[indent] Мистер Оникс был одним из самых благородных людей, которые встречались мне в жизни. Таких было мало, если честно, мне не с чем было даже сравнить, но если бы у меня спросили: кто самый благородный человек в мире, я бы без зазрения совести назвал его имя. Он взял меня к себе, когда мне было десять. Мальчишка, без права на жизнь и с единственным шансом выжить в этом жестоком мире. Я вытянул счастливый билет. Он - обучал меня всему, что умел и знал сам. Принял к себе, в свою большую семью. Для меня лишь потом стало понятно, куда именно меня забрали и где я оказался. При условии жизни на улице - вряд ли мне доводилось бывать на представлениях по типу тех, что устраивал Оникс и его команда, но я часто слышал от соседских детей - тех, что жили в богатых домах с красивыми лужайками - что где-то есть место, от которого веет магией и волшебством, где любая мечта становится реальностью и можно с легкостью своими собственными глазами то, о чем пишут в книгах. У меня не было возможности оказаться на подобном представлении, просто потому, что подобные места стоили немалых денег и ходили туда исключительно люди, обладающие не только финансовыми возможностями, а обладающие буквально всем, чем можно было обладать. У них были богатые дома, дорогие автомобили, расцветающие в нескольких штатах компании по производству какого-нибудь невероятного важного товара, пользующегося большим спросом. У них было все. У их детей - тоже. У меня была лишь старая дырявая шляпа, желание научиться хоть чему-нибудь и естественно желание выжить. Я ночевал в публичных домах, в подворотнях, зимой в еще не успевших остыть автомобилях. Не знаю, каким чудом до сих пор не оказался в тюрьме или в детском доме и, наверное, оказался бы. Если бы не мистер Оникс. Мы встретились, когда особенно сильно нуждались друг в друге: мне нужен был кров и еда, ему - новое лицо для улучшения своей программы. Я зарабатывал на жизнь жалкими фокусами, которым научился у бродяг, зарабатывающих тем же трудом. Только они - воровали из карманов богачей тугие кошельки, а я просто пытался быть честным. Я был ребенком, которого загнали в обстоятельства оказавшиеся мне не по плечу. В тот вечер моя жизнь стала совсем другой, изменилась буквально до неузнаваемости. Когда машина остановилась возле большого циркового шатра - я не мог поверить своим глазам. Буквально недавно я был тут, пытался попасть внутрь, чтобы хоть одним глазком увидеть то, что происходит за его стенами. Не вышло. Не получилось. Струсил и сбежал, словно украл сотню долларов. А потом снова оказался тут, но на этот раз как желанный гость, а в последствии, как член большой цирковой семьи.
[indent] Но любому чуду рано или поздно приходит конец. Денег на содержание цирка катастрофически не хватало. Артисты разбредались кто куда, в основном уезжали подальше от насиженного места, туда, где были когда-то, туда куда тянула душа и сердце. В другие цирки, на побережье, в театры, кто-то даже пытался попытать удачи в киноиндустрии. А я остался снова один. На распутье дорог, потому что понятия не имел, что делать дальше. Шестнадцать лет провести в одном коллективе, с людьми, которые действительно стали для меня семьей, а потом остаться буквально ни с чем. Оникс обанкротился. Платить зарплату было не из чего. Наступили тяжелые времена, когда не хватало денег не то, что на содержание животных и артистов - даже на еду для последних. Цирк распустили, а я решил попробовать все с начала. У меня была база знаний, я многое умел и в своем возрасте легко мог собрать небольшое количество народу вокруг себя. Оникс шутил, что если бы подержал меня на улице еще пару недель, возможно я стал бы гуттаперчевым и на мне можно было зарабатывать куда больше, но. Это были лишь шутки. Я был в этом почти уверен, потому что от этого человека, чтобы он не говорил и чтобы ни делал в свой адрес я никогда не слышал обидных слов или едких замечаний. Гвоздь программы в четырнадцать лет - самый юный акробат и гимнаст на арене. Я был звездой в своем направлении, да и до сих пор оставался ею. Только ни одна звезда не может светить, если нету ни клочка чистого неба. В моем случае - под головой не было купола, а под ногами на сантиметра плотной ткани арены.

[indent] Машина тормозит за несколько сотен метров от входа на огороженную ярким забором территорию, за которыми, словно замок за крепкими стенами, стоит шатер. Различаю только его макушку, но все равно как-то инстинктивно понимаю - это точно шатер. Уже отсюда вижу его ярко красные полосы, и чувствую, как внутри все сжимается от волнения. - Тимми, - мистер Оникс зовет меня по имени, заставляя оторвать взгляд от вида за окном. Ничего не изменилось. Тот же шатер, тот же пейзаж за окном. Только совсем близко от меня моя совсем новая жизнь. Или если быть точнее, жалкая пародия на старую. - Эдвард, - поправляет себя громко кашлянув, - мистер Шанти, будет ждать тебя в главном шатре. Я договорился с ним. Он знает, что ты приедешь и очень рад. Он как раз давно искал гимнаста, у него простаивает великолепный номер, потому что никто не рискует подняться так высоко под купол, что конечно очень странно при условии, что они все цирковые артисты с младенчества, - у него всегда была дурацкая привычка начинать рассуждать вслух, но я никогда не мешал ему в этом деле. Как и сейчас. Будто наслаждаясь последними секундами нашей общей истории. Чувствовал тоску, которая рвала душу и сердце на куски, но отчаянно старался не подавать виду - жизнь научила меня быть сильным, а цирк помог понять куда всю эту силу нужно направлять, чтобы стать чуточку успешнее. - Он будет очень рад, правда, потому что ему достался один из лучших гимнастов. Я верю в тебя и знаю, что у тебя все получится, и, может быть еще увидимся, - протягивает мне руку для рукопожатия. Я очень долго и внимательно изучаю его крепкую жилистую ладонь. Молчу, перевожу взгляд на его лицо, только сейчас замечая как сильно он постарел с момента нашего знакомства. Среди наших ходили слухи, что он чем-то тяжело болен и именно поэтому так скрупулезно помогает каждому своему подопечному найти новый дом, именно поэтому закрыл наш старый. Печальная история без единого доказательства, но с огромным изобилием слез и причитаний. - Спасибо, - протягиваю ему руку в ответ. Наступает неловкая пауза, в момент которой мы обмениваемся рукопожатием, а затем я тянусь к нему, чтобы обнять. Чувствую себя еще более неловко, но подсознательно понимаю, что не простил бы себе, если бы не сделал этого, ведь если слухи подтвердятся - вряд ли мы еще хоть когда-нибудь сможем с ним увидеться. - Иди, - разводит руки, стараясь не задерживать меня больше ни на секунду. Отводит глаза, тянется рукой на заднее сидение, чтобы взять мой походный мешок и сунуть мне. Поджимаю губы, потому что не хватает смелости поблагодарить за это, да и вообще нет ни сил ни желания разговаривать прямо сейчас. - Ну же, иди, - его голос вырывает меня из мыслей, уносящих меня так далеко, что я вряд ли смог бы прийти в себе в ближайшие десять минут. Несколько раз моргаю, дергаю головой куда–то в сторону, цепляюсь пальцами за ручку двери, толкаю ее от себя и выхожу на улицу. Слышу как поворачивается ключ в замке зажигания, следом звучит знакомый рев мотора, и мистер Оникс сдает назад. Буквально немного. Останавливается, чтобы махнуть мне рукой - я махаю ему в ответ и не оборачиваясь иду вперед. Слышу, как отдаляется от меня звук мотора, делаю глубокий вдох, чувствуя, как сдавливает грудную клетку от волнения.
[indent] Все получится. Это же просто люди. Такие же, как и я. Цирковые артисты, с переломанными судьбами, с детскими травмами с кучей проблем, в которых никто не хочет разбираться, даже они сами. У самого входа встречаюсь с парочкой карликов, одетых так ярко, что начинают слепить глаза. Еле сдерживаюсь, чтобы не спросить уточняющий вопрос: туда ли я попал, точно ли это именно тот цирк, что мне нужен, но они уходят раньше, а я в последний момент прикусываю язык. Обхожу небольшие вагончики на колесах, жадно изучаю глазами яркие афиши вокруг, в том числе и на стенах вагончиков. Клоуны, гимнасты, жонглеры. Лысоватый тяжеловес особенно сильно привлекает мое внимание. Я внимательно изучаю афишу, склоняю голову в один бок, затем в другой, будто под другим углом он будет выглядеть иначе. - Тим? - оборачиваюсь на незнакомый голос, зовущий меня по имени. - Мистер Шанти ждет тебя, если ты действительно Тим, и мне не показалось, - яркий грим на лице молодого парня ничуть не отвлекает меня - я привык смотреть в лица грустных клоунов, даже если их рабочий раскрас напоминает обблевавшегося единорога. - Меня зовут Рики, - тянет руку, попутно стягивая перчатку, - я не такой клоун, каким кажусь на первый взгляд, - шутка заставляет меня улыбнуться, а Рики машет мне и ведет за собой в сторону входа в главный шатер. - Волнуешься? - киваю в ответ на такой очевидный вопрос. - Понимаю. Но тебе не стоит волноваться, он действительно хороший... начальник, понимающий. И о тебе часто говорил, ждал когда ты, наконец, к нам приедешь. У нас большая команда, но времена нынче тяжелые, думаю, ты знаешь, - киваю в ответ, но Рикки даже не замечает этого, - но думаю, что все наладится, - чувствую оптимизм в голосе. Видимо Рикки умеет заряжать оптимизмом. Не знаю почему, но мне этот парень понравился едва показался на горизонте. Добрые души я чувствовал нутром и буквально сразу же начинал тянуться к ним. - Ладно, тебе сюда, - кивает в сторону плотной ширмы, видимо отделяющей огромное помещение шатра, заваленное всяким хламом, от покоев руководителя цирка. Даже тут все стены увешаны плакатами и яркими лозунгами, на которые даже если не захочешь - все равно взглянешь. Они призывают всех и каждого посетить то или иное представление, а Рикки отодвигает ширму и призывает меня, кивком головы, пройти внутрь. Молча подчиняюсь, перехватываю ширму и делаю шаг вперед.
[indent] Оказываюсь в большой комнате - обман зрения, не иначе, потому что никак по другому не могу объяснить свою уверенность в том, что тут будет очень маленькое, емкое помещение, и максимум что сюда влезет это диван, кровать и гримерный столик. Но первое впечатление часто бывает обманчивым, как и в этот раз. - Здравствуйте, - говорю четко и громко, и аж сам вздрагиваю от того, как звучно прозвучал мой голос. В углу комнаты, за еще одной ширмой, вновь начинается какая-то возня, а затем появляется полное, наполовину бритое лицо. - Ты видимо Тим, - он широко улыбается, заставляя меня улыбнуться в ответ, - а вы должно быть мистер Шанти, - его лицо вновь пропадает где-то в углу, а я от любопытства делаю еще один шаг вперед и едва не спотыкаюсь об разваленные на полу вещи. - Да, если ты позволишь, я доделаю свое важное дело и выйду к тебе. Можешь пока присесть, - доносится голос из угла, а затем плеск воды. Под мурлыканье под нос своего будущего начальника, присаживаюсь на диван, проваливаясь на своем месте и решаю поправиться, усевшись на край и избегая дальнейших курьезов с моим проваливанием внутрь. Пару минут ожидания, еще несколько раз слышу, как плещется вода, голос Шанти затихает и через несколько мгновение он появляется передо мной полностью - не только лицом, но и телом, большим, под стать его лицу. - Рад знакомству, - тянет мне руку почти сразу же, виртуозно огибая кучу вещей, одну, вторую, и усаживаясь в кресло прямо передо мной. Наверное, у меня отлично развита интуиция, раз мне хватило ума не сесть туда - будто подсознательно знал, чье это место. - Я не буду задавать глупые вопросы, потому что твой бывший... начальник мне все о тебе рассказал. Через четыре дня у нас первое выступление здесь, мы будем представлять новую программу. Понимаю, времени на подготовку очень мало, но если мы поторопимся, вы сможете начать уже сегодня. Я покажу тебе шатер, твой трейлер - его раньше занимал наш предыдущий гимнаст, но, к сожалению с ним пришлось расстаться, по... его личным причинам и желаниям, - еле сдерживаюсь, чтобы не показать свое удивление эмоциями на лице. Сжимаю губы в тонкую полоску, молчу, катая под пальцами костяшки собственной руки. - Пойдем, - и снова встаю на ноги, чтобы пойти следом, не сопротивляясь, ведь мне это нужно в первую очередь - посмотреть тут все.
[indent] Шанти выводит меня наружу, обратно на улицу, и я только сейчас замечаю, какой затхлый воздух в том шатре, словно там топят отопление так сильно, что стенки шатра вот-вот закипят. Прохладный октябрьский воздух пронизывает до костей, но скорей всего это просто чрезмерное волнение и адреналин, который плещется в крови в огромном количестве. Шанти показывает мне шатер, в подробностях рассказывает о каждом номере, которые планирует показать совсем скоро. Знакомит с частью команды - вторая часть, кажется, отдыхает после тренировки. Шатер с ареной не такой уж и большой - Шанти неоднократно говорит о том, что им мало места и артистам не удается даже потренироваться всем вместе, налаживая командный дух. У Оникса было также, поэтому то, что мне рассказал Шанти меня совсем не удивило. - Я думаю тебя нужно в первую очередь познакомить с Рудо, - киваю в ответ, готовый знакомиться с кем угодно, лишь бы не чувствовать неловкость, пока хожу здесь, и смотрю на всех них, словно на диковинные экспонаты. - Она должно быть у себя в трейлере, поэтому, наверное, я лучше познакомлю вас завтра, а сегодня располагайся, знакомься со всеми и... - его прерывает появившийся будто из ниоткуда дрессировщик, кажется, Луи, если я успел правильно запомнить его имя. Они о чем-то оживленно шепчутся, Луи поглядывает на меня, затем переключает внимание на Шанти, который возмущенно фыркает. - Пойдем, - тянет его за рукав и оставляет меня один на один с трейлером, в которым мне предстояло жить.
[indent] Устроив самую настоящую войну с дверным замком, оказываюсь внутри. Здесь лучше, чем было у Оникса, но это только внешне. Может быть кровать кажется в сто раз мягче, потому что я устал и до сих пор нахожусь в нервном напряжении - еще чуть-чуть и упаду замертво. И хотел бы сделать это, но мои планы нарушает внезапный стук в дверь. Открываю дверь, приглашаю Рики войти внутрь. - Как ты? Пообщался с Шанти? - я в ответ киваю, попутно возвращаясь к своей сумке, которую только-только решился разобрать. - Ребята готовят ужин, через полчаса будет готов, поэтому мы тебя ждем, - спасибо, - бросаю в ответ, но Рики никак не уходит. Стоит, опершись о дверной косяк и чего-то выжидает. - Если хочешь, я могу пойти с тобой, - это предложение звучит в моей голове весьма двояко, поэтому оборачиваюсь, встречаясь с удивлением в его глазах. - Нет, ты не так понял. Я имел ввиду, провожу тебя, познакомлю со всеми. У нас важно иметь друзей, чтобы... ну, ты сам знаешь. Артисты люди завистливые и злые, а если твое имя сверкало на афишах стольких городов, тут, - пожимает плечами, - сам понимаешь, нужно держать ухо востро. Да уж. Слухи действительно слишком быстро разлетаются, особенно в таких местах, как цирки и прочие бродячии организации. Ведь не просто так даже Рикки - а он на вид не был похож на ушлого парня, который знает все и везде - уже в курсе о том, кто я, где был раньше и чем известен.
[indent] И, не знаю, как и почему, но слова Рики оказались буквально пророческими. За ужином стояла неприятная атмосфера, люди, словно озлобленные голодные животные изучали меня взглядом так, словно я пытаюсь забрать у каждого из них заслуженный хлеб и работу. Я молчал, а под конец ужина вовсе ушел, потому что выдержать полное игнорирование со стороны своих будущих коллег- после того, что было со мной у Оникса - было выше моих сил. Рики остается на своем месте, а я иду в сторону своего трейлера, погруженный в собственные размышления. Толкаю маленький камешек носком ботинка, цепляю его, когда заваливается в яму от колес трейлера и продолжаю пинать его дальше. Пока до моего слуха не доносятся голоса. Громкие, на повышенных тонах. Молодой женский голос и грозный взрослый, явно гораздо старше того, женского. Бросаю взгляд в сторону трейлера, откуда доносятся голоса, делаю шаг в его сторону, когда голоса становятся еще громче, слышится звук удара - как будто по чему-то деревянному - и через мгновение дверь открывается, а на улицу выскакивает девушка. Она не замечает моего присутствия - я стараюсь не показываться ей на глаза. Держу руки в карманах, создаю впечатление абсолютно безразличного прохожего. Но это совсем не так. Она плакала, бьюсь об заклад, что видел ее заплаканные глаза - и именно это толкает меня вслед за ней.
[indent] Заворачиваю за угол, обхожу стороной несколько трейлеров, пока не вижу, как она останавливается опираясь спиной о стенку следующего вагончика. Обхожу с другой стороны. Костяшками пальцев стучу по стенке, чтобы привлечь ее внимание к своему присутствию и не напугать. - Все в порядке? - вполне адекватный вопрос при нынешних обстоятельствах, но очень глупый. Если бы все было в порядке вряд ли я бы пошел следом за ней, верно? - Он бьет тебя? - вопрос в лоб, но тоже вполне логичный, потому что она держится за щеку так, будто только что получила нехилую оплеуху. Протягиваю ей спичку, чтобы помочь закурить. Закуриваю сам - чем балуюсь слишком редко - но благодаря этому чувствую себя спокойней и будто бы с ней на одной волне. - Я Тим, новенький вроде как, - поджимаю губы, потому что озвучивать подобное вслух оказывается гораздо неприятнее, чем просто прокручивать мысленно в голове. - Я не видел тебя на ужине, но теперь понимаю, почему. И, прости, что лезу, просто я не могу смотреть на девушек, которые плачут, и я слышал отдаленно часть вашего разговора, - осекаюсь и почти сразу пытаюсь объясниться, чтобы не выглядеть в ее глазах подслушивающим хамом, - он просто очень громко орал и... не услышать было невозможно, - пытаюсь улыбнуться, но вместо этого лишь поджимаю губы. Ситуация отвратительная. Но она отвлеклась и хотя бы перестала плакать. Наверное, что-то полезное за сегодняшний день я все-таки сделал.

[indent] Чувствую себя максимально неловко, будто влез во что-то максимально личное, в то, куда не стоит лезть, даже если от этого зависит твое собственное физическое состояние. Но я, зная о своей удачливости вечно попадать в какие-то переделки, уверен, что хуже уже не будет. В разрезе ситуации единственный человек, кому сейчас действительно дерьмово - это девушка, которая нервно прикуривает от моей спички и всячески старается спрятать следы грубого обращения. - Мне всегда говорили, что я выбираю неудачные темы для разговора, - пытаюсь улыбнуться и хоть немного снять напряжение в нашем разговоре, - но что поделать, я не могу отмалчиваться в таких, - делаю откровенный упор на это слово, - ситуациях. Поэтому прости, но..., - пожимаю плечами и наконец отрываюсь от стенки чьего-то трейлера. Подчиняюсь ее естественному желанию уйти отсюда как можно дальше, не задаю лишних вопросов, просто иду следом, уже не рассматривая окружающую меня обстановку. Все мое внимание приковано к ней, а чувство справедливости, которое, к сожалению, никогда не дремлет внутри меня на этот раз решает стать ещё сильнее, что весьма происходит весьма не вовремя. Если у меня не получится вписаться с этого коллектив идти мне некуда. Во всех смыслах этого слова. Я даже примерно не понимаю, где именно нахожусь, в каком городе, штате, даже название цирка не увидел, хотя все это время только и делал, что жадно изучал гребаные афиши. Видимо мое внимание может привлечь только что-то максимально вопиющее, чтобы я полностью включился в обстановку и происходящие вокруг меня события.
[indent] - Приятно познакомиться, Ру, - я бы протянул руку для рукопожатия, если бы в этот момент не прикуривал своей новой знакомой. Да и в любом случае выглядел бы как идиот, поэтому, несказанно радовался тому, что мои руки все же заняты и спасают меня от необдуманных поступков снова. Чувствую небольшую неловкость, которая повисает между нами и только по моей вине. Стать свидетелем подобного события - удивительно, как я до сих пор стою на ногах, а не несусь в сторону ее трейлера, чтобы провести акт возмездия и удовлетворить свое больное чувство справедливости. Рудо интересует меня сейчас гораздо больше. Мне всегда говорили, что я слишком сочувствующий, слишком мягкий и добрый для этого жестокого и совсем не доброго мира. Но, иным я уже не стану, а моей знакомой, кажется, нравится и так. Ну, или мне просто так показалось.
[indent] - Что значит «вроде как»? - не скрываю обиду в голосе. - Не вроде как, а абсолютно точно, но если ты позволишь, то я не буду демонстрировать свои умения прямо сейчас, - не потому что не хочу, а потому что есть проблема гораздо важнее моего хвастовства или попыток кому-то что-то доказать. Напряжения в нашем диалоге становится заметно меньше, от этого, наверное, моя собеседница говорит так много. Оно к лучшему, потому что чтобы разговорить меня - нужно очень постараться. - Я не буду хвастаться тем, что умею, тем более не буду говорить, что я лучший - предпочитаю доказывать поступками и делами, но, - делаю один шаг ближе к ней, чтобы едва слышно добавить, - я все равно лучше. Улыбаюсь, потому что как ребенок рад тому, что заставил ее улыбнуться, и мне удалось хотя бы на секунду сбить с ее лица невозмутимость и попытку быть кремнем. Я верю, что она сильная, это не нужно доказывать, но всем людям, даже самым сильным и непробиваемым порой нужно немного... расслабляться. - Я не боюсь выступать без страховки, - пихаю мелкий камешек, который так некстати оказался под ногами, вжимаю голову в плечи, когда он попадает в какой-то металлический предмет и создаёт шум, способный поднять на уши весь цирк, включая тех, кто уже давно спят крепким сном. - Черт, - ругаюсь под нос, потому что чувствую себя неловко и это единственное, что помогает мне привести самого себя в чувства. - Если мне суждено погибнуть во время выступления - значит так и будет, и лучше умереть выполняя что-то невероятно сложное, в момент, когда горишь душой и телом, стремишься показать что-то миру и доказать самому себе, что ты способен не только... заниматься всякой ерундой, а быть лучшим, хотя бы относительно, то в этом страхе нет никакого смысла, - пожимаю плечами, задумываясь на мгновение над тем, что только что сказал. - Возможно все это полная брехня, но кто сказал, что мнение каждого человека идеально верное? - снова странная ужимка плечами, но на этот раз вместе с виноватой улыбкой. Надеюсь, что я никак не обидел ее и не задел ее жажду быть лучшей, потому что ни разу не пытался претендовать на эту роль. Вероятней всего она права и говорит правду - она лучшая в своем деле, ведь наверняка родилась в цирке, а не оказалась тут, как я, по счастливой случайности.
[indent] - Я не знаю насколько много у меня практики и как ее... считают, но уверен, что у тебя ее гораздо больше, - немного стыдно признаваться в этом, но я никогда не страдал синдромом отличника и не хотел быть во всем лучшим и на первом месте. - Поэтому, надеюсь, что ты поделишься со мной драгоценным опытом и это... - замолкаю на секунду, чтобы подобрать правильные слова и ни в коем случае не обидеть свою новую знакомую, - никак не отразится на твоей... семейной жизни, - лицо кривится от того, что произношу, но это ведь именно так называется? Несмотря на все то, что происходит внутри и чему я стал непосредственным свидетелем. К сожалению, ни сейчас, ни в тот момент я не смог бы помочь, разве что влезть, разнять, не позволить совершиться непоправимой ошибке, но определенно точно поставил бы крест на собственной жизни. - Я честно говоря, так и не понял, а он... - тычу пальцем куда-то позади себя, обозначая непосредственно место того, о ком говорил, - чем занимается? Я имею ввиду в цирке, а не... в вашем трейлере, это я уже понял, - остаток предложения бормочу себе под нос, куда-то в сторону, опуская голос на максимальный шепот. - У меня, кстати, тоже не было напарницы, но я легко нахожу общий язык с людьми, очень быстро завожу новые знакомства и друзей, - не хочу выглядеть хвастуном даже сейчас, поэтому тороплюсь закрыть рот, чтобы не наговорить еще чего-то ужасного, - но к сожалению сегодняшний день доказывает, что мне не всегда везет и моя мысль о том, что я родился под счастливой звездой полная чушь, - поджимаю губы снова, но не тороплюсь делиться мнением насчет того, что было сегодня вечером за ужином. Она уже давно здесь работает и живет и ей наверняка будет обидно и неприятно слышать о том, как какой-то залетный гимнаст, который здесь не пробыл еще даже суток осуждает и обсуждает членов ее семьи. Если бы кто-то пришел к нам в цирк и начал делать подобное - я тоже не был бы в восторге. Поэтому тороплюсь перевести тему, продолжая наш с ней совсем не длинный путь, но благодаря ему мы хотя бы отдалились от злосчастного трейлера и теперь нас точно никто не услышит. Впрочем, мы ничего такого и не обсуждали.
[indent] - Ты давно здесь? Я имею ввиду в этом цирке? Мне посчастливилось попасть в свой в не самые лучшие времена моей жизни. Можно сказать, что цирк и арена спасли мне жизнь, не без помощи добрых людей, конечно же. Угостишь? - тянусь к помятой пачке ее сигарет, вытаскиваю одну и прикуриваю быстрее, чем она успевает даже сообразить. Спичка гаснет, рука тянется к ее лицу, лавирует, перемещаясь за ухо, и вот я уже вытаскиваю новую спичку, зажженную буквально за секунду до того, как рука отодвинется от ее лица. - Ловкость рук и никакого мошенничества, - сдуваю огненную шапку со спички и откидываю ее в сторону. - Наверное, я так и зарабатывал бы остаток своей жизни, если бы не потенциал и удивительная гибкость, о которой я даже не догадывался. Не гуттаперчевый, но еще чуть-чуть и мог бы им стать, - слегка дергаю плечами, чувствуя, как пробирает до самых костей прохладный воздух. Тонкий плед на плечах Рудо совсем ее не спасает, поэтому протягиваю руку вновь, показывая пустые ладони, тяну на себя плед, а сам стаскиваю с плеч свою куртку. Вижу непонимание на ее лице и тороплюсь объяснить суть своего поведения. - Так будет гораздо теплее, сейчас ночи очень холодные. Мне нормально, - отмахиваюсь от возможного аргумента почему так делать не стоит, и упрямо продолжаю цеплять на ее плечи собственную куртку, а следом укрываю пледом. - Надеюсь, так все же намного лучше, - делаю затяжку, выпускаю дым куда-то в сторону. - Пройдемся еще или... пойдем обратно? - совсем не хочется возвращать ее в этот кошмар, поэтому интересуюсь очень аккуратно, - он, наверное, уже уснул, - пространственно и без уточнения имен. Девушка пожимает плечами, а я вновь прикусываю губу и продолжаю думать. Вариантов у меня нет никаких, разве что остаться здесь до самого утра, а дальше... Будет хуже, я почему-то уверен в этом на сто процентов. - Мы можем погулять столько, сколько потребуется, а я могу составить тебе компанию, если ты конечно не будешь против, - добавляю быстро, что она вдруг не подумала, что я все решил сам и теперь навязываю ей свое собственное общество. - У меня язык без костей, прости если навязываюсь, но мне правда хочется узнать о тебе чуть больше и заметь, это не я заикнулся про доверие, - пытаюсь разрядить обстановку, но чувство того, что я веду себя, как полный идиот только усиливается.
[indent] Мы продолжаем свой путь, на этот раз покидаем пределы разноцветного тряпичного навеса, который служил своеобразным забором, прячущим жизнь внутри цирка от посторонних глаз. Впереди кромешная тьма и только свет от цирка и редких уличных фонарей освещает нам дальнейший путь. Я понятия не имею куда мы идем и очень надеюсь, что Рудо ориентируется тут гораздо лучше меня, и в итоге мы не забредем в топкое болото и не увязнем в нем навсегда. Дорога становится все более непроходимой, а впереди вырастает лес, который без фонаря и посторонней помощи вряд ли удастся пересечь. Но Ру тянет меня за рукав футболки, за собой, давая понять, что точно знает куда идти и вместе с этим прибавляется и моя уверенность. Она катается, как на американских горках, с самого высокого уровня, до самого низкого в момент, когда я уже в третий раз спотыкаюсь и едва ли не врезаюсь лицом в сухой ствол дерева. Ру хихикает, я фыркаю, но упрямо иду следом, пока лес не поредел, а перед нами не открылась узкая тропинка, ведущая вниз по склону. Гробовая тишина, нарушаемая лишь треском веток под весо птиц, или листьев, неважно, успокаивает и дает возможность немного подумать. Мы идем молча, но даже в таких обстоятельствах я не позволяю себе оторвать от нее взгляд... из чувства безопасности, конечно же. Тропинка редеет, Рудо вскрикивает и в тот момент, когда ее ноги теряют равновесие, а девушка летит куда-то вперед мне удается схватить ее за руку. Дернуть на себя - она легкая, как пушинка, и я, как человек, который знает, как важен легкий вес в нашем деле, не мог не обратить на это внимание - ближе, чтобы позволить отдышаться, а затем, как в страстном танце разделиться, увеличить расстояние, услышав в ответ слова благодарности и в темноте увидеть лишь как блеснули от страха и неожиданности глаза. - Аккуратней, - беру ее под руку, не цепляюсь пальцами, не сжимаю, а просто слегка страхую, чтобы в следующий раз подхватить быстрей, чем она успеет испугаться. Мы спускаемся вниз и оказываемся на берегу роскошного озера, такого красиво под лунным светом и точками фонарей по ту сторону - что захватывает дух, и в горле вырастает огромный ком, от которого просто невозможно избавиться. - Потрясающе красиво, - не могу отвести взгляда от картины, что предстает передо мной. Рудо, которая выглядит словно видение, даже с растрепанными волосами, с этой полуулыбкой и полностью спрятанная в лунном свете, лес, опоясывающий озеро и его блестящая, почти зеркальная гладь, едва движимая под легким ветром.

[indent] Не сразу понимаю, что происходит. Что попробовать, как, зачем и почему? Моргаю несколько раз, стараясь разлипнуть и перестать так беспардонно и нахально пялиться на свою новую знакомую. Булькающий звук отрезвляет меня окончательно. Бросаю беглый взгляд на источник, замечаю, как россыпью светлячки разлетаются в разные стороны, а Рудо улыбается, так по детски невинно. И во всем этом великолепии её улыбка - ярче любых светлячков. Не знаю, что на меня так действует - новая обстановка, коллектив или жажда найти родную душу, которая безусловно сможет понять и поддержит, чтобы не случилось, но одно я понимаю точно: меня утягивает. Так далеко и глубоко, на чужую территорию, что еще пара шагов, и я обязательно провалюсь в пучину ее глаз, и безусловно окажусь в болоте, из которого потом никогда не смогу найти выхода. И вряд ли захочу. А Марко кажется, так Ру называла своего мужа - вряд ли это оценит. Подставлять ее не хотелось, поэтому все силы бросаю на то, чтобы успокоить свою бушующую фантазию и привести себя в чувства. Хотя бы на секунду.
[indent] Облизываю губы, словно после долгого бега, опускаю глаза, на этот раз обращая внимания на камешки, которые Ру протягивает мне. - А? Да, да, давай, - выгляжу, наверное, абсолютно нелепо, но ничего не могу с собой поделать - я очарован. Озером, своей новой знакомой, обстановкой, от которой так и веет волшебством, когда вокруг нас нет ничего подобного. Даже под куполом цирка, выполняя самые сложные трюки или наблюдая за коллегами, теми же самыми фокусниками - уже не чувствуешь ощущения волшебства. Все кажется абсолютно обыденным, простым, до тошноты обыкновенным, потому что знаешь все секреты, понимаешь, как все устроено. Жалею, что когда-то позволил себе окунуться в мир ручной магии, потому что в тот же момент потерял связь с потусторонним. Никогда не верил в Санту, потому что знал, что никого подобного не существует - мне он ни разу не приносил подарков на Рождество, а я, между прочим, был хорошим ребенком. Иллюзия родительского обмана в моей голове не успела установиться, потому что... родителей никогда не было рядом. Точнее, их буквально не было никогда. А вороватая жизнь на улице, в образе ребенка-бродяжки больше напоминала жизнь потерявшегося щенка. Не потерявшегося. Выкинутого, за ненадобностью. Точно также, как я сейчас выкидываю первый камешек. Он бултыхается в воду, даже без намека на будущий водяной блинчик. - Дело дрянь, - бормочу под нос и бросаю еще один камешек, но уже чуть легче, немного под иным углом. Два блинчика остаются на ровной поверхности озера - и следующий заканчивается очередным бульканьем. В моих руках еще несколько камней, но ни один из них не смог пролететь дальше двух блинчиков и в конце концов я бросаю эту глупую идею. - Ладно, возможно я не так хорош, как думал, - пожимаю плечами, не скрываю разочарования в голосе, вызванного своей, безусловно, неудачей. Наверное, она хотела, чтобы я обратил внимание на светлячков, а я занимался какими-то своими бесполезными попытками доказать себе, что чего-то стою. Не в этот раз, Тимми, не в этот раз.
[indent] Сажусь на большой камень рядом с Ру, тяну свободный конец пледа себе на плечи. Мне не холодно, но кажется ей - становится зябко. Чувствую, как дрожат плечи, придвигаюсь чуть ближе, чтобы согреть ее хотя бы немного. Она такая хрупкая, неудивительно, что замерзает. Разговор завязывается сам по себе. Я внимательно слушаю, стараюсь участвовать в разговоре, проявляю инициативу, задаю вопросы, потому что все это мне интересно. Я с жадностью поглощаю информацию обо всем новом, люблю читать и, если бы мог, читал бы без остановки. Но к сожалению, в жизни, как и в цирке, с книгами всегда было напряженно. Читал я с трудом, но все же читал, а как говорил мистер Оникс - все зависит от практики, но главное, конечно же, твое собственное желание. Тянуться к знаниям, хотеть научиться чему-то новому - всего этого можно добиться, главное проявить немного целеустремленности и желания. Сейчас я хочу, чтобы голос Рудо не затихал, чтобы она продолжала говорить и так тихо смеяться в ответ на мои какие-то нелепые высказывания. Она смеется, а у меня внутри все переворачивается, как будто завтра утром я окажусь на другой стороне планеты и уже вряд ли когда-нибудь смогу услышать ее снова.
[indent] Вопрос, который она задает мне, буквально в лоб, ставит меня в тупик. Я громко прокашливаюсь, несколько раз, будто пытаюсь придать себе вид очень значимой персоны. На самом деле - в горле все пересохло, губы тоже, поэтому я так отчаянно продолжаю их облизывать, как будто это мне поможет. Едва успеваю открыть рот, не издав и звука, чувствую чужие губы на своих. Замираю на мгновение, стараясь понять, не показалось ли мне, не почудилось? Нет. Абсолютно точно нет. Губы Рудо на вкус напоминают малиновое мороженое, экзотический привкус которого до сих пор помню, будто ел его буквально сегодня утром. Не смею сопротивляться, потому что осознание того, что хочу этого - поцеловать ее - хотел, не меньше, чем она. Просто не рискнул повести себя вот так откровенно по отношению к замужней девушке, которую только пару часов назад спас из лап агрессивного мужа. Вряд ли спас, но думать об этом сейчас не хочу. А вот о том, как кончик ее языка скользит по моим губам, почти интуитивно заставляя меня податься вперед и ответить взаимностью - это именно то, что нужно. Что хочу. О чем хочу думать. Не позволять мыслям двинуться в сторону, левее или правее от намеченного курса - ее губ, которые так мягко просят ответа. Она не ставит меня в неловкое положение - она поддается собственному желанию и, спустя несколько мгновений, пролетевших, как вспышка света, мимо - так и не отстранилась. Разворачиваюсь к ней полу боком, чувствую, как с плеча сползает совсем неуместный плед. Тянусь руками к ее талии, чтобы притянуть к себе еще ближе, позволяя себе поцеловать ее так, как хочу сам. Нежно, с толикой какой-то дикой страсти, которая вспыхивает и гаснет также, как и ворох светлячков над гладью озера. Слова сейчас будут лишними и неуместными. Но мне так хочется спросить - это ли то, о чем она мечтала? Не жалеет ли? Не боится ли, что сюда заявится ее муж и безусловно будет недоволен увиденным. Плевать на мужа. Из маленькой серой мышки, за которую меня наверняка приняла добрая половина коллектива - я превращусь в огромного разъяренного льва, стоит ему еще хоть раз поднять на нее руку.
[indent] Пальцы тянутся к контуру челюсти, к подбородку, притягивая к себе еще ближе и не позволяя отстраниться ни на секунду. Замираю, чувствуя, как дрожат собственные ресницы, готовые помочь глазам вот-вот распахнуться. Кислорода не хватает. Становится так жарко, будто солнце вовсе не пряталось за облаками и не исчезло под покровом ночи, предоставив право правления своей серебряной сестрице. Боже, какая же она потрясающая. Как мне теперь оторваться? Но Ру отстраняется сама, вероятней всего из-за недостатка кислорода, потому что его не хватало и мне самому, но я упрямо продолжал целовать ее губы, будто надеялся, что там смогу найти хоть один глоток воздуха. - Не совсем так должен был выглядеть мой рассказ о себе, но, если ты настаиваешь, - улыбаюсь по-идиотски, но искренне, скольжу пальцами по ее щекам, чтобы не позволять телесному контакту между нами исчезнуть хотя бы на секунду. - Так мне нравится даже больше, - добавляю, абсолютно не контролируя то, что говорю. Кажется, как будто язык потерял связь с мозгом окончательно и не удивительно, после такого-то поцелуя. Жалею о том, что вообще открыл свой рот, потому что теперь следующий поцелуй, за которым тянусь уже сам - выглядит каким-то глупым и неуместным. Будто я своими словами нарушил магию момента - в очередной раз - и теперь между нами выстроится крепкая стена неловкости. В основном моей, потому что я понятия не имею, как теперь переключить себя на возникшую между нами романтику. Но Рудо приходит на помощь буквально в тот же момент, как возникает глупый вопрос в моей глупой голове. Губы тянутся к ней навстречу, руки тоже, на этот раз пальцами скольжу по плечам, ниже, к рукам, сплетая пальцы. Нахожу в этом отсылки к какой-то далекой романтике, которую вряд ли поймет современное общество, но... мне так хочется. Так я видел этот момент в своей фантазии, в идеальной вариации свидания или чего-то такого... неземного и волшебного, почти как мы сами, когда окажемся под куполом цирка. Все становится до идеального простым. Неловкость отпускает, стоит ее пальцам запутаться в моих волосах, а моим губам найти успокоение на ее губах. Перекидываю ногу через камень, чтобы оказаться абсолютно ровно напротив нее. Тяну к себе, чтобы перекрыть последнюю возможность отстраниться, продолжаю целовать, готовый доказать, что могу делать это бесконечно долго, особенно с ней.
[indent] - Почему ты не уйдешь от него? - задаю вопрос такой неожиданный, что и сам вздрагиваю. Чувствую, как сердце срывается на бешеный ритм, как торопится куда-то, колотится с такой силой, что вот-вот вырвется из груди. - Почему? - повторяю свой вопрос, будто пытаюсь сам найти на него ответ и от того, как часто повторю его будет зависеть скорость снисхождения ответа. - Ты ведь можешь уйти, найти любой другой цирк, в конце концов работать не в цирке - в мире полно мест, где тебя, с твоими умениями, с радостью примут, - упираюсь лбом в ее лоб, лишь спустя несколько мгновений нахожу в себе силы поднять глаза. - Прости, мне не стоило задавать эти вопросы, просто... - рука предательски тянется к макушке, подтверждая все мое смущение и неловкость, в момент, когда запускаю в волосы пятерню и взлохмачиваю их. - Это так... неправильно. То, что он делает - держит весь цирк в страхе. Из-за чего? Из-за того, что несчастлив, потому что ты несчастлива. И с другой стороны, какая разница, счастлив ли он. Ты ведь не любишь его? - шепчу чуть слышно, боясь, что подобное кто-то может услышать. Она качает головой. Глаза ее в один момент становятся такими грустными, что кажется, еще чуть-чуть и она обязательно расплачется. - Прости, - тяну к ней руки, чтобы обнять, притянуть к себе и позволить улечься на груди. - Я с детства жил на улице. Оникс, бывший директор цирка, в котором я был... весь свой сознательный возраст - встретил меня на улице, в момент, когда я едва не умыкнул у него бумажник. Да, не спорю, было дело, но мне нужно было на что-то жить, - пожимаю плечами, встречаясь с ее удивленным взглядом, когда она выпрямляется и смотрит на меня так, будто я только что признался ей в убийстве. - А потом я оказался в цирке и воровать мне больше не приходилось, - упрямо избегаю момента о том, что не видел своих родителей с четырех лет, что вероятней всего их уже давно нет в живых. - Цирк стал мне домом. Не могу похвастаться, что родился там, также, как и ты, и всему, что умею - учился уже в более-менее сознательном возрасте, но... я быстро учусь, абсолютно всему, поэтому, буду рад научиться чему-нибудь у тебя, и научу сам, если... захочешь, - веду ладонью по мягкой коже рук, по плечам, ниже, к запястьям, чтобы сплести пальцы. Такой простой жест, не обязательно выражающий какую-то глубокую привязанность - скорей молчаливую поддержку, потому что в нашем деле поддержка - основополагающее успеха. - Если конечно, ты не передумаешь совсем работать со мной в паре после того, что узнала, - ничего постыдного в этом нет. Так казалось мне, человеку, который все это пережил. А вот как покажется это тому, кто не был в таких ситуациях - вопрос, над которым следует подумать. - Если хочешь, можем пойти обратно и попробовать поработать на арене сейчас, пока никого нет, и никто не будет отвлекать от... нашей будущей связки. Я люблю работать ночью - цирк замирает, будто пытается выдохнуть остатки прошедшего дня и сделать вдох перед новым - особенная атмосфера, - прямо как между нами сейчас, когда я ненавязчиво накручиваю локон ее волос на собственный палец, завороженный тем, что делаю это прямо сейчас. И сердце стучит так равномерно и спокойно, что на секунду может показаться, будто еще секунда, и я усну. Но на самом деле - напряжение в теле от будущего решения и рой мыслей, которые не дают спокойствия - от того продолжаю мучить локон Ру - тому противоположному доказательство.

[indent] Мне кажется я бы умер, если бы она не согласилась прямо сейчас задержаться рядом со мной, неважно по какой причине: тренировка связки или в попытке сохранить тепло, которого с каждой минут становится все меньше, здесь, возле воды. Соглашается охотно, заставляет мои глаза заблестеть, что безусловно заметно даже сейчас, в темноте и редких огнях, доходящих до нас от фонарей на территории цирка. Здесь так спокойно, никаких забот, только мы: люди, которые совсем ничего не знают друг о друге, знакомы буквально несколько часов, но... Я почему-то уверен на все сто процентов, что она не из тех девушек, что воспользуется какой-либо информацией обо мне против меня же. Она создает вид человека, которому действительно можно доверять, что в современном мире большая редкость. И я очень надеюсь, что подобное чувство у нас взаимно и ей не составляет труда делиться со мной подробностями своей жизни, говорить честно и открыто с самого начала нашего знакомства. Все снова упирается в доверие и открытость - желание и жажду делать так, а не иначе и получать, безусловно, точно такую же отдачу от собеседника. Я чувствовал - она не обманывает меня. Старается сдерживать эмоции, которые кипят внутри, стоит лишь коснуться острых тем, мужа, семьи или чего-то находящегося в критической близости к этому - поэтому тороплюсь и сам перевести тему или, хотя бы, не быть таким настойчивым в своих желаниях. Нужно быть полным идиотом, чтобы задать нелепый вопрос о ее все еще продолжающихся отношениях с местным силачом. Его физическое состояние, внешний вид - отвечают сами за себя, но я все же додумался спросить о подобном вслух. Удивительно, почему она еще до сих пор сидит рядом со мной, и так близко, что я чувствую аромат ее кожи и теплое дыхание. Поднимаю глаза, отрываясь от потрясающей картины: мои пальцы гладят костяшки ее пальцев и мне так не хочется разрывать контакт кожи с кожей, поэтому, продолжаю прикасаться к ней, смотрю в глаза. Улыбаюсь, в ответ на ее комментарий и неловкую просьбу сделать что-то. Готовлюсь вскочить на ноги, чтобы сделать все, о чем попросит, но вместо того, чтобы сказать, что именно мне нужно сделать - она просто целует меня. Так аккуратно и нежно, что захватывает дух, а сердце начинает стучать как бешеное, будто я только что пробежал не одну стометровку. Ее признание приводит меня в дикий восторг и в тоже время заставляет смутиться, как-то по скромному просто. Наверное, мое лицо сейчас лилового цвета, и уши тон в тон к щекам от того, как сильно я смущен. - П... пр... правда? - заикаюсь, так нелепо, будто забыл все слова на свете. - Это очень приятно слышать, - улыбаюсь, прячу взгляд, чтобы не показать ей все свои слабые места. Но будем откровенны и честны: любому парню, в каком возрасте бы он ни находился всегда приятно слышать, что та, которая забралась в душу и в сердце, испытывает какие-то эмоции, делает что-то или переживает моменты - впервые именно с тобой.
[indent] Контакт рук прерывается, когда она сильнее кутается в плед. Прикусываю губу от досады, что ничем больше помочь ей, увы, не могу. Пытаюсь приобнять ее за плечи, когда выравниваемся и идем в сторону цирка. - Это самое простое и самое лучшее, с чего можно будет начать. Я, кстати, так и начинал... ну, в прошлом цирке, когда только-только усваивал азы цирковой жизни. Приятно будет освежить воспоминания и сделать их лучше, - безусловно, ведь рядом с такой девушкой иначе быть просто не может. Слегка отстраняюсь, потому что мы выходим из зоны озера и из тени, где нас никто не мог обнаружить. Теперь мы снова как на ладони и должны вести себя так, будто между нами не было всех этих поцелуев и какой-то безумной нежности, вспыхнувшей моментально и до сих пор не отпускающей ни меня, ни, судя по всему, ее. Это самое лучшее воспоминание в той куче, что имеется в моей голове. И оно не портится даже чрезмерным количеством эмоций, которые рвут Рудо на части, когда с бешеной страстью в голосе она пытается доказать мне то, что я и так знаю. - Конечно, понимаю, но ведь на цирке не заканчивается жизнь, я думаю, ты и сама это понимаешь. Уверен, что ты отлично смотришься под куполом, но ты хотя бы раз в жизни задумывалась над тем, каково это: жить по ту сторону шатра? Ходить на работу, готовить завтрак, а не помогать на полевой кухне, воспитывать детей? Все это, быт, которым живут почти все... ну, все те другие, что не больны цирком так сильно, как больны мы? - интересуюсь не из праздного любопытства. Мне действительно хочется знать, что она думает на этот счет и как смотрит на жизнь вне цирка. Уверен, что она думала об этом. Каждый из жителей цирка хоть раз в жизни думали. Каждый пришел в это место не просто от того, что скучно или нечем заняться - все мы были раньше по ту сторону и вряд ли прежняя жизнь устраивала, раз они, мы, решили так крепко связать свои жизни с цирком. С ареной, со звуком восторженных аплодисментов и сходящей с ума от того, что ты делаешь, толпы. - Не переживай, я все понимаю, - чувствую прикосновение ее руки, то, как мягко она перебирает костяшки моих пальцев. Поднимаю глаза в тот самый момент, когда наши руки переплетаются, и даю понять, что не отпущу ее до тех пор, пока это не станет маниакальной необходимостью. Все обитатели цирка уже давно спят, после сытного ужина и доброй порции алкоголя. До нас никому из них нет никакого дела. - Я благодарен Ониксу за то, что спас меня от кошмара прошлой жизни, но иногда мне интересно знать, что будет, если я, вот я сейчас, тот самый, настоящий «я», выйду за пределы цирка, доеду до ближайшего города и начну жизнь с чистого листа. Возможно мне будет сложно и все не будет получаться с первого раза так, как мне захочется, но... Вопрос не в этом. Вопрос в том: смогу ли я? Переключиться на эту новую жизнь и быть собой, а не тем, кого вырастила арена, - толкаю маленький камешек, который гоню от самого озера перед собой. Теряю концентрацию и отталкиваю его подальше, бросая заниматься ерундовым и бесполезным делами. И разговорами, которые сейчас ни к чему хорошему не приведут. Ищу в темноте ее руку снова, сцепляю пальцы, веду за собой, точнее, иду рядом с ней, потому что понятия не имею как добраться не то что до наших трейлеров, но и до главного шатра.
[indent] Ру справляется с этой задачей естественно лучше, чем я. Наверное, она знает тут каждый камень - не удивительно, ведь столько лет жить в одном и том же месте, будешь знать не только это, но и с какой скоростью и в какую сторону утром дует ветер в этих местах и как часто пасмурная погода сменяется на теплую и солнечную. Оказываемся в главном шатре быстрее, чем я успеваю подумать об этом. Под чутким руководством Рудо включаю свет, выхожу к ней на арену, протягиваю руку, склоняю голову в приветственном жесте, будто приглашаю ее не поработать в связке, а на танец на одном из роскошных балов, на которых нам, ни мне, ни ей никогда не побывать. Ей - возможно да, потому что она достойна этого: роскоши, красивой жизни. Такие девушки созданы для того, чтобы радовать глаз окружающих своей красотой и чистотой, но никак не замазывать синяки, полученные после очередной попойки своего никудышного мужа. К сожалению, жизнь не так справедлива в реальности, как в моей голове, и обычно все происходит абсолютно противоположно тому, что так ярко рисует мне мое воображение. - Ночью легче всего сосредоточиться, и никто не подтрунивает над тобой в тот момент, когда ты делаешь элементарную растяжку. Ты же не думаешь, что сесть на шпагат для меня было легкой задачей? А вот мои бывшие... друзья думали именно так, - ухмыляюсь, качая головой в ответ на ее следующий вопрос. Протягиваю ей вторую руку, упираясь ногами в пол, нахожу в нем опору, чтобы позволить ей кружиться так, как пожелает ее душа. - Я же говорил тебе, я не лучший, я только учусь. И учусь весьма быстро, - в следующий момент наши пальцы расцепляются, а я успеваю вовремя сообразить, что именно задумала Рудо. Развернувшись ко мне спиной, падает прямо в руки. Ловлю ее у самого пола, заставляя вскрикнуть от переизбытка адреналина. - А еще я отлично просчитываю все на несколько шагов вперед, - рывком ставлю ее на ноги, с какой-то дикостью в движениях кладу руки ей на талию. Скольжу ниже, на бедра, в ответ на что она увиливает, развернувшись ко мне теперь лицом. Делаю шаг назад, протягиваю руку, предлагая ей сцепить пальцы. Откидывается назад, сильней и сильней, настолько, насколько хватит сил и гибкости спине. Пальцы теряют контакт. Я хватаю ее под локоть и снова дергаю на себя. На этот раз слышу лишь ее рваное дыхание где-то возле своего уха. Вижу тот безумный блеск в глазах, когда с особым остервенением она сдувает выбившуюся на лоб непослушную прядь волос. - Ты же не думала, что я не поймаю тебя. Моя главная задача - страховать тебя. Твоя - создавать красоту. Все, как и положено. Мои руки... - направляю ее пальцы, кладу на плечи, под локти веду ниже, по мышцам, заставляя впиться глазами в мои глаза так сильно, что чувствую напряжение теперь не только в воздухе, но и в каждой клеточке тела. И не только своего, но и ее. - Твоя опора, - пальцы сильнее сжимают кожу, мои впиваются в ее талию в ответ. - Ты можешь мне доверять. Я лучше упаду сам - но не позволю упасть тебе, - протягиваю ей руку, предлагаю взяться за нее снова. Делаю шаг назад, чтобы дать нам чуть больше пространства. - Ты работаешь на лентах или на канатах? Ленты тебе были бы очень к лицу и к тому твоему сценическому костюму, о котором ты мечтаешь. В лентах больше воздуха, - поднимаю голову, чтобы изучить то, что находится на положенном нам уровне - под куполом. - Канаты, хм, тоже неплохо, но, я все же... Хотя знаешь, это неважно. Пока что не важно, ведь у нас другая цель. Падай, - выставляю руки, жду, пока она повернется спиной ко мне и словно оловянный солдатик, потерявший опору, упадет мне в руки. - Ты такая легкая... Не удивительно, что ты думаешь, будто ты родилась в небе. Какая-то специальная диета или ты всегда такая? - а может стресс и это очередной неуместный вопрос, который мне не стоило задавать. Но, кажется, Ру не обиделась и по большей части не приняла мой вопрос всерьез, скорей как комплимент.
[indent] Помогаю ей подняться на ноги. Замираю, чувствуя, как бешено стучит сердце в груди, стоит мне едва сильней вдохнуть воздух рядом с ней и почувствовать этот нежный аромат. Сладкая вата, запах свежескошенной травы и теплого молока. От нее пахнет уютом. Ума не приложу, как на такую девушку можно поднять руку, даже если рядом со мной она милая и нежная, а с Марко - ее рот не закрывается ни на секунду. Она не создает впечатление такой девушки. Она вообще кажется идеальной настолько, что сложно поверить в то, что она реально существует, а не стала моей больной фантазией, стоило мне приехать на новое место. Опускаю голову ниже, вдыхая аромат ее волос. Слышу тяжелый вздох, чувствую, как напрягается ее тело, и не даю ей возможности сбежать от меня хотя бы сейчас - поворачиваю к себе лицом, чтобы поймать взгляд глаза в глаза, соскользнуть ниже на чуть приоткрытые губы и снова поцеловать ее, не боясь быть увиденным. Аккуратно и нежно, без лишнего навязывания - даю право выбора и отстраняюсь, когда делает выбор в мою пользу. Переживаю, да, отрицать не буду. Но сильнее хочу поцеловать ее снова, чем нарушать тишину, повисшую между нами очередной словесной нелепицей. - Завтра утром хочу увидеть тебя под куполом, не думаю, что у вас есть сетка, но если есть, - кивает утвердительно, облизывает губы, будто торопит поскорее закончить, но не перебивает, что тоже невероятно льстит, - то уверен, что ты ни разу на ней не окажешься, - отстраняюсь совсем немного, чтобы в следующий момент, качнувшись назад буквально оказаться лопатками на арене. Не упал. Не успел упасть, потому что Рудо поймала и меня тоже. Задержала момент падения - пятки упираются в складку на полу, не позволяя мне упасть совсем. - Поймала, - в моем голосе детский восторг, такой яркий и открытый, что даже становится немного не по себе. Чувствую себя ребенком, но не стесняюсь этих чувств. Выравниваюсь, чтобы поблагодарить за свое чудесное спасение. Еще одним поцелуем, который оставляю на ее губах. И еще одним, который как-то нелепо оказывается на ее скуле, и еще один на шее. Возвращаюсь к губам, поднимаю глаза, облизываю губы, жадно вдыхаю и выдыхаю, опустошая легкие и заставляя их расширяться на допустимый максимум. Теряю голову окончательно и ничуть не переживаю об этом. В такую девушку невозможно не влюбиться, даже спустя несколько часов после знакомства. Я был готов к этому, едва увидел ее. И назад уже не поверну.