[indent] Я невероятно счастлив. Даже две недели, пока Жасмин не было рядом со мной - я не чувствовал себя одиноким, зная наверняка, что она вернется рано или поздно, где бы ни была и чем бы ни занималась. Я не чувствовал ревности - в мою голову по определению не могла прийти даже мысль об этом, потому что я был уверен в собственном выборе, доверял ей и всячески глушил внутри себя все эти чувства собственности, которые сейчас были лишними. Наши отношения уже однажды погорели на скрытности и отсутствии официального статуса - этот вопрос я решил сразу же, как выдалась возможность. Когда Жас оказалась рядом со мной и больше не было сил ни терпеть, ни ждать того самого удачного момента. Рядом с ней каждый момент удачный. Место - тоже. Будь то библиотека, или университетская столовая. Я был готов объявить о том, что она - моя, а я - ее даже в аудитории на глазах у сотни человек. Я не боялся говорить о наших чувствах, пусть и стал все чаще ловить косые взгляды девчонок, с которыми общался пару недель, как раз в то время, когда вел себя, как конченный мудак и был отдельно от Жасмин. Вспоминать об этом мне хотелось меньше всего, но, если не помнить об этом - тогда велика вероятность нарваться на старую ошибку и пройти все по новому кругу. А я этого не хотел. Я хотел, как можно скорее начать новый круг, наш общий, где Жасмин и я - официально пара. Взрослые люди, которые живут вместе и ведут себя по-настоящему, как взрослые. Это, наверное, очень глупо, подобная формулировка «как взрослые» уж точно, но именно с этого я и начал свой разговор с отцом, когда зашла речь об отдельном месте, который я буду называть домом. И речь не о нашей общаге. А о своей отдельной квартире.
[indent] Не знаю, что повлияло на итог его решения: мои уговоры, может быть разговоры матери, которая всеми силами пыталась доказать отцу мою самостоятельность (до сих пор не понимаю зачем, ведь я и сам мог это сделать), но через пару дней после этого разговора - в руках у меня были две пары ключей, пока без брелоков, который Жас непременно повесит - на свои уж точно. Все вещи наспех были засунуты в рюкзак и большую сумку, которую мне так любезно одолжил Монти. Мы прощались так, будто не увидимся уже завтра на парах, а расстаемся на целую вечность. Я отчаянно пытался сбежать от него как можно быстрее, чтобы другу не пришло в голову пустить скупую слезу и не превратить мой переезд в трагедию, которую будут оплакивать всем этажом мужского крыла общежития. Я не скучал по этому месту. Но скучал по Монти - только ему не говорите - и даже понимание того, что мы увидимся завтра и на выходных непременно пойдем тусить всей нашей компанией - все это было не то. Но ничто не вставало в сравнении с совместной жизнью с Жасмин. У нас была своя кухня, своя спальня. Небольшая студия, очень светлая - попалась мне на глаза совершенно случайно, но она идеально подходила под нас с Жас - такая же светлая и внешне большая, но в тоже время маленькая и уютная. Укромный уголок, островок спокойствия, который не хотелось покидать.
[indent] Возвращение Жас для меня было настоящим праздником. Я с самого утра был взволнован и действительно нервничал, как будто через пару часов я женюсь и буду самым счастливым человеком - что вообще сложно представить в современных условиях. Но Жас приехала, а значит в квартире снова будет пахнуть ее духами, она будет спать рядом и в принципе все встанет на свои места. Будет таким, каким и должно было быть. Скучные пары, не менее скучная домашка. Меня тянуло домой, потому что понимание того, что мы останемся там один на один - и я, наконец, смогу насладиться ее вниманием целиком и полностью - не давало мне покоя. Она просит замереть и щелкает камерой, заставляя меня как-то по-идиотски улыбнуться. - Почему каждый раз, когда ты это говоришь - мне хочется сделать самую некрасивую рожу, какую я только могу сделать? - ухмыляюсь, возвращаясь к тому, чем и занимался до этого. Перебираю струны гитары, отвлекаю себя, как только могу, лишь бы не успеть добраться до нее. Жас занята разбором вещей, хотя, если она уже ходит со своей камерой, то наверняка освободилась. А это значит... - Эй, нет, ты красивее, - я подмигиваю ей, вновь перебираю струны, заставляя их издать какой-то некрасивый звук. Надо настроить, но тогда я могу пропасть надолго, а сейчас я к этому абсолютно точно не готов. Моя жертва ходит рядом со мной, наблюдает со стороны, а может даже и не подозревает, что я задумал ее похищение и самые изощренные пытки за две недели ее отсутствия. Встречаюсь с ней взглядом, откладываю гитару и притягиваю девушку к себе быстрее, чем она успеет сообразить, что именно только что произошло. Тянусь к ее губам, чтобы поцеловать, потому что безумно хочу этого, черт возьми! Вместо этого утыкаюсь губами в ее шею, но пользуюсь выдавшейся мне возможностью, прикусываю ее, чувствуя, как мгновенно возникшая волна возбуждения накрывает с головой. Утыкаюсь лицом в ее шею, прижимаю к себе настолько, насколько позволяют руки и ее кости. Еще чуть-чуть и они наверняка сломаются под моим натиском, но я ведь не для этого так крепко ее обнимаю. - Я так скучал по тебе, что ты просто не можешь... - может и мягко перебивает меня, пытаясь что-то сказать. Я верчу головой в разные стороны, показывая всю свою решительность в том, что не хочу слышать абсолютно ничего сейчас, кроме что разве моего имени, которое будет слетать с ее губ вместе со стонами. Но нет. Ладно. Выдыхаю, прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться. Правда пытаюсь, но получается весьма не очень. Она нервничает - это переключает меня моментально. Расслабляю кольцо рук, позволяю ей сесть поудобнее. Прикусывает губу - что для меня сейчас действует, как на быка красная тряпка. Прекрати меня мучить Жас, давай ты скажешь все, что хотела, а потом мы просто не будем разговаривать, а займемся чем-нибудь еще. Но эти мысли так и остаются мыслями, не озвученными, потому что в них сейчас нет никакого смысла. Единственно, чем они могут стать - причиной для обиды, а обижать Жас сейчас мне совсем не хочется. Тянусь к ее губам, оставляю на них мягкий поцелуй, будто пытаюсь залечить прикушенную губу и будто намекаю на то, чем лучше заниматься, вместо такого нервного напряжения. Отстраняюсь, внимательно слушаю и наблюдаю. За тем, как она отчаянно нервничает, напоминает мне о тех безумных двух неделях, когда я буквально лез на стену, потому что ее не было рядом, а переписки и звонки, даже видео - не спасали. Мне кажется я помешался на ней. На ее коже, на ее губах, на том, как она разговаривает, местами растягивая буквы, словно вот-вот замурлычет. Я так сильно влюблен в нее, что кажется не замечаю никаких недостатков. Даже то, как смешно она нервничает, теребя край моей майки. Это кажется невероятно милым, поэтому в качестве поддержки и ободрения касаюсь ее волос, приглаживая непослушные кудри. Добираюсь до плеча, чтобы коснуться кожи и потерять рассудок окончательно. Еще чуть-чуть и я перестану слышать ее вообще - не тяни, Жас, молю тебя.
[indent] Она начинает говорить, заставляя мое сердце сжаться. Ее речь такая пламенная и чувственная, что я буквально перестаю дышать. Весь обращаюсь в слух и слушаю, слушаю, слушаю. Киваю, будто в ответ на ее немой вопрос: ты слушаешь? Слушаю. Я всегда слушаю тебя, будто на твоих губах правда и смысл всей вселенной. Потому что ты - моя вселенная. Она снова и снова говорит об этих бесконечных двух неделях, а затем раздевается. Точнее, снимает с себя футболку и скидывает лифчик. - Я думал ты хотя бы позволишь тебе помочь, - тянусь к ее шее, но вовремя останавливаюсь. Потому что кажется она говорила не совсем об этом. Прикрывает грудь рукой. Говорит что-то такое, что до меня не сразу доходит смысл ее слов. - В смысле? - вполне логичный вопрос, а когда она поднимает руку чуть выше, обнажая кожу под грудью, как раз там, где и находится ее сердце, о котором она только что говорила. - Что? - мое удивление неподдельно. Мой восторг - не описать словами. Я видел подобное у отца, видел у Итана, но они, будто сговорившись не объясняли причин и смысла подобных татуировок. Те, что были у отца я понял лишь со временем. Тату Итана мне тоже было понятно, но все это было связано... «С теми, кого любишь больше всего на свете». Все встало на свои места. Я смотрю сначала на буквы под грудью Жас, читаю каждую из них и не могу поверить в то, что вижу это своими собственными глазами. Затем смотрю ей в глаза, читая недоумение. Кажется, она расстроена. Наверное, я как-то не так отреагировал. - Ахуеть, - единственное, что я могу сказать, на выдохе. Весь воздух из легких вышел в тот же момент. Еще чуть-чуть и у меня начнется кислородное голодание, но дышать я отказываюсь, словно участвую в конкурсе на самого упертого человека во вселенной. - Мне же это не кажется? - моргаю, снова, опускаю голову чуть ниже, тянусь к ее руке, чтобы скользнуть ниже по коже и прикоснуться к тому, что вижу. - Это... - невероятно? Потрясающе? Великолепно? Очень смело? Хочу такое же? Мыслей столько, что я вот-вот сойду с ума. - Почему ты мне не сказала??? Я тоже хочу!! - наигранно надуваю губы, но вместо того, чтобы действительно обижаться - пользуюсь тактикой отвлечения и дергаю Жас на себя. Опускаю ее спиной на кровать, оказываюсь сверху, прижимая руки к кровати. Она лежит передо мной, полуобнаженная. Смеется, как будто я как-то смешно пошутил. - Вообще-то я серьезно! Я хочу такое же и почему ты мне не сказала? - рычу ей в губы, целую, чтобы в следующий момент прикусить нижнюю и слегка потянуть на себя. - Тебя не было целые две недели, - руки сжимают запястья чуть сильнее, а губы опускаются к шее, чтобы прикусить нежную кожу. - Целые, - поцелуй, - две, - укус, - гребаные, - поцелуй еще ниже, - недели, - целую снова, нарушая предсказуемость моих действий. - Я очень зол, - конечно же нет, надеюсь, по интонации моего голоса она это понимает, иначе не стала бы бормотать мое имя как завороженная, - очень-очень зол, мисс Сабателла, - губы скользят ниже, пока самое любимое тело подо мной выгибается мне навстречу. Оставляю поцелуй в том месте, где набито мое имя. - Интересно, это не выглядит как будто я какой-то нарцисс? - мысль становится реальностью, но мне как-то все равно. - Так что ты там говорила про возмещение? - возвращаюсь к ее губам, оставляя на них поцелуй. Освобождаю ее руки, чтобы позволить прижаться ко мне ближе, запустив пальцы в волосы и ногтями царапать шею. Мои ладони находят себе применение еще быстрее. Одна на талии, вторая снова на груди, как будто я подсознательно мечтаю прикоснуться к собственному имени, так красиво выбитом на ее коже. В мою голову даже не приходит мысль о том, что это - навсегда, а вдруг...? Даже думать об этом не хочу и как хорошо, что мой мозг настолько занят ее телом и рваными стонами в ответ на каждое мое действие, что думать об этом мне просто не хватает ни времени, ни сил. Стягиваю с нее джинсы, оставляя только тонкую ткань белья. Мы не на равных - считай, что это моя фора, которую ты даешь мне за две недели своего отсутствия. - А ты думала я буду в игры с тобой играть? Не буду, - шепчу на ухо, прикусываю мочку уха и опускаюсь ниже, снова к коже шеи, оставляя влажный поцелуй. - Познакомишь меня со своим мастером? - хотя зачем? Я точно знаю, где мой брат делал свои татуировки. - Не сейчас, конечно же, потому что сейчас ты целиком и полностью в моей власти, - целую снова, так отчаянно и крепко, как будто делаю это в последний раз.