[indent] - Ты же прекрасно понимаешь, что это важный клиент, мы не можем просто так разбрасываться такими людьми, тем более.., - Гарри тушит недокуренный остаток сигареты в пепельнице, поставленной на стол специально для нас, - в таких обстоятельствах. Рынок очень нестабилен, ты же не хочешь потерять большую часть выручки, тем более, тони, такие деньги вложены, что тебе стоит просто, - щелкает пальцами, - и все. Ты известная личность, с тобой хотят работать многие, не понимаю, почему ты столько лет игнорируешь... весьма солидных партнеров, - я едва сдерживаюсь, чтобы показательно не закатить глаза. Я очень люблю Гарри, как своего помощника. Он за слишком короткий срок стал моей правой рукой, переложив на себя большую часть обязанностей, которыми я должен был заниматься самостоятельно. Но сейчас - от меня требуется лишь одно, как он и показал, щелкнуть пальцами, где-то схватить за шкирку, прижать к стенке - не своими руками, конечно же - и добиться желаемого. Остальная бумажная волокита и юридические вопросы остаются ему. Я создаю условия, с которыми он в дальнейшем работает, за весьма хороший оклад, который позволяет ему содержать не только огромный пентхаус, но и обеспечивать свою молодую, жадную до денег, жену. - Возможно ты прав, - говорю задумчиво, изучая взглядом перемещающуюся по огромному помещению фигуру. Я никогда не любил все эти огромные публичные заведения: рестораны, банкетные залы, все эти тусовки за слишком длинную мою карьеру - стали обыденностью и уже не впечатляли. Впрочем, точно также ко всем этим мероприятиям относились и остальные мои коллеги, но, естественно, никто не говорил об этом вслух. Это было должное - мы обязаны были крутиться и вертеться в кругах себе подобных, чтобы, как говорит Гарри «обрастать связями, знакомиться с новыми людьми и совершать сделки с закрытыми глазами». Он, наверное, думает, что весь бизнес на этом и держится. Просто не знает самого главного, а я не спешу посвящать его во все тонкости своего дела, мастером которого я являюсь. - Давай попробуем... пообщаться с ним, - перевожу взгляд с фигуры, зацепившей наше с Гарри внимание, на остальных, присутствующих в ресторане гостей. - Это... Мартин? - киваю в сторону человека за соседним столиком. Он нас не замечает, а я вижу. Подмечаю детали, внешний вид, аксессуары, девушек, которые крутятся рядом с моими партнерами или старыми знакомыми. - Кажется, да, - Гарри без интереса бросает взгляд в указанную мной сторону. - Я сейчас позову Эдварда, чтобы вы пообщались, хорошо? - не дожидаясь моего ответа Гарри вскакивает со своего места и торопится в сторону некоего Эдварда, с которым ему так приспичило пообщаться, точнее приспичило, чтобы я пообщался. Пусть так. В любом случае большую часть моего внимания сейчас занимает Мартин, который общается со своей спутницей и, судя по выражению его лица, рассказывает что-то умное. Наверное, опять болтает про свои биржи. Когда-нибудь он поймет, что это интересует только его и что даже его жене невыносимо слушать каждый раз про эти скучные валюты, если от этого они не оказываются на ее карточке, для дальнейшей траты в модных бутиках. Но, судя по всему, напротив него далеко не его жена, что весьма меня удивляет. Насколько нужно быть ущербным и ограниченным в умственных способностях, чтобы привести в один из элитных, самых дорогих и известных ресторанов города - любовницу. Если она таковой является. Но внешний вид - сложно оценивать мордашку, когда девушка сидит спиной - говорит о том, что девушка слишком юная, для такого старпера, еще и скучного, как Мартин. Он, наконец замечает меня, приветственно кивает мне, на что отвечаю быстрым взмахом руки, в таком же приветственном жесте.
[indent] - Тони познакомься, это Эдвард Лоудс, крупный инвестор. Эдвард - Энтони, - перед моим лицом слишком внезапно возникает чужая ладонь, тянущаяся через весь стол для рукопожатия. Смеряю ее взглядом, недоверчиво, потому что лишний контакт рук для меня - подобно смерти. Гарри откашливается, заставляя меня перевести взгляд на него и, скрепя сердцем, протянуть руку для ответного рукопожатия. - Очень приятно, - моментально расслабляюсь, откидываюсь на спинку стула, тут же выпрямляюсь, потому что это неприлично - сидеть в развалку перед таким почтенным гостем, удостоившего меня своим присутствием. - Эдвард, садитесь пожалуйста, думаю вам с Тони есть, что обсудить, - Гарри указывает на стул рядом со мной, который занимал сам совсем недавно. Подскакивающий к нам официант быстро помогает Гарри поставить еще один стул, напротив нас. Сейчас он перекрыл мне доступ к наблюдению за парочкой «Мартин-неизвестная», но, надеюсь это ненадолго. - Не люблю пафосные речи и очень долгие рассуждения, касательно бизнеса, поэтому. Думаю, что мы сможем сработаться, если вложимся вместе в землю, которую я планирую купить. Возможно, большая часть инвестиций будет с моей стороны - от вас проект здания, или... можете предоставить эту работу моим людям, разделим прибыль в процентном соотношении семьдесят к тридцати, где тридцать соответственно, ваши, - раскладываю по полочкам сразу, в голове прикидывая сколько могу потерять, если сейчас соглашусь на эту сделку. Точнее, дам ход тому, что предлагаю сам. У меня не оставалось выбора. Сейчас - мне некогда думать, возможно вечером, в спокойной обстановке и без давления помощника - я смогу продумать все досконально и вывести из этого союза пользу для себя, в гораздо большем объеме, чем получит мой... новоиспеченный партнер. - Думаю мы сможем обсудить это позже, - Эдвард встает. Гарри за ним следом. Мне кажется, или мой помощник сейчас перебегает на сторону... потенциального соперника? - Спасибо за сотрудничество, я свяжусь с вашим помощником, и мы договоримся о ваше с Тони... кхм, Энтони встречей для выяснения всех деталей, - Гарри тянет руку Эдварду, они обмениваются рукопожатиями, и только после этого наш гость тянет руку ко мне. Снова. - Да, думаю так будет лучше всего, - смотрит мне в глаза, будто пытается понять, где именно подводный камень и как ему его избежать. Удивительно, но никак. Связавшись со мной - вряд ли получится выйти сухим из воды и уж точно невозможно будет избежать подводные камни и коряги, в которых ноги обязательно запутаются. - Я пойду покурю, хочу познакомиться с его помощником сейчас, - бормочет Гарри мне прямо на ухо. Я киваю, и он исчезает вслед за Лоудсом.
[indent] А передо мной снова открывается столик Мартина. Он вновь встречается со мной взглядом, снова кивает мне, продолжая говорить. Затем встает со своего места и уходит. На секунду мне показалось, что все это - заранее продуманный план, чтобы подойти ко мне. В конце концов мы очень долгое время вместе работали, ведь не просто так я знаю его жену. Уж начинает кружиться на сковородке, едва чувствует, как она нагревается. Мартин был похож на такого ужа, но, к моему удивлению, действует абсолютно не так, как я проецировал в своей голове. Уходит в сторону уборной, оставляя свою спутницу в гордом одиночестве. Цепляю пальцами полупустой бокал, делаю несколько глотков, опустошая его окончательно. Ненавижу находиться в гордом одиночестве, когда вокруг все кишит и двигается, все о чем-то разговаривают. Находясь дома в гордом одиночестве - не одно и тоже с одиночеством, когда вокруг тебя столько народу. Гарри непростительно долго отсутствует, но ситуация вокруг меня принимает новый оборот, что отталкивает от меня мысли о скуке и одиночестве в одночасье.
[indent] Спутница Мартина поднимается со своего места - теперь мне видно ее лицо, и, не скрою, я нахожу ее довольно симпатичной, даже при условии, что за свою жизнь я повидал достаточно много девушек от простушек до моделей с показов в Париже и Милане. Бегло оглядывается, будто ищет пути отступления. Хмурит брови, явно недовольная происходящим, потому что из дверей, ведущих в уборную, показывается Мартин, а знакомая незнакомка исчезает из виду. Оглядываюсь по сторонам, потому что интерес преобладает над гордостью. Изучаю каждый стол, дверь, ведущую на выход из ресторана. Никого знакомого не вижу, только Мартина, который идет в сторону своего столика. Странное движение под столом, скатерть съезжает на бок, и кто-то особенно сильно впивается ногтями в мое колено. Еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться, но что-то останавливает меня. Как будто что-то внутри подсказывало вести себя спокойно, расслабленно и не подавать виду тому, что я ахуеть в каком шоке. Вот так просто залезла ко мне под стол. Приподнимаю скатерть, чтобы убедиться, что мне не показалось. Встречаюсь с ней взглядом. - Не выдай меня, - шепчет одними губами, а я в ответ лишь ухмыляюсь. Каждая просьба в мой адрес чего-то стоит, а чтобы я выполнил необходимое качественно - нужна как минимум предоплата. Киваю, подманиваю ее пальцем, вызывая удивление на ее лице. - Не все так просто, как ты думаешь, - говорю совсем тихо, поднимаю голову, чтобы проследить за Мартином, который прямо сейчас с невероятным разочарованием на лице обнаруживает пустой столик и пропажу своей спутницы. Опускаю скатерть, чтобы не привлекать внимание, чувствую, как подбирается ближе, цепляется пальцами за ноги, чтобы слышать то, что я говорю. Я собирался говорить? Нет. Мы же не на кружке ораторского искусства, и насколько я понимаю - ей неплохо заплатили за то, чтобы она просто молчала. Мое молчание стоит еще дороже.
[indent] Расстегиваю ремень на джинсах, пуговицу, ширинку. Делаю это все с абсолютным спокойствием на лице, как будто выкидываю подобные вещи каждый день по три раза. - Я думаю ты знаешь, что нужно сделать, чтобы я молчал, потому что твой кавалер прямо сейчас идет к моему столику, - кажется, я сам себя только что закопал, но я люблю принимать вызовы судьбы или людей, но еще больше я люблю громить соперников прямо на их поле, выходить победителем всегда и везде и, как любой другой победитель по жизни - без иронии - ненавижу проигрывать. Руки незнакомки цепляются за мои ноги еще выше, чувствую, как она выпрямляется, а боковым зрением вижу, как ходит скатерть возле меня. Упрощаю ей задачу и повышаю шансы оставить ее незамеченной, когда придвигаюсь к столу чуть ближе. Тело напряжено от чувства азарта, которое сводит каждую мышцу и заставляет сердце стучать в сто раз быстрее привычного ритма. Возбуждение накатывает еще быстрее. Мне было скучно, но я не думал, что обстоятельства повернуться подобным образом, а моя «цена» была чистой воды импровизацией. Я не планировал ничего подобного, а сейчас ни у нее, ни у меня нет выбора. Чувствую, как кольцо губ безо всякого стеснения смыкаются на мне. Сжимаю пальцами скатерть, едва не лишаюсь рассудка, чувствуя, как постепенно кислород покидает легкие. Не могу вдохнуть, не могу привести себя в чувства, а Мартин, будь он неладен, уверенным шагом направляется в сторону моего столика. Если сейчас появится еще и Гарри - это будет самый запоминающийся день в моей жизни. Но, все же надеюсь, что судьба не настолько извращенка, чтобы ставить меня в подобное, более чем неловкое положение, чем есть уже сейчас. - Привет, Тони, рад тебя видеть, - Мартин тянет руку, которую тянусь быстро пожать, лишь бы не потерять контроль. Слишком сильно сжимаю, от чего Мартин качается назад, будто хочет отойти подальше. Но это лишь минутная слабость. Садится на стул, поставленный для Гарри ранее - прямо напротив меня. Я придвигаюсь еще ближе, стараясь не потерять накатывающее волнами возбуждение от того, что творят чужие женские губы под столом. - Не видел мою... спутницу? Я вышел в туалет буквально на несколько секунд, а она как будто растворилась в воздухе, - знал бы ты где она растворилась, ты бы не был так расстроен. Отрицательно качаю головой, прикусываю щеку изнутри, чтобы не выдать себя следующим стоном, который рвется с губ. - Где ты... с ней познакомился? - сжимаю пальцы в кулак, чувствую, как ахуенно могло бы быть мне сейчас, будь Мартин где-нибудь на другой планете, а не здесь. Но я же должен поддерживать разговор, хоть как-то, чтобы не выглядеть полным идиотом и не вызывать подозрения. - А, да... эскорт, мне ее посоветовали в агентстве. Лакомый кусочек, и такая... ну, я бы не сказал, что милая, но внимательная, слушает, кажется, ее очень заинтересовали валютные изменения на бирже. Думал, что смогу рассказать ей дальше, а она... пропала, - оглядывается по сторонам. Дает мне возможность выдохнуть, чуть слышно, когда пальцы царапают джинсы так сильно, что добираются до кожи. Неприятно, но показать виду не могу. Впрочем, девушка «под столом» быстро находит способ отвлечь меня, когда языком проводит по всей длине, помогая рукой. Такие холодные ладони - идеальный контраст горячей кожи, холодных рук и влажного языка. - Агентство, говоришь? - закрываю глаза, отдаваясь на волю ощущениям, совсем ненадолго, чтобы успеть открыть их и, как ни в чем не бывало снова смотреть в глаза Мартину. - Да, если хочешь могу оставить тебе их визитку, - сует руку во внутренний карман пиджака, достает оттуда визитку и кладет передо мной на стол. - Но, если ты не хочешь, чтобы тебя кинули так же, как и меня, не соглашайся на... хм... - задумывается на секунду, барабанит пальцами по поверхности стола, берет визитку, которую сам же положил секунду назад, будто пытается что-то вспомнить. - Кажется, Кэсси, да, точно. В общем с ней не связывайся. Слушатель она не плохой, но какая-то... безынициативная, - я не сдерживаю нервного смешка в ответ на его такой нелестный комментарий. - Что? - качаю головой в ответ. - Нет, просто, что-то в глаз попало, - твоя тупость, например, или тот факт, что ты сам безынициативный и забиваешь хорошеньким девушкам головы разговорами о валюте, которая им неинтересна от слова совсем. - А как же твоя жена? Эрика, кажется, да? Почему эскорт, если ты... женат, - незнакомка, наконец получившая в разговоре имя, отстраняется. Я сую руку под стол, цепляюсь за ее волосы и насаживаю на себя, дав понять, что наша сделка не будет действовать до тех пор, пока Мартин не уйдет, ну, или до тех пор, пока я не кончу. В идеале это должно произойти одновременно и ей не стоит останавливаться до тех пор, пока я не скажу. - Ну, ты понимаешь, Эрика больше тусуется в этих своих клубах, куда нас, мужей, просто не приглашают. И... эскорт можно оплатить и получить все, буквально «под ключ», от потрясающего вечера до такой же ночи, за дополнительную плату, конечно же. Вот я и решил, что раз жена меня не удовлетворяет, как положено, найду того, кто удовлетворит, - фу, боже, ты что собиралась спать с этим... Качаю головой, едва ли не закатываю глаза от разочарования, которое испытываю сейчас. Но плавно движение губ вдоль по коже, берет в рот так глубоко, что я едва не ломаю пальцами поверхность стола, вцепившись в нее от неожиданности, как в спасательный круг. - Видимо сегодня просто не мой день, - опущенные плечи, в глазах разочарование. Визитка возвращается обратно на стол. - Может тебе повезет, - Мартин встает со своего места в тот момент, когда я окончательно теряю дар речи. Как вовремя, потому что еще пару движений головой - и я кончу, получив самый потрясающий оргазм в своей жизни. Никогда не испытывал ничего подобного. Наверное, все дело в адреналине, из-за которого мозги перестают работать окончательно и единственное, на что меня хватает, протянуть руку, чтобы попрощаться с неудачником Мартином и, едва он пропадет из вида, сунуть руку под стол и насадить ее рот на себя окончательно. Надеюсь ты не из тех девушек, что просят стакан воды, после отсоса, иначе я очень сильно разочаруюсь в тебе. Не так, конечно, как Мартин... но ему же ты не сосала. Балл заработан. Посмотрим, какая ты из себя при других обстоятельствах. Например, в общении, когда твой рот ничем не занят, и ты не под столом.

[indent] Когда я заходил в ресторан, потратил два с половиной часа своего времени на пустую болтовню и лобызания Гарри перед очередной задницы, от которой я безусловно в конце концов отвернусь - я даже представить не мог, что все изменится настолько кардинально, а моя игра в «попробуй уговори меня» закончится роскошным минетом. Да, спорить с этим фактом также сложно, как и с тем, что мне было бесконечно скучно. Очень хотелось, чтобы в один прекрасный момент появилась подобная девушка, вышибла с ноги дверь в мою скучную жизнь и устроила в ней кавардак, хаос, такой беспорядок, что не справится ни один клининг, точнее, психотерапевт. Вряд ли с такой проблемой я бы обратился к мозгоправу, но... для красного словца если только. Сердце стучит в груди также бешено, я в состоянии полной растерянности сижу на своем месте до конца не успев осознать то, что произошло минутой ранее. Бросаю взгляд по сторонам, пытаясь понять, видел ли хоть кто-нибудь то, что происходило под моим столом. Хоть одно лицо в ресторане должно было выдать хоть что-то, как минимум зависть, но нет. Ничего. Абсолютно ничего. Все заняты своими делами и даже не представляют, что происходило только что прямо у них под носом.
[indent] Незнакомка вылезает из-под стола с видом британской королевы, как будто не она только что отсосала мне, а она - села мне на лицо и получила оргазм. Ладно, я не видел английскую королеву и честно, даже не интересовался что значит эта фраза по факту, но, был уверен на сто процентов, что именно так она себя и чувствовала. Королевой гребаного мира, знающая себе цену девушка. Поправляет волосы, заправляет пряди за ухо, смотрит на меня сверху, что невероятно раздражает. Она маленького роста, а думает, будто стоит на два, а то и три, уровня выше меня. Облизываю губы, наконец, понимая, что могу говорить. Но упрямо не делаю это. Стараюсь возвысить себя перед ней хотя бы в собственных глазах, впрочем, какая к черту разница? К чему весь этот фарс, если итог один: она уже мне отсосала, выше быть не получится, как бы сильно не хотелось. Представляется, как будто намеренно игнорирует весь наш предыдущий разговор с Мартином. Она меня укусила - сложно не запомнить это, как и то, что ее, наверняка задело высказывание Мартина на ее счет. Обиженная женская гордость страшнее всего на свете, потому что обиженная женщина будет мстить тебе до тех пор, пока не станцует чечетку на твоем размозженном черепе. Наверное, поэтому я никогда не вступал с женщинами в серьезные отношения. Не было ничего больше простого флирта, взглядов, аккуратных прикосновений и секса, от которого мало получал удовольствие, потому что... Женщины моего окружения хотят, чтобы все крутились вокруг них, хотят стать чьей-то вселенной и такой большой, чтобы собрать вокруг не одну планету, а много, всех цветов и, обязательно, больших размеров. Речь идет о кошельках, конечно же. Ни о чем другом в продажном мире и не скажешь в таком формате. Едкости у нее не занимать. Понимаю это со следующей фразой, на которую даже не планирую отвечать. Смотрю исподлобья, наблюдаю, изучаю. Неужели тебе кто-то сказал, что маленькая мышка может стать главнее кошки? Законы природы, зоология? Нет? Жаль, потому что я был уверен, что ты достаточно умна для того, чтобы держать свой рот закрытым до тех пор, пока не расстегивается ширинка. Видимо в этих агентствах не учат как правильно вести себя с клиентом. Ах да, я же не ее клиент, поэтому она позволяет себе подобного рода поведение. Тянется к бокалу, оставленным Гарри, делает маленький глоток. Какая невозмутимость на лице, морщится, но тут же эмоции меняются и вот, на голове снова корона, вокруг ее верные подданные, а сзади шлейф от дорого платья. И совсем неважно, что на этом корабле она приглашенный гость, даже не звезда, просто гость, которому отведено место далеко не в первом ряду. Я не позволяю себе опуститься до уровня мужлана и съязвить в ответ, хотя, очень хочется. Молчу, продолжаю наблюдать, потому что идеальная тактика поведения возникает только после тщательного наблюдения и изучения объекта. Я знал это правило, как «отче наш», хотя последнее - вообще не для меня. Религия, вера во все божественное - что за чушь. Судьбу творят люди, а не какой-то невидимый большой брат, отец, дядя и кто-то там еще. Это правило жизни, которое многие игнорируют, а кто-то знает и умеет пользоваться. Задает вопрос, на который снова не успеваю ответить, пораженный такой простотой, приправленной наглостью и дерзостью. Ахуеть, мне кажется у меня снова встал, потому что настолько хамоватых эскортниц я в своей жизни еще не встречал. Теперь понятно почему ей стало скучно с Мартином. Станет скучно и со мной, если не открою рот вовремя. И только собираюсь это сделать - короткое прощание, абсолютное отсутствие интереса к моей персоне, что задевает так сильно, что хочется встать, схватить ее за шею и посадить на ебаный стул напротив меня, заставить говорить, а не вести себя так, будто... Будто...
[indent] Провожаю ее взглядом, сверля ее удаляющуюся спину, между прочим очень красивую, до тех пор, пока она не исчезнет в дверях и в них же не увижу Гарри, торопящегося прямиком ко мне. Достаю бумажник, кладу на стол несколько крупных купюр. Окидываю взглядом стол, вовремя вспомнив, что милашка, отсосавшая мне, отвлекла меня настолько, что я остался с расстегнутой ширинкой. Спасибо, что не с вываленным на стол членом иначе... Неловко вышло бы. Под бормотания, больше похоже на старушечьи причитания, Гарри, мы уезжаем из ресторана, потому что день только начался и мне сейчас совсем не к месту думать о произошедшем.
[indent] Но визитка, оставшаяся в моем кармане, не давала покоя. Несколько раз я внимательно изучал ее, естественно придав особенное внимание дважды подчеркнутому «вежливых» и «сдержанных». Какую же плохую рекламу вам сделала эта Кэсси, что как минимум одного клиента вы уже потеряли. Впрочем, возможно, приобрели нового. И мне стоило бы тщательней подумать об этом. Через четыре дня меня ждет поездка в Милан и там появляться без спутницы - признак дурного тона. Кем бы она ни была, проституткой с улицы Красных фонарей, твоей женой, два в одном, неважно. Девушка должна быть, ну, либо парень, если ты из... Я нет. Приглашение было уже с заранее подготовленным «плюс один», мне нужно было только вписать имя. Я знал его заранее, поэтому недолго думая вписал самостоятельно. Отдал Гарри, чтобы передал Кэсси при следующей встрече, потому что подобные предложения ей - делать был не намерен, даже если она останется последней девушкой на планете в течение последних двадцати четырех часов. Мой объект для наблюдения еще недостаточно изучен, но что-то мне подсказывало, что она - идеальная кандидатура для подобных поездок. Мне не будет скучно с ней - это главный пункт, который меня волновал. И стоило бы появиться в обществе с девушкой, которая может обсуждать не только моду и шляпки на головах старых дев, а развлекать и меня самого. Не карманная обезьянка, а девушка, которая привлечет внимание и удержит его на себе достаточно долго, чтобы я успел провернуть несколько сделок, о которых не принято говорить ни в приличном обществе, ни вслух вообще.
[indent] Следующий выход в люди не принуждал меня к обязательному наличию свиты. Поэтому я пришел один, если не считать Гарри, который не отрывался от телефона ни на секунду. Отличный вариант для того, чтобы потерять его где-нибудь в толпе хотя бы на полчаса, пока он снова не появится, словно из-под земли и не завлечет меня в очередную «занимательную» беседу с не менее «интересным» человеком. День рождения подростка - всегда скучное мероприятие, большее похожее на взрослый блядушник с детскими игрушками, среди которых нередко можно встретить что-то из интимного магазина. Цепляю пальцами бокал с шампанским, кажется, уже третьим по счету и иду гулять среди толпы абсолютно - или нет - незнакомых мне людей. Я планировал провести этот вечер в компании Аида, но что-то пошло не по плану и торнадо по имени Гарри потянул меня на очередную ерундовую тусовку, обещая много интересных связей. Как будто у меня их было недостаточно для того, чтобы заниматься тем, чем я занимался и до него. Но я не сопротивлялся. Молодые юноши любят эскорт, и эта мысль грела мне душу, потому что возможно, с маленькой долей вероятности, мне удастся встретить объект своего пристального исследования снова и... изучить его более подробно.
[indent] Замечаю ее возле огромных окон, под которыми расстилается буквально весь город. Его можно долго изучать с высоты птичьего полета, но мне, тому, кто ежедневно видит планы и проекты этих каменных джунглей - эта сторона медали совсем не льстит. Делаю большой глоток, почти наполовину опустошая свой бокал с шампанским, медленно двигаюсь в ее сторону, делая вид, будто не узнал ее. Завести светскую беседу? Поговорить о какой-нибудь банальщине, сказать театральное «какой прекрасный вид»? Нет, подобная простоту уважаю, но не в данных обстоятельствах. Она делает вид, будто не узнает меня. Бросаю незаметный взгляд в ее сторону, еще один боковым зрением, чтобы убедиться в том, что это действительно она. Улыбается, наверное, думает, что ей удалось меня смутить или повесить в воздухе неловкое молчание. О, не будь так наивна, мышка, я может и выгляжу безобидным, но это лишь видимость. Ты даже не представляешь масштаб проблемы, которая прямо сейчас над тобой нависла. - Интересно, когда девушка уходит по-английски, она думает, что это придает ей... харизмы? Или думает, что таким образом она будет больше похожа на английскую королеву? - не перевожу взгляда от окна, делаю еще один глоток из своего бокала. Вовремя подскочивший к нам официант забирает у меня пустой бокал, я беру еще один. Алкогольное опьянение мне сегодня, видимо, не видать, но я не за этим сюда явился. За другим. - Или может быть в природе произошел сбой, и мышка думает, что кошка старая и слепая и не чувствует аромат страха, который эта маленькая мышка источает? - теперь поворачиваю голову в ее сторону, не стесняясь изучаю ее с головы до ног, точно также, как она изучала меня в прошлый раз. Ее внешний вид как раз подходит под этот праздник, день рождения взрослого парня, у которого явно проблемы с либидо и желаниями, которые он до сих пор не научился формировать в своей недалекой голове. - Если бы я заплатил тебе ты бы сделала тоже самое? - о, какое неподдельное удивление на ее лице. Наверное, сейчас скажет, что понятия не имеет, о чем я говорю. Да, именно так и говорит, вызывая на моем лице улыбку, а в душе какой-то неподдельный восторг. Я поймал ее, я раскушу ее в два счета. Завязывается разговор, наполненный какими-то странными колкостями, которые задевают, но лишь слегка, по касательной. Бросает слова в воздух, я отвечаю, и то, что происходит в следующий момент - выбивает меня из седла. Все содержимое ее бокала летит мне в лицо. К такому повороту событий я был не готов, но кажется, она тоже. Делает шаг назад, на мой - вперед к ней. Скриплю зубами, но сдерживаю поток недовольства, который крутится у меня на кончике языка и норовит выскочить наружу уже в следующий момент. Но вместо этого под какой-то гортанный рык, я цепляю ее за запястье - к моему удивлению, не встречая ее сопротивления - и тяну за собой. Не знаю куда, иду интуитивно, толкаю первую попавшуюся дверь и заталкиваю ее внутрь.
[indent] - Если ты думаешь, что подобное поведение приемлемо... хоть где-либо, - рычу, задыхаюсь от переполняющих меня эмоций и из-за отчаянных попыток изо всех сил сдержать волну негатива, который буквально капает с языка. - То со мной такое не прокатит, - отставляю бокал куда-то в сторону, не глядя и не обращая внимания на то, что я промазал мимо полки, и как следствие, он разбивается вдребезги. Скидываю с плеч пиджак, бросаю его куда-то в сторону, кажется, на спинку стула, но мне все равно. Расстегиваю пуговицы на манжетах рубашки, закатываю рукава. Не смотрю в ее сторону, но чувствую ее страх, смешанный с каким-то извращенным любопытством. В воздухе висит такое сильное напряжение, что кажется, будто еще чуть-чуть и вокруг меня будут блестеть искры. Плевать. Плевать на все. Мной управляют только эмоции, все они кипят внутри - на моем лице абсолютная непроницаемость, хладнокровие, с которым делаю абсолютно все. Гарри иногда кажется, будто я даже не умею улыбаться. Возможно. А может я просто слишком серьезно отношусь к миру и к тому, кто я в нем и какое занимаю место. Я не намерен терпеть подобное хамство и мне абсолютно наплевать - клиент я или нет, могу ли так делать или не могу и что мне за это будет. За моей спиной огромный капитал. Чем ты меня напугаешь? Полицией? Большая их часть подо мной. Есть еще варианты? Нет. И какое-то яростное бормотание, которое в порыве злости не могу даже разобрать - не остановит меня от того, что я собираюсь сделать. Проучить ее, поставить на место и дать понять, что я не буду церемониться с ней, даже если она думает, что она королевских кровей, хотя... Судя по тому месту, где она работает - назвать ее королевой язык не поворачивается. Из-за уважения к Елизавете. Цепляюсь пальцами за ее запястье, тяну на себя, впервые за то время, что мы находимся в зоне досягаемости друг друга, слыша ее возмущение и чувствуя оказываемое мне сопротивление. Она злит меня еще больше, поэтому, когда придавливаю ее к столу - оказывается мы попали в кабинет, как удачно - отключаюсь от любого постороннего звука. Задираю юбку, без предупреждения наношу первый четкий удар по заднице, заставляя ее зарычать. Ругается, кажется, оскорбляет меня или делает что-то еще, что меня не волнует. Удар за ударом. На ягодице остаются следы, которые наверняка напомнят ей о ее вопиющей поведении, когда в следующий раз она захочет просто сесть. Ну, или не вовремя открыть рот. А может вылить на кого-нибудь еще шампанское. Но это точно буду не я, потому что со мной подобного следующего раза уже не будет. Думала ли эта «принцесса», что я смогу провернуть с ней подобное? Нет. Ее главный аргумент - я не заплатил. Отлично. Еще один звучный шлепок, который стучит у меня в затылке, разбиваясь подобно бокалу из-под шампанского. Еще один, пока руку не сведет от... приятного «послевкусия» этих ударов и моего морального удовлетворения от того, как хнычет, не готовая к подобному раскладу. Наверное, она не позволяет никому подобного, а я и не спрашиваю разрешения. Делаю то, что хочу и мне абсолютно плевать, что она подумает и что сделает.
[indent] Выдыхаюсь, наношу последний удар, под ее завывания. Мне плевать, понравилось ей или нет, хотя я бы не отказался проверить уровень влажности между ее ног. Уверен, что там все готово к продолжению, но - это не показательная порка и она не несет в себе никакого положительного характера, кроме того, что я пытаюсь воспитать ее. Если подобные методы в ее возрасте можно назвать таковыми. Отстраняюсь, встряхиваю руку, чтобы расслабить кисть, которую буквально свело от напряжения. Цепляю пальцами пиджак со спинки кресла. Сую руку во внутренний карман, достаю бумажник. Отсчитываю несколько купюр, бросаю их на стол перед ней. - Этого же ты хочешь? - с явным недовольством в голосе. Отсчитываю еще несколько и так же отправляю их на стол к остальным. - Это за «работу» под столом, думаю, достаточно, чтобы перекрыть твою задетую гордость, - и отбитую задницу, впрочем, за это я заплатил секундой раньше. - Надеюсь в следующую нашу встречу ты будешь предусмотрительней и будешь думать, прежде чем давать своим импульсам управлять ситуацией, - отрезаю холодно, одергиваю кромку ее юбки, не стесняясь бросить похотливый взгляд на ее вид сзади. - Еще увидимся, - без «наверное», без каких-либо сомнений, потому что встреча еще будет. Я уверен в этом, потому что пока одергивал юбку не мог не обратить внимания на жар между ее бедер. Понравилось. Захочет еще, но будет умнее. - И кстати, - добавляю едва открываю дверь и вижу ее, тут же сменившую положение. Стоит еле-еле, это не может мне не льстить, не спорю, но и своего превосходства не показываю даже выражением лица. - Мне нравится, когда считают вслух, но это так, к слову, - закидываю пиджак на плечо и с видом победителя, иначе быть не может, выхожу из комнаты, показательно, достаточно громко, хлопнув дверью.
[indent] Сталкиваюсь с Гарри почти сразу же. - Кэсси там, - киваю в сторону двери. Кажется, Гарри не очень понимает, что происходит, но не перебивает, за что я ему премного благодарен. - Дождись пока выйдет из комнаты и отдай ей этот ебаный пригласительный. И позвони в агентство, займи ее график за мной на ближайшую неделю. Остальное обсудим позже, - даю четкие указания, но чувствую, как дрожит голос и, чтобы не упасть в грязь лицом хотя бы перед Гарри, тороплюсь скрыться с его глаз как можно быстрее. Так, чтобы никто не видел, как дрожат руки, и как снова, будто блять по нотам, теснота в брюках мешает, сука, даже идти.

[indent] - Я больше никогда в жизни не подойду к ней и не выполню ни одну просьбу, связанную с этой... девчонкой, - последнее слово Гарри буквально выплевывает, но, к счастью, себе под нос. Бросает на меня весьма недовольный взгляд. Я его замечаю, но предпочитаю игнорировать, укладывая последние вещи в чемодан. Только самое необходимое, потому что вряд ли мне составит труда купить что-то недостающее в пункте конечного назначения. - Не будь таким занудой, - бросаю в ответ, захлопываю крышку чемодана и застегиваю его под схожее по звучанию бурчание помощника. - Она невыносимая, слишком невыносимая и, Бог ты мой, одна только мысль о том, что она проведет с нами неделю в одном номере - сводит меня с ума.., - театрально закатывает глаза, тянется к бокалу с виски, стоящему на журнальном столике. Встаёт со своего места и начинает бродить по кругу, продолжая стенать и жаловаться на свою тяжелую судьбу, которая якобы ждёт его в течении недели. - А кто сказал, что номер будет один? - дергаю чемодан, слегка постаравшись, роняю его на пол, и почти сразу же тянусь, чтобы вернуть его в исходное положение, «стоя на колесиках». - Я заказал трехкомнатный люкс, каждому по комнате.., так должно быть комфортно всем, - я в ответ выгибаю бровь, качаю головой, встречаясь с его удивлением на лице. Делаю шаг в его сторону, он стоит, наконец-то, а не бродит взад-вперед, как маятник, поэтому мне не составляет труда оказаться рядом с ним в следующее мгновение. Забираю из его рук бокал, опустошаю его одним глотком и пустой возвращаю ему в руку. - Нет, Гарри. Сейчас ты звонишь в отель и заказываешь два номера, один из них, ого, - неподдельное удивление на моем лице, безусловно наигранное, - как раз и будет на твое имя. В нем и остановишься. А за трехкомнатный люкс - спасибо большое, думаю нам будет достаточно трех комнат, чтобы не убить друг друга, - улыбаюсь, едва успеваю сдержать смешок, рвущийся с губ в ответ на гримасу разочарования и полного непонимания происходящего на лице Гарри. - Я вызову такси, - обхожу его, едва не задевая мысок ботинка чемоданом, потому что уже сейчас, прямо на ходу вызываю убер.
[indent] Гарри не из тех людей, что будут молчать, пытаясь спрятать собственный косяк. Ему проще подойти и сказать напрямую, как, впрочем, он сделал этот в тот вечер, на той злополучной вечеринке. Сообщить мне о том, что он допустил самую грубую ошибку, какую только может совершить помощник - в тот момент казалось невероятно абсурдным, а главное, очень опасным поступком. Но, мое любопытство все же взяло верх, а продолжительные извинения Гарри и его жалобы о том, как сильно она схватила его за яйца - буквально - не давали мне покоя всю дорогу до дома. Он был вместо радио - бормотал что-то на заднем фоне, пока я наслаждался игрой, которой даже не ожидал. Все получилось идеально, будто было заранее спланировано, а потом сыграно как по нотам. Идеальный план, где моя мышка стремится оказаться в руках почти сразу же. Будто чувствует, что может получить какие-то новые, неизвестные ей раньше эмоции. Может дело в адреналине? Потому что только безумец будет поливать меня отборным дерьмом, оскорблять и пытаться припугнуть - это что шутка? - ну, или на худой конец подобное поведение может исходить только от идиота. По второму варианту Кэсси явно не проходила - была гораздо умней, чем мне хотелось бы и чем думала, наверное, она сама, но все же раз за разом допускала грубейшие ошибки, которые я, как полагается, складывал в невидимую картотеку в собственной голове с красной пометкой «внимание». Казалось бы, у меня на нее есть буквально все - и нет, не благодаря работе моих парней, которые могут раскопать информацию даже на президента. Она сама - выкладывала все необходимое передо мной, две мысли связывались в одну и получалась вполне отчетливая картинка: кто же такая Кэсси. Меня не интересовало ее прошлое, мне не важно было какая у нее фамилия, ее дата рождения или место рождения. Все эти мелочи были ничем по сравнению с тем, что она давала мне. Эмоции - безусловно. И характер, который раскрывала передо мной абсолютно не стесняясь.
[indent] Такси останавливается возле аэропорта, аккурат у черного выхода. Несколько людей из обслуживающего персонала утомительно бегают передо мной, будто пытаясь выслужиться - не обращаю на это никакого внимания. Осматриваюсь по сторонам, ищу глазами свою... будущую спутницу на неделю, если ее можно было так назвать. Задать вопрос в лоб не решаюсь, не нужно показывать окружающим, что меня интересует хоть что-то несвязанное с бизнесом и уж тем более девчонка, которая ведет себя так, будто она действительно английская королева, а я один из ее корги, который охраняет покой у ее ног. Она очень разочаруется, когда поймет, что это не так. Наверное, также сильно, когда узнала, что я снял ее на целую неделю, оправдав все слова, что говорил раньше. Потому что я знал, что так будет, а она наивно верила, что сможет оттолкнуть меня, напугать или что там было в ее голове - мне до сих пор не ясно. Предоплата внесена, полную сумму Гарри внес за нее еще в такси, пока разрывался между звонками в отель и из него и такими же встречными из агентства. Как хорошо, что я не мараю руки этой ерундой и на любой вопрос у Гарри есть ответ, ну, или он его находит в кратчайшие сроки. Избавляюсь от чемодана, со свободными руками поднимаюсь по трапу, чтобы оказаться в самолете. Не такой большой, как те пассажирские, зато полностью мой и без детей, толкающих сиденье ногами сзади или норовящий разораться так, что лопаются барабанные перепонки. Мое отдельное королевство в воздухе. Надеюсь, Кэсси оценит по достоинству, как и тот жест, что я - ехал на такси, а она - с моим личным водителем. Хотя, корона на ее голове слишком часто сползает на глаза, чтобы обращать внимание на такие... «мелочи».
[indent] Сажусь в кресло, прямо рядом с иллюминатором, снимаю пиджак, который тут же пропадает где-то на другом конце самолета. Иногда мне кажется, что люди вокруг меня делают все в точности, как я думаю. Может они умеют считывать мысли, а может просто я слишком предсказуем? Нет. Надеюсь, что нет и причина лишь в том, что этих людей годами готовят к тому, что и как нужно делать. Что нужно подать шампанское, не задавать лишних вопросов и делать вид, будто родились глухонемыми. Тишина в салоне машины, в самолете, дома - важный пунктик для меня. Потому что думать я могу только в тишине. Гарри - не в счет. У него есть... небольшие привилегии за то, что он выполняет все идеально и терпит мой невероятно сложный характер. Ну, не такой уж он и сложный, конечно, просто... необычный.
[indent] Когда вижу Кэсси, направляющуюся как раз в мою сторону, то никак не могу сдержать улыбку, в которой растягиваются губы. Ого, наверное, сейчас Гарри обведет этот день в календаре, потому что прямо сейчас видит мое довольное лицо и еле сдерживает челюсть, норовящую отвалиться и упасть на пол. Бросаю в его сторону неоднозначный взгляд - вижу, как Гарри исчезает за стенкой, поняв мой намек без лишних слов. Если бы он еще не был таким занудой - цены б ему не было, но, наверное, это даже к лучшему. Кэсси садится напротив, а от меня не скрывается тот факт, что сидеть ей... явно неприятно. Еле сдерживаюсь, чтобы не отпустить какой-нибудь едкий комментарий, точно такие же, какие она позволяла себе в переписке со мной. В конце концов я выше этого и не буду копировать поведение девчонки, потому что - никогда сам так бы не сделал. Наблюдаю за ней, внимательно, не могу оторвать взгляд, в очередной раз отмечая про себя, что она весьма, очень даже весьма, хорошенькая. Не удивительно, что работает в таком месте - впрочем, я бы сказал, что с ее мордашкой только на подиум, но, и этот комментарий слишком грязный для того, чтобы я произносил подобное вслух. Итак, мы находимся друг напротив друга уже целую минуту и пока никто из нас не открыл рот. Удивительно. Наверное, сейчас пилот объявит о том, что полет невозможен, потому что впереди пурга, ливень и град, а еще ураганный ветер и нам придется отложить рейс. Но нет, пилот ничего такого не говорит и вряд ли сказал бы. Кэсси прекращает коллапс вселенной, когда тянется ко мне, к моей руке, дергает ее на себя, отчего роняю бокал с шампанским - чертово шампанское, надо вообще завязывать пить его, раз мне так не везет - заставляет потянуться к ней, чтобы сделать то, что запланировала. И, честно говоря, я ожидал от нее что угодно, но только не то, что она делает. Облизывает мои пальцы, заставляя сердце провалиться куда-то в пятки. Лицо остается непроницаемым, только вена на виске предательски набухает, выдавая меня с головой. Как хорошо, что она этого не замечает, потому что и дальше продолжает воплощать свой импульсивный план, рожденный в голове, в реальность. Направляет мою руку к себе под юбку, с вызовом смотрит на меня, как будто думает, что меня убедит то, что она делает. Я никогда не думал становиться гинекологом, может стоит подумать над этим лучше? Потому что не понимаю, что это за порывы - раздвигать ноги передо мной, когда я об этом не просил и совать мои пальцы туда, куда мне пока не нужно было. Да, естественно, ключевое слово «пока», ведь она не думала, что оплаченная вперед неделя закончится для нее одним вечером, а дальше - прогулки по Милану и распитие шампанского в номере класса люкс? Нет? Отлично.
[indent] Я отстраняюсь, слушая все, что она говорит следом. Прищуриваюсь, склоняю голову набок, не решаюсь даже облизать губы, потому что это точно выдаст меня. Выдаст так, что я проиграю этот бой, даже не успев начать его. А вот она - облизнулась. И ее нервный выдох, едва сама же направила мою руку - девочка, в следующий раз, когда будешь делать что-то подобное, распиши себе план на бумажке, потому что ты допустила несколько грубейших ошибок, которые я, безусловно заметил. - А как насчет того, чтобы прояснить еще один момент? - в моей руке снова, как по волшебству, появляется новый бокал с шампанским. Желание облизать пальцы хороню вместе с ее «не возбуждаешь», как и все свое упрямство в доказательстве обратного. - Хотя, зачем я спрашиваю, ты ведь все равно не ответишь так, как нужно, - пожимаю плечами, делаю глоток из бокала, отворачиваюсь, выдержав небольшую паузу. Всем своим видом пытаюсь показать, что мне абсолютно параллельны ее выходки и в тоже время сдерживать себя, чтобы не доказать ей ее неправоту, а главное, что она так отчетливо подчеркнула, ее ложь. - Ты на все свидания с клиентами ходишь без белья? - перевожу взгляд на нее, впиваясь в красивое лицо и тут же считываю все эти невероятные, абсолютно неподдельные эмоции. Она сдается, когда облизывает губы, но это - тактика, которой пользуется любая девушка, если понимает, что попала в беду - отвлечение. - Хотя нет, подожди-ка, кажется, когда мы виделись последний раз белье на тебе было.., точно было. Да, точно. Было. Надеюсь, ты захватила его с собой, хотя так, - киваю в ее сторону, успеваю вовремя сдержать следующий жест рукой, потому что шампанское в очередной раз норовит выскользнуть из-за краев бокала, - мне нравится еще больше. Хотя, знаешь, снимать белье со строптивых девушек.., в этом есть какая-то своя прелесть, - произношу это, едва не мурлыкая от удовольствия, потому что ее эмоции вместе с моим воображением, которое, кажется, уже ничто не остановит - это просто потрясающий коктейль. Я бы сказал ей, чтобы не волновалась, ведь со мной она белье будет снимать сама, но это было бы откровенной ложью, потому что в таком деле я все же предпочитаю быть главным.
[indent] Самолет начинает набирать высоту, кажется, буквально проецируя на себя все мое внутреннее состояние. Если минуту назад я был абсолютно спокоен и, кажется, даже уверен в этом сам, то сейчас, когда мысль уходит далеко за пределы самолета, точнее, максимально сужает поле своей деятельности, собираясь где-то между ее ног я уже не чувствую себя хладнокровным охотником. Она возбуждает не только меня, но и мои мысли. А это - весьма опасное сочетание, особенно, когда вокруг никого нет, а даже если бы и был - я могу делать все, что захочу, потому что главный ее аргумент давно погашен чеком. Впрочем, политику этого агентства я не успел изучить до конца - поэтому не буду наседать так, будто уверен в том, что она обязана мне что-то. Кроме качественного эскорта. Спина, наконец, отрывается от спинки кресла. Я вновь подаюсь вперед, чтобы оказаться максимально близко к ней, прищуриваюсь снова, будто пытаюсь понять, что сейчас происходит в ее голове, но на самом деле - все также внимательно изучаю эмоции на ее лице. Хочу протянуть руку, чтобы дотронуться до обнаженного колена. Смотрю на него, но не могу двинуться, потому что невидимый ступор держит меня и не дает воле движениям. Ужасное состояние, от которого начинают трястись поджилки. Раздражает, заставляет нервничать, что вообще недопустимо в моем положении, особенно сейчас, когда, кажется, половина каната, за который я крепко держался ускользает из моих рук на ее сторону. Самолет начинает дрожать, что помогает скрыть мою излишнюю взволнованность. Беру себя в руки, делаю глоток из бокала, продолжая играть с ней в гляделки. Игра, в которой до сих пор не понятен победитель. Просто смотрим друг на друга и молчим, каждый в своих мыслях, планах и стратегии дальнейших действий. Хотя, о какой стратегии можно говорить от ее лица, я до сих пор не понимаю. Наконец, самолет набирает необходимую высоту, перестает потряхивать и позволяет мне встать с места. Хочу пройтись, возможно дойти до ванной комнаты и умыться, не приглашая с собой никого, естественно. Но вместо этого, в момент, когда прохожу мимо нее, наклоняюсь, чтобы поправить так неудачно развязавшийся шнурок - план срабатывает безотказно. Самолет в очередной раз ведет в сторону, толкает меня так, что моя рука, намеренно - или нет - оказывается у нее под юбкой. И на этот раз пальцы не нужно облизывать, чтобы чувствовать то, что чувствую я. Бедра сжимаются сильнее, будто пытаясь спрятать самое сокровенное, но слишком поздно - я уже ощущаю влажную кожу, и следом за этим ощущением приходит чувство превосходства, которое не прячу, буквально выставляю напоказ на своем лице, когда поднимаюсь на ноги. - Как насчет шампанского? - щелкаю пальцами, чтобы позвать нашего стюарда. Тот вручает Кэсси бокал, наполняет его шампанским и снова исчезает. - Надеюсь ты не будешь против, если побудешь наедине с бокалом, заодно сможешь... успокоиться, - намеренно подчеркиваю последнее слово, даю непрозрачный намек на то, что все понимаю, знаю, что был прав и мне не нужно лишний раз озвучивать это, чтобы показать ей свое превосходство. Это лишнее, потому что все и так понятно.
[indent] Остаток полета проводим в гробовой тишине. Я не решаюсь начать разговор, она молчит, наверное, переваривая произошедшее. Слова действительно ни к чему, они только все испортят, по крайней мере сейчас, когда любое наше общение может с легкостью свестись к тому, что один из нас начнет откровенно унижать другого. Невероятно сложно сдерживаться, молчать, ощущая привкус победы на губах. Но появляющийся изредка на горизонте Гарри отвлекает меня, а еще развлекает, когда бросает неоднозначные взгляды в сторону девушки, сидящей напротив меня. Удивительно, Кэсси удалось напрячь своим присутствием всех в самолете, даже Гарри, который способен найти подход даже к самому вредному нашему партнеру. Но ей не удалось напрячь меня. Не вышло смутить или поставить в неловкое положение. Я остался таким же спокойным, показывая свою нервозность только в те моменты, когда бросаю взгляд в ее сторону. Их становится слишком много к концу полета, но, когда самолет, наконец, садится - вопросы, встающие передо мной - уводят мое внимание от нее окончательно.
[indent] По прибытию в отель, перекидываемся с Гарри несколькими фразами, он уходит в номер, соседний с нами, я пропускаю Кэсси вперед, тем самым дав ей право выбора на комнату, в которой она остановится - мне все равно где спать, лишь бы была кровать и душ, без которого просто не смогу уснуть. Вещи остаются в чемодане, который прячу в шкафу. Костюм для вечера Гарри приносит через некоторое время, захлопывает дверцу шкафа и разворачивается ко мне, готовый к следующей задаче. - У меня есть предположение, что у нашей... дамы, нет вечернего платья, - лицо Гарри меняется в ту же секунду, когда приходит осознание второй части моей просьбы, еще до того, как произнесу ее вслух. - Нет, Тони, нет, давай ты сам, я, нет, Тони.., - впервые слышу его отказ в свой адрес. Разворачиваюсь на каблуках, изучаю его взгляд снизу до низу. Кажется, ему некомфортно от такого пристального изучения, но мне как-то плевать. - Насколько я помню у меня через час встреча, но ты можешь провести ее сам, если не хочешь помочь даме выбрать платье. Да, думаю, так и сделаем. Скажи пожалуйста Кэсси, что я буду ждать ее в машине, через полчаса, - цепляю пальцами пиджак, лежащий на кровати. Попутно хлопаю Гарри по плечу, от чего он, видимо от неожиданности, слегка покачнулся, но все же остался стоять на ногах. - Если что я буду в баре. И уточни, пожалуйста, во сколько нам сегодня нужно прибыть на место, закажи машину, ну, я думаю ты сам знаешь, что делать. Со списком магазинов я думаю я сам справлюсь, спасибо, Гарри, - выхожу из комнаты, оставив помощника наедине с двумя важными миссиями, от одной из которой зависит исход сегодняшнего вечера. Мне бы очень хотелось пригласить Кэсси пройтись по магазинам самостоятельно, но я пока недостаточно уверен в том, что готов подставить яйца под ее ногти, если, конечно, все было именно так болезненно и красочно, как описывал мне Гарри. Как и не уверен в том, что моя последняя выходка в самолете все же останется без ее должного внимания.

[indent] Разобраться с картами города, в котором был только один раз - оказывается сложнее, чем я думал. Пока сижу в баре, изо всех сил стараюсь не коситься на барную стойку и не ополовинить большую часть бутылок из него, потому что, не понимаю почему, но я нервничаю. Я нервничаю, черт возьми. Дорогого стоит довести меня до состояния не какого-то неземного благоговения, а именно до того, где каждая мышца натянута как струна и норовит лопнуть, стоит надавить на неё чуть сильнее. Мне нужно сбросить негатив, расслабиться, поэтому смахиваю карты и пишу сообщение Гарри. «Как все прошло?», - отправляю не глядя. Несколько секунд гипнотизирую экран, не получаю ответа и возвращаюсь к картам. Вбиваю несколько известных брендов, которые помню по памяти. Понятия не имею, какая коллекция, что есть в наличии и меня совершенно не заботит, что обо всем этом скажет Кэсси. В заявке было четко указано, куда, зачем и как выглядеть. Сто и один пункт, которые она нарушила в момент, когда вошла в самолет. Впрочем, что-то мне подсказывало, что Гарри упрямо проигнорировал все мои замечания и сделал заказ на Кэсси упрощенным, раз в десять. Плевать, не так уж это и было принципиально. Я просто думал упростить задачу, и, честно говоря, проверить на сколько минут соответствия этим пунктам ее хватит. «Это был последний раз, когда я опущусь до того уровня, что позволю тебе отправлять меня к ней», - прилетает в ответ с кучей злых смайликов. Кажется, кого-то в очередной раз обидели? «Твои яйца снова оказались в зоне риска?», - не сдерживаю искренней улыбки на лице, буквально в красках, почти также, как мне и рассказал Гарри, представляю их первую встречу и сейчас, когда они знакомы чуть дольше - наверное, в этот раз Кэсси выкинула ещё что-нибудь подобное. В следующем сообщении Гарри высказывает весь свой негатив, кажется, заключенный лишь в одном слове - Кэсси. Ещё одно сообщение с номером машины и уведомлением о том, что она - машина - уже ждёт меня.
[indent] Забираю пиджак со спинки соседнего стула, закидываю его на плечо и выхожу из бара, прямиком на улицу, где нас, точнее, пока что только меня, ждет машина с водителем. Отлично, значит за руль мне сегодня не нужно - видимо Гарри продумал и это. Жестом руки здороваюсь с водителем, закидываю на заднее сиденье автомобиля пиджак и решаю все же пару минут побыть на улице. Слишком тепло, чтобы отказывать от такого, тем более, что в воспоминаниях все еще стоит неприятное дождливое утро в Атлантик Сити. Даже на побережье бывает пасмурно - простая истина, которую нужно понять, прежде чем наслаждаться такими мелочами, как солнце и тепло. Цепляю на переносицу солнцезащитные очки, складываю руки на груди и, опершись спиной о машину, остаюсь в подобном положении до тех пор, пока Кэсси, естественно слегка задержавшись, как и подобает любой леди, не появляется на улице. Оглядывается по сторонам, наконец, замечает меня и направляется прямиком в мою сторону. - Какое милое платьице, у тебя они все такие? - не могу смолчать, естественно, но это был действительно комплимент, так сказать, почесть ее сарафану, в котором она выглядит как невинная школьница, а я как дрессированный доберман, что должен защищать ее, от чего разница между нами чувствуется буквально физически. Наверное, точно также я выгляжу на фоне Аида, но... подобные вещи сравнивать категорически запрещено. Она позволяет себе наглость забрать мои очки. Я опускаю данный момент, оставляю его без комментариев. Вместо этого открываю дверь, чтобы она села в машину, захлопываю ее за ней и иду в сторону соседнего пассажирского. Машина трогается с места по моей команде. Кажется, Гарри удалось продумать даже наш будущий маршрут. Удивительно, как водитель не привёз нас к интимному магазину, а Гарри не отправил вслед гаденькое сообщение типа «там вы точно ей что-нибудь подберете». Нет, к счастью, он был достаточно умен, чтобы не опускаться до подобного уровня и в первую очередь не позорить меня. Спасибо ему за это, конечно, но говорить подобное вслух я ему конечно же не буду.
[indent] Выхожу из машины, иду с Кэсси в сторону входа в бутик, буквально нога в ногу, наверное, подсознательно ожидая какого-то подвоха, а может, был уверен, что она сбежит? Не знаю. Мысли касательно нее в моей голове весьма неоднозначны. Но я точно могу сказать, что в ней утонченности больше чем в любой другой женщине, которые мне встречались. Без тени сарказма. Серьезно. Она может и не королева, но очень старается быть на нее похожей, в любом случае - у неё это отлично получается. - Помогите даме выбрать платье, у нас сегодня очень важный вечер, - на чистом итальянском, без тени акцента. Порой достаточно иметь хорошего учителя, и пример перед глазами, чтобы стать кем-то лучше. В случае с Кэсси это не сработает, потому что пример из меня так себе. Консультанты окружают почти сразу, я теряю ее из виду, зато перед моим носом появляется очередной бокал с шампанским, рядом бутылка в ведре со льдом, и я с видом короля вселенной - уже не интересуюсь происходящим вокруг меня. Достаю телефон, без интереса листаю новости, социальные сети, в которых вообще не могу находиться, но, как говорит Гарри - это сейчас то, чем живут большинство публичных личностей, а значит, и у меня они тоже должны быть. Глупость какая-то, но сопротивляться этому не стал, ведь таким образом я могу понаблюдать за жизнью своих знакомых и не краснеть за вопросы, которые проскальзывают мысленно. Слышу болтовую консультантов, которые безо всякого стеснения обсуждают меня. Какая-то говорит, что я сексуальный, отчего поднимаю голову, вытягиваю шею, но, не получив достаточно возможностей, чтобы понять, которая из них это сказала, возвращаюсь к своим делам. Точнее, к безделью, от чего начинаю чаще прикладываться к бокалу и откровенно скучать. Кстати, о скуке. А где, собственно говоря, Кэсси?
[indent] Голос из примерочной заставляет меня выпрямиться и сесть, более-менее, ровно. Игнорирую ее комментарий, потому что, ответив, дам ей повод поерничать еще больше, а меня это, честно говоря, уже начинает доводить до ручки. И слишком много сил уходит на то, чтобы себя сдерживать с тем же хладнокровием, что и всегда. Вопрос за вопросом. Каждый из них остаётся без ответа, награждается лишь моим молчанием и следующим глотком из бокала. Шторка открывается, звучит ещё один вопрос, на который я тоже предпочитаю не отвечать. То есть для неё ничего не стоит выйти ко мне обнаженной, почти полностью. Только белье, кажется, то самое, что было и в прошлый раз. Удивительно, но на подобные мелочи у меня феноменальная память. А может это происходит потому, что я запоминаю буквально все, что она мне говорит? Например, когда полностью представляется, а я на секунду задумываюсь, чтобы понять, где слышал эту фамилию раньше. Мысль, как загнанная в паутину муха, бьется пару секунд, а потом сдаётся, не подкинув в памяти ни одного должного воспоминания. На языке что-то крутится, что-то мычит и запах крови, который так отчетливо чувствую, будто у самого открылось носовое кровотечение, заставляет меня моргнуть и переключиться окончательно. Ничего не помню и, честно, даже не пытаюсь вспомнить. Плевать. Даже если бы она сказала, что она Кэсси Трамп - мне до фонаря. Для меня она просто Кэсси, и достаточно помнить только это, чтобы не ударить в грязь лицом. Но фамилию я запомнил. Отложил в долгий ящик своей памяти. Я ещё вернусь к этому вопросу, но позже. Потому что она снова переключает мое внимание на себя, когда толкает ноги, вынуждая придвинуть к себе ближе. Садится на колени, как будто я ее приглашал. О, может она страдает шизофренией и прямо сейчас в голове видит не сидящего меня и ждущего маленького показа мод, а что хлопаю себя по коленкам, с щенячьими глазами, обещающими любить и обожать до конца своих дней? Фыркаю в ответ на собственные мысли, как раз в тот момент, когда буквально встречаюсь с ней лицом к лицу. О чем ты там говорила? Спрашивать как-то неловко, да? Подумает, что не уважаю ее, обидится и обязательно выкинет что-нибудь из рук вон плохое. Этот расклад, кажется, самый плохой меня не устраивает. Зато вполне устраивает то, что она делает дальше. Техника соблазнения работает отлично, естественно, я завожусь с пол оборота, потому что стоит вспомнить какая она была на вкус в самолете - шарики уезжают за ролики в ту же секунду. Обжигает дыханием губы, все резкие движения сменяются на какие-то соблазнительное медленные, но я не отпускаю контроль над ситуацией ни на секунду. Потому что, чуть отпущу, непременно трахну ее прямо сейчас. Нам это ни к чему, особенно тут, под цепкими взглядами болтушек-консультантов. Но Кэсси не останавливается. Пускает в ход руки, когда расправляется с ремнем и ширинкой. Дыхание сбивается, я не отвожу от нее взгляда, принимая какой-то мысленный вызов не нарушать контакта глаза в глаза. Облизываю губы, чувствуя, как рука проникает под ткань брюк, и едва не стону в голос, выдавая с головой своё напряжение. Снова. Оно снова тут. Вцепилось в меня мертвой хваткой и не отпускает. Только сейчас вслушиваюсь в ее слова и откровенно говоря не понимаю, о чем она говорит, что вполне доступно можно увидеть на моем лице.
[indent] Все, что происходит дальше похоже на какую-то постановочную сценку, где зал смеётся, а я, как и положено главному герою, стою с мокрыми штанами. Но вместо этого я вскакиваю на ноги, чувствуя, как лёд, сука, оказывается у меня в трусах и доставляет такой дискомфорт, какой я не испытывал раньше даже в самых страшных ситуациях и снах. - Ах ты ж маленькая... - рот затыкается быстрее, чем я думал, рука ныряет под ткань, чтобы выдернуть оттуда, конечно же не сразу, несколько кубиков льда. Бокал с шампанским - в самом печальном завершении своей недолгой жизни - лежит в виде осколков на полу. Лёд из штанов оказывается там же следом, а толпа консультантов, прибежавших на зов Кэсси - в полном непонимании происходящей ситуации - смотрят на меня. В руках куча платьев, на моем лице шок и бешенство и, наверное, желание убить любого, кто посмеет задать хоть один вопрос. Карма, сука, тоже женщина, которая любит наказывать моментально. Насмехался над Гарри, теперь оказался в аналогичной ситуации, только если от его положения можно еще хоть как-то кайфануть, то тут - кайфовать не получается. Никак. Кэсси исчезает в примерочной. Мне хватает сил только вывалиться на улицу. Стреляю у какого-то прохожего сигарету, закуриваю. Не лучший повод для этого, конечно, но по-другому прийти в себя не получится. Чувствую внимательный взгляд водителя, сопровождающего нас до места. Не реагирую на него, зато реагирую на вывеску интимного магазина, который попадается на глаза, как нельзя кстати. Делаю ещё пару затяжек, тушу сигарету уже на ходу, нарушая все правила движения и поведения на дороге. Плевать, я сегодня нарушу ещё не одно подобное правило - терять мне уже нечего. Дергаю на себя ручку двери, оказываюсь внутри. Честно, ни разу не был в подобных магазинах до сегодняшнего момента, но месть, пульсирующая в моей голове и где-то в районе яиц - толкает на подобные поступки. Вечером я уже буду в другом положении, и подам свою месть в том виде, в котором и полагается - в холодном.
[indent] При помощи и консультации продавца, даже не раздумывая, беру то, что необходимо. Управление простое - разобраться в нем можно даже интуитивно, но, на всякий случай, прошу продавца объяснить все детально. Все необходимое устанавливаю на телефон, который почти никогда не выпускаю из рук. Теперь, он точно прирастет к ладоням, не оторвешь. Когда вопрос с умением пользоваться закрывается, оплачиваю покупку наличкой и выхожу на улицу, обратно к машине, а оттуда в магазин, где, кажется, Кэсси уже определилась с покупкой - как жаль, что без меня - и нервно ждет на кассе. Платить то ей нечем. Цепляю на лицо улыбку победителя, захожу в магазин, оплачиваю все, что нужно, в том числе и разбитый бокал. Обращаю внимания на чек, сумма которого превышает мои ожидания, но, не подаю вида. Это всего лишь цифры, даже при условии моего бережного отношения к ним - мелочиться я не буду. Особенно, когда знаю, что делается это все целенаправленно, назло мне. Пусть развлекается. Впереди еще выбор туфлей, который, к счастью проходит без эксцессов, наверное, потому, что проходила примерка без моего личного присутствия. Водитель возвращает нас в отель за час до нашего следующего путешествия, но уже в другой компании.
[indent] За полчаса до выхода нахожу в себе смелость зайти в комнату Кэсси. Не оповещаю ее об этом и, если честно, глубоко наплевать на все ее возмущения, будь она голая или в самом неприглядном - или наоборот - виде, с рукой между ног или стоя на голове. Мне все равно. Она стоит возле зеркала, в пол оборота и изо всех сил пытается застегнуть молнию на платье, которая так неудачно расположилась прямо на спине. В магазине, когда вокруг тебя куча помощников - сделать это было куда проще, а сейчас. Гордость не позволяет позвать на помощь, наверное, не зайди я - так и пошла бы с наполовину застегнутым платьем. - Выглядишь потрясающе, - не скрываю восторга в голосе, заставляю ее вздрогнуть от звука собственного голоса. Закрываю дверь так, чтобы точно никто лишний к нам сейчас не зашел. Впереди меня ждет весьма важная миссия, и будет очень некстати, если кто-то, а точнее, Гарри - больше некому - зайдет к нам в самый неудачный момент, который, если честно, даже предсказать невозможно. Потому что Кэсси - не представляет, что именно я приготовил для нее и, рассказывать об этом я, конечно же, не буду. - Можно было просто попросить, но ты ведь любишь доказывать всему миру, какая ты... особенная, - смотрю ей в глаза через отражение зеркала, застегиваю молнию, под рваный выдох. Обнаженные плечи, закрытая спина. Идеальное по длине и сидит так, будто шилось специально для нее. Ладно, спорить не буду, но вкус у нее все же есть, ведь из сотни вариантов она выбрала, безусловно, самый лучший. Хоть в этом мне с ней повезло. - Твоя выходка в магазине была... ужасно некрасивой, надеюсь ты понимаешь это, но не буду спрашивать: стыдно ли тебе. Потому что знаю, что нет, - поджимаю губы, качаю головой и максимально правдоподобно изображаю на лице вселенское разочарование. Но только знающий человек поймет, что прямо сейчас, вместе с блеском в глазах - читается все безумие, которое копилось во мне на протяжении всего нашего присутствия в Милане. Пальцы скользят по талии, опускаются ниже на бедра. Она следит за мной, но ее внимательность во многом уступает моей, потому что следующего моего движения она, безусловно не могла предсказать. Разрез на бедре позволяет мне нырнуть рукой под платье, шиплю на нее, чтобы не дергалась, ведь от любого неловкого движения платье треснет по швам и тогда - ее работа не будет выполнена полноценно, ведь она здесь для того, чтобы сопровождать меня, а не трепать мне нервы. Впрочем, этим она тоже занимается весьма исправно. Пальцы оказываются между ног, под ее еще один рваный выдох и попытку дернуться в мою сторону - уже достаточно влажная кожа, которую не могу не оценить своей торжествующей улыбкой позволяет мне толкнуть пальцы внутрь нее и оставить там маленький шарик. - Мой тебе подарок, - шепчу на ухо, вцепившись в ее руку своей свободной. Не даю дернуться лишний раз, потому что знаю - ей не нравится, безусловно, и это я предугадал заранее. Глядя ей в глаза облизываю пальцы, на этот раз не стесняясь сделать этого прямо у нее на глазах. Бросаю вызов. Я бросаю тебе вызов. Примешь его или струсишь и сбежишь, поджав хвост? Начнешь рассказывать мне о деньгах, о договоре, политики агенства или еще какой-нибудь неинтересной ерунде? Поэтому ты такая мокрая? Это тебя возбуждает? Да ладно, не нужно ничего говорить, как и я - не скажу тебе, в очередной раз подчеркнув свое преимущество. - О, не будь такой упрямицей, тебе понравится, - на мгновение мне показалось, что в отражении зеркала блеснуло лицо дьявола, но это - лишь мгновение. В следующее - там снова был я, и Кэсси с присущим ей возмущением и негодованием. - Нам пора ехать, - делаю шаг назад, но не ухожу. Мне нужно, просто необходимо видеть ее в поле своего зрения. - Кстати, если ты будешь хорошо себя вести и не выкинешь ничего из того, что выкинула в самолете или, того хуже, в магазине, то тебе действительно понравится, может попробуем? - с видом полного спокойствия достаю телефон из кармана брюк - действительно прилип к ладони и теперь не оторвать - включаю приложение, а затем - одну единственную кнопку, из-за которой Кэсси теряет равновесие и едва не падает мне на руки. Ей хватает времени попытаться выдернуть из моих рук телефон, но - не выходит. - Не нужно делать резких движений, это может привести к чему-то... - делаю круговое движение пальцем по экрану телефона, слышу какой-то странный скулеж, - такому, - о, даже не представляю какое лицо сейчас у меня. - И не отходи от меня, иначе в таком положении или, даже хуже, тебя может найти кто-то другой, и тогда - не знаю какой будет исход. Но игрушка занятная, согласись? - отключаю механизм через телефон, прячу его обратно в карман, делаю жест рукой, приглашая свою спутницу пройти в сторону выхода.
[indent] Гробовая тишина в машине нарушается только Гарри и то, это была одна жалкая попытка завести разговор, но увидев, что я вовлечен в изучение чего-то в телефоне, а Кэсси сидит с таким лицом, будто вот-вот вцепится кому-то в глотку - успокоился. Примечание: вцепится в мою глотку, потому что мне не дает покоя приложение в телефоне и... какие-то садистские эксперименты, которые я над ней ставлю. - Ладно, все, хватит, - решительно убираю телефон обратно в карман, чтобы дать Кэсси передохнуть и, конечно же, подумать о том, чего лучше не делать в будущем. Машина тормозит у огромной виллы, дверь открывается со стороны Кэсси и учтивый молодой человек в смокинге, протягивает ей руку, чтобы сперва появились ее лодыжки, и только потом она. Я выхожу без чьей-либо помощи, подхватываю ее почти сразу, заставляю взять меня под руку. - Веди себя естественно, ты безусловно их всех покоришь, - и нет, в моих словах нет намека на хвастовство. Просто я знаю, что Кэсси, даже с вибратором между ног - будет выглядеть роскошно, а легкий румянец на щеках придаст ей максимально невинный вид.

[indent] Я никогда не посещал подобного рода мероприятия. Всячески избегал их, придумывая с сотню причин, чтобы не казаться грубым в момент, когда в ответ на аккуратное приглашение прозвучит мое холодное «нет», без намека на благодарность или сожаление. Я прекрасно понимал, что все это - часть одной большой шахматной партии, а зал, где бы он ни был: вилла за городом или пентхаус в высотке - не больше, чем шахматная доска, на которой фигуры переставляются так, как положено. Партнеры перекидываются парочкой предложений, кто-то старается держаться в тени и меньше пить, кто-то наоборот - привлекает внимание и ведёт себя подобно голливудской звезде. Я не подходит ни под первый, ни под второй тип гостей, потому что быть в тени, не обо мне, быть на глазах у всех - тоже. Я некая золотая середина, определение которой не смог найти. И чтобы не выделяться на этом фоне среди всей остальной черно-белой массы - я просто не появлялся на этих вечерах вовсе. Обсуждать чужих любовниц - а в мужской компании — это главная тема, которую так торопятся обсудить все, кому не лень - мне было противно. Я не был женат, но для меня откровенное выставление собственной измены напоказ - хуже, чем получить публичное унижение. Это омерзительно, и я тщательно избегал таких разговор, почти везде. Исключением стал Мартин, потому что его любовница оказалась у меня под столом, а теперь тут, на роскошной вилле в Милане, вместе со мной.
[indent] Она выглядела действительно роскошно, более чем. Она привлекала к себе внимание, и на секунду мне показалось что я чувствую себя некомфортно, ведь все смотрят на неё, а не на меня. Но эта мысль была секундной, потому что спокойное сопровождение девушки в моем лице - лучшее решение за последние несколько лет. Она ловит взгляды, получает комплименты - моя задача быть рядом и общаться с людьми, которых знаю не понаслышке. Ни слова об изменах, ведь рядом с девушкой - кем бы она ни была, и на ее лице к счастью не написано, что она из эскорта - подобное обсуждать никто не будет. Она была моим своеобразным щитом, который давал пробоины только в моменты, когда особо настойчивые партнеры пытались навязать мне ту или иную идею. Любая из них вряд ли была принята мной во внимание, потому что, будем говорить откровенно, мое внимание было нацелено на Кэсси. Действительно восхитительная партия, идеальное решение в данной ситуации и никакого дискомфорта. У меня. Что касательно ее - я старался не мучить ее в течение вечера, тем более, у меня на это не было времени. Да и сама Кэсси так идеально вписалась в это окружение, что не хотелось ей мешать. Но все же где-то внутри меня сидел обиженный мужчина, который ни в коем случае не хотел показывать эту свою обиду и выжидал. Удачного момента для того чтобы достать телефон. А может ещё парочку бокалов с виски и какую-нибудь поверхность, на которой можно было бы сделать что-то гораздо более интересное, нежели шарик с управлением с телефона. Глупая идея, спонтанная, импульсивная, от того и глупая. Но пока что, я в своих решениях не сомневался, и в этот раз тоже не буду.
[indent] Вечер проходил спокойно. Не было шушуканий за спиной, каждый занят своим делом: промыванием костей, активными обсуждениями планов на будущий год, сплетни, семейная хроника. В этом мире ничего не меняется, даже бокал с виски, кажется, четвертый по счету - явно лишний - обновляется и оказывается в моей руке каждый раз, как сделаю последний глоток. Я пытался уйти в тень, впрочем, как и всегда. Занять своё место наблюдателя, слушателя и мыслителя, не мелькать перед глазами тех, с кем общаться особо не хотел. И все шло по плану до тех пор, пока передо мной не появилась моя милая эскортница. С непрозрачным намеком на танец, на который реагирую без лишних объяснений. Протягиваю ей руку, уже заранее зная ответ на своё приглашение. Выходим в середину зала, двигаемся плавно под тихую музыку, достаточно тихую для того, чтобы обсуждать что-то совсем не связанное с бизнесом или работой. Она будто чувствовала мое настроение. Я действительно устал от изобилия людей, общения и новых знакомств, которыми продолжал меня подпитывать мой верный помощник. В какой-то момент мне хотелось просто уйти в уборную и не вернуться, чтобы хотя бы не слышать чужие голоса, от который пульсирует в висках и барабанные перепонки напрягаются настолько, что вот-вот лопнут. Ещё чуть-чуть, и, скорей всего, я так бы и поступил. Но у Кэсси были свои планы на меня. Если все наше сотрудничество могло включить в себя такое понятие хотя бы отчасти. Я не просил следить за моим моральным состоянием, но и в этом она оказалась лучше всех, переключив меня из задумчивого состояния, сопровождаемого глубоким молчанием в того, кто может с легкостью поддержать разговор на любую тему. Одна мелодия сменяют другую, а мы все продолжаем двигаться плавно, будто в замедленной съемке. Нас не отвлекают разговорами, музыка ушла далеко на задний план и на секунду мне показалось, что она не такая уж и невыносимая, как мне показалось на первый взгляд, а точнее, в момент, когда она додумалась сунуть мне лед в... даже вспоминать об этом не хочется. Тем более сейчас, когда все идет более чем прекрасно.
[indent] Четвертый бокал с виски дает о себе знать, когда музыка замедляется и, кажется, совсем пропадает с фона. Я слышу только звук собственного сердцебиения, который отчетливо барабанит у меня в ушах. Не чувствую стеснения или что делаю что-то не так, когда руки плавно сползают на талию. Кэсси оказывается ещё ближе и, на секунду мне показалось, что это происходит не просто так. Я даю сигнал, сам того не понимая - она отвечает мне на него. Язык тела невозможно обмануть - я знал это точно. Но в тот момент, когда по логике вселенной, психологии человека и тому самому языку тела должен был случиться поцелуй - чего я в принципе себе никогда не позволяю, ни с кем, ни с одной из женщин, с которыми был в отношениях, за исключением тех случаев, когда я был молод и учился в колледже, и до него - ничего не произошло. Точнее, произошло то, чего я никак не ожидал. Она отшила меня. Дважды, потому что моя следующая попытка была максимально неуместной, но это я понял лишь когда получил второй отказ и предложение проветриться. Она что-то сказала про контракт? - А в нем было прописано, что ты можешь абсолютно спокойно сунуть... клиенту, - откашливаюсь, потому что это слово встает поперек горла и только таким образом - отчасти скрыв от любопытных ушей, стремящихся успеть повсюду и уловить каждое слово - получается выдавить его из себя, - лед в трусы? Ммм, кажется, нет, - руки сползают с ее талии окончательно. Я делаю шаг назад, киваю ей в знак благодарности за танец, и не один, и делаю еще шаг назад, обратно в толпу болтающих гостей. Отворачиваюсь, чтобы не показать эмоции на своем лице, сжимаю пальцы в кулаки так сильно, что костяшки белеют моментально. Проветриться? Хорошо.
[indent] Не оборачиваясь иду в сторону огромной двустворчатой двери, ведущей на такой же огромный балкон. Кажется, тут все под стать друг другу. Огромный дом, огромные окна и балконы, террасы, двери, эго у хозяина. Но спасибо хотя бы за то, что на балконе достаточно места для того, чтобы не мешать уже давно сбившимся кучкам своим присутствием. Разве что побеспокоить в тот момент, когда стреляю сигарету и отхожу в противоположную сторону балкона, с опозданием вспомнив, что прикурить не от чего. Подойти во второй раз мне не хватило наглости и гордости, поэтому остаюсь на месте, раскручивая в пальцах фильтр. - Огоньку? - передо мной сперва возникает зажигалка, уже искрящаяся и в ту же секунду выдающая огонь, а затем брюнетка с такими большими глазами, что я на секунду забыл о том, что сперва нужно смотреть в зону декольте, и только потом в глаза. Или наоборот? - Спасибо, - делаю первую затяжку, с каким-то невероятным наслаждением. - Почему такой красивый мужчина стоит тут в гордом одиночестве? - она опирается на балконную изгородь, выставляя все имеющиеся у нее достоинства напоказ - это невозможно скрыть также, как и не заметить. - Моя спутница сказала, что мне нужно проветриться потому что я решил ее поцеловать. Прекрасная причина отшить мужчину, вам так не кажется? - в моем голосе появляются нотки флирта, и кажется вечер приобретает иной оттенок, а именно ярко красный, почти как кровь в моих глазах в тот момент, когда моя «спутница» меня отшила, в прямом смысле этого слова. - О, это просто ужасно, мы бы не поступили так с таким мужчиной, - лесть - это всегда приятно, особенно от красивой девушки. Но что-то мне показалось подозрительно странным. - Мы? - не стесняюсь показать своё удивление на лице и в голосе, потому что... что значит мы? - Да, я и моя подружка Бетти. Мы пришли сюда по приглашению, но наши кавалеры напились еще в самом начале вечера и сейчас... - взмах руки куда-то в сторону, наигранное разочарование на лице и тоска в голосе, - где-то наверняка спят, но, честно говоря, так даже лучше. Они были невероятными занудами. Надеюсь вы не такой как они, хотя... - полуулыбка на ее губах, палец с ярко красным, под тон платья, маникюром скользит по воротнику моего пиджака, ниже, пока не коснется рубашки. Намеренно царапает кожу, приподнимая глаза и впиваясь ими в мои целенаправленно, так, чтобы я прирос к этому взгляду намертво. Сердце пропускает удар, руки начинают дрожать, и чтобы скрыть это животное волнение, просыпающиеся внутри меня - тяну сигарету к губам, чтобы сделать ещё одну затяжку. - Надеюсь, что нет, - улыбаюсь в ответ, раскрывая эмоции удовольствия на лице стоит ей снова взглянуть на меня, оторвавшись от невидимой линии, которую так тщательно вырисовывала на груди. - Так где вы говорите ваша подруга? - последний вопрос перед тем, как она возьмет меня под руку, и потушенный наспех бычок улетит за балкон. Мне абсолютно плевать на то, что это неправильно - кидать бычки, как и то, что я покидаю виллу в компании двух девушек. У самого выхода из зала ловлю Гарри, который за последний час, кажется, даже не переживал за меня и не заметил моего отсутствия. - Отвези Кэсси домой, как все это закончится, машину знаешь где найти, я поеду на такси, - подмигиваю ему, замечая, как меняется его лицо при виде двух брюнеток рядом со мной. В душе я ликую - на моем лице улыбка победителя, потому что... отшить меня, может была и хорошая идея, но не самая умная из тех, которые могли появиться в ее голове. Даже идея со льдом была интересней.
[indent] Это была абсолютно спонтанная и безумная идея. Я прекрасно понимал, что добровольно цепляюсь за крючок, который мне подкинули... кажется, одну из них звали Эрикой, имя второй вылетело из головы, едва мы оказались в такси. Я вел себя сдержанно, старался по крайней мере. Мой максимум - взгляды в их стороны, поддержание разговора и почти естественный смех в тот момент, когда одна из них смешно шутила, смешно - сугубо их личное мнение, потому что для меня их юмор был плоским и абсолютно несмешным. Но я знал, как нужно вести себя с девушкой, и не с одной, особенно, если от этого зависел будущий расклад моего вечера. Я практически всю дорогу молчал, лишь изредка вставляя какие-то, иногда неуместные, комментарии. Они вели себя раскованно - меня это не пугало и ничуть не смущало. Мне нужно было расслабиться, но главное, научиться чувствовать себя достаточно раскованным, чтобы впоследствии не изнывать от чувства вины, чтобы бывало крайне редко, но все же бывало, или от неудовлетворения, которое принесет любое мое неверное движение. Как жаль, что Кэсси решила отказаться от всего этого, но как хорошо, что я последовал ее совету, ведь иначе - я бы так и стоял на балконе, проветриваясь и раздражаясь на все, что происходит вокруг меня и на то, что мне совсем не по душе. На этом зацикливается моя мысль, словно бесконечный двигатель, крутясь по кругу до тех пор, пока машина не притормозит возле отеля, и я не покину ее вместе со своими спутницами. Администратор не задает лишний вопросов - он просто протягивает мне ключ-карту, и мы проходим в зону лифтов. Любой мужчина на моем месте был рад, просто безумно счастлив, оказаться зажатым в углу двумя девушками, по которым явно плачет какое-нибудь известное модельное агентство. Такой типаж женщин буквально лип ко мне на что Гарри часто фыркал и бросал недовольный взгляд, будто ревновал, а может просто завидовал? Девушки не дают мне думать о том, что происходит за пределами отеля, этого лифта или моего номера. Охота началась, стоило двери закрыться изнутри. Протягиваю им по бокалу с шампанским, сам отдаю предпочтение все тому же виски. Стоило бы остановиться еще на вилле, но азарт и аромат возбуждения, который они буквально источают, глядя на меня - подталкивает к еще более безумным и необдуманным поступкам. Делаю глоток из бокала, облизываю губы, наблюдая исподлобья за тем, как одна из них с изучающим видом ходит по моей комнате, а вторая намеренно сокращает расстояние между нами. - Кажется, ты слегка испачкался, - не понимаю, о чем она говорит, потому что точно помню, что ничего не ел, а вылить на себя виски, даже каплю - не мог, потому что был еще вполне вменяем и недостаточно пьян для такого. Но и это была очередная уловка, которую я предпочел пропустить мимо ушей, предоставив ей право на полное управление ситуацией, по крайней мере сейчас. Пальцы скользят по груди рубашки, намеренно цепляясь за пуговицы.  С плеч по очереди сползает пиджак, а пуговицы на рубашке слишком быстро и с педантичной аккуратностью расстегиваются следом. Она тянется ко мне за поцелуем, но в последний момент утыкается губами в шею. Мои руки сползают на талию, выше на уровень лопаток, чтобы расстегнуть молнию платья. Я не помню, что происходило дальше. Как вышло, что девушек - ведь их изначально было двое - так и осталось двое, обе обнаженные и рядом со мной. Ластятся как кошки, одна пытается обыграть другую в погоне за одним поцелуем, который никто их них не получает. Ощущение, будто я какой-то невероятно дорогой приз, это льстит, бесспорно, но в тоже время заставляет присматриваться и быть настороже вдвойне. Их забавляет эта игра, меня начинает раздражать и в момент, когда одна из них в очередной раз тянется к моим губам, рука сама цепляется за ее челюсть и сжимает так, что на мгновение я вижу страх в глазах. Выплеск адреналина полностью овладевает мной, моим разумом и рассудком. Мне уже абсолютно плевать на их изначальные цели, будь они шлюхами-клофелинщицами или просто глупыми дурочками, которые решили развлечься с моей помощью. Хотят целоваться, пусть целуются между собой - я не буду участвовать в этих играх и уж точно не буду целоваться ни с одной, ни с другой. В конце концов у меня тоже есть принципы и дело не в моем упрямстве, а в том, что я просто не хочу. Не хочу целовать девушек, которых целовал, наверное, весь город, как минимум их ухажеры, которые присутствовали - или нет - на той вилле. Пальцы на челюсти разжимаются, но не отпускают до конца. - Предпочитаю наблюдать со стороны, а не участвовать в подобном, - даю понять, что следующая попытка может обернуться чем-нибудь более грубым. Надеюсь, что они поняли меня хотя бы сейчас, потому что сдерживать агрессию в этом плане для меня становится новой пыткой. А возбуждение нарастает и хочется скинуть с себя ответственность вместе с чувством туго скрученного узла где-то внизу. Намек был понят. Губы одной находят себе применение гораздо лучше, заставляя меня откинуться на кровать и расслабиться полностью. За исключением руки, которая изучает уже влажную кожу между ног второй девушки, имя которой не помню, оставляющей на моей шее влажные поцелуи. О, чувствовать возбуждение их обеих, чувствовать, как работает чей-то язык и губы на члене - лучше, чем можно себе представить. Оргазм сносит последние гайки в рассудке, открывает разум полностью и уже не позволяет рассуждать. Только делать. Брать и получать взамен еще больше, испытывая от этого какое–то болезненное наслаждение. Как и от того, когда под рваные стоны, разрываешься на две части буквально, чтобы не позволить заткнуться ни одной, ни второй. Позволяю себе все, буквально все, чувствуя, как под моими пальцами, сжимающими шею, задыхается одна и скулит вторая, не чувствуя ни меня, ни мои руки на своем теле. Мысли полностью отключаются, я не слышу собственного голоса, потому что он заглушается их стонами и чем их больше, чем они громче, тем лучше я себя чувствую. И меня не смущает открывшаяся дверь номера - потому что я не слышу ее. Ни голоса, которые звучат за стеной - абсолютно ничего, кроме стонов, которых становится все больше с каждым моим толчком или движением. Слишком много на меня одного, слишком горячо, в воздухе висит такое напряжение, от которого хочется рычать и выть в голос, но я сдерживаюсь, не позволяя себе такой роскоши. Рык рвет легкие на части, воздух выход из легких какими-то редкими толчками, почти одновременно с тем, как ослабляется хватка рук, и я позволяю дышать той, что подо мной, переходя в еще более агрессивное положение, когда добираюсь до второй. Не отпускает. Ни меня, ни их. Не достигается нужная кондиция, хочется действовать еще быстрее и резче лишь бы получить желаемое. Хочется нарушить собственные правила, все до единого, лишь бы дотянуться до желанной разрядки и получить ее одновременно - или нет - с теми, кто стал ее непосредственным инициатором. Мне абсолютно все равно на их чувства, на то, что они ощущают, но что-то мне подсказывает, что им обеим более чем хорошо. Не просто так одна тянет руку к шее, а вторая к своим губам, сжимая меня настолько, что ощущение приближающегося оргазма, вцепившееся в глотку, не отпускает до последнего. До тех пор, пока не позволю себе зарычать в голос, вдалбливая на какой-то космической скорости расслабленное тело в кровать. До тех пор, пока на втором кругу одна не окажется сверху, представляя моим глазам картину куда более потрясающую, чем те, что могут показать элитные шлюхи. Раз за разом, плавные движения, в совокупности с поцелуями, которые вижу перед собой и от того испытываю еще большее возбуждение. Сердце колотится как ненормальное, алкоголь выветрился без остатка, а я, наконец, расслаблен настолько, что меня не заботит ни моя спутница, ни мой помощник, ни полумертвое состояние в тот момент, когда «подружки» покинут мою спальню. Мне нужно покурить, но сделать это я смогу только в том случае, когда найду в себе силы встать, или хотя бы сесть.

[indent] Самое большое разочарование приходит на утро, когда осознание произошедшего ночью врезается в память, превращается ржавым гвоздем, который тебе вбивают в висок или в затылок - место его вбивания не имеет значения, ведь очаг острой боли, которая разливается по всей голове, едва стоит открыть глаза, определить все равно не получится. События вчерашнего дня, начиная с утро, с момента прилета в Милан и заканчивая групповушкой ночью - проносятся за секунду, а затем раз за разом все медленней и медленней плывут перед глазами, как слайды на кинопленке. Постепенно, так медленно, что в конце концов отчетливая картинка застревает, словно ленту зажевывает в старом проигрывателе и больше не меняется. Я не испытываю чувства вины, скорей наоборот - мое чрезмерное хладнокровие пугает даже Гарри, который... вообще весьма чувствительный, словно заменяет ту живую эмоциональную часть меня, которую я себе просто отрубил, как кусок мяса и прижег каленым железом, как будто это поможет «заразе» не распространяться дальше. Наивно было верить, что подобная схема будет безотказно срабатывать на протяжении десятилетия, или больше. Но вчера, когда мой взгляд встретился со взглядом моей спутницы, той, что была со мной на вечере, а не одной из тех, что этот вечер продолжали - я на мгновение почувствовал что-то такое... отдаленно напоминающее совесть. Я оставил ее на вечере, да, с Гарри, но все же - сам уехал, на глазах у всех, с двумя девицами, о которых мало кто знает, если знает хоть что-то кроме цвета волос или примерного размера груди. Это было абсолютно безрассудно и неправильно с моей стороны - бросить девушку, с которой пришел на вечер в богатое, нет, роскошное общество, наполненное всякими известными и богатыми личностями. Подобный поступок не показывает меня со стороны джентльмена и уж точно не представляет меня в глазах Кэсси или других гостей в том свете, что мне самому хотелось бы. В том свете, в котором я действительно воспитывался и рос, тянул за собой, как единственное важное, что осталось от родителей, а в итоге оказался одним из тех, кого презирал и осуждал. Ситуация не из приятных.
[indent] Мне оставалось надеяться лишь на то, что наша небольшая игра в «гляделки» вчера мне просто почудилась. Каким образом это произошло, почему я видел ее, пусть даже это была галлюцинация - на этот вопрос я тоже не смогу дать ответа. Отрицать тот факт, что она меня зацепила, действительно зацепила, а не как это обычно бывает - мимолетная искра, вспышка или что-то такое от чего возникают дальнейшие неразборчивые связи и целый букет проблем, который не подаришь на свидании, поддерживая период конфетно-букетного. Нет. Это было что-то более жесткое и дикое, почти звериное, как будто было со мной всю жизнь на генетическом уровне, неизвестное мне раньше, скрытое так глубоко внутри, что, казалось бы, уже никогда не найдет выхода наружу. А тут нашло. Выбралось наружу, расположилось на первом этаже разума и чувствует себя королем. Мне не нравится положение вещей. Я не люблю моменты, когда не могу контролировать процесс, когда кто-то, пусть даже я сам - выкидываю что-то такое, что невозможно остановить или предотвратить. Дело трех секунд, а дальше... Дальше начинается самое веселое.
[indent] Стук в дверь заставляет мои глаза открыться моментально. Полудрема, в которой я находился последние полчаса улетела в открытое окно, и на смену ей пришла головная боль и эта ебучая картинка с выражением лица Кэсси, которое я не смогу объяснить или описать словами. - Если ты проснулся, дай знать, я не хочу заходить внутрь... ну, ты сам понимаешь, - голос Гарри звучит так громко, будто он говорить мне это прямо в ухо не стараясь опустить тональность голоса до шепота. - Да, я.. да, но ты не заходи, - разговаривать через дверь - лучшее решение, потому что... я не готов выслушивать нотации от Гарри, слушать как много я вчера пропустил и все такое прочее. Но один вопрос все же крутился у меня в голове, и его я предпочел задать гораздо позже, когда уже сидел в гостиной и листал новости в интернете. - Твоя газета, - Гарри кидает свежий выпуск на диван, - и твой кофе, - он прекрасно знает, как я ненавижу кофе в отелях, просто терпеть не могу чересчур пережженный вкус, настолько горький, что его не перебьет даже вода или литр молока на маленькую чашечку. - Спасибо, ты как всегда вовремя, - втягиваю носом аромат кофе, делаю первый глоток, буквально наслаждаясь его вкусом, словно я тот самый ценитель, от мнения которого зависит... многое. - Как все прошло? - я успеваю задать этот вопрос раньше, чем Гарри начнет рассказывать самостоятельно, предоставляя себе возможность закрыть тему, если что-то пойдет не так или моего помощника вдруг занесет, что бывает слишком часто, и я об этом, конечно же, знаю. - Неплохо, если не считать тот факт, что ты ушел раньше... - не начинай, - поднимаю палец вверх, пресекая его попытку начать нудить. - Я к тому, что, ты бы мог познакомиться с еще парочкой новых людей, которые о тебе не слышали, - на эту фразу поворачиваюсь, внимательно изучая взглядом Гарри, болтающегося как маятник по маленькой кухне. - Да, представь себе, - но меня удивляет не это. - И что, только они огорчились моим уходом? - естественно я не буду спрашивать в лоб, что сказала Кэсси, ведь прекрасно знаю, как Гарри к ней относится. Удивительно почему он не начал утро с очередной истории о своих злоключениях в ее обществе. Наверное, что-то пошло не так и Кэсси потеряла сноровку. Или интерес к такой скучной, вечно нудящей зануде-жертве. - Я очень огорчился, потому что ты снова сделал то, что я тебя просил, почти слезно умолял не делать, оставил меня... - Гарри... - двойное «р» звучит весьма угрожающе и имеет какой-то отрезвительный эффект для помощника, спесь которого моментально куда-то исчезает. - Она была весьма удивлена узнав о том, что твоя вчерашняя компания пополнилась двумя девушками. Я не хотел ей говорить, это... вышло случайно, - естественно. Кэсси способна вывести из состояния равновесия любого и еще проще это сделать с тем, кто болтает без умолку. - Звонил Джерри, - удачно, и главное - вовремя - переведенная тема, мне не удается поинтересоваться остатками реакции моей спутницы, для которой, судя по моему возбужденному любопытству, весь этот концерт и был сыгран. - Мне нужно будет улететь сегодня вечером, потому что ему удалось договориться с тем занудным французом, который тебе не понравился. Хочу предложить ему партнерство на наших условиях, в крайнем случае - не знаю, как ему это удалось, но думаю Джерри поможет довести дело до конца и увеличить прибыль компании раза в два, минимум, - я слушаю внимательно, не перебивая, и стараюсь запомнить, как можно больше информации, потому что считаю ее важной. Но как назло все сказанное ранее выветривается из моей головы быстрее, чем мне хотелось бы и еще быстрее, чем я успеваю переварить. - Я напишу тебе список всех встреч, в основном они вечерние, не такие важные, если вдруг тебе захочется не пойти, как всегда, но, на твоем месте я бы посетил первые два, а на остальные... на твое усмотрение. Выслал тебе расписание на почту, - сигнал, о новом сообщении с рабочего телефона почти сразу подтверждает это, - оставлю тебе бумажные стикеры на зеркале, чтобы ты точно не забыл. Кофе... надеюсь справишься сам, газета недельная, так что, свежий выпуск прочтешь уже в Штатах. Мне нужно отлучиться ненадолго, - куда и зачем - меня уже не интересует. Необходимую информацию я получил, поэтому теперь могу полностью расслабиться, выпить свой кофе, позавтракать, если конечно это получится, потому что приятный аромат свежей выпечки не пробуждает вкусовые рецепторы и почти никак на меня не действует. Может я заболел? Вряд ли, потому что на лицо ни одного симптома, а горячий кофе все такой же вкусный. Мысли заняты совершенно другим, не позволяют сконцентрироваться вообще ни на чем, поэтому на третьей попытке прочитать одну и ту же строчку в газете - бросаю эту затею и возвращаюсь к листанию новостной ленты на телефоне. Гарри ушел почти сразу, пробормотав еще что-то осуждающее, а потом и вовсе отошел от темы и переключился целиком и полностью на того французского партнера. Идеальный вариант, за которым мы охотились слишком долго и очень не хотелось бы упустить его из виду, тем более, когда он на таком остром крючке, как Джерри. Ему всегда удавалось договариваться с людьми гораздо лучше и быстрее, чем мне, поэтому я - присутствовал на встречах номинально, лицом, а он - делом.
[indent] - Доброе утро, - я забыл о том, что в номере все еще не один, хотя все мои мысли были переключены именно на того человека, что сейчас вышел ко мне. - И тебе, - не отрываясь от телефона, хотя чувствую какое-то повышенное напряжение в теле, особенно в руке, пальцы которой сильнее сжимают телефон, едва не смяв его, словно какую-то салфетку. - О, а я думал, куда он пропал, - все так же без интереса, когда телефон ложится на диван рядом со мной. - Надеюсь ты воспользовалась им так, как хотела, не нашла там ничего для себя интересного, ну, или нашла, - пожимаю плечами, давая весьма непрозрачный намек на пульт управления той самой игрушкой, моим маленьким ей подарком. Кэсси садится в кресло напротив, всеми силами пытаясь приклеить мое внимание к себе намертво. Я держусь из последних сил, правда, потому что даже несмотря на события прошлой ночи чувствую какое-то звериное притяжение к ней. А сейчас, когда она сидит напротив в халате, и источает всю эту свою сексуальность - сдерживаться еще сложнее. - Кажется у меня была запланирована какая-то встреча, - смахиваю экран в сторону, чтобы открыть сообщение от Гарри, - нет, это не совсем встреча, что-то типо ужина в очень узком кругу и мне надо бы быть, но если тут пометка звездочки, то, наверное, это не так важно, - рассуждаю вслух, делаю выводы как бы сам для себя, но в тоже время ставлю в известность и Кэсси тоже. - Хочешь погулять по городу? Гарри вечером улетает, если ты не захочешь прогуляться со мной, то можешь взять его. В чужом городе, в чужой стране молодым девушкам бродить в одиночестве очень опасно, кто знает, что будет ждать за углом, - все также не перевожу взгляд в ее сторону, до тех пор, пока, не смахнув все выше сказанное мной, она не задаст следующий свой вопрос. Вынуждающий меня поднять глаза и посмотреть ей в лицо. О, я не думал, что она сдастся так скоро. Что не сможет удержать на своих красивых губах такой откровенный вопрос, подтверждая мои догадки. Ее задело. Интересно, женскую гордость или что-то другое, что она отчаянно прячет внутри себя точно так же, как я сам. - Проблема в том..., - блокирую телефон и откладываю его в сторону, - что я не плачу за секс, никогда не платил и платить не буду, - достаточно понятно объяснил или нужно что-то еще добавить? - Если возвращаться к той прекрасной фразе, что ты обронила вчера вечером... это не прописано в нашем контракте. Агентство по эскорту не предлагает девушек для того, чтобы трахать их, оно предлагает девушек для сопровождения. Ты готова получать деньги за это? Настолько любишь деньги или настолько сильно не уважаешь себя? В моем случае - подобное не работает, снова. Если для тебя - секс приравнен к деньгам, то для меня - это в первую очередь эмоции. Все мои в твою сторону - ты воспринимаешь, как игру. Возможно, так это и было, сначала, но вчера... Знаешь, у меня тоже есть правила, которых я придерживаюсь, и в моем контракте, ни в одном, не прописано, что я не целуюсь ни с кем, без своего желания. Пока что подобного не случалось, но... то что случилось вчера - можешь просто не брать это в расчет, - потому что я умываю руки, доказывая и объясняя что-то. Ее политика разграничений мне вполне ясна, нет смысла продолжать этот разговор. - Ты не целуешься, и спишь за деньги. Я не целуюсь, но платить за секс не буду. Мне кажется картинка вырисовывается вполне явная, - встаю с места, рассовываю телефоны по нужным карманам, соблюдая педантичность в этом, чтобы облегчить себе дальнейшую жизнь, забираю газету, надеясь, что теперь мне удастся прочитать ее, ведь гештальт закрыт и вопросов больше не будет, верно? - Я мог бы взять тебя силой, не заплатить и сделать все, что захочу, но, - щелкаю пальцами, качаю головой, как будто пытаюсь подобрать нужное слово. В этом нет необходимости, ведь я уже прекрасно знаю, что скажу дальше. - Я уважаю себя и свой выбор, уважаю мнение, чувства и эмоции своих партнеров, в том числе тех, с кем сплю. Думаю, это для тебя было важно услышать. Как и то, что я не буду делать это с тобой, пока ты сама этого не захочешь. Эмоции, Кэсси, единственное, что останется с нами, не деньги. Эмоции, - мне доставляет максимальный дискомфорт тот факт, что я вынужден уйти из гостиной. Оставить ее одну, наедине с собой и своими мыслями. Карман с пультом управления жжет штанину, раздражает и нервирует, как и, оказывается, все еще незакрытый гештальт в моей голове. Ведь я не получил желаемого, но, если она умна настолько, насколько себя преподносит - поймет мои слова и, возможно, ей удастся пересмотреть свое отношение к этой теме, на корню изменив его. - Кстати, насчет прогулки, - оборачиваюсь в последний момент, привлекая ее внимание к себе. - Подумай и скажи мне заранее, может быть после этого разговора твои планы кардинально изменятся, - надеюсь, что в мою пользу иначе зачем я тут столько времени распинался?

[indent] Самая моя, наверное, ужасная черта характера далеко не мое хладнокровие, а принципиальность. Меня невозможно сдвинуть с места, если я уверенно решил в чем-то не уступать так же, как и добиться чего-то. В отношении Кэсси работала та же принципиальность, но немного в другом направлении. Я не планировал ее воспитывать, делать под себя или что-то в этом роде. Сработала обида и принципиальность, потому что... компромисс никто не отменял. Для неё было принципиально что-то одно, для меня другое и вряд ли нам сейчас удалось бы прийти к общему знаменателю. Поэтому в моих планах не было морального или какого-то другого давления. Я знал, что она способна самостоятельно принимать решения и делать выводы, лучше, чем кто-либо. Мне нравилось в ней это, скрывать не буду. Она сама решает, чего хочет, хочет уйти, если ей скучно, хочет выкинуть что-то дикое - выкидывает. Без тормозов, без страха последствий. Полное безразличие к чужому мнению, потому что есть своё. Такому хотели бы научиться многие, но не многим такое дано от природы, обучайся, не обучайся - результат будет всегда неудовлетворительный. Потому что не дано.
[indent] В этом мы с ней были похожи. Это меня в ней цепляло, как и многое другое, но что именно я никак не мог понять. Наверное, просто не хотел, оставляя даже для самого себя ее роль добычи, которая зацепила, заинтересовала, приковала все внимание к себе и не позволяла оторваться. Запах, эмоции: это могло быть все что угодно, и я бы обязательно узнал, что, если бы хотел. Но не хочу. Брошенная в спину фраза, почти постановка перед фактом, в ответ на которую только киваю и все же ухожу из гостиной, к себе в номер. Хочу принято душ, потому что после этого... весьма откровенного разговора кажется будто все, что я так тщательно прятал внутри себя теперь вылезло наружу, напоказ всем. Моя маска, которая, казалось бы, уже приросла к лицу - дала брешь и вот-вот свалится. Я не имею права на подобную ошибку. Не имею права раскрыться перед ней. Это всего лишь неделя. Всего лишь Милан и несколько необдуманных поступков, которые привели меня сейчас сюда, в этот самый момент и обстоятельства, которые мне не нравились. Даже сейчас она была на голову дальше меня, и меня, в силу статуса и даже возраста - это изрядно раздражало. Я злился. На самого себя, на неё, даже на Гарри, который действительно успел залепить все зеркало в комнате стикерами. Слишком много встреч, россыпь дат и времени. Слишком много и это тоже бесит. Без этого не будет денег, не будет возможности занять Кэсси еще на неделю, две или три, может месяц. Думать так далеко я не хотел, но рассматривал варианты. Я не люблю строить слишком долгосрочные планы, предпочитаю работать с тем, что имею на данный момент. Гарри напротив - видит наперёд и решает все проблемы ещё задолго до их появления. Он всегда ко всему готов, потому что готовится. Я всегда готов ко всему, потому что таким родился.
[indent] Расстегиваю рубашку, стягиваю ее с себя по пути в ванную комнату. Раздеваюсь полностью, прежде чем попасть под прохладные струи воды, льющиеся сверху. Надежда на частичку спокойствия исчезала постепенно, смываемая водой. Не помогает. Внутри все горит и рвётся, злость становится почти невыносимой, а голова вот-вот лопнет от изобилия мыслей в ней. Я уже готов проломить кулаком стену, надеясь, что, хотя бы это приведёт меня в чувство и даст хоть немного ясности. Что в ней так цепляет? Что бесит и раздражает так сильно, что чем дольше я думаю о ней, тем сильнее хочу обладать ей. Она и так моя, принадлежит мне буквально, почти как вещь, которую я купил, взял в аренду. Но этого недостаточно. Маниакальное желание обладать ей целиком и полностью стучит в висках, не заглушается даже водой. Включаю струю на полную, так что становится больно, но и это не помогает. Давлю на рычаг крана, выключаю воду и пытаюсь отдышаться. Слишком сложно. Мне нельзя терять самообладание, иначе в конечном итоге оно так подставит меня, что скорей всего я предоставлю Кэсси все возможности растоптать меня при следующей же возможности. Самоконтроль, техника дыхания. Ничто не помогает, даже счёт до десяти. Сбиваюсь на пяти, начинаю заново, и снова и снова сбиваюсь, не приходя к пункту назначения. Нужно просто расслабиться, перестать думать об этом и выметаться из кабины как можно быстрее, потому что... моя спутница изъявила желание погулять прямо сейчас. Стал бы я повиноваться в любой другой ситуации, с любой другой девушкой? Нет. Так что блять тогда с тобой не так?
[indent] Чистая рубашка, брюки, отказываюсь от пиджака, потому что чувствую горячий воздух, который тянет с балкона. На улице жарко, мне нет смысла одеваться теплее. Сдергиваю стикер с сегодняшним ужином с зеркала и бросаю его на столик. Сегодня у меня другие планы, и я не хочу тратить своё драгоценное время на скучный ужин в компании таких же скучных скупердяев, которые будут изучать своими скользкими взглядами мою спутницу. Неприятно. Во мне просыпается чувство собственности, которое я остужаю мгновенно. Не моя вещь. Моя спутница, уважение к партнёру и все такое. Вспомнить бы об этом в тот момент, когда выхожу из комнаты и сталкиваюсь с Кэсси возле двери. - Прекрасно выглядишь, впрочем, как и всегда, - каким бы злым и напряженным я сейчас ни был - не могу не оценить ее внешний вид, ведь она наверняка старалась чтобы выглядеть так роскошно и в тоже время невинно. Это какое-то искусство, преподносить себя в обертке в виде одежды так, что невольно закручивается узел где-то внизу живота с такой силой, что сложно сдерживаться, чтобы не заскулить в голос от боли. Открываю ее, пропускаю девушку вперёд и прохожу следом, сунув ключ карту в карман брюк, к телефону. Так точно не потеряю.
[indent] Заходим в кабину лифта в том же порядке: сначала Кэсси, я за ней. Удивительно, вчера этот лифт мне казался гораздо больше, а сейчас кабина такая узкая, что я спиной чувствую присутствие Кэсси, прижатую к стене. Давлю на кнопку первого этажа, стою молча, но не могу не ощущать ее взгляд на своей спине. Он буквально осязаемый. Напряжение в воздухе возрастает за секунду, дышать становится тяжелее, но я упрямо придерживаюсь своей прежней политики и не предпринимаю никаких попыток предотвратить то, куда мы сейчас скатываемся. И дело не в лифте, который опускает нас вниз, а затем внезапно останавливается. Кто-то ударяет по кнопке экстренной остановки. Не я, а значит это...
[indent] Поворачиваюсь в сторону Кэсси, чтобы узнать зачем она это сделала. Сперва думаю о том, что лифт застрял, но четкий удар руки по кнопке я ни с чем не спутаю. Расстояние между нами стремительно сокращается. Я забываю, как дышать, едва вижу ее перед собой так близко. Становится хуже, когда чувствую ее дыхание на своих губах. Смотрю в глаза и не двигаюсь. Молчу, потому что принцип все ещё работает. Мне нужно твоё желание. Твоё личное «хочу», без которого дальнейший план, который ты придумала в своей голове, а может он возник спонтанно - неважно - не исполнится. Тебе стоит только сказать, сделать хоть что-то что даст мне повод больше не остановиться. Я думал ты будешь переваривать все ранее сказанное гораздо дольше, ломаться, стараться сломать меня, сделав своей послушной марионеткой, готовой на все, лишь бы получить желаемое. Я хотел этого, хотел, но не признаюсь в этом. Достаточно того, что я говорил вслух, тонкими намеками или прямым текстом.
[indent] Ты прочла мое «хочу» между строк? Да, потому что в следующий момент тянется ко мне, сокращая расстояние между нами до несуществующего минимума. Кусает за губу, тянет на себя, но меня это уже не волнует. Ни ее укус, ни кровь, которая проступает тут же. Она действует спонтанно, так дерзко, что я сам на мгновение теряюсь. Как поживают твои правила, Кэсси? Ты похоронила их вместе с моими сейчас или даже тут умудрилась сделать это раньше и быстрее меня. Вряд ли, ведь первая моя попытка поцеловать тебя была ещё вчера вечером. Ты исправилась, ты большая молодец, но я не позволю себе издеваться над тобой. Не скажу ни слова, потому что не хочу и не могу. Мой рот занят другим более важным делом. Тянусь навстречу, не даю повода думать, что отстраняюсь. Потому что не хочу.  Ногти царапают плечи, заставляют рычать, а острая боль вынуждает действовать резче и жёстче. Цепляюсь пальцами за ее талию, прижимаю к стенке лифта, не позволяя двинуться в сторону. Мы начали игру, которую теперь невозможно остановить. Ты начала, я поддержал все твои правила, готов играть дальше, но не с твоими эмоциями. Поцелуй не прекращается. Кислорода не хватает, но я упрямо не отстраняюсь от нее, надеясь потерять сознание окончательно и упасть прямо здесь, и мне абсолютно все равно буду ли я позорно лежать у ее ног. Считай уже лежу, потому что поддался на провокацию. Получил желаемое и наслаждаюсь этим, как безумец. Одна рука сползает с талии, упирается в юбку, которая сейчас весьма некстати оказывается у меня на пути. Бесит, потому что мешает. Злюсь и цепляюсь за кромку, чтобы в следующий момент нырнуть внутрь, к коже, к внутренней стороне бедра, которые она сжимает, едва чувствует мои изучающие прикосновения. Делает это невольно, потому что не хочет, чтобы останавливался. Задерживает, не позволяя отстраниться. Губы жадно изучают ее, отрываюсь лишь для того, чтоб глотнуть воздуха и впиться ими в шею, которую она послушно выгибает ко мне навстречу. Под юбкой ещё препятствие, от которого избавляюсь моментально, рывком стягиваю с нее белье, потому что мешает, бесит, злит. Кусаю, целую, возвращаюсь к губам, чтобы впиться в них одновременно с тем, как мои пальцы оказываются критически близко к горящей от возбуждения коже. Скольжу пальцами, чувствуя все ее желание. Стон срывается с губ едва касаюсь ее. Уверен, что белье - не последнее препятствие, которое может помешать мне. Уверен и убеждаюсь в этом, стоит пальцам проникнуть глубже. Ещё один стон, глушит в моих губах, которые находят ее моментально. Я забываю о том, что мы в отеле, в лифте, который в любой момент может двинуться вниз и нас застанут не в самом лучшем положении. Мне плевать на то, что обо мне подумают, но травмировать психику ни в чем не повинных людей не хотелось. Они виноваты лишь в том, что сделали здесь такие узкие лифты и слишком тонкие стены в комнатах больших номеров. Но винить их в этом нет смысла.
[indent] Пальцы натыкаются на игрушку, от которой я ее избавляю самостоятельно. Пальцы сжимают шею, выше к челюсти, придавливая голову и оставляя ее неподвижной. Отстраняюсь, чтобы наблюдать воочию как она сходит с ума, как каждая шестеренка в ее голове плавно смещается и теряет смысл. Как глаза мутнеют, как приоткрываются губы, в попытке поймать хоть немного воздуха. Его здесь нет. Мы задохнемся от ощущений и в собственной страсти, вспыхнувшей также мгновенно, как и спалившей нас дотла. Рваный выдох, стоит моим пальцам избавить ее от лишнего совсем не нужного сейчас атрибута. Облизываю губы, пересохшие в момент. Пальцы ослабляют хватку на челюсти, скользят ниже к шее, к ключицам, которые она так откровенно подчеркнула. Вывожу каждую пальцами, аккуратно, будто она произведение искусства, к которому мне было дозволено прикоснуться. Тянусь к ней, губами к шее, кусаю снова так, что шипит от неприятных ощущений. Идея приходит в голову быстрее, чем я успеваю ее переварить. Моя рука все ещё под ее юбкой, в ней этот шарик, такой неудобный, мешающий мне и связывающий движения как минимум в половину. Скольжу пальцами вновь по влажной коже, прижимаю ее к стене сильнее, чтобы завести руку дальше. - Тебе понравится, - говорю в губы, встречаясь с ее полным непониманием. Влажные пальцы продвигаются выше, осознание происходящего в голове Кэсси приходит слишком поздно. И может я буду редкостным мудаком после этого - я не солгал, когда сказал, что ей понравится. Ни в прошлый раз, ни сейчас. Понравится также сильно, как и мне. Впиваюсь в ее губы, глушу стон, когда сую шарик в нее снова, но в ином направлении. Кусает, выказывает все своё недовольство происходящим. Пока что это так, но чем дольше сопротивляешься происходящему, тем дольше не получаешь удовольствие. - Расстегни ремень, - рычу в ее сторону, втягивая носом аромат ее кожи. Слышу, как дребезжит пряжка ремня. Поддается дрожащим рукам не с первого раза, но все же поддается. Подхватываю ее на руки, вдавливая в стенку лифта. Чувствую апогей собственного возбуждения. Такое сильное, что едва не теряюсь в пространстве. Прижатое к лифту тело медленно сползает по стене, придвигаюсь ближе, оттягивая момент, когда окажусь в ней до последнего. Садисткое удовольствие. Она хнычет от нетерпения, явно забыв обо всем дискомфорте, что был прежде. Если бы я мог включить игрушку, дотянуться до телефона. Если бы я мог. - Вытащи телефон, - почти приказываю, но выходит не так как запланировано, потому что стон глушит интонацию голоса, едва оказываюсь внутри неё. - Вытащи ебаный телефон, - рычу, двигаюсь медленно, чувствуя, как стучит в висках от перенапряжения. Телефон в ее руке, с большим трудом, но все же в руке. - Включи, - ещё один стон, внимательный взгляд, который бесит. Хули ты смотришь на меня, как будто я сказал тебе выйти голой на улицу. Следующий толчок более резкий, позволяет ей ощутить полноценно то, чего она лишатся своей медлительностью. Блокировка с телефона снимается без дополнительного объяснения. Со следующим стоном я двигаюсь вперед, вжимая ее в стенку снова так как удобно мне. Перехватываю ее дикий взгляд, чувствую вибрацию с каждым следующим толчком и уже не могу остановиться. Кусаю за губу, тяну на себя, чувствуя врезающиеся в кожу шеи ногти. Рычу и целую. Потому что хочу распробовать каждый ее стон, каждый вдох и выдох, смешивающийся с моими такими же рваными стонами и желанием не останавливаться до тех пор, пока нас обоих не снесет волной такого желанного оргазма.

[indent] Ты же этого хотела? С помощью своего женского обаяния и того жара между ног - которое ты так нагло скрывала от меня - заполучить контроль надо мной, моим разумом? Может быть думала, что я стану твоим послушным песиком, который будет гавкать каждый раз, когда тебе захочется, стоит лишь дать команду? Ты правда думаешь, что смогла бы взять под контроль меня? Как забавно, потому что я уверен, что такое не под силу никому, кстати говоря, даже мне самому. Все, что я делаю сейчас - результат слишком длительных рассуждений, слишком большого количества мыслей в голове и моей любви к одиночеству, которое могут скрасить две девицы, две или три, может одна, может целая толпа - могут, да. Но результат от этого останется прежним - без изменений. В моей голове все разложено по полкам, по папкам, в строгом порядке, в алфавитном, в идеале. а ты, приходишь и все это разрушаешь. Сносишь все на своем пути, переворачиваешь шкафы и мешаешь между собой документы, воспоминания. Я сейчас не смогу вспомнить дату своего рождения - не то что точную, а даже месяца. Не вспомню, какое сейчас время суток, что за окном, жарко или холодно, где я вообще, мать вашу нахожусь? По ощущениям безумного жара - где-то на Мальдивах. Судя по тому, как часто дышу и кислорода мне не хватает - в вагоне метро в час пик в летний зной, без кондиционера и даже глотка воды. Руки сводит от предвкушения следующего толчка. Рваный стон с ее губ возвращается прямо в мои, вместе с поцелуем, который отбираю у нее с какой-то звериной жадностью. Не целуешься с клиентами? Вообще ни с кем? Кому ты рассказываешь. Хотя, мне не нужно слышать, как ты будешь оправдываться, рассказывать не одну свою слезливую историю о неприятном опыте из своей жизни. Я просто хочу, чтобы ты заткнулась и позволяла себе только стонать мне в губы, надевая собственноручно мне корону на голову каждый раз, когда захлебываешься от желания. От жажды до меня и того, как двигаюсь в тебе. Резко, быстро, буквально вдалбливаю ее в стену лифта, будто пытаясь доказать, кто тут главный. Зачем? В этом нет никакого смысла, ведь ты и так знаешь: кто из нас главный?
[indent] Плюшевая юбка, большие глаза, как у мультяшного Бэмби. Кого ты пытаешься наебать? Сейчас - твоя маска отвалилась, упала и разбилась на тысячу осколков, потому что я вижу тебя настоящую. Видел насквозь, когда зацепился взглядом за твою макушку, когда насаживал твой рот на себя. Я играл ва-банк, поставил все и сорвал куш в твоем лице, потому что мог позволить купить не только тебя, но и все твои грязные мысли, которыми ты со мной непременно поделишься. У тебя не будет выбора. Ты не сможешь отказать мне, потому что хочешь этого так же сильно, как я сам. Хочешь, чтобы я вдалбливал тебя в стенку лифта, хочешь стонать, превращая стоны в крик., хочешь хрипеть, потому что воздуха больше не осталось, а возбуждение достигает апогея. Рвет кожу на плечах, получается не очень потому что одежда мешает. Мы собирались гулять? Это теперь так называется? Гулять на моем члене или, когда я гуляю своим членом в тебе? О, тебе безусловно нравится. И каждый звук, который ты издаешь, запах, который источаешь прямо сейчас - все это как нельзя кстати, доказательство верности всех моих теорий, касательно тебя. Тебе не нужно платить за секс - только тем, кто не может зацепить все твое внимание целиком, кто боится бросить тебе вызов, подразнить, махая перед лицом леденцом, новеньким айфоном или что там будет для тебя в приоритете в тот или иной момент. А потом забрать это, спрятать так далеко, чтобы выкручивала пальцы из-за невозможности получить желаемое. Упрямая, упертая, своенравная. Слишком крепкая нравом для своего возраста. Сколько тебе? Восемнадцать? Мне начинает нравится это еще больше, потому что осознание того факта, что ты - моя, прямо сейчас принадлежишь мне и будешь принадлежать ебаную неделю - сводит меня с ума, подписывая смертный приговор. Потому что я такой же идиот, как и все остальные. Попал на крючок и сейчас даже не пытаюсь сорваться с него, чтобы уплыть как можно дальше. Я попал на самый ахуенный крючок и ни логика, ни здравый смысл не могут меня уберечь от того, что будет дальше.
[indent] А дальше... Рваный стон на моих губах, оргазм, который накрывает с головой. Я не успел насладиться этим полноценно. Почему так рано? Дело не в возрасте или неумении контролировать себя, далеко не в этом. А в том, как ты действуешь на меня. Как проникаешь в разум, ломаешь все снова и снова, устанавливаешь свои правила, а я упрямо сопротивляюсь этому. Но сейчас - не могу. И вместо того, чтобы сдаться, опустить голову и сказать такое желанное для тебя: ты победила, я делаю все по-своему. Одергиваю юбку, наконец, отрываясь от стенки лифта. Ладонь буквально приросла к ней и к ее бедрам. Чувствую, как дрожит, как дышит все также рвано, утыкаясь носом мне в плечо. О, это непередаваемое чувство, когда девушка получает оргазм такой силы, что ты чувствуешь его лично, пока еще внутри, пока кровь в венах бурлит, а сердце колотится как ненормальное, не позволяя восстановить дыхание. Неподдельные эмоции и такой же восторг. Чувство эйфории, действия больше похожие на автоматизированные, потому что, ей Богу, не отдаю себе отчета в том, что делаю. Как опускаю ее на пол, снова одергивая юбку, как на ростовой кукле. Прижимаю к стенке, не позволяя упасть на ватных ногах. Дергаюсь в сторону кнопок лифта, жму ту, что привезет нас к нам на этаж, в наш номер. Выбраться из лифта сложнее, чем кажется на первый взгляд, но перед глазами стоит только дорога до номера и ее затуманенный взгляд - кондиция, в которой сопротивление равно нулю, а возбуждение переходит все приличные и неприличные грани. Губы к губам, в каком-то диком желании обладать ею даже сейчас, когда дороги назад нет и не будет, потому что теперь играть будем по моим правилам. Возможно через какое-то время я позволю тебе урвать у меня шанс управлять процессом, но сейчас - ты целиком и полностью в моей власти.
[indent] Номер закрываю изнутри, отрезав Гарри возможность попасть к нам в самый неудобный момент - его любимая фишка, которую по стечениям обстоятельств уже не раз опробовал на собственной шкуре. Кидаю Кэсси на кровать, туда же, куда-то в район подушек отправляю телефон на случай, если он мне еще пригодится. Наблюдаю за ней со стороны, откровенно наслаждаюсь тем, что вижу - потягивается на кровати, словно кошка, которая только что проснулась и еще не до конца понимает какова ее сегодняшняя миссия. Улыбается как-то отрешенно, будто пропадает в собственных мыслях и забывает о моем существовании. Но я все еще здесь. И я все еще наблюдаю за ней, пока скидываю с запястья часы, пока подбираюсь к ней, лежащей на кровати в самой расслабленной позе в мире. Нависаю сверху, облизываюсь, соскальзывая взглядом с ее глаз на губы. Бросает мне вызов, напомнив о той неприятной ситуации, что была вчера, и которая в конечном итоге привела нас сюда. Склоняюсь ниже, когда задирает подбородок, будто приглашает оказаться ближе. Облизывает меня, заставляя что-то внутри меня щелкнуть, чтобы решиться на еще один поцелуй. Уверенный, потому что в этот раз у тебя не то что не получится увернуться - я сломаю тебе шею, если только ты попробуешь это сделать. Тянет ко мне руки, но я не позволяю ей притянуть себя ближе - перехватываю их на лету, прижимаю к кровати над головой. Цепляюсь за запястья, до боли в собственных пальцах, рычу, когда впиваюсь в ее губы грубым поцелуем, едва не вырывая кусок мяса с ее губ. Не зли меня, не пытайся управлять мной - главное правило, которому ты должна следовать, но кажется в твоей юной головке подобные вещи откладываются буквально на секунду, а дальше - желание делать все, что захочешь, преобладающая над чувством самосохранения. Дразнит, когда сжимает бедра, но мое колено успевает предотвратить это наглое поведение. Она будто ищет брешь в моей броне и бьет по слабым местам каждый раз, когда находится такая возможность. пытается отобрать контроль - не торопись, ведь ты же не хочешь умереть и не получить желаемое. Твое тело будет теплым еще сорок минут после щелчка шеи, мне этого хватит, чтобы насладиться тобой, а вот тебе - уже будет все равно. И нет, я не больной ублюдок, но и не стоит меня вынуждать доказывать обратное. Ее стон вновь оказывается в моих губах, звучит ответом на следующий поцелуй, которым даю ей еще один шанс показать себя, с другой стороны. Не той, что будет устанавливать правила, но и не той, что будет слепо им подчиняться. Поэтому можешь еще попробовать сопротивляться, но чуть позже - свой лимит сейчас ты уже использовала.
[indent] Пока губы прижимают ее поцелуем к кровати - руки скользят по телу, лишая одежды. Да, в этом есть своя определенная прелесть и хочется наслаждаться этим бесконечно. Лишать ее одежды постепенно, чувствовать, как выгибается мне навстречу, помогает, давая возможность снять с нее все постепенно. Сперва сдается топ, следом за ним лямки бюстгальтера. Юбка, похожая на игрушечную - как бы я не хотел ее оставить - слетает следом, оставляя лишь нижнее белье, которое стягиваю безо всякого промедления. Перехватываю ее руки снова, когда пытается раздеть уже меня. Зажимаю их над ее головой, сверлю взглядом, едва не рычу, чувствуя, как злость проникает в сердце и заставляет меня дышать еще тяжелее. Ее покорное «слушаюсь», выстрел и мой мозг вылетает через затылок.  Я, кажется, достигаю апогея собственного безумия, перестаю контролировать не только ситуацию, но и себя. Отстраняюсь, выпрямляюсь, чтобы стянуть с себя футболку, швырнув ее куда-то в сторону. Чувствую ее изучающий взгляд. Наблюдает за тем, как ходят мышцы на теле, на руках, когда расстегиваю пуговицу и стягиваю джинсы. Оказываюсь с ней наравне, возвращаюсь обратно, все также нависая сверху. Тянусь к ней в обманчивом поцелуе, не даю желаемого, хотя вижу, как тянется ко мне навстречу, а сам в последний момент опускаюсь ниже, к шее, оставляя поцелуй на коже. Развожу рукой ее ноги, возвращаю колено так, как и было до этого, забирая у нее возможность сдвинуть ноги снова и растрачивать наше время и бесценный потенциал на какие-то глупости. Рукой касаюсь талии, сжимаю кожу, выдыхая ей в губы, чувствуя ее напряжение. Тихие стоны, звучащие в унисон с моими поцелуями, когда опускаюсь ниже, к ключицам, к груди. Слышу, как о ребра бьется ее сердце, давлю ладонью на грудь и чувствую еще сильнее. Смотрит на меня своим непонимающим взглядом. Ты ничего не понимаешь, конечно, ведь в твоей голове только деньги и желание получить долгожданную оплату. Настолько испорченное сознание в столь юном возрасте. Не думал, что такое бывает, не верил, пока не столкнулся с этим лично. Уверен, что все не так уж и плохо. Что все это - напускное самолюбие и желание доказать всему миру, что он перед ней на коленях - имеет свой, какой-то более глубинный подтекст. Переворачиваю ее на живот, под тихий вскрик, потому что не ожидала подобного от меня. Тяну бедра на себя, выше, заставляя показать зад во всей своей красе. Ладонь ложится на кожу ягодиц, только сейчас замечаю желтеющие следы собственных рук. Кажется, в прошлый раз я слегка переборщил, но, если бы чересчур - вряд ли она бы подставлял свой зад под мои руки снова. Очерчиваю пальцами отметины, чувствую, как отстраняется, будто боится снова не сесть на свой красивый зад еще несколько дней. Давлю на поясницу, даю понять, что мне не нравится ее желание, пусть даже подсознательное. Замирает, прислушивается, выжидает. Притаилась и ждет подвоха. Его не будет. - Мне нравится, как мои пальцы смотрятся на твоей заднице, - ухмыляюсь тому, что говорю, - особенно их следы, - еще раз провожу по коже, давлю несильно, но ощутимо на то место где гематому видно сильнее всего. - Была бы ты посговорчивей, все бы могло пройти по-другому, но, увы, - ладонь исчезает с ее зада, перемещаясь к бедрам, между ног, где она уже течет, слишком неприлично для той, кому было неприятно или больно хоть что-то. Скольжу по влажной коже, намеренно проникаю внутрь, заставляя ее выгнуться и застонать. Не опуская зада с того уровня, на котором я ее оставил. Внезапный удар ладонью по коже заставляет ее вскрикнуть, а меня как-то по дикому улыбнуться. Пальцы возвращаются обратно между ног, будто проверяя уровень влажности. Недостаточно. А то, что она делает в следующий момент - напоминает о том, что не я один в этой комнате слишком умный и достаточно умелый для того, чтобы выносить остатки разума за пределы вселенной. Она начинает считать, а я замираю, чувствуя, как сердце пропускает несколько ударов и снова начинает колотиться как ненормальное. Следующий шлепок, ее отчетливое «два». Еще один, чуть сильнее, оставляет красный отпечаток на белой коже. Каждое ее слово звучит для меня как отсчет до того момента, где я трогаюсь умом окончательно. Шлепок. Еще один. Опускаюсь ниже чтобы поцеловать покрасневшую кожу. Сжимаю пальцами сильнее, кусаю, не сдерживая собственных желаний, бьющихся в моем воспаленному мозгу. Тебе понравится то, что я сделаю дальше. Безусловно понравится, потому что ты течешь еще сильнее, а я так хочу попробовать твое возбуждение на вкус, что почти теряю сознание. Опускаюсь ниже, без предупреждения касаюсь влажной кожи языком, слизывая каждую каплю ее желания. Отстраняется, тянется куда-то от меня, но я не позволяю. Оставляю еще один шлепок, под ее четкое «шесть», проталкиваю язык еще глубже, заставляя взвыть от ощущений, разрывающих на части. Отстраняюсь, но не лишаю контакта, хотя бы рук. - Возьми мой телефон, - пальцы проникают внутрь, заставляя ее снова выгнуться. - Бери, ты знаешь, что делать, - возвращаюсь языком к пылающей коже, касаюсь ее снова, пробую на вкус и не могу сдержать стона удовлетворения от того, что чувствую. Тело вновь отстраняется от меня, поэтому не нахожу способа лучше задержать ее возле своего лица, кроме того, чтобы оказаться снизу и посадить ее на себя сверху. Позволяю ей то, что не позволяю никому. Сидеть на моем лице - подобно восседанию на троне и, если ты попробуешь сопротивляться этому или решишь поспорить со мной - следующее, что ты увидишь мою ладонь, затыкающую тебе рот, пока вторая будет дрочить тебе до тех пор, пока ты не умрешь. Но она не сопротивляется. Не говорит ни слова. Слышу только рваный стон, но на этот раз она не отстраняется. Мне нравится это ощущение ее возбуждение. Нравится чувствовать его на языке, нравится, что могу позволить себе отлизать ей и делать все, что захочу с ее телом. Нравится, что мне ничего за это не будет и что, напротив, испытываю от этого какое-то болезненное удовлетворение. Не уверен, что она чувствует себя комфортно, но мне плевать, потому что сейчас мой рот занят, а комната наполняется стонами, от которых и сам завожусь как ненормальный. Пока она, стимулируемая всем, чем только можно, течет как ненормальная, отдавая мне все, заслуженное, отработанное. Мое. До последней капли.

[indent] В моей жизни было очень много женщин. Естественно, это не тот факт в моей биографии, которым я могу похвастаться, но это факт и любой адекватный мужчина скажет тоже самое. Ничего нет такого в том, чтобы нарабатывать опыт и, в конце концов, получать удовольствие. Пусть люди, проповедующие любую веру назовут это кощунством, мне плевать. Я далёк от веры и церкви и не считаю, что секс - это то, что используют с целью продолжения рода - в моем случае это вообще всегда была тема под запретом... в силу моей нестабильной работы и того, что там порой происходит - это небезопасно. Дело не в эгоизме или в моих собственных желаниях. Дело в адекватном взгляде на ситуацию, и на ее последствия. И все же - сколько бы ни было женщин в моей жизни - я никогда не встречал таких, как Кэсси. Упертых, упрямых, очень настойчивых и в тоже время так аккуратно сочетающих в себе невероятную покорность и желание угодить. Возможно, это действительно последствия и издержки ее не самой лучшей работы. Говорить о морали в данном случае - глупо. Каждый зарабатывает так как может: кто-то силой, кто-то умом, кто-то телом. И если бы не стечение обстоятельств, в которых когда-то она наверняка оказалась по своей - или нет - воле, то мы бы и не познакомились никогда. И я бы никогда не смог посмотреть на себя, с другой стороны. С той, которая даже мне до сегодняшнего момента была неизвестна, и очень далека.
[indent] Но мне нравится это. Нравится, как она влияет на меня, как меняет полюса, а моем разуме местами и переворачивает все с ног на голову, неосознанно вынуждая быть кем-то другим. Далеким от меня настоящего человеком, который будет отчаянно мечтать поцеловать эти губы, даже если бы их целовали «до» я бы все равно хотел этого. Как и чувствовать вкус ее возбуждения на языке, забирая его эгоистично себе. Выслушиваться в ее стоны, которые она не в силах сдерживать. Скользнуть по ее обезумевшему лицу, встретиться с ней взглядом, увидев в нем что-то настолько темное, что не верится, что такое вообще возможно. Я бы сказал ей, что меня безумно заводит такое ее состояние, но не могу. По крайней мере не сейчас, когда мой язык занят куда более важными делами, нежели пустым сотрясениям воздуха. Ее стоны сейчас гораздо важнее. Они сводят меня с ума, заставляют переключаться с одного состояния на другое, как будто кто-то посторонний переключает рычаги в моем разуме. Щелчок и я рычу, когда чувствую, как ногти раздирают кожу в тот самый момент, когда ее тело выгибается мне навстречу. Щелчок и я цепляюсь пальцами за ее бедра, чтобы не позволить отстраниться от меня. Прижимаю к своему лицу сильнее, скольжу языком глубже, вырывая какой-то хриплый стон, больше похожий на последний вздох, с ее губ. Мне мало этих стонов, мало того, как она хрипит мое имя, повторяя его как молитву. Будто я и правда какой-то Бог в ее личной религии, которому она могла бы поклоняться, если бы не мое собственное упрямство и нелюбовь в подобном проявлении каких-либо чувств. Мне нравится это - отрицать не буду, но и поощрять..., впрочем, каждый раз, когда начинаю дразнить ее - награждаю за терпение, за каждый стон, что отдаёт мне не задумываясь. Отлизываю ей так отчаянно, будто мечтаю, чтобы она кончила, словив волну такого сильного оргазма, что не сможет никогда его забыть. Я слышу, как падает мой собственный телефон где-то позади. Кажется, звук от удара до сих пор стучит у меня в затылке вместе с ее стонами, которые не прекращаются ни на секунду. И чем громче она становится, тем сильнее я мечтаю довести ее до состояния полного анабиоза, когда не помнишь ничего, даже собственное имя. Только мое, которое срывается с губ, когда долгожданный оргазм, наконец, накрывает ее. Тело бьет мелкой дрожью, она дрожит в моих руках, а я не могу скрыть довольной улыбки.
[indent] Тяну ее к себе, хочу почувствовать ее горячее дыхание на своих губах. Хочу, чтобы оставила свой отпечаток, дала попробовать на вкус все то наслаждение, что получила сама. Она говорит о грубости, а я никак не могу понять, о чем она. До меня слишком долго доходит осознание происходящего, будто пока я доводил ее - мой мозг отключился и забыл рассказать о том диком возбуждении, что я испытывал все это время. Смотрю в ее глаза, пытаюсь считать ее настоящее желание. Отделить всю ту волшебную пыль, что могла оказаться в ее голове после оргазма, от правды, и понять: действительно ли она хочет того, что говорит. Она повторяет, уточняет, даёт мне право делать все, что захочу, почти призывает к этому. Я бы все равно забрал все то, что мне положено, разрешила бы она или нет. Я бы взял ее силой, а может и нет, грубо или нежно, хотя скорей грубо, потому что и сам этого хочу. Обладать ей, наслаждаться теми секундами, когда ее голова не занята ни одной мыслью, где не было бы меня или того, что я делаю в отношении ее. Она кусает меня, будто пытается пробудить от очень глубокого сна. Резкая боль включает мир вокруг меня, заставляет концентрироваться на источнике боли и его первопричине. Рычу от того, что чувствую. Я недоволен ее поведением, но все же продолжаю позволять издеваться надо мной. Пальцы сжимают кожу бёдер, резко подаюсь вперёд, чтобы поменять нас местами и оказаться сверху.
[indent] Действую так, как хочу, потому что, наконец, до меня доходит безумное возбуждение, которое овладевает полностью не только телом, но и разумом. Воображаемые качели раскачиваются еще сильнее. Я кусаю ее, рандомно, не выбирая место, а просто потому что хочу так. Она вскрикивает, но я уже зализываю место укуса и кусаю снова, но рядом. Кэсси пытается отползти от меня, но не может. Сжимаю руки над ее головой, приподнимаю за бедра, чтобы направить к себе на встречу. Это безусловно произошло бы рано или поздно, и я и она понимаем это, но отчаянно продолжаем играть свои роли ничего не понимающих идиотов. До тех пор, пока я не освобожу ее запястья, подбирая тело с постели и не окажусь внутри нее резким толчком, чувствуя, как ногти раздирают кожу на спине. Она обжигает меня изнутри. Она заставляет двигаться с невероятной скоростью, будто моя единственная цель: вдолбить ее в кровать и не оставить на ней живого места. Пальцы оставляют свои отпечатки на нежной коже, каждый укус становится более жестким, а каждый поцелуй более требовательным. Она скулит. Я рычу, как дикий зверь. И схожу с ума от каждого звука, который рвётся с ее губ. И не могу остановиться, потому что хочу слышать ее прямо сейчас. Чувствовать каждое ее прикосновение, каждый поцелуй, которые самым наглым образом ворую с ее губ и не чувствую ни грамма стыда за свою наглость. Сжимаю ее задницу, оставляю ещё один шлепок, от которого ладонь вспыхивает, а она лишь рвано стонет мне в губы. Скорость увеличивается, я не контролирую ни себя, ни происходящее вокруг. Я хочу слышать тебя. Слышать, как ты стонешь мне в губы, как скулишь, как впечатываешься в несчастную кровать, оставляя на ней следы нашей страсти и изгибы своего тела. Вокруг нас висит такое напряжение, что кажется ещё чуть-чуть и воздух можно будет резать ножом. Я теряю контроль над собой окончательно. Веду себя как обезумевший, будто не касался женского тела тысячу лет и сейчас дорвался и мечтаю заставить свою единственную жертву попрощаться со своим умом и рассудком. Чем быстрее становлюсь, тем громче становится она. Я не могу остановиться в собственных движениях, хаотично хватаю ее за руки, за бедра, впиваюсь пальцами в кожу, оставляя отметки. Разум теряет связь с телом. Я кончаю вместе с ней, вдалбливая ее в кровать снова. Рычу в ответ на ее вскрик. Цепляюсь руками за тело, чтобы прижать к себе и не замечаю, как оказываюсь лёжа на ней и через минуту уже вслушиваюсь в бешеный стук ее сердца, чувствуя такую же бешеную отдачу в своём собственном. Прикрываю глаза, пытаюсь восстановить дыхание. Каждый вдох причиняет боль, режет легкие и заставляет дышать еще чаще. Через боль и неприятные ощущения. Я хочу пить, хочу, чтобы она принесла мне гребаный стакан воды, но что-то внутри тормозит меня и не позволяет произнести подобное желание вслух. Она в моих объятиях - еще один факт, который вообще на меня не похож, как и тот, что я лежу на ее груди, чувствуя, как неприятно стекает капля пота по спине. Каждая клеточка моего тела дрожит. Я отчаянно пытаюсь собрать остатки самообладания, но не могу. Руки сами ползут ниже по ее телу, испытывая какое-то извращенное удовольствием от того, как она вздрагивает, как волна мурашек пробегает вслед за моей рукой, спускающийся ниже к животу. Я замираю, только сейчас понимая, что задерживаю дыхание. Я не дышу рядом с ней и это далеко не эвфемизм. Это чертова правда, в которую я не хочу и не буду верить. Только собственным ощущениям и тому, что вижу сам.
[indent] Например, тому как она поворачивается ко мне лицом. Изучает внимательно, будто ищет мое слабое место. Мы молчим, потому что слова сейчас ни к чему. Ответное касание по моему плечу - я придвигаюсь ближе. Пальцы изучающе скользят по телу, выше к плечам и ключицам, на которых вывожу какие-то неизвестные мне узоры. Добираюсь до подбородка, давлю на него несильно, чтобы опустила голову чуть ниже, встречаясь с моими пальцами уже губами. Взгляд глаза в глаза. Губы приоткрываются и через секунду мои пальцы теряются в их плену. Я придвигаюсь еще ближе, будто хочу детально рассмотреть то, что она делает. Будто не чувствую это прямо сейчас. Я хочу сказать, чтобы повернулась ко мне спиной, но, не знаю, как, она будто читает мои мысли. Тянет пальцы ближе к себе, цепляется за них зубами и разворачивается спиной. Намеренно прижимается ближе, чувствуя мое возбуждение. Ближе, чтобы сорвать с моих губ стон. Пальцы ложатся на бедро, удерживая на том расстоянии, на котором мы сейчас находимся друг от друга. Она упрямится, злится, прикусывает палец, но, видимо уже изучив мою реакцию, скользит по нему языком, будто извиняясь. Тонкий намек на то, что подобное будет происходить постоянно, до тех пор, пока не сдамся, пока не подчинюсь ее воле. Это было бы честно, с любым другим мужчиной, но не со мной. Освобождаю ее бедро от своего плена, опускаюсь ниже, к заднице, которую выгибает навстречу моей руке. Слышу стон, срывающийся с губ, стоит оказаться ниже. Давлю пальцами на язык, приоткрываю ее рот, чтобы слышать каждый звук, который она произносит непроизвольно, пока вторая моя рука лишает ее любимой игрушки. Ещё один стон, который сводит меня с ума окончательно. Она снова дрожит. На этот раз от предвкушения. По моему телу разливается приятное тепло, от которого сводит мышцы, и челюсть сжимается так сильно, что начинает ныть. - Я хочу слышать тебя, - даю непрозрачный намек, когда пальцы исчезают из ее рта, напоследок ещё раз надавив на язык, оставляя его открытым. Оставляю поцелуй на плече, заставляя новую волну мурашек пробежать по коже. Ладонь ложится на задницу, сжимая кожу и оставляя ещё один шлепок. Звонкий, как и ее последующий вскрик, от чего улыбаюсь как сумасшедший. Пользуюсь моментом отвлечения, пальцами касаюсь ее влажной кожи, скольжу глубже, намеренно, заставляя ее выгнуться сильнее и раздвинуть ноги так, чтобы моя рука не нашла возможности остановиться. Придвигаюсь ещё ближе, позволяю ей двинуться мне навстречу. В затылке стучит только одна мысль - быть в ней. А ее поступательные движения мне навстречу говорят совершено о другом, таком же похожем на мои мысли, но все же другом. Я не задаю лишних вопросов, не прошу озвучить вслух ее собственное желание, которое чувствую и вижу так отчетливо, что буду выглядеть полным идиотом, если включу дурака и спрошу прямо. Пальцы скользят по влажной коже выше, к спине, туда, где мы критически близко друг к другу. Нас от общего удовольствия разделяет лишь какая-то секунда и мои пальцы, оставляющие влажный след на ее коже. Губы касаются кожи плеча, оставляя другой влажный след. Оставляю поцелуй, аккуратно прикусываю кожу, отвлекая от своего движения вперед. Ее рваный стон, мой такой же, только гораздо громче, когда оказываюсь внутри, а пальцы возвращаются к влажной коже. Прикасаюсь к ней снова, чувствуя, как сжимает меня изнутри. Аккуратное движение назад, такое же вперёд. Ее стоны, так красиво сочетающихся с каждым моим действием и мои ответные, потому что я чувствую себя ебаным королём мира. И как бы хотелось мне сейчас иметь ещё несколько рук, чтобы свободной сжать ее задницу и насадить на себя, пока ещё одна чувствует, как она течёт, безусловно из-за того, что я делаю. Рваный выдох, ее стон. Кусаю кожу шеи, оставляю отметку, о которой она завтра наверняка пожалеет, но мне плевать. Не зря я столько времени маялся и томился в ожидании ее такой покорности, что сейчас имеют право делать что угодно и как угодно, лишь бы мелодия ее стонов не заканчивалась, и она также двигалась мне навстречу, мечтая чувствовать меня к себе ещё ближе. Внутри себя и на себе. На коже моими укусами и поцелуями, под кожей и в голове, где я непременно займу каждую свободную мысль. Обжигаю плечи горячим дыханием, прикусываю, целую. Веду себя как обезумевший, абсолютно не отдавая отчёта тому, что делаю. Хочу, чтобы была ещё ближе. Ты же и сама этого хотела. Так давай, сделай это, пока я все еще здесь. Пока я все еще с тобой и не успел совершить свой стандартный ритуал, неизменно преследующий меня со всеми. Может быть ты станешь моим исключением из правил? Я же таковым стал для тебя, верно?

[indent] Я мог бы давно жениться. Завести семью, ребенка, жить простой жизнью в купленном где-нибудь на отшибе мира домике, пусть даже на первый взгляд он бы и не был похож на лачугу рыбака. Я бы хотел уехать куда-нибудь подальше от Штатов и всех дел, которые начал там, которым посвятил почти всю свою жизнь. Но я не могу. Это не входит в устав моей собственной жизни. Я желаю такой жизни Джерри, которого душит город, душит работа, которой он занимается. Но он слишком хорош в том, что делает. Слишком для того, чтобы я позволил отпустить названного брата так далеко от себя и от дел, в которые его посвятил. Возможно, когда-нибудь он станет отличным приемником и в данном случае не будет работать монархия средневековья «от отца к сыну». Будет работать правило жизни о том, что выживают сильнейшие и те, кто больше приспособлен к этой жизни. Я видел таких людей издалека, чувствовал их на каком-то интуитивном уровне. Таким был Гарри, Джерри, я сам. А теперь я вижу в Кэсси тоже самое. И, честно говоря, не знаю, что меня тянет к ней больше: то, что мы похожи или то, чем она отличается от меня. Последнее - особенно сильно овладевает мной, но все же... Я не изменяю своим принципам, уходя под утро, оставляя ее в своей комнате досыпать остаток ночи. В последнее время мне почти не удается спать - мыслей слишком много и все они крутятся вокруг моей собственной жизни, моего существования и смысла все этого. Философские мысли наедине - не помогают ни в желании расслабиться, ни даже в том, что с легкостью сработало на Гарри и Джерри - уснуть. Неудобный диван, кухня, которую использую только для того, чтобы налить себе выпить. Обстоятельства снова и снова толкают меня в сторону моей спальни. Забыл телефон, кажется там были пометки от Гарри, куда мне нужно будет сходить сегодня и какие именно вопросы решать. Может стоит вернуться, чтобы занять себя именно этим - подготовкой к дальнейшей встрече? Так я впервые буду чувствовать себя самостоятельным в том, что делаю. Может быть даже Гарри будет мной гордиться. Но каждый раз, выходя за пределы кухни - я возвращаюсь обратно. Мне туда нельзя. Что-то стопорит, да так сильно, что я не могу сопротивляться этому внутреннему желанию сесть на диван и не вставать с него во имя безопасности всего живого и своего уютного мирка в голове, который я так долго и тщательно выстраивал. Берусь за газету, читаю, но мысли уводят меня в сторону, от чего каждую строчку приходится перечитывать по нескольку раз, чтобы уловить суть. Знание итальянского летит в трубу, вместе со всеми навыками психосоматики, психологии и умениями контролировать себя, свои эмоции и желания. Одна только мысль о том, что Кэсси рядом - сводит с ума, и я был бы рад, если сейчас, выйдя на улицу, какой-нибудь идиот приложит меня чем потяжелее по голове и вырубит. Может хотя бы так я смогу отдохнуть? Эта мысль - становится идеей фикс, но спустившись вниз на лифте - что уже становится первопричиной моего желания вернуться обратно - оказываюсь на ресепшене. Администратора нет, видимо спит в своей каморке, как и посетителей. гости отеля давно спят, кроме тех бедолаг, что, как и я борются с бессонницей возле бармена, молча разливающего алкоголь. Этим можно было заняться и в номере, но тут посторонние люди, не вызывающие во мне никакого интереса, а там девушка, которую хочется изучить досконально, чтобы выяснить, наконец, чем именно из того, что у нее есть - она там сильно держит рядом.
[indent] Возвращаюсь в номер уже под утро. Сытый, достаточно подвыпивший, мало соображающий, что именно делаю, захожу прямиком в свою комнату, чтобы вылететь оттуда пулей в следующую секунду. Голова трезвеет моментально, глаза открываются так, будто я увидел что-то настолько запретное и в тоже время желанное, что теперь не могу совладать с собственными эмоциями и нахожу единственный адекватный способ выпустить их наружу. Заглядываю через щель двери, облизываюсь, как голодный зверь, изучая взглядом, обнаженный силуэт своей спутницы. Это ни в какие рамки не входит. Тянусь ладонью к лицу, чтобы ударить самого себя, но вместо этого лишь провожу пальцами вниз, скидывая усталость и внезапно появившуюся дремоту. Не знаю, что повлияло больше: бутылка двенадцатилетнего или спящая Кэсси, но с трудом затолкнув себя обратно на кухню в сторону злосчастного дивана - я уснул.
[indent] Сколько часов я проспал - понятия не имеют, телефон все также лежал в комнате, а Гарри, ознаменовав свой приход довольно громкими разговорами спровоцировал головную боль и дикое желание убить его. Или убиться самому. - А почему ты здесь? - в руках у меня стакан с кофе и свежая газета. Гарри как всегда в ажиотаже что-нибудь сделать, куда-нибудь сходить и, конечно же, поболтать. Чем я не рад от слова совсем. - Так вышло, - пожимаю плечами и делаю первый обжигающий глоток из своего стакана. Ладно, в таком случае еще можно жить. - Так выходит только если у тебя в постели какая-нибудь красотка, Тони, я прекрасно тебя знаю и, наверное, мне даже не стоит спрашивать, кто там на этот раз, - с деловым видом он обходит кухню, заваривает себе отельный кофе и садится на диван напротив. - Это та знойная брюнетка, что была на вечере? Погоди, или там была блондинка. Их же вроде было двое, - живой мужской интерес, который возникает на его лице и смущение, от мыслей, которые он озвучивает вслух, вызывают на моем лице улыбку. Гарри как подросток, которому все интересно, особенно, все то, что касается жизни старшего брата, который гораздо опытнее в делах любовных, чем он сам. - Нет, - качаю головой, делаю еще один глоток и, наконец, выпрямляюсь, чтобы переключиться на рабочий лад. Впрочем, для этого мне сперва понадобился ледяной душ и что-нибудь съедобное. Газету откладываю на кофейный столик напротив, туда же ставлю стакан, чтобы освободить руки и себя самого. Встаю, пытаюсь размяться, потому что тело ломит от бессонной ночи - во всех смыслах этого слова - и оно прямо-таки умоляет освежить его, как, впрочем, и голову, в которой ни одной мудрой мысли не осталось. - Ладно, не хочешь говорить - не надо, не так уж мне было и интересно, - осталось надуть губы и малыш Гарри будет похож на пупса из мультфильмов или того, что продают в каждом детском магазине. - Кэсси, - с лицом победителя я скрываюсь в ванной комнате, успев только увидеть, как меняются эмоции на лице моего помощника. О, ему хватит смелости и наглости начать капать мне на мозги, как только мы покинем номер. Но мне плевать. Сообщить ему об этом - было моим долгом, чтобы в очередной раз указать ему на то, что я сам решаю с кем и когда я сплю и ему лучше не задавать вопросов, на которые он не хочет слышать ответов.
[indent] Через пару часов Гарри уже обрабатывал меня насчет нашей будущей встречи. Не знаю насколько правильным было оставлять Кэсси одну, но я не нашел в себе силы зайти в комнату, как и не смог бы разбудить ее и вряд ли отправился бы с Гарри на встречу, даже если бы она была с президентом или кем-то еще немаловажным. - Сегодня не будет никаких деловых вопросов, я побуду с тобой до вечера и уеду, ты же помнишь, что у меня сегодня рейс до Сан-Диего, и там Джерри... - Гарри ныряет в телефон и не договаривает фразу. Зачем вообще напоминать мне об этом, в частности, о том, что он улетает, хотя должен был сделать это еще вчера? Я жду этого момента. Зачем? Для того, чтобы остаться наедине с Кэсси и... И все. Идей на дальнейшее развитие событий у меня не было, как и смелости на то, чтобы начать что-то планировать. С этой девушкой вообще подобное невозможно - она обязательно внесет свои корректировки в мои планы, какими бы важными они ни были. Но, благо в моем арсенале есть еще одно важное правило - не бывает таких дел, которые можно отложить на время или сделать чуть позже. В назначенное время приехали те, с кем и была запланирована встреча в окружении нескольких девушек. Таких обычно берут как украшение, не такое дорогое, как бриллиантовое колье, но и не дешевое по типу тех, что продают на блошином рынке. Они были красивыми и идеально подходили каждому своему спутнику, кроме одной. Темная лошадка, которая на вид казалось глупой простушкой, но я точно знал - она здесь не просто так. Возможно, ее взяли комплектом с остальными - я не знаю, как работает агентство эскорта в Италии, да и мало этим интересовался - но та почему-то решила, что можно выбрать целью меня. Раскусить ее ничего не стоило. Гарри, выпивший достаточно виски, через полчаса уже не вел себя, как напыщенный франт, преобразился, стал даже каким-то более живым, когда одна из девушек устроилась у него на коленях и, кажется, готовила моего помощника к продолжению вечера, который непременно должен был закончиться. Для него уж точно, потому что, если этот человек не улетит в Штаты сегодня же - я лично отправлю его за океан первым рейсом и совсем неважно во сколько сотен тысяч мне это обойдется. - Честно говоря, я думал, что ты не задержишься здесь надолго, Энтони, ведь вечеринка прошла пару дней назад, а ты все еще здесь, - сальное лицо Доминика улыбается, глядя на меня, а я прячу взгляд, потому что не могу смотреть в это заискивающее лицо, которое только и делает, что ищет возможность быть ко мне и моему бизнесу поближе. - Ты так и не женился? Странно видеть такого успешного мужика в одиночестве, - он хмыкает, развалившись на кресле в вип-зоны отельного бара, - может отдать за тебя свою старшую дочь? Она непутевая, ей нужна сильная рука. Думаю, твоя вполне подойдет, - я бы принял это за комплимент, если бы не хохот, рассыпавшийся волнами по окружающим меня собеседникам. - Предложение занятное, но я, пожалуй, откажусь. Впрочем, есть кандидатура ничуть не хуже моей, - киваю в сторону Гарри, который в миг собрался, будто ждал какой-то команды, и выпрямился, посильнее сжимая пальцами бокал с виски. - Ну, даже не знаю, Юджин, как насчет твоего сына..? - разговор дележки детей и бизнеса отвлекает их от меня - не самой лучшей кандидатуры для чьего-либо мужа вообще. Да и в целом. Происходящее вокруг меня мне не нравится, в особенности все эти скользкие предложения, но больше всего - рука, гуляющая по моему колену, без моего личного на то согласия. Отмахиваться от нее не самая хорошая идея и, я был бы бесконечно рад, если бы Кэсси сейчас оказалась рядом со мной. В этот момент я действительно пожалел, что не разбудил ее, но дороги назад уже не было. Блондинка, с каким-то не менее слащавым, под стать ее образу, именем, переходила в наступление, отвлекаясь на пошловатые шутки Гарри. Весь вечер был похож на один сплошной каламбур, начиная с моего помощника и заканчивая сюром ситуации, когда на всех порах в нашу сторону летела Кэсси. Я бы встал, если бы не пятак ногтей, впившихся в мое колено так, что лицо исказила гримаса боли. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть - а значит быть непричастным - того, что может произойти в следующий момент. Я хорошо понимал с кем имею дело, примерно мог прикинуть на что способна моя спутница и, если честно, не хотел бы оказаться рядом в тот момент, когда она с лицом воительницы летела на нас, обещая кровавую расплату любому, кто скажет хоть слово. Колено ноет от неприятных ощущений, сердце вот-вот выскочит из груди, ведь чем ближе Кэсси, тем больше вероятность убийства. Не знаю, с чего вдруг я решил, что она ревнует и безусловно сделает что-нибудь такое, чтобы показать сучке рядом со мной свое место - которое явно не возле меня. Приторно сладкий голос, касание губ, оставляющих поцелуй на щеке, пальцы, скользящие по коже под рубашкой, заставляя все мое тело напрячься, ведь она критично близко к моей шее. Нельзя терять самообладание, ведь рядом с Кэсси всегда нужно быть начеку. Кто знает, где она спрятала лед на этот раз? И все же, несмотря на не самые позитивные мысля, я все же расслабляюсь, продолжая держаться в стороне, будто все еще не участвую в происходящем дурдоме. Она безусловно что-то задумала - просто так Кэсси не будет вести себя так, будто она мартовская кошка, прильнувшая к руке своего любимого хозяина. Не так скоро, не так быстро, не в тех условиях, в которых мы познакомились и оказались прямо сейчас здесь, в другой стране. Меня не проведешь, Кэсси, ведь я не тот наивный дурачок, за которого ты меня держишь.
[indent] И я получаю подтверждение тому, что думаю в следующий момент, когда рука моей спутницы складывается в кулак и летит прямо в лицо несчастной блондинки. Мне ее совсем не жаль, но я предпочитаю бить женщину только в одном случае, и сейчас явно не то время, чтобы рассказывать об этом. Блондинка взлетает с моего колена, сверлит взглядом меня, потом Кэсси, стоящую за моей спиной, смотрит на каждого, кто находится вокруг, включая Гарри, в руках которого стакан с водой. Его выражение лица вызывает у меня какой-то истерический смешок, который приходится подавить, чтобы не выглядеть полным идиотом. Следующие слова Кэсси стирают это довольное выражение с моего лица, заставляют выпрямиться. Оборачиваюсь, чтобы запечатлеть ее в тот момент, когда вижу в последний раз губы, наслаждающиеся тем, что она говорит и с каким упоением верит в это. Раскрывает самые мрачные тайны моей души, буквально раздевает меня на глазах у всех. Позорит? Да я бы не сказал, ведь у каждого из нас есть свой страшный скелет в шкафу и мои сексуальные предпочтения не самое ужасное, что обо мне можно рассказать. Во всяком случае - Кэсси не все обо мне знает. Шоу продолжается. И в этом шоу она отлично исполняет свою главную роль лишь несколькими фразами подписывая себе смертный приговор. Нарушает правила, которые я поставил. Вот так нагло, зная, что не пойду следом, не буду противоречить ей, потому что в данном обществе делать это - не совсем правильно. Она ставит меня перед фактом, а я не могу ничего сделать. Лишь сжимаю изнутри и, уверен, она чувствует это напряжение в теле и на скулах, когда оставляет очередной поцелуй, а затем уходит, даже не обернувшись.
[indent] Блондинка хотела бы переключиться на Гарри, облитого водой, забыв обо мне совсем, как и о своем позоре, который стремится перенести с гордо задранной головой. Буквально, потому что удар у моей юной эскортницы весьма хорош. Кровь перестала хлестать лишь через некоторое время, когда местная медсестра помогла ее остановить, приложив бинты, а затем и вовсе забирает непутевую незнакомку с собой, чтобы привести ее в порядок. Надеюсь, что она не вернется. Но вслух подобные мысли не озвучиваю. Погружаюсь в размышления, злюсь, потому что понятия не имеют где носит эту... девчонку. Телефон так и остался в спальне, Гарри звонить ей наотрез отказался, а затем и вовсе ушел, оправдываясь тем, что опаздывает на самолет. Один пункт успешного вечера успешно выполнен, но теперь не хватает кучи других мелочей, которые я хотел бы восполнить, но... Гордость не позволяет. Девушка с ресепшена передает мне записку, стоит мне двинуться в сторону лифта. Забираю ключ-карту и вместе с ней получаю записку с лаконичным словом-вызовом «поиграем?». Прекрасно, Кэсси, вызов принят. Не скрываю своих эмоций, с силой ударяя по столу ресепшена так, что администратор едва не падает со стула в тот момент, когда подскакивает на ноги. - Прошу прощения, - цежу сквозь зубы, сжимаю в пальцах конверт и возвращаюсь обратно в бар, понимая, что не смогу вести себя спокойно в номере - непременно начну громить все, что попадется под руку - а так буду хотя бы на людях и, возможно, смогу успокоиться. Но чем ближе к вечеру, тем сильнее я злился. Люди потихоньку расходились, а я продолжал караулить барную стойку вместе со своим бокалом с виски, который как по волшебству постоянно наполнялся. Бармен тот еще волшебник, а если бы я был более открытым и социализированным - возможно стал бы и другом, может даже дал бы совет. Но я сидел молча, изредка бросая взгляд в сторону главного входа, пока не заметил знакомый силуэт. Бросаю взгляд на часы. Почти полночь. Прекрасно провела время, Кэсси? Этот вопрос, пожалуй, задам ей лично, но только в том случае, если дойду до номера, а не упаду где-нибудь в коридоре. Ноги ватные, не слушаются, мне приходится, вставая, опираться о барную стойку, пока ноги не окрепнут, принимая на себя вес моего тела. В гробовой тишине лобби слышно, как хихикают два молодых голоса, один из которых мне естественно знаком. Будь я трезвым - не обратил бы на это даже внимания, но я достаточно пьян, чтобы разобрать слова и слишком пьян, чтобы успеть услышать то что возможно никто из них и не говорил. Импульсы в мозгу пытаются пробиться сквозь пелену алкоголя и добраться до разума, включить меня, чтобы хоть немного протрезветь и вести себя чуть более адекватно. Но пока что, я весьма безобиден. Иду в сторону выхода, немного покачиваясь, но все же без поддержки рук или барных стоек, не опираюсь даже о стену. Просто иду. Туда, где стихли голоса, а створки лифта закрылись, пряча за собой тех, кто оказался внутри. Пошла по тому же сценарию? Может у нее это стандартный набор: лифт - поцелуй - секс, и меняются лишь второстепенные герои ее нового шоу? Агрессивно ударяю по кнопке лифта на первом этаже. От каждого резкого движения голову ведет в сторону, но я все также стою на ногах, могу говорить - проверил на девушке-администраторе - а значит еще способен расставить все точки над i и вести себя не как помешанный собственник, он же ревнивец. Лифт открывает свои двери передо мной спустя несколько минут. Нажимаю кнопку своего этажа, опираюсь спиной о стену, откидывая голову назад. Знакомый аромат духов, смешанный с ароматом ее кожи, забирается под корку головного мозга, пробуждая внутри желание и вместе с ним бешенство. Наверное, я смогу пережить, если она прямо сейчас развлекается с мальчишкой-портье в своей комнате. Наверное - в данном случае - ключевое слово, и я не хотел бы проверять свои способности прямо сейчас. Потому что я знаю, на что я способен. А Кэсси слишком красива и молода, чтобы из-за такой нелепости умирать, пусть даже под стать ей - также красиво.
[indent] Выхожу из лифта на нужном этаже. Бреду по коридору в сторону нужно двери, прикладываю ключ-карту к замку, чтобы услышать характерный механический звук и толкнуть дверь от себя. В номере тихо, не слышно ничего из того, что я себе нафантазировал, но все же, для пущей уверенности, закрываю дверь, достаточно громко, чтобы меня услышали и поворачиваю замок. Никто сегодня вечером отсюда не выберется. По крайней мере живым. - Как поужинала, милая? - коверкаю последнее слово намеренно, показывая в нем все свое недовольство недавними событиями. - Не удивлюсь, если до отеля тебя провожал какой-нибудь знойный итальянец, который у тебя между ног успел проверить все, что проверять не следовало, - я не вижу ее на кухне, возможно, она в душе и совсем меня не слышит, а может быть у себя в комнате развлекается с портье в бесшумном режиме. Мне плевать. Нет. Тянусь к бутылке с водой, скручиваю крышку и в несколько глотков опустошаю ее почти на половину. Жажда из-за похмелья, наступающего слишком скоро - худшее, что может случиться после хорошо проведенного вечера. Но не в моем случае. Уверен, что худшее еще впереди. - Или может быть мальчик-портье сейчас это делает, пока я тут разглагольствую сам с собой? - ухмыляюсь, делая еще несколько больших глотков. Начинаю закипать, потому что не получаю ответа ни на один из вопросов. Ничего, уверен, что Кэсси ответит на каждый из них в своей изощренной манере. Она же по-другому не умеет. Ей непременно нужно доводить любого, кто окажется рядом в радиусе метра. А прошлую ночь я провел настолько близко с ней, что вероятней всего, меня уже ничто не спасет.