[indent] Потерять тебя было легко. Не прикладывая никаких усилий. Яд в моих словах, руки, отталкивающие все дальше и губы, уворачивающиеся от поцелуев. Три ингредиента, которых было достаточно, что ты так легко исчез из моей жизни, словно тебя никогда и не было. Но ты был. Я это понимаю, хоть и отказываюсь признавать. Строю стены вокруг себя, как замок достойной королевы с самым холодным сердцем. Мой стокгольмский синдром восседает на троне, рассматривая стены, в которые я его спрятала. Зависимость становится ненормальной, когда ловлю себя на том, что стою в очереди в обычном продуктовом магазине и покупаю соус. Очередной соус. В поисках того самого, который попробовала у него дома. В свой я его не пустила, глупо гордилась этим, как будто сделала все правильно. Я защитила себя, свои границы, свое сердце, если оно у меня еще осталось. Задрала голову, получив по носу от новых эмоций. Жить без мужчины тебе понравилось, Скотти? Уверена? Как тебе сейчас-то?
[indent] Чтобы перестать видеть в зеркале отражение своего лица в преддверии оргазма, я хожу по лестницам. Зато я всегда в тонусе. Чтобы не вспоминать о надписи на машине, я пользуюсь такси, убеждая себя в том, что могу решать множество дел на заднем сиденье. Я не ужинаю в ресторанах, как привыкла, а заказываю на дом, избегая лишних встреч. Мое время расписано чуть ли не по секундам, в особенности та часть, в которой я взаимодействую со своим новым клиентом. Получив все, чего хотела, те отношения, к которым так отчаянно стремилась, я проиграла. Деловое общение, в основе которого безразличие. Слова обнулились до субтитров, когда между главными героями нет эмоций. Я говорю, он слушает и делает все по своему. Я злюсь, дохожу до бешенства, он все также безразличен. Я чувствую, что тону в пустоте его отношения ко мне. Он рядом, но я его больше не чувствую. На площадке для его первого интервью, забитого людьми или друг напротив друга, когда говорю ему о подводных камнях. Ничего. Все просто исчезло.
[indent] Айден дал мне то, что я так хотела: независимость от всех, включая его самого. И тем самым он привязал меня к себе окончательно и бесповоротно. Как не стараюсь избегать всего, что хоть отдаленно может напомнить о том, как хорошо нам было вместе, этого не достаточно, чтобы не думать об этом. В последнем оплоте своей крепости, в собственной квартире могу выдохнуть ненадолго. Пока не закрою глаза, пока под веками не замелькают как в кино картинки. Обрывки воспоминаний, какие-то яркие настолько, что чувствую его прикосновения к своему телу. Нежность, с какой он проводил пальцем по моей шее, выше к подбородку, чтобы коснуться нижнее губы, оттянуть и наблюдать, как беспомощно хватаю кислород. Как задыхаюсь в его руках и схожу с ума. Жадность, когда целовал, кусая и оставляя своим отметки ну губах. Как подпись, видимую для всех и каждого, кто только подумает обо мне что-то неприличное. Какие-то совсем тусклые, как наше знакомство, где я предстаю в самом своем ужасном образе - как монстр. Маленький монстр, способный крушить и ломать все, что вокруг него без галактических масштабов.
[indent] Облизываю пересохшие губы, сжимая пальцами бутылку с водой. Несчастный пластик страдает из-за моей невозможности открыть рот. Казалось бы, я только и делаю, что не могу заткнуться и постоянно говорю, за последние пару недель все больше молчу. Наблюдаю за тем, как легко Рамси продолжает жить без моего навязчивого присутствия. Как он улыбается, как флиртует, как обнимает. Как делает все это с кем-то другим. Стокгольмский синдром плавно покачивает скипетр, напоминая о своем незримом присутствии. Отворачиваюсь, не в силах смотреть на эту слащавую картину. Если бы я не знала Айдена, то решила бы, что он делает мне это зло. После долгих пяти дней борьбы с оскорбленным женским самолюбием, мне пришлось признать, что помимо моей вины, есть еще и фактор, что он переступил и пошел дальше. Перешагнул через меня. Ору на него, ругаюсь, обзываю - ему просто все равно. В спокойнее манере ставит перед фактом своего приезда, основываясь на количество оскорбительных слов и особенно любимой мной кличке “злоебун”. Прогибает меня, вынуждает идти на уступки. Наша переписка как война, вместо армии слова и предложения, вместо смертей одна Скотти Хаус, сходящая с ума.
[indent] - Хаус, - фамилия режет слух, когда агент Миланы зовет меня и улыбается так мерзко, что хочется ему врезать. Я не люблю людей, работающих в той же сфере, что и я, проще говоря, своих коллег. Они все алчные, помешанные на собственных интересах больше, чем своего клиента. Может, поэтому Коннор все еще не может добиться хоть какого-то прогресса. - Рад тебя видеть, - ни единого правдивого слова, на что я улыбаюсь почти искренне. - А я не очень, - затягиваюсь электронкой, все чаще курю в последнее время. - Ты как всегда доброжелательна, - он достает настоящие сигареты и прикуривает, смотря на свое, пожалуй, самое успешнее протеже. Милана была его новым детищем: ангельская внешность, манеры монахини и желание печь самые роскошные свадебные торты. - Ты так и не ответила насчет предложения, которое я тебе сделал, - дым попадает не в то горло, откашливаюсь, не сразу понимая, о чем он. - Побойся Бога, ну или Дьявола, Коннор, я слишком хороша для тебя, - слышу как сквозь зубы звучит такое знакомое “стерва”. - Мой клиент не заинтересован в том, чтобы откармливать какую-то кучу богачей на свадебном приеме, я думала ты достаточно умен понять, с каким предложением ко мне подкатить, а не впаривать хромую кобылу под видом новенького мерседеса, - улыбаюсь, я снова в привычной мне блядской, сучьей шкуре. Коннор никак не комментирует мои слова в попытке сохранить остатки своего достоинства. Правильно делает, я в хреновом настроении.
[indent] Перевожу взгляд на последние приготовления перед шоу, в котором Айден в компании Миланы будут отвечать на вопросы ведущего, зрителей и делиться секретами того, почему так хорошо ладят на кухне. Чем больше я смотрела на ее светлые волосы, тем сильнее наматывала на палец темную прядь. Психанула в лучших традициях после расставания с парнем, сделала что-то со своей прической, чтобы стать полной противоположностью. Такой же темной, как и моя прогнившая душа. Он улыбается, когда она смеется. Протягивает ей руку, чтобы помочь встать с кресла. Обнимает, блять, когда съемки закончены. Стены покрываются трещинами, рушатся, чтобы ночью я снова строила их заново. - Зря ты отказываешься, Хаус, они отлично поладили и так же хорошо сработались бы, потому что Милана будет заниматься, так сказать, сладкой частью, - Коннор очень не вовремя открывает рот. - Поверь, она в этом специалист, - выдыхаю так много дыма, словно я дракон, которого слишком любопытный и жалкий человечишка решил потыкать палкой. Я пробудилась, беги, сука. Поворачиваюсь полностью к своему коллеге, улыбаюсь так широко, что сейчас лицо треснет. - Ох, Коннор, ты совсем не понимаешь работу агента, - ему следовало закрыть рот и слиться с мебелье, а не бесить и без того расшатанную нервную систему. - Там, где другие находят талант, ты находишь дерьмо, - смотрю прямо в глаза, не моргая. - А если тебе и повезет найти что-то стоящее, то ты больше будешь думать о собственной шкуре, а это, открою тебе глаза, прямой путь к тому, что твой клиент не раскроется, - затягиваюсь, все так же улыбаясь. - Если бы ты думал столько же о нуждах своей Миланы, - тут не сдерживаюсь и почти выплевываю имя, - то смог бы, наконец, составить мне конкуренцию, - выдыхаю дым ему в лицо, разворачиваюсь на каблуках и иду сторону Рамси. Пошел ты нахуй, Коннор. Ты и твоя долбанная Милана. - Тогда тебе определенно стоит снять корону, Хаус, пока она еще держится на твой голове, - нет, некоторые мужчины все же неисправимы и там, где следует отступить и подумать, они выложат все карты на стол, уверенные, что это придаст им некий шарм властности. - Уже слышала о восходящей звезде из Стокгольма, о Меттью Леклере, который с лихвой закопает твоего драгоценного Рамси…
[indent] Это был как выстрел в упор. Слышу щелчок, слышу как нажимает палец на курок с самодовольной улыбкой Коннор. Он думает, что смог застать меня врасплох, что он, наконец, будет на вершине, пододвинув девку, которая вечно опережает всех и получает только самое лучшее. Мне плевать, что он думает, пусть хоть танцует сраную ломбаду, репетируя мои похороны. Все дело было в имени. В человеке, который носил это имя. В тот самом, из-за которого Скотти Хаус не умеет больше любить. Не может, потому что с этим чувством ассоциируются исключительно плохие вещи. Трясина, тянущая ко мне руки, чтобы вновь утянуть в болото. Он поглотил меня, все мои стремления и желания, залез мне в голову, управляя как опытный кукловод. Ты же познакомишь меня со своим окружением? Конечно, Метью. Ты же не ревнуешь, что в игре в бутылочку я поцеловался с Региной? Нет, что ты, Меттью, это просто игра. Ты поможешь мне в мой карьере? Познакомишься с отцом? О, Меттью, это так здорово, что ты хочешь познакомиться с моими родителями! Я была слабой, жалкой версией самой себя, которую знали окружающие. Если бы не отец, его жесткая рука, раскрывшая мне глаза на то, как грубо меня используют, как не раз он изменял мне с моими подругами, с Региной, в конце концов, у него даже сложились отношения. Если бы не тот, кто по настоящему меня любил, как может родитель любить ребенка, я не знаю, что со мной было бы. Я бы просто пожертвовала всем, чтобы остаться ни с чем.
[indent] - Иди на хуй, Коннор, тебя там уже заждались, - желаю от всей души, не оборачиваясь. Решительным шагом, как мне казалось, я подхожу в сторону сраной, сладкой парочки, чтобы выдернуть Айдена и уехать отсюда. Я могу выстроить стену между своими эмоциями, пока я на людях. Могу даже продержать ее достаточно долго, чтобы добраться до дома и там вдоволь прочувствовать, каково это, когда тебе выстрелили в затылок и ты ходишь с зияющей раной на голове. Лучше бы он пристрелил меня, чем вывалил такую новость. - Нам пора, - два слова, которые я могу сказать четко. Не в силах больше смотреть на эти все - о, ты такой замечательный и интересный, Айден, мне так было приятно с тобой работать - я разворачиваюсь на каблуках и покидаю студию, приложив все усилия, чтобы добраться до пикапа Рамси и не встретиться ни с кем. Ни взглядом, ни словом. Электронка приклеивается к моему рту и я впервые задумываюсь о том, что мне следовало начать курить. По крайней мере я бы точно угробила себя собственными руками, а не чужими. Замок разрушен. Королева сбежала с позором, в попытке сохранить хоть какое-то достоинство.

[indent] Я на взводе. Кажется, что это стало моим постоянным состоянием, особое острое обострение на фоне непростых взаимоотношений со своим новым подопечным. С Эденом тоже было сложно, только он не верил в себя, более того, был уверен, что не сможет вспыхнуть как спичка на поприще популярности. Он искал свое место, я же просто была проводником сквозь все эти недовольные ебальники, вечно сморщенные носы и огромное желание похвастаться собственной значимостью. Я из щелкала как орешки, ставила на месте дерзко, открыто хамила и использовала все доступные мне средства, чтобы добиться желаемого. Пойти по головам было проще, чем провести в новых туфлях целый день. Я умела манипулировала, шантажировала, использовала все доступное грязное белье для того, чтобы победить. Пиарство стало для меня лучшим источником для того, чтобы полностью реализовать свои амбиции. Я выстроила вокруг себя стены, использовав жесткость как самую лучшую броню из всех доступных. Отрезала все, что только можно, всех, кто хоть как-то мог влиять на меня и брать под контроль мои же собственные эмоции. Я сделала все для того, чтобы никогда не вернуться в то коматозное состояние, практически овощное, в котором меня оставил…
[indent] Мэттью. Если и существовал человек, которого я буду так сильно ненавидеть, презирать, существование которого будет мне до боли, то это именно он. Я испытываю к нему слишком много разных чувств. Если подумать, то это именно тот человек, которому определение “ужасный” подходит лучше всего. Он был ужасен во всем: в готовке, в которой считал себя богом, но все его блюда были, если и вкусными, то просто вкусными. Очередное доказательство того, что он не станет искать чего-то нового, необычного, что будет рвать жопу, чтобы добиться результата и сделать что-то свое. Повторение это не тот уровень для того, кто хочет добиться большего. Я осознала это сама, когда круто перевернула свою жизнь и стала работать не на кого-то, а на себя. Я смогла разбудить в себе ту Скотти Хаус, которая смогла достигнуть небывалого успеха с первым же клиентом и планирует сделать тоже самое со вторым, и с последующим, развиваться до тех пор, пока у нее не появится собственный кабинет в собственном офисе и на нее не будут работать несколько человек. Небольшое количество сотрудников, налаженный бизнес и довольные клиенты. Ему же хотелось получить все и сразу, при этом ничего не делаю. Как же долго я была слепа, раз не замечала подобного? Очень.
[indent] Сталкиваться с ним я не планировала до конца всех своих жизней, поэтому известие о том, что он становится восходящей звездой, выбило меня из колеи. Я перестала замечать все вокруг, лишь очнулась на откровенное хамство со стороны Рамси, что полностью вытеснило все мысли из головы. Тебе пиздец, вот я придумаю что-то гадкое и отомщу тебе так сильно, что мало не покажется! Совсем уже охренел так разговаривать с собственным агентом? Скрипя зубами всю дорогу, я раздумываю над планом месте и периодически кратко огрызаюсь, предупреждая, что ему следует заткнуться. Особенно когда упоминает это ебанное имя Милана, что мне хочется засунуть ему что угодно в рот, лишь бы не слышать как его голос произносит это имя. - Она… - тебе, блять, не подходит! Эта тупая курица не достойна даже пары минут с тобой, потому кто ты, кто она и вообще, блять, сказала же, что она тебе не подходит, значит это так. Я молчу, не говорю дальше ни слова. С силой когтями впиваюсь в ладонь, пока не останутся кровавые следы на ладони. Ты меня бесишь, Рамси, каждую клеточку в моем теле!
[indent] Пока злость не прошла, я не смогла успокоиться и вспомнить о том, что обещала поужинать с родителями, потому что уже четыре раза переносила это мероприятие и со стороны выглядело так, будто я тяну с этим. Неосознанно, потому что я все больше теряю контроль над собой и не могу взять себя в руки, чтобы успокоиться и начать работать нормально. Усидеть на нескольких стульях одновременно оказалось хреновой идей, потому что, в конце концов, я загнала себя как лошадь и чувствовала, что еще немного и перегорю. Все, стоп, Скотти, поднимай задницу и езжай к своим. Вызываю такси, собираю волосы в косу, как всегда делала мама и вместо платья или костюма, ныряю в самую простую одежду, которая валялась далеко на полке в шкафу. Профессиональная пиарщица сегодня остается дома, а дочь собирается на ужин к родителям. Не смотрю ни на помаду, ни на тушь, вообще не интересно, тем более когда машина подана. Успеваю схватить наушники, чтобы музыка помогла мне расслабиться окончательно. Раньше я прожить не могла без нее и любила рандомные плейлисты с новыми песнями, но в последнее время стала забивать на все, что было интересно лично мне, ставя нужды своих клиентов превыше всего.
[indent] Добравшись без пробок, выхожу из машины, поблагодарив водителя и совершенно не слыша, что он говорит мне в ответ, потому что выкрутила звук в наушниках погромче. С наслаждением вдыхаю воздух вдали от города среди стройного ряда домов. Вряд ли я бы смогла жить в ином месте, чем мегаполис, потому что обожаю яркие огни города, его шум и постоянный хаос, но иногда, безумно редко мне необходимо выбраться из привычного мира. Делаю шаг в сторону нужного дома, как чья-то рука хватает меня под локоть и с силой дергает на себя. - Какого хрена?! - наушник выпадает из уха, хорошо, что остается болтаться на длинном проводе. - Наконец, ты меня услышала, я заебался ехать за тобой от твоего дома, - узнаю голос быстрее, чем его обладателя. Резко поднимаю глаза, чтобы столкнуться с недовольным, как и всегда, выражением лица Мэттью. Насколько же для него это отчаянный шаг преследовать меня, что он так сильно злится? Потому что не привык делать что-то, а тут, видимо, пришлось. Нынешний день решил добить меня окончательно что ли? - Руку убрал, - холодно, пока что могу говорить кратко, но и этого достаточно для того, чтобы показать ему, что у него надо мной больше власти. Он меня игнорирует, лишь сильнее дергает на себя, заставляя поморщиться. - Ты меня избегаешь: не отвечала на звонки, прошла мимо и села в такси, когда я звал тебя, могла бы быть и повежливее, если так хвастаешься тем, какие у тебя замечательные родители, - зря он тронул мою семью. Кроссовком - как же жаль, что я не на каблуках - со всей силы наступаю ему на ногу, заставляя от неожиданности разжать руку и отпустить меня. - Я тебя предупреждаю, еще раз тронешь меня и я тебя ударю, - задираю подбородок всем своим видом демонстрируя, что у него нет надо мной власти. Больше нет. У него не получится давить на мои слабые места, потому что они скрыты за самой мощной крепостью, которая когда либо была построена человечеством. - Мы с тобой закончили, Мэттью, еще много лет назад, так что не унижайся, опускаюсь до уровня преследования бывшей подружки, я не буду помогать ни тебе, ни твоей карьере, потому что таланта у тебя столько же, сколько единорог на планете, - снимаю второй наушник и пихаю их с телефоном в задний карман в тот момент, когда открывается дверь и на пороге показывается мать, а затем и отец. - А именно ноль, - поворачиваюсь к нему спиной и иду в сторону дома.
[indent] Отец сухо приветствует моего бывшего и просит покинуть его дом, если тот не хочет неприятностей. Я расслабляюсь, понимая, что теперь в безопасности. Мать берет под руку Хауса старшего и уводит его, потому что на шее мужчины отчетливо проступает вена, обозначающая его злость. В коридоре мелькает знакомое лицо и с удивлением узнаю в нем Рамси. - А что ты тут… - фраза повисает в воздухе, едва мы встречаемся глазами, потому что голову пронзает острая боль, будто мне пытаются вырвать волосы. Возможно, так бы оно и было, если бы Мэттью скрутил кулак посильнее и порезче дернул на себя. Спотыкаюсь о землю, падаю и вместо крика из груди раздается лишь хрип. Я и раньше замечала нечто жестокое в своем бывшем ухажере, но была уверена, что больше ему меня не напугать. - Ты ахуела так со мной разговаривать?! - он был взбешен. - Забыла свое место? Я тебе с радостью напомню, какой ты была и какой ты осталась серой мышкой, с которой я стал встречаться лишь из-за возможностей ее папочки! - он дергает меня за волосы, заставляя встать на ноги, чтобы я видела его лицо. - Ты мне должна за то, что я вообще к тебе прикос…
[indent] Раздается сильный удар прямо ему в челюсть, чтобы его поганый рот не мог ничего сказать больше. Мэттью падает на землю, туда же, где пару секунд назад лежала я. Айден как дикий зверь налетает на него и дает по морде еще раз, в то время как теплые руки мамы тянут меня подальше. Она что-то успокаивающе говорит, старательно не касается ни одной волосинки на голове, тянет все дальше в дом, чтобы я не видела разворачивающейся драки и то, как отец пытается разнять ее. - Господи, милая, я сейчас дам тебе лед, а потом найду тебе обезболивающее, - она усаживает меня в гостиной и приносит огромный пакет льда, который помогает пристроить на голове. Потом стакан воды и пару таблеток, смотря, как я под ее четким руководством выпиваю их. Осматривает голову, отмечает покраснения и просит подержать лед. Ее забота лучшее лекарство. - Спасибо, - шепотом и со слабой улыбкой. Я все еще не осознаю, что произошло и веду себя на каком-то странном автопилоте, кроме одной мысли в голове - с Айденом все в порядке? Он же не пострадает из-за меня? Зачем он вообще полез? Это больше, чем одна мысль, но в конечном итоге они все возвращаются к тому, будет ли с ним все хорошо. Я впервые за кого-то так сильно волнуюсь и не успокоюсь, пока не увижу его собственными глазами. Только бы с ним все было в порядке. Только бы в порядке.

[indent] Приступ паники наступает внезапно, цепкой, когтистой лапой хватает за горло и сжимает, сжимает, сжимает. Всё сильнее, чтобы я перестала дышать. Я сижу на месте, моргаю, выгляжу со стороны, наверное, как будто пережила шок и не могу прийти в себя. Как будто всё в порядке. Но это только на первый взгляд. Внутри меня, внутри моего мозга, тела или души, самих эмоций происходит что-то такое, чему я не могу найти объяснение. Для любителя держать всё под контролем - это сущий ад, потому что я не теряю ту крепкую уверенность, с которой могла стоять на ногах. С которой могла просыпаться и говорить всему миру, что вон я - Скотти Хаус, я в чем вам покажу! Мэттью мог бы стать неплохим психологом, настолько же неплохим, насколько он ужасный кулинар, который никогда не добьется большего. Он как яд медленного действия, отравляющий всех вокруг, вынуждающий потакать ему и играть по его правилам. Сладкими речами проникает в голову, дурманя разум, фальшивой уверенностью в себе подкупает, вынуждает думать, что он сильный, смелый, умный и красивый. Все то, кем он на самом деле не был. Он был слаб, как щенок, только родившийся и смотрящий на этот мир с примесью любопытства и ужаса. Труслив как крыса, бегущая в вонючую канализацию, когда потревожили её укрытие на поверхности, куда она по глупости сунула нос в поисках еды. Он не блистал умом, но был рассчетлив, мог выстроить план, который с вероятностью почти сто процентов будет успешен. Все у него сбывалось, все было, сука, чуть ли не так как надо. Но существовал один, два процента, жалкая погрешность, что тот, против кого он затеял свою игру, повернется в итоге против него. От бессилия Мэттью метался, не знал, что делать и совершал одну ошибку за другой. Когда я уходила от него, это не было местью. Слишком мелочно, просто и абсолютно не эффективно. Я уходила от его, только после того, как полностью уничтожила. Я разрушила его карьеру, как мне казалось, достаточно, чтобы он больше не пытался высунуться. А его красота… в нём было что-то такое притягательное, некая харизма, против которой сложно было устоять и начинаешь думать, что он не просто прекрасен, а что практически бесподобен. Как будто это так было, как будто всё, что он говорил, делал, как выглядел было так, как это выглядело для меня.
[indent] Я была ослеплена им. Отец всегда говорил мне, что нужно быть дружелюбной, что благодаря этому передо мной откроются все двери. В то время как мать, подобно дьяволу на плече, отчаянно пыталась вбить в мою головушку абсолютно противоположное. В это мире не выжить добрым людям, поэтому их так мало, счёт идёт не единицы. Миру не нужен диалог, рукопожатия и долгое беседы о светлом будущем. Миру нужны хлеб и зрелища, именно благодаря этому скандалы, измены, подкупы продаются в разы дороже и жили они долго, и счастливо. Я поняла это только, когда сама стала пиарщиком и продвигала Эдена. Новость о том, что он станет звездой шоу совсем чуть-чуть обогнала следующюю о буйном романе между двумя ведущими, что привело к разводу. На самом деле всё было далеко не так, но плевать хотели и сам журналист, и его издевательство и тем более читатели на подобные тонкости. Это же грязное бельё, интересное всем. Первое время я постоянно закатывала глаза на это, бурчала про то, что заняться чтоли нечем, личной жизни не хватает, вон тёплая погода, иди гуляй, а не сиди дома и не сталкери всё как мамкин дрочер за красивыми старшекурсниками. Потом заключала сделку с совестью и начала сама на этом делать свою работу, распуская слухи и сплетни или подстраивая всё так, что если мой клиент и звезда окажутся на одной встрече, то говорить будут явно не о последнем. Я ненавижу себя за то, что даже сейчас мой мозг анализирует ситуацию и думает, что и как обставить, если всплывет. Стоит ли пускать слухи и набить этим популярность, а что если…
[indent] И среди этих если наступает паника, с которой я не могу бороться. Внутри будто все пустеет, руки дергаются, стремятся что-то схватить, сделать, отложить и снова схватить. Я почти начинаю рвать газету, которая до этого спокойно лежала на столе. Хочется кричат, когда из горла лишь рвутся сиплые звуки. Хочется плакать, а в пустых глазах все пески Сахары. Все силы уходят на то, чтобы послать Айдену какую-то мученическую улыбку, до работающего мозга с трудом доходит, что его руки сбиты в кровь и следующая за этим мысль - чья она? Паника с трудом отступает, обещая вернуться, как тупая бывшая, которая не понимает намека отвалить. Зову маму, хочу сказать, что пойду проверь как Айден, но могу лишь кивнуть наверх. Она мягко гладит меня по едва не вырванному клику волос и подталкивает в нужном направлении без лишних слов. Ступени становятся теп ещё препятствием, которое я преодолеваю со скоростью черепахи. Будь собранной, давай, взбодрись - твердит мозг без остановки, а мне хочется лишь одного, того самого, что, увы, я не могу получить. Я хочу покоя.
[indent] Дверь приоткрыта, скребусь о неё, хотя следует постучаться. Прочистив горло, прокашлявшись в кулак, решаю ещё раз напомнить о себе, когда вижу отражение лица Рамси в зеркале. Он напуган. Кажется, больше чем я. С такой яростью пытается отмыть руки, будто они по локоть в крови. На костяшек проступает больше крови от его действий, и я не нахожу ничего лучше, чем резко войти и вмешаться. Во мне снова просыпается дух коммандрши. - Ты что делаешь?!- выключаю воду, потом разнимаю его руки и отодвигаю друг от друга подальше. Внимательно рассматриваю каждую, потом переводы на него взгляд, выражающий мое искреннее недовольство. В первый раз язык удаётся сдержать, во второй, при очередном взгляде глаза в глаза, меня прорывает. Рот мне, видимо, можно закрыть только одним способом и только Айденом Рамси. - Ты что, блять, делаешь? Это какая-то медецина в стиле БДСМ?! РУКИ НЕ ДВИГАЙ! - рявкаю, отпускаю его ладони из своего плена и роюсь на полке, доставая перекись, мазь, пластыри и бинты, не уверена, что именно понадобиться. - Тебе этими руками ещё работать… на кухне,- прокашливаюсь, отчего вместо "кухне" звучит отчётливое, на мне, обрабатываю его руки, продолжая ворчать за то, что с таким остервенением тер их. Тянусь к бинтами, чтобы закончить свободу работу и откладываю в сторону, сначала душ, как на глаза попадается его одежда, такая же помятая и в крови. Замираю на миг, медленно поднимаю глаза, чтобы увидеть как он смотрит на меня в упор. Он чего-то ждёт. Я в панике не знаю, что именно. Что говорят за то, что спасли? С меня подарок? Зачем ты вмешался? Тебе больно? Нет, не то, нужно что-то искреннее и простое. - Спасибо, - шёпотом, чтобы услышал только, смотрю в глаза и обещаю, что однажды, я расскажу тебе всё, только не сегодня. Не сейчас, когда о тебе надо позаботиться.
[indent] - Раздевайся и пиздуй в душ, и нет, поласковее нельзя, даже если сегодня ты герой, - решительно выпрямляюсь, показывая весь свой воинственный вид. Айден не двигается, смотрит на меня недоверчиво, будто я шучу. - Тебе что помочь? Я же помогу, - в один шаг сокращаю расстояние, хватаюсь за край его майку и тяну вверх. Он молчаливо поднимает руки и помогает мне тем самым избавиться от неё. Всё так же настроенная покорять мир, Эверест, да всё что угодно, цепляюсь пальцами за ремень, за пуговицу, дергаю ширинку вниз и этот звук заставляет меня замереть. На одну секунду почувствовать знакомое волнение, по тому, как мурашки бегают по коже и внизу живота всё скручивает. Стараюсь незаметно втянуть носом запах его тела, когда отмирают, дергаю джинсы вниз, чтобы стянуть их до самого пола и присесть на корточки. Раздевать мужчину так же сексуально и волнительно, как наверное, это выглядит для них, если проделывать подобное с женщиной. Выпрямляясь, встаю на ноги, пальцами цепляюсь за резинку трусов и задираю голову,собирая всю свою волю в кулак, чтобы бросить ему вызов: - Помочь или сам?

[indent]Я чувствую себя рядом с ним неуверенно и это пугает меня настолько, что часть меня хочет бежать без оглядки, а другая приросла к месту и не в силах сдвинуться. Я так долго и упорно добивалась того, чтобы чувствовать уверенность в каждом своем действии, слове, даже в каждом, блять, вздохе. Впервые я почувствовала, что мне все по плечу, когда совершила переезд из родных мест. Брошенный сам себе вызов стал отправной точкой для ощущения твердой почвы под ногами. Такой необходимой, чтобы двигаться дальше, покорять Штаты и искать свое место в жизни. Долгое время я отказывалась принимать, что будучи выращенной в полной любви и гармонии с родителями, я либо пойду по стопам отца, либо матери. Кулинария мне вообще не далась, в первый и последний раз когда попробовала сделать банальную яичницу на сковородке, то сожгла ее к чертям, задымила всю кухню и напугала своего потрясающего отца повара. Он вообще попросил не подходить больше к плите, и что сам в состоянии прокормить меня и мать, несмотря на то, что еще занят работой в ресторане. Не то, чтобы я была обижена, наоборот рада тому, что не буду больше пытаться понять, а сколько жарится яйцо, а сколько нужно масла, а как переворачивать и нужно ли закрывать крышкой. Да квантовая физика кажется проще, чем эта гребанная готовка. А вот пиар… он привлекал меня, просто я не слишком была уверена в своих силах и не имела нужного профиля образования и считала, что могу попробовать на другом попроще. Как оказалось, на другом поприще мужчины считали, что экономика совершенно не женское дело, тем более финансы. Помимо этого мне было невыносимо скучно сидеть на одном месте за компьютером, хотелось движения, общения, на кого-то орать, добиваться успеха путем собственных усилий и, что самое главное, ни от кого не зависеть. Мне не нравилось работать на кого-то, слушая указания, вечные недовольства и попытки учить меня как маленькую глупую девочку. То, что я женщина, не значит, что я автоматически гожусь только для роли секретарши и открывать рот на уровне ширинки. Не больше, ведь для всего остального есть кто-то другой. Иного пола. Первый отвратительный опыт на работе был отличным вторым толчком для обретения твердой уверенности, что я должна следовать не тому, что мне в голову ударит, а тому, в чем я действительно хороша.
[indent]Пиар был для меня привычным океаном, в котором я барахталась с самого детства. Я впитывала в себя азы, неосознанно, пыталась быть похожей на нее, потому что она так легко справлялась со всем, будто играючи. Будто любая проблема решаема, просто к ней нужно подход и не париться о том, что может что-то не получится. Она всегда улыбалась. При мне. А когда я стала работать в этой сфере, то поняла, что ее улыбка и доброжелательность были исключительно лишь в моем присутствии, потому что пиздец как сложно не материться и не орать. На то, что могут сорваться схемки или что вместо моего клиента выбрали другого. На то, какие некоторые агенты подлые ублюдки, что готовы использовать, что угодно - ложь, обман, подкупы, грязь, подставы и все то, что в конечном итоге сыграет на руку не им, а мне. О да, я была профи в том, как использовать косяки людей против них самих. Поэтому и была лучшей, просто пока еще не все обо мне знали. Корона на голове не давила, она была по размеру. Каждое интервью, фотосессия, каждая реклама, которую удавалось размещать делала меня увереннее. За два года я стала самой настоящей сукой, знающей себе цену. Хитрой сукой, потому что если и шла по головам, то заранее готовила себе запасной парашют для запасного парашюта. Шоу-бизнес был жесток, сегодня можно было проснуться звездой, а уже завтра все в легкую потерять, и во многом из-за ошибок своего агента, в данном случае меня.
[indent]И вот вся такая уверена, излишне самоуверенная, я чувствую, как теряю привычную почву под ногами. Снова. Потому что подобное уже не первый раз происходит в компании Айдена Рамси. Раздевая его, я была уверена в том, что делаю, в каждом своем шаге, когда же мы меняемся местами и его руки легко избавляют меня от одежды - я буквально вижу, как все мои планы летят в пизду. Не двигаюсь, кажется, не дышу, только молчал наблюдаю за тем, что он делает. Как будто со стороны. Наверное, мы безумно красиво и гармонично смотрелись с ним вместе, на одной волне раздевая друг друга без лишних слов. Предстать в обычной одежде, домашней, без своей привычной брони было уже испытанием. Приоткрыть что-то личное о себе, что не стремлюсь показывать на людях и кому бы то ни было. Мне страшно, что обо мне подумают. Что могу быть такой мягкой, даже нежной, проситься на ласку - это все было чуждо сильной женщине, которой я так стремилась быть. - Потереть тебе спинку? - язык, наконец, обретает способность двигаться во рту. - Я же могу, - чуть тише, когда Айден отступает назад, забирая вместе с собой картинки из нашего общего недавнего прошлого. Почему-то тогда все казалось гораздо проще. Но чем дальше мы заходили, тем ближе становились друг к другу, тем сложнее становилось разграничивать наши общение как клиент и пиарщик. Ты себе даже не представляешь, Рамси, как же, блять, сложно  проводить эти ебанные границы. Мой тихий выдох тонет в шуме от душа, бьющего по стенке душевой, когда Айден разворачивается спиной. Легче не становится. Мне трудно дышать в его присутствии в любом случае.
[indent]Мое белье летит к его на полу, делаю первый неуверенный шаг, второй и третий, пока не окажусь в душей и не закрою за собой дверь. Здесь достаточно просторно, чтобы уместить нас двоих и безумно тесно, потому что ему удается заполнить собой все пространство. Касаюсь пальцами его спины, почти невесомо, вспоминаю, каково вообще прикасаться к нему и чувствовать знакомое покалывание по всему телу. Как электрический заряд. Придвигаюсь еще ближе, вижу, как хочет повернуться и неожиданно даже для самой себя резко бросаюсь вперед и обнимаю его руками, уткнувшись лицом в район лопаток. Слишком сильно для себя, для него, наверное, не очень. С одеждой словно обнажаю свою душу, все то волнение, что испытывала, когда он полез меня защищать. Я ничего не смыслила в драках, была равнодушна к подобному способу выяснения отношений, но сегодня впервые испугалась не за себя, а за кого-то. Цепляю пальцы в замок, крепче, потому что чувствую дрожь по всему телу. Поворачиваю голову, прижимаюсь щекой к коже, взгляд ни на чем не фокусируется и я глубоко погружаюсь в свои мысли. - Я испугалась… - слова даются с таким трудом, совершенно незнакомые мне именно в таком  предложении. - За тебя, - с трудом договариваюсь и теряю прежнюю силу в руках. Они безвольно соскальзывают вниз по его телу, когда Айден оборачивается и оказывается передо мной лицом к лицу. Не могу отвести взгляд. В какой-то степени не не хочу. Вода стекает по лицу, по его, по моему, она везде. Такая горячая, что от нее поднимается пар в кабинке и прячет нас от всех. Чувствую его ладони на своем лице, не сопротивляюсь, это так глупо, сама склоняю голову и начинаю тереться о нее щекой. Мне нравятся его руки, его прикосновения и как он аккуратно это делает. Он может быть грубым, я не была бы против, но сейчас все так по-новому, что меня одолевает любопытство, что будет дальше равносильно с желанием попробовать. Немного. Я не тот человек, что будет купаться в нежности и растягивать это, мне хотелось почувствовать его еще более ощутимо.
[indent]Поддаюсь вперед, сама сокращаю расстояние и целую его в губы, прикусывая нижнюю. Сбивая всю ту секундную нежность, которую я считаю как слабость, прижимаю его к стене душевой. Языком скольжу в его рот, срывая тихий стон - мой? его? да какая, к черту, разница, чей. Опережаю струи воды, пальцами скольжу по плечам вниз, чувствуя нарастающее возбуждение. Губами по подбородку, ниже по шее, когда он пытается перехватить инициативу. Недовольный рык, резкая хватка на его шее и мои когти, давящие на его кожу. С намеком. С неприкрытой угрозой. - Не мешай, - я командую и полностью оправдываю прозвище данное им. Да, я командирша. Не отпускаю его шею и возвращаюсь губами к тому маршруту, который начала изначально - к его шее, внизу по коже, пока не опущусь перед ним на колени, неотрывно смотря в глаза. Держать его в таком положении невозможно, но это и не требуется, когда следующим прикосновением своего языка провожу по члену, заменяя свою ладонь. Еще раз по всей длины. срывая такой красивый стон, что хочется стоять вот так и лизать, пока он не отдаст мне свои стоны. Чувствую его пальцы в своих волосах, как она перебирает их, но не пытается управлять мной, надавить на макушку, показывая свои истинные желания. Хищно улыбаюсь, потому что мне приспичило поиграть в провокации. Я перед тобой, на коленях, все еще с короной на голове, но все же добровольно смотрю на тебя снизу вверх и кайфую от того что вижу. От того, что ты балансируешь на тонкой грани собственного безумия. Открываю рот, приближаюсь, будто вот-вот начну сосать ему, но в последний момент высовываю язык и облизываю. Его длинные пальцы, способные не только приготовить кулинарный шедевр, но и свести с ума, сильнее сжимаются в моих волосах. Сдерживается. Ну, сдерживайся, все равно не выдержишь. - Я хочу, - заменяю язык рукой и провожу ей медленно вверх-вниз, потом еще раз, пока не добьюсь его полного внимания на своей нескромной персоне, - чтобы ты, - ладонь замирает, а я облизываю свои губы, - схватил меня за волосы и насадил на себя так сильно и грубо, как только можешь, - я никогда не думала, что буду озвучивать подобные темные желания. Я не представляла, что во мне могло быть что-то такое темное и развратное, требующее выхода. Я чувствую, что он колеблется, будто не уверен в том, что я прошу это и у него слуховые галлюцинации. Как же долго я за ним наблюдаю, что могу читать его эмоции в редкие моменты, когда он себя не контролирует. Убираю руку, упираюсь ладонями о пол, чтобы принять более удобную позу и использую свой главный козырь. - Злишься на меня за то, что я тебя отшила? Знаю, что злишься, - вот и вся моя поганая работа пиарщика, давить на больные места и провоцировать. - Спорим, ты просто мечтал скрутить меня… - он резко наматывает мои волосы на кулак, приводя в какой-то дикий восторг и насаживает на свой член так глубоко, что я чувствую его глоткой. Это был единственный способ заткнуть мне рот. Направить меня, чтобы я начала отсасывать ему, полностью отдаваясь этому процессу. В тебе тоже есть что-то темное, что мне будет любопытно изучить. Ведь это самый лучший способ разрешить старые обиды и конфликты. Где ты и я без одежды во всех возможных позах.

[indent]Я знаю себе цену. Знаю, что я та самая девушка, что в лепешку расшибется, пройдет огонь, воду и медные трубы, но получит желаемое. Я сверну ебанные горы, все до единой, если потребуется. Я никогда и ни перед чем не остановлюсь, потому что я уже однажды вкусила это потрясающее чувство, когда уволилась и стала заниматься тем, что мне действительно нравится, когда нашла первого клиента и сделала из него звезду, раскрутив от обычного инстаграма до собственного шоу о путешествиях, и больше не буду наслаждаться малым. Мне не сложно было представить, как высоко может взлететь звезда по имени Айден Рамси и прочно закрепиться на небосклоне таких же известных личностей в самой, пожалуй, жестокой и конкурентной сфере в этом мире - кулинария. Конечно, звезды в кино, на лица которых приятно смотреть, мастера пера, чьи книги заставляют забыть обо всем на свете, могу попробовать доказать мне обратно, как и, о, Боже, музыка, от которой подкашиваются ноги. Но будем откровенны - еда, это самое вожделенное чувство, которое испытывает каждый. А вкусная еда способна довести до оргазма ничуть не хуже, чем секс. Надеюсь не скажу это вслух, потому что зная Рамси он тут же докажет мне обратное, а мне не хочется признавать свою ошибку. Даже будучи удовлетворенной во всех смыслах. Черт… или сказать? Такие мысли, вызывающие во мне сомнения, что-то новое для меня, но речь сейчас не об этом. Я всегда знаю, чего я хочу. Как бы я не отрицала свою тягу к Айдену, как бы не выстраивала между нами исключительно рабочие отношения, отшивая его раз за разом и при этом все равно оказываясь верхом на нем, глупо было бы отрицать, хотя бы перед самой собой, что я не хотела этого. Не хотела нас, стоящих друг напротив друга в душе без всякой одежды. Таких голодных до касаний и поцелуй, таких жадных в стремлении оставить метку и не для кого-то, а чтобы самим стоять у зеркала и видеть эти отпечатки. Я всегда так делала. Рассматривала каждый укус и поцелуй на шее перед тем как спрятать его и пойти работать, чувствовала как ткань неприятно задевает кожу и испытывала от этого какое-то болезненное удовольствие. Я тонула в мелочах, которых становилось все больше, чтобы в конце концов быть не в силах каждый раз отталкивать его.
[indent]Я честно пыталась, Рамси. Отдалиться, игнорировать тебя, я пыталась доказать самой себе, что я слишком сложная для отношений, слишком требовательная и буду бороться за власть до победного. До последней капли крови, потому что я не хочу стать типичной домохозяйкой, что будет сидеть дома и постоянно убираться, готовить и ждать мужа голая в постели для секса в старой доброй миссионерской позе. Таких большинство, именно в таких семьях мужья ходят налево, потому что им становится скучно, а женщины сходят с ума, не в силах стать самими собой. Возможно, я чересчур далеко закидываю удочки на будущее, просто во мне была непрошибаемая уверенность, что подобных семей слишком много, а таких как мои родители единицы. Гребанные чувства, только вот даешь слабину и уже думаешь о будущем! Мы с Рамси даже официально встречаться не начали, вообще ничего такого не обсуждали, а я уже прикидываю самой отвратительный сценарий для нас обоих. Вина в этом богатого воображения или не самых лучших отношений в моей жизни, что наложили на мое видение определенный отпечаток, что так будет всегда или все вместе - не знаю. Разбираться в этом особо не хотелось: ни самой, ни с помощи специалистов. Потому что копаться в своей собственной голове, в своих мыслях и тем более эмоциях я хочу сама без вмешательства посторонних. Возможно, за редким исключением. Одним таким высоким, заносчивым, кудрявым и охуенно готовящим исключением. Готовящим меня как главное блюдо.
[indent]У меня появляется какой-то особенный фетиш на то, когда он пальцами касается моего подбородка и вынуждает смотреть прямо себе в глаза. Облизываю припухшие губы, после того, как отсосала ему на коленях и буквально дала немного насладиться своей мнимой властью, чтобы потом заново отбирать ее. Так всегда и будет - эта вечная борьба с нашими чувствами, с тем, кто мы и какие мы. С тем, как я отношусь к тебе. С тем, как ты после каждого отказа все равно борешься со мной за меня же. Какие же мы оба ебнутые и помешанные на борьбе, потому что именно она подогревает нас, заставляет гореть и тянуться друг к другу, чтобы вспыхнуть и сгореть. Чтобы потом возродиться вновь. Встаю на ноги, ведомая им, тянусь к нему неосознанно, но его пальцы давят на подбородок и заставляют тормозить меня. Замираю, недовольная своим порывом, потому что выражать так свои чувства мне все еще дико странно. Будто внутри меня еще осталось что-то, что сопротивляется такому естественному стечению обстоятельств, благодаря которому и я, и Айден может быть… не по отдельности. От его слов у меня что-то ухает вниз. Будь я смелее, признала бы, что это собственное сердце. Он плюет на все, на то, зачем так гнался и с чем так боролся, с моей извечной стеной, что он просто клиент. На все, кроме меня. Замираю, позволяя ему целовать себя, языком скользнуть в мой податливый рот, чтобы через секунду прийти в себя и когтями пройтись по его груди. Не выражая протеста. У меня иные мотивы: я хочу сегодня быть как можно жестче и снести крышу обоим, ведь такие откровенные признания не могут утонуть среди нежности. Только не у нас после того, как я сдалась и сама перешла эту черту клиент-агент.
[indent]Спиной ударяюсь о стенку душевой, выражая все свое неудовольствие рыком, смешанным со стоном. Корона падает куда-то к ногам, теряется там внизу, как и все мои попытки забрать власть, ускользающую сквозь мои пальцы прямиком ему в руки. Первый порыв попытаться отобрать ее теряется среди поцелуев, второй - среди прикосновений к моей коже, на которой капли от душа вот-вот начнут испаряться. Я горю и это не чертова метафора. Я горю, потому что… из-за… него. Долгое время секс был лишь попыткой сбросить напряжение и не вести себя как конченная стерва, хотя с последним мне врядли что-то поможет, кроме лица, рук, губ, тела и всех его частей Рамси. Сейчас же я не могу никак насытиться, словно я очень долго голодала и хочу все больше и больше. Насаживаюсь на его пальцы, рычу, потому что мне этого мало и он, блять, это знает, но продолжает оттягивать момент. Мстит мне собственной монетой. - О, ну хватит… - не выдерживаю и открываю рот, стоит ему перестать целовать меня и заняться моей шеей. - Пожалуйста… Ты что правда хочешь, чтобы я умоляла? Или была вежливой? Ай! - от укуса в шею не сдерживаю крика, котями впиваюсь в его плечи. - Ладно… Черт подери, - закрываю глаза, пытаясь найти хоть что-то в своей башке, напоминающее мозги. - Пожалуйста, будьте так любезны, мистер Рамси, трахните меня, - не так вежливо, как хотелось бы, но и хуй с ним, потому что он продолжает издеваться и убирает свою руку. Я не в состоянии думать. Только фантазировать. - У меня, может, есть эротическая фантазия… появилась после знакомства с тобой, - я прекрасно понимаю, как Айдену хочется, чтобы я закрыла рот, но сейчас он как-то замер, чуть отстранился и внимательно смотрит, отчего говорить еще сложнее. - Чтобы ты затрахал меня до такого состояния, что я не смогу говорить и… - облизываю пересохшие губы. - Облил своим соусом и вылизал с ног до головы, - заканчиваю более уверенно, бросаю ему вызов. Кажется, все наши отношения будут именно такими: мы будем бросать друг другу вызов, борясь до самого конца, даже друг с другом.
[indent]Хочу добавить что-то еще, но Айден закрывает мне рот поцелуем, а я охотно поддаюсь на это. От резкого и неожиданного толчка мой громкий стон теряется где-то на его губах. Я не ждала услышать от него ответа, я знаю, что он услышал, что он не просто взял на заметку, он все исполнит именно так с жадной целеустремленностью. Кусаю его за нижнюю губу, тяну к себе ближе, провоцируя быть грубее и жестче со мной, обхватываю ногами, прижимаю к себе. Хочу впечататься в его тело и остаться так навсегда. Задыхаюсь от нехватки кислорода, упрямо целую, потому что именно в такие моменты близости наедине могу открыть показывать свои чувства к нему. Такие сильные, пугающие, которым я, блять, так устала сопротивляться. - Айден… - хрипло кончаю с его именем на губах, сильнее прижимаю к себе, вытягиваясь как струна в его руках, а потом все силы покидают меня и мое тело безвольной тряпкой оказывается в его руках. Закрываю глаза в попытке восстановить дыхание, чувствую такое же на своем плече. Ума не приложу, как у него остаются силы держать меня в руках, а потом медленно отпустить на ноги, продолжая поддерживать, выбраться из душе после, конечно, как мы оба его приняли уже нормально. Повисшая неловкость от того, что мы оба обнаженные и ищем одежду на полу. В отличие от меня Рамси уже натягивает штаны, я же, ведомая каким-то порывом ищу телефон. Пинаю штаны, из кармана вываливается мобильник, наклоняюсь, чтобы поднять его, свободной рукой прикрываю грудь, поднимаю телефон повыше, включая камеру и прямо туда подмигиваю. Никогда не делала в своей жизни нюдсы, надеюсь, что именно так они и делаются. Отправляю фотографию в чат Айдену, с которым вела исключительно деловые беседы и решала вопросы. Наклоняюсь снова, что взять белье и штаны и слышу короткую трель, повествующую о том, что мое сообщение дошло. Занятый сборами, Рамси не заметил моих манипуляций и к моему сожалению пока не реагировал на телефон, потому что решил помочь мне одеться. Это так мило, что как-то намекать ему даже не хотелось.
[indent]С собранными в пучок волосами, чтобы не показывать такой громкий факт родителям о совместном приеме душа, спускаюсь вниз. Уехать так просто не получается, потому что с начала мы должны завершить то, зачем сюда приехали, а именно ужин. Сажусь напротив Айдена, втягиваю носом ароматы, на что мой живот начинает урчать. Не жду особого приглашения, накладывая себе сразу всего и побольше, чувствуя сильный голод. - … какие планы по поводу карьеры Айдена? - мягко интересуется мать, дождавшись, пока я прожую кусок мяса. - Масштабные, конечно, я подготовила парочку интервью и один выпуск на шоу с какой-то курицей, возомнившей себя кондитером, - беру в руки бокал вина, помня, что приехала на такси. Пучок мокрых волос давит на голову, но я упрямо не распускаю его, чтобы не заявить одними лишь влажными волосами, что да, у нас что-то с Рамси, а еще мы трахались в душе. И не только в нем. - Кстати, глянь в нашей переписке, во сколько у тебя завтра интервью, а то я что-то забыла? - конечно, я притворяюсь и все прекрасно помню, я хочу чтобы он увидел мою фотку. Не захотел посмотреть сам, пусть теперь при родителях и при мне смотрит. Прячу коварную улыбку в бокале вина, когда делаю глоток и внимательно слежу за ним взглядом, чтобы не упустить его реакцию.

[indent]В тот момент, когда улыбка сползает с лица Айдена, на моем она расцвет. Довольно откидываюсь на стуле, опускаю глаза в телефон, чтобы смахнуть блокировку и проверить, есть ли еще сообщения, пока кое-кто приходит в себя. У меня примерно с сотню непрочитанных сообщений, висящих специально не открытыми, чтобы я точно не забыла на них ответить. Что-то по работе, еще несколько переписок со знакомыми, которые просят с чем-то помочь. Я бы хотела иногда разорваться на несколько частей, чтобы успеть быть в нескольких местах одновременно, решать проблемы, наорать на кого-то и попутно отвечать на сообщения, чтобы их количество, черт подери стремительно сокращалось, а не увеличивалось. Открываю диалог с Раджем, что удивительно, от него у меня не сообщений, а вот я ему настрочила не один десяток. И стремительно набираю следующие сообщения, решив достать его окончательно, потому что мне нужно понять, получится у меня или нет. Поднимаю на мгновение глаза, чтобы обратить внимание на Айдена, который что-то усиленно ищет в своем мобильнике. Я в лепешку разобьюсь, но добуду билет на самое известное кулинарное шоу, о котором знает чуть ли не каждый. Для меня это было своеобразным вызовом, а для моего… кли… кл… клиен… к… черт, очень сложно говорить это слово, будто в голове что-то перемкнуло. Хмурюсь, замираю посреди сообщения, в котором обещаю, что возьму бейсбольную биту и засуну ее так глубоко в задницу Раджу, что он пожалеет, если, разорви его черти, не ответит мне. Стоит нажать на отправку, как приходит новое уведомление, в котором Айден кидает мне фото из спортзала. Не могу удержаться, чтобы не присвистнуть, за что мигом получаю осуждающий взгляд мамы. Несмотря на всю ее охуенность, в приметы она верит так же свято, как и в том, что утром встает солнце. Да похую вообще, потому что…. Закусываю нижнюю губу, пряча телефон под стол, у меня, кажется ноги невольно разъезжаются, потому что я впервые рассматриваю его так жадно. Я видела его обнаженным не раз, вблизи, но вот так, когда на мне была одежда и я могла еще более детально изучить его руки, от которых ловила чистый кайф. Мне нравилось, когда он сгребал меня в охапку, когда обнимал, стоило нам вырубиться от усталости. Моя тайная маленькая слабость.
[indent]Быстро набираю сообщение в ответ, провокационное, откровенное, я словила какое-то игривое настроение, при этом совершенно спокойно общалась с родителями и рассказывала о том, какие у меня планы на Айдена. Я расписала несколько шоу вперед, прикидывала, кому стоит дать интервью и, конечно, пыталась прислушиваться к словам Рамси о том, что он хочет в первую очередь быть поваром. Меня надо было тормозить, потому что, да, заносит, когда я пытаюсь добиться всего самого лучшего для своего клиента. Набираю быстро гневное сообщение о том, что знаю, как работать и если он хоть еще раз встрянет и скажет, что хочет заниматься работой, а не раскруткой, я заставлю его закрыть рот и буду действовать самыми грязными способами, на которые только способна. Уверена, он бы бросил мне вызов, если бы ужин не закончился. С легким разочарованием выключаю телефон, пряча его в карман штанов. - Пап, одолжишь машину? Я без колес сегодня, - он с легкостью бросает мне ключи, которые перехватываю налету, поднимаюсь на цыпочки и целую его в щеку. - Я так жестко потратилась, продав машину и купив новую, а теперь жалею, потому что дико скучаю по своей прежней малышке и не могу пока морально кататься на новой, - возмущаюсь, всплеснув руками и поражаясь собственной тупости. Замечаю, что Айден хочет что-то сказать, но в последний момент меняет свое решение и ждет, пока мы окажемся на улице. Так, а же за руль собралась, а сколько я выпила? За перепиской и постоянной болтовней, момент был упущен и явно во мне говорила бокала три вина точно, потому что я чувствую легкость, но не такую, чтобы валяться пьяной под кустиком. - Я и не собиралась выебываться, - фыркаю на слова Рамси о том, что он подвезет меня. Подхожу к открытой двери, внимательно рассматриваю салон пикапа, а потом поворачиваю голову к мужчине. - Я просто прикидывала, попадем ли мы в аварию, если мое игривое настроение до сих пор работает на полную катушку, - поднимаю руку, аккуратно беру его за подбородок, чтобы большим пальцем провести по нижней губе, убирая соус. - Буду рада, если подкинешь до дома, - на миг вспоминаю, как не пустила его к себе несколько недель назад и задаюсь вопросом, а поменяю ли я свое решение сейчас. Смотрю ему в глаза, когда облизываю палец и понимаю, что все стремительно меняется, наконец, уже для меня. Но заветное предложение с тем, чтобы остаться у меня на ночь, так и не срывается с губ, потому что Рамси разрывает зрительный контакт, подталкивая меня сесть в машину и закрывает за мной дверь. Обломщик.
[indent]В гробовой тишине отъезжаем от дома, бросаю взгляд на руки Айдена, на то, как пальцами он стискивает руль, кусает губы и при этом ведет очень аккуратно машину. Машина плавно тормозит на красном светофоре, моя рука скользит по его колену, тянусь ближе, чтобы прижаться к нему, хорошо, что я не пристегнула ремень, и губами коснуться шеи. - Расслабься, - шепотом на ухо, прикусываю мочку уху и возвращаюсь к его шее, тщательно вылизывая, пока не услышу характерный щелчок ремня и то, что моя свобода вдруг резко стала ограничена. - Ты меня обламываешь? Или заботишься о том, чтобы мы не врезались в столб и не размазались тонким слоем по стеклу? - я не могу себя угомонить, у меня настолько хорни настроение, что хочется нарушать правила и добиться желаемого. - Сверни на обочину, - мои пальцы скользят по колену выше, по внутренней стороне бедра, чтобы провести рукой по выпирающим джинсам и сжать их. - Сверни, - настойчиво, начинаю поглаживать его сквозь ткань брюк, срывая первый нервный стон. - Сверни, - понижаю голос, - и я отвечу на все твои вопросы, что так настойчиво крутится в твоей голове, - я играю в открытую, решаюсь, хотя очень боюсь того, что он спросит и что мне придется ответить на это. Пассую в ту же секунду, потому что хочу, чтобы он забыл о моих словах, потому что не уверена, что смогу и в этот раз выкрутиться. Чем дальше я захожу с ним, тем неудобнее становятся вопросы, на которые не отвечать уже не получается. Он то ли подлавливает меня, то ли знает, в какой момент спросить, то ли просто понимает, как вести себя со мной. Мне бы следовало подумать об этом, но, честно говоря, не хочется. Ни думать, ни рассуждать, ни пытаться как-то что-то делать в стиле Скотти Хаус, а делать то, что мне хочется. Дождаться, пока машина свернет на обочину и остановиться, расстегнуть ремень безопасности и перебраться к нему на колени. Почувствовать, как он тянет ко мне свои руки, как прижимает к себе и скользит по талии, рукам, чтобы обхватить руками лицо и так пристально взглянуть в глаза, что меня аж выворачивает. Не в плохом смысле этого слова. Чувствую такое непривычное мне смущение, кажется, начинаю краснеть, не выдерживая такого прямого и искреннего взгляда. - Что ты… делаешь?.. - свистящий шепот срывается с губ, тянусь к нему, закрываю глаза, чтобы поцеловать. Сопротивляюсь его рукам, которые пытаются удержать меня в таком положении и, наконец, касаюсь его губ в поцелуе. Не привычном диком и страстном, а каком-то нежном, глубоком. Языком провожу по его губам, прижимаюсь ближе, обвивая руками. Мне нравится прикасаться к нему. Нравится целовать и быть с ним. Но мне не хватает смелости, чтобы в открытую делать это. Я не стесняюсь его, не боюсь осуждения, просто… Господи, я так сильно хочу перестать прятаться за всеми своими ярлыками, что сама уже не понимаю, чего именно я боюсь. Наверное, я просто привыкла быть в броне, которую ношу уже столько лет и такая привычная, прямолинейная Скотти Хаус трусит говорить о своих эмоциях.
[indent]Отстраняюсь, облизываю свои губы и прикусываю их. Выдыхаю, понимая. что мне однажды придется отвечать на неудобные вопросы и говорить о том, о чем я не привыкла. Отношения это страшно, потому что здесь всегда есть риск - ранить кого-то или быть раненным. Я не хочу ни того, ни другого. Потому что при всем том, как я веду себя с Айденом, он обладает каким-то колоссальным терпением. И то, как он защищал меня сегодня. И эта бешеная тяга друг к другу, которую я не могу объяснить. Меня так сильно, блять, к нему тянет, что как бы не сопротивлялась, как бы не пыталась быть с холодной головой и сильной и независимой, это все не имеет значения, когда есть это притяжение. Поднимаю глаза, чтобы посмотреть в его, повторяю его действия, обхватив его лицо руками и смотря в глаза. Не знаю, что я там ищу в них для себя. Я могу легко читать людей, манипулировать ими ради собственной выгоды, чтобы добиться желаемого. Я знаю, что им нужно. Я знаю, как внушить им то, что им нужно. Я умею продавать все, что только подвернется под руку и я чертовски хороша в этом. И так отвратительна в том, что касается моих собственных желаний. Ох, Рамси, если бы ты только мог читать мои мысли, потому что я все еще не могу открыть рот и протолкнуть эти слова наружу. Но могу другие, что просятся наружу. - Больше никогда, - пальцы сползают ниже по коже, хватаются за его рубашку, а глаза жжет от огня, который там вспыхивает, - ты понял меня? Никогда не ставь себя, черт подери под удар, - так вот почему так много эмоций было во мне. Не только похоть, а еще страх, который пытаюсь прятать за злостью. За ужасом, который испытываю от того, что могу потерять его. - Он мог быть под кайфом, или с ножом, ты вообще, блять, просчитываешь свои шаги?! - завожусь с пол оборота, и чуть ли не трясу его, на грани того, чтобы когтями порвать рубашку. - Ты думаешь о своей безопасности?! Ты вообще ду… - мой рот затыкается самым эффективным способом, а именно его губами. Я почти сказала, а чтобы делала я, если бы он пострадал? Если бы я его не защищала?! Столько откровений на кончике языка, который сейчас теряется где-то в его рту. Он меня опережает. Он знает, что мне нужно, потому что для такого замкнутого и сложного человека, нужно время, чтобы я чувствовала себя в состоянии складывать слова в предложения, а их в большой текст и поговорить, как два взрослых человека. Или один взрослый, а другой ведет себя как ребенок. Поддаюсь навстречу его губами, а руками быстро избавляюсь от мешающего мне ремня.  А вот мне будет проблематично избавиться от одежды. - Чертовы штаны… почему я не в юбке… - со стоном, когда добираюсь до его члена и начинаю водить по нему рукой. - Расслаблю тебя, а потом ко мне… - ловлю губами его стон. - Ты же останешься у меня сегодня?

[indent]Пора бы привыкнуть к тому, что Айден Рамси не будет выполнять все, что говорит и требует от него Скотти Хаус, но это не мешает последней с завидным упрямством ждать от него обратного. Да, я прекрасно понимаю, как бы именно писали о нас историю или роман, пускай даже так, но я никогда не буду прогибаться под какие-то там книжные шаблоны. Он может сколько угодно выебываться и обламывать меня, но я никогда… никогда… я не… Моя уверенность тает на глазах, когда он отчеканикает лишь одно слово. Вылезай. Просто и без всяких предисловий, отрезав меня от возможности приставать к нему. Просто вылезай, блять, Скотти, хули смотришь своими большими и удивленными глазами? Месть - это блюдо, которое всегда подают холодным. И как су-шеф это известно Айдену лучше всего, ведь недаром его настроение резко поменялось в тот момент, когда я упомянула о своей квартире, в которую когда-то не пустила его. Я так сильно струсила, так сильно корила и ненавидела себя за то, что сделала, потому что для меня это был бы не просто перепихон с мужчиной, который мне нравится, на моей территории. Это означало бы, что я впустила его в свою жизнь, а именно это страшило меня до невозможности, пока сегодня я не поняла, что могу потерять его. Он мог умереть, мог произойти несчастный случай, могли нагрянуть копы и забрать его у меня, в голове проносились десятки различным вариантов, и чем их было больше, тем сложнее мне было дышать. Я почувствовала как чья-то рука перекрывает мне кислород, отбирая его постепенно, чтобы в какой-то момент сжать со всей силы и убить меня. Господи, Айден, ты и представить себе не можешь, как сильно я испугалась, что потеряю тебя! Я и сама до сих пор не могу осознать всю глубину своих чувств к тебе. Они пугают меня и манят зайти дальше, посмотреть, что будет, попробовать и рискнуть гораздо большим, чем конфликт интересов между тем, что ты мой клиент и мой любовник одновременно. В такие моменты мой рот закрывается на семь замков и я не могу выдавить из себя из звука, только попробовать показать и дать тебе власть выбить из меня правду. Я не могу иначе. Только под давлением.
[indent]Ежусь от ночного воздуха, обхватываю себя руками, чтобы согреть и разразиться гневной тирадой обиженной девушки, когда он затыкает мне рот губами. Я не успеваю даже приоткрыть свои губы, когда его язык раздвигает их и проникает внутрь. Он не целует, он хочет убить меня. Ноги дрогнули, я бы не устояла, не разверни он меня и не заставь ухватиться за дверь. Открытое окно не препятствует моим пальцем сильнее уцепиться, чтобы не рухнуть от приятной волны, пробежавшей по телу от всего лишь блядкого поцелуя. Джинсы падают к ногам, открываю рот, чтобы возмутиться, но его ладонь надежно прерывает любую брань, готовую вот-вот сорваться с языка. Порой, правда, я слишком много говорю. Пытаюсь укусить, почти цепляюсь зубами за ладонь, когда его голос возле уха заставляет по коже пробежать табун мурашек. Столько провокаций уже было, столько раз я сталкивалась не с тем добрым, вежливым и воспитанным мужчиной, а с каким-то диким и необузданным, и все равно каждый раз был как первый. Вот и сейчас я завожусь от одного лишь его голоса с таким грязным контентом, что прогибаюсь сильнее в спине и шире ставлю ноги. Я забываю о том, что хотела сказать и сделать, потому что вся обращаюсь вслух и хочу делать только то, что он мне скажет без всяких лишних мыслей. Мне плевать на проезжающие машины, плевать на то, что нас увидят, я хочу, чтобы он вытрахал из меня суку, которой я вынуждена быть постоянно, и вытащил наружу все то, в чем я не могу признаться. От его похвалы почти мурлыкаю и рада, что он закрывает мне рот рукой, потому что сгорела бы от стыда. Наверное, не знаю. С ним все становится странным и то, что раньше было под запретом, становится тем, что так хочется нарушить. Например, мурлыкать как кошка от ласки.
[indent]Его хриплые стоны смешиваются с моими мычащими, пока не окажусь на свободе и не смогу больше сдерживаться. Пальцы сильнее сжимаются на дверце, вскидываю голову, задирая так сильно как смогу и закрываю глаза. Хочу прочувствовать его еще глубже, поддаюсь навстречу, насаживаюсь сама, наслаждаясь тем, как довела его своими провокациями. Его нежелание поехать ко мне отходит на второй план, как и то, что нас могут застукать, стоит проехать машине. Достаточно фарами осветить темный участок дороги, чтобы увидеть, как двое взрослых людей трахаются на обочине как озабоченные подростки. От очередного сильного толчка почти впечатываюсь в дверцу машины, рычу от удовольствия и возмущения, пытаюсь буркнуть что-то типа нежнее или осторожнее, когда Рамси снова повторяет его и приближает меня к оргазму. К такому яркому и сильному, что я не могу больше ни держаться на машину, ни стоять на ногах и безвольно оказываюсь зажата его телом и машиной. Перед глазами все плывет, голова кружится от запаха похоти и гелем от душа, которым он помылся в моем доме. Айден утыкается лицом мне в шею, дышит тяжело и зло, словно никак не может успокоиться. С огромным трудом поворачиваю к нему голову, губами попадаю куда-то в район скулы и не отстраняюсь, выражая ему свою глубинную нежность и привязанность на фоне безумства, что мы творили. Выражаю свою любовь, в которой так боюсь признаться. Я пиздец как влюбилась в тебя, Рамси, но никак не могу подобрать слова, чтобы выразить это. Поэтому говорю совершенно не то. - Ты не дал мне, - облизываю пересохшие губа, - закончить.
[indent]С трудом поворачиваюсь в его руках, с еще большим трудом выскальзываю из таких стальных объятий, чтобы обойти машины и попытаться сесть на капот. Мне хочется быть красивой, излучать сексуальность, но это, блять, пикап и так просто сесть на него не получится даже будь я под рост два метра. Злюсь, что попытка провалилась и бросаю такой же злой взгляд через плечо на Рамси, с любопытством наблюдающего за моими манипуляциями. Я боялась выглядеть на людях глупой или неуверенной в том, что делаю, поэтому мгновенно краснею и вспыхиваю, отворачиваюсь, чтобы скрыть неловкость. Мои планам по соблазнению не суждено было сбыться. Готовая провалиться сквозь землю, чувствую руки на своей талии и как легко, словно я ничего не вешу, он поднимает и сажает на капот своей машины. Я бы с легкостью закинула ему свои ноги на плечи, если бы… Черт, я хотела отсосать ему, но совершенно не понимала габариты его машины. Зато он понимал. Я вижу это по его довольной ухмылке, по тому, как он раздвигает мои ноги, чтобы оказаться между ними. Я ненавижу его за то, как легко он читает меня словно открытую книгу. Особенно если это что-то неприличное и очень развратное. - Да, хочу, - я не жду, когда он задаст такой откровенный вопрос, хочу ли я, чтобы он отлизал мне. На сегодня я достаточно выглядела глупо и надеюсь, я не стала еще глупее, ведь он вполне мог спросить о ебанной погоде. Ну да именно в таком положении, когда на мне болтается дурацкая майка, как и на нем, а остальная одежда потерялась на земле. Ну да, попиздеть о погоде самое подходящее время. - Я хочу, чтобы ты отлизал мне на капоте своей машины, чтобы постоянно думал об этом, садясь за руль, - неизвестно откуда взявшаяся смелость развязывает мне язык. - До тех пор, пока я не придумаю, что еще сделать с твоей машиной, чтобы ты… Боже!..
[indent]Ему надоедает, что я говорю, поэтому он сразу двумя пальцами проникает внутрь и жадно считывает мою реакцию. Откидываюсь на капот, выгибаясь дугой под его умелыми руками. Я снова горю, в агонии собственного желания под его чутким руководством. Его чудовище-машины оказывается идеальной удобной для того, чтобы лишить меня рассудка, особенно, когда он не церемонясь, добавляет к своим пальцем язык. Я бы душу продала за то, чтобы он трахал мой тело и мозг каждую ночь, придумывая различные способы, чтобы я умирала и возрождалась вновь. Я пытаюсь ухватиться хоть за что-то, но могу лишь царапать гладкий капот машины, извиваться и стонать так громко, не стесняясь никого и ничего. По телу проходят мурашки от холода, которые тут же сгорают под волной жара и приближающегося второго оргазма, от которого мои стоны становятся больше похожи на крики. Я кончаю с его именем на губах, дрожа, о чем-то умоляя его и смотря на тысячи ярких звезд в небе или это они у меня перед глазами от того, что я чувствую, пока его лицо не нависает надо мной и не закроет небо. Да и нахуй оно мне, когда он так смотрит? Будто я тут самая яркая и главная звезда на всем небосклоне, будто нет никого и ничего, кроме меня. Я с трудом сглатываю, слова жгут мне губы, я так хочу сказать ему о том, что чувствую, если бы у меня были для этого слова. - Айден, я… я… - запинаюсь, смущаюсь, заливаюсь краской и крепко жмурюсь. Мне стыдно, что я не могу сказать ему. Мне стыдно, что я не знаю как описать это. Я просто хочу его всего: его тело, его внимание, его шуточки и то, как от затыкает меня и пытается приручить. Я хочу все. - Я хочу тебя… не… не так в смысле, не только так, как сейчас было, - что-то лепечу как девчонка-подросток, ей-богу. - Я хочу тебя, - выделяю последнее слово, чтобы объяснить, что имею в виду и нервно сглатываю, боясь открыть глаза и посмотреть в его. - Всего тебя, - выдыхаю и замираю, боясь пошевелиться и что-то делать. И в страхе жду его реакции, совершенно не зная, что будет дальше.