень долго. Мне вот, например, интересно, что у тебя происходило все это время, - да, как раз об этом я и хочу с тобой поговорить, - отвечаю сразу же, стараясь не реагировать на попытку надавить на мою совесть. - Ладно, - голос звучит теперь гораздо тише. Она складывает руки перед собой на столе, выдыхает, будто готовится к какой-то действительно серьезной информации. Да, все серьезно, именно этой реакции я и добивался. - Я женат, - прямо и четко, ставлю перед фактом и не стесняюсь этого. И ее удивления, которое теперь так отчетливо читаю на лице тоже не стесняюсь. - Ты что шутишь? - попытка улыбнуться не удается. Громкое возмущение в ее голосе привлекает внимание окружающих. - Ты? Женат. Серьезно? - фыркает, откидывается на спинку стула. - Ты же мне всегда говорил, что не женишься, это... очень неожиданно, - да, для меня тоже все вышло очень неожиданно, но, к сожалению, мы больше не сможем встречаться так, как встречались раньше и, мне жаль что мне пришлось сказать тебе об этом только сейчас, потому что наверное у тебя завтра самолет и ты не получила того, что хотела. Прости, - выдаю на одном дыхании, все еще изучая реакцию на ее лице. Не могу понять, рада ли она действительно, или только на словах, да и, честно говоря, мне все равно. Этот факт никто и ничто не сможет изменить. - Прости, - да ладно, ничего, - отмахивается, старается вести себя уверенно даже сейчас. - Может хотя бы поужинаешь со мной? Мы столько не виделись, а ты так сразу... выдаешь информацию, как будто я предложила тебе переспать прямо в туалете, - неловкость нарастает. Она улыбается немного виновато и даже смущенно, а я качаю головой в ответ. - Нет, я обещал вернуться домой, я не могу, прости, - встаю со своего места, стараясь как можно быстрее отвести взгляд от нее. - Да ладно, ничего, - руки девушки соскальзывают со стола и прячутся где-то на коленях. Голос звучит обиженно и расстроенно, а я прикладываю последние усилия, чтобы не остаться просто потому, что виноват в ее резком упадке настроения и в том, что не смог дать то, чего она так хотела.
[indent] Ухожу не оборачиваясь. Надеюсь, что она меня поймет и не будет держать зла, как это обычно бывает, когда девушка остается за бортом и начинает мстить мужчине, который нашел лучше или просто влюбился в другую. Так бывает. Это чертова жизнь, никак иначе. А мне нужно домой. Я уверен, что там меня ждут и все, о чем мечтаю - оказаться рядом с Лилит. Прямо сейчас. Как жаль, что до сих пор не изобрели телепорт, способный перемещать людей из одной точки в другую. Зато придумали убер и именно им я и воспользуюсь для скорейшего возвращения домой. По дороге нахожу на телефоне смс, отправленное женой еще утром. Не отвечаю на него. Нахожу ее номер в последних набранных, но вновь встречаюсь с длинными гудками, завершающиеся голосовой почтой. Звоню снова и снова. Начинаю злиться, потому что она не сделала то, о чем я попросил. Но машина уже тормозит возле дома. Я расплачиваюсь, и тороплюсь подняться наверх. Вставляю ключ в замок, поворачиваю его несколько раз. Дергаю ручку двери на себя и оказываюсь в кромешной тьме. - Лилит? Я дома, - стандартное приветствие. Но в ответ гробовая тишина. - Лилит? - зову снова, нажимаю кнопку включения света. Иду на кухню, в спальню. - Лилит? Если это какая-то шутка, то мне совсем не смешно, - начинаю нервничать и уже не скрываю своей злости. - Лилит? - очередная попытка сталкивается с тишиной в ответ. Набираю ее номер еще раз. И еще раз. И все та же звенящая тишина и автоматический голос, который в очередной раз уведомляет меня о том, что абонент сейчас не может ответить, от чего едва не бросаю телефон в стену. Ругаюсь про себя и вслух. Не сдерживаю эмоций. Сажусь на диван, делаю глубокий вдох и вновь начинаю поиски по квартире, по каждой комнате, в надежде, что она просто уснула, а не сбежала. Черт. Она ведь не могла сбежать от меня. Да?

[indent] Из меня вышел бы отвратительный коп, потому что до сих пор не понимаю, почему обход квартиры, каждой комнаты, буквального каждого уголка не смог убедить меня в том, что Лилит нет дома. Почему я продолжаю ходить и искать ее? На что надеюсь? Что она уменьшилась до размера атома и сейчас сидит где-нибудь за шкафом и хихикает надо мной? Почему нельзя было успокоиться после первой попытки и обязательно нужно было совершить круг почета еще раз пять? У меня всегда отлично складывались логические цепочки и стоило чуть-чуть напрячь мозги - можно было бы сразу понять, куда именно она ушла. Она ушла - этот факт нельзя отрицать, как и тот, что ее ждет пиздец, в стенах этого дома и, скорей всего за его пределами, там, где она сейчас находится. Это пугало больше всего. Голова прекращала соображать стоило только упереться в тот факт, что она может быть где угодно, и пока я буду ее искать она вероятней всего вернется домой. Нелепая погоня за тенью. И нет смысла продолжать ей звонить - телефон выключен и монотонный голос автоответчика уже мысленно начинаю пародировать и от этого злюсь еще больше. Как можно было поступить настолько безрассудно? Отключить телефон и уйти на ночь глядя, не предупредив и даже не оставив ебаную записку? Что злило меня больше: первый факт или второй? Не знаю. Все злило. Ее поведение. Ее безрассудство. Ее ребячество, ведь именно так, и никак иначе не назовешь отключенный телефон и перевернутые вещи, которые грудой так и остались лежать на кровати. Когда я найду ее, я убью ее собственными руками, чтобы больше неповадно было заставлять меня нервничать. А может это все-таки какая-то глупая проверка, и прямо сейчас она наблюдает за мной откуда-нибудь? Нет. Лилит с трудом пользуется мобильным телефоном, а подключиться к камерам в доме - вообще миссия запредельная даже для меня. Найти мастера и сделать что-то подобное - тоже весьма сомнительная версия. Кстати, о телефоне.
[indent] Достаю свой мобильник, который уже не в первый раз третирую звонком на номер жены, открываю приложение. Благодарю Бога за то, что подумал об этом заранее, хотя не думал, что воспользуюсь подобным хоть когда-нибудь. Мое доверие в ее сторону не пошатнулось, но слегка встрепенулось, потому что сегодня - сбежала куда-то в город, а завтра сбежит куда? В другой штат? Страну? Что выкинет еще? Странно, почему за все это время мысленной отчитки собственной жены я не подумал об истинной причине происходящего. Она ведь не просто так с бухты барахты решила сбежать? Скорей всего пыталась отвлечься или переключить свою обиду. Обиду... Естественно. Только в отношениях это называется немного иначе. Ревность - всепоглощающая, отключающая мозги и толкающая на необдуманные поступки. Это единственное, чем я мог объяснить ее поведение, ведь моя логическая цепочка сложилась абсолютно точно и верно. С помощью системы отслеживания мне удается выяснить примерные координаты ее местонахождения. Выхожу из дома налегке, с одним лишь телефоном, на который ориентируюсь, как на компас, ну, или на навигатор. В том квартале не так уж и много мест, где ее можно было бы искать. Система не до конца отлажена, и даже при условии немаленькой суммы, которую я отвалил за нее - не указывает точного месторасположения отслеживаемого человека. Ладно, это не самая большая проблема, главное понять где и в каком из шести баров и клубов находится моя благоверная. Благоверная же? Надеюсь.
[indent] Пересекаю оживленный перекресток, получая несколько сигналов в спину. Отвечаю неприличным жестом, не отрывая глаз от экрана собственного телефона. Плевать на них всех сейчас, честное слово. Настолько плевать, что кажется я переходил дорогу на красный свет и не увидел этого, так еще и так некрасиво ответил. Ладно, заниматься самобичеванием и самокопанием буду чуть позже. Смахиваю странную каплю с экрана телефона. Еще одну, злюсь, потому что не помню, чтобы сегодня обещали дождь, а я точно не мог расплакаться, потому что нахожусь в сильном напряжении и сейчас стремлюсь достигнуть единственной важной цели. Дождь совсем некстати разошелся слишком быстро и буквально через несколько минут залил меня, мой телефон и все мое и без того не радужное настроение. Заворачиваю за угол, упираясь в косяк дома. Наконец, поднимаю голову, чтобы свериться с местностью перед собой и на карте, которую мне так любезно подсовывает отслеживающая система. Ничего даже отдаленно похожего на бар или клуб вокруг нет. - Блядство, - рычу под нос, встряхиваю телефон, в последний момент передумав разбивать его, ведь вполне возможно он пригодится мне уже через секунду. Стрелка на карте меняет направление, упрямо доказывая мне, что я не дошел еще двадцать метров. Интересно, насколько дико я буду выглядеть, если прямо сейчас обматерю ебаный телефон, который решил, что меня можно держать за дурака? Сбитый внутренний компас в телефоне - беда для любого современного человека и, как бы я не хотел повозмущаться - все же пошел туда, куда мне упрямо направляет это невыносимо тупое изобретение человека. Ныряю в соседний переулок и почти сразу упираюсь в неоновую вывеску. Смахиваю приложение, открываю фото, на котором мы с Лилит вместе - совсем свежее, и в тот момент ничто не предвещало беды. Просачиваюсь сквозь толпу ожидающих входа, получаю еще несколько едких, весьма неприличных комментариев в свой адрес, но упрямо их игнорирую. - Я очень извиняюсь, - тьфу, Адам, выключи в себе этого галантного ублюдка и веди себя... нормально! - вы случайно не видели эту девушку? - сую одному из охранников под нос экран своего телефона, говорю слишком громко, но оправдываю это тем, что музыка, раздающаяся из клуба мешает спокойно разговаривать даже на улице. Охранник пожимает плечами, кивает куда-то в сторону, видимо отправляет меня к другому, который стоит неподалеку. Интересно, он молчит, потому что не умеет говорить или потому, что ему запрещено? Не задаю лишних вопросов, в надежде, что хоть кто-нибудь успеет ответить на мой, прежде, чем меня разорвет недовольная толпа позади. - Вы не видели эту девушку? - сую экран телефона под нос другого охранника. - Да, она зашла минут тридцать назад, если я не ошибаюсь, - очень надеюсь, что не ошибаешься, парень, потому что я прямо сейчас отдаю тебе последнюю десятку, которую носил в куртке... на всякий случай. Встаю в конец очереди, не надеясь вызвать уважение у всех, кто стоит впереди меня. Нервничаю, потому что время тянется предательски медленно, но я все же отстаиваю очередь и, наконец, оказываюсь внутри.
[indent] Зажмуриваю глаза от слепящего яркого света, бьющего в глаза прямо сходу. Иду напролом, не пытаясь выбрать обходной путь, едва не расталкивая всех эти полупьяные тела, бьющиеся словно под наркоманским приходом на танцполе. Кривлю лицом, потому что не был на таких тусовках уже лет десять и не испытываю никакого восторга от того, что оказался тут снова. Мой брат сейчас наверняка сказал бы, что я ханж и зануда, но мне плевать. У меня свои взгляды на жизнь и к счастью, или к сожалению, они разительно отличаются от взглядов каждого члена моей семьи. Руководствуюсь логикой, когда иду в сторону барной стойки. Уверен, что бармены видят и помнят все - они лучше любой системы слежения, еще и подсказать могут, добрый советом. Жаль, что мне нечего дать ему сейчас и на секунду я даже пожалел о том, что отдал последние деньги на входе. Плевать. - Привет, - пытаюсь перекричать очередной отбивающийся в воздухе и под коркой моего черепа ритм, когда обращаюсь к молодому парню - точно бармен, потому что так оттирать стаканы может только профессионал, знающий, как с ними работать. - Не подскажешь, где можно найти эту девушку? - кладу телефон на стойку, толкаю в его сторону. Его внимательный взгляд ныряет в экран без интереса, но все же ныряет. Это дает мне еще каплю надежды. - Да, она тут, сидела здесь, - кивает в сторону свободного места, возле которого крутятся две пьяные девушки в объятиях какого-то обдолбанного парня. Цепляю пальцами телефон, тяну на себя. - Лилит? - девушка, стоящая ко мне спиной кажется очень знакомой, но, вряд ли это она - убеждаюсь в этом, стоит ей только обернуться. - Извиняюсь, обознался, - да, потому что она ушла в туалет, только что, - добавляет бармен. Не знаю зачем было ставить меня в такое неловкое положение, но чувствую я себя максимально по-идиотски. Впрочем, теперь у меня нет жажды давать ему... на чай.
[indent] Ныряю сквозь толпу снова, в сторону туалета, который определенно точно должен быть там, куда тянется большая часть толпы. По привычке ныряю в дверь со знаком «М», почти сразу же меняю направление, дергая ручку двери уже со знаком «Ж». - Лилит, блять, - сталкиваюсь с женой прямо в дверях. Не успеваю сообразить сразу, что именно произошло, но нутром чую что-то неладное. - Какого блять хрена? - ругаюсь непростительно громко и слишком часто, но меня же тоже можно понять. Она цепляется пальцами за мою шею, открывая мне вид к тому, от чего она так отчаянно пыталась сбежать. Вернее, от кого. - Куда ты так торопишься, детка? Или хочешь тройничок? Он вроде ничего, - чего блять? Глаза вспыхивают буквально за секунду. Отвожу Лилит в сторону, еле расцепляя пальцы, потому что да: боюсь, что она опять сбежит, стоит только потерять контроль. - Чего блять? - на этот раз вслух, не отвожу взгляда от самодовольного лица напротив. Еще чуть-чуть и он размажется по стенке, настолько расслаблен и кажется в его голове уже мелькают картинки безумного продолжения. Противно даже думать о том, что он может представить что-то подобное с моей женой и уж тем более не со мной. Подхожу ближе, цепляюсь пальцами за воротник футболки. Толкаю от себя под аккомпанемент его возмущенного бурчания и нелепых попыток отбиться от меня. Мне повезло - я оказался на полторы головы выше него, что большая редкость. - Ты сам перестанешь фантазировать или мне припечатать тебя к стенке, чтобы ты перестал даже думать своей не самой умной головой? - встряхиваю слегка, заставляю голову подняться и сфокусировать взгляд на мне. - Стоять на месте, - оборачиваюсь в сторону Лилит, которая явно пытается слинять с места преступления. Это пиздец как бесит, злит еще сильнее, поэтому я просто не в силах сдержаться и все же припечатываю наглеца в стенку. Кажется, он еще что-то пиздел там в мой адрес, но меня это мало интересует. - Советую тебе подобрать свои слюни и все твои двигающиеся или не очень двигающиеся конечности и съебаться в туман, потому что я приду в бешенство через пять секунд и поверь тебе придется еще очень долго восстанавливать свою страховку, чтобы покрыть все, что я сделаю с тобой, - еще раз встряхиваю его, ударяю намеренно головой об стенку, даю понять, что сейчас абсолютно точно не намерен шутить. Он бормочет что-то несвязное, я ослабляю хватку и буквально через секунду теряю наглеца из виду. Всегда быть бы таким человеком, отчетливо говорящим о том, чего хочет, а не прятать в гребаный панцирь попыток быть лучше, чем есть на самом деле. Быть идеальным. Настолько, что порой тошнит от самого себя.
[indent] Перевожу взгляд на Лилит. Она стоит в углу, кажется, там, где я и попросил... приказал ей остаться. - Пошли домой, - очень грубо цепляю ее за руку, совсем не пытаясь быть добрым или нежным - не нужно было доводить меня до состояния слепого бешенства, чтобы теперь не получать все это в полном размере. Молча вывожу ее из туалета, естественно, выпившей Лилит не так уж и просто держаться на ногах, поэтому, спустя некоторое время, оказавшись за пределами злосчастного клуба, отпускаю ее руку, но не отхожу ни на шаг, готовый подхватить ее в любой момент. Кручу в голове события последних двух часов, от этого начинаю злиться еще больше, поэтому мысленно запрещаю себе говорить - точно знаю, что наговорю много лишнего. Лилит все понимает без слов по моему лицу, но ее ответное недовольство я искренне не понимаю. Хорошо, мы разберемся с этим дома.
[indent] Когда вставляю ключ в замочную скважину - чувствую, как спадает некое напряжение. Скорей всего это боязнь не найти ее среди всех этих блядушников, или найти, но... Даже думать об этом не хочу. Пропускаю Лилит вперед, закрываю дверь, кидая ключи на столик возле двери. Молча стягиваю с плеч куртку, оставляя ее уже на спинке дивана, там, где оставил свой пиджак прежде, чем уйти на поиски Лилит. Жую губы, потому что слова жгут их слишком сильно, чтобы продолжать молчать. Мне нужно выпить. Сейчас же. Поэтому не дожидаясь снисхождения собственной жены, которой стоило бы начать говорить уже сейчас, чтобы наша небольшая размолвка не превратилась в очередной грандиозный скандал, который вряд ли уйдет в развратное русло. Наливаю себе в стакан немного виски, во второй воды - для Лилит, она наверняка ей сейчас очень нужна. - Выпей, - протягиваю ей стакан, молча делаю глоток из своего. В воздухе висит напряжение такое сильное, что его сложно не заметить и еще сложнее игнорировать. Сажусь на диван, вытаскивая из джинс телефон, кидаю его на столик, туда же ставлю свой стакан. - Ты не хочешь объяснить, что это за хуйня сегодня была и какого хрена я должен ходить по всем гадюшникам города, чтобы найти тебя? - говорю спокойно, но в каждом слове несомненно чувствуется скрытая эмоция. Я очень зол. Очень. И ей лучше сейчас не выебываться. - Это какой-то новый вид проверки на прочность или я чего-то не знаю? Потому что никак иначе я это объяснить не могу. Отключенный телефон, ни записки, ни смски, ничего блять. Абсолютно ничего. Мне просто интересно, что бы ты делала, если бы я не появился в нужный момент в туалете? Сбежала бы? И куда бы ты сбежала? Домой? Убежать туда, откуда сбежала. Прекрасно, логики нет, мозгов видимо тоже, - осторожней на поворотах, Адам, кажется тебя уже нехило заносит. Но мне плевать. Эмоциям нужен выход, и если я не получу ответы на свои вопросы - все может в стократ усугубиться. Нужно ли это мне? Нет. А вот Лилит, видимо, только этого добивалась. И сейчас, кроме негативного оттенка на всей это ситуации я больше ничего не увижу.

'c  a  u  s  e    i    s  t  i  l  l    w  a  n  t    y  o  u
j  u  s  t        t  h  e        s  a  m  e,        e  v  e  r  y        n  i  g  h  t
T H A T   W E   S C R E A M   A N D   W E   F I G H T
we don't care who is right

[indent] То, что я до сих пор не стою на ногах и не долблю кулаками в стену - чудо, не меньше. Чувствую, как закипаю внутри от чрезмерно продолжительного молчания - оно обязательно обернется не одной проблемой, потому что иначе просто не бывает. Она накручивает себя: прямо сейчас стоит и крутит в голове какие-то свои мысли, до которых мне, к сожалению, не добраться. А у меня по спине пробегает холодок от того, что чувствую, буквально нутром, что вот-вот разразится такой скандал, что мне и не снился, да и для самой Лилит, я думаю, это тоже покажется чем-то сверхъестественным.
[indent] Она начинает издалека. Вопросом на вопрос. Подбирается издалека, словно змея, перетягивающая своим длинным телом мою шею - еще секунда и хрустнут кости. Но вместо этого раздается звук бьющегося стекла. Я сижу неподвижно, лишь прикрываю глаза - будто уже точно знал, интуитивно чувствовал, что это произойдет. В прошлый раз она била посуду, теперь стаканы - неплохая альтернатива. А снежный ком скандала продолжает накручиваться и с каждым сказанным вслух словом становится все больше, собирая все дерьмо сегодняшнего дня. Забытый телефон - ебаная хуйня из-за которой я теперь сижу на собственном диване, в собственной квартире и слушаю, как меня отчитывает моя собственная жена. Это - непризнание подобных ролей в браке, когда женщины только и делают, что пилят мозги: не так положил вещи, не туда пошел, не с теми и не вовремя, не так ответил, забыл, не приехал, не купил - первопричина моего отказа от брака вообще. Я не жалею о том, что женился сейчас, потому что единственное, о чем я жалею - что вообще начал этот разговор. По накатанной сейчас все может уйти так далеко, что мало не покажется. Необоснованные абсолютно ничем теории, оскорбления самой себя - ее любимый конек - чем больше она говорит, тем сильнее закипаю. Стараюсь дышать ровно, абстрагироваться, чтобы услышать, как летает пыль в комнате вместо того, чтобы слушать волну обвинений в свой адрес. То есть я поехал на встречу с девушкой, чтобы поставить все на свои места и объяснить, что женат, что дальше наши встречи и даже общение продолжаться не могут от слова совсем, а в конечном итоге оказался во всем виноват? Серьезно? Поднимаю голову, чтобы проследить взглядом за ее быстрыми перемещениями по гостиной. Складываю руки в замок перед собой, хочу отвлечь себя хоть как-нибудь, хоть на что-нибудь и был бы готов сейчас даже слушать занудные лекции о психологии, но только не наблюдать как на моих глазах разворачивается самая настоящая истерика, возникшая на почве ревности. Никогда не подумал бы, что она будет ревновать меня. Неужели так сильно привязалась, что теперь чувство собственности затмило глаза? Впрочем, я бы на ее месте вел бы себя точно также и вряд ли сидел бы спокойно на диване и молчал. Но я точно не позволил бы себе сделать то, что делает в следующий момент она. Стакан из моей руки перекочевывает в руку жены, а потом все содержимое, как по щелчку пальцев оказывается у меня на лице. Дергаюсь в ее сторону, собираю в кулак остатки самообладания, чтобы удержать задницу на диване. Рычу, буквально как дикий, но не даю словам вырваться наружу. Пускай продолжает свой концерт. Пусть крушит и ломает, пусть делает что угодно. Честно, понятия не имею, что сделаю с ней, когда она, наконец, закончит. Возможно ударю, может приложу ее головой об стену, а может суну в рот полотенце, свяжу и закрою в гардеробной. Заебало. Откровенно заебало быть хорошим для всех: исполнительным сотрудником, хорошим мужем. За-е-ба-ло. Никто не ценит хорошего отношения к себе, когда его в достатке, в данном случае - в избытке. Нужно покататься на эмоциональных качелях и устроить скандал, ведь без этого не получишь достойной моральной разрядки и... слова на ветер, бесполезное сотрясание воздуха без намека на дальнейшее своеобразное «облегчение». Интересно, на сколько еще выплеснутых в мое лицо стаканов меня хватит? На один? Два? Но мне не хватает даже двух секунд на то, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Следующая фраза, срываемая с губ Лилит заставляет меня бросить весьма недовольный взгляд в ее сторону. Она повергла меня в шоке. Нужно хотя бы минуту, чтобы переварить вышесказанное, но никто не дает мне подобной роскоши. - Чего блять? - рычу, не выдерживая больше подобного дерьмового отношения в свой адрес.
[indent] Встаю на ноги, делаю шаг вперед и мне абсолютно плевать на то, что она там подумает или что будет делать в следующий момент. Ударит? Пусть бьет. Хоть ногами. Я все равно встану. А когда я встану - ей лучше бежать как можно дальше и не оглядываться. А если она готова получить за каждое слово, которое бросила в мой адрес абсолютно необоснованно - то пусть продолжает и дальше бросать мне вызов и испытывать мое не безграничное терпение. Ох, какое не безграничное. - Что ты блять сейчас сказала? Я похож на собаку? Серьезно? - шаг вперед, ее назад и так можно было бы ходить до бесконечности, если бы не стенка, оказавшаяся прямо за ее спиной. Неожиданно и очень вовремя, потому что я, кажется, достиг апогея своего бешенства и еще секунда меня разорвет на куски, как атомную бомбу, что не оставит ничего живого вокруг себя в радиусе двадцати километров и даже больше. Неожиданный удар обрушивается на меня так же неожиданно, как и мое предыдущие поднятие на ноги. Встряхиваю головой, понимая, что планка рухнула и на данный момент нет больше Адама, который терпел все выходки. - Кажется я предупреждал тебя, - рычу, цепляясь пальцами за голову. Тупая боль пронзает кажется до самого мозга. Прикрываю глаза, облизываю губы, пытаясь хоть такой жалкой попыткой остудить себя. Хотя бы на одну крошечную капельку, Адам, пожалуйста. Уговоры не действуют. Она перешла все возможные в этом мире черты, в тот момент, когда подняла на меня руку. Снова. Моя собственная рука теряет контакт с лицом, а поток дерьма, рвущийся с ее губ становится с каждой секундой все хуже. Продолжает говорить - не может остановиться. Мозги видимо совсем перестали соображать, потому что то, что она несет похоже на бред сумасшедшего. Трахал? Отсосала? Да мне блять не хватило бы времени моего отсутствия, чтобы сделать хоть что-то из того, что она сейчас перечисляет! Пощечина выводит меня из состояния немого ступора. Смотрю ей в глаза, практически не моргая и не чувствуя из-за этого какого-то обыкновенного дискомфорта. Лицо горит, словно только что вернулся из Арктики, а ее слова режут хуже ржавого ножа. По сердцу, кромсает на куски душу. Резко, без промедления, удар за ударом. Молчу и буквально сам не верю в то, что делаю это. Не думал, что меня может хватить на такое долгое время, но в любом случае быть терпилой я не намерен и, если она думала, что будет иначе: грустно, но у меня плохие новости. Еще одна пощечина приводит меня в чувства и заставляет действовать. Замах руки пресекается в воздухе в момент, когда цепляюсь пальцами за ее запястья. Буквально через секунду в плен попадает еще одна рука.
[indent] Дергаю на себя, поворачиваю спиной, заламываю руки, заставляя ее заскулить. Каждая попытка вырваться заканчивается острой болью в руках, из-за чего их с каждым разом становится все меньше. - Все? Совсем крыша поехала? Ты думала я так и буду молча хавать все, что ты вытворяешь? Я предупреждал тебя, последний раз, когда ты позволила себе ударить меня, ты помнишь, что я тебе говорил? - скручиваю правую руку сильнее, вынуждая ее приподняться на носочки - единственный способ хоть как-то облегчить боль, ведь как ни крути - в росте мы, удивительно, но не сильно отстаем друг от друга. - Если что, так, для справки, я обещал сломать тебе руку, - нажим становится чуть сильнее, но следующий скулящий звук, обозначающий мой откровенный перебор, заставляет слегка ослабить хватку. Слегка - не значит, что я позволю ей уйти вот так просто. - То есть зажимать тебя мне нельзя, а ее можно, так получается? Странная картинка вырисовывается. Ты ревнуешь, как безумная и в тоже время сама же не даешь мне трогать тебя. Ты думаешь я собирался разговаривать? Этот разговор был обречен на провал в тот момент, когда я вернулся домой, а тебя тут, увы, не оказалось. На что ты рассчитывала, когда уходила? Что я не узнаю об этом, а может думала, что отсос в ресторане или секс, правда я в душе не ебу где и как я бы успел сделать хоть что-то из этого, отобьет у меня желание возвращаться домой к жене? - пытаюсь говорить спокойно, но чувствую, как голос срывается на рык и через секунду уже шепчу, как в бреду. Обида и злость сплетаются воедино внутри и не дают спокойствия души. Меня начинает трясти от переизбытка адреналина и, если я сдержусь и не совершу какую-нибудь вопиющую ошибку - это будет еще одно сегодняшнее чудо. - Давай я попробую тебе объяснить, - разворачиваю ее к стене, перехватываю скрученные за спиной руки одной рукой, чтобы второй разобраться с пряжкой ремня и выдернуть его из шлевок. Хлесткий звук заставляет вздрогнуть и меня и ее - странный звук, такой знакомый, что во рту все пересохла буквально за секунду. Но вместо того, что, наверное, сейчас мечется в ее больном воображении - перетягиваю ремнем обе руки, отрезав ей возможность совершить еще какую-нибудь глупость. - Если бы я считал тебя тупой: я бы сказал все прямо, не рассчитывая на то, что ты начнешь накручивать себя, как ты это успела сделать за все время моего отсутствия. Если бы я считал тебя замухрышкой - я бы не позвал к нам домой людей, от мнения которых зависела и до сих пор зависит моя карьера, а закрыл бы тебя в комнате или попросил бы погулять, а сам позвал бы Дельфу, или любую другую девушку, у меня же их целый набор, на любой вкус и цвет, так ты, наверное, думаешь, - придавливаю ее к стене, успев вовремя пресечь попытку развернуться. - Я тебя слушал? Весь этот поток дерьма вылила меня и хочешь еще что-то сказать? Закрой рот и слушай меня сюда, - внутри все начинает дрожать от холодного голоса, который сейчас звучит хуже, чем обычно. Мой рассудок холодный - от этого страшнее. Все с расчетом и мыслью: доказать ей ее неправоту. Это бесполезно, глупо и пустая трата времени, но мне нужно, просто необходимо, посеять в ее голове мысли для дальнейших размышлений. Когда-нибудь на досуге она подумает о том, что я ей сказал и скажу дальше. Цепляюсь рукой за ремень, дергаю на себя, заставляя Лилит буквально отлипнуть от стенки. Тяну на себя, чтобы вернуться на тот самый диван, откуда она меня так нахально подняла. Своими гадкими сравнениями. Собака значит? Команды отдавать собралась? Ну, пусть попробует.
[indent] Толкаю ее в сторону дивана, заставляю сесть - выбора у нее нет. В глазах все тот же огонь - его просто невозможно потушить, так же, как и мой, потому что от одной только мысли о том, что я с ней сделаю в следующие полчаса у меня начинает отключаться инстинкт самосохранения. Наружу лезут все демоны, прятавшиеся на протяжении дня и рвущиеся наружу в унисон с каждым ударом, что я сегодня от нее получил. Диван остается позади - моя цель была чуть дальше. Любимый стол, от которого мы, наверное, никогда не оторвемся, только на этот раз у нее не будет возможности царапать ногтями его гладкую - уже не очень - поверхность. Прижимаю ее к столу, под рычащие звуки сопротивления и отборной брани. - Я сказал тебе закрыть рот и слушать меня, - вжимаю ее в стол еще сильнее, заставляя какой-то странный внутриутробный хрип сорваться с губ. Ослабляю хватку, потому что сейчас мне просто необходимо избавить ее от юбки - она явно лишняя и, как жаль, что у меня всего две руки. Но юбка исчезает, теряясь где-то на полу, а я вижу свою любимую - безусловно - картину, на которую готов смотреть не просто часами, а днями, неделями и даже годами. - Я не изменял тебе и никогда бы не сделал этого и ты будешь действительно тупой, если продолжишь пытаться доказать самой себе обратное, - первый удар заставляет ее вскрикнуть. Я дергаю рукой, поняв, что выбрал не самый удачный угол для удара, но уже плевать. - Я не врал тебе - ты не задала ни одного вопроса, - еще один сильный удар, на который на этот раз слышу уже неразборчивые звуки, которые больше похожи на скулеж бездомной собаки. - Я сказал, что мне нужно встретиться и решить вопрос - я так и сделал. Верно? - еще удар. рука начинает ныть, а на нежной коже остаются отчетливые отпечатки моей собственной ладони. - Я обещал скоро вернуться домой и посвятить остаток вечера тебе? - встряхиваю ее, привлекая внимание к тому, что говорю, а не к тому, что делаю. Пожимаю плечами, пытаясь согнать с себя какое-то извращенное удовольствие от происходящего. Сейчас это лишь воспитательные цели. Хочет быть идеальной - пусть научится меня слушать. - Удивительно, но весь вечер я искал ТЕБЯ по клубам, хотя планировал совсем другое, но какая в жопу разница - тебе же все равно ничего не докажешь, - удар, за ним сразу же еще один. Рука не на шутку болит, ладонь словно облитая бензином - горит, вот-вот откажет, но я не сдаюсь. - Мои отношения с Дельфой закончились в тот момент, когда я подписался на этот брак - ее отсутствие вынудило меня сказать об этом сейчас, или может ты бы самостоятельно оплатила мне звонок в Европу, чтобы я сказал об этом сразу? - еще один удар, и на этот раз дергаю ее на себя, чтобы повернуть лицом. Вижу ее раскрасневшиеся щеки. Она едва не плачет, жует нижнюю губу, но молчит. Интересно, покраснела она от того что больно или потому что возбуждение уже не остановить? Это же ее любимое состояние - горящая жопа и влажность между ног. Впрочем, ее такое состояние - и мое любимое тоже. - Нет, тогда в чем проблема, Лилит? Не я шлялся пьяным по клубам, не я оказался в туалете с каким-то ублюдком, от которого... я даже думать не хочу, что можно ждать от таких людей и ему подобных. Его даже человеком назвать сложно, но не в этом суть, - облизываю губы снова, чувствуя, как напряжение спадает. Я говорю - она слушает - это помогает мне успокоиться даже несмотря на то, что в висках все еще стучит и голова вот-вот взорвется от боли. - Идеальная жена не так, кто раздвигает ноги, красится и следит за собой - идеальная та, что слышит мужа, а не ведет себя, как ебнутая истеричка, которой, как будто приспичило найти повод поругаться, - цепляюсь пальцами за ее шею, дергаю на себя, чтобы оказалась ближе и выровнялась. Стоит такая распаленная передо мной, дышит так рвано и тяжело, будто только что пробежала километр и готовится ко второму заходу. Рука дергается выше, чтобы вцепиться в подбородок. Поворачиваю ее голову так, как удобно мне. Хочу, чтобы смотрела мне в глаза, пока я - не отвожу от нее своего бешеного взгляда. Провожу пальцем по нижней губе, едва касаясь. Она дергается, словно это прикосновение причиняет ей боль, ну, или как минимум дискомфорт. - Надеюсь, ты довольна своим концертом, потому что я свой еще даже не начинал, - рука вновь на шее и в следующий момент я - тяну ее лицо к себе, чтобы поцеловать. - Эти губы должны быть заняты только этим, а не сотрясанием воздуха всякой чушью, которую ты сегодня несла, тебе понятно? - не дожидаюсь ответа, тянусь к ней сам за еще одним поцелуем. Не встречаюсь с сопротивлением ни сейчас, ни в первый раз, что не может радовать. Мы можем ругаться хоть каждый день - но если после этого поцелуи все еще такие же желанные, то еще не все потеряно. Свободная рука тянется к белью, стягивая его куда-то вниз, чтобы следующим прикосновением сорвать с ее губ первый полноценный и такой желанный мной стон. - Ты моя, Лилит, и я не променяю это..., - пальцы скользят по влажной коже, срывая тихие стоны, а я не могу сдержать удовлетворенного смешка от того, как откровенно она сходит с ума и ничего не может с этим поделать, как бы не пыталась, - ...ни на что, включая всех тех длинноногих куриц, которых ты постоянно ставишь со мной на один уровень. Подонок? Лжец? Врун? Кто я еще, Лилит? - тянусь губами к ее шее, чтобы губами нащупать бешено бьющуюся артерию. Ее запах сводит меня с ума. Буквально. Потому что я чувствую, что не хочу сейчас слышать ответа ни на один из вопросов, которые сам же и задал.
[indent] Разворачиваю ее к себе спиной, прижимая к столу, на котором она снова в качестве главного блюда. Мне нужно буквально несколько секунд, чтобы избавить себя от лишней одежды - не дать ей возможность сделать это самостоятельно, не дать свободы рукам и тем самым наказать, ведь это самое важное, чем хочется обладать в такой момент - прикосновениями. Жадными, горячими, рвущими на части тело, надрывающими кожу в надежде добраться до самого главного - сошедшего с ума органа. Резкий толчок заставляет ее взвыть, а с моих губ срывается такой стон, что его наверняка слышали все соседи, какие только есть вокруг. Но мне плевать. Жар ее тела - перекрывает все стеснение и мысли, которые так или иначе могут забраться в голову в самый неудачный момент. Но сейчас единственное, что хочу слышать - ее стоны, чувствовать - ее жар, прикасаться - к бедрам, без стеснесния скользя взглядом по отчетливому отпечатку собственной ладони на коже, нервно дернуться вперед, чтобы оказаться в ней еще глубже и вцепиться пальцами в рассыпанные по спине волосы. Собрать их в кулак, натянуть на себя, не позволяя ей прятать в столе каждый звук испытываемого наслаждения, которое разорвет ее на части также, как и меня. Злого, бешеного, безумного, повернутого на единственной женщине на этой ебаной планете. На собственной жене.

[indent] Удивительно, насколько быстро из человека, который ни во что не ставил брак и считал его жалкой усмешкой человечества над чувствами, я превратился в того, кто держится за этот самый брак. Агрессивно вгрызаюсь в него, как в единственную возможность выжить. Как будто до этого вся моя жизнь проходила мимо. Была неполноценной. Без Лилит. А теперь, когда она рядом со мной, спит со мной рядом на кровати, показывает эмоции для меня, принадлежащие мне целиком и полностью - я уже не уверен в том, что смогу прожить без неё хотя бы сутки. Не представляю, как это возможно, а прошлого себя-одиночку выставил за дверь и закрыл ее на сто замков. Лишь бы больше никогда не видеть того хладнокровного человека, который был целиком и полностью поглощен работой. Теперь - я целиком и полностью поглощен ею. И не только в моменты подобной агрессивной страсти, и даже не в те, когда злюсь и рычу - выплескиваю эмоции, которые она не воспринимает всерьёз, точнее, не воспринимала. Отдаю ей себя целиком и полностью и самое главное - получаю абсолютно равноценно в ответ. Она не прячет чувства, говорит все, что думает, не просчитывая последствия. Не лукавит и не скрывает то, что любая другая женщина скрыла бы от своего парня и уж тем более мужа. Моя мать никогда не пилила отца. Казалось, будто их брак идеален только потому, что не было ссор и холодных взглядов. Они жили душа в душу, но лишь с возрастом я понял, что все эти эмоции, которые они так тщательно прятали - вылезли наружу. Сперва мелкими претензиями, затем более крупными. Раз за разом ситуация накалялась, а воздушный замок, под названием брак, надувался все сильнее. Пока в один прекрасный момент не лопнул. Все пошло под откос. Семья - в первую очередь.
[indent] Я боялся стать таким же. Человеком, что под маской хладнокровия и холодного расчета прячет истинные эмоции. Не выражать чувства, быть пассивным вотумам, даже в словах - это никак не вязалось с моим нравом. Мой характер не позволял быть серым кардиналом, соблюдающим свой негласный обет молчания. Я им не был. И никогда не стану. И в отношении человека, которого называю своей женой - так поступать тоже не буду. Потому что это нечестно. Любую проблему можно решить: разговором, даже в банальных смс. Нет непоправимого, разве что не исправишь отношений с умершим. Но сейчас, если не умер, то я нахожусь буквально в одном шаге от этого. Как славно, что я успел высказать ей все до того момента, как уложил ее на стол и вошёл в неё. Как хорошо, что я сделал это раньше, потому что сейчас говорить - тратить воздух и время. Сейчас - любимая часть наших ссор - ахуенный секс, во время которого она выпускает негатив или раскидывает эмоции. Какими бы они ни были - они точно не принесут проблем, по крайней мере сейчас. Наверное, стоило бы поговорить с ней, понять, что еще ее беспокоит, но в состоянии, когда я превращаюсь в зверя буквально - это сделать невозможно. Без каких-либо «но». Просто невозможно и все. Потому что эмоции на грани безумия. Потому что вдалбливать ее в поверхность стола, под глухие стоны свои и ее, смешивающихся после каждого толчка - лучше, чем разговоры. Лучше, чем что-либо. И никогда не будет способа для примирения лучше того, что нам доступен. Ни психолог, ни семейный терапевт не поможет в отношениях, где нет безумного секса. Если в них нет этих эмоций, сносящих все на своем пути - этторе отношения. Это цирк, который в далёком детстве в моей голове создали мои собственные родители.
[indent] Но сейчас тут их нет. Сейчас тут есть я и есть Лилит, которая предпринимает какие-то абсолютно бесполезные попытки вырваться. Заложница положения, которой нравится то, что с ней делаю. Подстегивает, будто специально вынуждает вдалбливать ее в стол сильнее с каждым толчком. Рычит и стонет, зеркально отражая все то, что делаю сам. Она стала гораздо смелее, после первого раза. Возможно, так влияет наше взаимное помешательство друг на друге, вспыхнувшее сильнее, чем любой из нас мог себе представить. Ослаблю хватку, отпуская ее волосы. Позволяю им вновь рассыпаться по спине лишь на мгновение, потому что в следующее цепляюсь за них снова и поворачиваю ее лицо к себе настолько, насколько это возможно. Вижу, как кусает губы, слышу, как стонет, не в силах сдерживать все те эмоции от ощущений, что и сам испытываю. Ладони уверенно ложатся на бедра, впиваюсь пальцами в них так сильно, что ещё немного и захрустят несчастные кости. Она сжимает меня изнутри, заставляет становиться резче и быстрее, что становится отличной основой для того самого оглушающего оргазма, от которого рычу сильнее, чем когда-либо. Лилит вскрикивает, вжимаясь в стол еще сильнее. А может это от того, что я продолжаю прижимать ее сам. Не знаю. Все перемешалось. Перед глазами вспышки и карусель в голове, от которой становится дурно. Колени подкашиваются. С очередным рыком отстраняюсь, и сам не знаю как - оказываюсь на полу. Абсолютно измученный эмоционально и опустошенный. Будто из меня вытащили все мысли и чувства и подбросили в воздух, где они так и остались, без шанса вернуться обратно.
[indent] Не замечаю и то, как Лилит оказывается рядом. Пытаюсь восстановить дыхание, вслушиваюсь в ее такое же рваное. Облизываю пересохшие губы, не могу даже пошевелиться - тело ломит в приятной истоме. Несколько мгновений тишины. Нахожусь будто в состоянии летаргического сна или в коме. Ничего не могу сделать, но все понимаю. Боковым зрением вижу, как она смотрит на меня, чувствую, как утыкается в плечо, и как в следующее мгновение уже скользит по коже языком. Воздух с шумом вылетает из лёгких, прямо через губы. Я не могу пошевелиться, лишь закрываю глаза, полностью отдаваясь этим ощущениям. Она поднимается выше, оставляя влажных дорожки на коже, от которых по всему телу бегут мурашки. Довольно хмыкаю, не найдя в себе силы сказать хоть что-то. Открываю глаза, когда чувствую, как мечется ее положение и с охотой отвечаю на поцелуй. Скольжу языком по губам с точно таким же изучающим посылом. Скольжу руками по ее телу, хочу прижать ее к себе, чтобы сократить недопустимо большое расстояние между нами. Сомневаюсь, что стоит это делать, ведь моя главная цель была наказать и поставить на место, а не поощрять ее вопиющее поведение, тем более после той выходки с баром. Но почувствовав кончиками пальцев ее кожу уже не могу остановиться. Невесомыми прикосновениями от бедер до талии, выше к рукам, которые не успеваю перехватить прежде, чем десять полос появятся на моем теле от плеч до груди. Шиплю, готовый скинуть ее с себя и скрутить снова, но не успеваю. Моя медлительность мне совсем не на руку - подумал бы я, если бы не ее следующие действия. Облизывает одну из царапин, заставляет поежиться от абсолютно противоречащих друг другу ощущений: боли и наслаждения, злости и неземного кайфа. Она относится ко мне как к божеству и в тоже время буквально требует быть таким же в ответ. Я не против, но зачем так агрессивно? Впрочем, это уже не имеет значения. Ее язык скользит ниже, зализывая царапины, еще ниже туда, где царапин точно нет, но тонкими пальцами она находит что-то гораздо более интересное для нее и решает воспользоваться моей слабостью. Не в теле. А перед ней. Перед всем, что она делает для меня, особенно, со мной.
[indent] Стон срывается с губ при первом прикосновении языка. Я мог сдержать его, когда чувствовал руки, но, когда чувствую ее горячий рот - сил сопротивляться просто нет. Поднимаю голову, встречаюсь с ней взглядом и мой мир разлетается на тысячу кусочков, точно так же, как и я сам. Чувствую себя слабым и беззащитным, понимаю, что отдал всю власть над собой ей и даже не задумался о том, чтобы попросить что-то взамен. Лилит не нужно просить - она отдает все сама. Учится, раз за разом покоряет меня тем, что делает это только со мной и что я - тот самый первый, ставший для неё буквально всем. Она не скажет об этом вслух, но я вижу, как она смотрит на меня. Вижу, как облизывает губы, стоит мне появиться без рубашки в поле ее зрения. Она помешалась на мне точно также, как и я на ней. И мне ни капельки не стыдно. Я хотел этого. Мечтал и грезил. И я это получил. Рваные движения, влажные прикосновения. Ее макушка, ходящая под моей рукой, которая по своему обыкновению уже стягивает волосы в хвост, чтобы направлять. Ей не нужно повторять дважды, чтобы объяснить, как мне нравится. Она запомнила это и теперь использует против меня. Ускоряется, становится смелее и как будто растет на глазах, превращается из маленького котёнка в грациозную кошку, размером не меньше пантеры. Такая красивая, что не могу отвести глаз, пока вынужденно не ударюсь затылком об пол и не потеряю силу в руках окончательно, поддавшись импульсу нового оргазма. Я бы мог зарычать еще громче, но тогда она точно услышала бы собственное имя - а это не входит в мои планы. По крайней мере сейчас.
[indent] Теряюсь на полу снова. Уже понятия не имею где нахожусь и который час. Кажется, даже забыл собственное имя. Мне так хорошо, что хочется, чтобы это ощущение не покидало меня ни на секунду. Чувствую изучающий взгляд на себе, но не решаюсь взглянуть на нее. Держусь из последних сил за это чувство легкости и полной расслабленности, от которой кайфую, впрочем - от ее жадного взгляда я смогу получить гораздо больше кайфа, чем от чего-либо. Открываю глаза, поворачиваю голову в ее сторону почти интуитивно. Облизываю губы также, как и она, жду дальнейших действий, а внутри все сжимается от предвкушения того, что я могу с ней сделать теперь. Но ей недостаточно того, что она получила. Продолжает сводить меня с ума, используя самый что ни на есть запрещенный пример. Это привычное в нашем доме «мяу» заставляет меня вздрогнуть. Не замечаю, как на губах дрогнула улыбка, какая-то зловещая. Будто я придумал какую-то грандиозную гадость, составил план, которому буду следовать прямо сейчас. Но на самом деле - в моей голове не было ничего. Кроме ее «мяу». Оно заполняет все мысли и голову полностью, так плотно оседает внутри, что нет ни атома свободного места. И злость уходит куда-то в сторону. И все то, что было «до» уходит, только еще дальше. - Я надеюсь это в подтверждение тому, что ты поняла, как делать и говорить не нужно, - привстаю на руках, едва не падаю обратно, с трудом собрав последние силы все же сажусь, упираясь спиной в ножку стола. Как хорошо, что они крепкие и широкие. Идеально для таких ситуаций, хоть и покупал я его явно не с подобным расчетом. - Потому что, если подобная история повторится, я буду вынужден привязывать тебя к кровати, когда ухожу, - склоняю голову, не позволяю себе улыбнуться, потому что сейчас говорю на полном серьезе. Мне ничего не стоит действительно так сделать - и никто меня не остановит. Подманиваю ее пальцем, слежу за тем, как двигается в мою сторону, продолжая мяукать - какой-то ебаный фетиш, от которого испытываю больное удовольствие. И вот как ее ругать, как злиться на нее после того, что она делает? Особенно с моим рассудком. Сперва нащупываю ее пальцы на полу, чтобы скользнуть по ним, затем продвигаюсь выше к рукам, к плечам. Вывожу каждую ключицу, чтобы отвлечь внимание, но вместо этого отвлекаюсь сам, когда пропадаю в собственных мыслях. Тянусь к подбородку, обвожу пальцем подбородок, выше по губам. Тяну к себе, чтобы приблизилась ближе. Хочу поцеловать ее, хочу почувствовать это безумие на губах. Хочу, чтобы передала мне его так или иначе, или забрала лишнее у меня, потому что внутри все скрутилось в тугой узел и вот-вот разорвет меня на части. Снова. - Примем душ, а потом я налью тебе молока, идет? - шепчу в губы, не опуская подбородок, чтобы не дать ей отстраниться больше, чем захочу сам. Кивает, смотрит прямо в глаза, вышибая мозги, точнее то, что от них осталось. В моем плане все было иначе: сначала душ, где я точно трахну ее снова, затем спальня, где я отлижу ей так, что под ее пальцами треснут простыни, и может быть после всего этого, если нам хватит сил - я налью ей молока и все, что она захочет. Впрочем, думаю, что после подобной карусели эмоций - мы оба уснем без задних ног.
[indent] Еле-еле поднимаюсь на ноги, помогаю Лилит встать следом, протянув ей руку. Делаю шаг вперед, замираю, бросив взгляд себе за спину. Вижу смущенную Лилит, видимо это из-за ее наготы. Хотя, может у меня что-то не так с задницей? Плевать. Разворачиваюсь, чтобы подхватить ее на руки, под визг от испуга и неожиданности. Закидываю ее на плечо и, как первобытный человек, несу ее в сторону душа. На второй этаж, пригибаясь на пороге, чтобы не ударить ее головой, да и самому не врезаться. Ставлю ее на ноги только в душе, включаю воду, настраиваю ее резкими движениями. не самое приятное чувство, когда кипяток сменяется ледяной водой, поэтому приходится собрать концентрацию в пальцах, чтобы настроить оптимальную температуру. Прижимаю Лилит к стенке душа, целую, не дав опомниться и сбежать. Жадно, будто не целовал целую вечность - на деле такая жадность от тоски по ней. За весь сегодняшний день разлуки - тех нескольких часов, проведенных вместе сейчас просто недостаточно. - Мне казалось, что наши уроки не так уж и плохи, но почему-то ты упорно забыла о главном. Впрочем, может я просто тебе не говорил? - цепляюсь пальцами за запястья, задираю их над ее головой, надрывая бесконечный поток поцелуев и бьющей по голове струй воды. - Ты очень красивая, и тебе не нужно стесняться собственного тела. Знаешь почему? - немой вопрос в ее глазах, а я, для того, чтобы наглядно объяснить - отпускаю ее руки. Скольжу своими по плечам, на талию, к бедрам, губами нащупываю бешеную вену где-то в районе сонной артерии. Лилит выгибается, поддается моему порыву и не сопротивляется, путаясь пальцами в моих мокрых волосах. - Потому что я люблю... - дыхание сбивается, выдавая мои истинные эмоции, срывая маски с меня и моего раскаченного состояния, твое тело, и я ни за что на свете не променял бы его ни на какое другое, - поднимаю голову, чтобы сказать это ей лично, при непосредственном контакте глаза в глаза, не стесняясь собственных слов и жажды сказать об этом. - Запомнила? - мне просто необходимо услышать ее подтверждение, потому что иначе - наши уроки больше проходить не будут, как бы ей не хотелось.