[indent] - Как хорошо, что я заранее закинул лед в морозилку, - Руди ведет себя так, будто мое разбитое ебало - для него уже давно не новость. По факту - нет, далеко не новость. - То есть ты сейчас хочешь сказать, что уже наперед знал, что произойдет что-то подобное? Не думал там, ну, предупредить меня, может быть, сказать, о Майкл, может быть ты будешь осторожным в этот раз и не полезешь на рожон? - в моем голосе нет ни капли спокойствия, я рычу, и, наверное, сорвался бы на крик, если бы мог. Разбитая губа не позволяет улыбаться и уж точно не позволит открыть рот шире, чем на «блять» с видом полного отчаяния. Руди пожимает плечами, а я недовольно фыркаю. Друг кидает мне пакет со льдом, который ловлю почти что своим разбитым лицом. - На, приложи, а то дерьмово выглядишь, - смотрю на него исподлобья, в глубине души мечтая, что прямо сейчас на моих глазах он испепелится под моим таким недовольным взглядом. - Что на этот раз? Сегодня вроде не четверг, ебаный вторник, а ты уже с разбитым лицом. На чей кулак нарвался? Или может с лестницы споткнулся? - Руди опускается на вмятое кресло справа от меня, я же в ответ лишь тяжело выдыхаю, откидываясь на спинке кресла, в котором сидел сам. Комментировать произошедшее совсем не хотелось, да и складывалось впечатление, что любопытство Руди не связано с его глубоким переживанием моему состоянию - скорей просто интерес. - Знаешь, когда работаешь дилером иногда случаются недочеты в кассе, и как видишь - итог от этого не самый лучший, - отвечаю, не меняя своей позы на кресле. Перекладываю мешок со льдом со скул на нос, потому что он ноет гораздо сильнее всего остального. Кровавые следы, остающиеся на моих щеках от конденсата подтявшего льда придают моему и без того уебищному виду какой-то контраст. Как будто я только что вернулся из супермодного боевика и не успел отмыться от неудачного грима. По ощущениям - это был нихуя не боевик, а самая настоящая мясорубка. Я с трудом вспомню сколько раз меня ударили по лицу, а гематомы на теле, скорей всего внутренние, как гарант того, что я не пойду в участок и не сниму побои - ноют все сильнее, стоит лишь двинуться. Гробовое молчание, повисшее в комнате никого из нас не смущает и даже не напрягает. Мне - даже лучше, потому что не нужно лишний раз напрягать слух, чтобы понять, о чем говорит Руди и потом, как следствие, не отвечать ни на один его следующий тупой вопрос. Руди все понял без слов. Ему не нужно было объяснять всех подробностей. Подобное случилось со мной во второй раз за всю мою «карьеру». Оба раза Руди был со мной и, думаю, первого было достаточно для того, чтобы не объяснять сейчас о чем я говорю с таким недовольством.
[indent] Если бы я мог - я бы сказал иначе. Я бы обвинил в своих страданиях одну суку, что посмела вытащить из моего стола штуку баксов и молча съебаться в закат. Серьезно? И это после того, что мы делали и после той дури, что я так благосклонно отдал ей, не потребовав еще какой-то дополнительной платы? Неужели ее наглость действительно не имеет границ? А у меня совсем нет мозгов, если посмел себе закрыть глаза в ее обществе. Теперь-то я точно знаю, что доверять этой сучке нельзя. В следующий раз она вынесет не только все заработанные бабки, но и воткнет мне нож в спину - и это, будет самый милый вариант развития событий. Впрочем, в этот раз, лучше бы так и сделала, нежели теперь я чувствую себя так, словно меня переехал самосвал, а потом кто-то бросил меня под поезд. Размазало так, что хочется застрелиться. Руди сует мне под нос раскуренный косяк. Цепляюсь дрожащими пальцами за наспех сделанный фильтр, делаю затяжку, задерживая дым в легких настолько, насколько позволяют ноющие ребра. Закашливаюсь, невольно выпуская остатки и сразу же делаю еще одну затяжку. Дурь успокоит боль, облегчит ее и позволит мышцам расслабиться - этого будет достаточно для того, чтобы помыться и намазать лицо заживляющей мазью - такая всегда под рукой, ведь моя жизнь целиком и полностью состоит из разбитого лица и таких же кулаков. - Я сейчас уйду, надеюсь, что тебе хватит ума поесть и поспать, потому что выглядишь ты... - он цокает языком, качает головой, будто я и без него не знаю, как именно выгляжу. Передаю остатки косяка ему обратно, откидываюсь на спинку кресла, водрузив на лицо пакет со льдом и стараюсь не двигаться. И не разговаривать. Может он подумает, что я уснул и просто уйдет? Но Руди не уходит. Бормочет что-то неразборчивое, местами даже задает вопросы, на которые я упрямо не отвечаю. В моей голове крутится только один вопрос, на который никак не могу найти ответ: за что? Неужели эта мадам считает меня таким конченным козлом, что решила вынести всю выручку? А может она просто ебанутая и ей по приколу обворовывать не только своих богатых папиков, но и таких лохов, как я. Нет, до знакомства с Рокси я не считал себя лохом и никому не позволил бы даже думать обо мне в подобном ключе. Но теперь, когда обстоятельства повернулись ко мне, не самым симпатичным, задом - думать иначе просто не получается.
[indent] Руди уходит, ознаменовав уход хлопнувшей дверью. От громкого звука морщусь и стону, потому что тупая ноющая боль в голове все также не отпускает. С горем пополам мне удается принять душ и с пакетом подтаявшего льда уснуть на своей кровати. К вопросу «за что» добавился новый, тот, что был гораздо важнее в данных обстоятельствах - как быть дальше? Деньги нужно было вернуть в любом случае, поднять тысячу баксов за вес, который есть у меня на руках будет практически невозможно. Искать Роксану и забирать у нее бабки обратно? Вряд ли она признается в факте такой крупной кражи, да и слишком много времени прошло для того, чтобы наличка все еще была у нее на руках. Небось спустила все на шмотки и дорогое шампанское со всеми этими своими выбледками, отрыжками общества, думающими, что раз они родились с золотой ложкой во рту, то имеют право на жизнь лучше, чем моя. Впрочем, думать так может даже Рокси, от которой золотом и не пахло. От нее пахло дикостью и развратом - потрясающие качества для той, что соблазняет мужиков и благодаря этому живет в такой роскоши, которая ни мне, ни Руди даже не снилась. Да и хуй с ней. Пусть только появится у меня на глазах - я не продам ей ни грамма кокса, и в лучшем случае ей удастся уйти с этой встречи на своих длинных ногах, а не на носилке или в скорой.
[indent] С этими, отчасти позитивными мыслями я пробыл в анабиозе несколько дней, вставая лишь для того, чтобы сходить в туалет и попить воды. Губы ссохлись, лед растаял окончательно, превратившись в воду из-за чего был возвращен обратно в морозильник, для возвращения в нужное состояние. Руди домой не возвращался, а может я просто ни разу его не застал. На мобильнике ни одного сообщения, я все также плох, как и до этого, но сейчас могу хотя бы двигаться и мне удалось даже покурить, один раз, после чего тело было возвращено на кресло в надежде поспать еще пару дней и проснуться уже здоровым. Так себе схема, конечно, но других вариантов у меня не было. Глаза закрылись, но сон не приходил, а стук в дверь, от которого глаза едва не вылезли из орбит, заставляет выпрямиться. С трудом встаю - стук не прекращается. Кто-то упрямо продолжает долбиться ко мне домой, и вот-вот вынесет дверь, потому что точечные удары становятся громче и раздражают мою нервную систему, как и головная боль, которая возвращается так не вовремя. - Да блять какого хуя, - рычу себе под нос, открываю дверь, не удосужившись даже глянуть в глазок. Первое что вижу перед собой вызывает на моем лице эмоцию восторга, а в штанах становится тесно даже несмотря на то, что тело все еще продолжает болеть. Вторая моя реакция - бешенство, вызванное вызовом в глазах и едкой фразочкой, кинутой в мою сторону. Недовольный? Серьезно? Больше ничего на моем лице ты не увидела? Возмущение на грани агрессии, от чего сжимаю челюсть до скрипа зубов. Все, что произошло со мной - ее вина, ничья больше, и она позволяет себе вести себя вот так... нагло, будто вернулась к себе домой. Может я похож на шлюшку, и она пришла ко мне не за дозой, а за сексом и хорошо заплатит? Что мне надеть, юбку покороче, а может поставить ее на колени и заставить сосать до тех пор, пока у нее челюсть не вывернется? В состоянии полного ахуевания вынужденно пропускаю ее внутрь, чувствуя, как она толкает меня. Заторможенность реакции не позволяет поставить хамку на место сразу, поэтому на этот раз сглатываю, обещая про себя - удавить ее при первой возможности, которая выдастся мне едва ли не в следующий момент.
[indent] - Не думал, что ты самоубийца, - хмыкаю, но на моем лице все та же эмоция презрения. - Но плетка с наручниками была бы очень кстати, потому что такую суку как ты нужно выпороть, чтобы в следующий раз голова лучше работала, - не скрываю ехидства в голосе. Слова звучат грубо, но иначе общаться с Роксаной просто невозможно. Смотрю на нее сверху вниз, только сейчас, на свету, обращая внимания на ее внешний вид. Облизываю в момент пересохшие губы, сверлю взглядом ее глаза, не позволяя себе опуститься ниже в откровенный вырез на груди и на едва прикрывающую задницу юбку, под кромкой которой хочу оказаться прямо сейчас. Если бы не одно маленькое «но». Удивление на ее лице в ответ на мой комментарий. - О, ты удивлена? Я знал, что ты не очень умная, но чтобы настолько - с каждым разом ты удивляешь меня все больше, - прохожу дальше в комнату, сажусь в кресло из которого она так по свински меня выдернула. - Ладно, если ты не понимаешь о чем я говорю, я пожалуй объясню тебе, на доступном тебе языке, - цепляю пальцами пачку сигарет с маленького столика справа от меня. Прикуриваю, выпуская первую порцию дыма ей чуть ли не в лицо. Бросаю взгляд в ее сторону, на этот раз не стесняюсь изучить взглядом ее ноги, которые стали длинней, кажется, раза в три. - Весь этот шмот ты купила на бабки, которые спиздила у меня в прошлый раз? Очень глупо, потому что я больше не намерен отрабатывать лицом твои косяки, киса. Выглядишь роскошно, сложно это не заметить, - да, я думаю, ты и сама это знаешь, и читаешь по моему жадному взгляду и едва ли не стекающей в уголке губ слюне. Да, хочу ее выебать. Да, даже сейчас, даже после того, как в очередной раз распрощался со своей нормальной физиономией. Да и что? Ничего не могу поделать со своими животными инстинктами, но такую суку хочется трахать в любом случае, как бы ахуевшей она ни была. - Но, увы, прежняя оплата для тебя, даже при таком виде - теперь не в силе и больше не будет. Ты вынесла у меня месячную выручку, но, знаешь, я не стал бы жаловаться на свои проблемы, если бы не знал на сто процентов, что это сделала именно ты. Будешь отрицать? В таком случае быть идиоткой тебе совсем не к лицу, - делаю еще одну затяжку, демонстративно скидываю пепел в пепельницу рядом и оставляю сигарету тлеть там. Встаю на ноги, сокращаю расстояние между нами слишком быстро, не дав ей возможность отойти в сторону или увернуться, когда оказываюсь к ней лицом к лицу. Цепляюсь пальцами за локоть, тяну на себя, встречаясь со знакомым сопротивлением. Конечно, иначе быть не может. - Тебе придется хорошо поработать своим ртом между ног или стоя на коленях, не знаю, как уж им там больше нравится, перед твоими уебками папиками, чтобы вернуть мне все то, что ты забрала. Ну, или есть альтернативный вариант. Сосать придется все равно, только мне, и твои вылазки к папикам закончатся на месяц, потому что у тебя не будет времени на них - будешь тут. Нам давно нужна девушка, что будет держать тут все в чистоте. Но вряд ли этот вариант тебя устроит, ты ведь у нас любишь играть недотрогу и делаешь вид, будто тебе на все поебать. Тогда скажи мне, откуда это на твоем лице? - сложно не заметить замазанный тоналкой синяк под правым глазом. Едва заметный, но под удачно упавшим светом - вполне различимый. Стоит только перестать пялиться на сиськи, и можно увидеть много всяких деталей, которые помогут узнать человека гораздо лучше. - Не замечаешь иронии? Мы с тобой похожи, - склоняю голову набок, изучая ее лицо с особым интересом. Скольжу пальцем по тени от синяка, ниже на скулы, к губам, оттягивая нижнюю. - Только у нас есть одно различие. Я бы никогда не взял деньги из твоего кошелька или заначки. Как думаешь, может стоит? - продолжаю сверлить ее взглядом, сокращаю расстояние еще сильнее, чувствуя ее дыхание на собственных губах. Облизываюсь потому что возбуждение сносит с ног буквально, но мне ни при каких условиях нельзя на это поддаваться. По крайней мере сейчас.

[indent] В какие игры ты играешь, Рокси? Понимаешь ли ты риск проиграть, когда смотришь мне в глаза, бросая вызов, будто не знаешь наперед, чем все это закончится? Уверена в том, что сможешь вывезти? Такая самоуверенная. Смотрит мне в лицо и даже не моргает, как будто бросает вызов даже в таком элементарном действии. - О, тебе действительно проще открыть рот и сосать, чем что-либо, тем более, когда он у тебя такой рабочий, - ухмыляюсь собственному комментарию. Она дергает головой, пытаясь избавиться от контакта моих рук с ее потрясающим лицом. Странно, разве не этого ты добиваешься? Вырядилась, словно королева, пришла сюда, в гадюшник, который недостоин даже того, чтобы ты дышала в его сторону, не то что находилась внутри. Противоречишь сама себе, летишь в ловушку, наверняка зная, чем все кончится. Поэтому вырядилась так. Поэтому ведет себя, с вызовом, не боясь кидать мне его снова и снова, на любую тему, какой бы мы не коснулись. - Если я найду доказательства твоей вины, поверь, ты не отделаешься одной лишь уборкой, надеюсь ты понимаешь это, когда открываешь свой красивый рот и кидаешься такими громкими словами, - снова цепляюсь взглядом за ее губы, буквально отезркаливая ее действия. О, я очень внимательный. Я вижу все, включая твое гнилое нутро, которое тянется ко мне, как будто чувствует во мне что-то несомненно родное, такое похожее на тебя саму. - О, если я сожгу ее, тогда куда же ты будешь приходить вся такая размалеванная? Может к своим папикам, стандартная схема, да? Отель, туалет или где ты там полируешь их члены? - замечаю, как отстраняется. Делает какой-то нелепый шаг назад, в ответ на что хочу вернуть нас в прежнее положение, но стою, будто приклеенный к полу. Ей бы придержать язык за зубами, но она не может - это же Роксана. Ее рот должен работать всегда, буквально. По-другому просто не бывает.
[indent] Слежу за ней взглядом. Наблюдаю за тем, как она намеренно обходит меня стороной, направляется прямиком к тому месту, где я сидел до ее прихода. Колкий комментарий в мой адрес, касательно чистоплотности. Ты переходишь все границы, когда позволяешь себе это. Знаешь это? Я бы спросил вслух, но зачем лишний раз сотрясать воздух, если в конечном итоге я не скажу ничего путного: только ответные дерзкие комментарии, и это - в лучшем случае. Ведет себя так, будто даже здесь, на моей блять территории, она чувствует себя вольготно, королевой, не меньше. Чувствую, как сжимаются зубы, со скрежетом, до боли в челюсти, из-за которой сводит мышцы на шее. Неприятные ощущения перекрывают прежнее возбуждение. Шум в ушах не позволяет мне услышать то, что она говорит - могу только наблюдать за тем, как она садится на мое место, берет мою недокуренную сигарету и как ни в чем не бывало затягивается. - Тебе не помешало бы научиться держать рот закрытым, хотя бы в те моменты, когда ты приходишь ко мне, - рычу сквозь крепко стиснутые зубы. Чувствую, как вздувается вена на виске, как стучит в ушах от повышенного напряжения. Вспыхиваю от той дерзости, с которой она позволяет себе говорить со мной. Она либо конченная, помешанная на адреналине извращенка, либо просто больная на голову самоубийца, которая думает, что подобное сойдет ей с рук. У меня нет причин кидаться на нее сейчас - позволительно лишь ответить колкостью на колкость. А без доказательств ее вины - как не сложно признавать ее правоту, но это так - я ничего не могу с нее требовать, даже уборку или любую другую мелочь, по типу отработки долга. Не в том виде, в котором она привыкла их отрабатывать. Продолжаю следить за ней, будто завороженный. Не могу оторвать взгляда, скольжу им по ее губам, ниже по шее, в момент, когда она задирает ее достаточно для того, чтобы я изучил досконально. Она меня бесит, раздражает не только меня, но все мое существо. Вытаскивает наружу самое поганое, самое отвратительное, что есть во мне. Если залезть поглубже - можно обнаружить такую тьму, которую никто и никогда не видел. Буквально черная дыра, в которую с годами превратилась моя душа, затянув за собой всю наивность и веру в человечество. Ее и так было слишком мало, а по стечению времени осталось сплошное ничто. Пустота, которую невозможно заполнить светом, только тьмой. И чем ее больше вокруг - тем сильнее становлюсь.
[indent] Я ломаюсь? Это что-то новенькое. Вскидываю брови, не скрывая своего удивления от сказанного ранее и наглости в ее движениях. В том, как встает с кресла, сокращая расстояние между нами. Оказывается напротив, буквально в шаге от меня. Расстегивает платье, позволяя ему упасть на пол бесформенной тряпкой. Как в замедленной съемке слежу за этим потрясающим видом, который передо мной предстает и отчасти даже злюсь, что сделал это не сам. Что позволил ей зайти так далеко, что она начала меня соблазнять, буквально выбивать землю из-под ног. Обвивает шею, как змея и с каждым движением сжимает все сильнее, норовя задушить. Облизываю губы, чувствуя свежую волну возбуждения, которое проходит по всему телу электрическим разрядом. Тело напряжено до предела, кулаки рук сжимаются до белизны на костяшках. Сбитые в кровь начинают саднить, возвращая часть разума на место. Мне нужно собраться, не поддаваться на провокации, которые она так ловко проворачивает. Дыхание сбивается, когда она делает шаг навстречу, демонстрируя себя, словно товар в ебаной рекламе, который, увидев, хочешь купить немедленно. Если она подойдет еще ближе, протянет руку - я взорвусь. Не сдержусь, сломаю ей что-нибудь или сломаю ее, словно ебаный прутик. Раз и все. Тонкая шея хрустнет и бездыханное тело упадет прямо на пол. И что тогда, Майкл? Что ты будешь делать? Ничего. Зачем тебе бесполезное, холодное тело, если сейчас оно перед тобой - такое горячее, доведенное до предела бурной фантазией, ведь не просто так в ее глазах зажегся огонь, которому позавидуют даже в Аду. Красное белье действует на меня, как на быка красная тряпка - в этом она тоже права. Шепчет мне на ухо, заставляет вздрогнуть от неожиданности, потому что все мое внимание приковано к тому месту, где она стояла, а теперь теперь к пустоте передо мной. Поворачиваюсь на ее голос, не могу даже двигаться, потому что весь мир сузился до нее, а воздух сжался настолько, что дышать просто не представляется возможным. Не могу сам дышать. И нечем. Оба варианта не играют мне на руку, а я едва не цепляюсь пальцами за ее шею, когда тянет мою руку к себе. Успевает перехватить и сделать то, о чем я мечтал где-то в подсознании. Облизывает палец, тянет его в рот, заставляет мою челюсть сжаться еще сильнее. Глушу внутриутробный рык и сдерживаю себя в движениях, ведь если дам волю - обязательно сорвусь. А она продолжает играть на моих нервах, на моем терпении, как на ебаной гитаре. Весьма умело тянет струны, будто наверняка знает, что нужно делать, чтобы превратить мужчину в безвольное чмо, которым можно не только управлять, но и наслаждаться. В угоду себе. Блять, вот же сука, знает, как сбить меня с толку. Я подыграю, но не рассчитывай, что парочки твоих приемов и этот гимнастических фокус с пропажей одежды - помогут тебе отвлечь меня от поиска доказательств. Я точно знаю, что найду их, и если на платье нет бирки - это уже звоночек, ведь в прошлый раз не менее роскошное платье, оставшееся в коридоре и так некстати оказавшееся у меня на глазах поутру - было с биркой. Не тянет на доказательство для Рокси, но для меня - этого вполне достаточно.
[indent] Цепляюсь пальцем за ее челюсть, прекращая этими извращенные игры, по ее правилам. Играть будем на моей территории, а значит по моим правилам. Кокс нужен ей - она пришла ко мне за желаемым, значит будет отрабатывать так, чтобы потом мне было не так обидно получать по ебалу и в очередной раз тратить время на заморозку льда и деньги на заживляющие мази. Чувствую, как стискивает зубами палец, недовольная моей выходкой, но мне кристаллически поебать на то, что она там думает. Дергаю на себя, чувствую пальцы, впивающиеся в руку, чтобы как можно быстрее оторвать ее от своего лица. - Поверь я прекрасно помню, что ты умеешь, - склоняю голову набок, встречаясь с ней взглядом. - Но, кажется, ты забыла, что умею я, - палец ноет от острой боли из-за укуса, но я упрямо игнорирую ее. Еще чуть-чуть и она мне его откусит, но вряд ли сделает тоже самое, если поставлю ее на колени. Хм, хорошая идея, но сейчас - это не актуально. - Ты вырядилась так для меня или заглянула случайно, после очередной своей тусовки с богатеньким клиентом? - пальцы свободной руки цепляются за контур челюсти, едва ощутимо. Скольжу ими по мягкой коже, подбираюсь ближе к ее губам, одним движением вырывая свой палец из тисков ее зубов и перехватывая подбородок другой рукой. Губы складываются в причудливый бантик, который меня забавляет. Не так, как возмущенное лицо Рокси. - Я хотя бы не оставляю синяков на твоем лице, как это делают они. Кому-то не понравилась твоя чрезмерная наглость, о, или может быть ты просто что-то не то сказала? Как грустно, что эти богачи не знают, как нужно ставить непослушных девочек на место, как наказывать и чем награждать, - ухмыляюсь, глядя на нее. Взгляд становится более мягким, если бы могла, она, наверное, бы ухмыльнулся, ведь сейчас точно понимает, что я, почти что, принял правила ее игры. Возможно я бы даже не стал ее воспитывать, если бы не все эти выходки, а простая, а главное рабочая, схема. Она на коленях - ее рот занят, я получаю кайф, она получает свой. Никаких лишних телодвижений и сотрясания воздуха. Но если это произошло не так, значит Рокси тут не только за этим. Зачем же тогда? Риторический вопрос, ведь я наверняка знаю на него ответ.
[indent] - Я не уверен, что ты наряжалась лично для меня, - пальцы ослабляют хватку, соскальзывая вниз, к плечам, скидывая с каждого по отдельности лямки бюстгальтера. Обнаженные плечи, вздымающаяся от возбуждения грудь и все это под моим изучающим взглядом. Интересно, на ней еще остались мои следы или они все наглым образом были замазаны тоналкой или уже заменены чьими-то чужими руками? Не буду проверять - я не настолько принципиальный в этом плане, а вот что касается чистоты? Это да. - Что ты там говорила мне про чистоплотность? Что у меня она отсутствует? А что насчет тебя? Ты хоть подмылась после своего последнего клиента? - без насмешки, вполне серьезный вопрос, который меня волнует. Не дожидаюсь ответа, потому что все равно не поверю. Толкаю ее, заставляю сделать вынужденный шаг назад. Смотрит мне в глаза, не отводит их от моего лица. Наступаю вперед - ее толкаю назад, пока не упрется в стенку, рядом с дверным проемом. Сокращаю расстояние до минимума, втягиваю носом аромат ее кожи, выдыхаю показательно, обжигая дыханием. Стоит вцепиться пальцами в талию, как могу почувствовать дрожь по ее телу. От предвкушения, вряд ли от страха. Она хотела меня и мне не нужно проверять, чтобы убедиться в этом. Щелкаю замок бюстгальтера на спине, заставляя его свалить на пол таким же ненужным, как и его предшественник. Касаюсь губами кожи, оставляю поцелуй на ключице, опускаюсь ниже, чтобы укусить за грудь, заставив ее вскрикнуть, и в этой суматохе острых ощущений, стягиваю с нее остатки белья, обнажая полностью. Губами опускаюсь ниже, наслаждаясь тем, как она дрожит от моих прикосновений, вжимаясь в стенку и одновременно с этим подается мне навстречу. Влажной дорожкой языка опускаюсь к животу, оставляю один поцелуй и будь я адекватным, а она - не гуляющий по рукам кисой - я бы отлизал ей прямо сейчас. Но - обсосется. И ее разочарованию нет предела, ведь стоит мне выпрямиться, как стон недовольства срывается с губ. - О, бы отлизал тебе, если бы был уверен в том, что не буду подчищать за не удовлетворяющими тебя толстосумами, - смотрю ей в глаза, с таким же вызовом, с каким она постоянно смотрела на меня. - Давай, - киваю в сторону двери, но кажется Рокси не совсем понимает, чего я от нее хочу. Возмущена до предела, конечно, я ее раздел и не дал желаемого. Цепляюсь за ее шею пальцами, не позволяю себе сжимать ее так, как подкидывает мне воображение, тяну в сторону двери, продолжая вынуждать ее пятиться назад, не глядя куда именно идет. Это игра в доверие мне наскучила, как хорошо, что дверь, ведущая в ванную рядом. Открываю дверь, заталкивая ее внутрь. Закрываю дверь, хотя в этом не было никакой необходимости - мы одни, а Руди не объявится ближайшие несколько дней, словив очередной приход где-нибудь в другом месте, в компании таких же обдолбанных пацанов и легкодоступных девиц. Каждый наслаждается тем, что имеет. А кто-то берет то, что не принадлежит ему, по стечению обстоятельств, находится в полном подчинении благодаря животной страсти.
[indent] Прижимаю ее к душевой. В нашей ванной негде развернуться - слишком маленькая даже для твоих, но мне плевать. Я должен убедиться в том, что она сделает все, как надо, прежде, чем я смогу насладиться ей полноценно. Картина повторяется, только теперь, пока я раздеваюсь - Роксане некуда двигаться. За спиной нет кровати, там нет ничего, кроме прохладного стекла душевой, к которой она жмется, без стеснения изучая меня. В прошлый раз не было света - теперь его достаточно для того, чтобы насладиться зрелищем полноценно. Голодный взгляд неудовлетворенной женской натуры - так льстит мне, что я не могу удержаться, чтобы не подъебнуть ее. - В следующий раз заставляю тебя делать это самостоятельно, - раздевать меня, конечно же, о другом даже думать не стоит. И меня совсем не смущает постановка моего предложения. В следующий раз, да, потому что он непременно будет. Она не сможет отвязаться от меня, потому что получает как минимум одно из двух из того, чего хочет. Ее взгляд скользит по моему телу, наверняка замечая несколько синяков на ребрах. О, ты еще не видела, что на спине - такого никому не пожелаешь. - Лихо меня отмудохали да, за какую-то сраную штуку баксов? - да и похуй, сейчас это больше как привлечение внимания, объяснение картины в целом, если она не поняла это еще в тот момент, когда увидела мое лицо. Рассчитывать на ее жалость ко мне - даже не планировал, потому что подобные чувства ей вряд ли знакомы, особенно ко мне. Как, впрочем, и у меня. - А теперь, я займусь тобой, - облизываюсь, как обезумевший, в глазах танцуют черти, а в моей голове маниакальное желание отмыть ее, лишить любого напоминания обо всех тех, кто ее касался. - Я не люблю, когда кто-то трогает мои вещи, а ты моя вещь, Рокси, ты принадлежишь мне и я очень удивлен, почему ты не пришла раньше, - рычу ей в губы, впиваясь пальцами в подбородок, не позволяю отвернуться, воспротивиться или сделать что-то противоречащее моим громким заявлениям. Цепляюсь пальцами за ее талию, заставляю сделать шаг назад, чтобы оказаться внутри кабинки. Да, придерживаю ее, чтобы не наебнулась и не залила мне кровью всю душевую - нахуй мне не нужны эти лишние проблемы, тем более, я пока даже не думал о том, куда в случае чего буду прятать труп. Закрываю за нами дверцу душевой, включаю воду, на удивление четко попавшую в нужную температуру - наверное просто никто из нас не трогает выключатель с того момента, как мы сюда заехали, точнее сначала Руди, а за ним следом я. Вода нещадно льется сверху, сука, оставляя красоту Рокси неизменной, разве что синяк под глазом становится более отчетливым. Но мне плевать на то, как она выглядит без одежды и макияжа - мое тело отзывается моментально, тянется к ней в любом состоянии, каком бы ни был я, или она. Прижимаю ее к стенке, впиваюсь пальцами в талию, не давая возможности вздохнуть - целую в губы, игнорируя пунктик в собственной голове. Потому что уверен, что она никому не позволяет целовать себя. Это слишком интимно, нежели изучение руками и другими частями тела то, к чему она перекрывает доступ моим рукам. Только не сейчас. Возбуждение достигло апогея, и когда моя рука по-хозяйски раздвигает ее ноги, чтобы скользнуть пальцами по влажной коже - Рокси не сопротивляется. Она только стонет мне в губы и выгибается навстречу, демонстрируя все желание снова оказаться в моих руках. Как и любая другая киса стремится побыстрее оказаться в руках своего хозяина.

[indent] Не могу сдержать стона, когда чувствую насколько она мокрая. Позволяю ему пройти сквозь нее, через поцелуй, больше похожий на попытку поставить точку в вопросе: кто из нас главный. Самоутверждаюсь за ее счет? Нет, совершенно точно, абсолютно нет. Скорей пытаюсь показать ее место, ее положение в этой жизни, в которой есть только я и она. Ни ее папики, ни ее запросы и наглые требования, с которыми она заявляется ко мне, как ни в чем не бывало. Наряжалась для меня? Зачем? Пришла бы голая - вопросов бы не возникло. Но нет. Рот Рокси не умеет закрываться и, как жаль, что она не пользуется этой возможностью полноценно, не направляет свои умения в нужное русло, а только злит и раздражает меня, как будто делает это специально. Ходит по острию ножа, по самому краю пропасти и каждый раз, когда оказывается буквально в миллиметре от падения - вскрикивает, чувствуя бешеную дозу адреналина в крови. Зачем тебе кокс, если здесь и сейчас ты испытываешь куда больший кайф, чем от наркоты? Попробуешь спорить - я выбью тебе зубы, потому что ты играешь по моим правилам, а не наоборот. А я ненавижу, когда мне пиздят. Ты сделала это уже сегодня, дважды, если я не ошибаюсь, и об этом мы поговорим позже. Обязательно поговорим, когда ты будешь в состоянии отвечать мне и реагировать адекватно хотя бы на кислород, который ты пытаешь своими губами. Реагировать на мои руки, продолжающие бесконечную пытку, пресекая каждую ее попытку зацепиться за меня, мой член, хоть за что-нибудь, что даст ей контроль надо мной, моим разумом и моими эмоциями. Не выйдет - я слишком зол, я так зол, что не передать словами - их просто не придумали для того, чтобы описать спектр испытываемых мной эмоций. Я рычу и завожусь еще больше, чувствуя, как скребет ногтями кожу на шее и плечах, как жадно отвечает на каждый мой поцелуй, которые кажутся слишком романтичным дополнением к тому безумию, что я устроил. Основываюсь только на своих чувствах и эмоциях. Злость, обида, боль в каждой клеточке тела. Все это, то что я делаю с ней, доставляет мне боль, подобную той, что я испытывал, когда скреб ебалом чей-то гладкий кафель. Когда выплевывал сгустки крови, защищая нос и лицо, но безуспешно. Каждый синяк, каждая ссадина, сука, все твои, из-за тебя. Ты довольна? Нравится видеть это на мне? А исход твоих поступков - нравится чувствовать на себе, на своем теле, между своих ног. Бросает вызов, развязывает мне руки окончательно. Подписывается под каждым моим словом собственника, отдает власть и контроль мне в руки. Уверена, что стоит доверить это такому конченному ублюдку как я? Моя шлюха. Неужели ты так просто признала это сейчас? Цепляюсь пальцами за мокрые волосы, дергаю ее в сторону, заставляя выгнуть шею. Шумно вдыхаю аромат ее кожи, возбуждения, которое она источает вместе с горячей влажной кожей между ног. Проникаю пальцами внутрь нее, в очередной раз замечая, как подается вперед, навстречу мне, будто мечтая, чтобы я засунул ей их как можно дальше. - Какая ненасытная киса, - ухмыляюсь, хриплю ей в ухо, без промедления кусаю за шею, сменяя поцелуи на более действенные попытки оставить собственные отпечатки. Вскрикивает, рычит, брыкается, но все так же послушно подается мне навстречу, все так же, не оставляя надежды насадиться на мои пальцы, которые дрочат ей с такой агрессией, что еще чуть-чуть и появится искра. Еще один укус, там, где бешено бьется артерия, разгоняя кровь. Ноги подкашиваются, мне приходится впечатывать ее в стену раз за разом приводя в чувства. Кажется, она почти не дышит, готовая кончить. Сипит что-то неразборчивое. Голос сел от громких стонов, но мне этого недостаточно. Это лишь жалкая толика того, что я для тебя приготовил на сегодня и, если ты думаешь, что, простонав мне в ухо и притворно передав власть над собой в мои руки - ты получишь желаемое, ты очень ошибаешься. Не будь такой наивной, Рокси. Я может и просто дилер, но я и не идиот, который поведется на все эти твои уловки. Женские штучки, которые по-твоему, наверное, работают безотказно.
[indent] Мои пальцы исчезают с ее тела. Рокси недовольная сложившимися обстоятельствами в очередной раз открывает свой рот и получает желаемое. Можно было просто заткнуться, и включить свою голову. Я не хочу, чтобы ты кончала в соло, хочу, чтобы кончила со мной, пусть сделать это получится гораздо быстрее, чем мне бы хотелось. Чем-то приходится жертвовать, зато я точно буду уверен в том, что ты кончишь - в отличии от всех тех ебырей, что совали в тебя свои члены и, кончали в соло. Ублюдок? Эгоист? Вспомни об этом, когда волна оргазма будет разрывать тебя на части. Когда будешь скулить без возможности стонать, потому что сил просто не останется. Зато я отмыл тебя, отполировал твое тело, все, что было некрасивым и неприятным мне и моему сознанию. Хочешь отлижу тебе? Только после того, как ты кончишь, чтобы попробовать на вкус тебя обезумевшую. Каждую каплю твоего сока, который ты отдашь мне, потому что и он тоже - принадлежит мне и только мне. Резкий толчок впечатывает Рокси в стену, заставляя глухо застонать. Нереальная скорость, сжимаю пальцами ее талию, едва не стучусь лбом в стену рядом с ее лицом, вовремя осознавая, что могу остаться без головы. Кусаю за кожу, втягиваю ее губами, оставляю такой откровенный засос, что он больше похож на синяк, только более эстетичный, нежели тот, что под ее глазом. Еще один на шее рядом. И еще один. Дорожка из кровоподтеков, следов от моих зубов. Обезумел окончательно. Рычу, срываясь на стоны в унисон с ней, когда чувствую, как сжимает меня изнутри, будто провоцирует кончить как можно быстрее. Я бы справился сам, ты же знаешь это? Толчок за толчком, пока оргазм не накроет с головой, заставив все-таки впечататься лбом в холодный влажный кафель. Сердце стучит, как бешеное, во рту все пересохло, несмотря на повышенную влажность между нами - во всех смыслах этого слова. Тело Рокси обмякло в моих руках. Ноги не держат, я еле стою, но все же мне хватает сил смыть с нее все лишнее, выключить воду и, почти закинув на плечо, вынести ее из ванной.
[indent] Прямиком на кровать, куда бросаю ее, не задумываясь о комфорте или о том, как она будет себя чувствовать. Мне плевать, так же, как и тебе плевать на меня, мое обезображенное лицо и тело. С таким ебальником только в цирк-уродов подаваться, до тех пор, пока не сойдут синяки и не затянутся ссадины. Нравлюсь я тебе такой? Одуревший, обезумевший, буквально свихнувшийся, потому что ты почти умоляла меня стать таким. Пожинай плоды, сука, потому что иначе тебе не выбраться отсюда. Собираю звездочку из ее тела, складываю пополам, дернув за бедра. Идеальная задница, идеальная поза, как раз под мой член, будто эта сука была рождена для того, чтобы я трахал ее. Что она там говорила? Ложусь на нее сверху, чувствуя, как стояк уже скользит по влажной коже, но не позволяю себе войти в нее. - Моя шлюха, - тяну за волосы, заставляя поднять голову и вытянуть шею. Испытываю от этого какое-то иное удовольствие, не садистское, что-то более глубокое, застрявшее в глотке и не имеющее возможности вырваться наружу, как бы ни старался. Шлепок по заднице, увесистый, сильный, заставляющий ее вскрикнуть. Моя шлюха. - Громче, - насмехаюсь над ее слабостью, которые, кажется, выучил уже все «от и до». Еще один шлепок, и еще один. Тяну импровизированный хвост из мокрых волос на себя, подставляю ее под себя, выше, чтобы упереться ладонью в ее поясницу и оказаться внутри резким толчком. Чувствую ее так остро, что готов кончить уже сейчас. Слышу, как ей хорошо, наслаждаюсь этим, смакую то, как она кричит мое имя, мешая его с богом и подначиванием меня не останавливаться. А я замедляюсь, потому что хочу прочувствовать каждой клеточкой своего члена ее изнутри. Какая она горячая, как течет под моими ласками, совсем не похожими на ласки. Стонет, подставляет себя под меня, насаживаясь самостоятельно, потому что хочет быстрее, хочет на каких-то диких скоростях, как будто уже от души обдолбалась и сейчас не соизмеряет, что именно с ней происходит. Я и сам, кажется, не до конца осознаю, потому что теряю связь со своим планом в голове, ускоряюсь и не могу остановиться. Долблю ее, выпуская волосы из руки и буквально впечатывая ее лицом в собственную кровать. Каждая мышца напряжена до предела, боль ушла на задний план, и она все дальше, чем громче Рокси. Хочу, чтобы была еще громче, чтобы все слышали, как ей хорошо, как ей ахуенно подо мной. Чтобы она сама услышала это - чтобы ее собственный голос, переходящий на фальцет стучал в голове, разделяя секс со мной от той хуйни, что был у нее с ними. Ложусь на нее, замедляюсь снова, потому что нет опоры в виде ее задницы - руки заводят ее за спину, сжимая одной в воображаемый узел. Она выгибается еще сильнее, представляя мне возможность ускориться снова. Громче, Рокси, иначе я вытащу из-под тебя вся подушки и одеяло, а лучше прижму к окну и буду ебать, утыкаясь тобой в открытое окно. Пусть слышат все, что здесь происходят, пусть даже тем, кому неизвестно понятие совести станет стыдно. А мне - я надену на свою голову корону и буду ебать тебя всю ночь, пока ты не начнешь меня умолять. Как сейчас, когда ноги уже не держат тело. Она вытягивается, ее задница держится на нужном мне уровне только благодаря моим пальцам. Освобождаю руки, дергаю за бедра на себя. Скорость увеличивается, становится невыносимым желание получить оргазм, еще сильнее предыдущего. Чтобы снес с ног и стер с лица земли. Чтобы заставил забыть буквально обо всем, что не ограничивается этим телом. Толчок за толчком, она скулит, продолжая выкрикивать мое имя. Еще, Рокси, не сдерживайся. Называй меня своим Богом, своим хозяином и господином. И я буду трахать тебя так долго, что ты не в силах будешь это пережить.
[indent] Тело падает без сил. Слышу, как она хнычет, а мой член пульсирует с такой силой, что, если дотронусь до него - он непременно отвалится или лопнет от перенапряжения. В висках стучит, она слишком быстро отползла, не позволив мне закончить до конца. Что же, значит придется дорабатывать самому, раз кто-то больше не в состоянии. Достаточно лишь пару раз передернуть, на то, как она изгибается, отползает от меня дальше, надеясь, что это поможет ей избавиться от меня. Упрямо дергаю ее на себя, поворачиваю на спину. Вижу эти приоткрытые губы, то, как продолжает извиваться и отстраняться. Рука продолжает работать, в голове что-то щелкает, и этого оказывается достаточно, чтобы получить долгожданный оргазм, который никто не помешает получить на этот раз. Испытываю наслаждение от того, что чувствую, что могу кончить вот так, будто она, действительно моя шлюха, и я имею право делать с ней все, что захочу. Впрочем, что значит «будто»? Так и есть. Тянусь рукой к коробке салфеток, которые оставляю на случай, если Рокси не появится, а мне нужно будет срочно что-то сделать со своим стояком, появившимся внезапно - стоит только подумать о ней. Тупая сука. Выдергиваю несколько салфеток, протираю ее живот, комкаю их и кидаю в сторону. Еще одной прохожусь насухо, довольный своей работой, встаю на ноги, чтобы собрать все ранее разбросанное и без зазрения совести отправить в мусорку. Не знаю, почему не сделал это сразу - наверное, решил, что так будет лучше. Но - если брезгливость не про меня - во всем - то чистоплотность. Ах да, я уже это объяснял.
[indent] На кресле сложенный в кривой рогалик ремень, который сразу привлекает мое внимание. Добираюсь до него быстрее, чем Рокси поднимет голову и поймет где именно я нахожусь. Мне нужна уверенность в том, что она не выкинет ничего лишнего, пока я буду проворачивать свой план действий, придуманный в тот самый момент, когда я увидел ее лицо перед собой. Стягиваю ремнем руки, проверяю на прочность, пару раз дернув на себя. - Я тебе не доверяю, думаю, это очевидно, поэтому, полежи тут, передохни, пока есть возможность. Мне не понравилось, как ты сделала последний раз. В следующий раз, когда кончишь, дождись пока я это сделаю, или в следующий раз я кончу тебе на лицо, - шепчу ей в самые губы, сжимая челюсть пальцами. Оставляю поцелуй, с какой-то издевкой, больше потому что могу, а не потому что хочу. Отхожу в сторону, бросив ее обратно на кровать. Угол обзора маловат, чтобы видеть, что именно я делаю. Ей не хватит сил встать, и стянутые ремнем руки не позволят мне помешать. Тянусь рукой к сумочке, которую она так безалаберно оставила тут, у меня перед глазами. Открываю ее, сую руку в основной карман: ключи, телефон. Не интересно. Следующий кармашек: пара презервативов, нащупав которые истерично ухмыляюсь. Не буду лишать ее такого сокровища, но, уверен, что в ближайшие несколько дней они ей не пригодятся. А тут, как раз то, что мне нужно. Кармашек с презервативами - первый кармашек, куда лезешь на встрече с каким-нибудь клоуном и есть вероятность проверить на месте ли наличка. - Ого-ого, это что, для меня? - достаю туго скрученные купюры, показываю Рокси наглядно, что именно нашел. - Думаю, что да. Ты же мне должна, верно? Верно, - рассуждаю сам с собой, вслух, под недовольные выкрики, больше похожие на плевки в мою сторону. Раскручиваю купюры, отсчитываю каждую - Этого должно хватить, чтобы отдать долг, который ты у меня забрала, а это, - показываю одну купюру, - тебе на мороженое, - сую ее обратно в кармашек, закрываю сумку и бросаю ее на пол. - Вот так просто Ру-посмотрите-какая-я-ахуенная ты превратилась в Рокси-посмотрите-я-теперь-как-тот-ублюдок-что-меня-трахает, бедный, зато ты удовлетворенная, - Боже, кто бы знал, как сильно я люблю издеваться над ней, вырывая наружу все эти дикие эмоции, проклятия и все то, что она грозится сделать со мной. Сделай. - Возможно я сжалюсь и верну тебе часть, но, шанс настолько мал, что тебе придется всю ночь сосать мне, чтобы я хотя бы... подумал, - деньги скручиваю обратно, прячу их в ящик, к остальной выручке, а ключ вешаю на шею - теперь я стал гораздо продуманней того долбаеба, каким был прежде, потому что больше не позволю ей кинуть меня. - Итак, я получил все доказательства твоей вины, и мы снова возвращаемся к разговору о том, зачем ты сюда пришла. За дозой? Ты ее не получишь. У тебя единственный вариант получить кайф: курнуть со мной и, может быть заставить меня тебе отлизать, со всеми вытекающими, - звучит еще отвратительней, чем я думал, - последствиями, во время которых я буду тебя трахать в любой позе, в какой ты захочешь, - вряд ли она согласится, поэтому действую на опережение. Ныряю в кровать, к ней поближе, поворачиваю к себе лицом, вцепившись мертвой хваткой в подбородок. Тяну к себе, на себя, кусаю за нижнюю губу, не пытаясь причинить боль, нет. Хочу, чтобы приоткрыла рот и позволила себя поцеловать, а если нет... Дергаю ее на себя, беру желаемое силой, проникая языком в ее рот. Сдерживаю связанные руки от лишних движений, которые могут стать губительным завершением ее наслаждения. - Будь хорошей девочкой, Рокси, не заставляй меня делать тебе больно, хоть я и знаю, что тебе это нравится, - с насмешкой в голосе, дергаю ее руки куда-то вниз, чтобы сдерживать их до тех пор, пока пальцами не доберусь до ее бедер, раздвигая ноги снова. - Попробуй уговорить меня отлизать тебе, - скольжу по влажной коже, кусая губы и намеренно громко, на выдохе, - ммм..., - показывая все свое неприкрытое наслаждением тем, что чувствую, облизываю пальцы и возвращаю их обратно. О, какая же она мокрая, а на вкус, стала еще лучше, чем в прошлый раз. Надеюсь прямо сейчас она буквально изнывает от того, что чувствует и прекрасно понимает, что ей не удастся своими выходками вынудить меня сделать то, что хочет. Остается только умолять.

[indent] Рокси не из тех девушек, что сломается и как только дашь ей команду выполнит все, что пожелаешь. Этим она и привлекает. Пытается играть в неприступную королеву, а на деле уже давно стоит на коленях, покорно открыв рот и высунув язык, предлагая трахнуть ее самым некрасивым способом. Любая королева этого хочет, а та, что отрицает подобный факт - лишь притворяется, пытаясь спрятать свою темную гнилую натуру под кучей драгоценностей и дорогой одежды. Рокси не будет притворяться. Ей ничего не стоит сделать все, что угодно, лишь бы получить желаемое и при этом получить удовольствие, ведь ей нравится это. Нравится все то, что я с ней делаю, не стесняясь воплощать в реальность свои самые грязные фантазии. Вряд ли я бы провернул подобное с кем-нибудь еще, а здесь. Чувствуется отдача. Мы как в отражении зеркала - смотрим друг на друга. Мы так похожи, что становится тошно, а боязнь привязаться на тугом, режущем запястья, канате - становится еще сильнее. Я не хочу связывать ее с собой, не хочу смотреть на нее, как на человека, который способен завладеть моим разумом, забрав все самое адекватное и подчинив себе. Впрочем, от адекватного во мне... примерно ничего, поэтому, наверное, бояться нечего. А вот ей... Ее разум умеет холодно рассуждать, она умеет действовать по плану, ведь чтобы добиться цели, любой, даже самой гадкой - нужен холодный расчет, а не эмоции, которых у меня почему-то оказалось гораздо больше, чем наоборот. И даже несмотря на то, что ее рот уже в который раз пытается извергать в мой адрес проклятия, оскорбления - на ее фоне то, что происходит внутри меня - гораздо страшнее, масштабнее. Уверен - она понятия не имеет с кем связалась. В тот день, когда вела себя как королева, а через пару часов отсасывала мне, стоя на коленях, наверное, думала, что это будет ей на руку. Что подобная оплата будет проходить каждый раз, будто приложил карточку в картридеру и вуаля: наркота и целый пакет оргазмов уже у тебя в руках. К сожалению - один раз обманув меня - теряешь доверие навсегда и заслужить его практически невозможно, даже если сотрешь колени в кровь и порвешь рот от бесконечного количества отсосов. Малышка Ру потеряла доверие, а сейчас, когда просит отлизать ей, наверное, думает, что ей это зачтется. Ты так и не поняла, что все это одна большая игра, в которой я - получаю все, и ты - получаешь все, кроме того, чего желаешь больше всего на свете.
[indent] Но Рокси не из тех, кто будет ждать, пока кто-то другой, в чьих руках гораздо больше власти - даст ей желаемое. Это была бы не она, если бы не совершала попытки сопротивления, пытаясь вырвать руки, туго перетянутые ремнем. Горжусь собой и тем, что научился делать это так быстро. Не было практики, но с такой девушкой, как она - ее будет предостаточно. Потому что ремни в любимых игрушках - весьма точно подмечено, а теперь, дергаю ее на себя, чтобы закончить попытки сдвинуться с места или помочь себе в своем печальном положении. - Ты буквально топишь саму себя, вместо этого могла бы быть просто посговорчивее, - но и это не о ней. Пальцы дразняще скользят по внутренней стороне бедра, выводя непонятные символы, которые впоследствии превращаются в буквы. Ставлю на ней невидимую метку своим именем и сделал бы это засосами или царапинами, но мне недостаточно времени и терпения для этого. Она и так слишком долго испытывает меня, ломая себя и позволяя губам хрипеть словами едва ли похожими на мольбы. Слежу взглядом за тем, как меняются эмоции на ее лице, как прикрывает глаза, приоткрывая губы и ловя ими желанный воздух. Умоляет, а в моей голове стучат молотки, намереваясь раздавить мозг, едва я доведу ее до нужного состояния и в конечном итоге сломаю. Двигается мне навстречу, пытаясь сбить курс пальцев и мой собственный, когда оказывается критически близко к моим губам. Я чувствую ее горячее дыхание, чувствую, как оно сбито и как тяжело ей дышать. Каждое движение доставляет боль, перемешанное с удовольствием. Тело изнывает от неполученной разрядки, как и мое, стянутое в тугой узел и мечтающее сбросить напряжение в виде возбуждения, которого через чур много. Я не справляюсь, но упрямо продолжаю издеваться над ней. Замираю, когда чувствую язык на собственных губах. Это сносит мне крышу, власть пьянит еще сильнее, а выражение моего лица с любопытства сменяется на безумие. Пальцы опускаются ниже, касаясь влажной кожи, оказываясь внутри. Она снова стонет, хрипит мне прямо в губы, показывая свою слабость, которой я непременно воспользуюсь в свою пользу. Касаюсь ее в поцелуе, забирая каждый стон, который разрывает воздух, будто разрезая его на части. Вокруг висит напряжение. Каждый удар сердца отбивается у меня в затылке, рассыпаясь на части и заменяясь стонами, которые она и не собирается сдерживать. Оказываюсь сверху, разлепляя наши губы, которые, кажется уже прилипли друг к другу намертво. Мы не из тех, кто будут часами валяться на кровати, целуясь, будто этого достаточно, чтобы кончить. Мы не стесняемся показывать друг другу свои самые темные стороны, свои самые грязные желания. Ломаем друг друга, надеясь, что другой сломается гораздо быстрее. Нависаю над ней, всматриваясь в глаза и пытаясь прочитать в них что-то новое. Там нет ничего кроме похоти и жажды стереть меня с лица земли. Пальцы не останавливаясь прикасаются к ней, заставляя сползать ниже, чтобы оказаться ближе, чтобы насадиться самостоятельно, напрягая каждую мышцу в теле и приближая к желанному оргазму. Она хочет совсем не этого, но тело отказывается трезво соображать, пытается найти любую возможность получить желаемое и вернуть мозги в твердое состояние. Это вряд ли, ведь даже если желе заморозить - прежним оно уже не станет. Тихие стоны превращаются в хрипы. Голос садится, силы покидают ее окончательно, поэтому не могу придумать ничего лучше, кроме того, как укусить ее. Так сильно, что вскрикивает, снова предпринимая попытку вырваться из плена. Некрасивая клетка, в которую ты мечтала попасть, ведь вряд ли ты бы пришла снова, если не хотела этого. Тянешь время. Для того, чтобы растянуть удовольствие или в очередной раз показываешь свое ослиное упрямство. Как хорошо, что мое гораздо крепче и сильнее твоего, иначе это была бы отнюдь не интересная игра. Глупая Роксана, ты слишком долго ломаешься, слишком долго тянешь и чем дольше это происходит, тем больше вероятность свихнуться. Потому что мои руки снова в свободном движении, не ласкают тебя, приближая к разрядке. Смотрю на нее снова, чуть склоняю голову, будто пытаясь рассмотреть это лицо под другим углом. Не верю собственным ушам, не могу контролировать эмоции так ярко проявляющиеся на моем лице, когда упрямые губы выдавливают желаемое. Я уверен, это еще не конец. В ней достаточно упрямства и силы, чтобы удержать себя на плаву, сделав то, что от нее хотят, чтобы потом забрать еще больше. Касаюсь ее губ в поцелуе, жадно, не стесняясь показать своего удовлетворения услышанным.
[indent] Мое хищное лицо, дикая улыбка говорят сами за себя, но я тоже умею быть начеку и следить за изменениями в тебе. Их не было, а значит игра еще не окончена, но свое слово я сдержу. Без лишних доказательств, без издевательств и попыток сломать ее еще сильнее. Мне достаточно того, что имеют сейчас, чтобы опуститься по шее ниже к ключицам, заставляя расслабленное тело вновь напрячься, выгибаясь мне навстречу. Связанные руки становятся следующим препятствием, которое я игнорирую, едва цепляясь зубами за ремень и дергая на себя. Наивно верить, что я развяжу тебя так просто, но твое желание оказаться свободной я принял во внимание, а потом проигнорировал, продолжая спускаться ниже, туда, где ноги уже приглашающе раздвинуты, а тело подается вперед, стоит мне опуститься критически низко. Встречаюсь взглядом с ее обезумевшим. Облизывается, взглядом умоляет перестать медлить и мне не нужно, чтобы она озвучивала это вслух, по обезумевшим глазам читаю все, как в открытой книге. Дергаю за бедра на себя, заставляя сползти с подушек и выровняться. Касаюсь влажной кожи языком, пропадая у нее между ног. Чувствую ее вкус еще более отчетливо, рычу от удовольствия, осознавая тот факт, что все это происходит с ней только благодаря мне. Тихий стон от первого прикосновения толкает к тому, чтобы облизать ее еще раз. На этот раз стон ярче и уже не так контролируется своей хозяйкой, как прежде. Руками пытается помочь себе снова, будто раззадоривая меня перестать мучить такими медленными действиями. Я наслаждаюсь и получаю удовольствие, а ты торопишься, будто хочешь получить все и сразу. Но подобная инициатива подкидывает мне идею куда интереснее, заставляя отстраниться и выпрямиться. Пальцами дергаю ремень на ее запястьях, освобождая их. Удивление на лице Рокси сменяется подозрением, потому что она знает наверняка - в моей голове появилось что-то отвратительное, что-то такое, что заставит ее в очередной раз поехать крышей и не вернуться на прежнее место. Но даже при этих условиях, она не двигается. Смотрит на меня выжидающе, пока я делаю тоже самое. Как жаль, что она не умеет читать мои мысли и приходится говорить. Двигать губами и языком совсем не в том направлении, в котором нам обоим бы хотелось. - Хочу посмотреть, как сильно ты этого хочешь, - раздвигаю ее ноги сильнее, рассматривая потрясающую картину перед собой сверху до низу. Пальцы послушно ползут ниже, у меня перехватывает дыхание, и... наверное, я бы застонал от удовольствия из-за того, что вижу, если бы мог произнести хотя бы один звук. Легкие слиплись, воздух застрял в глотке и хочет выбраться наружу, но не может. Я не даю самому себе дышать, заставляя мозг думать еще сильнее, а глаза впиваться в то, что она делает передо мной. Сжимает бедра, пытается спрятаться от меня, но попытка пресекается моими руками, которые возвращают ее колени в обратное положение - подальше друг от друга. Это заводит еще сильнее. То, как она готова делать что угодно, лишь бы получить желаемое и едва не кончает, глядя мне в глаза. Но я не позволю ей такой роскоши. Ты, конечно, молодец, киса, но этого пока не заслужила. Одергиваю ее руки, опускаюсь сам, собирая языком всю влагу, оставленную на коже. Руки упрямо лезут обратно, мешая и раздражая меня. Рычу, цепляясь губами за упрямые пальцы, облизываю их, прикусываю, даю понять, что в следующий раз откушу по самый локоть. Не нужно лезть, если тебя не просят. Расслабься и получай удовольствие, или будешь снова связана. И мне не нужно повторять дважды, чтобы она поняла, впрочем, заторможенность действий результат скорей ее пальцев у меня во рту, чем все попытки угроз. Пальцы исчезают, а мой язык и губы возвращаются на прежнее место, вылизывая каждый миллиметр ее кожи. Срывается на стоны, полностью отдавая контроль над ситуацией мне. Ищу на ощупь ее руки, кладу к себе на макушку, предлагая взаимовыгодный обмен - частичку власти ей в обмен на все те эмоции, что прячет. Чем будешь громче, тем больше будет пользы от этого. Понимает и безоговорочно принимает условия игры, когда цепляется пальцами за мои волосы и стонет так громко, что даже мой стон от удовольствия заглушается в этом звуки. Сжимает бедра, напрягает мышцы снова, отползает, готовясь кончить и, наверное, мечтая оттянуть этот момент как можно дольше. Но не может. Тело сдается под моими ласками, бедра сжимаются сильнее, а волосы оттянуты так сильно, что вот-вот из глаз брызнут слезы. Мне нравится это. Ощущение ее власти, пусть и частичной, надо мной, взамен на то, как она растекается на кровати из-за того, что я делаю с ней. Странная арифметика, без слов и объяснений. Она просто есть, как и наши звериный натуры, которые мы не пытаемся скрывать.
[indent] Особенно, когда меняемся местами. Когда я теперь, как король лежу на кровати, стаскивая Рокси ниже, на уровень своего члена, без лишних слов показывая, чего хочу. Уверен ты не откажешься от этого, потому что твой мозг расплавлен окончательно и не осознающий ничего взгляд, встречающийся с моим, говорит сам за себя. Цепляюсь за волосы, давлю на макушку сильнее, но она упрямится, будто ждет чего-то. - Отсоси мне, - складываю два плюс два быстрее, чем она, но не сломаю себя ради того, чтобы умолять ее. Я попросил. Достаточно вежливо, чтобы ты открыла свой красивый рот и принялась за работу. Это будет честно по отношению ко мне и почти безболезненно для тебя.