[nick]mimi[/nick][status]директорша[/status][lz]<alz><a>мими</a></alz><br>управляю школой, а <b>он</b> мной.[/lz][sign][/sign][icon]https://i.imgur.com/VpRs4MI.png[/icon]

[indent] Бессмертные слишком ограничены. Они уверены в том, что если поезд ушёл, то шанса в жизни больше нет. А как же яхты? Самолёты? Что за выражение такое вообще? Как можно настолько сильно ограничивать себя в собственных мечтах? Возможно, им передалось это от нас. Не только события, которые зеркально отражаются здесь, на Земле, и сам образ мышления тоже. Я не признаю никаких рамок, границ, злюсь, когда меня пытаются загнать в чётко очерченный круг, за которым находится все то, что никогда не смогу достичь, получить. Якобы потому что для существа с Небес не существует преград. Бессмертие, сила, крылья – лишь малая часть того, что есть у нас. Знания, накопленные за время, такая ценнейшая валюта в виде опыта. Его можно применять на практике, руководствоваться на ошибках прошлого и не допускать их в будущем. Мир меняется, умирает, возрождается, мы остаёмся. Незримые стражи, которые могут все.
[indent] Так мне казалось до того момента, пока не объявилась Вики. Следом за ней Мальбонте, Шепфа и Шепфалум. Они показали таким привыкшим к спокойному течению времени бессмертным, как глупо думать о том, что раз мы на порядок выше, то нас не могут коснуться беды. Самое страшное, что только было, уже позади. Столько веков безмятежности, уверенности в завтрашнем дне, что будет точно таким же, как и предыдущие до, сделали нам слишком самонадеянными. Например, я была уверена, что останусь такой же легкомысленной дурочкой, которой не интересно ничего, кроме красивых шмоток с земли, кино и надёжной спины отца, ведь за ней всегда можно было спрятаться после очередного набедокурила. Ах, это безмятежное время моего бунта против системы и правил, навязанных с самого верха! Всё было так просто. Есть правила, есть возможность их нарушать, главное не попасться. Не думаю, что в Цитадели сидели такие идиоты, что не понимали, творящееся не только в стенах школы, но и вообще между ангелами и демонами. Обычные чувства, такие же существовавшие до нас, сейчас и которые останутся в будущем. То, что не контролируется никем, ничем, ни одним живым существом. То, что происходит помимо нашей воли. Ими можно немного манипулировать, намеренно вызвать ту же ревность или похоть, для этого вовсе не нужны крылья за спиной. Это запрет как нерушимое правило, аксиома, вдалбливаемая в наши головы, терял всякий вес, стоило позволить себе чуть больше. Всего лишь раз и дальше нестись по наклонной. Моя дурная слава и неразборчивость била всякие рекорды наравне с Люцифером, кто-то вообще считал, что мы таким способом пытаемся насолить друг другу, потому что я была влюблена, а он хотел от меня избавиться. Возможно было что-то, потому что возраст, потому что сын Сатаны был красивым. Обычные девичьи мысли, в реальности ни разу не воплотившиеся на самом деле. Ничего лишнего, что могло бы выйти за рамки дружбы. Черт подери, мы же росли вместе, он знает меня с пелёнок, как и я его. Мы всегда были вместе и было плевать, что говоря вокруг.
[indent] Безнаказанность рухнула в тот момент, когда Вики и Люцифер были пойманы на нарушении запрета. Гудела вся школа, тщательно следила за этим и смаковала любые слухи, раздувая из мухи слона. Когда все обошлось, мы на миг поверили, что теперь можно делать все. Всё, что угодно. А потом поймали мать Вики (все вечно связано с ней, Боже) и Винчесто. Такие две важные фигуры, такая жестокая и бессмысленная казнь одного из них. Реальность беспощадно показала, что будет за нарушение правил. Отношения между ангелами и демонами обострилась до предела и без вмешательства Мальбонте мы бы так и остались жить в вечном страхе за собственные чувства и взаимной ненависти. Я думала, что время ограничений прошло, была уверена в переменах и будущем. Глупо и наивно, малышка Мими. Ограничения никогда не исчезнут из жизни. Вечности. Они были в том, когда мы сошлись с Бонтом. В том, когда пали с Небес и должны были выживать в новых условиях. В том, когда Шепфалум вырвался на свободу. Они так больно давили и загоняли в угол, причиняли моральную боль от осознания, что чем быстрее восстанавливается Бонт, тем ближе мы к возвращению в замок. В суровые будни, где есть враг, жаждущий перерезать всех нас. Мне хотелось остаться здесь – в небольшом домике, в котором мы будем жить вдвоём, в ожидании рождения ребёнка, детей, если верить мужу. Как простые люди. Я буду учиться готовить, он найдёт работу. По вечерам смотреть кино или сериал, пока его руки покоятся на моем растущем животе. Воображение так легко рисовало эту картинку, ведь я не могу её получить. Мы не говорили об этом, но его долг, обязанность, какая-то личная уверенность в том, что только он может все исправить и победить Шепфалума, грозила стать грандиозным скандалом. Злость, отторжение от всех тех, к кому питала нежные чувства и желание защищать то, что дорого, делали из меня того самого плохого человека, отговаривающего героя от совершения подвига во имя спасения мира.
[indent] В день, когда он сказал, что пора возвращаться, мне кусок в горло не лез. Неделями ранее в своём положении ощущала сильный голод и ела чуть ли не за десятерых. Сейчас же смотрю на еду и не чувствую к ней былой страсти. Не хочу в Замок, не хочу к бессмертным, для которых Мальбонте как способ, вещь, меч, что сокрушит врага и неважно выжит или нет. Это же война, потери неизбежны. Ненавижу их всех. Демонская сущность бунтовала, требовала потакать эгоистичным желаниям и не думать о последствиях. Бонт был необычайно тихим, видимо, легко считывал моё состояние и не хотел портить наш последний завтрак. Он пытается коснуться губами моего лба в нашем успокаивающем жесте, уворачиваюсь, упрямлюсь, так же быстро сдаюсь и тянусь к нему сама. Обнимаю так крепко, не хочу отпускать, не могу. Должна. Кому? Что? Почему? – Даже не думай, чтобы откинуться, понял? Иначе пожалеешь, что вообще связался с демоном, - грубость как защитная реакция, угрозы - её реализация. Отстраняюсь с неохотой, обхватываю лицо руками. Эти глаза я знаю лучше, чем свои собственные. Разные цвета. Родные, любимые. Эмоции, что отражаются в них, не на языке, чтобы не портить момент ненужными словами. Оставляю на губах лёгкий поцелуй, снимаю с пальца кольцо – символ нашего брака на всех законным, небесных, вселенских основаниях – беру его за руку. Теперь на его пальце красуется безделушка, купленная на рынке в Румынии. Безделушка, что дороже всего на свете. – Даю тебе его на время, вернёшь, когда все закончится, - поднимаю глаза, снова и снова изучаю его лицо так, словно оно не отпечаталось в моем мозгу. – Не дай Бог, - как же забавно звучит это, когда Бог стоит напротив, - ты не вернёшь мне моё любимое украшение.
[indent] Мне приходится скрывать свою беременность под огромной рубашкой Бонта. Выбрать те вещи, подчеркивающие прежнюю Мими и одновременно с этим не показывающие, что во мне на удивление быстро растет… растут две маленькие жизни. Молча иду всю дорогу до Замка, ни выдавая ни единого звука. Боюсь, что могу только отговаривать или устроить ссору на пустом месте, в качестве аргументов используя, что он не думает о нас, обо мне, лезет в эту сраную войну. Держу его за руку, крепко сжимаю пальцы. Никогда не отпущу твою руку, Бонт. Потому что ты мой, а я твоя. Без тебя мне ничего не нужно. Ничего. Мы в замке, у столовой. Он замирает на секунду, вряд ли бы кто-то заметил, понимает, что сейчас пути назад не будет. Пропускаю его пальцы сквозь свои, сплетаю наши руки. Ему нужна поддержка, как бы я не хотела уйти, но нужна. Створки распахиваются, на нас тут же смотрят все присутствующие. Открываю рот, чтобы сделать объявление сходу и встряхнуть их, как все слова застревают в моем горле, когда на меня уставилась… я сама? Что?
[indent] Бонт реагирует быстрее всех, подталкивает меня в сторону. За мгновение до того, как все оживились, как Шепфалум скинул с себя иллюзии. Он в своём истинном обличье, Мими рядом просто исчезла. Он что-то говорит, но я не слышу. Подчиняюсь плану, который мы обговаривали вчера несколько часов. Ругались, спорили, пытались найти компромисс. Маль был уверен, чувствовал, что может произойти худшее. Поэтому в таком крайнем случае я отходила на второй план, занималась тем, что умела лучше всего – координация. Бессмертные зашевелились, кинулись в сторону выхода как сумасшедшие. Даже взрослые вели себя как дети. Рядом со мной оказывается Геральд, за ним Мисселина. Неприятный осадок напоминает о себе с последней нашей встречи, забивается куда-то далеко. Не время. – Стоять, - перехватываю их, ловлю на себе недоверчивые взгляды и прекрасно понимаю почему. Сама бы не верила, если бы тусила со своим клоном долгие дни. – Мы с Бонтом женаты, о чем узнала Мисселина и, уверена, знает и Геральд, кроме вас никто больше, этого достаточно? – замедленный кивок от демона. – Нужно погасить панику, сейчас же. Она только усугубит все. Я и Мисселина возьмем на себя детей, ты, Геральд, разберись со взрослыми, присоединюсь к тебе позже, - отдаю поручение, бросаю взгляд на такую стремительно опустевшую столовую. Теперь это поле боя. Для самых сильных существ во вселенной, что стоят друг напротив друга. Пожалуйста, береги себя.
[indent]Моя следующая задача найти Сандру, ещё один камень преткновения в вопросе этой войны. Её хотелось спрятать не меньше, чем Мальбонте. Девочка словно чувствует, чтр нужна мне, пробирается сквозь ангелов и демонов прямо в мои объятия. – Мама, я так сильно скучала, чувствовала, что вы в порядке и скоро вернётесь. Мне никто не верил, что что-то не так с тобой и папой, а я не могла объяснить, просто знала, - шепчет мне на ухо, не обращая внимания на мои попытки обнять её в ответ так, чтобы не было заметно некоторых изменений в моем теле. – Я тоже, милая, ты – умница, - прижимаюсь губами к её макушке. – Мне нужно, чтобы ты все время была рядом со мной, не отходи от меня, - отпускаю её и беру за руку. Собрать будущее поколение бессмертных получается в разы проще, чем взрослых. Угомонить Дино, что хочет сидеть только возле своей дорогой Вики и забыть о собратьях. Напомнить Люциферу, что идиотизм лезть в очную ставку с Шепфалумом, даже, чтобы помочь Мальбонте. Выгнать подальше тех, кто впал в какую-то гребаную истерику, им даже присмотра за детьми не доверить, когда они сами не в состоянии. Ведь помимо той битвы, что была основой и разворачивалась без нашего участия, были и другие враги. Те, что лезли из самых мрачных уголков леса. Тянулись к замку, чтобы сеять хаос, смерть и разрушения. – Мне нужно, чтобы ты с лучшими из своих бойцов отправился на опережение и не дал им добраться до нас. Не всем, хотя бы частично прореди их ряды, - Люцифер становится образцом послушания и кивает, переключаюсь на Мисселину. – На тебе больничное крыло, возьми несколько человек и будьте готовы ко всему. Геральд, со мной, - в моей ладони рука Сандры, успокаивает, что знаю, где она и могу не волноваться. – Защита замка сейчас самая главная задача, постараемся не пустить их внутрь и вести все боевые действия за его пределами. И держать всех подальше от Шепфалума, потому что он не погрешит воспользоваться любым бессмертным, чтобы отвлечь Бонта, - на миг кидаю взгляд на уже закрытые двери столовой. И второй раз за всю свою жизнь молюсь, чтобы Бонт был целым и невредимым.

[nick]mimi[/nick][status]директорша[/status][lz]<alz><a>мими</a></alz><br>управляю школой, а <b>он</b> мной.[/lz][sign][/sign][icon]https://i.imgur.com/VpRs4MI.png[/icon]

[indent] Мое знакомство с Мальбонте началось с упрямства. Видя его лишь отдаленно в битве, слушая рассказы Вики, мне легко было представить его в образе избалованного ребенка, который хочет добраться до самой верхушки власти и свергнуть ее. Так долго вынашивал свой план, полностью погрязнув в тьме, которая не знакома была даже отцу Люцифера. Гореть тому в аду. Что-то настолько злое, мрачное и темное, дикое и первозданное по своей природе. Пугающее настолько, что не все демоны рискнули присоединиться к нему, несмотря на идентичные взгляды и видения порядка на небесах. Чувство страха, как и любого другого, неконтролируемо. Оно захватывает разум, берет под контроль тело и выдает с головой. Случайно дернется рука, будет бегать взгляд, голос начнет дрожать или попытка спрятаться за спинами товарищ. Крыс вычисляют сразу. Поэтому такие предпочитали держаться в стороне от войны, в которую неизменно будут затянуты в дальнейшем. Другие смело, возможно даже безрассудно, следовали за своим новым лидером. Подчинялись ему, повторяли слова гибрида другим и про себя, чтобы еще больше укрепиться в своей вере. Он был лидером. Молодым, сильным, безусловно, харизматичным и в тоже время для него все это было в новинку. Мне казалось, что его выкинули в условия, в которых даже высшие ангелы и демоны не смогли бы справиться. Оставили абсолютно одного с его вопросами, с горем, с ответственностью, переложенной с чужих плеч на его.
[indent] Таким я видела будущего правителя, будущего Бога до того рокового события, определившего Мими и Мальбонте как врагов. Я не хотела сражаться в той войне, потому что меня разрывало от противоречивых чувств и соблазнительного желания думать своей головой. Принимать решения, не стесняться того, как мне нравятся земные увлечения, встречаться с тем, с кем захочу, а не с кем надо. Это искушало, шептало на ухо о возможностях, которые может дать присоединение к новому лидеру. В тоже время категорически не хотела влезать в боевые действия, потому что они означают потери. Будто некое предчувствие. Какая-то невыносимая тоска, поселившаяся в груди. Мой отец упрямо следовал своим принципам и вере, отстаивал их до конца. То же самое делал и Бонт. Поэтому на лице одного было сожаление от смерти другого. Мне потребовалось много месяцев, лет, чтобы принять это. Представить себя в абсолютно безвыходном положении, найти наилучший вариант. Для некоторых он покажется чудовищным, кое-кто сможет понять, что другого не было. Я могла навечно остаться на поле боля, рыдая от безысходности. Мысленно, конечно. Наяву занялась бы саморазрушением, загоняя себя в ситуации с летальными исходами, чтобы один из них, наконец, оборвал мою жизнь. Или выбраться.
[indent] Принять тот факт, что буду взаимодействовать с новым богом. Подчиняться ему с такой же неохотой, как это делал Люцифер. Не склонять голову. Не смотреть в рот. В глаза, прямо, смело, задрав подбородок и выпрямив спину, словно у меня штырь в заднице. Спорить с ним, когда решения кажутся совершенно идиотскими. Отчитывать, потому что я - директор, и все в этой школы подчиняются мне, если находятся на территории замка. Больше стычек. Упрямый характер демона и невыносимый гибрида. Опаснейшая смесь, способная разнести все по кирпичику. Но в ситуации, когда нам отрезали, фигурально, крылья, лишив нашего дома, выхода не было. Мы искали точки соприкосновения сквозь огромную кучу ошибок, принятых решений, повлекший за собой болезненные последствия, и гордости. Мы учились взаимодействовать. Для начала просто разговаривать. Делиться несущественными мелочами, подмечать что-то новое для себя один в другом. В нас обоих. Невольно раскрываться. Чтобы однажды почувствовать, насколько мы похожи. Что-то родственное, так глубоко засевшее, чему невозможно противиться. Случайные прикосновения, странный порыв для поцелуя. Желание попробовать больше. Почувствовать. Противиться из-за многочисленных и логических, казалось бы, очевидных причин, сдаться в конечном итоге, откровенно провоцируя. Влюбиться так стремительно, головокружительно и не разу не пожалеть об этом.
[indent] Я научилась отличать Маля от Бонта. Видеть, как он может переключаться из абсолютно спокойного состояния в агрессивное. В защитника, который не может быть слабым и будет драться с единственной целью побеждать. Так долго ждала, чтобы он поверил, что я принимаю его любым. Темным, светлым - какая разница, это просто ярлыки. Поэтому мое решение вернуться обратно в столовую было слишком предсказуемым. Приказ, ну-ну, отдал мне приказ, будто какому-то рядовому демону. Словно не знал, что при любом удобном случае его нарушу и потом буду расплачиваться за такое безответственное поведение. Скоординировав все действия, встряхнув тех бессмертных, от которых был толк, мне удалось защитить школу с минимальными потерями. О них буду думать потом, когда все успокоится и главная причина всех наших бед исчезнет. Шепфалум. А нам казалось когда-то, что только Шепфа наша самая большая проблема.
[indent] Пользуясь тем, что все заняты своим делом, что на минутку забыли о существовании Мими-я-со-всем-разберусь, толкаю тяжелую дверь. Вспоминаю взгляд черных глаз не моего Мальбонте, который пригвоздил к месту. Такие очевидные различия несмотря на точную копию. Не понимаю, как их могли не видеть. Не заметить этот тяжелый, злой и абсолютно дикий взгляд, мечтающий только о разрушении, а не создании. Сейчас вместо них зияют черные дыры. На миг у меня перехватывает дыхание. Куда я лезу? Зачем? Должна думать о том, что теперь не только моя шкура на кону, но и формирующиеся внутри моего тело жизни. Целых две. Борюсь с желанием положить руку на живот, чтобы успокоиться. Удивительно, как это всегда срабатывало, когда нервничала. Взгляд моего мужа куда более красноречиво говорит о том, что он со мной сделает. Как только все закончится. Не забудет. Ни единого шанса. Не слушаюсь Бонта, не слушаюсь Маля. Сколько бы раз он не сказал уходи, этого не сделаю. Мы обещали друг другу. Вместе и до конца. Иначе никак. Все или ничего, ты помнишь, Бонт? Все, блять, или ничего.
[indent] Дергаюсь к Бонту, замечаю, как сильно его же помяло. Делаю все молча, будто кто-то мне дал такую установку. Не привлекать внимания, хотя бы тут послушаться. Он недоволен. Дергает меня за спину, когда мои пальцы успевают ухватиться за его и сплести в такой привычный замок. Последние дни мы только и делали, что касались друг друга и вот так держались  за руки. Наши уроки, благодаря которым вытягивала из него тьму, чтобы вернуться к привычному балансу. Все себе, родное, потому что я - демон. Воплощение зла, темной стороны, для меня это нечто родное. Сильное, но все равно родное. Такое необходимое для Маля сейчас. Все мои решения основаны на интуиции, возможно сама судьба решила вмешаться и как-то помочь нам разобраться с другим божеством и вернуть нас на небеса. Не делаю ничего, лишь сильнее сжимаю его руку. Вены отчетливо выделяются на его коже, словно по ним пустили черную кровь. Словно он забирает себе обратно то, что так долго я тянула из него. Невольно дергаюсь, хочу разорвать контакт, Маль удерживает. Ободряюще сжимает пальцы, неслыханная для него нежность, когда он старается показать, что он абсолютная противоположность своей светлой сущности. Киваю на его слова, снова сжимаю пальцы и стараюсь даже не дышать громко.
[indent] Мне страшно. Не от того, что меня могут убить. За него, за наших будущих детей. За то, какой мир их ждет, потому что сейчас может все решиться раз и навсегда. Успокаиваю себя тем, что не одна. Рядом со мной любимый гибрид. В которого так сильно влюбилась, что простила все. Приняла таким, какой он есть. Не представляю больше жизни без него. И если погибнуть, то только вместе, как и победить. Это не было попыткой пойти против его правил, выебнуться, просто не могу иначе. Хочу быть с ним каждую минуту, секунду своего бессмертия. Отдавать все, что есть, получая взамен намного больше. Держусь за его руку, как за спасательный круг. Все, что могла сделать для этой битвы, я сделала. Организовала работу каждой детали для слаженного механизма. Возложила на плечи верных союзников посильную им ношу. Обеспечила для детей безопасность и защиту, чтобы они не погибли, так и не узнав, что такое небеса и как там прекрасно может быть в мире и гармонии. За стенами столовой идет битва, здесь же решается ее исход. Только Мальбонте может поставить, наконец, точку в этом затянувшемся раунде. Привести нас к уничтожению трех видов, включающих ангелов, демонов и гибридов. Или подарить мир хотя бы на ближайшие пару сотен лет. Потому что рано или поздно появится кто-то, ослепленный жаждой власти и желания носить корону повелителя мира. Они всегда появляются. Это неизменный закон вселенной, которому невозможно не подчиняться или как-то изменить.
[indent] Встаю за спину Маля, чтобы он меньше беспокоился о моей безопасности. Я сюда не пришла не для того, чтобы быть зрителем в первом ряду, а чтобы помочь, поэтому могу пожертвовать хорошим обзором. Оглядываюсь на двери столовой, чтобы проверить, что за мной никто не пошел, потому что тогда буду беспокоиться я. Никого. Идеально. Теперь нужно сосредоточиться. Главное в нашем лечении было мое спокойствие. Чтобы тьма была контролируемая, а не бунтующая, взрывающаяся каждую секунду. Спокойная, готовая подчиняться и следовать. Руки слабеют первыми, будто у меня не остается сил. Следом ноги, мешающие мне удержаться. Будто я очень долго бегала и устала, теперь просто хочу хотя бы присесть. Будто выкачивают энергию, требуя организм немедленно перезагрузится. Держусь из последних сил. Отдам ему все, пожертвую всем, пусть хоть до капли поглотит меня и оставит обычным человеком. Ладонь второй руки ложится поверх наших сплетенных рук, усиливая контакт. Знаю, что нужно делать, хоть и не понимаю. Бонт говорил, что все дело в детях. Что они дают немалые силы, при этом получаясь в каком-то странном балансе света и тьмы. Мне остается лишь надеяться. Верить. Как и всегда, потому что он еще ни разу не дал повода усомниться в нем. - Люблю, - шепчу так тихо, чтобы услышал только он.
[indent] Мое знакомство с Мальбонте закончилось самым настоящим чувством, которое когда-либо существовало.
[indent] Любовью.