[indent] - Ты правда считаешь, что так будет лучше? – я киваю на каком-то странном автопилоте, не поворачивая головы, и честно говоря, даже не представляю, о чем идет речь. – Финн! – прикрываю глаза, чтобы в следующий момент все же сдаться и обернуться. – Да? – на все «да», потому что черт возьми я не могу уже в тысячный раз слушать о гребаной рассадке гостей на празднике, который не хотел устраивать. – Что «да»? – она так гениально копирует мой предыдущий ответ, что неосознанно кривлю лицом. Я думал, что в этом доме единственный актер – я, но судя по всему я очень ошибался. – Тебя вообще не волнует кто с кем будет сидеть на твоем собственном дне рождения? Зачем тогда мы вообще его устраиваем? – действительно, зачем? – думаю я, но в ответ лишь пожимаю плечами. После усиленных съемок хочется оказаться дома в гробовой тишине, лечь в позе египетского фараона, и чтобы в радиусе километра не было живой души. Слишком тяжелый год, столько событий, от которых голова просто идет кругом. И проблема не в нагруженном рабочем графике – как раз наоборот – а в том, что происходит каждый раз, когда я возвращаюсь домой. Единственное место, где меня никто не трогает – спальня сына, и, если мне все же каким-то чудом удается выкроить два с половиной часа времени один на один с двухгодовалым ребенком – без жены – есть вариант прожить еще неделю. – Я не знаю, - отвечаю спокойно, а голова вжимается в плечи уже на каком-то подсознательном уровне. – Восхитительно, просто потрясающе! – громкий хлопок – кажется это была папка, с которой Сара носилась вот уже несколько часов вокруг меня, забыв о том, что мы все еще живем дальше, и от рассадки гостей не будет зависеть ни наш брак, ни здоровье нашего ребенка – ничего.
[indent] – Тогда я ничего не буду делать, а ты потом сам разбирайся с гостями! Не знаю, как ты им объяснишь полное отсутствие организованности будущего мероприятия, если оно вообще будет, но, судя по твоему настроению вот уже несколько дней – не знаю, что с тобой произошло на съемках, но, черт возьми, верните мне моего мужа домой! – прыгает с тему на тему, грамотно обвиняет меня во всех смертных грехах, не говоря об этом прямо. Лавирует, ходит по тонкому льду и кажется ждет какой-то реакции, но не получает ее. Я толкаю игрушечную машинку по ровному полу прямиком в руки сына, который через мгновение уже стучит ею об тот же пол. – Ты даже сейчас меня не слушаешь, - кусаю нижнюю губу, чтобы сдержать попытку съязвить. Переключаю все свое внимание на Джуда, который тянет мне машинку обратно и садится напротив, в ожидании, когда я катну ее ему обратно. – Это не свадьба, это всего лишь скучный никому не нужный день рождения, который можно отметить дома, или на крайний случай в ресторане, а не снимать для этого целую виллу, как того требует... кстати, кто это решил? Почему я узнаю об этом только сейчас? – наконец, язык развязывается и за несколько секунд своей весьма непродолжительной речи я успеваю переключиться с сына на жену, которая, кажется, сегодня решила запилить меня окончательно. – То есть ты пропадаешь на съемках буквально месяцами, а я, пытаясь спланировать твой день рождения, чтобы получился идеальный праздник для всех, включая тебя самого и твоих друзей – получаю вот это в знак благодарности? – что вот это, я не вижу, - твою задницу, которая смотрит на меня снизу. Ты можешь повернуться ко мне лицом и решить важные вопросы, а потом делать все что угодно. У меня иногда складывается впечатление, будто у меня два сына, а не один, потому что ты ведешь себя, как ребенок-переросток. В голове детские шалости, а выглядишь как взрослый мужик, - фирменное фырканье, очередной хлопок папки о кухонный стол. Слышу, как отодвигается стул – даже частично чувствую вибрацию по полу, ведь расстояние между нами совсем небольшое, если не считать моральной пропасти размером в атлантический океан – как она садится и подпирает голову руками.
[indent] С трудом перешагиваю через себя и заставляю себя же сесть на полу. Сын переключает свое внимание на меня, бросает машинку и тянется ко мне, неуверенным шагом. Протягиваю руки, чтобы принять его в свои объятия, усаживаю на вытянутые ноги и оставляю мягкий поцелуй на светлых волосах. Удивительно, как так получилось, что у нас, обоих брюнетов получился ребенок чистый блондин. Я слышал о том, что генетика вещь весьма забавная, но не думал, что настолько. Сара убеждала меня, что ее мама – которую мне не удалось увидеть ни разу, даже на фотографиях – была жгучая блондинка, такая, что до старости не прибегала к окрашиванию, чтобы скрыть седину – ее просто не было видно. Допустим так, но есть еще несколько вещей, на которые даже будучи неопытным отцом обратишь внимание. Провожу пальцами по щеке Джуда, заставляя его улыбнуться. Он тянет ручку к моему лицу в ответ. Происходит какой-то молчаливый диалог, где ни я, ни он не произносим ни слова, а Сара фонит продолжающимся недовольством где-то за спиной. Не чувствую. Не мое. Не понимаю почему, но... Не чувствую его.
[indent] - Это не гребаная свадьба, пойми ты, наконец. Я могу позвать только самых близких, ты сама знаешь, что у меня круг друзей исчисляется буквально на пальцах обеих рук, а судя по тому, что большинство из них снимаются еще где-то – вероятность собрать хотя бы пятерых из них в одном месте стремится к нулю. Зачем устраивать такое торжество, если ты не сможешь собрать их всех? Да и к тому же, я сам... не хочу, - поворачиваю, наконец, голову, чтобы встретиться с ней взглядами. Внимательно смотрит, считывает эмоции так откровенно и открыто, что становится немного не по себе. – Ну, уж нет, я не просто так потратила два месяца своего времени, пока ты прохлаждался где-то там..., - замолкает, видимо пытается подобрать нужное продолжение, - на своих съемках, чтобы ты вот так просто взял и все... испортил! – встаю на ноги так стремительно, что даже сам не ожидал от себя подобной резвости. Придерживаю сына на руках, и это единственное, что меня сдерживает от отборного трехэтажного мата и высказывания всех мыслей, от самых гадких, до нелепых, содержащихся сейчас в моей голове. – Я испортил? А может быть стоило спросить моего мнения прежде, чем делать так, как хочется тебе! Понтуемся для кого? Для желтой прессы? С каких пор мы занимаемся таким дешевым пиаром, Сара? – сдерживаюсь из последних сил. Джуд на моих руках начинает хныкать и естественно жена, внезапно вспомнившая о том, что у нас по мимо никому не нужной планировки дня рождения есть еще и ребенок, которому нужны адекватные родители без торжества на такую сумму, что на нее можно было бы снять еще один сезон Американской истории. – Хочешь тусовку – устраивай. Я соберу тех, кому важно мое мнение – и отмечу его один. И знаешь кто будет со мной? Я и бутылка виски, потому что судя по всему мое мнение не интересует вообще никого, в том числе мою собственную жену, - тормози, Финн, тебя несет, - но этот поток эмоций уже не остановить. Только быстрой ретировкой, когда из моих рук сын перекочевывает на руки матери и та исчезает в коридоре.
[indent] Выхожу из гостиной, успеваю увидеть, как Сара исчезает в соседней комнате и теперь всячески пытается отвлечь разволновавшегося ребенка. Фыркаю, выражая все свое недовольство, едва сдерживаясь, чтобы не начать крушить все, что попадется под руку или под ногу, особенно эти мелкие игрушки, которые вечно разбросаны по дому так, словно ни у кого нет времени сложить их в одном месте. Ладно, это просто ребенок. Это просто ребенок, который не сделал ничего дурного, а я, находясь в сильном стрессе сейчас могу надумать лишнего и потом уже точно не отвяжусь от дурных мыслей. Надо успокоиться. Надо что-то поделать, чтобы занять руки и расслабить руки.
[indent] Оборачиваюсь, иду в сторону кухонного гарнитура. К кофемашине, нажимаю кнопку, вставляю капсулу и подставляю кружку. Вытаскиваю из кармана телефон, который уже в сотый раз отвлекает меня уведомлениями – и как давно их стало так много. Упоминания в инстаграме, сообщения, комментарии – вся эта социальная суматоха сведет меня когда-нибудь с ума, потому что среди всего этого сложно найти необходимое. Зайдя в телефон могу не найти даже список с покупками – все будет битком забито ненужным хламом типо лайков и комментариев. Смахиваю уведомления с экрана, снимаю блокировку и ныряю в инстаграм – наверное, там что-то интересное, раз оно кричит и вопит сотней уведомлений. Наливаю кофе в кружку, делаю осторожный глоток, попутно листаю ленту, игнорируя сообщения в директ. Не все из моих коллег или друзей пользуются социальными сетями, Питерса, вот, вообще можно было отследить только по его невероятно тупой бывшей, а теперь – вообще пропал с радаров. Но ему можно просто позвонить – зачем все эти лишние фотографии, когда можно пообщаться вживую. Только вот некогда. После съемок первой части десятого сезона – каждый, почти каждый, продолжил работу в новых проектах, либо решил переключить все силы на подготовку к этим самым новым проектам. Полсон и Рэйб продолжили работу во второй части сезона, а так как на читке присутствовали лишь участники – для меня самого до сих пор оставалось загадкой, что же там такого придумал наш гениальный режиссер. Новый, свежий каст актером, и звездочки, которые загорелись после того, как успешно отгремели «Страшилки». На некоторых из них был подписан – никогда не отказывал себе в удовольствии пообщаться с новыми людьми, особенно если они привлекали не только внешне, но и умом. Натыкаюсь на одну из таких звездочек – известная в своих кругах модель, дочь не менее известной модели от которой в свое время (да и чего греха таить даже сейчас) тащились мужчины от десяти и до самой гробовой доски. Кайя Гербер – новая звезда Райана Мерфи и, честно говоря, никому из нас не было обидно подобное проявление свежего таланта в любимом проекте. Съемки второй части сезона только-только закончились, о чем Мерфи открыто объявил на своей страничке, выложив несколько промо фотографий.
[indent] Не раздумывая делаю репост в свою историю, оставляю несколько хештегов и естественно ссылку на страницу нашего маэстро и его самородка. Не обращаю внимания ни на что другое, продолжаю листать ленту, не скуплюсь на лайки и комментарии, если нахожу что-то действительно интересное. Новое уведомление отвлекает меня от прежнего занятия. Переключаюсь на директ, открываю новое сообщение, прилетевшее от той самой Кайи. Слова благодарности, очень мило – совсем не похоже на юную девушку, тем более модель, о которых только и говорят – мозги из сена и золотых побрякушек, почти ворона, но не совсем. «Промо действительно годное. Как прошли съемки? Райан не сильно вас замучил?» - отправляю в ответ, возвращаясь к бесполезному изучению ленты, пью свой вечерний кофе и... наверное, стоит сходить в гостиную и попробовать поговорить с Сарой? А нужно ли это сейчас? Или воспользоваться возможностью и насладиться весьма недлительной тишиной и отсутствием пилы, которая вот-вот покрошит мои мозги и превратит их в шелуху.

[indent] Никогда не воспринимал общение в социальных сетях всерьёз. Ощущение, будто все здесь, в интернете, ненастоящее, да и как можно общаться с человеком, узнавать лучше и ближе, не видя его лица, не слыша интонации голоса? Модный тренд знакомиться в интернете у молодёжи для меня - какая-то отдельная, очень далёкая от меня и моего понимания вселенная. По той же самой причине - не понимаю, как и почему. В этом же нет никакого смысла, ну, или я просто слишком старый для всех этих новшеств. А тут, сообщение за сообщением, приятная беседа буквально обо всем на свете, точнее, по больше части конечно о работе. Захожу в ее профиль, не решаюсь оставить лайки на фотографиях, да и не успеваю, потому что стоит на секунду отвлечься, как в ответ приходит новое уведомление с интересным ответом. Мой кофе уже давно остыл, а я не чувствую желания его пить, да и жажду успокоиться тоже. Все как рукой сняло и вернулась привычное состояние расслабленности. На мгновение я даже забыл о том, что нахожусь дома, что в соседней комнате обиженная или злая, или и то и другое вместе взятое, жена, к которой мне стоило бы пойти в момент, когда она ушла, но. Я не сделал этого. Не привык уговаривать, убеждать и унижаться. Если бы хотела услышала меня сейчас или спросила мнение тогда, ведь в конце концов никто не отменил мобильную связь, смс сообщения и интернет, в конце концов. Со мной можно было связаться в любой момент, я бы все равно ответил, может не сразу, но через пару часов, когда оказался бы в отеле или в своём трейлере - точно ответил бы. Мы часто созванивались в период моих отъездов и ни разу за несколько месяцев я не слышал от жены даже слова о будущем мероприятии. Сюрприз? Вряд ли, ведь стоило мне пересечь порог дома, как посыпалась тонна организационных вопросов. С каждым днём все больше складывалось впечатление, что наш брак стремительно трещит по швам, а прежнее взаимопонимание близится к нулю быстрее, чем температура воздуха в Сибири осенью. Куда все ушло и пропало? Этот вопрос мучил меня в последнее время слишком часто, но к сожалению ответа, на него я так и не нашёл. Должен был, но не стал, а сейчас целиком и полностью переключила своё внимание на интересную собеседницу. Она не создавала впечатление глупой манекенщицы, или пустоголовой модельки, какими обычно и видят все подобных девушек. Ничего в голове кроме сплетен и модных показов, на каждом из которых именно она (так думала каждая) должна затмить всех остальных. Мне казалось, заведи я разговор о Шопене или о Ван Гоге - она сможет поддержать мою мысль и высказать своё мнение о музыке первого и картинах второго. Не уверен, что не ошибаюсь, но, как говорится, первое впечатление бывает обманчивым. Здесь же - все было совсем не так.
[indent] Отправляю следующее сообщение и жду ответа, не покидая окошка чата. Начинаю нервничать, когда пишет слишком долго - вижу это по трём мигающим точкам внизу окна - а потом замолкает. Пропадает буквально на несколько минут, а я чувствую непонятную ломку, потому что впервые за долгое время общаюсь с кем-то не о рассадке и детском питании. Я скучал по съёмкам. Даже при условии, что вернулся оттуда пару недель назад - скучал. По общению, по этой непередаваемой атмосфере и по локальным шуткам, которые разделяли нас всех на маленькие подгруппы внутри огромного механизма. Каждый из каста знал друг друга давно. К новеньким относились снисходительно, старались помогать и подсказывать, обеспечивали комфорт и спокойствие на съёмочной площадке, что безусловно является главным составляющим продуктивного рабочего дня. Я сам был когда-то на месте тех самых новеньких. Питерс и Полсон, участвующие в проекте с первого дня его существования сперва показались мне напыщенными индюками, зазнавшимися засранцами, которые в отражении зеркала видят только себя и корону на голове. Но - снова первое впечатление, моя не самая лучшая коммуникабельность и бесконечный стресс от нового места, людей, новой команды. В последствии все это ушло, мы начали работать вместе и с каждым дублем становились... ближе? Раскрывались новые стороны характера, видно было за версту профессионализм и любовь к своему делу - то, что так важно для современного актера. А потом - общие шуточки, вечер выпивки в баре, когда мы с Эваном надрались так, что на утро было сложно даже открыто глаза. Всю неловкость, как рукой сняло и... все. Поэтому прекрасно понимаю взволнованность Кайи и хочу поддержать ее, но кажется, ей удалось вписаться в команду даже быстрее, чем мне.
[indent] Она задаёт вопрос о моем будущем проекте у Райана - интересная история, продолжение которой, если честно, ждал сам. «Ты же понимаешь, что Райан оторвёт мне голову если я хоть что-то кому-то расскажу?» - первое сообщение отправляется моментально. «Но я слышал, что он сейчас в поисках актеров на вторые роли, странно почему он до сих пор не позвонил тебе», - ещё одно отправляется следом. Изучаю взглядом экран собственного телефона, ловлю боковым зрением кружку с кофе и почти не глядя отправляю остатки содержимого в раковину. Не разжимаю руки, в которой держу телефон, гипнотизирую экран и будто подгоняю какого-то невидимого Бога интернета, чтобы ответ пришёл побыстрее. «Ты меня не отвлекаешь, но, мы действительно засиделись. У тебя есть планы на завтра?», - отправляю быстрее, чем успеваю сообразить, что именно написал. Чувствую невероятную скованность, и в тоже время - уверен, что все сделал правильно. Слушать ещё и завтра о том, кто с кем должен сидеть и какого цвета должны быть скатерти на столах - я просто не вынесу этого сумасшедшего дома, не переживу даже часа в подобной атмосфере. Делаю глубокий вдох. Вижу, что собеседница уже печатает ответ, но хочу действовать на опережение. «Может встретимся, выпьем кофе и пообщаемся лично? Честно говоря, я не фанат общения в сети», - успеваю отправить следующее сообщение быстрее, чем получаю от неё ответ. Зажмуриваю глаза, снова делаю глубокий вдох и на выдохе открываю глаза, чувствуя знакомую вибрацию в руке. Бросаю взгляд на часы - время и правда позднее. Спать с женой сегодня я просто не хочу - больше испытываю желание побыть один на один с собой, мыслями и возможно с телефоном, который так заманчиво уведомляемо меня о новом сообщении. Смываю остатки кофе с раковины, забираю телефон и иду в гостиную на диван, где и проведу остаток ночи. Я так решил и вряд ли кто-то сможет изменить мое решение.
[indent] Следующее сообщение открывать не спешу. Не знаю почему, но волнуюсь, словно предложил ей пойти со мной на свидание, а не выпить кофе и просто пообщаться, как коллеги. Естественно. Я все еще в браке, и какими бы ни были плохими наши дела, разводиться не планировал. Выкинут шесть лет брака из жизни сложнее, чем умять некоторые конфликты, пойти на встречу, на компромисс. Так ведь это работает? Раньше ведь всегда помогало. Ответ Кайи вызывает на моем лице улыбку. Мы договариваемся о встрече, обуславливаем место – рандомно гуглю в западном Голливуде кофейню – отправляю ей координаты – понятия не имею, куда именно мы завтра пойдем, но, в жизни ведь нужно что-то менять. И если нельзя резко изменить всю свою жизнь, то сменить насиженное место, кафе или ресторан – иногда полезно. Даже для общего сравнения.
[indent] Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Глаза предательски закрываются и нужно было быть полным идиотом, чтобы согласиться на уговоры самого себя прикрыть глаза на пять минут – в надежде, что смогу удержаться и не уснуть. Сдался, уснул, пропустил несколько сообщений от Кайи, но где-то под коркой уставшего мозга понимал, что смогу обязательно ответить завтра с утра. Если только утро начнется более-менее нормально. Я правда очень на это надеялся, когда открыл глаза из-за постороннего шума. Кто-то намеренно громко стучал кружками, ложками и всей имеющейся в доме посудой, как будто это был импровизированный концерт, который лично я не заказывал. Поднимаюсь с дивана, чувствуя, как затекла каждая мышца в теле. Настолько паршиво мне еще никогда не было. А нет, было, когда я не спал несколько суток подряд, потому что мы не успевали в срок сдавать эпизоды и нужно было увеличить скорость отснятого материала. – Что за звук? – пытаюсь машинально прикрыть уши, потому что звук с каждой секундой моего пробуждения становится все громче. – Ты мог бы спать со мной в комнате, на своей постели, а не тут, словно ты посторонний и оказался в этом доме случайно, - фыркает в ответ Сара, игнорируя мой предыдущий вопрос. Я делаю аналогично, выгибаю шею так, чтобы видеть и понимать истинную причину этого ультразвука.
[indent] – Если это не прекратится, я сбегу не только из спальни, но и из дома, - неудачная фраза, которая, кажется, пробуждает в моей жене дикого зверя. Она резко меняется в лице, жует губы, будто пытается удержать в себе лавину слов, которая норовит вырваться наружу. Я совсем не имел ввиду побег из дома буквально, но, что сказано, то сказано. – Сара, я... - а к черту, - фыркаю, встаю с дивана, игнорируя все последующие реплики, летящие мне в спину. Каждой из них отчаянно пытаясь попасть в мой затылок – срывается на крик, не получая должной реакции. – Где Джуд? – вылезаю из укрытия в виде ванной, спустя некоторое время, удостоверившись наверняка, что вопли банши и недовольство на кухне стихло. – Он в комнате, - сухо отвечает жена, а я лишь киваю в подтверждение того, что услышал ее. Не пытаюсь идти на примирение – не хочу переступать через себя хотя бы сейчас. Хотя бы раз в жизни, раз за пять лет брака и совместного быта – не переступать через себя, свою гордость и обиду. Быть мужчиной, главным в доме, а не смазливой хуйней, которых сейчас пруд пруди в каждом доме, в каждой социальной сети, на каждом экране, будь то телевизор или телефон. – У меня вечером деловая встреча, я не знаю во сколько вернусь, поэтому не жди и ложись спать, - предупреждаю заранее, встречаясь с глубоким молчанием. Она смотрит на меня в упор, изучает взглядом и молчит. Это безумно раздражает, потому что привыкший к буйным концертам я – не могу мириться с такой покорной тишиной. – Надеюсь, что ты меня услышала, - следующая фраза получается какой-то грубой, но я, перемещаясь по кухне, уже больше не думаю об этом. Все мои мысли заполнены мыслями о том, что я что-то забыл. Бросаю взгляд на наручные часы. Стрелка близится к полудню – это столько я проспал или просто в темпе скандала не замечаю, как быстро пролетели несколько часов с момента пробуждения. Хочу спросить об этом у Сары, но бросаю на нее еще один взгляд понимаю, что сейчас этого делать не стоит. Внезапно даже для самого себя вспоминаю о том, что хотел сделать. Тороплюсь в сторону дивана, в поисках своего телефона. Открываю последние уведомления в инстаграме, перепрыгиваю через все новые публикации прямиком в директ, где вижу несколько непрочитанных сообщений. Открываю то, что от Кайи. Бегаю глазами по тексту и спешу набрать ответ прежде, чем она подумает, будто я... что? Уснул? «Прости, я уснул и не успел ответить на твои сообщения. Может обсудим все сегодня при встрече, у нас же все в силе?», - отправляю сообщение прямиком адресату, и, заблокировав телефон, прячу его в карман джинс. Чтобы не вызывать лишних подозрений и не утруждать себя вопросами, которые Сара безусловно решится задать.
[indent] Через несколько часов продолжительного пиления моего бедного мозга, мы не приходим ни к чему положительному. В рассерженном состоянии, да нет, я буквально в бешенстве, ухожу из дома. Раньше назначенного времени приезжаю в кофейню, уже заведомо знаю, что пить кофе сегодня не буду. Нужно что-то покрепче. Поэтому следующее сообщение с новыми координатами, на этот раз бара, отправляю Кайе в момент, когда узнаю у баристы о том, что горячительных напитков здесь не подают, да и работают они всего до девяти вечера. Обещаю объяснить все при встрече – тороплюсь в сторону бара, заранее продумывая причину смены дислокации – ведь сказать о том, что моя собственная жена пилит мне мозги из-за какой-то ерунды, мой брак похож на десятый круг ада, а мой сын не похож на меня от слова совсем – совсем, да, для первой встречи вживую? Да, наверное.
[indent] Занимаю свободный столик подальше от любопытных глаз набивающихся внутрь посетителей. Заказываю себе для начала просто кофе, который и хотел выпить изначально. Официантка дважды подозрительно странно посмотрела на меня, наверное, узнала, а потом поняла, насколько по-идиотски выглядит мой заказ и попыталась убедиться, узнала ли, или просто показалось? Мне плевать. Я хочу свой гребаный кофе и чем дольше мне его несут, тем больше мне хочется выпить чистый неразбавленный виски, или ром, или все вместе. Взбалтывать, но не смешивать. Нужно отвлечь себя от дурных мыслей, поэтому не раздумывая вытаскиваю телефон и отправляю еще одно смс. Хочу убедиться в том, что моя выдержка оправдывается, и что я не зря не начал выпивать уже сейчас. Еще одно смс отправляю Эвану, но на него ответ вряд ли получу – в жизни парня сейчас все складывается также несладко. Надо будет позвонить ему и назначить встречу. И почему я сразу об этом не подумал, а решил, что встреча с Кайей будет правильным решением? Наверное, потому, что хотелось увидеть эти длинные ноги, которые прославились не только на весь инстаграм, но и на весь мир – вживую. Они же, наверное, гораздо красивее ног моей жены?

[indent] Я растягиваю свою крошечную порцию кофе, как можно дольше. С каждым глотком все больше убеждаюсь в правильности мыслей о том, что заказывать нужно было далеко не кофе, а прям сразу начинать с чего-то покрепче. Мысли о доме и повисшей атмосфере недосказанности начинает надоедать и сводит с ума. Ощущение, будто между нами с женой прямо сейчас возникает непреодолимое препятствие и с каждой минутой оно становится более сложным и практически непроходимым. Черт, я же специально уехал из дома, чтобы перестать думать обо всех этих проблемах и, хотя бы на один час, или несколько, как пойдет, переключиться на абсолютно другие мысли и темы. Реагирую на уведомление телефона молниеносно, не скрывая своего удовольствия на лице, когда вижу несколько лайков от своей новой приятной собеседницы. Перехожу в ее профиль. Листаю фотографии, игнорируя все информационные посты, выложенные для поддержания гармонии внешнего вида профиля или для высказывания собственного мнения на ту или иную ситуацию – мне не нужны доказательства, чтобы знать, что у меня весьма умная собеседница. Это было понятно и по ее сообщениям. В разрез с собственными недавними мыслями не оставлять своих следов у нее в профиле – я же сделал этот репост, кому надо, тот уже давно это увидел – оставляю несколько лайков на фотографиях, где она одна, с братом, с собакой, на снимках из журналов – замечая про себя, что безусловно видел их где-то раньше, наверное, Сара покупала какой-то выпуск одного из самых известных глянцевых журналов.
[indent] Едва успеваю вернуться обратно в ленту, как нутром начинаю чувствовать приближение неминуемой беды. Вздрагиваю, дергаю плечами, чтобы скинуть с себя лишнее напряжение, которое так сильно придавливает меня к стулу, что едва остаются силы сопротивляться. Поднимаю голову и вижу истинную причину моего необъяснимого беспокойства. Замечаю Кайю еще у входа – она смотрит по сторонам, видимо ищет меня, поэтому по-идиотски странно опускаю глаза обратно, гипнотизируя керамический бок своей чашки с кофе. Уверен, что она меня уже заметила и прямо сейчас торопится оказаться рядом. Попадаю точно в цель и вновь вздрагиваю, когда девушка появляется прямо передо мной. Бросаю взгляд на ее слегка растрепанный вид, облизываю губы, отгоняю от себя даже мысль о том, что могу смотреть на ее растрепанность иначе, чем на не ухоженность. Это чертовски сексуально, отрицать сложно, а мое смущение выдает меня с головой. Поэтому выпрямляюсь, откидываясь на спинку стула, делаю неоднозначный жест рукой, приглашая сесть, но он получается каким-то запоздалым, ведь Кайя в этот момент уже садится, избавляясь от лишней верхней одежды. Бросаю взгляд на ее ключицы, силуэт которых так соблазнительно очерчивают лямки майки. Господи, прекрати уже пялиться и не веди себя, как ребенок! Одергиваю себя, моргаю, чтобы перевести взгляд и вернуть все свое внимание к девушке. Не успеваю ответить, как ее лицо оказывается прямо передо мной и не знаю почему, но я буквально рефлекторно был готов двинуться к ней навстречу, чтобы что? Ответа на этот вопрос я так и не нашел, да и не успел бы, потому что следующим своим высказыванием мисс Гербер выбивает меня к чертовой матери из привычной колеи. Непрерывно смотрю ей в глаза. Комплимент сказанный так откровенно в лоб поставил бы в тупик любого мужчину, но меня – он просто уничтожил до самого основания. Когда мне последний раз говорили комплименты, ну, кто-то, не считая фанатов и подписчиков в социальных сетях, готовых следить за каждым сказанным мною словом? Жена – даже не помню? Коллеги по работе – а они вообще должны? Естественно подобное проявление внимания неплохо поднимает самооценку, особенно, когда осознаешь от насколько красивой девушки – на секундочку супермодели – прилетает этот самый комплимент. Только от одной этой мысли хочется спрятать свое пунцовое лицо в песок и не вылезать до тех пор, пока не успокоюсь. Но выхода нет. Перевожу взгляд, ободряю себя, и к сожалению, выходит это весьма паршиво. – Спасибо, - отвечаю слегка смущенно и хочу добавить «ты тоже», но вовремя прикусываю язык – это точно будет выглядеть неправильно со всех сторон. Зачем провоцировать и заставлять думать о том, что все что происходило «до» сделано целенаправленно, а мое откровенное изучение ее – действительно было таковым. Нужно как можно быстрее реабилитироваться в ее глазах и в этот раз постараться не выглядеть идиотом. – Ты почти не опоздала, - откровенно лгу, но как иначе – она нехило опоздала и что, тыкать в это носом? Чушь какая-то. Пытаюсь перевести тему, но вместо этого загоняю себя в угол смущения еще сильнее. Замолкаю, утыкаюсь лицом в меню, чтобы избежать лишних подозрительных взглядов и без того слишком любопытной официантки, когда она приносит нам меню уже повторно. Кайя делает заказ, я тоже. «Голубая лагуна» - для девчонок. – Мне чистый виски, лимон и... – скольжу глазами по странице меню снова. Понимаю, что ни черта не успел выбрать, поэтому тычу наобум – в картошку фри с сырным соусом – и тороплюсь поскорее избавиться от меню и этого пробирающего до костей взгляда. Ощущение, будто я делаю что-то незаконное, об этом обязательно узнает жена и я снова окажусь в ловушку где мой мозг будут пилить снова и снова.
[indent] Кайе удается сгладить все углы моего смущения. Она делает это так аккуратно и быстро, что я и сам не замечаю, как через некоторое время общаюсь с ней на темы, которые не готов был обсуждать ни с кем, и чувствую себя абсолютно спокойно. Наверное, уже третья порция виски тоже на это влияет, но вряд ли мой помутившийся разум об этом сейчас думает. Темы разговора меняются со скоростью света и чем дольше мы сидим, тем меньше я думаю о жене, о доме или обо всех тех проблемах, которые волновали меня раньше. Становится настолько плевать на все, что раньше меня тревожило, и при этом ни капли стыда. Да, наверное, дело в алкоголе, абсолютно точно, потому что то, что происходит дальше вообще не поддается никакой логике. Кайя выдает еще одну фразу, от которой сердце делает кульбит, а дыхание спирает. Я на мгновение забываю, как дышать, а потом мое лицо меняется и теперь на нем выражение полного удовлетворения. Я получаю удовольствие от того, что слышу. Ее комплимент все еще сидит в моей голове, а мое желание, подпитанное следующими словами и этим непередаваемым комфортом, который чувствую рядом с ней – становится все более четким. Пальцы сжимают бокал с виски чуть сильнее. Я бросаю взгляд на девушку, на лице которой такое же невозмутимое выражение, что и раньше. Видимо алкоголь на нее влияет еще сильнее, раз она озвучивает мои собственные мысли вслух и звучат они так соблазнительно и горячо, что еще чуть-чуть и я сгорю под ее пытливым взглядом. И ведет себя так, будто ничего такого подобного и в помине не было. – Звучит заманчиво, - отвечаю я, не отводя взгляда. Веки прикрываются – алкоголь слишком сильно давит на глаза, чтобы не поддаться соблазну их прикрыть и ухмыльнуться. Голова в тумане, руки слабеют и находят силу только в момент следующего сжатия стекла бокала. В момент ее следующей фразы, которую произносит с тем же непроницаемым выражением лица, растягивая каждое слово, но так тихо, что по коже пробегает сотня мурашек. Их много и каждая из них дергает нервные окончания так сильно, что я завожусь за гребаную секунду. – Ты же понимаешь, что это неразумно? – ухмыляюсь снова, склоняю голову на бок. – Я женат, а у тебя этот... Долбаеб, с которым ты уже год встречаешься и весь интернет пестрит фотографиями вашей парочки, - кривлю лицом, не скрывая своего истинного отношения к этой ситуации. – Почему он такой мерзкий? Как вообще вышло, что ты, ты же потрясающая ты такая красивая, что слов не хватит, чтобы это описать, - активно жестикулирую, еще чуть-чуть и ее бокал с «лагуной» непременно бы оказался на ней. И как красиво бы капли скользили вниз по ее коже, по груди, ниже, по животу. Встряхиваю головой, чувствую, как ведет в сторону от такого резкого движения. – И он, - выставленная ладонь, изображаю воображаемый пьедестал, который только что, кажется, поставил специально для нее, - ты, - рука выше, - и он, - рука уползает куда-то под стол, - фу, он просто... - вновь кривлю лицом, и в тоже мгновение перевожу тему. Также неожиданно для себя, как и для нее.
[indent] - Я всегда хотел попробовать в общественном месте, так, чтобы адреналин в кровь и в голове молотки, знаешь, где-то тут, - указываю на собственный затылок, вновь прикрываю глаза и открываю их снова, чтобы посмотреть на ее довольное лицо. Кажется, она почти достигла самой своей главной цели – и прямо сейчас жертва с закрытыми глазами, с распростертыми объятиями, бежит на наживку. В виде ее губ, которые соприкасаются с трубочкой, и невинного взгляда – да, прямо сейчас нимб потолок пробьет этого заведения. Опрокидываю в себя остатки виски. Дожидаюсь момента, когда ее бокал опустеет хотя бы наполовину, скольжу рукой по поверхности стола, чтобы в следующий момент намеренно толкнуть ее бокал, заставив его опрокинуться... прямо на нее. – Ой, какой я неуклюжий, - логика и разум прямо сейчас покидают черепную коробку, оставляют поцелуи и со словами прощания отправляются прямиком нахуй. Встаю со своего места – удивительно, что я еще встал, а не впечатался лицом в стол – подаю ей руку, тяну на себя, помогая встать. – Я могу помочь тебе... убрать все это, - уже плевать на то, что говорю. Бормочу что-то несвязное, пока тяну ее за собой в сторону той самой уборной. Официантка сверлит нас взглядом – и я еле сдерживаюсь, чтобы не показать ей неприличный жест в отместку за то, как она обслуживала нас весь вечер.
[indent] Толкаю дверь уборной от себя, тяну Кайю за собой, чтобы в следующий момент щелкнуть дверным замком, а ее прижать к стене. Не знаю, что за бес в меня вселился – обручальное кольцо на моем пальце все также блестит, но тут в сумраке отвратительного освещения его почти не видно. Я вижу только ее лицо перед собой и то, как она с вызовом облизывает губы. Меня тянет к ней, словно магнитом. Хочу попробовать эти губы на вкус, уверен, они слаще, чем я только могу себе представить даже в своих самых откровенных фантазиях. Хочу, могу, делаю. Тянусь к ней в ту же секунду. Чувствую пальцы на воротнике моей рубашки – она упрямо тянет меня к себе, не позволяя отстраниться. А я утягиваю ее в такой жадный поцелуй, будто только благодаря ему смогу быть в сознании и в живых и ничто другое меня больше не интересует. Все вопросы уходят не то что на второй план, а запираются далеко на задворках памяти. Все, о чем я сейчас могу думать, о том, какая она на вкус. Задаваться только вопросами: насколько красиво она будет стонать под моими руками или что будет если придавить ее к стене чуть сильнее? Не думаю о последствиях – их вообще нет и не существует сейчас, пока мы спрятаны в этих стенах, вокруг нас нет любопытных глаз, желающих сделать пару сотен снимков, а потом шантажировать ими или продавать еще более безумным фанатам, чем они сами. Плевать. Каждый поцелуй становится более агрессивным, а руки распускаются моментально, стоит ее губам издать первый скулящий, такой жалобный стон, будто между ее ног уже давно так влажно, что надо было быть слепым идиотом – или мной – чтобы этого не понять. Скольжу рукой по бедрам, глубже, по внутренней стороне, чтобы убедиться в собственных догадках. Перебираю пальцами каждый миллиметр ее кожи, не желая выпускать ее губы из собственного плена. Кусаю за нижнюю, чуть сильнее на себя, стоит пальцам проникнуть под уже влажную ткань нижнего белья. – Боже и сколько времени ты скрывала это от меня? – рычу почти в полный голос. В ответ слышу жалобный стон, в ответ не на мой вопрос, а на каждое мое скольжение пальцами. Чувствую, как выпускает когти, впиваясь в плечи, тянет на себя, чтобы забрать следующий поцелуй и, будто переключается, вспомнив о главной своей цели. Так остро чувствую каждое ее прикосновение, что еще чуть-чуть и окончательно потеряю рассудок. Как она тянется к пряжке ремня – слышу звук, ознаменовывающий серьезность всех ее намерений. Чувствую прикосновение рук, рычу ей в губы, отстраняюсь, не даю себя поцеловать, потому что хочу видеть, как в этих глазах разверзаются все пучины ада, как демоны пляшут в них самое страстное танго и как быстро, моментально, стремительно она утягивает меня за собой. В страну под названием «ни стыда, ни совести».

[indent] Мы показываем свою несдержанность в каждом движении и действии. Мчимся на каких-то космических скоростях, не думая о том, что в следующий момент можем разбиться буквально насмерть. Все, что я сейчас ощущаю реально. Осознание этого приходит почти моментально, срывает башню еще быстрее и заставляет подчиниться правилам игры, которые устанавливаются в ту же секунду, как звучит первый стон, а руки продолжают нагло и беспардонно изучать все, что на данный момент принадлежало мне. Господи, это даже звучит настолько возбуждающе, что я готов повторять это снова и снова про себя, стонать также громко и неприлично, как стонет Кайя. Но вместо этого вжимаю ее в стену еще сильнее, будто жажду раздавить ее прямо сейчас, превратить в тонкий лист бумаги, раскатав по любой ровной поверхности. Хочу рычать ей прямо в губы, но вместо этого захлебываюсь в собственных эмоциях и стонах, когда чувствую ее руки, теперь наглым образом изучающие уже меня. Черт, она заводит меня буквально за секунду - никогда подобного не испытывал, а может и испытывал, просто уже, черт возьми, не помню этого. Откидываю от себя как можно дальше навязчивые мысли о моем семейном положении, о том, что дома меня ждет жена и сын и черт возьми как же плевать сейчас на все это. Домашняя рутина уже давно не прельщала также сильно, как жажда чего-то нового. Адреналин, бушующий в каждой клеточке моего тела, впрыскиваемый с каждым поцелуем в кровь, заставляя ее бурлить и кипеть, словно гребаный чайник - вот, то что мне было нужно. То, о чем думал и мечтал. Чего жаждал больше всего на свете. Не нужно много ума для того, чтобы завести интрижку на стороне - все это можно было бы устраивать и дома с женой, но... К черту ее. К черту все, что связано с домом, а не с этой уборной и девушкой, которая так соблазнительно стонет мне в губы, в ответ на каждый последующий поцелуй.
[indent] Перемещаемся к раковинам не позволяя друг другу оторваться от губ. Ее пальцы сильнее впиваются в мои плечи, мои - в ее талию, готовые разорвать ее пополам, если еще раз распустит руки и не воспользуется этим полноценно. Нетерпеливость в каждом движении и действии. Помогаю ей забраться на раковину, развожу ноги, оказываясь четко между ними и открываю себе идеальный доступ ко всем влажным местам. Скольжу рукой, мычу что-то ей в губы, но бросаю попытки сказать что-то более менее связно, когда она в очередной раз пытается притянуть меня к себе. Хочу почувствовать ее жар целиком и полностью. Хочу коснуться хотя бы руками каждого миллиметра ее кожи, поэтому лишь на мгновение разрываю контакт изучающих ее более интересные места рук. Мог бы и пожалеть о том, что так нагло разлил на нее коктейль, ведь теперь на белоснежной майке безусловно останутся пятна, но вместо этого тороплюсь избавить ее от нее совсем. Она подчиняется моему желанию, поднимает вверх руки, чтобы упростить мне задачу и позволить как можно быстрее вернуться к тому чем мы занимались. К горячим поцелуям, которые обжигают уже почти буквально. Губы горят от количества укусов, и с каждым из них вырывают из моей груди все более несдержанный рык. Откидываю майку куда-то в сторону, не планируя заниматься ей больше ни секунды. Ныряю руками под юбку, чтобы стянуть остатки белья, пока Кайя любезно снимает бюстгальтер. Черт, она так сильно хочет меня, а я так сильно хочу ее, что даже представить невозможно. И чем больше понимаю это, тем сильнее теряю контроль над самим собой и ситуацией. Непослушными пальцами пытаюсь разобраться с пуговицами собственной рубашки, обнаруживаю для себя, что пара из них нещадно оторвана, наверное, даже вырвана с кусочками ткани. Плевать. Тем лучше. Остается лишь несколько пуговиц ниже, которые теряют связь и позволяют мне стянуть ее с себя совсем, отправив туда же, куда секунду назад улетела майка Кайи. Ее рычание выражает все нетерпение. Ее слова выбивают почву из-под ног, отравляет сознание, и заставляет мой разум целиком и полностью подчиниться желанию, которое бьется в голове у нас обоих. Тяну ее на себя, резко сокращая расстояние и устраивая ее удобней для самого себя. Как эгоистично и некрасиво по отношению к девушке, но сейчас у меня нет ни секунды времени рассуждать на тему как было бы лучше. Мой первый резкий толчок сопровождается ее громким стоном. Откидывает голову, заставляет склониться над ней, оказаться еще ближе, буквально прилипнуть кожа к коже. Целую, кусаю шею, со следующим толчком срываюсь на такой же стон, потому что это просто невозможно чувствовать ее, такую горячую, такую сводящую с ума настолько остро. Она буквально сжигает меня собой изнутри. Заставляет двигаться еще быстрее, когда надрывает кожу на плечах острыми ногтями. Тянется ко мне, не успеваю впиться в ее губ, в надежде заглушить стон - а с ее следующим действием проигрываю этот невидимый бой самому себе, в очередной раз позволяя себе застонать от удовольствия. Впиваюсь пальцами в ее бедра, тяну на себя, снова, чтобы ощутить ее еще сильнее, оказаться еще глубже в ней, заставить зарычать, застонать, заходиться в хриплых стонах, будто на грани сумасшествия. Потерять самообладание полностью, потеряться в эмоциях и свихнуться. Кусает за шею, хочет оставить на мне свои откровенные следы, но остатки разума стучат в набат прямо в моей голове, заставляя оторваться от нее, перехватить рукой и предотвратить то, что безусловно впоследствии отразится на мне. Рваных выдох не позволяет мне сказать даже слово. Моя рука попадает в плен, а большой палец становится орудием пыток для меня же самого, когда исчезает в плену ее губ. Мой разум снова теряет связь с ахуеительной реакцией, заставляя представлять, что она может сделать... если только заменить палец на что-то другое. Господи... я точно сойду с ума сегодня, если не сделал это прямо сейчас, когда она выпустила мой палец и в ту же секунду не забрала его обратно. Сжимаю пальцами свободной руки ее бедра сильнее, резко подаюсь вперед, чтобы следующим толчком выбить из нее все ее безрассудство, все попытки свести меня с ума. Сделай это уже. Сведи меня с ума. Снеси крышу окончательно. Заставь меня трахать тебя так долго, насколько хватит нас обоих и так, как захочешь ты сама. Сделай это, или я заберу у тебя всю твою мнимую власть и сделаю это сам. Так, как мечтал в своих самых грязных фантазиях. И потом, даже не вздумай жаловаться.
[indent] А она и не будет. Сама подстегивает меня, рвет кожу ногтями, заставляет быть более быстрым и резким, вынуждает на то, чтобы каждый толчок был еще более грубым и жестким. Видимо надеется, что я потеряю над собой контроль окончательно, но даже не представляет, что может произойти в таком случае. Мое имя на ее губах со следующим стоном звучит круче, чем когда-либо. Она произносит его так, что хочется записать на диктофон и слушать каждую ебаную ночь, закрывшись в туалете от посторонних глаз, которые никогда не смогут понять меня и удовлетворить все мои грязные потребности так, как это было необходимо. Снова эти ебаные мысли не о том. Снова я думаю не в том ключе, в котором должен. Пытаюсь сфокусировать взгляд на ее глазах, спотыкаюсь об губы, которые все также грязно стонут мое имя. Тянет меня к себе еще ближе, не позволяю ей продолжать эти пытки. Переключаю на ощущения, когда кусаю за шею, заставляя выгнуться и стать еще ближе ко мне. Оставляю поцелуй, провожу языком по месту укуса, чувствуя ее вкус. Даже не представляю кто может быть еще вкуснее, чем девушка, у которой сносит башню от одного твоего присутствия - иначе ее поведение я назвать просто не могу. Сжимаю бедра еще сильнее, тяну на себя, заставляю почти лечь на гребаные раковины, выровняться, чтобы оказаться в ней еще глубже. С каждым толчком становлюсь еще агрессивней и жестче. Глубже. Еще. Сильнее. Быстрее. Заставить ее стонать так громко, насколько позволят ее связки. Заставить ее кричать и плакать от наслаждения, ведь именно это она сейчас испытывает, когда я продолжаю вдалбливаться в нее со скоростью, о которой даже понятия не имел. Я честно не знал, что даже умею так, быстро и грубо, не растягивая удовольствие, а доставляя его и забирая в еще большем размере. - Господи, Кайя, - чувствую, как она сжимается изнутри, будто становится уже еще в несколько раз, и уже не могу сдерживать ни себя, ни свои навязчивые порывы позволить оргазму накрыть меня с головой. Рычу, потому что становлюсь еще быстрее - хотя куда еще быстрее, еще чуть-чуть и Кайя начнет ударяться головой либо об керамику раковины, либо об зеркало за ее спиной. Бросаю взгляд в сторону зеркала. Вижу безумный взгляд, вздувшиеся на лбу и висках вены. Лицо незнакомого мне человека, такого безумного и от того еще более великолепного. Господи, это что я? Такой дикий, словно сбежавшее на долгожданную свободу животное, которое было в плену, с неподобающим уходом, слишком долго. Настолько долго, что свихнулся, едва оказался за порогом ненавистной клетки.
[indent] Еще один толчок. Еще и еще. Ногти сильнее впиваются в кожу, буквально надрывают ее, оставляя бордовые отметки где-то на шее, на плечах и ниже. Слышу крик, как будто кто-то залез на американские горки или спускается по водяной горке. Не понимаю, что происходит, потому что накрывающий с головой оргазм полностью отключает мои мозги и не позволяет соображать. Все мое тело похоже на один гребанный раскаленный провод, опусти его в воду, а лучше прикоснись - и тебя убьет разряд куда больше, нежели двести двадцать вольт. Во мне сейчас тысячи, десятки тысяч вольт и чем громче крик восторга, тем громче становлюсь я. Не сдерживаю больше в себе эти эмоции. Даю им выход полностью, освобождаю себя для того, чтобы через некоторое время продолжить. Не готов останавливаться сейчас. Я не смогу себе простить, если сейчас причешусь и оденусь, сделаю вид будто все нормально и меня совсем не размазало от того, что сейчас произошло, уйду домой и... Нет, я просто не выдержу если сегодня окажусь дома. Я не выдержу, если ночь проведу взаперти, в плену собственных мыслей, а не в плену этого тела, которое бьется в оргазме подо мной и еле сдерживает еще один грязный вскрик от восторга. Это непередаваемо. Это настолько фантастически потрясающе, что не передать словами. Алкоголь давно выветрился. Я хочу, мать вашу, продолжения, и если честно, даже если Кайя этого не захочет - я все равно добьюсь своего. Она нарвалась не на того парня. Один раз попробовав что-то подобное почти нереально слезть и будешь желать и умолять попробовать снова, словно героин, на который садишься однажды и уже больше никогда не выбираешься из его плена.
[indent] Подаю ей руку, чтобы потянуть на себя и помочь выпрямиться, сесть на раковине также, как и сидела до того, как я потерял контроль. Тяну ее еще ближе, чтобы поцеловать, попробовать на вкус ее сбитое дыхание, горячее настолько, что горят губы. Изучаю пальцами кожу бедер, выше по талии, до ребер, еще выше до плеч. Мягко сжимаю кожу, скольжу ладонью по худой спине, на поясницу, чтобы притянуть к себе еще ближе. Господи между нами неприлично много расстояния сейчас. Это просто невыносимо. И абсолютно точно неправильно. - Если бы мне сказали, что нечто подобное произойдет со мной сегодня, я бы безусловно подготовился, - мелю какую-то чушь, видимо язык тоже потерял связь с мозгами, как и все остальное мое тело. - Откровенно говоря, я абсолютно точно не хочу уезжать домой, и хочу побыть с тобой еще, неважно где и как, будешь ты в одежде или без нее, - конечно, без нее, иначе быть просто не может, - но я очень хочу, чтобы мы остались вдвоем еще... как можно дольше. Можно не здесь. Если хочешь поедем к тебе или в отель, или, можем взять каршеринг, правда я не уверен, что довезу тебя дальше ближайшего столба, но определенно точно я хочу уехать отсюда, потому что это гребаная уборная гребаного бара, не самый лучший вариант, для такой девушки, как ты, - на одном дыхании, теряюсь у нее в глазах, потому что прикован к ней полностью и теперь не могу оторваться. Хочу оторвать руки от ее бедер, чтобы одеться, но не могу. Пользуюсь сложившимися обстоятельствами, не позволяю ей ответить, целую, потому что хочу этого. Хочу попробовать на вкус снова ее приоткрытые губы, которыми она так жадно дышит, наполняя легкие кислородом. Ниже по шее, чувствуя нарастающее возбуждение только из-за таких, казалось бы детских прикосновений. Все же отрываю руки от бедер, не с первого раза, но мне удается застегнуть джинсы и даже оторваться от ее губ на жалкие мгновения, чтобы поднять ее футболку, нижнее белье и свою рубашку. Накидываю ее на плечи. - Это я оставлю пока у себя, они тебе не пригодятся, потому что куда бы и как б мы не поехали я не дам тебе возможности остынуть или расслабиться ни на секунду, - прячу ее нижнее белье у себя в кармане, попутно оставляю еще один поцелуй на губах, за которым она откровенно тянется. Хочет получить подтверждение моим словам, наверное, я не знаю, потому что мозги совсем не работают. Я чувствую, как стучит где-то в затылке, от этого дышать становиться еще сложнее, впрочем, скорей это из-за Кайи, которая даже сейчас продолжает приводить свой план по сведению меня с ума или в могилу - не знаю уж, что она там придумала - в исполнение.
[indent] Помогаю ей спуститься с раковины, тяну за собой к выходу, но в последний момент торможу. Вспоминаю о том, что пуговицы на моей рубашке все еще не застегнуты и теперь я вижу так, будто устраивал бой с дикими собаками в подворотне. Каждая мышца на спине и руках болит, словно в них забивали гвозди, но еще более ощутимы царапины на спине в момент, когда застегиваю единственные, кажется три, пуговицы на своей рубашке. Черт с ней. Завтра куплю себе новую, жена вряд ли сможет вспомнить в чем я был, когда уезжал. Она ведь даже не видела меня. Ей, наверное, вообще плевать на меня, да и черт с ней. Мне тоже плевать. На всех, кроме этой потрясающей девушки, которая даже сейчас, стоит и смотрит на меня, и от этого сводит с ума не меньше, чем в момент, когда так грязно стонала мое имя.

[indent] Чем дольше мы находимся вместе, на таком катастрофически близком расстоянии друг к другу, тем сильнее понимаю, что схожу с ума. Буквально трогаюсь умом, вышвыривая все мысли о своем браке и о том, что меня, вероятно, ждут дома, так далеко, что вряд ли смогу найти хоть одну из них после. Не хочу думать об этом, потому что мысли о доме сбивают меня с такого фантастического состояния полной расслабленности, когда едва хочется даже дышать, не то что заниматься какой-то мозговой деятельностью. Тянусь к ней, к ее губам, перебивая очередную попытку сказать хоть что-то. Выталкиваю из головы все лишнее, оставляю там только ее одну, такую желанную, что еле сдерживаюсь, чтобы не развернуть ее к себе спиной и не оказаться внутри в ту же секунду.
[indent] На каком-то энтузиазме выходим из туалета, стараясь разделиться хотя бы на жалкие сантиметр. Со стороны, вероятней всего, выглядим просто подвыпившими, частью какой-то особенно веселой компании, которая хочет продолжения банкета, но явно не здесь. Бар нам наскучил, а официантка, которая продолжает сверлить нас взглядом так вообще раздражает. Кидаю на стол несколько купюр, думаю, этого вполне хватит, чтобы покрыть все расходы за пролитый алкоголь, выпитое и, возможно разбитые стаканы, которые я мог смахнуть, пока торопился с Кайей в туалет. Так плевать, что не интересно. Хватаю Кайю за руку, тяну в сторону выхода, под звук ее яркого смеха, от которого по телу пробегает не одна волна мурашек. Она заводит меня одним только своим присутствием. На секунду задумываюсь - не мог ли кто-то подсыпать мне что-нибудь в виски, но быстро отключаюсь от этой мысли, потому что не нужно подсыпать, когда рядом такая звездочка, от которой вспышки не только в глазах и в голове, но и в каждой клеточке тела. Прижимаю ее к стене бара, едва мы отходим на пару шагов от главного входа. Губы к губам, так привычно, приятно. Скучаю по вкусу ее губ, они такие сладкие, будто только что на них были не мои губы, а леденец. Хочу облизать каждую, втянуть губами, прикусить, вызвав знакомый стон, от которого окончательно потеряю контроль над ситуацией. Кайя сопротивляется, подставляет под мои поцелуи шею, которую не гнушаясь продолжаю мучить не меньше. Прикусываю, целую, веду влажную дорожку снова и снова, цепляюсь пальцами, чтобы слегка сдавить, вызвав смех со стоном. Щекотно, возбуждает. Так много разных эмоций, от которых внутри все сжимается и начинает дрожать в предательском чувстве предвкушения. - Я сейчас съем тебя не глядя, - рычу в шею, вынуждая, наконец, оторваться от телефона, и вернуться ко мне: такому распаленному, дикому и сумасшедшему. Таким я нравлюсь себе гораздо больше. Не подчиняюсь правилам. Не слышу никого, кроме собственного “хочу”, которого становится с каждым поцелуем все больше.
[indent] Скрываемся от посторонних взглядов в такси. Захлопываем дверь, упираюсь сам боком в спинку задних сидений. Закидываю ее ноги к себе на колени, дергаю на себя, заставив ее оказаться полулежа, прижатую к стеклу. Надеюсь, не произойдет ничего такого, после чего ручка двери случайно щелкнет, и мы вывалимся с ней из машины на полном ходу. Нельзя подобное допустить, но как я могу гарантировать подобное, если мои руки уже скользят вверх по ее коленям, выше, под кромку юбки, затыкая следующий стон поцелуем. Держусь на каком-то болезненном энтузиазме, понимая, что чем дальше поднимаюсь, тем сильнее становится желание и контролировать его с каждой секундой становится все сложнее. - Хочу тебя, - рычу в губы, когда тянусь за следующим поцелуем, в ответ на ее жалобный стон, который она и н собирается прятать. Надеюсь у нас глухой водитель, потому что иначе он вряд ли будет способен вести машину дальше, а смотрит ли он на нас в зеркало заднего вида одному Богу известно. Но как бы нам не хотелось - рано или поздно машина останавливается, молчаливо приглашая нас выйти и пойти заниматься своими делами где-нибудь за закрытыми дверями. Шлепаю Кайю по руке в момент, когда она пытается расплатиться за дорогу, сую руку во внутренний карман куртки, чтобы вытащить купюру и расплатиться с водителем. Тот бурчит слова благодарности в ответ, но я слышу лишь отголоски, потому что в следующий момент уже тянусь к своей спутнице, подхватываю ее на руки и под ее звонкий смех несу туда, куда она указала.
[indent] Не уверен, что делаю все правильно, но надеюсь, что не ошибся домом. Вроде нет. Кайя ищет ключи в сумочке, не отпуская меня и мое сознание не на секунду. Еще чуть-чуть и начнет мурлыкать, как кошка. Трется об меня, словно успела соскучиться за ноль секунд нашего расставания. Опускаю ее на пол, успевая зарычать от влажного прикосновения языка в районе виска. Тороплю ее, выражая все свое нетерпение и недовольство от того, что до сих пор не могу прикоснуться к ней так, как хочу, а лишь урывками, наслаждаясь тем, что имею. Никогда не пытался прыгнуть выше головы, но сейчас почему-то отчетливо хочу это сделать. Хочу трахать её как сумасшедший до тех пор, пока она не упадет замертво, и я вместе с ней. Замок, наконец, поддается, дверь открывается, и мы оказываемся внутри, продолжая наш безумный марафон. Стягиваю с нее футболку, дергаю юбку, судорожно вспоминая, что прежде чем ее снять, ее нужно расстегнуть. Разворачиваю к себе спиной, впиваясь губами в шею, под руководством длинных пальцев, путающихся в моих волосах. Рычу от нетерпения, чуть ли не вскрикиваю от восторга, когда молния, наконец, поддается и мне удается лишить свою спутницу последнего атрибута одежды. Потому что ровно через секунду она с особым остервенением лишает одежды уже меня. Мы словно в Эдемском саду, без стыда и стеснения, двигаемся по дому, для меня - абсолютно незнакомая территория, поэтому вверяю свои движения ей целиком и полностью. Идем вглубь дома, не глядя, пока не упремся во что-то мягкое, но такое мешающее под ногами. Инстинктивно тяну ее на себя, чтобы избежать дальнейшего падения, не могу оторваться от ее губ, продолжая целовать так долго, насколько хватит кислорода в легких. До тех пор, пока она не меняет правила игры.
[indent] Толкает меня куда-то вперед, падаю в неизвестность, с протяжным выдохом. Риск оправдан, потому что под моей спиной спинка кресла, а на мне через секунду оказывается самая лучшая девушка, которая только могла быть в моей жизни. Ненасытная, горячая. От нее пышет молодостью и желанием, так сильно пахнет похотью, что я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать в полный голос, когда она вспоминает о моем долге перед ней. До мозга доходит не сразу, лишь спустя несколько секунд, когда она сползает с меня, оказываясь на коленях и уже не стесняясь делать то, о чем говорила прямо и так откровенно в лоб там, в баре. Цепляюсь пальцами за ее макушку, меняю решение моментально, когда понимаю, что, собрав ее волосы в хвост - будет гораздо лучше, удобнее, а смотрится так, будто я ебаный повелитель мира, а это моя самая любимая наложница. Стоны срываются с губ, уже не стесняюсь быть таким откровенно громким, потому что верю, что она заслужила услышать каждый из них. Доводит меня скоростью и мастерством, будто всю жизнь только и занималась тем, что стояла на коленях. - Господи, Кайя, - рычу куда-то в верх, когда откидываю голову, едва ей стоит ускориться, а губы сжаться кольцом сильнее. Давлю на макушку, чтобы ощутить жар ее рта полноценно. Язык не стесняется вытворять такое, о чем мне не могло присниться даже в самом грязном сне. Кислорода не хватает, а когда опускаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядами - вообще теряю связь с реальностью. Пальцы сжимают хвост сильнее, вторая рука вот-вот проломит облучок кресла. Тела напряжено до предела, а она всеми правдами и неправдами добивается того, чтобы я спустил все напряжение и буквально застонал во весь голос от лавины ощущений, накрывающих с головой моментально. Смутно вижу то, что происходит передо мной. Замечаю только то, как она облизывает палец, а глаза горят так, словно она только что вырвалась из самых глубин Ада, безусловно для того, чтобы свести меня с ума, в могилу, опустить меня на несколько уровней, к самому ядру Земли, чтобы показать, что такое Ад на самом деле. - Это реванш? Это... - слов не хватает, они просто не могу собраться в единое предложение, чтобы выразить все мое восхищение и восторг, который я испытываю, находясь рядом с ней.
[indent] Маню ее пальцем, заставляю вернуться ко мне на колени, туда, откуда она соскочила, решив, что может брать реванши, когда захочет. Согласен, пусть думает, что все сейчас происходит по ее правилам, но не думает, что я не буду вклинивать свои. Мастерски, аккуратно, молча, заставляя ее изнывать от того, что не получает желаемое. Будет ли сыта она одним реваншем, когда будет тереться о мое возбуждение и не получать его себе. Эгоистично присваиваю все ее личное пространство себе. Притягиваю ближе, тянусь к губам, желая попробовать их на вкус снова. С жадностью, нескрываемой, словно жить не могу без этих губ, без поцелуев и без того, как возбуждающе она скользит языком по губам, ненавязчиво заставляя мои губы раскрыться, чтобы встретиться с ней во влажном поцелуе. Чувствую пальцы, скользящие по груди, выше к шее. Так соблазнительно, так возбуждающе, будто страсть сменяется размеренностью, обещая несомненно самую лучшую пытку, которую только можно придумать. Царапает кожу, заставляет меня зарычать. Чуть сильнее и я клацаю зубами рядом с кончиком ее носа, вызывая на ее лице самую настоящую эмоцию безумия. Она улыбается, склоняет голову вбок, будто хочет изучить меня под другим углом, на что я подаюсь вперед, цепляясь пальцами за контур ее челюсти. Прерываю эти наглые изучения меня. Хочу, чтобы целовала, так же, с жаждой и желанием, а не тратила время на молчаливое поддразнивание моих, и без того расшатанных нервов и терпения. [float=right]d i m   t h e   l i g h t,
my lullaby
t o u c h  m e  n o w,  s t o p  p r e t e n d i n g
fuck it, • ———
w a t c h   m e   b u r n[/float]- Целуй, - рычу в губы, чуть сильнее сжимаю челюсть. Тяну к себе, вынуждаю прикоснуться губами в поцелуе. Пальцы скользят по груди чуть мягче, словно просят прощения, а я наоборот завожусь еще сильнее. Свободной рукой изучаю ее мягкую кожу. По плечам, ниже, к рукам, соскальзываю на живот, заставляя ее вздрогнуть в момент, когда опускаюсь намеренно ниже. Туда, где все горит и жаждет меня, и от осознания этого начинаю звереть еще сильнее. Погружаю пальцы внутрь нее, срываю с губ стон, не позволяя отстраниться от губ - хочу, чтобы пропустила этот стон через меня. Хочу почувствовать его так сильно, чтобы застрял внутри меня, словно кость и не позволял даже дышать спокойно, напоминая о себе каждый раз, когда попытаюсь это сделать. - Хочешь меня? - такой очевидный вопрос, глаза в глаза, пока продолжаю беспардонно изучать ее влажную кожу между ног, не стесняясь сводить с ума каждым прикосновением. Хочет, еще как хочет. Кивает головой в покорном молчании. Ослабляю хватку рук, провожу пальцем по щеке, ниже к подбородку, по губам, заставляя их приоткрыться, но не позволяю обхватить палец губами. Чувствую рваное дыхание, сам смотрю на эту картину, как завороженный, чувствуя, как отказывают ноги, и я вот-вот застыну и не смогу сдвинуться с места. Палец скользит чуть выше, перекрывая обе губы, словно пытаюсь помешать ей что-то сказать. Погружаю пальцы внутрь нее, чувствуя, как вновь обжигает дыханием, стонет так красиво, словно в дорогом порно. - Так красиво, давай еще, - шепчу чуть слышно, чувствуя, как по всему телу проносятся мурашки, а я едва не начинаю дрожать, словно в лихорадке. Облизываю губы, наблюдаю за каждым ее движением, за глазами, которые сквозь толстый слой тумана смотрят на меня. Ей нравится не меньше, я почему-то уверен в этом. Наверное, потому, что пальцы ее руки сжимают мое запястье, находя опору для того, чтобы буквально насаживаться на мои пальцы. Она горит, стонет так красиво и громко, что не хочется останавливаться ни на секунду. Но чувствую приближающуюся разрядку по тому, как скребет кожу на руке, прикусывает палец, который теперь находится в плену ее губ.
[indent] Заставляю пальцы выскользнуть из нее, едва касаюсь возбужденной кожи. Цепляюсь пальцами за ее бедра, стаскиваю со своих коленей, чтобы поменять нас местами. Она так красиво устраивается на кресле, что я на мгновение замираю, чтобы изучить ее взглядом. Упирается руками в спинку кресла, оборачивается, чтобы посмотреть на мой, безусловно, похотливый взгляд. Надеюсь, ты представляешь, как сильно я хочу тебя сейчас, по одному моему взгляду, жадно скользящему по твоему телу, когда ты вот так нагло соблазняешь меня. Ласково провожу ладонью по пояснице, ниже по ягодицам, чтобы снова, случайно - конечно же, нет - скользнуть пальцами между ног. Не отвожу взгляда от ее лица, вливающимся в мое. В то, как прикусывает губу, как стонет, словно пытается показать, чего могу лишиться, если не окажусь в ней сию же секунду. Но вместо того, чтобы ускориться и усладить ее тем, чего она так сильно хочет, провожу ладонью по ягодице снова. Сжимаю упругую кожу, еле сдерживаясь, чтобы не шлепнуть ее за такое нахальное поведение. Впрочем. Кто мне запретит сделать это? Легкий шлепок, еще один стон, от которого схожу с ума. Также красиво. Громко. Если она притворяется, то я готов прямо сейчас лично вручить ей Оскар за потрясающую игру, но все же надеюсь, что каждый стон - настоящий, не поддельный, такой же грязный, как и ее мысли, которые читаю в глазах. Еще шлепок. Еще стон. Облизываю губы, не в силах больше сдерживаться ни секунду. Оттягиваю момент настолько, насколько могу. Приближаюсь к ней ближе, чувствую ее жар уже не руками, но не позволяю себе сделать первый толчок, дразня тем, что не даю желаемого. Еще шлепок, когда пытается сама податься вперед. Наказываю за упрямство. За то, что не хочет играть по моим правилам. - Хочешь меня? - ещё вопрос, ответ на который знаю уже заранее, но так сильно хочу услышать это от нее лично. Она уже буквально течет так, что еще секунда и под ней будет целая лужа. А я этим только наслаждаюсь. Этой звериной похотью, жаждой получить меня, словно я какой-то ахуенный приз, получить который еще нужно постараться. Продолжаю дразнить до тех пор, пока с хрипом с губ не раздастся такое желанное “да”, благодаря которому толкаюсь вперед, чтобы оказаться в ней полноценно. На выдохе, с рваным стоном, срывающимся с губ вместе с ее, в унисон, как и наше рваное дыхание, ставшее общим. Если это не безумие, то тогда я не знаю. Иначе это назвать просто невозможно. Симфонию стонов, когда хочешь кого-то так сильно, что готов залезть на стену, сделать что угодно, лишь бы почувствовать знакомый жар или прикосновение к собственному телу. Двигаюсь медленно, нарочно, заставляю ее скулить, впиваться пальцами в спинку кресла. Одно неловкое движение - и оно рухнет, а мы следом, не получив желаемую разрядку. Сейчас тебе надо быть очень аккуратной, Кайя, если хочешь получить самый яркий оргазм в своей жизни.

[indent] Каждый ее стон для меня, как музыка для ушей. Ее несдержанность, буквально граничащая с сумасшествием - убеждает в том, что она сейчас целиком и полностью принадлежит мне. Сложно сказать, что случилось и почему ее помешательство на мне стало таким необъятным, просто безразмерным. Что произошло между нами в баре, и в какой момент из просто собеседников, пьющих свои напитки, превратились в каких-то обезумевших животных, готовых порвать друг друга на куски, в своих целях. Может дело в ее повышенной откровенности, может в том, что дома у меня не все гладко, и хотелось чего-то такого: безумного и чертовски соблазнительного. Спорить сложно: Кайя роскошная. У неё потрясающая фигура, она умеет и знает, как себя преподнести и уж точно знает, что нужно сделать, чтобы свести мужчину с ума. Этому не учат ни в одном заведении. Это дано природой. Ее обаяние и раскрепощенность - это то, чему стоит учить всех девушек. По щелчку пальцев вскружить мужчине голову - это нужно уметь делать. Простыми фразочками не заставишь мужчину хотеть тебя так сильно, что сводить не только челюсть, но и каждую мышцу в теле. Именно так я и хотел ее сейчас. Пытал какой-то новой изощренной пяткой, придуманной буквально на ходу, дразнил и издевался. И в это время сам сходил с ума, мучился и изнывал. Ни одна посторонняя мысль меня не посещала. Только одна, как обезумевшая, стучала в висках. Трахать ее как сумасшедший. Не останавливаться. Делать это как можно дольше. Так долго, чтобы начала плакать от ощущений, разрывающих на части. Слушать ее стоны, призывающие не оттягивать больше. И с остервенением дать желаемое. То, от чего она скулит, то, от чего выгибается мне навстречу, не способная контролировать собственное тело. Хнычет после каждого толчка, и стоны уже становятся едва различимыми, потому что превращаются в какой-то единый поток невнятных звуков. Скребёт ногтями обивку дивана, возвращается в привычное состояние и стонет теперь также красиво, как и раньше, заставляя меня мычать от удовольствия. Выгибает спину, как кошка, которой так не хватает ласки. Не могу сопротивляться навязчивой идее прикоснуться к ее телу. И уже не думаю, когда сжимаю пальцами бедра, скольжу выше, к пояснице, надавив на неё и заставив выгнуться ещё сильнее. Стать ближе ко мне настолько, насколько это возможно. Потрясающая картина, которой стоило бы любоваться, но я вместо этого лишь ускоряюсь, потому что так сильно хочу закончить начатое, что вот-вот свихнусь. Она скулит что-то невнятное, куда-то в спинку кресла, а я запоздало жалею о том, что дал ей возможность заглушать саму себя. Уже поздно. Тема увеличивается, Кайя не стесняясь двигается мне навстречу, буквально вынуждая ускоряться с каждым толчком. Ладонь соскальзывает вновь на бёдра. Впиваюсь пальцами в упругую кожу, так сильно, что после наверняка оставлю следы собственных прикосновений. Рычу, когда неосознанно ускоряюсь ещё сильнее. Ещё чуть-чуть и кресло перевернется, но мне некогда думать о таких несущественных мелочах. Единственное, что меня интересует - ее приближающийся оргазм, то, как сильно она сжимает меня изнутри, заставляя двигаться быстрее и быстрее. Ощущение приближающегося оргазма сносит и меня, выбивает со всех возможных и существующих орбит так далеко, что сперва не осознаю где нахожусь и что вообще происходит. Дышать тяжело, легкие будто разом опустели и остались даже без жалкого намека на кислород. Кайя выпрямляется, смотрит на меня через плечо, облизывается так, будто произошедшего было недостаточно, чтобы утолить ее голод. Ее вопрос приводит меня в восторг. Улыбаюсь, потому что не контролирую сейчас ни одну мышцу на лице, не то что эмоции. Их так много, что совладать с ними становится практически невозможно, абсолютно непосильной задачей, по крайней мере сейчас.
[indent] - Да, - короткий ответ на ее вопрос. - Конечно, - добавляю, чтобы не выглядеть полным идиотом. Не думаю, что она ждала какой-то длинной речи или думала, будто я начну искать оправдания и торопливо собираться на выход. Нет, это точно не про меня. Потому что сейчас единственное, чем хочу заниматься - смотреть на неё, такую привлекательную, такую красивую, растрепанную, и от того ещё более сексуальную. Протягиваю ей руку, чтобы повернуть к себе. Притягиваю ближе. Заставляю встать, хоть и понимаю, что сделать это сейчас практически невозможно. Но мне так хочется ее поцеловать, почувствовать вкус губ на своих губах, что я готов пожертвовать всем, лишь бы эгоистично получить желаемое. Не скрываю своей жажды, когда целую ее. Удерживаю руками, не позволяя ей упасть, ведь так невероятно тяжело стоять на слабых ногах. Понимаю ее чувства, потому что и сам сейчас испытываю тоже самое. - Как насчёт выпить чего-нибудь, потому что... я сейчас просто умру от жажды, - шепчу куда-то в шею, понимая, что действительно хочу пить, а жажда... речь идет не только о воде. - Кухня, ванная, что угодно, - пальцами показываю в разных направлениях, улыбаюсь, потому что представляю, как наверное нелепо сейчас выгляжу со стороны. Но успеваю оправдать себя в тот момент, когда Кайя вновь норовит упасть. Цепляюсь за ее талию, закидываю руки на шею. - Так будет безопасней для нас обоих, - тянусь к ее губам снова, чтобы поцеловать, потому что на мгновение показалось, будто я умираю все то время, что не чувствую вкуса ее губ. Они как глоток воды, такой необходимой сейчас. - Я могу помочь, - предложение помощи отклоняется, потому что Кайя уходит, виляя бёдрами и перед тем как скрыться в небольшом арочном проеме, оборачивается, подмигивая мне. Хороша чертовка. Так хороша, что я готов трахать ее всю ночь. И все утро. И... насколько я готов задержаться даже думать не хочется. Потому что каждый раз, стоит только задуматься - заслоны в голове пробивают мысли о доме и о том, какую историю мне придётся придумать, чтобы оправдать свое отсутствие. Но это не сейчас. Это потом. Сейчас - обнаженная Кайя, здесь, в ее доме, которая всем своим видом намекает на продолжение. Уверен, ей не слабо будет сказать об этом вслух, но проверять я это конечно же не буду.
[indent] Стоит ей только появиться в дверях - раздаётся телефонный звонок. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять откуда раздается источник звука и чей это вообще телефон. В глазах Кайи лёгкое разочарование, и только по нему одному понимаю - это мой телефон звонит. Мой, чертов телефон. - Прости, я... на секунду, - в воздухе внезапно повисает напряжение, от которого мне не по себе. Но прежде, чем заняться поиском ебаного телефона - успеваю оставить на ее губах ещё поцелуй. Она цепляет меня за руку, не позволяя отойти, но мне все же приходится это сделать. Разорвать такой желанный контакт, лишить себя единственной радости сейчас - ее прикосновений. Не скрываю собственного расстройства, чувствую, как меняется мое настроение, потому что уже сейчас примерно даже представляю, кто может мне звонить. Телефон, спрятанный в куче одежде, в кармане джинс, продолжает звонить до тех пор, пока я не выуживаю его на свободу. На экране одно слово - «жена», в моих глазах - вселенское разочарование, а с губ срывается стон, вызванный моим большим недовольством от происходящего. Почему сейчас? Почему ее всегда разжигает звонить в тот момент, когда, казалось бы, я о ней совсем забыл. И теперь платина, которую я строил весь вечер в собственной голове - разрушена окончательна, и те мысли, что я так долго и отчаянно сдерживал с особой жестокостью, нападают на мой воспаленный разум. - Я... мне нужно ответить, - оборачиваюсь, встречаясь со встречным разочарованием в глазах Кайи. Стараюсь не показывать свои истинные эмоции. Не хочу забивать ей голову стандартными «мне так жаль» или еще чем-то. Сейчас между нами вырастет стена, которую невозможно будет пробить, но в глубине души я все же наивно верю в то, что этого не произойдет. Очень надеюсь, что я прав. Поэтому отвечаю на звонок.
[indent] - Финн? Слава Богу, - тяжелый выдох на том конце провода встревоженный голос жены. Ни за что не поверю, что она волновалась из-за меня или из-за того, что я долго не отвечал. - Я думала, что не смогу до тебя дозвониться и... - в своей обычной манере она начинает быстро-быстро говорить, что спустя десять секунд я теряю нить разговора совсем. - Ты можешь, мать твою, сказать, что случилось, а не тарахтеть, как трещетка, - на том конце провода тишина. Я прикрываю глаза, выдыхаю так тяжело, как будто только что пробежал стометровку. Чувствую всю нелепость ситуации, а еще взгляд, который сверлит мой затылок, но не решаюсь обернуться. - Джуд... он потерял сознание, когда играл на полу, я думала, что он уснул, не знаю, я пришла, а он лежит и... - подступающая истерика жены обдает холодом по кожею Пальцы стискивают мобильник так, что я вот-вот сломаю его пополам. - Как можно было оставить ребенка одного? Даже на гребаную секунду? Ты... ты вообще в своем уме, Господи... - на языке крутятся слова оскорбления, но я молчу. Кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не позволить своему языку сказать что-то лишнее. - Мы в больнице. Врачи говорят, что с ним все будет хорошо, но ему нужна кровь. Моя не подходит, и... Финн, пожалуйста, приезжай, пожалуйста, Финн, - сглатываю ком в горле, чувствую дрожь в руках и то, как подкашиваются колени. Что могло произойти такого, для чего нужно переливание - понятия не имею, я не врач, но и вряд ли есть смысл думать об этом, когда на кону жизнь твоего ребенка. - Хорошо, - короткий ответ, после которого сбрасываю звонок, чтобы не слышать раздражающие всхлипы жены. Мне и без этого тошно, а она никак не успокоится, не может взять себя в руки. А я... Веду себя как последний мудак, потому что даже не могу ее поддержать. Злюсь, сам не понимаю из-за чего: из-за ее халатности по отношению к сыну или из-за того, что она вообще есть в моей жизни. Легко обвинять в своих проблемах других - так не чувствуешь вину, только злость, которая служит отличным щитом для тебя в момент, когда допускаешь мысль о том, что в этом мире все окружающие тебя люди - хорошие. И что истина проста - мудак тут ты. И прямо сейчас я в очередной раз докажу это не только себе, но и девушке, которой так нагло и безбожно соврал, сказав, что смогу остаться. И никакие обстоятельства в данный момент меня не оправдают. Она им просто не поверит. А у меня просто нет выбора.
[indent] - Кайя, мне нужно ехать. Прости, я не думал, что все получится вот так, и... - какую же чушь я несу. По глазам вижу - не верит, хотя может и верит, но уже не верит в то, что мне действительно жаль. Обещать, что вернусь не могу, но я уверен, что связь между нами никуда не пропадет и в конце концов мы найдем друг друга. Делаю шаг к ней на встречу, попутно цепляю одежду с пола. Фокус только на ее лице, на руках, скрещенных на груди. Ты же знала на что подписываешься. Знала, что я женат, что подобное может произойти в любой момент и рано или поздно произошло бы. Не сейчас, так через час, день или неделю - ведь то, что мы устроили не краткосрочная интрижка, или я ничего не понимаю в этой жизни? - Я напишу тебе, - сокращаю расстояние до минимума, чтобы поцеловать ее. Этого будет недостаточно для полноценного сожаления и попытки извиниться,, это не дотягивает даже до простого «извини», брошенного вскользь. Но большего я сейчас дать просто не могу. - Мне правда нужно идти, - скольжу пальцами по ее руке, не могу разорвать контакта кожи к коже, но нужно. - Пока, - бросаю напоследок и позорно сбегаю, не найдя в себе сил даже оглянуться.

[indent] Последние две недели для меня были в тумане. В густом, таком плотном, что сложно разобрать где был я, а где был тот другой я, что столько лет был во власти грандиозного обмана. Меня развели, как ребенка, которому дали конфету и только спустя время он выяснил, что конфета пустая, а под оберткой ничего нет. Я бы сказал, что такой конфетой был я сам все это время, но подобная параллель просто не сравнится с тем дерьмом, в которое меня сунули носом так глубоко, что я едва не захлебнулся.
[indent] Джуду нужна была кровь, донорская. Срочно. По генетической иронии кровь Сары не подошла - именно поэтому мне пришлось в срочном порядке сворачивать все свои планы, в которых я и Кайя были бы вдвоем, во всех позах и в любых положениях, в каких только захотим. Моя кровь не подошла. Она оказалась максимально несовместимой с кровью сына, и никаким образом не могла проявиться в сочетании с генетикой жены. Меня наебали. Жестоко наебали несколько лет назад и продолжали наебывать. А я думал, что сын мой. Что я просто обязан сохранить наш брак ради того, чтобы ребёнок рос в полноценной семье, где мама и папа счастливы, хотя бы внешне, без грандиозных скандалов и ссор. Спокойствие и мир - это было важным принципом семьи для меня. Но что-то пошло не так. Интрижка моей жены - иначе это назвать просто никак не могу, ведь настоящий отец Джуда так и не объявился за все это время, а значит понятия не имеет о том, что у него есть ребёнок - была моей ошибкой, которую я не смог вовремя просчитать, а сейчас просто не хотел этим заниматься. Я не хотел слушать оправдания, истерики со слезами, которые первые пару часов накрывали мне динамик в телефоне, пока внутри меня формировалась огромная черная дыра. Я хотел позвонить Кайе, хотел рассказать ей все, объяснить, может ещё пару раз извинится, потому что чувствовал вину за свой поспешный уход. Но не смог этого сделать, потому что... было стыдно признаться в том, что меня обманывали столько лет, но ещё хуже было признаться в этом самому себе. А ещё в том, что в тот вечер я поступил неправильно.
[indent] Мой уход, как я понял позже, был огромной ошибкой, потянувшей за собой такой снежный ком, что я до сих пор удивлен как смог продержаться две недели, а может дольше? Не знаю, я принципиально не смотрю на календарь, в надежде, что когда сделаю это в следующий раз - там будет другой год и, в идеале, месяц. На звонки отвечал редко, общался в основном через агента, который старался не беспокоить меня, позволив не только побыть наедине с собой, но и с юристом, который точно поможет составить план по моему будущему разводу. Я хотел получить его как можно быстрее, но главное, без лишних вопросов и разговоров в прессе, от которой тоже предпочитал скрываться. Все, как зомбированные, пытались узнать у меня подробности о съёмках «Рэтчеда». Подобная повышенная заинтересованность, при условии заморозки проекта на достаточно долгий период, заставила меня прийти в себя, совсем на немного. Первый звонок от агента - поставил на ноги буквально, потому что новости были просто потрясающие. Мне нужно было это. Новый проект, сериал или фильм, что угодно, я был готов даже сняться в мюзикле, лишь бы вырваться из номера отеля, в котором жил уже вторую неделю и доскональности изучил все трещины на потолке, ассортимент кухни и бара. Достойного повода покидать номер у меня не было, зато была куча бумаг, которые нужно было изучить, чтобы понять все ли мы сделали правильно. Юристу в этом плане я доверял гораздо больше, но все же моя любовь к контролю всего, особенно того, что касается меня и моей личной жизни - в итоге взял верх.
[indent] Уже через час у меня на столе лежал черновой вариант сценария ко второму сезону сериала, которого я, кажется, ждал больше, чем все фанаты вместе взятые. - Надеюсь, что ты рад, - Джейсон садится в кресло, закидывает ногу на ногу и изучает меня, настолько пристально и внимательно, что я начинаю нервничать. - Да, - короткий и лаконичный ответ. Но в голове столько вопросов, и они сменяют друг друга так быстро, что никак не могу выбрать какой-то один из них, чтобы задать его. - Объявлен кастинг? - смотрю на сообщение, которое только что пришло мне на мобильный. - Ага, на роль твоей... спутницы, или кто там у тебя должен быть по сценарию, мне сложно ориентироваться, потому что я понятия не имею о чем он, - кивает в сторону плотной стопки бумаги в моих руках, - Мерфи особо не вдавался в подробности, просто просил передать его тебе, и я, как и полагается хорошему агенту, так и сделал, - кажется, он чувствует себя гораздо более значимым в моей жизни сейчас, когда произносит подобные слова вслух и задирает подбородок. Самовлюбленный засранец. - Да, спорить сложно, - потому что в этом нет ни смысла, ни желания. - Завтра кастинг и тебе нужно быть там, потому что твоё мнение будет основным в решении, кого именно взять на эту роль, поэтому, - Джейсон встает, вальяжно, как будто он только что принёс мне миллион из своего заслуженного миллиарда, - советую тебе заранее ознакомиться со сценарием, и... там кажется были выделены реплики, которые тебе нужно запомнить к завтрашнему утру. Надеюсь, ты сможешь вызвать себе такси... ну, или доехать до студии, без опозданий, конечно же, - я лишь киваю в ответ, добавляю какое-то сухое «конечно» и, проводив его взглядом, погружаюсь в подробное изучение сценария.
[indent] Зазубривал реплики я уже в такси, потому что, как и предвидел Джейсон благополучно проспал. Остался без завтрака и утреннего кофе, заходил в павильон в самом отвратительном расположении духа. Джейсон встретил меня уже на месте, но даже купленный им кофе - как вовремя - оказался не способным поднять мне настроение и заряд бодрости. А вот куча молодых девчонок на любой вкус - вполне. Но и этого хватило ненадолго. - Как настроение? - Мерфи подловил меня до начала кастинга, а вопрос заданный им был, как будто с подвохом. А может я просто стал слишком мнительным? - Совсем не боевое, - отвечаю честно, в ответ на что получаю громогласный смех, неожиданный, отчего вздрагиваю, и дергаюсь в сторону. - Впервые вижу тебя таким серьёзным. Последний раз на съемках ты был более чем в приподнятом настроении, а когда я звонил тебе последний раз... что-то не то с тобой, Уиттрок? - ну, как минимум... мы что разговаривали? Перевожу взгляд на режиссера, пытаясь понять шутит он или нет, но Мерфи действует на опережение. - Не помнишь, да? Не удивительно, ведь ты был так пьян, что едва ли мог что-то сказать, кроме «алло», которое ты сказал... хм, - он начинает перебирать пальцы на руках, как будто действительно пытается подсчитать сколько раз я сказал это несчастное «алло». - Кажется раз двадцать, после этого ты положил трубку, а сразу понял, что что-то не так, ведь я говорил тебе о «Рэтчеде», а ты этому даже не обрадовался. Потому я решил позвонить твоему агенту и... теперь ты тут, - ободряющий хлопок по плечу, слишком мягкий для того, чтобы я почувствовал хоть какое-то физическое воздействие. - Я извиняюсь, - нахожу в себе силы выдавить эти два слова, потому что сейчас все мои мыслительные процессы и мозговая деятельность нацелена на попытку вспомнить тот вечер. Нет, ничего. Абсолютно. Достаю мобильник, проверяю пропущенные и исходящие вызовы два дня назад. Действительно. Был звонок от мерфи. Проверяю сообщения. Ничего, кроме того, что я раз двадцать Джейсону написал «Кайя», видимо пытаясь позвонить ей. Вот же... - Дам тебе дружеский совет. Любая проблема решается не алкоголем, а правильными людьми, например, красивыми девушками или кем-то более важным. Попробуй, может у тебя в окружении есть кто-то подобный. А теперь, - голос понижается до минимума, - за работу, Уиттрок! - я снова вздрагиваю и дергаюсь в сторону. Течение по имени Райан Мёрфи уносит меня в сторону импровизированной площадки, где уже сейчас собралась большая часть съёмочной группы, в основном гримеры и художники по костюмам, а ещё сценаристы и мой агент. Как всегда с непроницаемым лицом и видом, будто он царь и бог этой вселенной. Занимаю свою позицию и начинаю работать, просто потому, что это любимое дело и... я готов работать в таком ритме хоть целый день, без выходных.
[indent] И все бы ничего, если спустя десяток девушек, которые нам не подходили в основном потому, что Мерфи не видел искры и эмоций, был объявлен перерыв. В моей руке свежий стакан с кофе и бутылка с водой, которую откупориваю сразу и делаю несколько глотков, запивая их маленькими с кофе. - Как дела? - киваю в ответ на вопрос Джейсона, потому что мой рот занят, и ответить точно никак не получится. - Хорошо, но что-то не то, согласись? Они какие-то, - задумывается, видимо пытаясь подобрать правильное слово, - пустые что ли... - ебанутая... - слышу вскрик кого-то из толпы девиц, стоящих в ожидании своей очереди. Вскидываю голову, чтобы понять источник звука, и только потом причину происходящего. Первый вопрос, посетивший меня: кто пустил сюда эту чокнутую? Второй вопрос: какого хрена она тут забыла? Третий... третий так и остался в голове, все еще не сформировавшийся и потухший в зародыше. - Блять... - единственное что успеваю сказать прежде, чем фурия по имени Кайя Гербер со скоростью звука взлетит на площадку, там, где я и стоял. Вопрос, весьма неуместный. Я не был готов к такому повороту событий, а мое желание увидеть ее исполнилось слишком быстро, чтобы это было таким очевидным совпадением. Звук пощёчины оглушает, заставляется качнуться в сторону и схватиться за щеку, которая горит, будто обожженная открытым огнем. С видом победителя, не дав мне возможности даже буркнуть что-то в ответ, Кайя разворачивается и уходит, под аплодисменты, еще более неуместные, от Мерфи. - Какого хрена это сейчас было? - вполне логичный вопрос, который озвучивает Джейсон, будто считывая мои мысли.
[indent] Я не отвечаю, двигаюсь вслед за ней. Шаг за шагом, след в след, как будто она успеет выскочить из павильона быстрее, чем я ее догоню. Эмоций так много, они абсолютно разные и качают меня из одного состояния в другое, от «я ее убью за такой позор на всю студию» до «если я поймаю тебя я трахну тебя так жестко, что ты ахуеешь». Цепляю ее за руку, дергаю на себя. Не вслушиваюсь во все то, что она говорит. Упрямо тяну за собой, подальше от любопытных глаз. - Не расскажешь, что это, мать твою, сейчас было? - Она вырывает руку из моей крепкой хватки, сдувает прядь волос, выбившуюся на лицо и явно мешающую ей видеть меня или мое разгромное поражение. Как жаль, что ты не знаешь - я заведомо проиграл эту войну и даже не буду пытаться противостоять этому. - Как насчет просто позвонить? О, или может и пришла на кастинг и не знала, что тут буду я? Как тебя, блять, вообще сюда пропустили, ты не была заявлена в списках, - не знаю почему вообще начинаю говорить об этом и, буквально через три секунды ожидаю нападение на себя в самом лучшем его проявлении, какому позавидовал бы любой агрессор. Кайя превосходит всех во всем, чего бы не коснулась, даже в скандалах. Почему-то я в этом был железно уверен. - И что между вами происходит? - голос Мерфи заставляет нас вздрогнуть, как по команде и резко замолчать. Поток брани прекращается, Кайя меняет позу на «защиту», но смотрит на меня все еще злобно, будто готова впиться мне в глотку при любой возможности. - Кайя, у тебя в графике не найдётся пара месяцев на съемки. Я кажется, нашёл идеальную кандидатуру на роль. Скину тебе сценарий по почте, но думаю, нам надо сперва оговорить некоторые детали, - протягивает ей руку и, не успеваю опомниться, как Гербер исчезает вместе с режиссером в противоположной стороне коридора, а я так и остаюсь стоять на месте, будто подошву моей обуви только что облили супер-клеем, и я прирос к полу намертво. - Нет, так дело не пойдет, - бормочу себе под нос и вынужденно возвращаюсь на площадку, в конце концов, появление Кайи не отменяло кастинг, как минимум до тех пор, пока толпа девиц не покинет павильон.
[indent] - Уважаемые дамы, всем большое спасибо за участие, мы рассмотрим ваши кандидатуры в следующий раз, а сейчас у нас уже есть главная претендентка на роль, всем спасибо, - слышу где-то в стороне и не замечаю сам, как ускоряюсь. Внутри меня все горит в возмущении, хочется остановить происходящее, потому что... А зачем? В конце концов с Кайей у нас... есть много общего, нам комфортно друг с другом, было по крайней мере тогда, когда мы виделись в последний раз. А все, что произошло после - это можно исправить, наверное. Но судя по тому, с каким победоносным выражением лица Кайя стоит возле Мерфи - на ум приходит мысль о том, что она прямо хотела этого, но... надеюсь, что нет и все это чистой воды случайность. Девушки толпой выходят из павильона, кто-то расстроен, а кто-то продолжает галдеть и смеяться, как ни в чем не бывало. Пробираюсь сквозь толпу к Джейсону, который, кажется, уже сейчас оговаривает какие-то детали с Райаном. - А никто не хочет поинтересоваться моим личным мнением касательно... выбора кандидатуры? - влезаю в их разговор, буквально с ноги, не дожидаясь, когда они наговорятся и все решат за меня. - Между прочим я все еще тут и все еще имею возможность говорить, - не это я, конечно, хотел сказать, но вырвалось именно это. - Да, мне кажется, ты будешь не против, тем более... помнишь, что я тебе говорил о нужном человеке? - перевожу взгляд с режиссера на Гербер, стоявшую поодаль и, я очень надеюсь, не слышавшую все, что было сейчас. Едва ли не закатываю глаза, устав от подобных нравоучений. Ладно, хорошо. Попробуем иначе. Подхожу к девушке, сразу же встречаюсь с недовольным взглядом, тем самым, каким смотрят на мужчин обиженные женщины. - Мы можем поговорить? - киваю в сторону, предлагая отойти, но она не двигается с места. - Хорошо, можно и тут, - откашливаюсь, чувствуя, как волнение накатывает на меня с утроенной силой. Не думал, что это будет так сложно. - Я виноват в том, что не перезвонил тебе, ты имеешь право обижаться, но, у меня были на то достаточно веские причины, а еще... Я пытался, но что-то пошло не так, - уточнять что именно и при каких обстоятельствах я, конечно же, не стал. - Поэтому ты можешь обижаться сколько угодно, но вряд ли это поможет нам в дальнейшем работать, если ты настроена серьезно, потому что, судя по тому, что я понял из разговора - все именно так, - говорю, не отводя взгляд. Потому что должен видеть и считывать каждую ее последующую реакцию, даже если через секунду она вцепиться мне в глаза и отвесит еще одну пощечину.